- Нет... Это я, - Сорока по-детски шмыгнула носом. - Они хотели всё свалить и тогда на Хлою, а я подумала, что алхимик то Алфея... лучше в ядах разбирается...
- Вот именно! Лучше! - рявкнула я. - Имбицилка сероводородная! Кисель вместо мозгов!
- Выходит, леди Алфея в прошлый раз пострадала зря, - не обращая внимания на мою ругань, Жорж задавал ей всё новые вопросы. - Что они обещали за услуги?
- Ничего...
- Тогда, зачем Вам это было нужно? Вы же должны были понимать, что Церцея и Берта останутся в стороне, а Вы будете отвечать за всё, в случае провала вашего плана, что, собственно, и случилось! Объясните, баронесса!
Жозефина смотрела на него ничего непонимающими глазами. До неё только сейчас, да и то, с трудом, стал доходить смысл того дерьма, в которое её макнули «горячие подруги».
- Меня теперь прогонят? – наивно поинтересовалась Сорока.
- Вас теперь отдадут под суд, - утешил её Алберт. Жозефина вздрогнула и снова залилась слезами. - Теперь Вы пойдёте, как соучастница покушения на убийство. От трёх до пяти лет тюрьмы.
- Не надо! - бросилась ему на шею Йенч. - У моего отца много денег...
- Какая же она дура... - тихо прошептал Жорж с брезгливым выражением лица.
- Согласен с диагнозом, - Алберт с трудом оторвал от себя зарёванную Жозефину. – Гнать её надо!
- Перевербуйте её, - предложил Вольф. - Пусть расскажет своим подружкам, что покушение сорвалось. Вы передумали погружаться, и отправились на морскую прогулку с нами. Посмотрим, что они дальше предпримут. Ловить их надо с поличным.
- Вы поняли, что сказал господин Сарториус? - Алберт с неприязнью смотрел на Жозефину. По его виду было понятно, что он гораздо охотнее сдал бы это недоразумение господину Гиссу... на опыты. - Повторите!
- Вы уехали на морскую прогулку, и покушение не состоялось, - послушно повторила Йенч.
- А про наш разговор вы уже всё забыли!
- Забыла... Можно, я пойду?
- Можно.
Когда Жозефина скрылась в дверях резиденции, мы возобновили разговор.
- Идёмте на яхту, - предложил Джордж. - Там бар хороший. По-моему, нам всем не мешает сейчас выпить, что бы стресс снять.
- У меня не стресс, - отозвалась Эрсель, - а омерзение! Неужели они останутся с нами? Я не смогу с ними разговаривать, как прежде!
- Спровоцируем скандальчик, - предложила я, - и будем на них молчать на законных основаниях! А пить я не хочу, - помотала головой. - Лучше на доске покатаюсь. С меня так быстрее стресс слетит!
- И я, - поддержала меня Эрсель.
- Что, в самом деле, это стресс снимает? - Жорж повернулся к Джорджу.
- Ну, это смотря какой стресс! - хохотнул серфенгист.- На Сизый мыс?
- Угу, только слежку организую, - Алберт скрылся за углом ангара.
Море, оно смывает всё плохое, что успело налипнуть на суше. Солёная вода сначала раздирает, а потом лечит раны. Волны качают тебя, словно материнская рука — колыбель, и шепчут. Шепчут… И только немногие понимают язык моря. А он прост, как голос матери, которая поёт песню своему, ещё не рождённому, ребёнку: «Мы с тобой одной крови, между нами нет различий, капля к капле...»
Волны у Сизого мыса и в самом деле были шикарные. Накатались до дрожи в ногах. Все. И новички, и опытные морские волки. Мы с Джорджем, то есть. На обратной дороге к резиденции всё-таки опустошили бар. Не знаю, сколько правил мы нарушили, или не нарушили, но было здорово! Жалко, что с нами опять не было Леды. Упрямой она оказалась, не хуже меня. Даже присутствие Сарториуса в нашей компании не подвигло её на то, что бы присоединиться к весёлым серфингистам. Или, именно это её и отпугивало?
Мы с Хлоей решили, что она не права... много потеряла... и вообще... хи-хи.
