Как хорошо, что Армелла не заявилась помогать ей с переодеванием!
Снимая пояс платья, она уронила на пол сложенный клочок бумаги. Простым грифелем на нем было начертано всего несколько слов.
«Если понадобится связаться – можете передать послание через охранника Марина».
Фиона перечитала несколько раз. Через охранника Марина, серьезно?! Как, интересно, она с этим-то сможет снестись. Она не знает даже, кто это!
Угораздило же Риди накропать послание! Он так уверен, что им понадобится связь?
А вот теперь ей нужно как-то уничтожить записку. Потому что, если она попадется кому-нибудь на глаза, не поздоровится и ей, и Риди. Не исключено, что и неизвестному Марину тоже. Так что теперь Фиона мялась, оглядывая комнату и досадуя, что вместо свечи ей оставили магический светильник. Чтобы свет не мешал, достаточно было прикрыть его колпаком. Ей даже оставили два на выбор: плотный, не пропускающий ни лучика, и ажурный – лишь приглушающий светильник, превращая его в ночник.
Нет, ну не есть же записку, право слово! Хотя шпионы, говорят, так и делают.
Фиона оглядела исписанный клочок. Ну нет! С виду невелик – но при перспективе жевать его сразу кажется громадным. И бумага грубая, плотная.
Сжечь не выйдет. Огня нет.
С досады сунула клок поглубже под матрас. Пока не придумает, как избавиться – пусть полежит там, где сразу не найти. А то не ровен час – заявится-таки Армелла. Вдруг она просто забыла о подопечной! Уселась на кровать, нахохлившись. И тут же подскочила. Ну, как можно быть такой недогадливой!
Да, у нее нет огня. Зато воды – хоть отбавляй! И для питья, и для умывания.
Фиона накинула легкий шлафрок поверх сорочки, затянула пояс. Вытянув из-под матраса записку, вышла в первую комнату.
Снаружи было тихо – ни голосов, ни шагов. Так что несколько минут она наблюдала, как записка плавает в половине ковшика воды, медленно размокая. Потом принялась тереть в пальцах начертанные слова, стирая их с размякшей бумаги. Вскоре не осталось ни сточки – только комки потемневшей от грифеля скатанной бумаги плавали в мутной воде.
Поразмыслив, она выловила остатки записки из ковша. Как могла, выгребла комки. И вынесла на балкон.
Первым побуждением было – швырнуть вниз. Пусть шмякнется на дно пропасти между стеной дома и внешней стеной! Даже интересно, далеко ли оно – разглядеть не удавалось даже днем. Вовремя передумала. Мало ли, кому попадется этот комок! Вдруг сумеют еще восстановить – кто знает, на что способна магия? Одаренные с каждым годом слабее, а вот новые техники появляются, как грибы после дождя. Даже если нет – сам факт: что-то мокрое шмякнулось с ее балкона.
Вместо этого она просунула руку меж балясин перил и растерла мокрую бумагу под нижней опорой.
Вот так! Теперь попробуй еще найди.
Вопрос – что с водой делать. Слишком уж мутная. Выльет в таз – сразу возникнет вопрос: чем таким ухитрилась она извозиться, что вода с нее сошла настолько грязная!
Ладно, тут меньше половины ковша. Осторожно, малыми порциями, расплескала между балясин так, чтобы она стекала по стенам вниз.
Пока возилась, продрогла.
На ее удачу, Армелла так и не явилась. Повезло – пришлось бы извернуться, чтоб объяснить, что она делала на балконе в ночи, полураздетая, с мокрым ковшом для умывания.
Фиона вернулась в спальню, уселась в постели. Спать не хотелось.
События вечера обрывками крутились перед глазами. Ромилий заявил – это местный главарь захотел видеть ее на сборище. На кой она ему понадобилась? Сам напрямую не расспрашивал ее ни о чем. Устроил им с Фотеску очную ставку. И, кажется, поверил нелепому заявлению торговца – именно она помогла Касатке заполучить купеческий корабль.
