При желании этот бандюк также помещался в хлеб и также с хлебом он заходил. Парни начали привыкать, что Боря носит запреты в ШИЗО. Но всему хорошему когда-нибудь наступает конец. И здесь надолго Бори не хватило.
Первым тревожным звоночком стал завтрак в ШИЗО с Ваней Гудком. Он был сильно возмущён тем, что каша была приготовлена на молоке, а вместо чая заварен чифир. Гудок достал из своей комнаты дубинку и, как следует, приложился к Боре.
Боря едва взвыл от боли, но Ване этого показалось мало. Он ещё раз замахнулся дубинкой и потребовал заменить кашу. Вдвоём они понесли термосы в столовую и Ваня заставил шизовскую кашу вылить в общий котёл и набрать оттуда новую. Тот же фокус он потребовал провернуть и с чаем. По возвращению под крышу, ещё раз применил дубинку, чтоб Боря навсегда закрепил, что приносить кашу со сгущёнкой сюда нельзя.
Зеки, попробовав несладкой каши, были сильно возмущены. Сначала кричали:
– Боря, ты издеваешься?
Боря замялся. Ваня показал жестом: «вали всё на меня». И слова нашлись:
– А я тут причём? Это всё Ваня.
И полетели прокляться в адрес инспектора. Прочем Гудка они нисколько не смутили:
– Заткнулись все! Никакой каши на молоке в ШИЗО при мне не будет. Всем ясно. Читайте правила. В штрафном изоляторе урезанная пайка, если кто не знал.
Сорняк подошёл к кормушке, попросил Борю отодвинуться и посмотрев на Ваню, сказал:
– А ты в курсе Ваня, что приказом номер сто шестьдесят один урезанная пайка для ШИЗО отменена? Нет? Не вкурсе? Тогда после смены, зайди в интернет и набери в гугле «Приказ сто шестьдесят один». Если цифру забудешь, то, как номер региона Ростов-на-Дону. Сто шестьдесят один.
Когда завтрак закончился, Боря про себя подумал: «А хорошо хоть Ваня сигареты в хлебе не нашёл». Хлеб не досматривал пока ни один инспектор. В обед ванины издевательства над Борей продолжились. Но в этот раз докопаться было не до чего. А как ты докажешь, что суп с тушёнкой чем-то отличается от супа хозовского. Да и макароны на второе: обжарку было решено добавить не только в шизовскую пайку, но и в общий котёл. Там она выглядела бледнее, но всё же убедила Ваню, что это одно и то же. Бандюки в хлебе Ваня снова не нашёл.
Следующим ментом докапывающимся до баланды, которую приносит Боря стал Лёша по прозвищу «Алёнка». Этот не применял дубинки, он просто выносил мозг. Он был даже ростом пониже Борю, и немного трескучим голосом, как у гея. Возможно, из-за этого его и прозвали женским именем. Он вообще не применял физического насилия. Зато, как и Ваня заставлял вылить кашу в общий котёл, если замечал в ней молоко. Боря стал сгущёнку так перемешивать, что невооружённым глазом её стало невидно. Иногда менты менялись. Поэтому, когда Боря ожидал одного мог появиться и другой.
Коля, например, сам бить Борю дубинкой не стал. Он позвал дежурного Прошку. Сказав тому, что баландёр принёс вместо чая кофе на завтрак. Прошка отметелил Борю дубинкой, и пообещал самого закрыть в ШИЗО в следующий раз. После такого Боря сказал Рыцарю, что тот может забыть про кофе под крышей. Кофе по запаху сильно отличается от чая или чифира, поэтому пробовать это делать палевно.
Нашёл Боря способ приносить кашу в таком виде, чтоб она устраивала и зеков, и Ваню. Он не добавлял туда сгущёнки в целях экономии, а просто посыпал её сахаром. Сладкая каша всех устраивала, а Ваня, не находя в ней сгущёнки, давал добро на то, чтоб она заходила.
Зато с Валерой, Чикой, Колей и Лёхой-молодым в ШИЗО не было никаких проблем. Однажды Ваня в ШИЗО обучал новенького, которого звали Володей. На завтраке они были вместе и Ваня подсказывал куда смотреть и что искать при досмотре. А вот на обеде Володя был один. И как назло именно он нашёл бандюки в хлебе.
