Правда, он окончательно сделался нелюдимым затворником. Мало с кем общался, не стремился больше внести в жизнь хоть какое-то разнообразие. Да он вовсе перестал ждать от жизни чего-либо.
Помнится, в первые полгода после переезда он часто спрашивал себя - во что превратил собственную жизнь. Сейчас он прекратил задаваться и этим вопросом.
Шесть лет прошли, как дурной сон.
Стефан работал, учился, повышая квалификацию, и снова работал. В свободное время, которого старался оставить себе как можно меньше, приходил на тренировки.
- Жениться тебе надо, - говорил временами тренер. - Остепениться.
- Было, - коротко отвечал Стефан. - Невеста вон сбежала, лишь бы замужем за шлимазлом не очутиться, - прибавлял с насмешкой.
Тот махал рукой.
Кое-кто Стефану сочувствовал. Сперва одну невесту прошляпил, после - вторую не удержал. Вторая так вовсе удрала через выход на изнанку, оставленный кем-то по недомыслию! Ловили ведь - не поймали.
Стефан, слыша такие разговоры, угрюмо хмурился, пряча довольную усмешку.
Ну да, перенервничал он тогда знатно! То, что удалось вытащить девчонок за пределы гетто, по сей день считал редкостной удачей. Практически чудом.
Впрочем, это не помешало ему еще несколько раз воспользоваться единожды проверенной схемой. Желающих удрать из эр-гетто было немало. И кое-кто был готов рискнуть.
Кому-то из девочек сбежать помогали и родители. Стефан принципиально помогал лишь девчонкам. Парни, считал он, могут и сами о себе позаботиться.
Даже оставшись в гетто, парню можно жить сносно. А то и неплохо - достаточно не спиваться. А если совсем невыносимо - можно и удрать прямо на рабочей смене. Подгадать время - и в добрый путь!
Когда появлялось время задуматься, он удивлялся. Как так выходило, что родители, сами пытавшиеся выпихнуть дочерей в большой город, выходили на него? При этом жандармы на него внимания не обращали. Сам он ничего не делал, чтобы отделаться от властей: у него попросту не было для этого повода. Они правда не замечали, кто именно у них под носом устраивает побеги девчонкам-подросткам? Или… или наблюдали до поры до времени?
Хотя последняя мысль выглядела откровенной паранойей.
Жандармерия никогда не наблюдала годами впустую. Стоило кому-то попасться на горячем - нарушителя хватали и жестоко наказывали. И уж наверняка нарушителя не повысили бы по службе. Тем более - не предложили бы перевода в другой район с получением должности руководителя отдела контроля.
«Подумайте на досуге. У вас - две недели на то, чтобы дать ответ».
Вот он и думал. Даже на тренировку нынче из-за этого не пошел. Теперь жалел - ничего дельного на ум не шло. Стефан мог только тупо перекручивать раз за разом один и тот же вопрос: на кой ему вот это повышение? Именно сейчас.
Кажется, он давно поставил сам на себе крест. Но лишь сейчас, после разговора с начальством, четко для себя это понял.
Если б не тренировки четыре-пять раз в неделю, давно начал бы спиваться. Как многие в гетто. Периодические демарши с выводом молодых девчонок наружу служили слабым утешением. Жизнь была пуста, бессмысленна и начисто лишена радости. С того дня, как не стало Соль.
Шесть лет траура начисто уничтожили все его амбиции. Да и его самого, похоже.
В тот вечер он даже не предполагал, что его судьба уже спешит по опустевшим улицам гетто, закутанная в покрывало. Натянув платок так, что он закрывал брови. Обычный вид для женщин в гетто - особенно, если приходится передвигаться по улице поздним вечером. Звонок в дверь заставил встряхнуться.
Кого могло принести в такой час? Он не ждал никого.