Нелепостью это казалось только ей одной.
Как маг-садовник мог заглушить работу амулетов на корабле, позволив пирату перекинуть людей на борт? И почему не было магов для защиты на борту…
Ромилий насыпал потом разрозненных сведений, словно силясь запутать ее. Или заставить сознаться якобы под давлением фактов? Мол, она же была единственным магом – так кто, как не она, вез маячок для пиратов! Хотя… не слышала она прежде о том, чтобы такой маг, как Эдред, мог перекидывать целых людей через громадные расстояния с помощью маяка – вроде того, что служил для переписки через глаза нарвала. Ладно еще, когда корабли сблизились. Если только такой маяк мог указать направление, куда плыть…
А может, всё куда проще! Может, кассиец просто хотел услышать имя того, кто довез Касатку и его людей. Помог в абордаже купеческого судна. Ему самому нужны были эти сведения, или хотел передать Кракену?
Получается, ни сам Касатка, ни его офицеры имени не называли. Даже первый помощник, который явно решил подвинуть капитана, заняв его место.
Скрыли имя пособника. Почему? Ну, впавший в немилость капитан промолчал – это понятно. А помощник?
Кстати, за какие грехи поплатился Касатка, она так и не узнала. Расспросить Риди? Не зря же он ей оставил имя связного! Вот только дергать за эту ниточку ради простого любопытства нелепо. Вечером Риди не обмолвился об этом ни словом. Опасался, что кто-нибудь услышит?
Поверил нелепому слуху, что она как-то способствовала аресту Касатки. И не он один! А потом сдал ей своего связного в доме Кракена. Как можно сдать имя связного тому, кому не веришь?
- Надо ложиться спать, - вслух поведала она сама себе.
«Разумная мысль! Всё ждал, когда она доберется до твоего сознания».
Отвечать на это не стала. Стало лень – на что, если он ее мысли ловит порой раньше, чем она сама осознает их? А день выдался утомительный. Ноги под одеялом согрелись, так что она свалилась на подушку и мгновенно провалилась в черноту. Там плескали штормовые волны, шумел отдаленный гвалт и звон оружия…
А потом тревожный сон сменился солнечными картинами. Сады и луга под ясным небом, крохотные белоснежные облачка. И певица из столичной оперы Кристина, поющая прямо посреди бескрайнего травяного моря арию из «Мерсийского переполоха».
После позднего завтрака Фиона снова отправилась на балкон, завернувшись в покрывало. Никто ей не мешал, так что она смогла спокойно разглядывать окрестности. Страх заметно ослаб, так что подойти к перилам не составила труда. В этот раз она даже рискнула высунуться за ограждение, чтоб получше разглядеть горы.
Над морем небо было чистым. Зато тучи теперь нависли над лесом, накрыв больше половины склона.
В памяти помимо воли снова всплыл вчерашний вечер.
Между прочим, Фотеску вчера утащили в точности туда же, куда незадолго до этого – Касатку. Ну, может, и не прямо туда же – но поволокли в ту же сторону. В затемненный промежуток меж колонн. За неприметную ширму, замаскированную какой-то чересчур огромной вазой.
Не иначе – там скрывался вход в подземелья.
А что: не может быть, чтоб в пиратской крепости не было подземелий и собственной тюрьмы! Надо ж держать всяких бунтовщиков, предателей, пленников и ненадежных особ под рукой.
Как бы узнать, что там, в подземельях, творится?
Ну да, у нее все возможности для этого! Она сама сидит под замком – только эти двое внизу, в подвалах, а она – на верхнем этаже. Практически на вершине башни, как принцесса в замке со сказочной горгульей.
- Какая все-таки жалость, что мифы о магах-садовниках врут, - посетовала Фиона. – И мы не умеем подглядывать или хотя бы подслушивать с помощью своего дара через растения! Как было бы удобно.
Ну да. Было бы – при условии, если б ей удалось дотянуться хоть до какого-нибудь, самого захудалого, сорняка.
