- Вот так, глотни…
Яна отчетливо осознавала, что человек, найденный ей на дороге, обречен. Его сейчас уже ничего не спасет. Раны, обморожение, кровопотеря… добить – милосерднее. И она может это сделать одним словом.
Но…
Добивать ей еще не доводилось. Яна не была уверена, что это тот опыт, который ей нужен. А потому…
- Как тебя зовут? Кто ты?
Сложно разговаривать с выбитыми зубами. Но кое-как мужчине это удалось. Есть вещи, которые важнее и боли, и смерти… может, поэтому он еще и жил.
Пахом Свиридов, купец. Ехал домой, ехал с семьей, с приказчиком, с охраной… один из охранников иудой и оказался.
Над Пахомом, приказчиком и двумя охранниками поиздевались. Жену с детьми увезли с собой.
Зачем?
Идиотский вопрос! Разумеется, кормить конфетами и рассказывать о всеобщей свободе!
Каким чудом мужик дожил до этого момента, он и сам не знал. Разве что… Пахом был мужчиной массивным, жира много, видимо, это помогло и не замерзнуть сразу, и раны оказались не столь опасными. Спасти его это не спасло. Но вот дождаться помощи…
Дождался.
Яна посмотрела на Потапа.
- Иди-ка сюда, дружок.
- Яна?
- Посидишь с ним… а, нет. Уже не надо.
Держался мужчина, видимо, на одних морально-волевых. А когда понял, что рассказал, что дал своей семье хотя бы слабый шанс… и – все.
У пострадавшего явно начиналась агония.
Ох, мать…
- Топыч, иди отсюда. Ну хоть отвернись…
Мальчишка послушался. Примерно наполовину, на Яну он продолжал смотреть.
- Яна, мы же…
- Что – мы же?
- Ну… я знаю, откуда могли прийти убийцы!
- И откуда же?
- Тут монастырь рядом. Старозиминский.
Яна вздохнула. Пахом упоминал о чем-то таком, подслушанном из рассказов подонков. Вот и мальчишка услышал. Но…
- А мы-то что там делать будем?
- Мы просто так уедем?
Яна сотворила классический фейспалм.
- А что мы сможем сделать?
- Ну…
Честно говоря, увези подонки одну женщину, Яна… нет, и тогда бы она не прошла мимо. А вот так…
Да, всем она не поможет. Но может, хоть кому?
- Ты знаешь, где находится этот монастырь?
- Да.
- Поехали. Показывай дорогу.
Яна без особых церемоний спихнула четвертое тело в канаву и размашисто перекрестила обочину.
- Покойтесь с миром. Повезет – отомщу. Не повезет – не обессудьте, голову класть не стану.
Потап смотрел на стоящую рядом девушку. И – показалось мальчишке – или нет?
По дороге повеял ветер, складываясь в женскую фигуру, белую, в белых одеждах… и тихий шепот: «Благословляю…» и жуткий холод, который мгновенно пробрался до костей.
Яна даже не дрогнула.
Хелла?
А то кто ж? Ладно, если вы, Ваша Божественность, благословляете – надо пользоваться. Яна не была кровожадной. Но иногда ей просто хотелось убивать. И как правило – за дело.
Два часа спустя она материлась еще хлеще, глядя на монастырь.
- Банда Грициана в монастыре…
Кто не знает чудесный фильм «Свадьба в Малиновке»? А кто – задумывался, что именно осталось ЗА кадром?
К примеру, монастырь?
У Яны от одной мысли о церквях тошнота начиналась. Она дочь коммуниста, внучка коммуниста, ну… ладно! Правнучка подонка! Пра-пра, но это неважно! Она НЕ Романова. И этот груз не взвалит ни на себя, ни на сына.
А если на то пошло… у нее сейчас есть маленький шанс хоть как-то расплатиться с судьбой. Те, кто канонизировал властителей, никогда не принимали во внимание простую истину. Ты сидишь на троне? Но любой трон стоит на крови и костях. И никак иначе. Канонизировать любого венценосца – это как обожествлять Джека Потрошителя, никакой разницы. И там, и здесь крови – хоть залейся.
Может, Потрошитель еще и погуманнее будет. И жертв поменьше.
Яна не считала Романовых своими предками. Отвечать за тех, кто погиб по их вине… это – не ее долг. Но если она может спасти хоть кого-то, она не имеет права равнодушно проходить мимо.
