Тратить воду из фляг на такую ерунду?
Пить хочется больше. А с морды все и так смоется, потом. Смывалось плохо, получались замысловатые разводы, похожие на боевую окраску, но аллодийцам плевать было на такие мелочи.
Это степняки ошалели от неожиданности. А вот у Торнейского таких рефлексий не возникло.
Степняки?
БЕЙ!!!
После ухода из Дорана, Риду безумно хотелось на ком-то сорвать злость – и такой случай?
Степняки?
Как их можно отпустить, вы что?
Рида буквально сорвало с места.
Отряд в неполных двести человек, раненых и усталых, наплевав на все невозможности, кинулся на вдвое превосходящего противника.
Свежего, отоспавшегося и довольного жизнью.
Пешие – на конников.
Ни Рида, ни его людей такие мелочи не остановили. Даже не заинтересовали.
Реакцию степняков представить было сложно.
Едете вы себе, спокойно, едете по покоренной… почти, ну куда этим червякам против пяти тысяч человек, стране, и вдруг из леса выходят люди, больше всего похожие на болотных шервулей, смотрят на вас секунды три, а потом с грозным воплем кидаются вперед, потрясая мечами. И намерения у них самые кровожадные.
Первыми опомнились кони. Умные животные испугавшись, принялись громко ржать, делать «свечку» и пытаться удрать. Пару минут степнякам пришлось потратить на их усмирение, и аллодийцам этого хватило с лихвой.
Арбалетчики Аллеса Рангора в драку не полезли. Не долго думая, они выполнили команду: «Готовьсь, цельсь, ПЛИ!!!», и в воздух взлетели арбалетные болты.
Целились они повыше голов аллодийцев, так что свою жертву собрать успели.
Выстрел. Еще один, и еще.
А больше ни и не успели, потому что на берегу начался бардак.
Битва, или свалка… смешались в кучу и кони, и люди.
Конь – животное умное. И когда по нему начинают стрелять из арбалетов, у него инстинкт один – унести ноги подальше от драки. И всадника заодно.
А берег неровный.
А местность гадкая.
Лошади спотыкались, падали, натыкались друг на друга, калеча и себя и всадников, кричали от боли, люди кричали тоже, кто от боли, кто атакуя.
Началась резня.
И Давель, который ехал впереди, просто не успел ничего сделать. Даже удрать не получилось.
Он ехал в первых рядах, арбалетчики по ним и били первым залпом, чтобы не вздумали тронуть вперед коней и стоптать Рида с его людьми. Это второй и третий залп пришлись уже по середине строя степняков, а первый-то…
Его лошадь упала, сраженная очень удачным выстрелом, а Ренар не успел выдернуть ноги из стремян. Конь придавил его к земле.
Ренар дернулся раз, два, а потом понял, что все бесполезно и затих.
Если победят свои – его освободят.
Чужие?
Надо попробовать притвориться мертвым.
В любом случае, лучше не дергаться. Что Ренар и сделал. Просто наблюдал – и приходил в ужас.
А Рид выплескивал всю боль от потери друга, почти отца. Все горе, всю злость он сейчас изливал на степняков, и меч с кинжалом в его руках не уставали собирать свою кровавую жатву.
Да и остальные солдаты не уступали своему командиру.
Шаг вперед, подсечь коню ноги, сдвинуться чуть в сторону, пропуская тушу животного, не глядя отмахнуться кинжалом, и снова – вперед.
Падают люди, падают руки, головы, Рид чувствует себя, словно дровосек, на лицо брызгает алым, острая боль обжигает щеку, но ему все безразлично. Перед ним не люди.
Перед ним лес, и этот лес он должен пройти до конца.
А что ветви шевелятся, кричат, проклинают его…
Рид даже не сразу понял, что кричат степняки.
Черный волк.
Ему было безразлично.
Здесь и сейчас он просто убивал. А что там кричат овцы, которых режут… вот уж что не интересует волка.
Рид даже не понял, когда лес кончился. И только оглянувшись, сообразил, что врагов больше нет. Впереди их нет.
А позади…
В этот день песок на берегу Интары из желтого стал красно-коричневым, столько вылилось на него крови. Степняки, аллодийцы, у всех она одинаково красная. Но степняки полегли все, может, десятка два сбежали, да и шервуль с ними, лови их в лесу.