– А это что?
Боря не нашёлся что ответить. Было очевидно. Володя нашёл запрет.
– Показывай весь хлеб.
Не в каждом батоне был спрятан такой сюрприз. Но в итоге было обнаружено четыре бандюка. Володя их забрал себе, и велел баланду раздавать без них.
– Больше никаких сюрпризов не будет? А то ведь это не смешно.
После обеда, Боря услышал над собой из громкоговорителя: «Пахомов, прибыть на КП». Оставив посуду на мойке, он нехотя побрёл, куда посылало «радио». Он понимал, что ждёт его там. Скорее всего, неприятный разговор с применением дубинок. Войдя в пресс-комнату, в которой до этого он вёл разговор о драке в столовой, Боря увидел здесь всего двоих ментов. Ваню Гудка и Володю Курсанта. Изъятые (отметённые) у Бори бандюки Гудок держал в руках.
– Закрой за собой дверь, Боря и встать возле неё. – Велел Иван. – Что скажешь насчёт этого? – Он показал бандюки.
Боря пожал плечами.
– Ты знаешь, что это такое?
Неохотно Боря всё-таки признался:
– Сигареты…
– А откуда тебе известно, что это сигареты? Так ребята сказали, которые тебя просили это в ШИЗО загнать?
– Ну да…
– А ты не проверил?
– Нет.
– Расстраиваешь ты меня, Боря. Я уже начал тебе верить. Вот, кашу перестал досматривать, которую ты приносишь. А ты вот. Считай, мне плюнул в душу. Так наши с тобой отношения совсем испортятся.
Боря промолчал.
– Здесь. В этой скрутке. Под видом сигарет может прятаться очень серьёзный и тяжёлый наркотик. Амфетамин, например, или прегабалин. Если мы сейчас вскорем и найдём, что-нибудь из этого, что тогда? А?
Боря пожал плечами.
– Распространение наркотиков в местах лишения свободы. Ты с седыми волосами выйдешь отсюда. Оно тебе надо? Вот так спокойно брать и передавать то, что тебе дают.
Боря по-прежнему не находил, что ответить. Зато слова были у Гудка:
– У тебя есть два выхода из данной ситуации.
– Какие? – Боря оживился.
– Как какие? Либо опиздюлиться, либо закрыться.
Боря вспомнил про то, что ещё надеется выйти по УДО и выбрал первое. Ваня достал дубинку и посчитал:
– Бандюков четыре. Значит, получить ты должен четыре раза.
Он взял дубинку наоборот. За её конец. И удары наносил, по сути, рукояткой. Так больнее. После того, как издевательство над Борей закончилось, Ваня вручил дубинку Володе. И тот, нехотя, тоже нанёс один удар, правда, гораздо слабее, чем Гудок.
Он же выводил Борю с КП. На ухо сказал ему еле слышно:
– Боря, не пытайся больше пронести ничего. Я так понял, ты по УДО хочешь выйти?
Боря кивнул.
– Вот. Поэтому, если делаешь. Делай красиво.
Отойдя от КП, Боря пошёл к Рыцарю рассказывать о случившемся.
– Присаживайся, Боря на табурет. Налей себе чифирку. И давай просто поговорим. Без напряга.
Здесь же присел и Белый, которого совсем недавно подняли из ШИЗО. Пока они с Рыцарем чифирили, Белый решил над Борей слегка приколоться:
– Борь, а давай играть в карты. На просто так.
Но этот разговор уже был у Бори в Централе, поэтому он отказался и уточнил, что знает, что такое «просто так».
– А ты кто по жизни, Боря?
– Я уже не знаю. Запутался. Когда в универе учился, считал, что я по жизни ди-джей. Когда закончил учёбу устроился в банк работать, ди-джейство забросил, забыл. Только я посчитал, что я по жизни – банкир, так меня закрыли за нелепый грабёж. Пока сидел на Централе, мне объяснили, что я по жизни мужик, оказывается. Теперь вот здесь рога надел. Так что я не знаю, запутался.
– Вот ты столько всего делал по жизни, Боря. А скажи, ты в бобрик нырял?
– Нет. Ни разу.