Хорошо, что бар на яхте оказался немаленький такой. Если бы мы выпили меньше, то не раскрепостились бы так во время игры... Нет, если бы мы выпили меньше, то не стали бы играть в бутылочку на поцелуи. Девять взрослых человек, а как подростки, честное слово!
Кто предложил столь... хм, занимательное времяпрепровождение, убейте, не помню. Но это был явно кто-то заинтересованный. Странно, что все дружно согласились. Получается, заинтересованных было гораздо больше, чем я себе представляла...
Бутылка была из-под какого-то дорогущего коньяка. У неё были очень крутые бока, на которых она замечательно крутилась. Не смухлюешь... Кажется, это объяснял Джордж. Наверное, у него был большой опыт в этой игре. Какое «наверное»?! Точно! Профессионал... хи-хи.
Договорились, что мальчикам с мальчиками, а девочкам с девочками целоваться не обязательно, достаточно воздушного поцелуя. А вот мальчикам с девочками целоваться обязательно! Как? Сами решают, в щёчку, или по-взрослому.
Первым поцелуй достался мне и Алексу. Я хихикнула, а он с серьёзной миной облобызал сначала мою правую руку от запястья до плеча, потом левую, и перекинулся на шею. Алберт сделал ему замечание, что поцелуй должен быть один, и надо заранее тщательно выбрать место для его напечатления. Оратор хлоров! Как только всё это выговорить смог?
Вторыми целовались Селена и Жорж. В щёчку... не интересно! Потом Джордж и опять я. Меня радостно чмокнули в нос. А потом... Жорж и Хлоя. Ооо! Это был первый поцелуй в губы. Правда, обычный чмок, но всё-таки! И понеслось... Какая бы я не была пьяна, но заметила, как мило смущается Селена, когда ей в пару выпадал Алекс. Сам Александр целовал дам с серьёзным лицом, чаще выбирая шейку или запястье. Выглядело очень интимно...
Мне больше всего поцелуев досталось от Джорджа, братских, и от Алберта. Тоже, не особо чувственных. Так я и не надеялась. Но один поцелуй отрезвил меня на раз. Хотя мы и во время игры продолжили уничтожать горячительное. Единственный поцелуй с Вольфом...
Он нежно, почти невесомо, коснулся моих губ, словно обнимая их своими. Мгновенное касание, но это был не дружеский поцелуй, это был... поцелуй – признание. Или я хотела это так понимать.
Хмельной туман слетел с меня мгновенно, и я поймала внимательный, абсолютно трезвый взгляд Сарториуса. Нервно сглотнула. Кровь моя непривычно вскипела, в голове что-то забумкало. Ну, и что это значит?..
В реальность меня вернул дружный смех друзей. Не знаю, что заклинило в голове Хлои, но, при очередном попадании ей в пару Жоржа, она хищно оскалилась, схватила его за уши и поцеловала в губы от всей души.
- Вот! - лицо её раскраснелось, глаза полыхали синим огнём, грудь учащённо вздымалась. Подруга погрозила смеющемуся Жоржу пальчиком. - Так!
- Согласен, - захохотал Жорж, схватил её за руку и утащил за собой на палубу. Хлоя не сопротивлялась.
- Одни есть, - констатировал Алберт и, почему-то, уставился на меня.
- Я вам мешаю? - сделала я попытку обидеться, что бы скрыть смущение.
- Пока нет... - крутанул бутылку. Она указала на Джорджа. - Выбирай!
Фортуна сегодня улыбалась ему во все тридцать два зуба. Выпала Эрсель. Он посмотрел на неё тем взглядом, от которого девушки или бросаются в объятия мужчины, или бегут от него сломя голову. Не произошло ни того, ни другого. Эрсель улыбнулась ему в ответ, и протянула руку для поцелуя. Джордж припал к ней, как жаждущий к роднику.
Умеют же некоторые девушки вести себя достойно! Мне никогда так не научиться ...
Взяла со стола понравившийся ликёр, рюмку, и ушла на палубу. Забилась там в уголок, стараясь не мешать увлечённо целующимся Жоржу и Хлое. Обнялась с бутылкой и устремила взгляд в открытое море.
Что ж, за судьбу короны теперь можно не переживать... И за подругу рада. Только вот, как она отреагирует на то, что её выбор пал на принца? И когда он ей в этом признается? Вон как взбесился, когда узнал, что на неё покушались! Именно на неё! Интересно, а Хлоя, в качестве жертвы была выбрана случайно, или нет? Берта, конечно, может мстить за прикушенный язык, но...