Аллодийцев тоже полегло немало. Человек тридцать, даже больше.
И уже снуют женщины, добивая раненых степняков и перевязывая своих. И ни капли жалости не найдется в их душах. Те, кто перенес плен и насилие, смерть близких и безнадежность, не пожалеют своих врагов.
Рид уселся, где стоял, и перевел дух. Провел рукой по щеке…
- Вы ранены, ваше сиятельство.
- А?
Он даже этого сразу не понял. А Эльтц лично промывал маркизу рану, сокрушаясь, что нет возможности зашить, шрам останется…
Рид только рукой махнул.
Шрам?
Да и плевать на него. Зато еще пятьюстами степняками на свете меньше стало. А это хорошо.
Работали все, не покладая рук.
Раненых добивали, мертвых стаскивали в две кучи, степняков без особого почтения сваливали подальше от реки, чтобы тухлятиной воду не травить, для своих будут копать могилу, а эти… да пусть достаются зверью на обед! Не жалко! Их сюда не звали!
Коней тоже добить, свежевать и пустить на мясо. Кушать хочется.
И рубить деревья, начинать вязать плоты.
Работать предстоит всю ночь. К утру женщин и раненых надо погрузить на плоты и отправить вниз по Интаре. А Рид пойдет дальше.
Он еще не все долги степнякам раздал.
- Ваше сиятельство, тут, вроде как, не степняк?
Интересно…
Ренар Давель подумал, что умереть было бы лучше. Но кажется, ему такого счастья не дадут?
Рид смотрел так…
Без ненависти.
Просто – как на особо мерзкую мокрицу, выбравшуюся из отхожего места. Гадкую такую тварь.
- Торнейский, - выплюнул Давель.
Рид кивнул. Оглядел предателя с ног до головы.
От легких сапог – до степняцкого шлема. Предав своих, Ренар сменил шкурку, и оделся, как степняки. Полностью. Поменял и оружие, и доспехи…
- Ваше сиятельство?
Ансуан Вельский стоял рядом.
Он тоже был потрепан, голова перевязана, в схватке с него сбили шлем и отсекли кусок уха, но мужчина не позволил себе отдыха.
Людям тяжелее приходится.
- Знакомься, Ансуан, - голос Рида звучал устало. – Ренар Давель, перебежчик, шпион… подозреваю, что и вторжение тоже он подготовил. Не знаю только зачем.
- Ах, не знаешь? – прищурился Давель. – Ты, сукин сын, не знаешь?
За что и поплатился.
Хамства в адрес любимого командира солдаты терпеть не стали, сбили наглеца с ног и пару раз приложили по ребрам. Рид наблюдал с насмешкой.
- Успокоился – или еще добавить?
Ренар добавил несколько выражений.
Рид пожал плечами. Стало больно, кажется, его еще и по ребрам кто-то приложил. Не перелом, но синяк точно будет.
- Чем я тебе дорогу перешел?
Из уст Ренара вновь полилась ругань. Но в этот раз его дослушали-таки до конца. Накипело у человека.
Страшно даже, из какого сора вырастает предательство и подлость.
А началось все еще десять лет назад, даже чуть побольше.
Тогда ушел на покой герцог Ренский.
Между прочим, отец Ренара Давеля. Так тоже бывает, бастарда хоть и не признают, жена у герцога была такая, что ублюдка в роду не потерпела бы, но помощь оказывают.
Герцог Ренский Алетту Давель любил, и Ренара вырастил, приезжал, деньгами помогал, потом устроил в армию, ну и карьере поспособствовал. На границе быстро растут.
Хотел походатайствовать, чтобы Ренара назначили вместо него, но Остеон решил иначе. И на границу отправился маркиз Торнейский.
Первая обида.
Ренар проглотил ее, искренне надеясь, что столичному мальчику быстро надоесть и Степь, и степняки, и дозоры, и все остальное…
Не надоело.
Рид устроил разнос всем, кого распустил Ренский, и в том числе отцу Ланаты. Тогдашнему коменданту Ланрона. Выгнал бедолагу со службы в три дня, пришлось ему собирать вещи и возвращаться в поместье. Спасибо, под суд не отдали, а то милейший комендант немного путал свой карман с государственным. Даже много путал. Не раз и не два.
