А море – это огромный водоем, стихия самой Нефер. Жертвоприношение, брошенное в море, лучший дар для богини. И башня еще не так далеко. Но здесь, в лодке, Амади точно не заснет.
Накато опустила взгляд, уставившись на свои босые грязные ноги.
Пришедшая ей мысль была очевидна. Но после такой наглости ей не жить. Чтобы собственность нахально отобрала что-то у хозяина – кто такое видывал!
Что сделает Амади? Сразу утопит в море, или сначала придушит?
Не попробуешь – не узнаешь! А Нефер любит решительных и отчаянных. Тех, кто рискует и действует, не задумываясь. Амади сидел, погрузившись в размышления. Погони не было пока видно, и колдун выглядел расслабленным и спокойным. Адвар дремала – кажется, ее слегка укачало в лодке. Главное – действовать стремительно, чтобы они не опомнились, пока не станет поздно. Впрочем, Адвар ей и не страшна. А вот колдуну точно нельзя оставлять времени на то, чтобы прийти в себя и сообразить, что происходит.
А значит – раздумывать нельзя. На все у нее будет не больше мгновения.
Накато снова перевела взгляд вдаль, на город. Приподняла подбородок, потянула носом. Видит ли ее сейчас Нефер? Знает ли, что у нее на душе?
В этот раз она загребла веслами вполсилы. Рукой скользнула по рукояти весла. Дальше – сделала стремительный выпад вперед, и, не прекращая движения, содрала одним рывком браслет с руки Амади. Колдун уставился на нее недоуменно. Но было уж поздно. Накато, поднявшись, широко размахнулась и швырнула браслет в волны.
- Это – тебе, Нефер! – крикнула она так громко, как могла. – Этот дар – для тебя, прими его, великая Нефер!
Волны сомкнулись над браслетом – точно взяли его в ладошку. Накато медленно опустилась на свое место. Осторожно взялась за рукояти весел.
Взглянула затуманенным взглядом на огни пристаней и порта. Над городом поднималось зарево в ночной темноте. На водной глади сияли дорожки света.
Не худшее зрелище, чтобы стать последним. Страха не было – даже удивительно.
Только умиротворение. И чувство, что поступила совершенно правильно. Так, как и должна была. Адвар и Амади с одинаково потрясенным видом глядели на нее.
- Ты что вытворила? – выдавила наконец Адвар. – Это был браслет жрицы Саалиндж!
- Хороший подарок для Нефер, - бесцветно отозвалась Накато. – Я надеюсь, он ей понравился, - она смолкла.
Глядела, не мигая, в сторону берега, на огни и их мерцающие в гладкой воде отражения. Сейчас Амади придет в себя, и тогда ей не поздоровится. Хотя Адвар, кажется, успеет раньше.
- Сядь! – окрик колдуна осадил женщину.
Накато с легким недоумением уставилась на него. Если бы он не рявкнул – та закатила бы ей смачную затрещину. Хочет наказать обнаглевшую собственность сам? Он уставился, не мигая, на Накато. В былые времена ее такой взгляд заставил бы оторопеть. Но с тех пор ей пришлось многого испугаться и от многого оторопеть.
- И кто тебя надоумил? – осведомился он наконец вкрадчиво.
Вот от напускного спокойствия сделалось чуть не по себе. Странно – но осознание того, что он, кажется, не намерен душить и топить в море ее немедля, пробудило страх.
Накато едва удержала рвущееся с языка – мол, сама Нефер и говорила, что ей нужны подношения, и что она любит звон монет и блеск драгоценностей. Амади – колдун, но в душах человеческих он читать не умеет. Безотчетное чувство подсказывало, что не стоит ему знать о голосе богини, что звучит порою в ее ушах.
Возможно, промолчать ее заставило воспоминание – не всегда болтовня бывает безобидной. Вон, она не ждала подвоха, когда рассказывала Адвар о себе.
- Помочь мне могла только удача, - пробормотала она. – И я воззвала к Нефер. А тот, кто хочет божественной помощи, должен приносить жертвы.
- Но браслет Саалиндж, - выдавил Амади, касаясь пальцами своего запястья.