Нет, не имеет.
А за кадром в фильме много чего осталось. И монахи, повешенные на стенах монастыря.
И выбоины от пуль…
И пьяные вопли.
И кони, которых загнали в церковь… ладно, лошадки не виноваты. Но что – при монастыре нет конюшни? Место культа? Это Яну не трогало, но сволочи, хоть историю пожалейте! Иконы, фрески, роспись – это то, во что не одно поколение людей вкладывало свой труд! И не два поколения, и не три… уйдут продажные служители, а история останется. Запечатленная даже и на досках. И в вышивках, и в лицах святых на фресках…
Это как в музее свинарник устроить. Разницы никакой. Гадко.
Яна смотрела и думала, что со сволочами посчитаться надо. Только вот как?
Пулемет бы. Каждого в отдельности отстреливать замучаешься… или…
Яд!
Шикарная штука! Но где ее найти, ах, где ее найти…* вот не захватила она с собой полкило мышьяка! Снотворное есть, то самое, которым чуть ее не попотчевали, но сколько там того снотворного? И как его дать всем подонкам?
*- Романс Книгиной. Музыка И. Шварца, слова Б. Окуджавы, прим. авт.
Яна вздохнула. Да, идея… одно утешает – подонки даже никого сторожить не поставили. Перепились, видимо…
- Топыч, ты остаешься здесь. Если я к утру не вернусь – уходи.
- Яна…
- Не обсуждается.
Яна встала и направилась к монастырю.
И ни выстрела, ни окрика… просто взяла и пришла. Наверное, помогло то, что на улице уже стемнело. Ни фонарей, ни луны – зима же! Легкий снежок падает… легко затеряться. В ворота, правда, стучать не стала. Не было ворот. Вынесли.
На монахов тоже смотреть не хотелось.
Жаль, конечно. Тоже люди были. Яна прошла в церковь. К лошадкам. Осмотрелась.
Да, нечто вроде тачанки здесь было. Но пулемет на ней был закреплен крайне неудобный. Тяжелый, на массивном лафете, фиг отвинтишь. А и возьмешь, так не поднимешь и не утащишь. Это даже не ДШК, который Яна тоже не подняла бы. Это натуральная тачанка… нет!
Бессмысленно…
Или – нет?
Яна исходила из того, что бандиты – твари, которые всегда готовы к бегству. Все-гда.
Они живут под гильотиной, они знают, что рано или поздно их придавят, как тараканов, а потому они всегда готовы рвать когти. С самым ценным.
Ценного в санях тоже хватало. Но самым интересным был не хабар, который Яна брезгливо поворошила пальцем. Самым ценным было несколько килограмм динамита.
Ты ж мое чудо!
Яна едва не поцеловала опасную находку. И ведь валяется, как ни в чем не бывало! Правда, надо уметь с ним обращаться, а то есть возможность улететь самой. Но в данном случае Яна не сильно боялась. Так уж вышло, что динамит лучше всего детонирует от взрыва, и вот они, маленькие симпатичные трубочки, из которых торчат бикфордовы шнуры…
Трубочка сделала из меди, внутри – гремучая ртуть. Она-то как раз реагирует на огонь.
Яна, недолго думая, прикарманила и динамит, и взрыватели. Осталось два вопроса.
Первый – что с похищенными?
Второй – куда заложить взрывчатку?
Яна знала, что динамит нельзя перемораживать, потому как он повышает свою чувствительность, а когда оттаивает, на его поверхности выступает нитроглицерин. Это плохо. Но вроде бы и в храме тепло, и динамит был укутан… ладно!
Все равно знать – одно. Определить – другое. Вроде бы динамит не влажный, остальное неважно. Взрыватели отправились в карман, динамит Яна попросту сунула в сумку, благо, холщовый мешок у нее с собой был. А что?
Для героя самый важный предмет не клинок!
Самое важное – это куда складывать добычу!
Теперь можно и дальше пойти. Яна рассчитывала на то, что ватага… лошадей… ага, штук двадцать. Из них ездовых всего штук пять, остальные явно крестьянские лошадушки. Телегу или тачанку такие тянут отлично, а вот ездить на них неудобно.
Да и пьяный ор…
Человек тридцать – точно. Зима, тулуп, шапка… кто там к ней приглядываться будет?