И это выражение Боря знал, так что и на этом Белому не удалось его подловить. А было понятно почему его подлавливают. Их не устраивал Боря в качестве шизовского баландёра. Подловить его на том, что тот загасится было бы неплохим способом его устранить. Не учли ребята только одного факта. Боря не держался за место шизовского баландёра. А устранить человека, который особо не держится за своё место, как ни парадоксально, почти невозможно.
После того случая с избиением на КП, Боря продолжил носить бандюки в хлебе. Но Ваня Гудок и Володя Курсант, походу всем уже рассказали, где их искать. Поэтому палить его начали все инспекторы. Кто-то дубасил на месте и забывал про это. Кто-то забирал себе бандюки и уже Боре ничего не говорил. Даже Лёха-молодой сказал, чтоб Боря такого не приносил. Предстоял тяжёлый разговор с Рыцарем. И в этом разговоре, Боря должен был отказаться от бандюков.
– Почему, Боря? – Удивился Рыцарь.
– Пойми, меня палят абсолютно все инспекторы. Все ломают хлеб и тщательно досматривают карманы. Изымают малявы, бандюки и бьют дубинкой. Я не вижу смысла их брать, если всё равно отметут.
– Ну, попробовать, хотя бы. Другой способ придумать.
– Алёнка один раз в столовую зашел, чтоб бандюки поискать. Так что тема закрыта.
– Твоё, последнее слово, Боря. Ты боишься передавать запреты?
– Да. Я боюсь. И не вижу смысла. Всё равно отметут. А вам экономия, если найдёте другой способ.
– Хорошо. Я передам блаткомитету. Хотя бы полотенце не забудь Белому передать. Его сегодня опять закрыли. Кстати, узнай в какой он хате.
После этого разговора блатные от Бори отстали. Зато мужики не успокоились. Они постоянно корили его за то, что он что-либо забывал. Мусора особо не докапывались, если Боря приносил что-то разрешённое. Только вот бритвы были строго в инспекторской, их выдавали после принятия душа и забирали обратно. Вроде всё пошло мирно. Не до конца успокоился Ваня Гудок. Когда его смена выпадала на ШИЗО, он продолжал донимать Борю. Он уже почти начал верить, что он не принесёт запрещённой баланды, и точно не возьмёт с собой запреты. Но этого было мало. Однажды после раздачи обеда, он вывел Борю в шизовский двор и указав на турник заставил его подтягиваться.
– Смотри, Боря. Вот я старый пень уже по сравнению с тобой. А вот как. Двадцать раз подтянуться могу. А ты сколько?
Боря умел подтягиваться в школе, однако, в студенческие годы забыл этот приём. И сейчас ему удалось подтянуться с трудом четыре раза. Ваня дал Боре передохнуть и сказал попробовать ещё. На этот раз даже два еле получилось. После чего он велел ему собрать тарелки и раздать второе. А вместо того, чтоб тупо посидеть на продоле опять вывел его на турник. Боря подтянулся три раза и почувствовал такую боль в мышцах, что аж с трудом тарелки донёс до столовой.
Несмотря на издевательство над Борей со стороны шизовских инспекторов бывали с ними и приятные беседы в перерывах между раздачей баланды, и забором тарелок. Ваня Гудок заинтересовался к примеру:
– Борь, ты когда освободишься, будешь ещё «Мак» грабить?
– Нет, конечно. С гоп-стопом покончено.
– Да ладно! Зачем врать. Итак понятно, что будешь.
В этот момент зашла уборщица ШИЗО пожилая женщина Ленка. Она отбывала наказание по сто пятьдесят девятой статье.
– Давай вон у Ленки спросим?
– А чегойт вам интересно-то? – Поинтересовалась Ленка, не переставая мыть полы на продоле.
– Когда освободишься, будешь мошенничеством заниматься. Или с этим покончено навсегда?
Ленка замялась, не зная, что ответить.
– Вообще, я планировала завязать. Но если попадётся вдруг какой-нибудь лох, естественно, я его разведу. А так…
Ваня не дал договорить:
– Правильно. Если мне предложат взятку три миллиона, я тоже возьму. Какой смысл из-за копеек свободой рисковать.