После этого Ланата дала Ренару решительную отставку.
А зачем он такой нужен, бесперспективный? Был бы он главным на границе, можно бы и поговорить, и глаза закрыть на его происхождение. А так…
Девушка должна выгодно выйти замуж. Точка.
Ренар скрипнул зубами, но в счет Рида вписал и вторую свою обиду.
И в-третьих, Рид взялся за поставщиков, с которыми у Давеля были длительные и взаимовыгодные отношения. И развалил все, к Восьмилапому.
Хотел бы, столько не перегадил!
Было, было за что Ренару ненавидеть маркиза. За все!
А ведь по сути – такой же ублюдок, просто королевский, а не герцогский. И более удачливый… вот почему – так?
НЕНАВИЖУ!!!
Так и принялся Ренар Давель работать против Аллодии. А за что ему любить страну, которая так мало ему дала? А требует-то сколько? Ну уж – нет! Умный человек найдет, кому продать свою верность и свой клинок.
Рид выслушал все эти откровения, подумал минуту, а потом кивнул Эльтцу, который так и отирался поблизости.
- У нас свободная веревка найдется?
- Да, командир.
- Повесить.
Рты открыли все. В первую очередь сам Давель.
- К-как?
- За шею.
Ансуан кашлянул.
- Командир, а может, его допросить? Потом…
Рид покачал головой.
- Нет смысла.
- Почему?
- Да потому, что верить подлецу – глупо. А это подлец умный и хитрый. Больше времени на допрос потратим, а то еще и удрать сможет… повесить – и точка.
Ансуан кивнул.
- А может…
Меч пополз из ножен. Так же быстрее?
Рид покачал головой.
- Незачем сталь марать о предателя. Вешайте.
Поняв, что дискуссий не будет, Ренар забился в руках подручных Эльтца, закричал что-то, а потом затих. На осинку рядом с водой накинули веревку, сделали петлю – и пожалуйте качаться.
Ренару не повезло последний раз.
Петля не сломала ему шею, пришлось висеть и задыхаться. Но никто его не жалел.
Все были слишком заняты. Паскудник свое получил, а живым надо о себе позаботиться. И сделать эти проклятые плоты наконец!
С утра по Интаре поплыли два десятка плотов.
Кое-как склепанных, забитых людьми, но поплыли. Кто бы знал, каких сил стоило убедить людей уйти? Рид просто приказывал под конец.
Самоубийцы!
Разрешите остаться и сложить голову в бою?
Нет, не разрешаю, надо доставить в Равель раненых.
Народ был весьма недоволен, но спорить с маркизом никто не решался. После бессонной ночи Рид выглядел таким добрым и отзывчивым, что возражать ему не решился бы и Восьмилапый.
Отправился вниз по течению и весьма недовольный этим Сашан Риваль. Сотник хотел остаться, но Рид счел, что кто-то должен быть старшим, да и сложно сражаться с разрубленным плечом. Так что…
Плоты ушли.
Рид осмотрел свой отряд.
Да… сто пятьдесят два человека – это маловато. Ничего, переживем! Добавим боевого духа и разммажем еще несколько отрядов степняков, как масло по хлебу!
Ранены – все. Устали – все. Озверели тоже все. Это ж наш любимый расклад, осталось пойти и победить!
Маркиз весело улыбнулся.
- Ну что, еще один марш-бросок? До Ланрона?
Возражений ни у кого не было.
Усталый, но довольный собой отряд двигался к новой битве.
Мария-Элена Домбрийская.
- Тильди, как бы я хотела сейчас оказаться у тебя.
- Не все коту творог, когда и мордой об порог.
- Бесю? Об порог? Тильди!
- Малечка, это поговорка, - хмыкнула Матильда. – Ладно, давай выползать к людям.
Удивительно, но ночь прошла спокойно. Никто покой ее светлости не потревожил. Наверное, растерялись.
Слишком уж неожиданно все случилось.
И явление герцогессы, и проблемы у Лорены – даже Лоран растерялся, не ожидая такой кавалерийской атаки.