Стефан открыл дверь и остолбенел. Закутанная в покрывало по самые глаза женщина была высокой и статной. Этого не в силах была скрыть даже мешковатая одежда, какую носили местные. Но взгляд этих самых глаз…
Он изменился. Сделался более взрослым и жестким. Эта женщина многое повидала.
Но Стефан узнал бы ее глаза из тысячи. Раскрыл рот – слова застряли в горле. Он молча посторонился, пропуская гостью.
И, лишь захлопнув и заперев за ее спиной дверь, решился назвать ее по имени.
- Сара? – сам удивился, насколько жалко прозвучал его голос.
- А ты не изменился, - она слегка усмехнулась, отпуская края платка, прикрывавшего нижнюю половину лица. – Шлимазл…
- Ты… с ума сошла, - всполошился он запоздало.
- Ты за кого больше переживаешь – за меня или за себя? – насмешливо осведомилась она.
- За тебя… чего мне за себя-то переживать? – опустил голову.
- Так и живешь одиночкой.
Пожал плечами.
- А ты предлагаешь мне жениться? Здесь, на одной из этих несчастных девочек? – покачал головой.
- Уверена – многие из них с радостью согласились бы, - Сара снова улыбнулась. – Знаешь, ты – единственный человек за последние несколько лет, которого мне не захотелось прибить за то, что назвал меня по имени. Снаружи я зовусь Вега.
- Хорошо… Вега. Если тебе так больше нравится, - начал он.
- Можешь звать Сарой, - перебила она. – Я здесь не просто так, ты же понимаешь? – она помолчала, сверля его взглядом, и он кивнул, спохватившись. – Слышала, тебя переводят в зет-гетто.
- Мне дали время на размышления. Пока это только предложение…
- Ты согласишься, - жестко прихлопнула она.
- Сара, - он запнулся. – Вега, послушай. Я понимаю… но как я уеду? Все эти девочки, они же останутся здесь…
- Шлимазл был – шлимазлом остался, - беззлобно заметила она. – Ну, сколько ты можешь их спасти, тех девочек? Несколько десятков, может – сотню или две? Это не то, - голос ее звучал мягко – как у матери, увещевающей малого ребенка. – Чтобы помочь девочкам в гетто – нужно уничтожить гетто. Не только вот это, но и все остальные.
Он потерянно молчал.
- Слушай, почему ты тогда не ушел? – она склонила голову набок, с любопытством уставилась на него. – Знал ведь, что если бы все это вскрылось, - выразительно примолкла. – Да и нам было бы проще с тобой, чем самим.
- Ты преувеличиваешь мои способности.
- Это ты, мне кажется, преувеличил способности двух малолеток, - резко прихлопнула она. – Мне было тринадцать! Рахиль вообще была мелкой, - вздохнула. – Я не в упрек. Точнее, - она запнулась. – Слушай, Стефан, - он вздрогнул и поднял на нее глаза – уж и не вспомнить, называла ли она его по имени хоть когда-нибудь. – Ты ведь остался, чтобы вытащить отсюда кого-нибудь еще. Многих удалось?
- Немногих, - сознался он.
- Правильно. Пока гетто на своем месте – ничего не поменяется. Ни-че-го, - раздельно повторила она. – Переводись в зет-гетто. Там тоже есть несчастные девочки, которым некому помочь. Много несчастных девочек. Их в каждом из двадцати восьми гетто хватает. И не только девочек. Здесь всем живется паршиво.
- И как ты хочешь уничтожить… существующий порядок вещей? Ты ведь уже не маленькая. Прекрасно знаешь, почему все так.
- Знаю, - отрывисто отозвалась она. – Споты, - взгляд сверкнул ненавистью. – Только мы, жители гетто, платим за весь город! Да, за его пределами тоже много дерьма. Но там хотя бы есть выбор. Выбор, Стефан! Роскошь, которую можем оценить только мы, не имевшие его. Эту гнилую систему давно пора сломать. Можно будет сделать что-то вроде обязательной службы для всех выпускников технических колледжей и университетов, - она вздохнула. – Не должно быть вот так. Люди не должны так жить!
