Удивить удалось и противников – правда, недоумение врага продлилось недолго. Зазвенело оружие солдат, затрещали в воздухе молнии, заполыхали огненные заклятия. Заметались черные смерчи заклятий смерти и тления.
Зрелище со стены открылось поистине грандиозное. Черная орда ощетинилась оружием и заклятиями, которые на нее же и пали.
Грохот оглушил собравшихся на стене защитников. Маги и воины наблюдали, как враг уничтожает сам себя. Они ничего не могли поделать – только глядеть. Изумление и испуг завладели людьми. Признаться, и сам Халле оказался поражен эффектом своего действия. Он, как и все, застыл, наблюдая за происходящим. Да и жутко было: а ну, как шальное заклятие все-таки прилетит к стене?
Однако этого не случилось. Получаса не прошло, как все закончилось. Грохот утих, сверкающие молнии заклятий погасли.
Орда лежала, поверженная, на подступах к городу. Ни звука, ни движения. Только поднимающееся солнце, обещающее жару, ярко зеленеющая трава да высокий небесный купол, раскинувшийся над городом и окрестностями. Мирная картина, и нарушал ее лишь вид черной кляксы, запятнавшей собою лоснящуюся зелень на подступах к городу.
Долго не решались защитники поверить, что так легко все закончилось. Казалось – это подвох, новая боевая хитрость врага.
И Халле вызвался первым выйти за городскую стену, пойти и проверить, что осталось от орды. С ним отправились двое жрецов из числа его спутников и именитых магов города. Их выпустили через неприметную калитку, и они направились к месту, где полегли враги. Сотни пристальных взглядов провожали их со стены.
Этот путь – от стены до места, где остановились вражеские силы, - показался молодому жрецу невообразимо долгим. Не так-то и далеко пришлось пройти. Но напряжение, постоянное ожидание подвоха, непредвиденного удара выматывало.
Вблизи зрелище оказалось пугающим. Разорванные и обугленные тела валялись вповалку, как попало.
И Халле, и его спутникам казалось, что это все – какой-то обман. Вот сейчас вскочат на ноги поверженные якобы враги. И никто из вышедших за стены людей не вернется – все полягут.
Однако они без препятствий осмотрели место, где полегли пришлые. И беспрепятственно вернулись в город.
Из подошедшей к стенам армии не уцелел никто. Это была невероятная победа – первая победа, одержанная над страшным и незнакомым врагом. И победа крупная – она уничтожила большую часть тех, кто высадился на южные берега Ойкумены. Но остались разрозненные отряды на просторах юга континента. Ни победители, ни градоправители и магистры светлых орденов, к которым отправили почтовых птиц с радостным известием, пока еще не знали, что у захватчиков есть способы стремительного сообщения.
И что все отряды, рассеянные по южным просторам, знают об участи, постигшей большую часть их собратьев.
А главное – то, что рассеянные отряды недолго останутся вдали друг от друга. Они-то передвигались куда быстрее пеших и даже конных армий. Темные маги и некроманты давно освоили искусство ставить порталы.
- Тетя Мелисса! А почему мы не поставим портал, чтобы вернуться домой?! – перебила девочка невежливо. – Ведь магия существует! И доктор Акке, и доктор Бор, и мама – все хотят к себе домой. Всем здесь плохо. Почему же они не поставят портал, а вместо этого возятся с каким-то оборудованием?
- Ну ты и вопросы задаешь, - Мелисса смешалась. – Это ведь не так просто – портал поставить! Для этого нужно быть самым настоящим магом, и не самой низшей ступени. И потом, место здесь такое… аномальное. Просто так портал не поставишь – даже будь ты четырежды магом и некромантом.
- Фуф, - Аделина нахохлилась. – Жалко! А мама все говорит про какую-то работу…
- Ну, и работа тоже, - Мелисса степенно покивала. – Здесь все находятся из-за работы. Ее нужно закончить. Нельзя ведь бросать начатое дело на полдороге.
- Уф, - девочка вздохнула. Приподняла плечи. – А что там дальше-то со жрецом было? И с пришельцами. Они собрались вместе и решили дать последний решительный бой?
- Ну, не все так просто и так сразу, - возразила Мелисса. – Чужаки поняли, что столкнулись с чем-то доселе неведомым. С силой, которой до сих пор не знали. И которая может не просто бросить им вызов – а уничтожить. В один момент – многих. Здесь спешка была недопустима. Они затаились до времени, скрывшись по безлюдным пустынным местам. Рассеялись по чащам и неприступным горам. Отдельные группки по двое-трое потянулись к городу, где их собратья потерпели поражение.
По отдельности пришлым легче было затеряться среди местных, переняв язык и манеру одеваться. К тому же чужаки быстро поняли: земли Ойкумены разрознены, ими правят разные правители, зачастую враждующие между собой.
На одном конце континента не знакомы были с людьми, языками и обычаями другого конца континента. Удобно, что ни говори! Можно появиться там, где о чужаках никто ничего не знал. Купить одежду, прикинувшись путешественником издалека. Послушать, что говорят про пришлых – то есть про них самих.
