- Но… что именно произошло… вообще и… потом? – спотыкаясь, задала вопрос девушка. – И как давно?
- Мы недолго в поселении, - начал с последнего вопроса дядюшка Арай. – Всего несколько часов. Ты сам видел с чего все началось. Местные решили, что стоит прибегнуть к крайнему средству. Как известно, или Небо пошлет людям дождь, или заберет себе тех, кто о нем недостаточно усердно просил. Мы появились в тот момент, когда люди вывели в поле дочь старшей шаманки.
Ляна сглотнула, вспомнив изможденное лицо пожилой женщины.
- Их было трое. Три шаманки в одном поселении, - продолжил Арай. – Одна, мать мальчика, сбежала, как только поняла, к чему все идет.
- И оставила ребенка? – опешила Эмилянь.
Мертвец не ответил, помолчал и продолжил:
- А две других остались. Они не верили, что люди пойдут на что-то подобное…
Повисло недолгое молчание. Ляна хотела, но боялась спросить.
- После побега одной, к остальным отнеслись настороженно. За шаманками следили. И младшую заперли, когда проводили ритуал выставления со старшей, - сказал дядюшка Арай.
- Сколько… Сколько она простояла? – прошептала Эмилянь.
- Неделю или чуть больше, - ответил мертвец. – У нас был не слишком надежный источник сведений.
Ляна нахмурилась и вопросительно приподняла бровь.
- Когда ты рванул к мальчику, Вэлтин не мог просто наблюдать. Он разогнал людей силой. Не темной, но эманации тьмы все же проступили вокруг него. И местные жители, поняв, что имеют дело с темным даяном, разбежались по домам. А мы остались там, в поле. Старая шаманка… Она умерла вскоре после того, как Вэл отвязал ее от столба. А вот младшую мы расспросили, пока перебирались в этот дом. Дом старшей и сбежавшей шаманки люди сожгли. Остался лишь этот.
- А где сама шаманка? – спросила Ляна.
- Мы уложили ее возле очага, это в пристройке за домом, - ответил дядюшка. – Ей сейчас нужно больше тепла.
- А господин Адэр?
- Он вернулся в поле, чтобы провести все положенные ритуалы над телом старшей шаманки. Нельзя оставлять ее так… Любой человек достоин быть погребенным по всем правилам, - ответил дядюшка Арай, а потом добавил: - Если ты собираешься стать учеником Вэлтина, то учись называть его иначе.
- А? Что? – удивилась Ляна.
- На Темной Горе ученики звали наставников мастерами. Для тебя Вэл теперь не господин, а мастер. Мастер Адэр.
Водрузив последний камень, даян выпрямился и отряхнул руки. Осмотрелся еще раз, убеждаясь, что выбрал правильное место, а после вздохнул, отошел на несколько шагов и опустился на землю, чтобы совершить глубокий поклон, коснувшись сухой травы лбом.
Он не был чем-то обязан этой пожилой женщине. Не он стал причиной ее гибели, не его она обвинила бы, будь у нее подобная возможность, но Вэлтин чувствовал себя неспокойно и хотел проводить ее так, как провел бы собственную родственницу. А потому желал проявить максимальное почтение.
«Жители Змеиного Холма подобного не сделают…» - подумалось магу.
Выпрямившись, мастер Адэр не поднялся, остался сидеть на коленях, чувствуя сквозь ткань штанов и халатов, как впиваются в колени смятые веточки. Это напомнило ему другой день в другом месте.
После того, как императорским указом с клана черного дракона сняли все обвинения, Адэры не сразу дали о себе знать. Госпожа Адэр резонно опасалась, что это лишь способ выманить их, поймать. Но после еще нескольких месяцев странствий даже она согласилась с тем, что стоит хотя бы перебраться поближе к Темной Горе.
Вэлтин тогда не узнал родные края. За один год окрестности изменились до неузнаваемости. Прежде довольно заселенные долины и склоны гор опустели. Где-то деревни выглядели просто покинутыми, а где-то на их месте осталось лишь пепелище. То тут, то там Вэлтин чуял тьму, лучше любого сказителя повествовавшую даяну о том, что случилось с местными жителями. Каким-то чудом старых очистительных ритуалов Адэров хватило, чтобы не дать восстать тем, кто погиб здесь когда-то.