Когда кошка загоняет мышь – это понятно. Когда озверевшая мышь бросается на кошку и кусает ее за нос – кошка падает в обморок. Мало того, мышь еще залезает на кошачью тушку и принимается мяукать.
В природе такого не бывает. А вот у людей и похлеще случается.
Аманда послушно выполнила все, что ей приказала герцогесса. И с утра в малой столовой собралось вполне приличное общество.
Его сиятельство граф Астон Ардонский.
Его супруга графиня Элинор и дети: Динон, Астела и Даранель.
Лоран Рисойский отсутствовал. Отсыпался, просидев с сестрой полночи.
Силанта занимала место на противоположном от Ардонских конце стола и зло сверкала глазами. Но молчала, понимая, что численный перевес на стороне противника.
Малена вошла последней.
Веселая, улыбающаяся, в платье оттенка голубиного крыла поверх нижнего, голубого. Глаза ее тоже казались темными и загадочными. И никто не догадывался, что сейчас на всех смотрит пришелица из другого мира. Контроль Малена передала еще в спальне. Мало ли что? Тут Рисойские бегают…
- Доброе утро, - весело поздоровалась она, и без тени сомнения уселась в хозяйское кресло.
Силанта скрипнула зубами, но смолчала. Помнила, как ее оттрепали в Донэре.
Матильда оглядела стол и положила себе несколько ложек сыра. Пометила, надо бы распорядиться и поделиться некоторыми рецептами. Ела она без опасений, травить все на столе – явный перебор.
Кивнула слуге, чтобы ей налили воды. Никакого вина.
Проглотить пару ложек, а теперь можно и поговорить.
- Господин граф, какие у нас на сегодня планы?
- Малена, я пожалуй сразу после завтрака наведаюсь в департамент дознания.
- Отлично. А я тогда вызову портных. Нам всем требуются новые платья по последней столичной моде. Да, Силли, и не смей возражать. Как ты себе это представляешь – Силанта Колойская появляется при дворе, одетая как деревенщина?
Силанта аж вином поперхнулась.
Матильда покачала головой.
- Вот с вином завязывай. Тебе надо сделать хорошую партию, а пьющие девушки успехом не пользуются. Переходи на воду.
- Что?
Большего Силанта из себя просто не смогла выдавить. Матильда махнула рукой.
- Понятно. Силли, сегодня после обеда приедет портниха. Будь любезна присутствовать. Будем заказывать новые платья.
Силанта кивнула.
А что тут скажешь? Отказываться глупо, ругаться – вообще кретинизм. О ней ведь заботятся.
- До обеда… - продолжила рассуждать Матильда. – Госпожа Элинор, могу ли я попросить вас об услуге?
- Да, разумеется.
- Духи, масло, мыло, пудра и прочая парфюмерия, без которой порядочная девушка не может обойтись. С этим на дом не приходят. Поэтому я предлагаю поговорить после завтрака с госпожой Ирвен. Пусть заложат карету и съездите. Разумеется, мне пришлют счет. И посмотрите, наверняка, я все предусмотреть просто не смогу. Что-то придется купить по ходу дела – я могу вас попросить равно позаботиться и обо мне – и о всех троих девочках?
Графиня расцвела.
- Разумеется, Малечка.
- Девочки, думаю, согласятся составить вам компанию? Астела? – кивок. – Даранель? – еще более энергичный кивок. – Силли?
Силанта икнула от неожиданности и промолчала.
- Силли, заодно маме что-нибудь прикупишь.
И что оставалось делать Силанте? Только кивнуть.
Матильда перевела взгляд на Динона.
- Виконт, я буду вам очень признательна, если вы мне поможете?
- С чем, Малена?
- Со счетами, вестимо. Я сейчас сяду их проверять, если вы сможете составить мне компанию…
Динон энергично кивнул.
Счета он не любил, но за время путешествия убедился, что просто так Малена ничего не делает. А еще – что он ей не нравится. Вообще.
Никаких покушений на его честь не будет, это точно. Сказано – счета, значит речь будет идти только о счетах. А Матильда просто подстраховалась.
Мало ли, что придет в голову Лорану? А так, даже если она убьет паразита, останутся свидетели.
Все были пристроены к делу. Оставалось побеседовать с Амандой.