- Ты права, - он кивнул. Собственный голос царапал горло. – Люди не должны так жить. Что я должен сделать?
Она улыбнулась, кивнула.
- Ты примешь предложение, которое получил. Ты – настоящий профессионал. Много лет проработал здесь. Они тебя ценят. Я свяжусь с тобой, - Сара – нет, Вега – поднялась. – Мне пора, - направилась к двери.
Стефан, как во сне, пошел следом. Запер за ней замок. С минуту стоял в прихожей, прислушиваясь к затихающему звуку шагов на гулкой лестнице. Она не поехала на лифте. Наверное, на то были причины.
Завтра он пойдет к начальнику и скажет, что согласен.
Через неделю его переведут в зет-гетто, на новое место работы. На более престижную должность. Потом с ним свяжется Сара.
Сломать… систему. Это возможно?
Забавно - когда Сара впервые за шесть лет появилась на его пороге, он усомнился в этом. Сейчас от сомнений не осталось и тени.
Неделя на сборы в эр-гетто. В ту неделю он уверен был, что идея Сары провальна.
И меньше недели он находится в зет-гетто. За эти несколько дней он вдруг уверовал и в собственные силы, и в то, что сложившуюся систему можно сломать. И заменить на более совершенную. Более справедливую.
А ведь вера в возможность перемен - далеко не все. Он и сам сделался куда более самоуверенным.
Словно слезла с него старая шкура - как это происходило со змеями в террариумах, которых видел как-то на выставке в Фермерском районе. Слезла - а с ней слезли и неуклюжесть, и замкнутость, и неудачливость.
Шлимазл превратился в революционера, нетерпеливо ожидающего отмашки от подполья в большом городе.
Это уже будет не мелкий демарш вроде отправки очередной малолетки наружу! Это будет первый шаг к реальным переменам. Какова бы ни оказалась цена этих перемен.
- Харуми-сан, - Стефан шлепнулся на край стола.
- Еще вчера вы звали меня по фамилии, - она смешно нахмурила бровки, изображая строгость. - И не садились на мой стол.
- Простите великодушно! - он подскочил, отвесил поклон. - Но вы ведь не станете сердиться всерьез? У меня к вам вопрос.
- Почему я опять не иду домой? - она устало откинулась на спинку стула.
- Нет, это все уже было, - он махнул рукой. - Комиссия ведь должна появиться после этих выходных. Вот вы и приводите дела в порядок, чтобы никому даже мысли не закралось, что вы можете не справляться. Я по другому поводу, - он смолк, собираясь с мыслями. - Я не знаю, сколько проработает эта комиссия, и к каким выводам придут эти деятели из Сан-Винга. Поэтому я хочу пригласить вас вместе прогуляться в эти выходные!
- Куда прогуляться? - изумилась Харуми.
- Ну, - Стефан задумался. - А какие есть интересные места здесь, в зет-гетто?
- Интересные? - кажется, ему удалось ее озадачить.
Секретарша откинулась на спинку стула и задумалась на минуту. Потом выпрямилась, лицо озарилось улыбкой.
- Ну, есть одно интересное место. Правда, это скорее на любителя. Но мне кажется, вам может показаться интересным. И идти лучше с утра.
- Отлично! - оживился он. - Значит, решено. На детей это рассчитано?
- Детям будет скучно, - безапелляционно заявила она. - И они привыкли проводить субботу с друзьями в интернате! Это уже давняя традиция, я не стану ее нарушать.
- В интернате? - растерялся Стефан.
- В том самом, в котором когда-то воспитывалась я, - девушка кивнула. - Я же там сначала работала. И ребята были со мной. У них там появились друзья, так что мы регулярно там появляемся. Воспитатели не против - они меня прекрасно помнят. И к ребятам моим привыкли. Это никому не вредит, так что, - она улыбнулась, развела руками.