Бредя по заросшей дороге мимо поселений, Вэл как наяву видел все, что происходило здесь больше года назад. По разрушенным заборам и выбитым окнам было ясно, что императорские воины, посчитав местных жителей соучастниками магического клана, прошлись по деревням, убивая и запугивая людей, сжигая дома. Кто-то из обычных людей решил уехать из данной местности сразу, кто-то оставался до последнего, но потом и они ушли. Маги и нос не казали в здешние места, и тьма никуда не делась, ее стало лишь больше. И теперь окрестности Темной Горы походили не на земли близ жилья даянов, а самую отдаленную местность, пострадавшую от эпидемии, где у жителей просто не хватило сил похоронить всех умерших.
Пообещав себе, что проведет столько ритуалов очищения, сколько нужно, юный маг в сопровождении матери и дядюшки направился дальше. Их ждали владения клана. И каждый из троицы боялся того, что увидит, поднявшись на гору.
Первыми перед ними показались Каменные врата – вырубленный в скале проход, служивший главным входом на Темную Гору. Этот проход большую часть времени закрывали ворота из каменного дерева, украшенные искусной резьбой, но сейчас на их месте зиял провал.
Подойдя ближе, Вэлтин понял, что ворота не выбили, а сожгли. Тот, кто командовал воинами, был или глуп, или слишком хотел выслужиться, раз приказал сжечь то, что могло быть продано за баснословную сумму.
Выложенная каменными плитами дорога наверх немного заросла, серый камень был покрыт песком, но в целом картина за вратами выглядела безмятежной. И лишь даян и Арай чуяли, что в высокой траве и за кустарником по сторонам тропы скрыты следы случившегося нападения. Мальчик не стал говорить об этом матери, но пообещал себе, что найдет всех, кто охранял врата год назад и проводит их по обычаям магов.
Темная Гора представляла собой множество террас на склоне, соединенных тропами и мостами. На одних террасах размещались жилые постройки, да других – общественные здания, на третьих – возделанные участки грунта. Многовековые деревья и высокие кусты перекрывали вид, из-за чего даже с террасы десятком ступеней выше нельзя было разглядеть то, что находилось ниже. Это создавало ощущение уединенности. А год назад и стало преимуществом темных даянов, знавших эту гору, как свои пять пальцев. Вот только клан был слишком малочисленным, к тому же кто-то отправился в Золотой Город, кто-то последовал за госпожой Адэр и младшим господином, а на горе остались лишь те, кто не готов был ее покинуть. Они не могли долго противостоять целой армии, даже используя тайные проходы в качестве укрытий.
Тут и там Вэлтин или чуял следы темной энергии, энергии смерти, или видел торчащие из травы кости. Чем выше они поднимались, тем чаще встречали тела. Когда путники ступили на самую большую террасу, служившую клану чем-то вроде главной площади, по периметру которой высились здания библиотеки, совета, учебные залы, храм и нижнее строение дома главы клана, связанное с остальными зданиями галереями и лестницами, ведущими на следующую террасу, то не смогли сдержать эмоций.
При виде прежде светлого камня, теперь почерневшего от пролитой на него крови, госпожа Адэр упала на колени и громко разрыдалась. Вэл сглотнул и стиснул кулаки, рассматривая древние и почитаемые всеми в клане слова, вырезанные рунами по спирали от центра к краю, перемежающиеся изображениями драконов.
- Теперь дракон Адэров и в самом деле черный, - тихо прошептал мальчик, опускаясь на колени и сгибаясь в поклоне. Сухие веточки травы переломились и впились в колени сквозь ветхую ткань.
Вэлтин заплакал горше матери. Светлый источник, прежде мощным потоком овевавший силой все вокруг, поугас, едва ощущался. Темной энергии на Темной Горе оказалось слишком много. Здание совета разрушили до основания. Как и библиотеку. Лишь храм, где хранился прах предков, не тронули. Испугались гнева Неба и Земли.