Во взгляде зажглось бешенство. Накато пожала плечами. На лице – она ощущала – лежит давно ставшее привычным выражение равнодушной тупости.
- Богиня удачи любит краденое. А мы – беглецы. Нам понадобится много удачи.
Она ведь так и не забрала своего сына из башни. Ей-то точно понадобится помощь богини. Но говорить об этом колдуну не стоит. Он сам оставил ее ребенка в башне! И он знал духа, что поселился в теле малыша.
- Ты содрала с меня браслет и швырнула его в воду, потому что богиня любит краденое? – повторил Амади недоверчиво. – И сделала это, чтобы она способствовала нам удачею в побеге?
Накато кивнула.
А вот интересно – все-таки пришибет он ее или не пришибет? Забавно. Интерес не положен женщине. Женщине положено послушание. Интересно может быть вождю или воину. Мужчине. Но женщине, оказывается, может быть интересно, убьют сразу или только выпорют ее за проступок. Года три-четыре назад ей бы подобное в голову не пришло. Откуда такое равнодушие к собственной участи?
- Мне казалось, мы вполне успешно драпаем из города, - заметил Амади. – А ты решила, что нам срочно нужна помощь самой повелительницы удачи?
- Она во многом мне помогла, - Накато снова пожала плечами. – Там, в башне… ее следовало отблагодарить. Боги не любят неблагодарности. Особенно – Нефер.
- Нефер не любит неблагодарности. Она любит краденые побрякушки, - пробормотал колдун. – Боги и духи, дайте мне терпения и разума!
Накато задумчиво глядела на него.
- И ты меня не накажешь? – полюбопытствовала она.
- Тебя? – он уставился ей в глаза. – Нет, не накажу, - мотнул головой. – Ты сотворила какую-то несуразную дикость, и сделала это из каких-то совершенно дикарских побуждений. А главное – ты перестала меня бояться, - с удивлением в голосе прибавил он. – И за себя ты перестала бояться. Наказание не станет внушением. Что мне остается – убить тебя? Это не входило в мои планы.
Она кивнула. Что ж. Она нужна хозяину – недаром ведь он в свое время потратил на нее уйму времени.
Вспомнит ли он, что на ее руке больше нет его печати? Быть может, он забудет, и у нее появится возможность бежать, вернуться в башню. Быть может, великая Нефер поможет ей в этом. Сменит гнев на милость. Не зря ведь Накато сделала ей такое подношение! И Амади позабудет, что нужно поставить новую печать. А у Накато появится время, чтобы вернуть-таки сына. После этого она согласна на все. Хорошо бы все-таки, чтобы Амади помог ей вернуть душу малыша, изгнать злого духа, что занял беспомощное тельце. Тогда она, Накато, вовсе будет готова на все ради него! Что ему предложить в обмен на помощь?
Или уж не надеяться на него. Вон, понадеялась – и что в итоге? Ее сын остался в башне, хотя ничто не мешало им уйти с ним.
- Ты грести собираешься? – сварливо осведомилась Адвар.
- И правда, - спохватился колдун. – Мне колдовать нельзя – слишком близко к башне. Почуют. Нам нужно отплыть подальше от города.
- Как скажешь, мастер, - прошелестела Накато, берясь за рукоятки весел.
Адвар нахохлилась, сидя на своем месте. Вид у нее был недовольный донельзя. Видать, очень уж ей хотелось замазать затрещину недавней товарке.
И чем она, Накато, так исхитрилась ей насолить?
- В другую сторону развернись, - уронил Амади. – На севере удобный берег, чтобы высадиться. И горы ближе подходят. В горах проще затеряться.
Может, нырнуть-таки из лодки, раз уж ему колдовать нельзя? Нет, глупо. Выловят. Так или иначе – но выловят и вернут в лодку. Нужно придумать что-то умнее.
Только что? Нужно ждать. Смирно выжидать удобного случая.