Этих «но» так много, что анализировать их на тяжёлую голову нет никакой возможности. И поцелуй Вольфа всё ещё горит на губах, словно он не губами меня коснулся, а жгучим перцем.
- Петра, не пей одна, - рядом со мной уселся Алберт, - сопьёшься!
- Я не пью, - продемонстрировала ему пустую рюмку.
- Тогда, чем ты тут занимаешься?
Он не выглядел очень пьяным. Даже, не очень пьяным не выглядел.
Признаться в своих мыслях? Да ещё ему?! Нет, я тоже не такая уж пьяная… А вот ему я этого не скажу!
- Завидую, - сложила губки трубочкой.
- Этим целующимся голубкам?
- Угу… А меня, бедненькую, никто не любит!
- С чего ты взяла? Только свистни, и желающие сразу найдутся, - ткнул он себя кулаком в грудь.
Напрасно он пытался изобразить пьяного человека. Я ему не верила. Не верила в его игру, не верила в его намёки.
- Я свистеть не умею.
- Дааа?
- Дамы и господа, - на палубу выглянул Джордж, - приглашаю всех на мороженое! В холодильнике нашёл!
- Крем-брюле?! – радостно завопила я
- Да! Хлоя, Алеаа... а ты любишь крем-брюле?
Конспиратор пьяный…
Мне абсолютно не хотелось идти спать в здание резиденции. Да, собственно, и спать не хотелось. Устроила себе лежанку из шезлонга у самого прибоя, укуталась в плед и стала слушать море. Густая чернота безлунной южной ночи сужала видимое пространство. Но сейчас я смотрела не глазами, а душой. Смотрела и слушала. Слушала тот самый шёпот моря, который поразил меня днём, когда я, раскинувшись, качалась на волнах у Сизого мыса.
…капля к капле.
Этот звук завораживал душу, звал за собой, приглашая соединиться с бескрайним морем, стать с ним единым целым, раствориться в первозданной стихии.
Мы с тобой одной…
Я слушала, и боялась пошевелиться. Мне казалось, что любое моё неловкое движение прогонит странное наваждение, окутавшее моё тело. Боялась больше не услышать море. А оно всё звало и звало меня к себе. Я чувствовала, что если я пойду на его зов, произойдёт что-то невероятное, чудесное… И ещё я боялась разочароваться.
Между нами нет различий…
Поверить? Довериться зову… Войти в пенные воды и позволить морю самому решать мою участь? Страшно? Нет. Надо просто решиться… Но как приятно мучительное ожидание, как захватывает неизвестность…
Капля к капле…
Край моря чуть посветлел. Уже рассвет? Я пойду на встречу солнцу, которое скоро вынырнет их дрожащего марева. Море зовёт меня, долго зовёт, приглашая испытать неизведанное.
Я поднялась с лежака, скинула плед и тунику, и сделала первый шаг в прибой. Тёплая вода омыла мои ноги, взбадривая щекочущими пузырьками застоявшуюся кровь. Тело невольно содрогнулось от нервной приятной волны, пронёсшейся под кожей. Голова поплыла, следуя за зовом моря. Я перестала анализировать происходящее, отключив мозг, и отдалась во власть своих инстинктов. Они древнее моего разума, они сделают всё, как надо.
Задышала глубоко, следуя ритму прибоя. Почувствовала, как вода набежавшей волны проникла в сосуды, соединяясь с моей кровью.
…одной крови.
Морская вода... при необходимости может заменить человеческую кровь…
Солёный вкус появился на губах. Пора. Делаю первый шаг, ловлю набегающую волну, и снова шагаю. Повторяю телом движение откатывающейся воды. Шаг. Волна увлекает меня от берега. Шаг...
Шёпот моря слышу уже как рокот, в который вплетается незнакомая прекрасная мелодия. Каждой клеточкой тела ощущаю причастность к мощи первой стихии. И иду…
Иду по упругой, надёжной волне, всё дальше от берега. Иду от ненужной суеты, от боли потерь, от горечи обманов и предательств, от разочарований, от любви… Иду к солнцу.
Жёлтый раскалённый шар уже показался над горизонтом. Золотая мерцающая дорога легла под ноги.