Юный даян никогда не задумывал мести, но ножны для меча, который так ему и не вручил отец, позже сделал сам. И сделал их из толстой ветки железного дерева, росшего рядом с центральной площадью. То дерево погибло год назад, когда начал угасать источник. Из-за темной энергии, из-за смываемой дождями с камней крови древесина его потемнела, из белой став темно-серой.
Увидев, как Вэлтин вырезает руны на будущих ножнах, дядюшка Арай лишь покачал головой. Это обычные люди лишь знали о существовании такой диковинки, как черное каменное дерево, а маги понимали смысл передаваемого такой вещью послания.
Черное каменное дерево могло появиться на земле магического клана только в том случае, если этот клан угас или был уничтожен. И лишь тот, кто был готов показать всему миру свою скорбь и гнев, мог открыто носить вещь из этого материала. А еще тот… кто готов был отомстить, если будет такая возможность. Вот только мстить последнему мастеру из клана Адэр предстояло императорской семье. Не удивительно, что светлые даяны воротили от Вэлтина нос. Не только в сущности темного мага было дело. А обычные люди завсегда вспоминали, что когда-то на Адэров шла охота. Любой, кто считал себя верным слугой золотых драконов, пробовал избавить правителей от опасности.
Какое-то время Эмилянь посидела молча, переваривая слова мертвеца. Он был прав, конечно, но девушка ощущала нервозность от самой возможности, что она в лицо назовет даяна наставником. Мастером.
Наставник – много больше для ученика, чем какой-то другой человек. Ребенком Ляна невероятно завидовала Дашану, что того мастерству владения мечом учил первый помощник отца, став для него мастером. И ее злило, что брат не оценил этого, отлынивал, ругался, врал господину Гоаму о своих успехах. Если бы у Эмилянь была такая возможность! Но нет, девочке и девушке не положено познавать какое-то мастерство, не положено становиться чьей-то ученицей. Тем более, мужчины. Ляне и так пришлось доказывать, что она достойна того, чтобы пройти полный курс обучения общим наукам.
И вот теперь, пусть и в ином облике, для нее открыта прежде запертая дверь. Но может ли она войти? Может ли начать свое обучение с обмана?
«Ты сама просила об этом! – напомнила себе девушка. – Так что же сейчас сомневаешься?»
Внушение подействовало, и Эмилянь тихо пробормотала:
- Если господин позволит, я буду звать его мастером.
Хоть слова и прозвучали тихо, но дядюшка Арай их услышал и покивал.
«Пусть это обман, - подумала Ляна. – Но это мой шанс. Я не должна его упускать».
Ей оставалось надеяться, что и от своего ученика господин Адэр не потребует откровенности. Иначе она не сможет оставаться подле даяна дальше.
«Перед наставником ученик не должен иметь тайн, - вспомнила она то, что говорил учитель на занятиях, когда Ляна в компании Дашана и Сурри читала один из старинных текстов, где говорилось о сыновней почтительности. – Мастер для ученика уважаем не меньше, чем родители. А то и больше. От родителей можно скрыть что-то, но для наставника ученик должен быть прозрачен, как вода в ручье. Лишь тогда можно постигнуть мастерство».
Вздохнув, девушка осмотрелась. И только теперь заметила разложенные шагах в десяти от террасы прямоугольники бумаги с нанесенными на них киноварью рунами.
- Талисманы? От чего? – спросила она.
- От кого, - поправил дядюшка Арай. – Это защита от того, кто вне контура.
Эмилянь опешила и переспросила:
- От кого? Но… Я никого не вижу. Не от жителей же. Их не видно.
- Это пока, - уверенно ответил живой мертвец. – Сейчас они напуганы и пережидают. Но потом их страх притупится, и они вновь попытаются что-нибудь сделать.
- Но ведь… Они…
- Они не виноваты? - озвучил откуда-то сверху мысль Ляны мастер. – Да, это так.
Эмилянь вздрогнула и задрала голову, пытаясь понять, откуда идет звук. Мастер Адэр обнаружился на уровне крыши дома. Он уверенно шагал прямо по воздуху, как по земле.