Пить хочется больше. А с морды все и так смоется, потом. Смывалось плохо, получались замысловатые разводы, похожие на боевую окраску, но аллодийцам плевать было на такие мелочи.
Это степняки ошалели от неожиданности. А вот у Торнейского таких рефлексий не возникло.
Степняки?
БЕЙ!!!
После ухода из Дорана, Риду безумно хотелось на ком-то сорвать злость – и такой случай?
Степняки?
Как их можно отпустить, вы что?
Рида буквально сорвало с места.
Отряд в неполных двести человек, раненых и усталых, наплевав на все невозможности, кинулся на вдвое превосходящего противника.
Свежего, отоспавшегося и довольного жизнью.
Пешие – на конников.
Ни Рида, ни его людей такие мелочи не остановили. Даже не заинтересовали.
Реакцию степняков представить было сложно.
Едете вы себе, спокойно, едете по покоренной… почти, ну куда этим червякам против пяти тысяч человек, стране, и вдруг из леса выходят люди, больше всего похожие на болотных шервулей, смотрят на вас секунды три, а потом с грозным воплем кидаются вперед, потрясая мечами. И намерения у них самые кровожадные.
Первыми опомнились кони. Умные животные испугавшись, принялись громко ржать, делать «свечку» и пытаться удрать. Пару минут степнякам пришлось потратить на их усмирение, и аллодийцам этого хватило с лихвой.
Арбалетчики Аллеса Рангора в драку не полезли. Не долго думая, они выполнили команду: «Готовьсь, цельсь, ПЛИ!!!», и в воздух взлетели арбалетные болты.
Целились они повыше голов аллодийцев, так что свою жертву собрать успели.
Выстрел. Еще один, и еще.
А больше ни и не успели, потому что на берегу начался бардак.
Битва, или свалка… смешались в кучу и кони, и люди.
Конь – животное умное. И когда по нему начинают стрелять из арбалетов, у него инстинкт один – унести ноги подальше от драки. И всадника заодно.
А берег неровный.
А местность гадкая.
Лошади спотыкались, падали, натыкались друг на друга, калеча и себя и всадников, кричали от боли, люди кричали тоже, кто от боли, кто атакуя.
Началась резня.
И Давель, который ехал впереди, просто не успел ничего сделать. Даже удрать не получилось.
Он ехал в первых рядах, арбалетчики по ним и били первым залпом, чтобы не вздумали тронуть вперед коней и стоптать Рида с его людьми. Это второй и третий залп пришлись уже по середине строя степняков, а первый-то…
Его лошадь упала, сраженная очень удачным выстрелом, а Ренар не успел выдернуть ноги из стремян. Конь придавил его к земле.
Ренар дернулся раз, два, а потом понял, что все бесполезно и затих.
Если победят свои – его освободят.
Чужие?
Надо попробовать притвориться мертвым.
В любом случае, лучше не дергаться. Что Ренар и сделал. Просто наблюдал – и приходил в ужас.
***
А Рид выплескивал всю боль от потери друга, почти отца. Все горе, всю злость он сейчас изливал на степняков, и меч с кинжалом в его руках не уставали собирать свою кровавую жатву.
Да и остальные солдаты не уступали своему командиру.
Шаг вперед, подсечь коню ноги, сдвинуться чуть в сторону, пропуская тушу животного, не глядя отмахнуться кинжалом, и снова – вперед.
Падают люди, падают руки, головы, Рид чувствует себя, словно дровосек, на лицо брызгает алым, острая боль обжигает щеку, но ему все безразлично. Перед ним не люди.
Перед ним лес, и этот лес он должен пройти до конца.
А что ветви шевелятся, кричат, проклинают его…
Рид даже не сразу понял, что кричат степняки.
Черный волк.
Ему было безразлично.
Здесь и сейчас он просто убивал. А что там кричат овцы, которых режут… вот уж что не интересует волка.
Рид даже не понял, когда лес кончился. И только оглянувшись, сообразил, что врагов больше нет. Впереди их нет.
А позади…
В этот день песок на берегу Интары из желтого стал красно-коричневым, столько вылилось на него крови. Степняки, аллодийцы, у всех она одинаково красная. Но степняки полегли все, может, десятка два сбежали, да и шервуль с ними, лови их в лесу.