Музыка моря звучит уже на форте, заглушив собой все остальные звуки мира.
Счастье! Блаженство! Эйфория свободы!
Я растворяюсь в рассвете…
- Петра, - тихий голос с трудом прорывается через симфонию моря, - осторожно садись в лодку.
Моей руки касается чья-то горячая ладонь.
Зачем? Мне хорошо… Я счастлива…
- Послушай меня, очнись… Ты погибнешь, если сейчас не послушаешься.
Кто это говорит? Это не море. Этот голос я знаю. Этот голос я… люблю. Послушаться? Конечно. Ведь это мой Учитель.
С напряжением поворачиваю голову к говорящему мужчине. О! Он не один. Их двое. Второго я тоже знаю! У него глаза цвета моря. Бог! Нет, я его называла не так… Я его звала – Наставник. Учитель и Наставник?! Я должна послушаться. Они всегда были ко мне добры…
Делаю осторожный шаг в лодку. Как только нога касается её борта, вторая тут же уходит под воду, но крепкие мужские руки не позволяют мне упасть, усаживают на скамью. Благодарно улыбаюсь. Опускаю руку в воду.
- Что с ней, - с тревогой спрашивает Наставник.
- Очень глубокий транс. Вовремя мы успели.
- Вольф, а что это было?
- Идущая по волнам… Я много читал об этом явлении, но не мог себе представить, что когда-нибудь в жизни увижу собственными глазами.
- Я от танца Огня отойти не успел, как они руки в огонь совали, - возмущённо бубнил Наставник, налегая на вёсла, - а она тут по воде, как посуху разгуливает! Ей теперь и доска не нужна…
- Джордж, не греби так сильно. Ей сейчас на берег нельзя. Опять уйти может. Надо, чтобы из транса сначала вышла. Хорошо, что руку в воду опустила. Инстинкты у неё потрясающие!
- Причём здесь инстинкты, Вольф?
- Притом, что сейчас у неё мозг почти отключён. Иначе она не смогла бы даже шага сделать! Сдаётся мне, это у неё первый раз…
Первый раз… Ты прав, Учитель. Ты всегда прав! Я знаю, ты гениальный, тебе всё на свете известно. А ещё у тебя красивые глаза. И я улыбаюсь тебе, и только тебе… Вольффф. Тебя зовут Вольф. А Наставника зовут Джордж. И вы похожи. Только у тебя карие глаза с золотыми искорками, а у него – бирюзовые. Но люблю я тебя, а ты любишь мою подругу Леду…
- Почему она всё время улыбается и молчит? – Джордж взял мою руку и потряс её.
- Думаешь, было бы лучше, если бы она кричала и плакала?
- Почему, плакала?
- Потому что из транса по-разному выходят!
- Тогда она скорее ругалась бы, как сапожник!
- Она ругается как алхимик, а не как сапожник. Абсолютно безобидно. Если только свои ругательства в жизнь воплотить не решится, - усмехнулся Вольф.
- А я вот спросить всё у неё стеснялся, чего она фенолфталеином ругается? Это же вроде индикатор какой-то?
- Индикатор на щёлочи, - подтвердил Учитель, и ехидно усмехнулся. – А ещё – слабительное... пурген.
- Да? – вытаращил на него глаза Наставник.
Джордж, какой ты смешной! Что же у меня не спросил? Столько лет мучился неизвестностью…
Они гребли вдоль берега, давая мне время придти в себя. Сознание вернулось полностью в одну секунду, словно кто в голове выключатель повернул. Я резко выпрямилась, подняла руку из-за борта и улыбнулась им не блаженной улыбкой новорождённого, а вполне вменяемым оскалом вернувшейся с того света подруги.
- Доброе утро, господа!
- Слава богам! – простонал Джордж, и, вдруг, накинулся на меня, как любящий дядюшка. – Если ты ещё раз, русалка бесхвостая, нам такое представление устроишь, я собственноручно утоплю тебя в джакузи!
- Там мелко, - возразила ему, показывая язык. А что? Джорджу можно.
- Там достаточно!!! Я чуть Кондратия не обнял! Тьфу! Он чуть меня не обнял, когда я увидел, что ты по воде в открытое море топаешь! Хорошо Вольф знал, что с такими придурками делать надо! А ты ещё и оглохла!