Так что Яна отправилась нагло – и вперед. Туда, откуда слышался гвалт, шум, крики…
И какое ж ее охватило бешенство! Так и тянуло заорать – получай, фашист, гранату! И кинуть, естественно!
Подонки развлекались не абы чем. На столе лежала обнаженная женщина, а к ней стояла очередь. И нет, не за колбасой… сссс… сволочи нехорошие!
Дети?
Дети пока еще были живы. В углу.
Подонки решили поиграть в дартс и пока по-простому швырялись в детей бутылками. Те плакали… двое. Мальчишка лет восьми и его сестренка, та еще младше… мальчик старался заслонить малышку… уворачиваться почти не получалось, спасало только то, что негодяи были пьяны. До реальной жестокости они еще не дошли, а меткость уже утратили.
Яна не зарычала. Но губу прокусила до крови.
Скоро подонкам надоест кидаться бутылками, и они возьмутся за пистолеты. Малышня и жива-то потому, что главарь поглумиться захотел. Пахом там, на дороге, слышал, как его жене обещали, мол, будешь послушной – щенки живы останутся.
Вот она и…
Кто тут обратит внимание на вошедшего, если он не начнет орать во весь голос и мешать людЯм развлекаться? Или убивать всех вокруг, к примеру?
Ну и Яна сильно подозревала, что благословение Хеллы сработало. На выращивание растений эта милая дама не разменивается и не благословляет, а вот на убийства…
Массовые и с особой жестокостью…
Самая ее специализация.
И что делать?
Ну, этот вопрос Яну долго не мучил. Она скользнула в угол, достала револьвер и прицелилась. Хорошо, тщательно!
Бах!!!
Разлетелась о стену очередная бутылка.
БАБАХХХХХ!!!
Обрушилась с потолка здоровущая люстра.
Заорали все. И поскольку солдат здесь не было, только пьяные подонки, они попросту бросились наутек. Пара минут у Яны была.
Сейчас они опомнятся, они вернутся… а пока…
Яна пронеслась по залу, благо, бегали и орали все, подлетела к малышне.
- Хотите жить? За мной!
Подхватила малышку – и рванула в ближайшую дверь. Мальчишка оказался не дурак, и тоже побежал за Яной. Оказался – коридор. Несколько дверей, Яна, недолго думая, пнула одну, вторую… о! Комната!
Келья?
Да, что-то такое.
Кровать типа лежанка, стол, стул, сундук. Но и пес бы с ним, главное – окно! Яна повернулась к мальчику.
- Пахом сказал – тебя зовут Миша?
- Да, - всхлип. Но мальчишка держался. Пока еще держался.
- И Маша?
- Да…
- Миша, ты старший. Вам надо будет спрятаться здесь на полчаса, потом я за вами вернусь. Понял?
- Да. Ты…
- Меня зовут Яна. Лезьте с сестренкой в сундук – и тихо! Понял?
- Да. А ты…
- Я посмотрю, как там ваша мама.
Яна подняла крышку сундука, подождала, пока малышня туда залезет, прикрыла ее так, чтобы не захлопнулась и у детей был доступ воздуха. И…
Окно!
Яна распахнула его.
Потом недрогнувшей рукой отделила один динамитный патрон, сунула в него взрыватель, достала спички из кармана и подожгла шнур.
Теперь…
- А что тут…
Твою молитву!!!
Вот только пьяного вусмерть подонка Яне в комнате не хватало. Хорошо хоть одна штука, можно даже не отвлекаться.
- Умри во имя Хеллы, - прошипела девушка. И не обращая внимания на оседающее тело, запулила динамит в окно. Так далеко, как получилось.
Долго ждать не пришлось.
Грохнуло душевно. Яна посмотрела на лежащее на пороге тело, кое-как выпихнула его в коридор и прикрыла дверь комнаты, не забыв напомнить детям:
- Сидите смирно!
Что происходит дальше?
Подонки во все времена одинаковы. Вот, вы приятно прогулялись, пограбили, развлеклись, вернулись в… ладно, не в стойло, а как называется стойбище разбойников? Малина? Но вроде как монастырь… Лагерь? С легким намеком на казенный дом?
Короче – вернулись и продолжили развлечение. И тут грохот! Что-то большое падает тебе на голову… ты вылетаешь то ли в поисках врага, то ли в поисках укрытия, и тут невдалеке раздается взрыв. Кажется, кого-то еще и задело, Яна ж не бог весть какой спортсмен.