«Вот так и рождаются истории о небожителях», - потрясенно подумала девушка.
- Ты еще не достаточно восстановился, чтобы использовать силу подобным образом, - пожурил даяна дядюшка Арай.
- Но так быстрее, - отмахнулся Вэлтин, плавно спустился вниз и беззвучно шагнул на террасу. – К тому же, я не хотел бы идти сюда через деревню.
- Наши лошади? – спросил мертвец.
- Они не убежали далеко, я отловил их в паре километров отсюда, - сказал маг, прежде чем сесть. – Заберем, когда двинемся дальше.
Арай покивал и пристально уставился на небо.
- Дождей еще долго не будет, - предрек он спустя какое-то время. – А люди уже растеряли терпение.
- Их нельзя в этом винить, - спокойно ответил мастер Адэр. – Сейчас ими движет вовсе не человечность, а простое и объяснимое желание выжить.
Сказав это, даян повернулся к слуге и, прихватив того пальцами за подбородок, внимательно осмотрел лицо.
- Они его основательно поколотили, - согласился дядюшка.
Маг тронул Ляну за скулу, и она невольно зашипела от боли. Вэлтин поморщился и вздохнул.
- Мы не можем ничего сделать, - произнес он. – Я не в силах вызвать дождь. И наказывать этих людей за их деяния не в праве.
- Как бы они не решили нас…
- Именно поэтому мы должны уйти отсюда до этого момента, - сказал мастер, перебив дядюшку Арая.
Ляна ждала, что маг скажет дальше, но тот промолчал, а мертвец не спросил. Эти двое слишком хорошо понимали дуг друга. Девушке ничего не оставалось кроме как ждать, когда господин Адэр сам соизволит озвучить дальнейший план.
«Помалкивай, - напомнила себе Эмилянь. – Помалкивай!»
Она и так спрашивала слишком часто. Не стоит сейчас напоминать об этом мастеру. Еще решит, что такой ученик, как мальчишка по имени Эмиль – слишком большая обуза.
Размышления Ляны прервал скрип двери. Она обернулась и увидела показавшегося на пороге мальчика. Он тер личико перепачканными сажей ладонями, морщился, когда задевал пальцами ссадину под глазом, но не плакал.
- Уходить-то надо, - тихо сказал дядюшка Арай, - но что делать с шаманкой?
О мальчике мертвец промолчал, но этот вопрос так же повис в воздухе. Даян обернулся, задумчиво глянул на ребенка. Мальчик под этим взглядом скукожился, но не удрал обратно в дом, а, семеня, приблизился к Эмилянь и спрятался за нее, как за преграду.
- Оу… - выдохнула Ляна, когда ребенок сжал ткань одеяния у нее на спине и уткнулся носом ей куда-то в шею. – Что ты…
- Как женщина? – отведя взгляд от малышка, спросил Вэлтин дядюшку.
- Не очень хорошо, - со вздохом признал тот. – Она слаба. И… не похоже, что у нее есть силы бороться. Жизнь утекает из нее.
- Тетя? – поняв, о ком идет речь, тихо спросил мальчик, высунувшись из-за плеча Эмилянь и глядя на нее.
- Как тебя зовут? – не представляя, как поступить, с мягкой улыбкой произнесла девушка.
Малыш несколько секунд просто таращился на нее, а потом прошептал:
- Мама звала меня Булочкой.
- О… - выдохнула Ляна.
На территории хозяйских построек во владениях Гоамов жила сама семья и приближенные к Гоамам люди, которых по традиции считали членами семьи, пусть младшими и бесправными. Никто из прислуги не мог принять какое-то решение без дозволения хозяев. Даже жениться или выйти замуж слуги могли только с благословения владельцев удела. Госпожа Гоам в этом отношении была очень строга. И отправляла подальше всех, что смел просто поднять подобную тему в разговоре. А потому маленьких детей в хозяйском доме не наблюдалось, и Эмилянь весьма смутно представляла, как с ними общаться.