- Я сразу услышала, - вступилась я за себя.
- Вот именно! Лучше! - рявкнула я. - Имбицилка сероводородная! Кисель вместо мозгов!
- Выходит, леди Алфея в прошлый раз пострадала зря, - не обращая внимания на мою ругань, Жорж задавал ей всё новые вопросы. - Что они обещали за услуги?
- Ничего...
- Тогда, зачем Вам это было нужно? Вы же должны были понимать, что Церцея и Берта останутся в стороне, а Вы будете отвечать за всё, в случае провала вашего плана, что, собственно, и случилось! Объясните, баронесса!
Жозефина смотрела на него ничего непонимающими глазами. До неё только сейчас, да и то, с трудом, стал доходить смысл того дерьма, в которое её макнули «горячие подруги».
- Меня теперь прогонят? – наивно поинтересовалась Сорока.
- Вас теперь отдадут под суд, - утешил её Алберт. Жозефина вздрогнула и снова залилась слезами. - Теперь Вы пойдёте, как соучастница покушения на убийство. От трёх до пяти лет тюрьмы.
- Не надо! - бросилась ему на шею Йенч. - У моего отца много денег...
- Какая же она дура... - тихо прошептал Жорж с брезгливым выражением лица.
- Согласен с диагнозом, - Алберт с трудом оторвал от себя зарёванную Жозефину. – Гнать её надо!
- Перевербуйте её, - предложил Вольф. - Пусть расскажет своим подружкам, что покушение сорвалось. Вы передумали погружаться, и отправились на морскую прогулку с нами. Посмотрим, что они дальше предпримут. Ловить их надо с поличным.
- Вы поняли, что сказал господин Сарториус? - Алберт с неприязнью смотрел на Жозефину. По его виду было понятно, что он гораздо охотнее сдал бы это недоразумение господину Гиссу... на опыты. - Повторите!
- Вы уехали на морскую прогулку, и покушение не состоялось, - послушно повторила Йенч.
- А про наш разговор вы уже всё забыли!
- Забыла... Можно, я пойду?
- Можно.
Когда Жозефина скрылась в дверях резиденции, мы возобновили разговор.
- Идёмте на яхту, - предложил Джордж. - Там бар хороший. По-моему, нам всем не мешает сейчас выпить, что бы стресс снять.
- У меня не стресс, - отозвалась Эрсель, - а омерзение! Неужели они останутся с нами? Я не смогу с ними разговаривать, как прежде!
- Спровоцируем скандальчик, - предложила я, - и будем на них молчать на законных основаниях! А пить я не хочу, - помотала головой. - Лучше на доске покатаюсь. С меня так быстрее стресс слетит!
- И я, - поддержала меня Эрсель.
- Что, в самом деле, это стресс снимает? - Жорж повернулся к Джорджу.
- Ну, это смотря какой стресс! - хохотнул серфенгист.- На Сизый мыс?
- Угу, только слежку организую, - Алберт скрылся за углом ангара.
Море, оно смывает всё плохое, что успело налипнуть на суше. Солёная вода сначала раздирает, а потом лечит раны. Волны качают тебя, словно материнская рука — колыбель, и шепчут. Шепчут… И только немногие понимают язык моря. А он прост, как голос матери, которая поёт песню своему, ещё не рождённому, ребёнку: «Мы с тобой одной крови, между нами нет различий, капля к капле...»
Волны у Сизого мыса и в самом деле были шикарные. Накатались до дрожи в ногах. Все. И новички, и опытные морские волки. Мы с Джорджем, то есть. На обратной дороге к резиденции всё-таки опустошили бар. Не знаю, сколько правил мы нарушили, или не нарушили, но было здорово! Жалко, что с нами опять не было Леды. Упрямой она оказалась, не хуже меня. Даже присутствие Сарториуса в нашей компании не подвигло её на то, что бы присоединиться к весёлым серфингистам. Или, именно это её и отпугивало?
Мы с Хлоей решили, что она не права... много потеряла... и вообще... хи-хи.
Хорошо, что бар на яхте оказался немаленький такой. Если бы мы выпили меньше, то не раскрепостились бы так во время игры... Нет, если бы мы выпили меньше, то не стали бы играть в бутылочку на поцелуи. Девять взрослых человек, а как подростки, честное слово!