Так что никто не против, - расшифровал Стефан.
И еще одно - она не хотела, чтобы дети слишком часто видели ее начальника. Или он слишком часто видел их?
В принципе, понятное недоверие. Только все равно покоробило.
Ладно, Харуми ничего ему не должна. Тем более, что она вроде как приняла приглашение. И даже собирается показать какую-то особую местную достопримечательность. А доверие… дело времени.
- Интересно, что с проспекта Сакуры выхода сюда нет, - заметил Стефан, оглядываясь по сторонам.
Они с Харуми шагали по аллее между двумя далеко протянутыми клумбами с зелеными кустами в человеческий рост. Клумбы тянулись не линейно - они закручивались вытянутыми спиралями по стенкам улицы-трубы. Внутри трубы диаметром добрых тридцать метров этих клумб располагалось аж двенадцать штук. Эдакий сквер сельскохозяйственного назначения.
- По проспекту Сакуры носятся сегвеи и мопеды. Сюда им въезда нет - вот и не стали делать вход. Мало ли, кому там что в голову стукнет?
Ну да. Малолетним гонщикам закон не писан. Парни лет с одиннадцати-двенадцати чего только не творили. Сбивались в банды, устраивали гонки по центральным улицам.
Их особенно и не трогали. Всех малолеток, сбивающихся в стаи, не переловишь - у жандармов свои заботы. Тем более, что подросткам предъявить? А ловить, чтобы отпускать - расточительная трата времени и сил.
- Удивительное место, - поделился Стефан. - Кто бы подумал, что здесь такое есть!
- В гетто? - понимающе усмехнулась Харуми. - Вы правы. А мы, оказывается, выращиваем свой чай и кофе! И не только, - она с нежностью улыбнулась. - Когда я жила в интернате, думала, что непременно стану работать в саду, когда стану самостоятельной. Но выпросить распределение сюда мне не удалось после выпуска. А потом я замуж вышла…
- А потом подвернулась должность в управлении?
Стефан спросил - и прикусил язык. Не обидится ли?
- Подвернулась, - не стала спорить Харуми. - Правда, до того я снова просила меня отправить в сад. Не вышло - дали распределение в интернат. Я даже к здешнему начальству сама ходила. Ох, и головомойку мне потом устроили в социальной службе! - усмехнулась криво воспоминаниям. - Но зато у меня с тех пор есть здесь знакомые. Так что я могу покупать натуральные чай и кофе намного дешевле, чем в магазине. Так-то все это доступно только шишкам из правления и некоторым особенно удачливым карьеристам.
- А что здесь есть еще, кроме плантаций кофе и чая?
- Да много чего, - она махнула неопределенно рукой. - Я вам сегодня все покажу. Здесь выращивают фрукты, бобы какао, специи. Все свое. Говорят, это дешевле, чем завозить снаружи - там вроде есть что-то вроде целого сельскохозяйственного района? - она с любопытством уставилась на Стефана. - Вроде нашего зет-гетто, только там живут не энергетики, а изготовители еды.
- Ну да, - выдавил он. - Есть Фермерский район - огромный. По объему больше, чем все двадцать восемь гетто и Сан-Винг вместе взятые. Вроде как даже, этот фермерский район больше Беллы Промы и Оливинового пояса, вместе взятых. А еще есть Колбасный район - такой же громадный. Если в Фермерском еду выращивают, то в Колбасном - обрабатывают на заводах и выпускают готовые продукты.
- Внешний город такой большой, - Харуми покачала головой. - Даже представить страшно!
- Большой, - Стефан кивнул. - Только деваться порой некуда…
- Вы поэтому переехали в гетто? - она внимательно на него поглядела. - У вас были проблемы с законом?
- Нет, - он мотнул головой. - У меня были проблемы с деньгами.
Харуми фыркнула. Кинула на него испуганный взгляд, прикрыла рот ладошкой. И, не сдержавшись, фыркнула еще раз.