- Мы недолго в поселении, - начал с последнего вопроса дядюшка Арай. – Всего несколько часов. Ты сам видел с чего все началось. Местные решили, что стоит прибегнуть к крайнему средству. Как известно, или Небо пошлет людям дождь, или заберет себе тех, кто о нем недостаточно усердно просил. Мы появились в тот момент, когда люди вывели в поле дочь старшей шаманки.
Ляна сглотнула, вспомнив изможденное лицо пожилой женщины.
- Их было трое. Три шаманки в одном поселении, - продолжил Арай. – Одна, мать мальчика, сбежала, как только поняла, к чему все идет.
- И оставила ребенка? – опешила Эмилянь.
Мертвец не ответил, помолчал и продолжил:
- А две других остались. Они не верили, что люди пойдут на что-то подобное…
Повисло недолгое молчание. Ляна хотела, но боялась спросить.
- После побега одной, к остальным отнеслись настороженно. За шаманками следили. И младшую заперли, когда проводили ритуал выставления со старшей, - сказал дядюшка Арай.
- Сколько… Сколько она простояла? – прошептала Эмилянь.
- Неделю или чуть больше, - ответил мертвец. – У нас был не слишком надежный источник сведений.
Ляна нахмурилась и вопросительно приподняла бровь.
- Когда ты рванул к мальчику, Вэлтин не мог просто наблюдать. Он разогнал людей силой. Не темной, но эманации тьмы все же проступили вокруг него. И местные жители, поняв, что имеют дело с темным даяном, разбежались по домам. А мы остались там, в поле. Старая шаманка… Она умерла вскоре после того, как Вэл отвязал ее от столба. А вот младшую мы расспросили, пока перебирались в этот дом. Дом старшей и сбежавшей шаманки люди сожгли. Остался лишь этот.
- А где сама шаманка? – спросила Ляна.
- Мы уложили ее возле очага, это в пристройке за домом, - ответил дядюшка. – Ей сейчас нужно больше тепла.
- А господин Адэр?
- Он вернулся в поле, чтобы провести все положенные ритуалы над телом старшей шаманки. Нельзя оставлять ее так… Любой человек достоин быть погребенным по всем правилам, - ответил дядюшка Арай, а потом добавил: - Если ты собираешься стать учеником Вэлтина, то учись называть его иначе.
- А? Что? – удивилась Ляна.
- На Темной Горе ученики звали наставников мастерами. Для тебя Вэл теперь не господин, а мастер. Мастер Адэр.
Прода от 15.11.2021, 12:57
***
Водрузив последний камень, даян выпрямился и отряхнул руки. Осмотрелся еще раз, убеждаясь, что выбрал правильное место, а после вздохнул, отошел на несколько шагов и опустился на землю, чтобы совершить глубокий поклон, коснувшись сухой травы лбом.
Он не был чем-то обязан этой пожилой женщине. Не он стал причиной ее гибели, не его она обвинила бы, будь у нее подобная возможность, но Вэлтин чувствовал себя неспокойно и хотел проводить ее так, как провел бы собственную родственницу. А потому желал проявить максимальное почтение.
«Жители Змеиного Холма подобного не сделают…» - подумалось магу.
Выпрямившись, мастер Адэр не поднялся, остался сидеть на коленях, чувствуя сквозь ткань штанов и халатов, как впиваются в колени смятые веточки. Это напомнило ему другой день в другом месте.
После того, как императорским указом с клана черного дракона сняли все обвинения, Адэры не сразу дали о себе знать. Госпожа Адэр резонно опасалась, что это лишь способ выманить их, поймать. Но после еще нескольких месяцев странствий даже она согласилась с тем, что стоит хотя бы перебраться поближе к Темной Горе.
Вэлтин тогда не узнал родные края. За один год окрестности изменились до неузнаваемости. Прежде довольно заселенные долины и склоны гор опустели. Где-то деревни выглядели просто покинутыми, а где-то на их месте осталось лишь пепелище. То тут, то там Вэлтин чуял тьму, лучше любого сказителя повествовавшую даяну о том, что случилось с местными жителями. Каким-то чудом старых очистительных ритуалов Адэров хватило, чтобы не дать восстать тем, кто погиб здесь когда-то.