Кто предложил столь... хм, занимательное времяпрепровождение, убейте, не помню. Но это был явно кто-то заинтересованный. Странно, что все дружно согласились. Получается, заинтересованных было гораздо больше, чем я себе представляла...
Бутылка была из-под какого-то дорогущего коньяка. У неё были очень крутые бока, на которых она замечательно крутилась. Не смухлюешь... Кажется, это объяснял Джордж. Наверное, у него был большой опыт в этой игре. Какое «наверное»?! Точно! Профессионал... хи-хи.
Договорились, что мальчикам с мальчиками, а девочкам с девочками целоваться не обязательно, достаточно воздушного поцелуя. А вот мальчикам с девочками целоваться обязательно! Как? Сами решают, в щёчку, или по-взрослому.
Первым поцелуй достался мне и Алексу. Я хихикнула, а он с серьёзной миной облобызал сначала мою правую руку от запястья до плеча, потом левую, и перекинулся на шею. Алберт сделал ему замечание, что поцелуй должен быть один, и надо заранее тщательно выбрать место для его напечатления. Оратор хлоров! Как только всё это выговорить смог?
Вторыми целовались Селена и Жорж. В щёчку... не интересно! Потом Джордж и опять я. Меня радостно чмокнули в нос. А потом... Жорж и Хлоя. Ооо! Это был первый поцелуй в губы. Правда, обычный чмок, но всё-таки! И понеслось... Какая бы я не была пьяна, но заметила, как мило смущается Селена, когда ей в пару выпадал Алекс. Сам Александр целовал дам с серьёзным лицом, чаще выбирая шейку или запястье. Выглядело очень интимно...
Мне больше всего поцелуев досталось от Джорджа, братских, и от Алберта. Тоже, не особо чувственных. Так я и не надеялась. Но один поцелуй отрезвил меня на раз. Хотя мы и во время игры продолжили уничтожать горячительное. Единственный поцелуй с Вольфом...
Он нежно, почти невесомо, коснулся моих губ, словно обнимая их своими. Мгновенное касание, но это был не дружеский поцелуй, это был... поцелуй – признание. Или я хотела это так понимать.
Хмельной туман слетел с меня мгновенно, и я поймала внимательный, абсолютно трезвый взгляд Сарториуса. Нервно сглотнула. Кровь моя непривычно вскипела, в голове что-то забумкало. Ну, и что это значит?..
В реальность меня вернул дружный смех друзей. Не знаю, что заклинило в голове Хлои, но, при очередном попадании ей в пару Жоржа, она хищно оскалилась, схватила его за уши и поцеловала в губы от всей души.
- Вот! - лицо её раскраснелось, глаза полыхали синим огнём, грудь учащённо вздымалась. Подруга погрозила смеющемуся Жоржу пальчиком. - Так!
- Согласен, - захохотал Жорж, схватил её за руку и утащил за собой на палубу. Хлоя не сопротивлялась.
- Одни есть, - констатировал Алберт и, почему-то, уставился на меня.
- Я вам мешаю? - сделала я попытку обидеться, что бы скрыть смущение.
- Пока нет... - крутанул бутылку. Она указала на Джорджа. - Выбирай!
Фортуна сегодня улыбалась ему во все тридцать два зуба. Выпала Эрсель. Он посмотрел на неё тем взглядом, от которого девушки или бросаются в объятия мужчины, или бегут от него сломя голову. Не произошло ни того, ни другого. Эрсель улыбнулась ему в ответ, и протянула руку для поцелуя. Джордж припал к ней, как жаждущий к роднику.
Умеют же некоторые девушки вести себя достойно! Мне никогда так не научиться ...
Взяла со стола понравившийся ликёр, рюмку, и ушла на палубу. Забилась там в уголок, стараясь не мешать увлечённо целующимся Жоржу и Хлое. Обнялась с бутылкой и устремила взгляд в открытое море.
Что ж, за судьбу короны теперь можно не переживать... И за подругу рада. Только вот, как она отреагирует на то, что её выбор пал на принца? И когда он ей в этом признается? Вон как взбесился, когда узнал, что на неё покушались! Именно на неё! Интересно, а Хлоя, в качестве жертвы была выбрана случайно, или нет? Берта, конечно, может мстить за прикушенный язык, но...