Накато гребла, искоса поглядывая на Амади. Можно спросить или нет? Она не пыталась вызволить его, когда удрала из дома убитого нанимателя, вместо этого сбежала из города. Она ослушалась его там, в башне. Оглушила его и тоже сбежала. И, если бы он не нашел ее и не выволок наружу, то и не вернулась бы. Отобрала ценный браслет, который он сам стащил у магистра в башне. Отобрала и принесла в жертву. Станет ли он после этого отвечать на ее вопросы? Когда-то она бестрепетно обращалась к нему с любым непониманием. Но то было прежде, до всего.
- Ну, чего зыркаешь? – рыкнул он миролюбиво. – Говори давай, чего хотела.
Да помилуют ее боги и духи! Накато с трудом сдержала усмешку. Колдун не изменился – и от этого удивительным образом на душе потеплело.
- Они станут искать нас из-за того, что удрали мы с Адвар, из-за тебя или из-за того, что я призвала Нефер? И чем, кстати, богиня так уж помешала им?
- Ты, видимо, не понимаешь, что натворила, - он покачал головой. – В Ошакати вообще запрещено упоминать имена богов! Тем паче – обращаться к ним, приносить жертвы и проводить ритуалы. За это карают смертью!
- И что, за все время никто, ни единого разу, не нарушил запрет? – Накато сморщила нос.
- Ни разу, - мрачно подтвердил Амади. – Ты – первая и единственная. Более того – ты сделала это в самой башне Ошакати. Даже не в ее окрестностях, не в городе! Находясь внутри башни, призвала богиню. Мало того – призвала ее своей кровью, - он покачал головой. – Это не просто наглость. Это… я слов не нахожу, чтобы дать этому название! А уж призвать кровью ту, что не приемлет кровавые жертвы… а любит краденое, - прибавил он едко, - нет, это неслыханно и невиданно! Ты никогда не решилась бы на такое, если бы хоть отдаленно понимала, что это значит.
- Но я – безграмотная степнячка, и не понимаю.
Адвар недовольно зафыркала при этих словах. На лице ее проступило неподдельное раздражение.
- Теперь начала прибедняться, - заявила женщина неприязненно.
- Она не прибедняется, она ерничает, - поправил Амади.
- Почему ты терпишь ее наглость, учитель?! – вскинулась та. – Почему не накажешь примерно за все, что сотворила? Она предала тебя! Она ослушалась там, в башне! И здесь – содрать браслет с хозяина и швырнуть в море, это неслыханно!
- Я тебе не учитель, - миролюбиво отозвался колдун. – Я не брал тебя в ученицы. И не тебе судить мои решения и указывать, как поступить.
Он не повышал голоса, говорил по обыкновению тихо и ласково. Даже слегка улыбался. Но Адвар съежилась.
- Прости, мастер, - шепнула она.
Метнула в Накато злобный взгляд. И та нутром почуяла – отомстит, едва ей представится возможность. Отплатит. За что? Кто ее знает.
Душу окутывало равнодушие. Давно такого не бывало. Накато ощущала себя сейчас морем – морем, поверхность которого долго волновалась то мелкой рябью, то крупными волнами. И вот, наконец, все затихло, и водная гладь сделалась совершенно ровной – точно полированное медное зеркало.
- В башне Ошакати слишком много скопленной колдовской силы, - проговорил Амади. – И дать плоть богу здесь – слишком легко. Оттого и существует запрет на служение богам в городе с момента его основания.
- Чем боги могут помешать колдунам? – Накато повела плечом.
- Они не могут ничем помешать, - резко отозвался Амади. – Но в Ошакати запрещено было их призывать. Всегда. Ты сделала то, чего не делал никто до тебя. Даже не из бесстрашия, - он покачал головой. – Просто из невежества.
Отвечать Накато не стала, налегла на весла. Из невежества призвала Нефер? И пусть! Она не собирается сожалеть о содеянном.
Город медленно уплывал в сторону, потянулись прибрежные рыбацкие деревушки. Ближе к городу – крупные и богатые, с просторными домами. Дальше – помельче, и причалы возле них становились более хлипкими, огней виднелось меньше. В конце концов, на суше сделалось темно. Ни огонька, ни отсвета костра. Накато вглядывалась, но не замечала ни построек, ни причалов. Небесный свод темнел над головой, и издали обостренное нечеловеческое зрение позволяло различить лишь очертания постепенно повышающегося берега.