Аллодийцев тоже полегло немало. Человек тридцать, даже больше.
И уже снуют женщины, добивая раненых степняков и перевязывая своих. И ни капли жалости не найдется в их душах. Те, кто перенес плен и насилие, смерть близких и безнадежность, не пожалеют своих врагов.
Рид уселся, где стоял, и перевел дух. Провел рукой по щеке…
- Вы ранены, ваше сиятельство.
- А?
Он даже этого сразу не понял. А Эльтц лично промывал маркизу рану, сокрушаясь, что нет возможности зашить, шрам останется…
Рид только рукой махнул.
Шрам?
Да и плевать на него. Зато еще пятьюстами степняками на свете меньше стало. А это хорошо.
Работали все, не покладая рук.
Раненых добивали, мертвых стаскивали в две кучи, степняков без особого почтения сваливали подальше от реки, чтобы тухлятиной воду не травить, для своих будут копать могилу, а эти… да пусть достаются зверью на обед! Не жалко! Их сюда не звали!
Коней тоже добить, свежевать и пустить на мясо. Кушать хочется.
И рубить деревья, начинать вязать плоты.
Работать предстоит всю ночь. К утру женщин и раненых надо погрузить на плоты и отправить вниз по Интаре. А Рид пойдет дальше.
Он еще не все долги степнякам раздал.
- Ваше сиятельство, тут, вроде как, не степняк?
Интересно…
***
Ренар Давель подумал, что умереть было бы лучше. Но кажется, ему такого счастья не дадут?
Рид смотрел так…
Без ненависти.
Просто – как на особо мерзкую мокрицу, выбравшуюся из отхожего места. Гадкую такую тварь.
- Торнейский, - выплюнул Давель.
Рид кивнул. Оглядел предателя с ног до головы.
От легких сапог – до степняцкого шлема. Предав своих, Ренар сменил шкурку, и оделся, как степняки. Полностью. Поменял и оружие, и доспехи…
- Ваше сиятельство?
Ансуан Вельский стоял рядом.
Он тоже был потрепан, голова перевязана, в схватке с него сбили шлем и отсекли кусок уха, но мужчина не позволил себе отдыха.
Людям тяжелее приходится.
- Знакомься, Ансуан, - голос Рида звучал устало. – Ренар Давель, перебежчик, шпион… подозреваю, что и вторжение тоже он подготовил. Не знаю только зачем.
- Ах, не знаешь? – прищурился Давель. – Ты, сукин сын, не знаешь?
За что и поплатился.
Хамства в адрес любимого командира солдаты терпеть не стали, сбили наглеца с ног и пару раз приложили по ребрам. Рид наблюдал с насмешкой.
- Успокоился – или еще добавить?
Ренар добавил несколько выражений.
Рид пожал плечами. Стало больно, кажется, его еще и по ребрам кто-то приложил. Не перелом, но синяк точно будет.
- Чем я тебе дорогу перешел?
Из уст Ренара вновь полилась ругань. Но в этот раз его дослушали-таки до конца. Накипело у человека.
Страшно даже, из какого сора вырастает предательство и подлость.
А началось все еще десять лет назад, даже чуть побольше.
***
Тогда ушел на покой герцог Ренский.
Между прочим, отец Ренара Давеля. Так тоже бывает, бастарда хоть и не признают, жена у герцога была такая, что ублюдка в роду не потерпела бы, но помощь оказывают.
Герцог Ренский Алетту Давель любил, и Ренара вырастил, приезжал, деньгами помогал, потом устроил в армию, ну и карьере поспособствовал. На границе быстро растут.
Хотел походатайствовать, чтобы Ренара назначили вместо него, но Остеон решил иначе. И на границу отправился маркиз Торнейский.
Первая обида.
Ренар проглотил ее, искренне надеясь, что столичному мальчику быстро надоесть и Степь, и степняки, и дозоры, и все остальное…
Не надоело.
Рид устроил разнос всем, кого распустил Ренский, и в том числе отцу Ланаты. Тогдашнему коменданту Ланрона. Выгнал бедолагу со службы в три дня, пришлось ему собирать вещи и возвращаться в поместье. Спасибо, под суд не отдали, а то милейший комендант немного путал свой карман с государственным. Даже много путал. Не раз и не два.