Этих «но» так много, что анализировать их на тяжёлую голову нет никакой возможности. И поцелуй Вольфа всё ещё горит на губах, словно он не губами меня коснулся, а жгучим перцем.
- Петра, не пей одна, - рядом со мной уселся Алберт, - сопьёшься!
- Я не пью, - продемонстрировала ему пустую рюмку.
- Тогда, чем ты тут занимаешься?
Он не выглядел очень пьяным. Даже, не очень пьяным не выглядел.
Признаться в своих мыслях? Да ещё ему?! Нет, я тоже не такая уж пьяная… А вот ему я этого не скажу!
- Завидую, - сложила губки трубочкой.
- Этим целующимся голубкам?
- Угу… А меня, бедненькую, никто не любит!
- С чего ты взяла? Только свистни, и желающие сразу найдутся, - ткнул он себя кулаком в грудь.
Напрасно он пытался изобразить пьяного человека. Я ему не верила. Не верила в его игру, не верила в его намёки.
- Я свистеть не умею.
- Дааа?
- Дамы и господа, - на палубу выглянул Джордж, - приглашаю всех на мороженое! В холодильнике нашёл!
- Крем-брюле?! – радостно завопила я
- Да! Хлоя, Алеаа... а ты любишь крем-брюле?
Конспиратор пьяный…
Мне абсолютно не хотелось идти спать в здание резиденции. Да, собственно, и спать не хотелось. Устроила себе лежанку из шезлонга у самого прибоя, укуталась в плед и стала слушать море. Густая чернота безлунной южной ночи сужала видимое пространство. Но сейчас я смотрела не глазами, а душой. Смотрела и слушала. Слушала тот самый шёпот моря, который поразил меня днём, когда я, раскинувшись, качалась на волнах у Сизого мыса.
…капля к капле.
Этот звук завораживал душу, звал за собой, приглашая соединиться с бескрайним морем, стать с ним единым целым, раствориться в первозданной стихии.
Мы с тобой одной…
Я слушала, и боялась пошевелиться. Мне казалось, что любое моё неловкое движение прогонит странное наваждение, окутавшее моё тело. Боялась больше не услышать море. А оно всё звало и звало меня к себе. Я чувствовала, что если я пойду на его зов, произойдёт что-то невероятное, чудесное… И ещё я боялась разочароваться.
Между нами нет различий…
Поверить? Довериться зову… Войти в пенные воды и позволить морю самому решать мою участь? Страшно? Нет. Надо просто решиться… Но как приятно мучительное ожидание, как захватывает неизвестность…
Капля к капле…
Край моря чуть посветлел. Уже рассвет? Я пойду на встречу солнцу, которое скоро вынырнет их дрожащего марева. Море зовёт меня, долго зовёт, приглашая испытать неизведанное.
Я поднялась с лежака, скинула плед и тунику, и сделала первый шаг в прибой. Тёплая вода омыла мои ноги, взбадривая щекочущими пузырьками застоявшуюся кровь. Тело невольно содрогнулось от нервной приятной волны, пронёсшейся под кожей. Голова поплыла, следуя за зовом моря. Я перестала анализировать происходящее, отключив мозг, и отдалась во власть своих инстинктов. Они древнее моего разума, они сделают всё, как надо.
Задышала глубоко, следуя ритму прибоя. Почувствовала, как вода набежавшей волны проникла в сосуды, соединяясь с моей кровью.
…одной крови.
Морская вода... при необходимости может заменить человеческую кровь…
Солёный вкус появился на губах. Пора. Делаю первый шаг, ловлю набегающую волну, и снова шагаю. Повторяю телом движение откатывающейся воды. Шаг. Волна увлекает меня от берега. Шаг...
Шёпот моря слышу уже как рокот, в который вплетается незнакомая прекрасная мелодия. Каждой клеточкой тела ощущаю причастность к мощи первой стихии. И иду…
Иду по упругой, надёжной волне, всё дальше от берега. Иду от ненужной суеты, от боли потерь, от горечи обманов и предательств, от разочарований, от любви… Иду к солнцу.
Жёлтый раскалённый шар уже показался над горизонтом. Золотая мерцающая дорога легла под ноги.
Музыка моря звучит уже на форте, заглушив собой все остальные звуки мира.
