Выражаю искреннюю и щедрую благодарность всем знакомым циникам и эгоистам, к коим и сама отношусь; а так же большое СПАСИБО n-ному количеству друзей за информацию и доведение меня (вредной вредины) до состояния излюбленного мной сарказма. Нельзя так же обойти стороной настоящих романтиков. А так же искренняя признательность тем, кто удосужился сие прочитать. Не судите меня строго и да не осуждены мной (лично) будете!
А.Г.
ЧЕТЫРЕ ЧАСА УТРА
Неприятный холодок пробежал вдоль спины. Так-так. Что тут у нас?
Ага. Открытое на ночь окно, похоже, привлекло непрошенных гостей.
Что за люди? Что за нравы?
Хотя…
Люди ли?..
Мда-а-а!
Сидя в постели, я во все глаза рассматривал полуночного гостя. Точнее… Я глянул на часы. Интересные гости у меня в четыре утра. Совсем точнее, гостья.
За окном уже медленно растворялись сумерки, еще не светло, но рассмотреть девушку я смог во всех подробностях. Хороша!
Такая яркая брюнеточка с неплохой фигурой. Не худая, скорее атлетичная. А глаза, небось, зеленые, как в кино.
- Привет! - Молчать было как-то не уютно, особенно если я под одеялом в одних трусах.
А трусы, дернула же меня напасть, в милые такие цветочки. Полные тебе ромашишки, черт! Спасибо любимой тете за подарок на какой-то там праздник. А мне теперь перед девушкой неудобно.
И из-под одеяла я не вылезу ни за что! И даже если вы будете меня пытать, я не позволю отодрать от своего мужественного тела этот оплот моей гордости!
Что-то я… Девушка смотрит как-то слишком подозрительно. Она спросила что-то?
- Простите? – Пришлось прикинуться глухим.
Что вы! В детстве медведь не наступал мне на ухо! Как вы могли такое подумать?! Бери выше. На моих многострадальных ушах вся медвежья семья отработала твист! Они достигли огромных успехов!
- Пить… - Голос у моей гостьи довольно приятный, только сильная хрипотца портит все впечатление.
- Чего изволите?
Она что, специально ко мне на третий этаж через балкон залезла, чтобы водички попросить? Ничего другого не держу, принципиально.
- Крови, - ответила нахальная особа и осклабилась.
Ого-го, какие у нас зубки! Черт!
- Моей, что ли? – немного забеспокоившись, спросил я.
- Если хочешь, то можно и твоей, мне все равно. - Улыбка девушки превратилась в ехидную ухмылку. – Но я и от любой другой не откажусь.
Я медленно холодел изнутри. Очень медленно. Примерно на той же скорости до меня доходило, что сказанное этой девицей не шутка. А передо мной…
Вампир!
Черт!..
Спокойно. Только спокойно! Все хорошо. Если бы она хотела твоей крови, то ты уже лежал бездыханный, логично? Железно! Спокойно!
Так, теперь себя ущипнуть.
Больно, черт!
Ее ущипнуть? Э, нет. Себе дороже.
Вывод: я не сплю, все на самом деле, у меня в комнате девушка, у меня в комнате вампирша!
Все? Все.
Ничего особенного.
Так, теперь быстренько что-нибудь придумаем. Для начала…
- Отвернись, - попросил я девушку, протягивая руку за штанами.
Она фыркнула, но голову поворотила. И то ладно. Я, как человек никогда не служивший в армии, тут же, за четыре с половиной секунды, напялил на себя портки, представ перед гостьей пусть и не во всей красе, но зато не при позоре.
- Пошли на кухню, что ли?
Интересно, что я там искать собрался? Мамонта? Дяденька Мамонт, а кровушки не дадите сироте? Дожили!
Я включил свет и быстрым взглядом опытного холостяка оценил развалы своей кухни. Да! Однако ж!
Настоящие развалины!
В раковине полно немытой посуды, оставленной дожидаться лучших времен. Лучшие времена грозили наступить уже завтра, когда к груде присоединится последняя чистая чашка, и я просто физически буду вынужден заняться уборкой.
Посреди стола сиротливо маячит пепельница. В ней из окурков красиво выложен «Апофеоз войны». По крайней мере, эта пирамидка именно им и была бы, если бы художник вздумал нарисовать апофеоз моей борьбы с курением. Каюсь, грешен.