Инспектор по прозвищу Алёнка, втирал Боре другие истины:
– Ты не задумывался Боря вот над чем? Все эти артисты, попса, киноактёры, имеют миллионы, а за что? Что они полезного делают. Вот ребята на комбайне трудятся зерно мелят, так от этого польза всему населению. Только получают они за это не миллионы.
Боря парировал:
– Да ты сам, скорее всего, задумался, когда попсового певца Игоря Растеряева услышал. Он на этих комбайнёрах такие бабки сделал, что баян себе может за границей купить.
Лёха молодой заинтересовался бориным увлечением «диск-жокей». Спросил, какую музыку Боря предпочитает в связи с этим. Боря ответил, что увлекался электронной музыкой, но после универа слушать музыку стало некогда, поэтому новинок он не знает.
Валера тоже заинтересованно отнёсся к увлечению Бори музыкой. Правда, подверг резкой критике всю электронщину. Так как сам увлекается группой «куин», и никого не признает вокалистом, кроме Фредди Меркури. Боря сказал, что с рок-музыкантами тоже общался постольку поскольку, так как музыканты впринципе часто общаются и пересекаются из разных стилей. Поэтому несколько современных рок-исполнителей у Бори также на слуху, как и попсовый Дан Балан.
Ваня Гудок снова напомнил Боре про подтягивание, только на этот раз предложил сыграть в лесенку. Над ШИЗО находилась мониторная комната, в которой сегодня работал тот самый Володя, который спалил Борю с бандюками. Правила лесенки были просты. Все подтягиваются один раз. Потом второй круг подтягиваются по два раза. Третий круг – по три и так далее. Кто не сможет, выбывает. Кто подтянется больше всех, выигрывает.
С первым кругом справились все. На втором круге вылетел Володя. Третий круг осилили и Ваня, и Боря. А вот, несмотря на своё хваставство, осилить четвёртый круг Ване не удалось. Поэтому Борю объявили победителем и на четвёртом круге разрешили подтянуться пять раз. После лесенки, мышцы снова болели, но уже не так, как после первого подтягивания, зато душу согревала гордость: обыграл двух мусоров в лесенку.
Не отставали от Бори и мужики. У них постоянно кто-то из семейников попадал в ШИЗО. Боря уже начал записывать, к кому именно подойти и в какой проходняк. Но всё равно кого-то забывал. Не упомнить всех. Что ему только не обещали: и палками забить, и плюнуть в рожу, и ногу сломать. Но всегда находился человек, который мог сказать: шизовского баландёра трогать нельзя, он важный человек для всего лагеря.
Были и попытки передать свои обязанности другому баландёру. Например Мелкому, который ходил в карантин. На пару дней они всего поменялись, как выяснилось, что Мелкий тоже не устраивает ни братву, ни мусоров. Он ловко закидывал бандюки в ШИЗО, зато постоянно забывал про те мелочи, о которых Боря уже помнил. А из администрации пришли офицеры Ветерок и Связист. Ударом кулака в солнечное сплетение Связист уложил обоих на пол, а Ветерок матерными словами дал понять, что шизовским баландёром должен быть Пахомов. Связист добавил:
– Ещё раз я услышу, что в ШИЗО на ужин чай вместо компота, обоим хребты сломаю!
Не судьба Боре вернуться в карантин. Мелкий позже ушёл из столовой, его выгнали также, как и Пончика. Ветерок просто сказал «Идите на хер отсюда!». Завхозом стал Казак. А Серёга с мойки перебрался в варочную, оставив Костика одного. Недели через две замена нашлась. Но Костик за это время высох как выжатый лимон. Нашлась замена и Мелкому, а пока его не было Боря ходил и в ШИЗО, и в карантин. Это была настоящая пытка. Карантинные тоже начали просить у Бори подойти к тем, кто поднялся в лагерь. Боря обратил внимание, что и в карантине тоже поменялся завхоз. Заместо Паши, которого так нахваливал Серёга с мойки, когда тот был завхозом столовой, смотреть за карантином поставили Креста. Да, того самого Креста, который проигрался, не отдал карточный долг, опустил больного в ШИЗО и прятался там долго от братвы. В итоге его уговорили подняться из кичи, но не в лагерь, а в карантин. Таким образом, впервые за борину отсидку, в карантине завхоз не уходил на ночь в барак, а жил вместе со всеми.