Бредя по заросшей дороге мимо поселений, Вэл как наяву видел все, что происходило здесь больше года назад. По разрушенным заборам и выбитым окнам было ясно, что императорские воины, посчитав местных жителей соучастниками магического клана, прошлись по деревням, убивая и запугивая людей, сжигая дома. Кто-то из обычных людей решил уехать из данной местности сразу, кто-то оставался до последнего, но потом и они ушли. Маги и нос не казали в здешние места, и тьма никуда не делась, ее стало лишь больше. И теперь окрестности Темной Горы походили не на земли близ жилья даянов, а самую отдаленную местность, пострадавшую от эпидемии, где у жителей просто не хватило сил похоронить всех умерших.
Пообещав себе, что проведет столько ритуалов очищения, сколько нужно, юный маг в сопровождении матери и дядюшки направился дальше. Их ждали владения клана. И каждый из троицы боялся того, что увидит, поднявшись на гору.
Прода от 19.11.2021, 23:34
Первыми перед ними показались Каменные врата – вырубленный в скале проход, служивший главным входом на Темную Гору. Этот проход большую часть времени закрывали ворота из каменного дерева, украшенные искусной резьбой, но сейчас на их месте зиял провал.
Подойдя ближе, Вэлтин понял, что ворота не выбили, а сожгли. Тот, кто командовал воинами, был или глуп, или слишком хотел выслужиться, раз приказал сжечь то, что могло быть продано за баснословную сумму.
Выложенная каменными плитами дорога наверх немного заросла, серый камень был покрыт песком, но в целом картина за вратами выглядела безмятежной. И лишь даян и Арай чуяли, что в высокой траве и за кустарником по сторонам тропы скрыты следы случившегося нападения. Мальчик не стал говорить об этом матери, но пообещал себе, что найдет всех, кто охранял врата год назад и проводит их по обычаям магов.
Темная Гора представляла собой множество террас на склоне, соединенных тропами и мостами. На одних террасах размещались жилые постройки, да других – общественные здания, на третьих – возделанные участки грунта. Многовековые деревья и высокие кусты перекрывали вид, из-за чего даже с террасы десятком ступеней выше нельзя было разглядеть то, что находилось ниже. Это создавало ощущение уединенности. А год назад и стало преимуществом темных даянов, знавших эту гору, как свои пять пальцев. Вот только клан был слишком малочисленным, к тому же кто-то отправился в Золотой Город, кто-то последовал за госпожой Адэр и младшим господином, а на горе остались лишь те, кто не готов был ее покинуть. Они не могли долго противостоять целой армии, даже используя тайные проходы в качестве укрытий.
Тут и там Вэлтин или чуял следы темной энергии, энергии смерти, или видел торчащие из травы кости. Чем выше они поднимались, тем чаще встречали тела. Когда путники ступили на самую большую террасу, служившую клану чем-то вроде главной площади, по периметру которой высились здания библиотеки, совета, учебные залы, храм и нижнее строение дома главы клана, связанное с остальными зданиями галереями и лестницами, ведущими на следующую террасу, то не смогли сдержать эмоций.
При виде прежде светлого камня, теперь почерневшего от пролитой на него крови, госпожа Адэр упала на колени и громко разрыдалась. Вэл сглотнул и стиснул кулаки, рассматривая древние и почитаемые всеми в клане слова, вырезанные рунами по спирали от центра к краю, перемежающиеся изображениями драконов.
- Теперь дракон Адэров и в самом деле черный, - тихо прошептал мальчик, опускаясь на колени и сгибаясь в поклоне. Сухие веточки травы переломились и впились в колени сквозь ветхую ткань.
Вэлтин заплакал горше матери. Светлый источник, прежде мощным потоком овевавший силой все вокруг, поугас, едва ощущался. Темной энергии на Темной Горе оказалось слишком много. Здание совета разрушили до основания. Как и библиотеку. Лишь храм, где хранился прах предков, не тронули. Испугались гнева Неба и Земли.