В холодильнике было чисто. Если даже здесь когда-то обитала мышь, то она давно ушла жить к соседям. Только на верхней полке ютилась миска с куском мерзлого мяса, который я вчера, в угоду проснувшегося гурманства, вытащил из морозилки. Говядина уже немного подтаяла, образовав на дне неприятную лужицу.
Меня аж передернуло. А девушка вдруг отстранила меня в сторону и вытащила миску. Принюхалась. Сморщилась. Но, поднеся край плошки к губам, принялась пить…
Я поперхнулся. И сел мимо стула. Вампирша не обратила на меня никакого внимания. В два длинных глотка она сцедила всю жидкость и вернула миску в холодильник.
- Гадость какая! – прошипела она утробно. – Ты бы еще дольше его в морозилке подержал - и было бы тебе дивное отравление со всеми вытекающими. Да и сейчас не советую его есть.
Девушка потянулась всем телом, скрипнув сведенными лопатками.
- Толку почти никакого, только до дома долететь, - себе под нос шепнула она.
Только теперь, сев на стул, я заметил, что выглядит девушка довольно потрепано. На скуле, шее и руках ссадины, джинсы на коленке порваны - плотная ткань залита кровью.
- Кто это тебя? – спросил я.
- Свои, - честно ответила она.
- За что? – удивился я.
- Да так, за все хорошее, - неопределенно промычала девушка. – Ладно, мне пора. А то еще гости на огонек залетят.
Она открыла форточку и проворно полезла в нее.
- Ну, ты заходи, если что, - освобождено напутствовал я.
- Лучше уж ты к нам, - почти неслышно отозвалась вампирша.
- Да упаси Бог, - честно буркнул я.
Девушка исчезла в форточке. Даже закрыла ее за собой, вися перед моим окном. Помахала мне рукой.
Я постоял еще несколько минут, тупо пялясь в растворяющиеся сумерки. Выкинул мясо в мусорку.
Вот так!
Я посмотрел на часы: четыре утра.
К кому-то в четыре утра приходят странные мысли…
А ко мне вампиры?
Я рассмеялся, отправляясь спать.
КТО СТУЧИТСЯ В ДВЕРЬ МОЮ?!
Кто стучится в дверь мою?!
Кому ухи надрать?
На дворе ночь! Я глянул на часы – четвертый час. Солнце еще не взошло, а ко мне уже гости ломятся.
Да еще и в балконную дверь.
Неописуемая наглость!
Я вскочил с постели и, как был, почти нагишом, – я вам не житель севера, чтобы одетым спать! – подошел к окну.
Ага!
Так и есть, старая знакомая.
Хотя, знакомая довольно молода – лет двадцать с хвостиком, но хвост еще не волочится по земле – и, если честно, даже симпатична, но, при всем уважении к слабому полу, я не готов к свиданию на собственном балконе в лучах восходящего солнца.
Я не мыт!
Не чесан!
Да и зубы почистить не мешало бы…
В конце концов, я даже не одет, как подобает джентльмену.
Продолжая мысленно восклицать, я открыл дверь. И на меня очень нагло упало бессознательное тело.
Неужели? Неужели я наконец-то дожил до того возраста, когда девушки просто таки падают к моим ногам?
Хм… Не похоже. А жаль…
Я подхватил девушку на руки и перенес на диванчик. Уложил, как мог аккуратно. Сбегал в кухню и принес аптечку.
Вопрос на засыпку: можно ли лечить вампира простыми лекарствами или так обойдется. На них же все заживает как на беспородных псинах! Хотя… Это же я решил, что девушка вампир, а кто она на самом деле, я не знаю.
Осмотр выявил наличие трех переломов, восьми колотых ран и почти перегрызенную шею. Черт!
Как ее хоть звать-то? Катя? Маша?
- Девушка, - позвал я. – Вы живы?
Нет ответа. Черт! А утром у меня в квартире обнаружится труп. Вот тебе, малыш, подарок!
А если не завтра, то через неделю по всему дому начнут искать дохлого кошака и, опять же, выйдут на меня. И доказывай после этого, что ты не слон.
- Эй, не смей умирать здесь, - строгим голосом велел я, даже не надеясь быть услышанным.