Пока Боря носил баланду в карантин, Крест успел ему предъявить косяки, которые запомнил за ним в ШИЗО.
Первым тревожным звоночком стал завтрак в ШИЗО с Ваней Гудком. Он был сильно возмущён тем, что каша была приготовлена на молоке, а вместо чая заварен чифир. Гудок достал из своей комнаты дубинку и, как следует, приложился к Боре.
Боря едва взвыл от боли, но Ване этого показалось мало. Он ещё раз замахнулся дубинкой и потребовал заменить кашу. Вдвоём они понесли термосы в столовую и Ваня заставил шизовскую кашу вылить в общий котёл и набрать оттуда новую. Тот же фокус он потребовал провернуть и с чаем. По возвращению под крышу, ещё раз применил дубинку, чтоб Боря навсегда закрепил, что приносить кашу со сгущёнкой сюда нельзя.
Зеки, попробовав несладкой каши, были сильно возмущены. Сначала кричали:
– Боря, ты издеваешься?
Боря замялся. Ваня показал жестом: «вали всё на меня». И слова нашлись:
– А я тут причём? Это всё Ваня.
И полетели прокляться в адрес инспектора. Прочем Гудка они нисколько не смутили:
– Заткнулись все! Никакой каши на молоке в ШИЗО при мне не будет. Всем ясно. Читайте правила. В штрафном изоляторе урезанная пайка, если кто не знал.
Сорняк подошёл к кормушке, попросил Борю отодвинуться и посмотрев на Ваню, сказал:
– А ты в курсе Ваня, что приказом номер сто шестьдесят один урезанная пайка для ШИЗО отменена? Нет? Не вкурсе? Тогда после смены, зайди в интернет и набери в гугле «Приказ сто шестьдесят один». Если цифру забудешь, то, как номер региона Ростов-на-Дону. Сто шестьдесят один.
Когда завтрак закончился, Боря про себя подумал: «А хорошо хоть Ваня сигареты в хлебе не нашёл». Хлеб не досматривал пока ни один инспектор. В обед ванины издевательства над Борей продолжились. Но в этот раз докопаться было не до чего. А как ты докажешь, что суп с тушёнкой чем-то отличается от супа хозовского. Да и макароны на второе: обжарку было решено добавить не только в шизовскую пайку, но и в общий котёл. Там она выглядела бледнее, но всё же убедила Ваню, что это одно и то же. Бандюки в хлебе Ваня снова не нашёл.
Следующим ментом докапывающимся до баланды, которую приносит Боря стал Лёша по прозвищу «Алёнка». Этот не применял дубинки, он просто выносил мозг. Он был даже ростом пониже Борю, и немного трескучим голосом, как у гея. Возможно, из-за этого его и прозвали женским именем. Он вообще не применял физического насилия. Зато, как и Ваня заставлял вылить кашу в общий котёл, если замечал в ней молоко. Боря стал сгущёнку так перемешивать, что невооружённым глазом её стало невидно. Иногда менты менялись. Поэтому, когда Боря ожидал одного мог появиться и другой.
Коля, например, сам бить Борю дубинкой не стал. Он позвал дежурного Прошку. Сказав тому, что баландёр принёс вместо чая кофе на завтрак. Прошка отметелил Борю дубинкой, и пообещал самого закрыть в ШИЗО в следующий раз. После такого Боря сказал Рыцарю, что тот может забыть про кофе под крышей. Кофе по запаху сильно отличается от чая или чифира, поэтому пробовать это делать палевно.
Нашёл Боря способ приносить кашу в таком виде, чтоб она устраивала и зеков, и Ваню. Он не добавлял туда сгущёнки в целях экономии, а просто посыпал её сахаром. Сладкая каша всех устраивала, а Ваня, не находя в ней сгущёнки, давал добро на то, чтоб она заходила.
Зато с Валерой, Чикой, Колей и Лёхой-молодым в ШИЗО не было никаких проблем. Однажды Ваня в ШИЗО обучал новенького, которого звали Володей. На завтраке они были вместе и Ваня подсказывал куда смотреть и что искать при досмотре. А вот на обеде Володя был один. И как назло именно он нашёл бандюки в хлебе.
– А это что?
Боря не нашёлся что ответить. Было очевидно. Володя нашёл запрет.