Юный даян никогда не задумывал мести, но ножны для меча, который так ему и не вручил отец, позже сделал сам. И сделал их из толстой ветки железного дерева, росшего рядом с центральной площадью. То дерево погибло год назад, когда начал угасать источник. Из-за темной энергии, из-за смываемой дождями с камней крови древесина его потемнела, из белой став темно-серой.
Увидев, как Вэлтин вырезает руны на будущих ножнах, дядюшка Арай лишь покачал головой. Это обычные люди лишь знали о существовании такой диковинки, как черное каменное дерево, а маги понимали смысл передаваемого такой вещью послания.
Черное каменное дерево могло появиться на земле магического клана только в том случае, если этот клан угас или был уничтожен. И лишь тот, кто был готов показать всему миру свою скорбь и гнев, мог открыто носить вещь из этого материала. А еще тот… кто готов был отомстить, если будет такая возможность. Вот только мстить последнему мастеру из клана Адэр предстояло императорской семье. Не удивительно, что светлые даяны воротили от Вэлтина нос. Не только в сущности темного мага было дело. А обычные люди завсегда вспоминали, что когда-то на Адэров шла охота. Любой, кто считал себя верным слугой золотых драконов, пробовал избавить правителей от опасности.
Прода от 21.11.2021, 04:01
***
Какое-то время Эмилянь посидела молча, переваривая слова мертвеца. Он был прав, конечно, но девушка ощущала нервозность от самой возможности, что она в лицо назовет даяна наставником. Мастером.
Наставник – много больше для ученика, чем какой-то другой человек. Ребенком Ляна невероятно завидовала Дашану, что того мастерству владения мечом учил первый помощник отца, став для него мастером. И ее злило, что брат не оценил этого, отлынивал, ругался, врал господину Гоаму о своих успехах. Если бы у Эмилянь была такая возможность! Но нет, девочке и девушке не положено познавать какое-то мастерство, не положено становиться чьей-то ученицей. Тем более, мужчины. Ляне и так пришлось доказывать, что она достойна того, чтобы пройти полный курс обучения общим наукам.
И вот теперь, пусть и в ином облике, для нее открыта прежде запертая дверь. Но может ли она войти? Может ли начать свое обучение с обмана?
«Ты сама просила об этом! – напомнила себе девушка. – Так что же сейчас сомневаешься?»
Внушение подействовало, и Эмилянь тихо пробормотала:
- Если господин позволит, я буду звать его мастером.
Хоть слова и прозвучали тихо, но дядюшка Арай их услышал и покивал.
«Пусть это обман, - подумала Ляна. – Но это мой шанс. Я не должна его упускать».
Ей оставалось надеяться, что и от своего ученика господин Адэр не потребует откровенности. Иначе она не сможет оставаться подле даяна дальше.
«Перед наставником ученик не должен иметь тайн, - вспомнила она то, что говорил учитель на занятиях, когда Ляна в компании Дашана и Сурри читала один из старинных текстов, где говорилось о сыновней почтительности. – Мастер для ученика уважаем не меньше, чем родители. А то и больше. От родителей можно скрыть что-то, но для наставника ученик должен быть прозрачен, как вода в ручье. Лишь тогда можно постигнуть мастерство».
Вздохнув, девушка осмотрелась. И только теперь заметила разложенные шагах в десяти от террасы прямоугольники бумаги с нанесенными на них киноварью рунами.
- Талисманы? От чего? – спросила она.
- От кого, - поправил дядюшка Арай. – Это защита от того, кто вне контура.
Эмилянь опешила и переспросила:
- От кого? Но… Я никого не вижу. Не от жителей же. Их не видно.
- Это пока, - уверенно ответил живой мертвец. – Сейчас они напуганы и пережидают. Но потом их страх притупится, и они вновь попытаются что-нибудь сделать.
- Но ведь… Они…
- Они не виноваты? - озвучил откуда-то сверху мысль Ляны мастер. – Да, это так.
Эмилянь вздрогнула и задрала голову, пытаясь понять, откуда идет звук. Мастер Адэр обнаружился на уровне крыши дома. Он уверенно шагал прямо по воздуху, как по земле.