- Постараюсь…
Я никогда так высоко не прыгал. Я даже порадовался, что на мне так мало одежды (еще немного – и пришлось бы стирать!).
- Ты как? – придумал спросить я.
- Чувствую себя мертвой, - улыбнулась моя гостья. Блеснули алым клыки, девушка закашлялась.
- К тебе в ванную можно?
- Да, конечно. - Я молниеносно припомнил, как выглядит это место моей квартиры, и чертыхнулся. – Давай я помогу тебе дойти.
Она кивнула. Но даже не удосужилась мне помочь. Пришлось мне проделать пятнадцать нелегких шагов в сторону оазиса чистоты с девицей на руках. Я не хлюпик какой-нибудь, но и гостья мне попалась – не балерина. Кстати!
- Тебя как зовут?
- Катрина, - прошептала девушка, рассматривая остающийся за нами кровавый след. Черт! Это ж мой раритетный ковер (не смотрите на эти потертости, это не грязь, а пыль времен!)!
- Влад, - я посадил Катю на край ванны и вышел.
Долго сидел на кухне.
Пил кофе, чтобы не заснуть.
Качал ногой от безделья.
Замерз.
Вспомнил, что я в одних трусах…
Сходил прогулочным шагом в комнату, натянул джинсы и майку.
Выпил еще чаю.
И еще чаю.
На третьей кружке из ванны выползла моя гостья, посмотрела на меня, качнула головой. Странно, я понимаю девушек без слов?! Что же я? Я ж мечта любой барышни!
Я налил Катрине чаю, она благодарно приняла дымящуюся кружку.
Мы пили чай. Долго. Как простые люди. Странным было только, что часы упрямо показывали четверть пятого.
- Ты прости, если что не так, - нарушила молчание она. – Я не специально.
- Да что уж там, - улыбнулся я. Надеюсь, этот оскал сойдет за обворожительную улыбку? – Прости, а ты вампир?
Она долго смотрела на меня, потом улыбнулась. Встала. От ее ран остались только бурые следы на одежде. Походка очень плавная. Кошачья какая-то!
- Мне пора. Пока.
Она отправилась в комнату.
Хлопнула балконная дверь, потянуло сквозняком. Я не стал ее провожать.
- Кто-то теряет,
А кто-то находит.
Кто-то приходит,
А кто-то уходит…
Черт! Да когда ж я высплюсь!
ИГРА
А кто это у нас такой синенький? Местами даже зелененький!
Я?
Может лампочку поменять?
Оттянул веко. Ничего хорошего не нашел.
Вздохнул.
М-да!
Теперь понятно, почему даже мой начальник – черт пучеглазый! – от меня шугается!
С такой рожей только на теплотрассе и жить.
Хорошо хоть, что лето – можно очки напялить.
Состроил сам себе рожу в зеркале. Жуть!
От расстройства дико захотелось есть. В холодильнике нашлась раритетная пачка пельменей, спрятанная от самого себя на черный день.
Черный день пришел! Это день траура.
Посему решил не экономить – сварил всё.
В умилении поливал я исходящие паром пельмени последним в доме майонезом. Все, завтра наступит на меня еще и голод.
Мало жизнь по мне топталась (могу предъявить следы в виде синяков в местах приближенных к глазам!)!
Только я собрался отчалить в комнату с оплотом моего утешения, как оттуда донесся грохот…
Ё…
Что это? Я машинально глянул на часы – половина двенадцатого. Это не она, рано еще.
Тогда что?
Точнее, кто?
Сосед досверлил стены, и они трухой провалились ко мне?
Под напором стараний местной одуваноподобной бабки Матвевны, единолично заливавшей весь подъезд, вода просочилась ко мне и теперь выплескивается через окно на улицу?
Черт!
Я схватил первое, что попалось под руку – сковородку с присохшими макаронами – и бросился в комнату, разбрызгивая вокруг белесые желеобразные куски моего ужина недельной давности.
У! Держите меня все!
Дверь открывал медленно, хотя оттуда доносились вопли и хруст чего-то, очень напоминавшего стекло.
Дверь со скрипом отошла в сторону.
Ё…
Когда-то это было жильем. Сейчас это нельзя было назвать даже беспорядком!
В ужасе я схватился за голову. Черт! Макароны скользкими жирными плетями посыпались мне за шиворот.