Помнится, в первые полгода после переезда он часто спрашивал себя - во что превратил собственную жизнь. Сейчас он прекратил задаваться и этим вопросом.
*** ***
Шесть лет прошли, как дурной сон.
Стефан работал, учился, повышая квалификацию, и снова работал. В свободное время, которого старался оставить себе как можно меньше, приходил на тренировки.
- Жениться тебе надо, - говорил временами тренер. - Остепениться.
- Было, - коротко отвечал Стефан. - Невеста вон сбежала, лишь бы замужем за шлимазлом не очутиться, - прибавлял с насмешкой.
Тот махал рукой.
Кое-кто Стефану сочувствовал. Сперва одну невесту прошляпил, после - вторую не удержал. Вторая так вовсе удрала через выход на изнанку, оставленный кем-то по недомыслию! Ловили ведь - не поймали.
Стефан, слыша такие разговоры, угрюмо хмурился, пряча довольную усмешку.
Ну да, перенервничал он тогда знатно! То, что удалось вытащить девчонок за пределы гетто, по сей день считал редкостной удачей. Практически чудом.
Впрочем, это не помешало ему еще несколько раз воспользоваться единожды проверенной схемой. Желающих удрать из эр-гетто было немало. И кое-кто был готов рискнуть.
Кому-то из девочек сбежать помогали и родители. Стефан принципиально помогал лишь девчонкам. Парни, считал он, могут и сами о себе позаботиться.
Даже оставшись в гетто, парню можно жить сносно. А то и неплохо - достаточно не спиваться. А если совсем невыносимо - можно и удрать прямо на рабочей смене. Подгадать время - и в добрый путь!
Когда появлялось время задуматься, он удивлялся. Как так выходило, что родители, сами пытавшиеся выпихнуть дочерей в большой город, выходили на него? При этом жандармы на него внимания не обращали. Сам он ничего не делал, чтобы отделаться от властей: у него попросту не было для этого повода. Они правда не замечали, кто именно у них под носом устраивает побеги девчонкам-подросткам? Или… или наблюдали до поры до времени?
Хотя последняя мысль выглядела откровенной паранойей.
Жандармерия никогда не наблюдала годами впустую. Стоило кому-то попасться на горячем - нарушителя хватали и жестоко наказывали. И уж наверняка нарушителя не повысили бы по службе. Тем более - не предложили бы перевода в другой район с получением должности руководителя отдела контроля.
*** ***
«Подумайте на досуге. У вас - две недели на то, чтобы дать ответ».
Вот он и думал. Даже на тренировку нынче из-за этого не пошел. Теперь жалел - ничего дельного на ум не шло. Стефан мог только тупо перекручивать раз за разом один и тот же вопрос: на кой ему вот это повышение? Именно сейчас.
Кажется, он давно поставил сам на себе крест. Но лишь сейчас, после разговора с начальством, четко для себя это понял.
Если б не тренировки четыре-пять раз в неделю, давно начал бы спиваться. Как многие в гетто. Периодические демарши с выводом молодых девчонок наружу служили слабым утешением. Жизнь была пуста, бессмысленна и начисто лишена радости. С того дня, как не стало Соль.
Шесть лет траура начисто уничтожили все его амбиции. Да и его самого, похоже.
В тот вечер он даже не предполагал, что его судьба уже спешит по опустевшим улицам гетто, закутанная в покрывало. Натянув платок так, что он закрывал брови. Обычный вид для женщин в гетто - особенно, если приходится передвигаться по улице поздним вечером. Звонок в дверь заставил встряхнуться.
Кого могло принести в такой час? Он не ждал никого.
Стефан открыл дверь и остолбенел. Закутанная в покрывало по самые глаза женщина была высокой и статной. Этого не в силах была скрыть даже мешковатая одежда, какую носили местные. Но взгляд этих самых глаз…
Он изменился. Сделался более взрослым и жестким. Эта женщина многое повидала.