– Показывай весь хлеб.
Не в каждом батоне был спрятан такой сюрприз. Но в итоге было обнаружено четыре бандюка. Володя их забрал себе, и велел баланду раздавать без них.
– Больше никаких сюрпризов не будет? А то ведь это не смешно.
После обеда, Боря услышал над собой из громкоговорителя: «Пахомов, прибыть на КП». Оставив посуду на мойке, он нехотя побрёл, куда посылало «радио». Он понимал, что ждёт его там. Скорее всего, неприятный разговор с применением дубинок. Войдя в пресс-комнату, в которой до этого он вёл разговор о драке в столовой, Боря увидел здесь всего двоих ментов. Ваню Гудка и Володю Курсанта. Изъятые (отметённые) у Бори бандюки Гудок держал в руках.
– Закрой за собой дверь, Боря и встать возле неё. – Велел Иван. – Что скажешь насчёт этого? – Он показал бандюки.
Боря пожал плечами.
– Ты знаешь, что это такое?
Неохотно Боря всё-таки признался:
– Сигареты…
– А откуда тебе известно, что это сигареты? Так ребята сказали, которые тебя просили это в ШИЗО загнать?
– Ну да…
– А ты не проверил?
– Нет.
– Расстраиваешь ты меня, Боря. Я уже начал тебе верить. Вот, кашу перестал досматривать, которую ты приносишь. А ты вот. Считай, мне плюнул в душу. Так наши с тобой отношения совсем испортятся.
Боря промолчал.
– Здесь. В этой скрутке. Под видом сигарет может прятаться очень серьёзный и тяжёлый наркотик. Амфетамин, например, или прегабалин. Если мы сейчас вскорем и найдём, что-нибудь из этого, что тогда? А?
Боря пожал плечами.
– Распространение наркотиков в местах лишения свободы. Ты с седыми волосами выйдешь отсюда. Оно тебе надо? Вот так спокойно брать и передавать то, что тебе дают.
Боря по-прежнему не находил, что ответить. Зато слова были у Гудка:
– У тебя есть два выхода из данной ситуации.
– Какие? – Боря оживился.
– Как какие? Либо опиздюлиться, либо закрыться.
Боря вспомнил про то, что ещё надеется выйти по УДО и выбрал первое. Ваня достал дубинку и посчитал:
– Бандюков четыре. Значит, получить ты должен четыре раза.
Он взял дубинку наоборот. За её конец. И удары наносил, по сути, рукояткой. Так больнее. После того, как издевательство над Борей закончилось, Ваня вручил дубинку Володе. И тот, нехотя, тоже нанёс один удар, правда, гораздо слабее, чем Гудок.
Он же выводил Борю с КП. На ухо сказал ему еле слышно:
– Боря, не пытайся больше пронести ничего. Я так понял, ты по УДО хочешь выйти?
Боря кивнул.
– Вот. Поэтому, если делаешь. Делай красиво.
Отойдя от КП, Боря пошёл к Рыцарю рассказывать о случившемся.
– Присаживайся, Боря на табурет. Налей себе чифирку. И давай просто поговорим. Без напряга.
Здесь же присел и Белый, которого совсем недавно подняли из ШИЗО. Пока они с Рыцарем чифирили, Белый решил над Борей слегка приколоться:
– Борь, а давай играть в карты. На просто так.
Но этот разговор уже был у Бори в Централе, поэтому он отказался и уточнил, что знает, что такое «просто так».
– А ты кто по жизни, Боря?
– Я уже не знаю. Запутался. Когда в универе учился, считал, что я по жизни ди-джей. Когда закончил учёбу устроился в банк работать, ди-джейство забросил, забыл. Только я посчитал, что я по жизни – банкир, так меня закрыли за нелепый грабёж. Пока сидел на Централе, мне объяснили, что я по жизни мужик, оказывается. Теперь вот здесь рога надел. Так что я не знаю, запутался.
– Вот ты столько всего делал по жизни, Боря. А скажи, ты в бобрик нырял?
– Нет. Ни разу.