Виновники произошедшего живописным клубком дрыгали ногами на полу в куче стекла, некогда украшавшего мое окно. Из целого остались только упавший на бок шкаф и тумбочка в углу (а за тумбочкой на скотч приклеена заначка!).
Я рванул было проверить целостность конвертика, но вовремя вспомнил о непрошенных свидетелях.
Так-так, кто тут у нас.
Ага! Катька!
И хмырь какой-то, тянущий тощие ручонки к ее горлу. И рожа у него вун какая серая!
Щас-с-с!
Как истинный киноман я в мгновение ока представил себя героем из фильма. Сэмом из «Властелина Колец»! Не подумайте ничего такого, я не толстый карапуз со сковородкой.
О нет!
Я размахнулся и приложил серолицего чугунной утварью по голове.
«Бум-с», - сковорода отскочила от головы, оставив на память макаронный газончик. Красотища!
- Кто?.. – гаркнул верзила, отворачиваясь от Катьки.
Увидев меня с металлическим предметом наперевес, он в секунду позеленел. И попятился к окну.
А я еще переживал за цвет лица! Да этот меня в пять раз страшнее.
- Кать, это кто? – Отвернулся я от обляпанного макаронами. – И что вы тут устроили?
Звук ломаемого дерева оповестил, что серолиций убрался, прихватив кусок моего подоконника. Ремонт будет стоить мне сумасшедших денег. И еще всем объясняй, как я умудрился окно и разбить, и сломать.
- Да… так, знакомый. - Девица поднялась с пола, вытирая кровь со щеки.
- Что здесь вообще происходит?
Я, конечно, не барышня какая-нибудь, но очень хотелось истошно завопить.
- Игра, - вдруг улыбнулась брюнетка, с разгону прыгая в окно.
Черт!
Черт!
Черт!
И кто-то еще жалуется на своих гостей!
Решетки на окна поставлю!
Игра? Что за игра?
НИ ЗА ЧТО!
Ни за что!
Ни за что я не открою глаза. Даже если меня будут пинать ногами!
Э?! Ну не в прямом же смысле!
Я все-таки открыл один глаз. И тут же сел, а уже потом разлепил второй.
Черт.
Я медлененько так принялся отползать по кровати к стеночке… Катрина, видимо, приняв это за предложение, тут же плюхнулась на нагретый мной пятачок.
Я быстро осмотрел окно. Все на месте. Но как?
- Ты зачем железку навесил? – улыбнулась мне девушка. – Неудобно же.
Да. Неудобно.
Значит ради этого ее «неудобно», я выгребал из комнаты обломки мебели под покровом ночи. Навешивал шторки, оставшиеся мне еще от прошлого жильца. До утра наблюдал, как эти тряпки ветер раздувает.
Я простудился, небось!
Пока точно не знаю...
Потом терпел усмешки и косые взгляды соседей, обнаруживших утром дивную картину вместо окна, с потрясающим видом внутрь пострадавшего помещения.
Матвевна участкового вызвала. И что я ему сказать должен? Само сломалось, а я не заметил? Или инопланетная сила терроризирует народ посредством разбивания окон?
Дожили!
Рабочие, ставившие мне окно – деревянное, между прочим! – хохотали в голос, выламывая остатки рам. А мужики, варившие мне решетки, все допытывались, от кого я надумал защищаться на третьем-то этаже.
И после всего этого – неудобно.
Решетка-то на месте, а Катька внутри!
- Зачем пришла? – Я был хмур, зол и бесконечно расстроен.
За что мне такие мучения! Все люди как люди!
Кстати о людях, эти с … рабочие – ух, я бы им! – унесли мою сковородку! А она у меня была единственная. Даже макаронами не побрезговали.
- Ты прости меня. И Зака прости тоже, - сказала она.
Сидит, – аки белый кузнечик! – пальчиком в простыньке дырочку ковыряет. Пальчик с ноготком, простыньке двадцать лет. Я прикинул шансы на спасение раритета.
- Прощаю, - смилостивился я. – Но чтоб его здесь больше не было. А ты, если не объяснишь, что вообще происходит, можешь тоже не появляться.
Как она на меня зыркнула!
Я натянул одеяло до ушей, прикрывая шею.
Врешь! Не возьмешь! Подавишься!