Но Стефан узнал бы ее глаза из тысячи. Раскрыл рот – слова застряли в горле. Он молча посторонился, пропуская гостью.
И, лишь захлопнув и заперев за ее спиной дверь, решился назвать ее по имени.
- Сара? – сам удивился, насколько жалко прозвучал его голос.
- А ты не изменился, - она слегка усмехнулась, отпуская края платка, прикрывавшего нижнюю половину лица. – Шлимазл…
- Ты… с ума сошла, - всполошился он запоздало.
- Ты за кого больше переживаешь – за меня или за себя? – насмешливо осведомилась она.
- За тебя… чего мне за себя-то переживать? – опустил голову.
- Так и живешь одиночкой.
Пожал плечами.
- А ты предлагаешь мне жениться? Здесь, на одной из этих несчастных девочек? – покачал головой.
- Уверена – многие из них с радостью согласились бы, - Сара снова улыбнулась. – Знаешь, ты – единственный человек за последние несколько лет, которого мне не захотелось прибить за то, что назвал меня по имени. Снаружи я зовусь Вега.
- Хорошо… Вега. Если тебе так больше нравится, - начал он.
- Можешь звать Сарой, - перебила она. – Я здесь не просто так, ты же понимаешь? – она помолчала, сверля его взглядом, и он кивнул, спохватившись. – Слышала, тебя переводят в зет-гетто.
- Мне дали время на размышления. Пока это только предложение…
- Ты согласишься, - жестко прихлопнула она.
- Сара, - он запнулся. – Вега, послушай. Я понимаю… но как я уеду? Все эти девочки, они же останутся здесь…
- Шлимазл был – шлимазлом остался, - беззлобно заметила она. – Ну, сколько ты можешь их спасти, тех девочек? Несколько десятков, может – сотню или две? Это не то, - голос ее звучал мягко – как у матери, увещевающей малого ребенка. – Чтобы помочь девочкам в гетто – нужно уничтожить гетто. Не только вот это, но и все остальные.
Он потерянно молчал.
- Слушай, почему ты тогда не ушел? – она склонила голову набок, с любопытством уставилась на него. – Знал ведь, что если бы все это вскрылось, - выразительно примолкла. – Да и нам было бы проще с тобой, чем самим.
- Ты преувеличиваешь мои способности.
- Это ты, мне кажется, преувеличил способности двух малолеток, - резко прихлопнула она. – Мне было тринадцать! Рахиль вообще была мелкой, - вздохнула. – Я не в упрек. Точнее, - она запнулась. – Слушай, Стефан, - он вздрогнул и поднял на нее глаза – уж и не вспомнить, называла ли она его по имени хоть когда-нибудь. – Ты ведь остался, чтобы вытащить отсюда кого-нибудь еще. Многих удалось?
- Немногих, - сознался он.
- Правильно. Пока гетто на своем месте – ничего не поменяется. Ни-че-го, - раздельно повторила она. – Переводись в зет-гетто. Там тоже есть несчастные девочки, которым некому помочь. Много несчастных девочек. Их в каждом из двадцати восьми гетто хватает. И не только девочек. Здесь всем живется паршиво.
- И как ты хочешь уничтожить… существующий порядок вещей? Ты ведь уже не маленькая. Прекрасно знаешь, почему все так.
- Знаю, - отрывисто отозвалась она. – Споты, - взгляд сверкнул ненавистью. – Только мы, жители гетто, платим за весь город! Да, за его пределами тоже много дерьма. Но там хотя бы есть выбор. Выбор, Стефан! Роскошь, которую можем оценить только мы, не имевшие его. Эту гнилую систему давно пора сломать. Можно будет сделать что-то вроде обязательной службы для всех выпускников технических колледжей и университетов, - она вздохнула. – Не должно быть вот так. Люди не должны так жить!