По городам и весям континента неслась радостная весть: армия чужаков разгромлена! Жалкие остатки, перепуганные поражением, скрылись из глаз. И наверняка драпают без оглядки.
Молодой жрец Халле не понес наказания за свое ослушание. Ведь оно принесло победу, на которую уже никто не надеялся.
Вот только сам Халле не разделял всеобщего ликования. Чтобы свирепые воины и сильнейшие колдуны испугались одного поражения – пусть даже и крупного – в это молодой жрец не верил. Слишком уж просто это выглядело. Несгибаемые воители, прошедшие океан на плотах, не могли так легко сдаться! Тем более, куда они могли деться? Вернуться назад? Халле сомневался, что чужаки отправились на плотах через океан только из жажды завоеваний. Не иначе – что-то согнало их с места, не оставив им выбора.
Соображениями своими он ни с кем делиться не спешил. Слишком уж бурной была всеобщая радость. Его опасений никто попросту не понял бы.
- Сын мой, ты – герой, - увещевал молодого жреца старейшина общины. – Люди хотят знать, кого им следует благословлять за избавление земли нашей от напасти!
- Рано благословлять! – возмущался Халле. – Вы еще флейту волшебную им покажите, отче, - говорил он. – Да расскажите начистоту, как победили мы часть орды. Не всю орду, отче, а часть! Остальные части бродили разрозненно, и никто их с тех пор не видел.
- Потому что попрятались трусливо, увидев, что стало с их собратьями!
- Потому что затаились и ждут, чтобы нанести новый удар, - упрямо хмурился Халле. – Где они скрываются, никто не знает.
- Но если они вновь появятся, мы расправимся с ними так же, как и с той ордой под городом. Не так ли? У нас ведь есть флейта.
- Я бы не был так самоуверен. Мы не знаем, чего еще можно ожидать от них!
Долго спорили старейшина со жрецом. Халле упрямо твердил, что торжествовать победу рано, что враг может вернуться в любой момент. Старейшина указывал, что моральный дух народа следует поддержать. Жрец считал, что народ и так чрезмерно ликует, и недурно бы это ликование поуменьшить.
Окончился этот спор, вместе с иссякшим терпением старейшины: тот заявил: мол, если Халле станет упорствовать и дальше – пусть убирается из общины.
Его лишат жреческого звания и всех чародейных амулетов, положенных на его месте. И о флейте божественной ему придется забыть – ее дадут в руки другому жрецу. Халле, скрепя сердце, согласился показаться народу. В конце концов, решил он, его лицо ни о чем не должно сказать врагам, которые могут затесаться в толпе.
Падет он жертвой враждебной магии – флейту в руки возьмет один из его братьев.
Молодой жрец готов был даже рискнуть жизнью, лишь бы не покинуть общину. Вопреки его опасениям, появление перед народом не повлекло никаких последствий. Его не попытались убить – ни в день, когда он показался людям, ни позже. Да и вообще, волнения улеглись подозрительно быстро. Враги больше не давали о себе знать. Халле, невзирая на терзавшую его тревогу, спустя несколько седмиц начал понемногу успокаиваться.
Да что там несколько седмиц – почти год успел пройти, а от врагов не было ни слуху, ни духу! Люди уж и забывать начали о свалившейся напасти.
Нет, о пришельцах не забыли совсем. Жрецы и послушники светлых орденов рыскали по городам и весям, по пустошам и безлюдным горам и чащобам – не затаилась ли где угроза? Однако время шло, и бдительность ослабевала. Халле и тот нет-нет, задумывался: а ну, как убрались чужаки восвояси, получив отпор? Ушли потихоньку к морю, пока в разоренных городах и деревнях зализывали раны, да отплыли незаметно.
Не знали даже старейшины жрецов о способности пришлых: переговариваться между собою на расстоянии без помощи почтовых птиц и перемещаться мгновенно порталами.
Не знали и того, сколько раз они вплотную подбирались к укрытиям чужаков. Да только те всегда замечали приближение светлых магов и жрецов заранее. И убирались восвояси, уничтожая все следы своего пребывания.
Ну, может, и не все. Да только не обращали внимания разъезды на оставшиеся следы. В самом деле: если есть следы, должны быть поблизости и чужаки! Не по воздуху ведь они улетели? О том, что пришлые способны пронзать ткань мира и уходить незримо на огромные расстояния, они и подумать не могли.
О доблестном Халле за несколько лет успели сложить не одну балладу.
Его подвиг превозносили, пели песни и сочиняли поэмы. Кто-то исхитрился прознать и о флейте. Природы ее, правда, не понимали – но сочинять стихи это поэтам не мешало. Сам Халле в это время тщательно постигал премудрость своего ордена, накопленную веками. Он слыхал, что о нем поют песни, но представить не мог всей величины несчастья.
Чужаки, затерявшись среди местных, слушали и запоминали эти баллады и поэмы. И из разрозненных строк понемногу начинали понимать причину постигшего их поражения.