Но нет, передумала.
- Чаю дашь?
А как же! Я страсть как люблю чаю попить в такое время (механика констатировала, что наступило время самоубийц – три часа). Я в другое и не пью, вас дожидаюсь.
А.Г.
ЧЕТЫРЕ ЧАСА УТРА
Неприятный холодок пробежал вдоль спины. Так-так. Что тут у нас?
Ага. Открытое на ночь окно, похоже, привлекло непрошенных гостей.
Что за люди? Что за нравы?
Хотя…
Люди ли?..
Мда-а-а!
Сидя в постели, я во все глаза рассматривал полуночного гостя. Точнее… Я глянул на часы. Интересные гости у меня в четыре утра. Совсем точнее, гостья.
За окном уже медленно растворялись сумерки, еще не светло, но рассмотреть девушку я смог во всех подробностях. Хороша!
Такая яркая брюнеточка с неплохой фигурой. Не худая, скорее атлетичная. А глаза, небось, зеленые, как в кино.
- Привет! - Молчать было как-то не уютно, особенно если я под одеялом в одних трусах.
А трусы, дернула же меня напасть, в милые такие цветочки. Полные тебе ромашишки, черт! Спасибо любимой тете за подарок на какой-то там праздник. А мне теперь перед девушкой неудобно.
И из-под одеяла я не вылезу ни за что! И даже если вы будете меня пытать, я не позволю отодрать от своего мужественного тела этот оплот моей гордости!
Что-то я… Девушка смотрит как-то слишком подозрительно. Она спросила что-то?
- Простите? – Пришлось прикинуться глухим.
Что вы! В детстве медведь не наступал мне на ухо! Как вы могли такое подумать?! Бери выше. На моих многострадальных ушах вся медвежья семья отработала твист! Они достигли огромных успехов!
- Пить… - Голос у моей гостьи довольно приятный, только сильная хрипотца портит все впечатление.
- Чего изволите?
Она что, специально ко мне на третий этаж через балкон залезла, чтобы водички попросить? Ничего другого не держу, принципиально.
- Крови, - ответила нахальная особа и осклабилась.
Ого-го, какие у нас зубки! Черт!
- Моей, что ли? – немного забеспокоившись, спросил я.
- Если хочешь, то можно и твоей, мне все равно. - Улыбка девушки превратилась в ехидную ухмылку. – Но я и от любой другой не откажусь.
Я медленно холодел изнутри. Очень медленно. Примерно на той же скорости до меня доходило, что сказанное этой девицей не шутка. А передо мной…
Вампир!
Черт!..
Спокойно. Только спокойно! Все хорошо. Если бы она хотела твоей крови, то ты уже лежал бездыханный, логично? Железно! Спокойно!
Так, теперь себя ущипнуть.
Больно, черт!
Ее ущипнуть? Э, нет. Себе дороже.
Вывод: я не сплю, все на самом деле, у меня в комнате девушка, у меня в комнате вампирша!
Все? Все.
Ничего особенного.
Так, теперь быстренько что-нибудь придумаем. Для начала…
- Отвернись, - попросил я девушку, протягивая руку за штанами.
Она фыркнула, но голову поворотила. И то ладно. Я, как человек никогда не служивший в армии, тут же, за четыре с половиной секунды, напялил на себя портки, представ перед гостьей пусть и не во всей красе, но зато не при позоре.
- Пошли на кухню, что ли?
Интересно, что я там искать собрался? Мамонта? Дяденька Мамонт, а кровушки не дадите сироте? Дожили!
Я включил свет и быстрым взглядом опытного холостяка оценил развалы своей кухни. Да! Однако ж!
Настоящие развалины!
В раковине полно немытой посуды, оставленной дожидаться лучших времен. Лучшие времена грозили наступить уже завтра, когда к груде присоединится последняя чистая чашка, и я просто физически буду вынужден заняться уборкой.
Посреди стола сиротливо маячит пепельница. В ней из окурков красиво выложен «Апофеоз войны». По крайней мере, эта пирамидка именно им и была бы, если бы художник вздумал нарисовать апофеоз моей борьбы с курением. Каюсь, грешен.