Хотя гражданская оборона у них была. И метание гранаты, кстати, тоже. Обычно ОБЖ в институте - предмет омерзительный. И преподается с редкостным пофигизмом, но им повезло. Их преподаватель такие вещи знал и придумывал сам. Никаких: «при ядерном взрыве упадите головой от взрыва…».
А вот упражнения на метание гранаты… с места Яна метров на двадцать докидывала. Плюс еще отскок… с разбега получалось больше. Но тут не сильно разбежишься…
Итак, взрыв. Что подумают подонки?
Нападение. И либо окопаются, либо… не до развлечений им будет! А Яне как раз – до развлечений.
Так что она метнулась обратно, в зал, в котором происходила «гулянка».
И выругалась.
Женщина на столе была жива. И даже жить будет. Пардон, порвали ей внизу знатно, но помирать она не собиралась. И за Яной следила с явным ужасом.
Хорошо, пока бандитов не было. Но это явно ненадолго.
- Жеванные мухоморы!
Матюги у Яны окончательно закончились. И она почти беспомощно посмотрела на женщину. Потом махнула рукой, сорвала с соседнего стола скатерть – и протянула ей.
- На… прижми пока. И не вставай, подозреваю, что тебе лежать надо.
- Ты…
- Лежи. Дети в безопасности, я сейчас попробую с негодяями разобраться.
Это оказалось последней каплей. Баба плавно ушла в глубокий обморок. Яна плюнула, и кое-как, стащила ее со стола. Потом подумала, и затащила под стол. На адреналине, понятно. Но лишь бы при перестрелке не пострадала. А что стрелять придется…
Снаружи орали. Ага, опомнились… но не бросать же?
И не взрывать тут все? Она бы не против, но она-то внутри, а бандиты снаружи… что бы она сделала на месте пьяных подонков?
Ну, либо свалила, но это вряд ли, у них тут хабар и бутыли недопитые.
Либо осмотрелась и вернулась.
Так… а если…?
Яна припомнила кое-что из рассказов гостей на кордоне и решилась. Перевалила бабу на скатерть, потащила за собой… плевать на кровавые следы! Главное – вытащить отсюда.
Динамит…
Ну… между нами говоря, его крутость чуток преувеличена. Нобель хоть и понтовался, как мог, но… столько – не разнесет. *
*- Нобель про динамит: «Я дал такое оружие массового уничтожения людей, что любая война становится бессмысленной». Жаль, политики его не читали. Прим. авт.
И собственно церковь не обрушит, если только внутрь не сложится. Но это – не тот случай. И ей так не нужно.
Равно бессмысленно лепить динамит на дверь – она все равно не сапер. Но вряд ли взрывной волной уничтожит бандитов…
Какие есть еще варианты?
Яна кое-как вытащила бабу в коридор, и потащила в комнату с детьми.
Фууууу… отожралась на купеческих харчах! Хорошо хоть, без сознания! Интересно – выживет или нет? С одной стороны, может и помереть.
С другой… было такое «чубаровское дело». Так там на скамейке подсудимых аж двадцать семь человек оказалось. На одну девчонку. И выжила!
Хотя букет получила полный. И болезни, и все-все-все…
Эта не сопротивлялась, поэтому может и обойтись без внутренних повреждений. Но… кто их знает? Ладно, сначала вытащим, потом разберемся…
Яна кое-как затащила бабу в комнату. Из сундука высунулись две мордашки.
- Мама, - заплакала девочка.
- Цыц! – рыкнула Яна. – Значит так, я опять ухожу. Мишка!
- Да?
Яна осмотрела комнату. Хорошо, на двери есть засов.
- Запрись изнутри. И никому кроме меня не открывай. Понял?
- Да…
- И не смейте выходить! Всех убьют!
Мальчик закивал. И Яна поняла – не выйдет. И сестренку не выпустит. Маленький мужчина, повзрослевший в эту страшную ночь…
- Держись, не время раскисать, - рыкнула Яна.
И вышла из комнаты. За ней, с легким шумом, задвинулся засов.
Ладно. А теперь-то что делать?
Лучшим вариантом для Яны было бы, окажись бандиты под развалинами церкви, а она с бабой, детьми и Потапом подальше отсюда. Это в мечтах.