- Ты права, - он кивнул. Собственный голос царапал горло. – Люди не должны так жить. Что я должен сделать?
Она улыбнулась, кивнула.
- Ты примешь предложение, которое получил. Ты – настоящий профессионал. Много лет проработал здесь. Они тебя ценят. Я свяжусь с тобой, - Сара – нет, Вега – поднялась. – Мне пора, - направилась к двери.
Стефан, как во сне, пошел следом. Запер за ней замок. С минуту стоял в прихожей, прислушиваясь к затихающему звуку шагов на гулкой лестнице. Она не поехала на лифте. Наверное, на то были причины.
Завтра он пойдет к начальнику и скажет, что согласен.
Через неделю его переведут в зет-гетто, на новое место работы. На более престижную должность. Потом с ним свяжется Сара.
Сломать… систему. Это возможно?
*** ***
Забавно - когда Сара впервые за шесть лет появилась на его пороге, он усомнился в этом. Сейчас от сомнений не осталось и тени.
Неделя на сборы в эр-гетто. В ту неделю он уверен был, что идея Сары провальна.
И меньше недели он находится в зет-гетто. За эти несколько дней он вдруг уверовал и в собственные силы, и в то, что сложившуюся систему можно сломать. И заменить на более совершенную. Более справедливую.
А ведь вера в возможность перемен - далеко не все. Он и сам сделался куда более самоуверенным.
Словно слезла с него старая шкура - как это происходило со змеями в террариумах, которых видел как-то на выставке в Фермерском районе. Слезла - а с ней слезли и неуклюжесть, и замкнутость, и неудачливость.
Шлимазл превратился в революционера, нетерпеливо ожидающего отмашки от подполья в большом городе.
Это уже будет не мелкий демарш вроде отправки очередной малолетки наружу! Это будет первый шаг к реальным переменам. Какова бы ни оказалась цена этих перемен.
Глава 10
- Харуми-сан, - Стефан шлепнулся на край стола.
- Еще вчера вы звали меня по фамилии, - она смешно нахмурила бровки, изображая строгость. - И не садились на мой стол.
- Простите великодушно! - он подскочил, отвесил поклон. - Но вы ведь не станете сердиться всерьез? У меня к вам вопрос.
- Почему я опять не иду домой? - она устало откинулась на спинку стула.
- Нет, это все уже было, - он махнул рукой. - Комиссия ведь должна появиться после этих выходных. Вот вы и приводите дела в порядок, чтобы никому даже мысли не закралось, что вы можете не справляться. Я по другому поводу, - он смолк, собираясь с мыслями. - Я не знаю, сколько проработает эта комиссия, и к каким выводам придут эти деятели из Сан-Винга. Поэтому я хочу пригласить вас вместе прогуляться в эти выходные!
- Куда прогуляться? - изумилась Харуми.
- Ну, - Стефан задумался. - А какие есть интересные места здесь, в зет-гетто?
- Интересные? - кажется, ему удалось ее озадачить.
Секретарша откинулась на спинку стула и задумалась на минуту. Потом выпрямилась, лицо озарилось улыбкой.
- Ну, есть одно интересное место. Правда, это скорее на любителя. Но мне кажется, вам может показаться интересным. И идти лучше с утра.
- Отлично! - оживился он. - Значит, решено. На детей это рассчитано?
- Детям будет скучно, - безапелляционно заявила она. - И они привыкли проводить субботу с друзьями в интернате! Это уже давняя традиция, я не стану ее нарушать.
- В интернате? - растерялся Стефан.
- В том самом, в котором когда-то воспитывалась я, - девушка кивнула. - Я же там сначала работала. И ребята были со мной. У них там появились друзья, так что мы регулярно там появляемся. Воспитатели не против - они меня прекрасно помнят. И к ребятам моим привыкли. Это никому не вредит, так что, - она улыбнулась, развела руками.
Так что никто не против, - расшифровал Стефан.