«Ну, не так-то мифы и врут, - отозвался бесплотный голос в голове. – Точнее – они-то врут. Но лишь касаемо обычной травы. А кое-какие растения имеют… особые свойства».
- Ты это о себе? – подозрительно осведомилась она, понизив голос и воровато оглянувшись на дверь комнаты.
«А о ком еще. Или у тебя есть на примете еще кто-то особенный?»
- А ты в уме? – спросила она еще тише. – Корень Великого древа! То, что вырастет из тебя, будет корежить эфирные зеркала так, что, - она запнулась, не зная, что за последствия вообще могут быть.
«Боишься, источник обнаружат и выйдут на тебя? Я успею пустить их по ложному следу».
- А зеркала? – шепнула Фиона беспомощно.
«А что им будет, зеркалам? Ну, покорежит их слегка. Над этим балконом. Но, чтобы разрушить сеть, нужно не одно полноценное Великое древо. А что вырастет у тебя? Жалкое чахлое подобие. Я не буду пускать истинных корней. Просто опутаю здесь всё сетью. Мне не на пользу обманывать тебя – я помню, как Великие древа рубили и поливали умирающие обрубки кровью тех, кто жил под нашей сенью долгие столетия».
Сомнительно. Сомнительно!
А идея сидеть взаперти еще более сомнительна. Ну да, ей выделили удобную, богато обставленную тюрьму. Но она торчит здесь, не зная, что делается снаружи. Чего ждать. Что с Эдредом. Не то, чтобы она слишком уж рассчитывала на Эдреда в том, чтоб он помог ей выбраться от пиратов… но его она хоть сколько-нибудь знала!
Да в конце концов, этот остров не был конечной целью ее путешествия!
«Нам спешить некуда, - шепнуло в голове. – Зима подходит. А на этом острове она наступает куда раньше, чем вдоль побережья континента. Здесь обо мне не знают и не узнают».
Это ей зиму здесь торчать?! Фиона ужаснулась.
Оперлась на перила, перегнулась. Панорама бухты, в далеке, за портом и городом – горы, накрытые черно-серой рваной пеленой. А между стеной дома и портом – чернеющий провал меж сдвоенных стен дома-крепости. Ни единой травинки на камнях. Идеальное место для заключения мага-садовника! Камера без малейшего признака зелени в пределах досягаемости. Об этом позаботились местные некроманты.
И не надо тратить дорогостоящие снадобья и амулеты на подавление дара пленницы!
Мешочек семян, лежавший в кармане камзола, у нее отобрали с одеждой. А вот ладанку проверила Армелла и уверила кассийца что ни малейшего признака жизни внутри нет. Чтобы ни лежало внутри – оно давно и надежно мертво.
«Ну, что ты теряешь?»
- Вот заявится сюда Армелла с ужином и очередной проверкой – не притащило ли ветром случайное зернышко сорняка. А тут ты. Живой! Засушит тебя – на сей раз без возможности всё вернуть.
«Нельзя быть такой трусихой. Ты же сама сетуешь, что сидишь здесь, не зная, что делается вокруг».
Демона квадратного поспоришь!
В комнате за ней, скорее всего, наблюдали. А здесь? Правда, она, выходя на балкон, куталась в покрывало. А что делают руки под покрывалом – увидеть никто не должен был.
«Я никогда не была фокусницей».
Корень, как обычно, проявил удивительную способность игнорировать мысли, что не считал продуктивными.
Она, запахнувшись плотнее, распустила шнурок ладанки. Вытянула корень, стараясь не повредить остальное содержимое. Сжала сухой комок ладонью.
Прошла вдоль перил к краю балкона. Усевшись на корточки, привалилась плечом к балясинам. Руку просунула в промежуток между ними и придавила корень в углубление меж камней под опорой перил.
Тонкие отростки сами нашарили место, где небольшой комок никому не будет заметен – ни снаружи, ни из окон. Зацепились, расползлись, перетянули туда корень и заставили его умоститься в выеме под балконом.