Яна отчетливо осознавала, что человек, найденный ей на дороге, обречен. Его сейчас уже ничего не спасет. Раны, обморожение, кровопотеря… добить – милосерднее. И она может это сделать одним словом.
Но…
Добивать ей еще не доводилось. Яна не была уверена, что это тот опыт, который ей нужен. А потому…
- Как тебя зовут? Кто ты?
Сложно разговаривать с выбитыми зубами. Но кое-как мужчине это удалось. Есть вещи, которые важнее и боли, и смерти… может, поэтому он еще и жил.
Пахом Свиридов, купец. Ехал домой, ехал с семьей, с приказчиком, с охраной… один из охранников иудой и оказался.
Над Пахомом, приказчиком и двумя охранниками поиздевались. Жену с детьми увезли с собой.
Зачем?
Идиотский вопрос! Разумеется, кормить конфетами и рассказывать о всеобщей свободе!
Каким чудом мужик дожил до этого момента, он и сам не знал. Разве что… Пахом был мужчиной массивным, жира много, видимо, это помогло и не замерзнуть сразу, и раны оказались не столь опасными. Спасти его это не спасло. Но вот дождаться помощи…
Дождался.
Яна посмотрела на Потапа.
- Иди-ка сюда, дружок.
- Яна?
- Посидишь с ним… а, нет. Уже не надо.
Держался мужчина, видимо, на одних морально-волевых. А когда понял, что рассказал, что дал своей семье хотя бы слабый шанс… и – все.
У пострадавшего явно начиналась агония.
Ох, мать…
- Топыч, иди отсюда. Ну хоть отвернись…
Мальчишка послушался. Примерно наполовину, на Яну он продолжал смотреть.
- Яна, мы же…
- Что – мы же?
- Ну… я знаю, откуда могли прийти убийцы!
- И откуда же?
- Тут монастырь рядом. Старозиминский.
Яна вздохнула. Пахом упоминал о чем-то таком, подслушанном из рассказов подонков. Вот и мальчишка услышал. Но…
- А мы-то что там делать будем?
- Мы просто так уедем?
Яна сотворила классический фейспалм.
- А что мы сможем сделать?
- Ну…
Честно говоря, увези подонки одну женщину, Яна… нет, и тогда бы она не прошла мимо. А вот так…
Да, всем она не поможет. Но может, хоть кому?
- Ты знаешь, где находится этот монастырь?
- Да.
- Поехали. Показывай дорогу.
Яна без особых церемоний спихнула четвертое тело в канаву и размашисто перекрестила обочину.
- Покойтесь с миром. Повезет – отомщу. Не повезет – не обессудьте, голову класть не стану.
Потап смотрел на стоящую рядом девушку. И – показалось мальчишке – или нет?
По дороге повеял ветер, складываясь в женскую фигуру, белую, в белых одеждах… и тихий шепот: «Благословляю…» и жуткий холод, который мгновенно пробрался до костей.
Яна даже не дрогнула.
Хелла?
А то кто ж? Ладно, если вы, Ваша Божественность, благословляете – надо пользоваться. Яна не была кровожадной. Но иногда ей просто хотелось убивать. И как правило – за дело.
***
Два часа спустя она материлась еще хлеще, глядя на монастырь.
- Банда Грициана в монастыре…
Кто не знает чудесный фильм «Свадьба в Малиновке»? А кто – задумывался, что именно осталось ЗА кадром?
К примеру, монастырь?
У Яны от одной мысли о церквях тошнота начиналась. Она дочь коммуниста, внучка коммуниста, ну… ладно! Правнучка подонка! Пра-пра, но это неважно! Она НЕ Романова. И этот груз не взвалит ни на себя, ни на сына.
А если на то пошло… у нее сейчас есть маленький шанс хоть как-то расплатиться с судьбой. Те, кто канонизировал властителей, никогда не принимали во внимание простую истину. Ты сидишь на троне? Но любой трон стоит на крови и костях. И никак иначе. Канонизировать любого венценосца – это как обожествлять Джека Потрошителя, никакой разницы. И там, и здесь крови – хоть залейся.
Может, Потрошитель еще и погуманнее будет. И жертв поменьше.
Яна не считала Романовых своими предками. Отвечать за тех, кто погиб по их вине… это – не ее долг. Но если она может спасти хоть кого-то, она не имеет права равнодушно проходить мимо.