Счастье! Блаженство! Эйфория свободы!
Я растворяюсь в рассвете…
- Петра, - тихий голос с трудом прорывается через симфонию моря, - осторожно садись в лодку.
Моей руки касается чья-то горячая ладонь.
Зачем? Мне хорошо… Я счастлива…
- Послушай меня, очнись… Ты погибнешь, если сейчас не послушаешься.
Кто это говорит? Это не море. Этот голос я знаю. Этот голос я… люблю. Послушаться? Конечно. Ведь это мой Учитель.
С напряжением поворачиваю голову к говорящему мужчине. О! Он не один. Их двое. Второго я тоже знаю! У него глаза цвета моря. Бог! Нет, я его называла не так… Я его звала – Наставник. Учитель и Наставник?! Я должна послушаться. Они всегда были ко мне добры…
Делаю осторожный шаг в лодку. Как только нога касается её борта, вторая тут же уходит под воду, но крепкие мужские руки не позволяют мне упасть, усаживают на скамью. Благодарно улыбаюсь. Опускаю руку в воду.
- Что с ней, - с тревогой спрашивает Наставник.
- Очень глубокий транс. Вовремя мы успели.
- Вольф, а что это было?
- Идущая по волнам… Я много читал об этом явлении, но не мог себе представить, что когда-нибудь в жизни увижу собственными глазами.
- Я от танца Огня отойти не успел, как они руки в огонь совали, - возмущённо бубнил Наставник, налегая на вёсла, - а она тут по воде, как посуху разгуливает! Ей теперь и доска не нужна…
- Джордж, не греби так сильно. Ей сейчас на берег нельзя. Опять уйти может. Надо, чтобы из транса сначала вышла. Хорошо, что руку в воду опустила. Инстинкты у неё потрясающие!
- Причём здесь инстинкты, Вольф?
- Притом, что сейчас у неё мозг почти отключён. Иначе она не смогла бы даже шага сделать! Сдаётся мне, это у неё первый раз…
Первый раз… Ты прав, Учитель. Ты всегда прав! Я знаю, ты гениальный, тебе всё на свете известно. А ещё у тебя красивые глаза. И я улыбаюсь тебе, и только тебе… Вольффф. Тебя зовут Вольф. А Наставника зовут Джордж. И вы похожи. Только у тебя карие глаза с золотыми искорками, а у него – бирюзовые. Но люблю я тебя, а ты любишь мою подругу Леду…
- Почему она всё время улыбается и молчит? – Джордж взял мою руку и потряс её.
- Думаешь, было бы лучше, если бы она кричала и плакала?
- Почему, плакала?
- Потому что из транса по-разному выходят!
- Тогда она скорее ругалась бы, как сапожник!
- Она ругается как алхимик, а не как сапожник. Абсолютно безобидно. Если только свои ругательства в жизнь воплотить не решится, - усмехнулся Вольф.
- А я вот спросить всё у неё стеснялся, чего она фенолфталеином ругается? Это же вроде индикатор какой-то?
- Индикатор на щёлочи, - подтвердил Учитель, и ехидно усмехнулся. – А ещё – слабительное... пурген.
- Да? – вытаращил на него глаза Наставник.
Джордж, какой ты смешной! Что же у меня не спросил? Столько лет мучился неизвестностью…
Они гребли вдоль берега, давая мне время придти в себя. Сознание вернулось полностью в одну секунду, словно кто в голове выключатель повернул. Я резко выпрямилась, подняла руку из-за борта и улыбнулась им не блаженной улыбкой новорождённого, а вполне вменяемым оскалом вернувшейся с того света подруги.
- Доброе утро, господа!
- Слава богам! – простонал Джордж, и, вдруг, накинулся на меня, как любящий дядюшка. – Если ты ещё раз, русалка бесхвостая, нам такое представление устроишь, я собственноручно утоплю тебя в джакузи!
- Там мелко, - возразила ему, показывая язык. А что? Джорджу можно.
- Там достаточно!!! Я чуть Кондратия не обнял! Тьфу! Он чуть меня не обнял, когда я увидел, что ты по воде в открытое море топаешь! Хорошо Вольф знал, что с такими придурками делать надо! А ты ещё и оглохла!
- Я сразу услышала, - вступилась я за себя.