«Всего и дел, - самодовольно поведал корень. – А слышать ты меня сможешь и на расстоянии».
Это она знала и сама.
«Тебя ветром не сдует?»
«Нет. Стены здесь неровные, щелей много. В углублениях и корней не видно будет».
Фиона привалилась спиной к балясине, сидя на полу. Плитка на удивление не холодила, так что сидеть было даже уютно. Прикрыв глаза, потянула на ощупь тонкий корешок из-под карниза. Тот прошел в глубине трещины меж камней, облицовывавших стену, потянулся вниз. Карниз следующего этажа удалось обойти по шву на стыке меж сегментами.
Один этаж, другой, третий. Вниз стена уходила много ниже первого этажа. Несколько тоненьких корешков Фиона растянула по стене, ощупывая ее.
Широкая сеть растянулась, чтобы рассыпаться через несколько минут. Но она успела понять, что окна находятся и в помещениях ниже первого этажа. А на некоторых из окон – решетки.
А вот узники, наверное, где-то там, где нет окон. Самое большее – крохотные бойницы, тоже забранные решетками.
«Это точно. Спусти меня ниже, сеть убери. Вот этот желоб, между камнями облицовки. Я его чую…»
Сеть она уже убрала. Как он ухитрялся чуять желоб? Видимо, имел в виду углубление или трещину в стене – сама она не могла на ощупь различить, что это такое. Всё-таки дар мага-садовника дает несовершенное видение! Хотя даже то, что есть – больше, чем ничего. Корешок тянулся медленно вниз. Направление выбирал сам, на свое усмотрение – она лишь немного добавляла ему сил в рост.
Вздрогнула от звука стукнувшей двери.
- Что с вами?! – у выхода на балкон застыла Армелла. – Вам дурно?
Да еще б не сделалось дурно от такого явления! Плесень ей в ноздрю. Да и сама хороша – забыла обо всём.
- Хорошо всё, - вздохнула Фиона. И навострила уши, вслушиваясь в окружающий воздух – удастся ли ощутить, как разливается кругом сила некроманта? – Решила подышать свежим воздухом…
- Сидя на полу? – укоризненно протянула та, уперев руки в бока.
Фиона пожала плечами, надула губы.
- Тоскливо здесь. Не привыкла я торчать днями напролет в четырех стенах, - она закуталась плотнее в покрывало. – И слушайте, Армелла. Я не прошу вас болтать со мной – я поняла, что вам это запретили. Но можно мне платье поприличнее?! Сами в теплом ходите. И тапочки потеплее. И хоть шаль, что ли, какую-нибудь…
«Поставь защиту! – встрял корень. – Как от мороза!»
Фиона машинально выполнила приказ. И лишь потом сообразила. Кинула взгляд на Армеллу. Вид у той был отсутствующий.
- Армелла, вы меня слышите? – окликнула она, повысив голос.
- Что? – та сфокусировала взгляд. – Я так и не поняла, почему вы сидите здесь, - нахмурилась. – Вы маг-садовник, я знаю…
- А вы – некромант, я тоже знаю! – фыркнула Фиона, тайком настороженно прислушиваясь к ощущению живого под полом балкона.
«Она же тебя не видит?»
«Нет. Вовремя закрыла. Она и защиту не чувствует! Продержи, пока она здесь. Потом я сам».
- Не могу понять, - протянула надсмотрщица. – Мне кажется, я чую жизнь…
- Да быть того не может! – поразилась Фиона. – Ведь я пару дней, как подохла.
- Шутите, - Армелла покивала. – Жизнь растения… свежесть.
- Хорошее у вас чутье. Я вот не чую! Здесь, кроме мертвого камня, ничего нет. Я, во всяком случае, даже до чахлой травинки дотянуться не могу. Только на горы и гляжу издали.
«Не паникуй. Просто держи защиту. Тогда ее сила не навредит мне».
Ладно. Держит. Хотя и не пытается тянуть обратно силы из растущего корня.