После этого Ланата дала Ренару решительную отставку.
А зачем он такой нужен, бесперспективный? Был бы он главным на границе, можно бы и поговорить, и глаза закрыть на его происхождение. А так…
Девушка должна выгодно выйти замуж. Точка.
Ренар скрипнул зубами, но в счет Рида вписал и вторую свою обиду.
И в-третьих, Рид взялся за поставщиков, с которыми у Давеля были длительные и взаимовыгодные отношения. И развалил все, к Восьмилапому.
Хотел бы, столько не перегадил!
Было, было за что Ренару ненавидеть маркиза. За все!
А ведь по сути – такой же ублюдок, просто королевский, а не герцогский. И более удачливый… вот почему – так?
НЕНАВИЖУ!!!
Так и принялся Ренар Давель работать против Аллодии. А за что ему любить страну, которая так мало ему дала? А требует-то сколько? Ну уж – нет! Умный человек найдет, кому продать свою верность и свой клинок.
Рид выслушал все эти откровения, подумал минуту, а потом кивнул Эльтцу, который так и отирался поблизости.
- У нас свободная веревка найдется?
- Да, командир.
- Повесить.
Рты открыли все. В первую очередь сам Давель.
- К-как?
- За шею.
Ансуан кашлянул.
- Командир, а может, его допросить? Потом…
Рид покачал головой.
- Нет смысла.
- Почему?
- Да потому, что верить подлецу – глупо. А это подлец умный и хитрый. Больше времени на допрос потратим, а то еще и удрать сможет… повесить – и точка.
Ансуан кивнул.
- А может…
Меч пополз из ножен. Так же быстрее?
Рид покачал головой.
- Незачем сталь марать о предателя. Вешайте.
Поняв, что дискуссий не будет, Ренар забился в руках подручных Эльтца, закричал что-то, а потом затих. На осинку рядом с водой накинули веревку, сделали петлю – и пожалуйте качаться.
Ренару не повезло последний раз.
Петля не сломала ему шею, пришлось висеть и задыхаться. Но никто его не жалел.
Все были слишком заняты. Паскудник свое получил, а живым надо о себе позаботиться. И сделать эти проклятые плоты наконец!
***
С утра по Интаре поплыли два десятка плотов.
Кое-как склепанных, забитых людьми, но поплыли. Кто бы знал, каких сил стоило убедить людей уйти? Рид просто приказывал под конец.
Самоубийцы!
Разрешите остаться и сложить голову в бою?
Нет, не разрешаю, надо доставить в Равель раненых.
Народ был весьма недоволен, но спорить с маркизом никто не решался. После бессонной ночи Рид выглядел таким добрым и отзывчивым, что возражать ему не решился бы и Восьмилапый.
Отправился вниз по течению и весьма недовольный этим Сашан Риваль. Сотник хотел остаться, но Рид счел, что кто-то должен быть старшим, да и сложно сражаться с разрубленным плечом. Так что…
Плоты ушли.
Рид осмотрел свой отряд.
Да… сто пятьдесят два человека – это маловато. Ничего, переживем! Добавим боевого духа и разммажем еще несколько отрядов степняков, как масло по хлебу!
Ранены – все. Устали – все. Озверели тоже все. Это ж наш любимый расклад, осталось пойти и победить!
Маркиз весело улыбнулся.
- Ну что, еще один марш-бросок? До Ланрона?
Возражений ни у кого не было.
Усталый, но довольный собой отряд двигался к новой битве.
Мария-Элена Домбрийская.
- Тильди, как бы я хотела сейчас оказаться у тебя.
- Не все коту творог, когда и мордой об порог.
- Бесю? Об порог? Тильди!
- Малечка, это поговорка, - хмыкнула Матильда. – Ладно, давай выползать к людям.
Удивительно, но ночь прошла спокойно. Никто покой ее светлости не потревожил. Наверное, растерялись.
Слишком уж неожиданно все случилось.
И явление герцогессы, и проблемы у Лорены – даже Лоран растерялся, не ожидая такой кавалерийской атаки.