В холодильнике было чисто. Если даже здесь когда-то обитала мышь, то она давно ушла жить к соседям. Только на верхней полке ютилась миска с куском мерзлого мяса, который я вчера, в угоду проснувшегося гурманства, вытащил из морозилки. Говядина уже немного подтаяла, образовав на дне неприятную лужицу.
Меня аж передернуло. А девушка вдруг отстранила меня в сторону и вытащила миску. Принюхалась. Сморщилась. Но, поднеся край плошки к губам, принялась пить…
Я поперхнулся. И сел мимо стула. Вампирша не обратила на меня никакого внимания. В два длинных глотка она сцедила всю жидкость и вернула миску в холодильник.
- Гадость какая! – прошипела она утробно. – Ты бы еще дольше его в морозилке подержал - и было бы тебе дивное отравление со всеми вытекающими. Да и сейчас не советую его есть.
Девушка потянулась всем телом, скрипнув сведенными лопатками.
- Толку почти никакого, только до дома долететь, - себе под нос шепнула она.
Только теперь, сев на стул, я заметил, что выглядит девушка довольно потрепано. На скуле, шее и руках ссадины, джинсы на коленке порваны - плотная ткань залита кровью.
- Кто это тебя? – спросил я.
- Свои, - честно ответила она.
- За что? – удивился я.
- Да так, за все хорошее, - неопределенно промычала девушка. – Ладно, мне пора. А то еще гости на огонек залетят.
Она открыла форточку и проворно полезла в нее.
- Ну, ты заходи, если что, - освобождено напутствовал я.
- Лучше уж ты к нам, - почти неслышно отозвалась вампирша.
- Да упаси Бог, - честно буркнул я.
Девушка исчезла в форточке. Даже закрыла ее за собой, вися перед моим окном. Помахала мне рукой.
Я постоял еще несколько минут, тупо пялясь в растворяющиеся сумерки. Выкинул мясо в мусорку.
Вот так!
Я посмотрел на часы: четыре утра.
К кому-то в четыре утра приходят странные мысли…
А ко мне вампиры?
Я рассмеялся, отправляясь спать.
КТО СТУЧИТСЯ В ДВЕРЬ МОЮ?!
Кто стучится в дверь мою?!
Кому ухи надрать?
На дворе ночь! Я глянул на часы – четвертый час. Солнце еще не взошло, а ко мне уже гости ломятся.
Да еще и в балконную дверь.
Неописуемая наглость!
Я вскочил с постели и, как был, почти нагишом, – я вам не житель севера, чтобы одетым спать! – подошел к окну.
Ага!
Так и есть, старая знакомая.
Хотя, знакомая довольно молода – лет двадцать с хвостиком, но хвост еще не волочится по земле – и, если честно, даже симпатична, но, при всем уважении к слабому полу, я не готов к свиданию на собственном балконе в лучах восходящего солнца.
Я не мыт!
Не чесан!
Да и зубы почистить не мешало бы…
В конце концов, я даже не одет, как подобает джентльмену.
Продолжая мысленно восклицать, я открыл дверь. И на меня очень нагло упало бессознательное тело.
Неужели? Неужели я наконец-то дожил до того возраста, когда девушки просто таки падают к моим ногам?
Хм… Не похоже. А жаль…
Я подхватил девушку на руки и перенес на диванчик. Уложил, как мог аккуратно. Сбегал в кухню и принес аптечку.
Вопрос на засыпку: можно ли лечить вампира простыми лекарствами или так обойдется. На них же все заживает как на беспородных псинах! Хотя… Это же я решил, что девушка вампир, а кто она на самом деле, я не знаю.
Осмотр выявил наличие трех переломов, восьми колотых ран и почти перегрызенную шею. Черт!
Как ее хоть звать-то? Катя? Маша?
- Девушка, - позвал я. – Вы живы?
Нет ответа. Черт! А утром у меня в квартире обнаружится труп. Вот тебе, малыш, подарок!
А если не завтра, то через неделю по всему дому начнут искать дохлого кошака и, опять же, выйдут на меня. И доказывай после этого, что ты не слон.
- Эй, не смей умирать здесь, - строгим голосом велел я, даже не надеясь быть услышанным.
- Постараюсь…
Я никогда так высоко не прыгал. Я даже порадовался, что на мне так мало одежды (еще немного – и пришлось бы стирать!).
- Ты как? – придумал спросить я.