Снимая пояс платья, она уронила на пол сложенный клочок бумаги. Простым грифелем на нем было начертано всего несколько слов.
«Если понадобится связаться – можете передать послание через охранника Марина».
Фиона перечитала несколько раз. Через охранника Марина, серьезно?! Как, интересно, она с этим-то сможет снестись. Она не знает даже, кто это!
Угораздило же Риди накропать послание! Он так уверен, что им понадобится связь?
А вот теперь ей нужно как-то уничтожить записку. Потому что, если она попадется кому-нибудь на глаза, не поздоровится и ей, и Риди. Не исключено, что и неизвестному Марину тоже. Так что теперь Фиона мялась, оглядывая комнату и досадуя, что вместо свечи ей оставили магический светильник. Чтобы свет не мешал, достаточно было прикрыть его колпаком. Ей даже оставили два на выбор: плотный, не пропускающий ни лучика, и ажурный – лишь приглушающий светильник, превращая его в ночник.
Нет, ну не есть же записку, право слово! Хотя шпионы, говорят, так и делают.
Фиона оглядела исписанный клочок. Ну нет! С виду невелик – но при перспективе жевать его сразу кажется громадным. И бумага грубая, плотная.
Сжечь не выйдет. Огня нет.
С досады сунула клок поглубже под матрас. Пока не придумает, как избавиться – пусть полежит там, где сразу не найти. А то не ровен час – заявится-таки Армелла. Вдруг она просто забыла о подопечной! Уселась на кровать, нахохлившись. И тут же подскочила. Ну, как можно быть такой недогадливой!
Да, у нее нет огня. Зато воды – хоть отбавляй! И для питья, и для умывания.
Фиона накинула легкий шлафрок поверх сорочки, затянула пояс. Вытянув из-под матраса записку, вышла в первую комнату.
Снаружи было тихо – ни голосов, ни шагов. Так что несколько минут она наблюдала, как записка плавает в половине ковшика воды, медленно размокая. Потом принялась тереть в пальцах начертанные слова, стирая их с размякшей бумаги. Вскоре не осталось ни сточки – только комки потемневшей от грифеля скатанной бумаги плавали в мутной воде.
Поразмыслив, она выловила остатки записки из ковша. Как могла, выгребла комки. И вынесла на балкон.
Первым побуждением было – швырнуть вниз. Пусть шмякнется на дно пропасти между стеной дома и внешней стеной! Даже интересно, далеко ли оно – разглядеть не удавалось даже днем. Вовремя передумала. Мало ли, кому попадется этот комок! Вдруг сумеют еще восстановить – кто знает, на что способна магия? Одаренные с каждым годом слабее, а вот новые техники появляются, как грибы после дождя. Даже если нет – сам факт: что-то мокрое шмякнулось с ее балкона.
Вместо этого она просунула руку меж балясин перил и растерла мокрую бумагу под нижней опорой.
Вот так! Теперь попробуй еще найди.
Вопрос – что с водой делать. Слишком уж мутная. Выльет в таз – сразу возникнет вопрос: чем таким ухитрилась она извозиться, что вода с нее сошла настолько грязная!
Ладно, тут меньше половины ковша. Осторожно, малыми порциями, расплескала между балясин так, чтобы она стекала по стенам вниз.
Пока возилась, продрогла.
На ее удачу, Армелла так и не явилась. Повезло – пришлось бы извернуться, чтоб объяснить, что она делала на балконе в ночи, полураздетая, с мокрым ковшом для умывания.
Фиона вернулась в спальню, уселась в постели. Спать не хотелось.
События вечера обрывками крутились перед глазами. Ромилий заявил – это местный главарь захотел видеть ее на сборище. На кой она ему понадобилась? Сам напрямую не расспрашивал ее ни о чем. Устроил им с Фотеску очную ставку. И, кажется, поверил нелепому заявлению торговца – именно она помогла Касатке заполучить купеческий корабль.