Нет, не имеет.
А за кадром в фильме много чего осталось. И монахи, повешенные на стенах монастыря.
И выбоины от пуль…
И пьяные вопли.
И кони, которых загнали в церковь… ладно, лошадки не виноваты. Но что – при монастыре нет конюшни? Место культа? Это Яну не трогало, но сволочи, хоть историю пожалейте! Иконы, фрески, роспись – это то, во что не одно поколение людей вкладывало свой труд! И не два поколения, и не три… уйдут продажные служители, а история останется. Запечатленная даже и на досках. И в вышивках, и в лицах святых на фресках…
Это как в музее свинарник устроить. Разницы никакой. Гадко.
Яна смотрела и думала, что со сволочами посчитаться надо. Только вот как?
Пулемет бы. Каждого в отдельности отстреливать замучаешься… или…
Яд!
Шикарная штука! Но где ее найти, ах, где ее найти…* вот не захватила она с собой полкило мышьяка! Снотворное есть, то самое, которым чуть ее не попотчевали, но сколько там того снотворного? И как его дать всем подонкам?
*- Романс Книгиной. Музыка И. Шварца, слова Б. Окуджавы, прим. авт.
Яна вздохнула. Да, идея… одно утешает – подонки даже никого сторожить не поставили. Перепились, видимо…
- Топыч, ты остаешься здесь. Если я к утру не вернусь – уходи.
- Яна…
- Не обсуждается.
Яна встала и направилась к монастырю.
И ни выстрела, ни окрика… просто взяла и пришла. Наверное, помогло то, что на улице уже стемнело. Ни фонарей, ни луны – зима же! Легкий снежок падает… легко затеряться. В ворота, правда, стучать не стала. Не было ворот. Вынесли.
На монахов тоже смотреть не хотелось.
Жаль, конечно. Тоже люди были. Яна прошла в церковь. К лошадкам. Осмотрелась.
Да, нечто вроде тачанки здесь было. Но пулемет на ней был закреплен крайне неудобный. Тяжелый, на массивном лафете, фиг отвинтишь. А и возьмешь, так не поднимешь и не утащишь. Это даже не ДШК, который Яна тоже не подняла бы. Это натуральная тачанка… нет!
Бессмысленно…
Или – нет?
Яна исходила из того, что бандиты – твари, которые всегда готовы к бегству. Все-гда.
Они живут под гильотиной, они знают, что рано или поздно их придавят, как тараканов, а потому они всегда готовы рвать когти. С самым ценным.
Ценного в санях тоже хватало. Но самым интересным был не хабар, который Яна брезгливо поворошила пальцем. Самым ценным было несколько килограмм динамита.
Ты ж мое чудо!
Яна едва не поцеловала опасную находку. И ведь валяется, как ни в чем не бывало! Правда, надо уметь с ним обращаться, а то есть возможность улететь самой. Но в данном случае Яна не сильно боялась. Так уж вышло, что динамит лучше всего детонирует от взрыва, и вот они, маленькие симпатичные трубочки, из которых торчат бикфордовы шнуры…
Трубочка сделала из меди, внутри – гремучая ртуть. Она-то как раз реагирует на огонь.
Яна, недолго думая, прикарманила и динамит, и взрыватели. Осталось два вопроса.
Первый – что с похищенными?
Второй – куда заложить взрывчатку?
Яна знала, что динамит нельзя перемораживать, потому как он повышает свою чувствительность, а когда оттаивает, на его поверхности выступает нитроглицерин. Это плохо. Но вроде бы и в храме тепло, и динамит был укутан… ладно!
Все равно знать – одно. Определить – другое. Вроде бы динамит не влажный, остальное неважно. Взрыватели отправились в карман, динамит Яна попросту сунула в сумку, благо, холщовый мешок у нее с собой был. А что?
Для героя самый важный предмет не клинок!
Самое важное – это куда складывать добычу!
Теперь можно и дальше пойти. Яна рассчитывала на то, что ватага… лошадей… ага, штук двадцать. Из них ездовых всего штук пять, остальные явно крестьянские лошадушки. Телегу или тачанку такие тянут отлично, а вот ездить на них неудобно.
Да и пьяный ор…
Человек тридцать – точно. Зима, тулуп, шапка… кто там к ней приглядываться будет?