- Чувствую себя мертвой, - улыбнулась моя гостья. Блеснули алым клыки, девушка закашлялась.
- К тебе в ванную можно?
- Да, конечно. - Я молниеносно припомнил, как выглядит это место моей квартиры, и чертыхнулся. – Давай я помогу тебе дойти.
Она кивнула. Но даже не удосужилась мне помочь. Пришлось мне проделать пятнадцать нелегких шагов в сторону оазиса чистоты с девицей на руках. Я не хлюпик какой-нибудь, но и гостья мне попалась – не балерина. Кстати!
- Тебя как зовут?
- Катрина, - прошептала девушка, рассматривая остающийся за нами кровавый след. Черт! Это ж мой раритетный ковер (не смотрите на эти потертости, это не грязь, а пыль времен!)!
- Влад, - я посадил Катю на край ванны и вышел.
Долго сидел на кухне.
Пил кофе, чтобы не заснуть.
Качал ногой от безделья.
Замерз.
Вспомнил, что я в одних трусах…
Сходил прогулочным шагом в комнату, натянул джинсы и майку.
Выпил еще чаю.
И еще чаю.
На третьей кружке из ванны выползла моя гостья, посмотрела на меня, качнула головой. Странно, я понимаю девушек без слов?! Что же я? Я ж мечта любой барышни!
Я налил Катрине чаю, она благодарно приняла дымящуюся кружку.
Мы пили чай. Долго. Как простые люди. Странным было только, что часы упрямо показывали четверть пятого.
- Ты прости, если что не так, - нарушила молчание она. – Я не специально.
- Да что уж там, - улыбнулся я. Надеюсь, этот оскал сойдет за обворожительную улыбку? – Прости, а ты вампир?
Она долго смотрела на меня, потом улыбнулась. Встала. От ее ран остались только бурые следы на одежде. Походка очень плавная. Кошачья какая-то!
- Мне пора. Пока.
Она отправилась в комнату.
Хлопнула балконная дверь, потянуло сквозняком. Я не стал ее провожать.
- Кто-то теряет,
А кто-то находит.
Кто-то приходит,
А кто-то уходит…
Черт! Да когда ж я высплюсь!
ИГРА
А кто это у нас такой синенький? Местами даже зелененький!
Я?
Может лампочку поменять?
Оттянул веко. Ничего хорошего не нашел.
Вздохнул.
М-да!
Теперь понятно, почему даже мой начальник – черт пучеглазый! – от меня шугается!
С такой рожей только на теплотрассе и жить.
Хорошо хоть, что лето – можно очки напялить.
Состроил сам себе рожу в зеркале. Жуть!
От расстройства дико захотелось есть. В холодильнике нашлась раритетная пачка пельменей, спрятанная от самого себя на черный день.
Черный день пришел! Это день траура.
Посему решил не экономить – сварил всё.
В умилении поливал я исходящие паром пельмени последним в доме майонезом. Все, завтра наступит на меня еще и голод.
Мало жизнь по мне топталась (могу предъявить следы в виде синяков в местах приближенных к глазам!)!
Только я собрался отчалить в комнату с оплотом моего утешения, как оттуда донесся грохот…
Ё…
Что это? Я машинально глянул на часы – половина двенадцатого. Это не она, рано еще.
Тогда что?
Точнее, кто?
Сосед досверлил стены, и они трухой провалились ко мне?
Под напором стараний местной одуваноподобной бабки Матвевны, единолично заливавшей весь подъезд, вода просочилась ко мне и теперь выплескивается через окно на улицу?
Черт!
Я схватил первое, что попалось под руку – сковородку с присохшими макаронами – и бросился в комнату, разбрызгивая вокруг белесые желеобразные куски моего ужина недельной давности.
У! Держите меня все!
Дверь открывал медленно, хотя оттуда доносились вопли и хруст чего-то, очень напоминавшего стекло.
Дверь со скрипом отошла в сторону.
Ё…
Когда-то это было жильем. Сейчас это нельзя было назвать даже беспорядком!
В ужасе я схватился за голову. Черт! Макароны скользкими жирными плетями посыпались мне за шиворот.
Виновники произошедшего живописным клубком дрыгали ногами на полу в куче стекла, некогда украшавшего мое окно. Из целого остались только упавший на бок шкаф и тумбочка в углу (а за тумбочкой на скотч приклеена заначка!).