Нелепостью это казалось только ей одной.
Как маг-садовник мог заглушить работу амулетов на корабле, позволив пирату перекинуть людей на борт? И почему не было магов для защиты на борту…
Ромилий насыпал потом разрозненных сведений, словно силясь запутать ее. Или заставить сознаться якобы под давлением фактов? Мол, она же была единственным магом – так кто, как не она, вез маячок для пиратов! Хотя… не слышала она прежде о том, чтобы такой маг, как Эдред, мог перекидывать целых людей через громадные расстояния с помощью маяка – вроде того, что служил для переписки через глаза нарвала. Ладно еще, когда корабли сблизились. Если только такой маяк мог указать направление, куда плыть…
А может, всё куда проще! Может, кассиец просто хотел услышать имя того, кто довез Касатку и его людей. Помог в абордаже купеческого судна. Ему самому нужны были эти сведения, или хотел передать Кракену?
Получается, ни сам Касатка, ни его офицеры имени не называли. Даже первый помощник, который явно решил подвинуть капитана, заняв его место.
Скрыли имя пособника. Почему? Ну, впавший в немилость капитан промолчал – это понятно. А помощник?
Кстати, за какие грехи поплатился Касатка, она так и не узнала. Расспросить Риди? Не зря же он ей оставил имя связного! Вот только дергать за эту ниточку ради простого любопытства нелепо. Вечером Риди не обмолвился об этом ни словом. Опасался, что кто-нибудь услышит?
Поверил нелепому слуху, что она как-то способствовала аресту Касатки. И не он один! А потом сдал ей своего связного в доме Кракена. Как можно сдать имя связного тому, кому не веришь?
- Надо ложиться спать, - вслух поведала она сама себе.
«Разумная мысль! Всё ждал, когда она доберется до твоего сознания».
Отвечать на это не стала. Стало лень – на что, если он ее мысли ловит порой раньше, чем она сама осознает их? А день выдался утомительный. Ноги под одеялом согрелись, так что она свалилась на подушку и мгновенно провалилась в черноту. Там плескали штормовые волны, шумел отдаленный гвалт и звон оружия…
А потом тревожный сон сменился солнечными картинами. Сады и луга под ясным небом, крохотные белоснежные облачка. И певица из столичной оперы Кристина, поющая прямо посреди бескрайнего травяного моря арию из «Мерсийского переполоха».
*** ***
После позднего завтрака Фиона снова отправилась на балкон, завернувшись в покрывало. Никто ей не мешал, так что она смогла спокойно разглядывать окрестности. Страх заметно ослаб, так что подойти к перилам не составила труда. В этот раз она даже рискнула высунуться за ограждение, чтоб получше разглядеть горы.
Над морем небо было чистым. Зато тучи теперь нависли над лесом, накрыв больше половины склона.
В памяти помимо воли снова всплыл вчерашний вечер.
Между прочим, Фотеску вчера утащили в точности туда же, куда незадолго до этого – Касатку. Ну, может, и не прямо туда же – но поволокли в ту же сторону. В затемненный промежуток меж колонн. За неприметную ширму, замаскированную какой-то чересчур огромной вазой.
Не иначе – там скрывался вход в подземелья.
А что: не может быть, чтоб в пиратской крепости не было подземелий и собственной тюрьмы! Надо ж держать всяких бунтовщиков, предателей, пленников и ненадежных особ под рукой.
Как бы узнать, что там, в подземельях, творится?
Ну да, у нее все возможности для этого! Она сама сидит под замком – только эти двое внизу, в подвалах, а она – на верхнем этаже. Практически на вершине башни, как принцесса в замке со сказочной горгульей.
- Какая все-таки жалость, что мифы о магах-садовниках врут, - посетовала Фиона. – И мы не умеем подглядывать или хотя бы подслушивать с помощью своего дара через растения! Как было бы удобно.
Ну да. Было бы – при условии, если б ей удалось дотянуться хоть до какого-нибудь, самого захудалого, сорняка.