Так что Яна отправилась нагло – и вперед. Туда, откуда слышался гвалт, шум, крики…
И какое ж ее охватило бешенство! Так и тянуло заорать – получай, фашист, гранату! И кинуть, естественно!
Подонки развлекались не абы чем. На столе лежала обнаженная женщина, а к ней стояла очередь. И нет, не за колбасой… сссс… сволочи нехорошие!
Дети?
Дети пока еще были живы. В углу.
Подонки решили поиграть в дартс и пока по-простому швырялись в детей бутылками. Те плакали… двое. Мальчишка лет восьми и его сестренка, та еще младше… мальчик старался заслонить малышку… уворачиваться почти не получалось, спасало только то, что негодяи были пьяны. До реальной жестокости они еще не дошли, а меткость уже утратили.
Яна не зарычала. Но губу прокусила до крови.
Скоро подонкам надоест кидаться бутылками, и они возьмутся за пистолеты. Малышня и жива-то потому, что главарь поглумиться захотел. Пахом там, на дороге, слышал, как его жене обещали, мол, будешь послушной – щенки живы останутся.
Вот она и…
Кто тут обратит внимание на вошедшего, если он не начнет орать во весь голос и мешать людЯм развлекаться? Или убивать всех вокруг, к примеру?
Ну и Яна сильно подозревала, что благословение Хеллы сработало. На выращивание растений эта милая дама не разменивается и не благословляет, а вот на убийства…
Массовые и с особой жестокостью…
Самая ее специализация.
И что делать?
Ну, этот вопрос Яну долго не мучил. Она скользнула в угол, достала револьвер и прицелилась. Хорошо, тщательно!
Бах!!!
Разлетелась о стену очередная бутылка.
БАБАХХХХХ!!!
Обрушилась с потолка здоровущая люстра.
Заорали все. И поскольку солдат здесь не было, только пьяные подонки, они попросту бросились наутек. Пара минут у Яны была.
Сейчас они опомнятся, они вернутся… а пока…
Яна пронеслась по залу, благо, бегали и орали все, подлетела к малышне.
- Хотите жить? За мной!
Подхватила малышку – и рванула в ближайшую дверь. Мальчишка оказался не дурак, и тоже побежал за Яной. Оказался – коридор. Несколько дверей, Яна, недолго думая, пнула одну, вторую… о! Комната!
Келья?
Да, что-то такое.
Кровать типа лежанка, стол, стул, сундук. Но и пес бы с ним, главное – окно! Яна повернулась к мальчику.
- Пахом сказал – тебя зовут Миша?
- Да, - всхлип. Но мальчишка держался. Пока еще держался.
- И Маша?
- Да…
- Миша, ты старший. Вам надо будет спрятаться здесь на полчаса, потом я за вами вернусь. Понял?
- Да. Ты…
- Меня зовут Яна. Лезьте с сестренкой в сундук – и тихо! Понял?
- Да. А ты…
- Я посмотрю, как там ваша мама.
Яна подняла крышку сундука, подождала, пока малышня туда залезет, прикрыла ее так, чтобы не захлопнулась и у детей был доступ воздуха. И…
Окно!
Яна распахнула его.
Потом недрогнувшей рукой отделила один динамитный патрон, сунула в него взрыватель, достала спички из кармана и подожгла шнур.
Теперь…
- А что тут…
Твою молитву!!!
Вот только пьяного вусмерть подонка Яне в комнате не хватало. Хорошо хоть одна штука, можно даже не отвлекаться.
- Умри во имя Хеллы, - прошипела девушка. И не обращая внимания на оседающее тело, запулила динамит в окно. Так далеко, как получилось.
Долго ждать не пришлось.
Грохнуло душевно. Яна посмотрела на лежащее на пороге тело, кое-как выпихнула его в коридор и прикрыла дверь комнаты, не забыв напомнить детям:
- Сидите смирно!
Что происходит дальше?
Подонки во все времена одинаковы. Вот, вы приятно прогулялись, пограбили, развлеклись, вернулись в… ладно, не в стойло, а как называется стойбище разбойников? Малина? Но вроде как монастырь… Лагерь? С легким намеком на казенный дом?
Короче – вернулись и продолжили развлечение. И тут грохот! Что-то большое падает тебе на голову… ты вылетаешь то ли в поисках врага, то ли в поисках укрытия, и тут невдалеке раздается взрыв. Кажется, кого-то еще и задело, Яна ж не бог весть какой спортсмен.