И это выражение Боря знал, так что и на этом Белому не удалось его подловить. А было понятно почему его подлавливают. Их не устраивал Боря в качестве шизовского баландёра. Подловить его на том, что тот загасится было бы неплохим способом его устранить. Не учли ребята только одного факта. Боря не держался за место шизовского баландёра. А устранить человека, который особо не держится за своё место, как ни парадоксально, почти невозможно.
После того случая с избиением на КП, Боря продолжил носить бандюки в хлебе. Но Ваня Гудок и Володя Курсант, походу всем уже рассказали, где их искать. Поэтому палить его начали все инспекторы. Кто-то дубасил на месте и забывал про это. Кто-то забирал себе бандюки и уже Боре ничего не говорил. Даже Лёха-молодой сказал, чтоб Боря такого не приносил. Предстоял тяжёлый разговор с Рыцарем. И в этом разговоре, Боря должен был отказаться от бандюков.
– Почему, Боря? – Удивился Рыцарь.
– Пойми, меня палят абсолютно все инспекторы. Все ломают хлеб и тщательно досматривают карманы. Изымают малявы, бандюки и бьют дубинкой. Я не вижу смысла их брать, если всё равно отметут.
– Ну, попробовать, хотя бы. Другой способ придумать.
– Алёнка один раз в столовую зашел, чтоб бандюки поискать. Так что тема закрыта.
– Твоё, последнее слово, Боря. Ты боишься передавать запреты?
– Да. Я боюсь. И не вижу смысла. Всё равно отметут. А вам экономия, если найдёте другой способ.
– Хорошо. Я передам блаткомитету. Хотя бы полотенце не забудь Белому передать. Его сегодня опять закрыли. Кстати, узнай в какой он хате.
После этого разговора блатные от Бори отстали. Зато мужики не успокоились. Они постоянно корили его за то, что он что-либо забывал. Мусора особо не докапывались, если Боря приносил что-то разрешённое. Только вот бритвы были строго в инспекторской, их выдавали после принятия душа и забирали обратно. Вроде всё пошло мирно. Не до конца успокоился Ваня Гудок. Когда его смена выпадала на ШИЗО, он продолжал донимать Борю. Он уже почти начал верить, что он не принесёт запрещённой баланды, и точно не возьмёт с собой запреты. Но этого было мало. Однажды после раздачи обеда, он вывел Борю в шизовский двор и указав на турник заставил его подтягиваться.
– Смотри, Боря. Вот я старый пень уже по сравнению с тобой. А вот как. Двадцать раз подтянуться могу. А ты сколько?
Боря умел подтягиваться в школе, однако, в студенческие годы забыл этот приём. И сейчас ему удалось подтянуться с трудом четыре раза. Ваня дал Боре передохнуть и сказал попробовать ещё. На этот раз даже два еле получилось. После чего он велел ему собрать тарелки и раздать второе. А вместо того, чтоб тупо посидеть на продоле опять вывел его на турник. Боря подтянулся три раза и почувствовал такую боль в мышцах, что аж с трудом тарелки донёс до столовой.
Несмотря на издевательство над Борей со стороны шизовских инспекторов бывали с ними и приятные беседы в перерывах между раздачей баланды, и забором тарелок. Ваня Гудок заинтересовался к примеру:
– Борь, ты когда освободишься, будешь ещё «Мак» грабить?
– Нет, конечно. С гоп-стопом покончено.
– Да ладно! Зачем врать. Итак понятно, что будешь.
В этот момент зашла уборщица ШИЗО пожилая женщина Ленка. Она отбывала наказание по сто пятьдесят девятой статье.
– Давай вон у Ленки спросим?
– А чегойт вам интересно-то? – Поинтересовалась Ленка, не переставая мыть полы на продоле.
– Когда освободишься, будешь мошенничеством заниматься. Или с этим покончено навсегда?
Ленка замялась, не зная, что ответить.
– Вообще, я планировала завязать. Но если попадётся вдруг какой-нибудь лох, естественно, я его разведу. А так…
Ваня не дал договорить:
– Правильно. Если мне предложат взятку три миллиона, я тоже возьму. Какой смысл из-за копеек свободой рисковать.
Инспектор по прозвищу Алёнка, втирал Боре другие истины:
– Ты не задумывался Боря вот над чем? Все эти артисты, попса, киноактёры, имеют миллионы, а за что? Что они полезного делают. Вот ребята на комбайне трудятся зерно мелят, так от этого польза всему населению. Только получают они за это не миллионы.