«Вот так и рождаются истории о небожителях», - потрясенно подумала девушка.
- Ты еще не достаточно восстановился, чтобы использовать силу подобным образом, - пожурил даяна дядюшка Арай.
- Но так быстрее, - отмахнулся Вэлтин, плавно спустился вниз и беззвучно шагнул на террасу. – К тому же, я не хотел бы идти сюда через деревню.
- Наши лошади? – спросил мертвец.
- Они не убежали далеко, я отловил их в паре километров отсюда, - сказал маг, прежде чем сесть. – Заберем, когда двинемся дальше.
Арай покивал и пристально уставился на небо.
- Дождей еще долго не будет, - предрек он спустя какое-то время. – А люди уже растеряли терпение.
- Их нельзя в этом винить, - спокойно ответил мастер Адэр. – Сейчас ими движет вовсе не человечность, а простое и объяснимое желание выжить.
Сказав это, даян повернулся к слуге и, прихватив того пальцами за подбородок, внимательно осмотрел лицо.
- Они его основательно поколотили, - согласился дядюшка.
Маг тронул Ляну за скулу, и она невольно зашипела от боли. Вэлтин поморщился и вздохнул.
- Мы не можем ничего сделать, - произнес он. – Я не в силах вызвать дождь. И наказывать этих людей за их деяния не в праве.
- Как бы они не решили нас…
- Именно поэтому мы должны уйти отсюда до этого момента, - сказал мастер, перебив дядюшку Арая.
ГЛАВА 10
Ляна ждала, что маг скажет дальше, но тот промолчал, а мертвец не спросил. Эти двое слишком хорошо понимали дуг друга. Девушке ничего не оставалось кроме как ждать, когда господин Адэр сам соизволит озвучить дальнейший план.
«Помалкивай, - напомнила себе Эмилянь. – Помалкивай!»
Она и так спрашивала слишком часто. Не стоит сейчас напоминать об этом мастеру. Еще решит, что такой ученик, как мальчишка по имени Эмиль – слишком большая обуза.
Размышления Ляны прервал скрип двери. Она обернулась и увидела показавшегося на пороге мальчика. Он тер личико перепачканными сажей ладонями, морщился, когда задевал пальцами ссадину под глазом, но не плакал.
- Уходить-то надо, - тихо сказал дядюшка Арай, - но что делать с шаманкой?
О мальчике мертвец промолчал, но этот вопрос так же повис в воздухе. Даян обернулся, задумчиво глянул на ребенка. Мальчик под этим взглядом скукожился, но не удрал обратно в дом, а, семеня, приблизился к Эмилянь и спрятался за нее, как за преграду.
- Оу… - выдохнула Ляна, когда ребенок сжал ткань одеяния у нее на спине и уткнулся носом ей куда-то в шею. – Что ты…
- Как женщина? – отведя взгляд от малышка, спросил Вэлтин дядюшку.
- Не очень хорошо, - со вздохом признал тот. – Она слаба. И… не похоже, что у нее есть силы бороться. Жизнь утекает из нее.
- Тетя? – поняв, о ком идет речь, тихо спросил мальчик, высунувшись из-за плеча Эмилянь и глядя на нее.
- Как тебя зовут? – не представляя, как поступить, с мягкой улыбкой произнесла девушка.
Малыш несколько секунд просто таращился на нее, а потом прошептал:
- Мама звала меня Булочкой.
- О… - выдохнула Ляна.
На территории хозяйских построек во владениях Гоамов жила сама семья и приближенные к Гоамам люди, которых по традиции считали членами семьи, пусть младшими и бесправными. Никто из прислуги не мог принять какое-то решение без дозволения хозяев. Даже жениться или выйти замуж слуги могли только с благословения владельцев удела. Госпожа Гоам в этом отношении была очень строга. И отправляла подальше всех, что смел просто поднять подобную тему в разговоре. А потому маленьких детей в хозяйском доме не наблюдалось, и Эмилянь весьма смутно представляла, как с ними общаться.