Я рванул было проверить целостность конвертика, но вовремя вспомнил о непрошенных свидетелях.
Так-так, кто тут у нас.
Ага! Катька!
И хмырь какой-то, тянущий тощие ручонки к ее горлу. И рожа у него вун какая серая!
Щас-с-с!
Как истинный киноман я в мгновение ока представил себя героем из фильма. Сэмом из «Властелина Колец»! Не подумайте ничего такого, я не толстый карапуз со сковородкой.
О нет!
Я размахнулся и приложил серолицего чугунной утварью по голове.
«Бум-с», - сковорода отскочила от головы, оставив на память макаронный газончик. Красотища!
- Кто?.. – гаркнул верзила, отворачиваясь от Катьки.
Увидев меня с металлическим предметом наперевес, он в секунду позеленел. И попятился к окну.
А я еще переживал за цвет лица! Да этот меня в пять раз страшнее.
- Кать, это кто? – Отвернулся я от обляпанного макаронами. – И что вы тут устроили?
Звук ломаемого дерева оповестил, что серолиций убрался, прихватив кусок моего подоконника. Ремонт будет стоить мне сумасшедших денег. И еще всем объясняй, как я умудрился окно и разбить, и сломать.
- Да… так, знакомый. - Девица поднялась с пола, вытирая кровь со щеки.
- Что здесь вообще происходит?
Я, конечно, не барышня какая-нибудь, но очень хотелось истошно завопить.
- Игра, - вдруг улыбнулась брюнетка, с разгону прыгая в окно.
Черт!
Черт!
Черт!
И кто-то еще жалуется на своих гостей!
Решетки на окна поставлю!
Игра? Что за игра?
НИ ЗА ЧТО!
Ни за что!
Ни за что я не открою глаза. Даже если меня будут пинать ногами!
Э?! Ну не в прямом же смысле!
Я все-таки открыл один глаз. И тут же сел, а уже потом разлепил второй.
Черт.
Я медлененько так принялся отползать по кровати к стеночке… Катрина, видимо, приняв это за предложение, тут же плюхнулась на нагретый мной пятачок.
Я быстро осмотрел окно. Все на месте. Но как?
- Ты зачем железку навесил? – улыбнулась мне девушка. – Неудобно же.
Да. Неудобно.
Значит ради этого ее «неудобно», я выгребал из комнаты обломки мебели под покровом ночи. Навешивал шторки, оставшиеся мне еще от прошлого жильца. До утра наблюдал, как эти тряпки ветер раздувает.
Я простудился, небось!
Пока точно не знаю...
Потом терпел усмешки и косые взгляды соседей, обнаруживших утром дивную картину вместо окна, с потрясающим видом внутрь пострадавшего помещения.
Матвевна участкового вызвала. И что я ему сказать должен? Само сломалось, а я не заметил? Или инопланетная сила терроризирует народ посредством разбивания окон?
Дожили!
Рабочие, ставившие мне окно – деревянное, между прочим! – хохотали в голос, выламывая остатки рам. А мужики, варившие мне решетки, все допытывались, от кого я надумал защищаться на третьем-то этаже.
И после всего этого – неудобно.
Решетка-то на месте, а Катька внутри!
- Зачем пришла? – Я был хмур, зол и бесконечно расстроен.
За что мне такие мучения! Все люди как люди!
Кстати о людях, эти с … рабочие – ух, я бы им! – унесли мою сковородку! А она у меня была единственная. Даже макаронами не побрезговали.
- Ты прости меня. И Зака прости тоже, - сказала она.
Сидит, – аки белый кузнечик! – пальчиком в простыньке дырочку ковыряет. Пальчик с ноготком, простыньке двадцать лет. Я прикинул шансы на спасение раритета.
- Прощаю, - смилостивился я. – Но чтоб его здесь больше не было. А ты, если не объяснишь, что вообще происходит, можешь тоже не появляться.
Как она на меня зыркнула!
Я натянул одеяло до ушей, прикрывая шею.
Врешь! Не возьмешь! Подавишься!
Но нет, передумала.
- Чаю дашь?
А как же! Я страсть как люблю чаю попить в такое время (механика констатировала, что наступило время самоубийц – три часа). Я в другое и не пью, вас дожидаюсь.