«Ну, не так-то мифы и врут, - отозвался бесплотный голос в голове. – Точнее – они-то врут. Но лишь касаемо обычной травы. А кое-какие растения имеют… особые свойства».
- Ты это о себе? – подозрительно осведомилась она, понизив голос и воровато оглянувшись на дверь комнаты.
«А о ком еще. Или у тебя есть на примете еще кто-то особенный?»
- А ты в уме? – спросила она еще тише. – Корень Великого древа! То, что вырастет из тебя, будет корежить эфирные зеркала так, что, - она запнулась, не зная, что за последствия вообще могут быть.
«Боишься, источник обнаружат и выйдут на тебя? Я успею пустить их по ложному следу».
- А зеркала? – шепнула Фиона беспомощно.
«А что им будет, зеркалам? Ну, покорежит их слегка. Над этим балконом. Но, чтобы разрушить сеть, нужно не одно полноценное Великое древо. А что вырастет у тебя? Жалкое чахлое подобие. Я не буду пускать истинных корней. Просто опутаю здесь всё сетью. Мне не на пользу обманывать тебя – я помню, как Великие древа рубили и поливали умирающие обрубки кровью тех, кто жил под нашей сенью долгие столетия».
Сомнительно. Сомнительно!
А идея сидеть взаперти еще более сомнительна. Ну да, ей выделили удобную, богато обставленную тюрьму. Но она торчит здесь, не зная, что делается снаружи. Чего ждать. Что с Эдредом. Не то, чтобы она слишком уж рассчитывала на Эдреда в том, чтоб он помог ей выбраться от пиратов… но его она хоть сколько-нибудь знала!
Да в конце концов, этот остров не был конечной целью ее путешествия!
«Нам спешить некуда, - шепнуло в голове. – Зима подходит. А на этом острове она наступает куда раньше, чем вдоль побережья континента. Здесь обо мне не знают и не узнают».
Это ей зиму здесь торчать?! Фиона ужаснулась.
Оперлась на перила, перегнулась. Панорама бухты, в далеке, за портом и городом – горы, накрытые черно-серой рваной пеленой. А между стеной дома и портом – чернеющий провал меж сдвоенных стен дома-крепости. Ни единой травинки на камнях. Идеальное место для заключения мага-садовника! Камера без малейшего признака зелени в пределах досягаемости. Об этом позаботились местные некроманты.
И не надо тратить дорогостоящие снадобья и амулеты на подавление дара пленницы!
Мешочек семян, лежавший в кармане камзола, у нее отобрали с одеждой. А вот ладанку проверила Армелла и уверила кассийца что ни малейшего признака жизни внутри нет. Чтобы ни лежало внутри – оно давно и надежно мертво.
«Ну, что ты теряешь?»
- Вот заявится сюда Армелла с ужином и очередной проверкой – не притащило ли ветром случайное зернышко сорняка. А тут ты. Живой! Засушит тебя – на сей раз без возможности всё вернуть.
«Нельзя быть такой трусихой. Ты же сама сетуешь, что сидишь здесь, не зная, что делается вокруг».
Демона квадратного поспоришь!
В комнате за ней, скорее всего, наблюдали. А здесь? Правда, она, выходя на балкон, куталась в покрывало. А что делают руки под покрывалом – увидеть никто не должен был.
«Я никогда не была фокусницей».
Корень, как обычно, проявил удивительную способность игнорировать мысли, что не считал продуктивными.
Она, запахнувшись плотнее, распустила шнурок ладанки. Вытянула корень, стараясь не повредить остальное содержимое. Сжала сухой комок ладонью.
Прошла вдоль перил к краю балкона. Усевшись на корточки, привалилась плечом к балясинам. Руку просунула в промежуток между ними и придавила корень в углубление меж камней под опорой перил.
Тонкие отростки сами нашарили место, где небольшой комок никому не будет заметен – ни снаружи, ни из окон. Зацепились, расползлись, перетянули туда корень и заставили его умоститься в выеме под балконом.