Хотя гражданская оборона у них была. И метание гранаты, кстати, тоже. Обычно ОБЖ в институте - предмет омерзительный. И преподается с редкостным пофигизмом, но им повезло. Их преподаватель такие вещи знал и придумывал сам. Никаких: «при ядерном взрыве упадите головой от взрыва…».
А вот упражнения на метание гранаты… с места Яна метров на двадцать докидывала. Плюс еще отскок… с разбега получалось больше. Но тут не сильно разбежишься…
Итак, взрыв. Что подумают подонки?
Нападение. И либо окопаются, либо… не до развлечений им будет! А Яне как раз – до развлечений.
Так что она метнулась обратно, в зал, в котором происходила «гулянка».
И выругалась.
Женщина на столе была жива. И даже жить будет. Пардон, порвали ей внизу знатно, но помирать она не собиралась. И за Яной следила с явным ужасом.
Хорошо, пока бандитов не было. Но это явно ненадолго.
- Жеванные мухоморы!
Матюги у Яны окончательно закончились. И она почти беспомощно посмотрела на женщину. Потом махнула рукой, сорвала с соседнего стола скатерть – и протянула ей.
- На… прижми пока. И не вставай, подозреваю, что тебе лежать надо.
- Ты…
- Лежи. Дети в безопасности, я сейчас попробую с негодяями разобраться.
Это оказалось последней каплей. Баба плавно ушла в глубокий обморок. Яна плюнула, и кое-как, стащила ее со стола. Потом подумала, и затащила под стол. На адреналине, понятно. Но лишь бы при перестрелке не пострадала. А что стрелять придется…
Снаружи орали. Ага, опомнились… но не бросать же?
И не взрывать тут все? Она бы не против, но она-то внутри, а бандиты снаружи… что бы она сделала на месте пьяных подонков?
Ну, либо свалила, но это вряд ли, у них тут хабар и бутыли недопитые.
Либо осмотрелась и вернулась.
Так… а если…?
Яна припомнила кое-что из рассказов гостей на кордоне и решилась. Перевалила бабу на скатерть, потащила за собой… плевать на кровавые следы! Главное – вытащить отсюда.
Динамит…
Ну… между нами говоря, его крутость чуток преувеличена. Нобель хоть и понтовался, как мог, но… столько – не разнесет. *
*- Нобель про динамит: «Я дал такое оружие массового уничтожения людей, что любая война становится бессмысленной». Жаль, политики его не читали. Прим. авт.
И собственно церковь не обрушит, если только внутрь не сложится. Но это – не тот случай. И ей так не нужно.
Равно бессмысленно лепить динамит на дверь – она все равно не сапер. Но вряд ли взрывной волной уничтожит бандитов…
Какие есть еще варианты?
Яна кое-как вытащила бабу в коридор, и потащила в комнату с детьми.
Фууууу… отожралась на купеческих харчах! Хорошо хоть, без сознания! Интересно – выживет или нет? С одной стороны, может и помереть.
С другой… было такое «чубаровское дело». Так там на скамейке подсудимых аж двадцать семь человек оказалось. На одну девчонку. И выжила!
Хотя букет получила полный. И болезни, и все-все-все…
Эта не сопротивлялась, поэтому может и обойтись без внутренних повреждений. Но… кто их знает? Ладно, сначала вытащим, потом разберемся…
Яна кое-как затащила бабу в комнату. Из сундука высунулись две мордашки.
- Мама, - заплакала девочка.
- Цыц! – рыкнула Яна. – Значит так, я опять ухожу. Мишка!
- Да?
Яна осмотрела комнату. Хорошо, на двери есть засов.
- Запрись изнутри. И никому кроме меня не открывай. Понял?
- Да…
- И не смейте выходить! Всех убьют!
Мальчик закивал. И Яна поняла – не выйдет. И сестренку не выпустит. Маленький мужчина, повзрослевший в эту страшную ночь…
- Держись, не время раскисать, - рыкнула Яна.
И вышла из комнаты. За ней, с легким шумом, задвинулся засов.
Ладно. А теперь-то что делать?
Лучшим вариантом для Яны было бы, окажись бандиты под развалинами церкви, а она с бабой, детьми и Потапом подальше отсюда. Это в мечтах.