Огни Ошакати и деревушек остались далеко позади. Теперь вода бездной чернела вокруг лодки. Редко-редко там, где от весел шли по воде разводы волн, мерцали отражения дальних огоньков.
Лодка скользила вдоль берега дальше и дальше на север. Когда небо посерело, Амади приказал Накато класть весла.
- За все приходится платить, - он ухмыльнулся, окинул обеих спутниц взглядом. – Твоя выходка, моя ставшая чрезмерно самостоятельной собственность, - пронзительно глянул в глаза Накато, - оказала нам забавную услугу, - он снова ухмыльнулся, покачал головой. – Энистану и его присным сейчас не до нас – даже если они и сумеют заметить волшбу на таком расстоянии от своей башни. Жертва, которую получила Нефер, слишком велика даже для нее. Мастерам придется потрудиться, чтобы сохранить свою башню целой. Даже если из Ошакати и заметят нас – так к тому моменту, - он хмыкнул, не договорив.
Ухватил крепко за руку Накато.
Она слишком поздно поняла, зачем. Колдун прижал большой палец к месту, где находилась когда-то печать. Невыносимое жжение заставило ее зашипеть, потом – завизжать. Амади держал крепко, не позволяя вырваться. Когда он наконец отпустил ее руку, она успела охрипнуть. По телу разливалась слабость. Щеки сделались мокрыми от слез.
- Да брось, не так-то и больно, - он приподнял ее подбородок. – Ты просто рассчитывала улизнуть, да теперь не выйдет. Вот ты и воешь с досады, верно?
Она промолчала. Отвела подбородок, опустила упрямо голову. Колдун снова хмыкнул – он не злился. Да злится ли он хоть когда-нибудь?!
Она его предала по малодушию – ни слова упрека! Она его ударила, удрала – ни тени гнева. Даже в ее последней выходке он исхитрился отыскать хороший итог. Мол, магистру и колдунам башни станет не до беглецов. Когда-то она радовалась, что ее хозяин всегда спокоен. Теперь же его отстраненное спокойствие злило.
А возвращение печати – это больно! Руку невыносимо жгло. Хотя душу куда сильнее жгло досадой.
- Мастер, - выдавила она, заставив себя поднять на него взгляд. – Почему ты не дал мне забрать сына? Тогда я пошла бы за тобой куда угодно без печати. И браслет остался бы при тебе, - добавила она тише.
- Вон как. Даже и браслет. Только зря ты надеялась на помощь Нефер – она всегда идет туда, где подношения богаче. Зачем ты так настойчиво пытаешься вернуть сына? Он – не обычный ребенок, а маг. Его судьба – в Ошакати.
- Потому что она – тупица! – встряла Адвар. – Я уж ей то же самое сколько твердила!
- Я хотела только увидеть сына, - тихо отозвалась Накато. – Попрощаться… я бы не стала противиться судьбе, ушла бы. Но ты же сам слышал, как он говорит! – она, забывшись, схватила колдуна за руку. – Младенец не может так разговаривать. Ему меньше года от роду! Да и ты, мастер Амади, не стал бы вести бесед с младенцем. Ты знал того духа, что захватил его тело. Мой малыш одержим! А я хочу вернуть его душу. Если бы дар был у него – я бы не роптала. Но его дар – это на деле одержимость. Это дух, что вселился в него – могущественный колдун! То-то с ним так и носятся – куда больше, чем со всеми прочими младенцами.
- Твой сын не одержим, - Амади осторожно высвободил руку из ее пальцев, похлопал по ее ладони. – И тебе не от чего его спасать.
- Но я же сама слышала и видела, - вскинулась Накато.
- Ты и видела, и слышала. Но рассудила неверно, - мягко отозвался он. – Твой сын остался прежним, он не одержим. То, что ты видела, - он помолчал. – Сейчас не до того. Время идет, а мы не можем быть точно уверены, что погони не будет. Я непременно объясню, но позже. Сейчас нужно как можно скорее оказаться на севере, затеряться в горах.