«Всего и дел, - самодовольно поведал корень. – А слышать ты меня сможешь и на расстоянии».
Это она знала и сама.
«Тебя ветром не сдует?»
«Нет. Стены здесь неровные, щелей много. В углублениях и корней не видно будет».
Фиона привалилась спиной к балясине, сидя на полу. Плитка на удивление не холодила, так что сидеть было даже уютно. Прикрыв глаза, потянула на ощупь тонкий корешок из-под карниза. Тот прошел в глубине трещины меж камней, облицовывавших стену, потянулся вниз. Карниз следующего этажа удалось обойти по шву на стыке меж сегментами.
Один этаж, другой, третий. Вниз стена уходила много ниже первого этажа. Несколько тоненьких корешков Фиона растянула по стене, ощупывая ее.
Широкая сеть растянулась, чтобы рассыпаться через несколько минут. Но она успела понять, что окна находятся и в помещениях ниже первого этажа. А на некоторых из окон – решетки.
А вот узники, наверное, где-то там, где нет окон. Самое большее – крохотные бойницы, тоже забранные решетками.
«Это точно. Спусти меня ниже, сеть убери. Вот этот желоб, между камнями облицовки. Я его чую…»
Сеть она уже убрала. Как он ухитрялся чуять желоб? Видимо, имел в виду углубление или трещину в стене – сама она не могла на ощупь различить, что это такое. Всё-таки дар мага-садовника дает несовершенное видение! Хотя даже то, что есть – больше, чем ничего. Корешок тянулся медленно вниз. Направление выбирал сам, на свое усмотрение – она лишь немного добавляла ему сил в рост.
Вздрогнула от звука стукнувшей двери.
- Что с вами?! – у выхода на балкон застыла Армелла. – Вам дурно?
Да еще б не сделалось дурно от такого явления! Плесень ей в ноздрю. Да и сама хороша – забыла обо всём.
- Хорошо всё, - вздохнула Фиона. И навострила уши, вслушиваясь в окружающий воздух – удастся ли ощутить, как разливается кругом сила некроманта? – Решила подышать свежим воздухом…
- Сидя на полу? – укоризненно протянула та, уперев руки в бока.
Фиона пожала плечами, надула губы.
- Тоскливо здесь. Не привыкла я торчать днями напролет в четырех стенах, - она закуталась плотнее в покрывало. – И слушайте, Армелла. Я не прошу вас болтать со мной – я поняла, что вам это запретили. Но можно мне платье поприличнее?! Сами в теплом ходите. И тапочки потеплее. И хоть шаль, что ли, какую-нибудь…
«Поставь защиту! – встрял корень. – Как от мороза!»
Фиона машинально выполнила приказ. И лишь потом сообразила. Кинула взгляд на Армеллу. Вид у той был отсутствующий.
- Армелла, вы меня слышите? – окликнула она, повысив голос.
- Что? – та сфокусировала взгляд. – Я так и не поняла, почему вы сидите здесь, - нахмурилась. – Вы маг-садовник, я знаю…
- А вы – некромант, я тоже знаю! – фыркнула Фиона, тайком настороженно прислушиваясь к ощущению живого под полом балкона.
«Она же тебя не видит?»
«Нет. Вовремя закрыла. Она и защиту не чувствует! Продержи, пока она здесь. Потом я сам».
- Не могу понять, - протянула надсмотрщица. – Мне кажется, я чую жизнь…
- Да быть того не может! – поразилась Фиона. – Ведь я пару дней, как подохла.
- Шутите, - Армелла покивала. – Жизнь растения… свежесть.
- Хорошее у вас чутье. Я вот не чую! Здесь, кроме мертвого камня, ничего нет. Я, во всяком случае, даже до чахлой травинки дотянуться не могу. Только на горы и гляжу издали.
«Не паникуй. Просто держи защиту. Тогда ее сила не навредит мне».
Ладно. Держит. Хотя и не пытается тянуть обратно силы из растущего корня.