И еще одно - она не хотела, чтобы дети слишком часто видели ее начальника. Или он слишком часто видел их?
В принципе, понятное недоверие. Только все равно покоробило.
Ладно, Харуми ничего ему не должна. Тем более, что она вроде как приняла приглашение. И даже собирается показать какую-то особую местную достопримечательность. А доверие… дело времени.
*** ***
- Интересно, что с проспекта Сакуры выхода сюда нет, - заметил Стефан, оглядываясь по сторонам.
Они с Харуми шагали по аллее между двумя далеко протянутыми клумбами с зелеными кустами в человеческий рост. Клумбы тянулись не линейно - они закручивались вытянутыми спиралями по стенкам улицы-трубы. Внутри трубы диаметром добрых тридцать метров этих клумб располагалось аж двенадцать штук. Эдакий сквер сельскохозяйственного назначения.
- По проспекту Сакуры носятся сегвеи и мопеды. Сюда им въезда нет - вот и не стали делать вход. Мало ли, кому там что в голову стукнет?
Ну да. Малолетним гонщикам закон не писан. Парни лет с одиннадцати-двенадцати чего только не творили. Сбивались в банды, устраивали гонки по центральным улицам.
Их особенно и не трогали. Всех малолеток, сбивающихся в стаи, не переловишь - у жандармов свои заботы. Тем более, что подросткам предъявить? А ловить, чтобы отпускать - расточительная трата времени и сил.
- Удивительное место, - поделился Стефан. - Кто бы подумал, что здесь такое есть!
- В гетто? - понимающе усмехнулась Харуми. - Вы правы. А мы, оказывается, выращиваем свой чай и кофе! И не только, - она с нежностью улыбнулась. - Когда я жила в интернате, думала, что непременно стану работать в саду, когда стану самостоятельной. Но выпросить распределение сюда мне не удалось после выпуска. А потом я замуж вышла…
- А потом подвернулась должность в управлении?
Стефан спросил - и прикусил язык. Не обидится ли?
- Подвернулась, - не стала спорить Харуми. - Правда, до того я снова просила меня отправить в сад. Не вышло - дали распределение в интернат. Я даже к здешнему начальству сама ходила. Ох, и головомойку мне потом устроили в социальной службе! - усмехнулась криво воспоминаниям. - Но зато у меня с тех пор есть здесь знакомые. Так что я могу покупать натуральные чай и кофе намного дешевле, чем в магазине. Так-то все это доступно только шишкам из правления и некоторым особенно удачливым карьеристам.
- А что здесь есть еще, кроме плантаций кофе и чая?
- Да много чего, - она махнула неопределенно рукой. - Я вам сегодня все покажу. Здесь выращивают фрукты, бобы какао, специи. Все свое. Говорят, это дешевле, чем завозить снаружи - там вроде есть что-то вроде целого сельскохозяйственного района? - она с любопытством уставилась на Стефана. - Вроде нашего зет-гетто, только там живут не энергетики, а изготовители еды.
- Ну да, - выдавил он. - Есть Фермерский район - огромный. По объему больше, чем все двадцать восемь гетто и Сан-Винг вместе взятые. Вроде как даже, этот фермерский район больше Беллы Промы и Оливинового пояса, вместе взятых. А еще есть Колбасный район - такой же громадный. Если в Фермерском еду выращивают, то в Колбасном - обрабатывают на заводах и выпускают готовые продукты.
- Внешний город такой большой, - Харуми покачала головой. - Даже представить страшно!
- Большой, - Стефан кивнул. - Только деваться порой некуда…
- Вы поэтому переехали в гетто? - она внимательно на него поглядела. - У вас были проблемы с законом?
- Нет, - он мотнул головой. - У меня были проблемы с деньгами.
Харуми фыркнула. Кинула на него испуганный взгляд, прикрыла рот ладошкой. И, не сдержавшись, фыркнула еще раз.