Когда кошка загоняет мышь – это понятно. Когда озверевшая мышь бросается на кошку и кусает ее за нос – кошка падает в обморок. Мало того, мышь еще залезает на кошачью тушку и принимается мяукать.
В природе такого не бывает. А вот у людей и похлеще случается.
Аманда послушно выполнила все, что ей приказала герцогесса. И с утра в малой столовой собралось вполне приличное общество.
Его сиятельство граф Астон Ардонский.
Его супруга графиня Элинор и дети: Динон, Астела и Даранель.
Лоран Рисойский отсутствовал. Отсыпался, просидев с сестрой полночи.
Силанта занимала место на противоположном от Ардонских конце стола и зло сверкала глазами. Но молчала, понимая, что численный перевес на стороне противника.
Малена вошла последней.
Веселая, улыбающаяся, в платье оттенка голубиного крыла поверх нижнего, голубого. Глаза ее тоже казались темными и загадочными. И никто не догадывался, что сейчас на всех смотрит пришелица из другого мира. Контроль Малена передала еще в спальне. Мало ли что? Тут Рисойские бегают…
- Доброе утро, - весело поздоровалась она, и без тени сомнения уселась в хозяйское кресло.
Силанта скрипнула зубами, но смолчала. Помнила, как ее оттрепали в Донэре.
Матильда оглядела стол и положила себе несколько ложек сыра. Пометила, надо бы распорядиться и поделиться некоторыми рецептами. Ела она без опасений, травить все на столе – явный перебор.
Кивнула слуге, чтобы ей налили воды. Никакого вина.
Проглотить пару ложек, а теперь можно и поговорить.
- Господин граф, какие у нас на сегодня планы?
- Малена, я пожалуй сразу после завтрака наведаюсь в департамент дознания.
- Отлично. А я тогда вызову портных. Нам всем требуются новые платья по последней столичной моде. Да, Силли, и не смей возражать. Как ты себе это представляешь – Силанта Колойская появляется при дворе, одетая как деревенщина?
Силанта аж вином поперхнулась.
Матильда покачала головой.
- Вот с вином завязывай. Тебе надо сделать хорошую партию, а пьющие девушки успехом не пользуются. Переходи на воду.
- Что?
Большего Силанта из себя просто не смогла выдавить. Матильда махнула рукой.
- Понятно. Силли, сегодня после обеда приедет портниха. Будь любезна присутствовать. Будем заказывать новые платья.
Силанта кивнула.
А что тут скажешь? Отказываться глупо, ругаться – вообще кретинизм. О ней ведь заботятся.
- До обеда… - продолжила рассуждать Матильда. – Госпожа Элинор, могу ли я попросить вас об услуге?
- Да, разумеется.
- Духи, масло, мыло, пудра и прочая парфюмерия, без которой порядочная девушка не может обойтись. С этим на дом не приходят. Поэтому я предлагаю поговорить после завтрака с госпожой Ирвен. Пусть заложат карету и съездите. Разумеется, мне пришлют счет. И посмотрите, наверняка, я все предусмотреть просто не смогу. Что-то придется купить по ходу дела – я могу вас попросить равно позаботиться и обо мне – и о всех троих девочках?
Графиня расцвела.
- Разумеется, Малечка.
- Девочки, думаю, согласятся составить вам компанию? Астела? – кивок. – Даранель? – еще более энергичный кивок. – Силли?
Силанта икнула от неожиданности и промолчала.
- Силли, заодно маме что-нибудь прикупишь.
И что оставалось делать Силанте? Только кивнуть.
Матильда перевела взгляд на Динона.
- Виконт, я буду вам очень признательна, если вы мне поможете?
- С чем, Малена?
- Со счетами, вестимо. Я сейчас сяду их проверять, если вы сможете составить мне компанию…
Динон энергично кивнул.
Счета он не любил, но за время путешествия убедился, что просто так Малена ничего не делает. А еще – что он ей не нравится. Вообще.
Никаких покушений на его честь не будет, это точно. Сказано – счета, значит речь будет идти только о счетах. А Матильда просто подстраховалась.
Мало ли, что придет в голову Лорану? А так, даже если она убьет паразита, останутся свидетели.
Все были пристроены к делу. Оставалось побеседовать с Амандой.