Боря парировал:
– Да ты сам, скорее всего, задумался, когда попсового певца Игоря Растеряева услышал. Он на этих комбайнёрах такие бабки сделал, что баян себе может за границей купить.
Лёха молодой заинтересовался бориным увлечением «диск-жокей». Спросил, какую музыку Боря предпочитает в связи с этим. Боря ответил, что увлекался электронной музыкой, но после универа слушать музыку стало некогда, поэтому новинок он не знает.
Валера тоже заинтересованно отнёсся к увлечению Бори музыкой. Правда, подверг резкой критике всю электронщину. Так как сам увлекается группой «куин», и никого не признает вокалистом, кроме Фредди Меркури. Боря сказал, что с рок-музыкантами тоже общался постольку поскольку, так как музыканты впринципе часто общаются и пересекаются из разных стилей. Поэтому несколько современных рок-исполнителей у Бори также на слуху, как и попсовый Дан Балан.
Ваня Гудок снова напомнил Боре про подтягивание, только на этот раз предложил сыграть в лесенку. Над ШИЗО находилась мониторная комната, в которой сегодня работал тот самый Володя, который спалил Борю с бандюками. Правила лесенки были просты. Все подтягиваются один раз. Потом второй круг подтягиваются по два раза. Третий круг – по три и так далее. Кто не сможет, выбывает. Кто подтянется больше всех, выигрывает.
С первым кругом справились все. На втором круге вылетел Володя. Третий круг осилили и Ваня, и Боря. А вот, несмотря на своё хваставство, осилить четвёртый круг Ване не удалось. Поэтому Борю объявили победителем и на четвёртом круге разрешили подтянуться пять раз. После лесенки, мышцы снова болели, но уже не так, как после первого подтягивания, зато душу согревала гордость: обыграл двух мусоров в лесенку.
Не отставали от Бори и мужики. У них постоянно кто-то из семейников попадал в ШИЗО. Боря уже начал записывать, к кому именно подойти и в какой проходняк. Но всё равно кого-то забывал. Не упомнить всех. Что ему только не обещали: и палками забить, и плюнуть в рожу, и ногу сломать. Но всегда находился человек, который мог сказать: шизовского баландёра трогать нельзя, он важный человек для всего лагеря.
Были и попытки передать свои обязанности другому баландёру. Например Мелкому, который ходил в карантин. На пару дней они всего поменялись, как выяснилось, что Мелкий тоже не устраивает ни братву, ни мусоров. Он ловко закидывал бандюки в ШИЗО, зато постоянно забывал про те мелочи, о которых Боря уже помнил. А из администрации пришли офицеры Ветерок и Связист. Ударом кулака в солнечное сплетение Связист уложил обоих на пол, а Ветерок матерными словами дал понять, что шизовским баландёром должен быть Пахомов. Связист добавил:
– Ещё раз я услышу, что в ШИЗО на ужин чай вместо компота, обоим хребты сломаю!
Не судьба Боре вернуться в карантин. Мелкий позже ушёл из столовой, его выгнали также, как и Пончика. Ветерок просто сказал «Идите на хер отсюда!». Завхозом стал Казак. А Серёга с мойки перебрался в варочную, оставив Костика одного. Недели через две замена нашлась. Но Костик за это время высох как выжатый лимон. Нашлась замена и Мелкому, а пока его не было Боря ходил и в ШИЗО, и в карантин. Это была настоящая пытка. Карантинные тоже начали просить у Бори подойти к тем, кто поднялся в лагерь. Боря обратил внимание, что и в карантине тоже поменялся завхоз. Заместо Паши, которого так нахваливал Серёга с мойки, когда тот был завхозом столовой, смотреть за карантином поставили Креста. Да, того самого Креста, который проигрался, не отдал карточный долг, опустил больного в ШИЗО и прятался там долго от братвы. В итоге его уговорили подняться из кичи, но не в лагерь, а в карантин. Таким образом, впервые за борину отсидку, в карантине завхоз не уходил на ночь в барак, а жил вместе со всеми.
Пока Боря носил баланду в карантин, Крест успел ему предъявить косяки, которые запомнил за ним в ШИЗО.