Они поняли, кто их враг. Поняли и то, чего им следует опасаться. Им угрожал музыкальный инструмент!
Пришельцы из-за южных морей отнюдь не были глупцами.
Они не спешили. Ответный удар должен быть точным и выверенным, если они не хотят, чтобы повторилось страшное поражение у стен города, названия которого они не знали.
- И что, никто не заметил, что континент заполонили чужаки? – возмутилась Аделина.
- Никто не придал этому значения, - поправила Мелисса. – В те времена еще не изобрели Гласс-Поинт. Вести издалека доходили с большим запозданием. Порою – с запозданием в добрый десяток лет. И людям, жившим в отдаленных уголках континента, куда не добрались захватчики, их появление казалось чем-то сказочным и нереальным. Если сведения вообще доходили. А отдельные группы людей или вовсе одиночки – ну, мало ли, откуда они могли явиться? Народов на Ойкумене живет много.
- И никого из них больше не поймали?
- Их особенно и не ловили. Да, ордена отправляли разъезды. Но все они возвращались ни с чем. И, что важно – они возвращались благополучно! Никто из уезжавших не пропал бесследно, никого не убили коварно. И опасения с каждым сезоном, с каждым годом делались все призрачнее.
Если враг не напоминает о себе настолько долго – он или мертв, или ослаб и не может более навредить. Так считали старейшины орденов.
Между тем пришельцы узнали все, что только возможно, и о флейте. И о Халле. И об ордене, которому жрец Халле служит. Проникнуть в орден, впрочем, никому не удалось, так что они просто выжидали удачного момента для нападения.
И он наступил, когда началась очередная война.
Оно ведь как – забылись недавние несчастья. Отступила угроза страшная. И люди вспомнили о дрязгах и спорах, что отодвинуть пришлось.
Обострились ссоры среди эмиратов, несколько вольных городов принялись воевать с эмиратами, не желая переходить под их власть. Вспыхнули войны между северными эмиратами и южными княжествами Западной равнины, что граничили с ними. Вновь владыки собирали войска. Вновь у наемников появилось дело. Дороги заполонили отряды солдат.
И здесь пришлые умело подлили масла в огонь. Кто-то кинул клич: мол, войны вспыхивают – а светлым жрецам хоть бы хны!
Как ни противились тому старейшины – пришлось и орденам вмешаться в события. И о флейте вспомнить – ордену, в котором она хранилась, напомнили о воспетом трубадурами подвиге Халле. Молодого жреца отправили миротворцем в один из эмиратов на севере.
- И по дороге-то его и схватили! – восторженно вскрикнула Аделина. – И флейту.
- Нет, но по дороге к отряду присоединились несколько паломников, что шли на юг. Под защитой жрецов идти куда как спокойнее - тем паче, в такое беспокойное время!
- И паломники эти были чужаками!
- Ты догадлива. Да, жрецы никогда не отказывали тем, кто нуждался в их помощи. И паломникам они разрешили путешествовать с ними, пока им по пути.
- И чужаки пришли со жрецами туда, где находилась цель их путешествия, - перебила девочка Мелиссу. – И… и что, они напросились просто, чтобы шпионить? – разочарованно протянула она.
Мелисса хихикнула.
- Что, взялась сама рассказывать сказку – да сразу и запуталась? – поддразнила она девочку.
- Ну, тетя Мелисса! – возмутилась та. – Что ты надо мной смеешься. Лучше расскажи, что дальше было? Они несколько лет шпионили, и вот примазались к жрецам, втерлись в доверие, подобрались к самому жрецу Халле и флейте – и все для того, чтобы опять шпионить?! Нет, они наверняка выкрали флейту! – решила она.
Глазенки разгорелись. Мелисса с легкой усмешкой наблюдала за тем, как она вдохновенно машет руками, рассказывая.
- Флейту наверняка хранили не просто так! На ней, наверное, были наверчены всякие охранные заклинания. Но темные маги взломали их и взяли флейту. А Халле, - она запнулась. – Нет, убить его они не могли, - перебила сама себя. – Как бы он тогда позже стал главным магистром ордена Золотого остроцвета?! Тетя Мелисса, ну расскажи! – она уставилась на ту.
- Расскажу, расскажу, - со смехом отозвалась женщина. – Ты только не тараторь…
Итак, флейта действительно охранялась чарами Света.
Да, маги Света оказались уязвимы перед силами Тьмы – потому как не умели им противостоять. Но и они имели в запасе такие заклинания, которые не под силу было разрушить магам Тьмы. И охранное заклятие, что защищало флейту, как раз являлось одним из таковых.
- А почему они не использовали такое, чтобы защитить свои города?! – снова встряла Аделина.
- Ну, ты сравнила – город и флейта, - Мелисса развела руками. – На все города и деревни магистров не хватит, эдакие чары накладывать! Да и где взять столько сил? Все-таки защитить флейту и огромный город… ну, или даже небольшой городок, со всеми улицами, домами и людьми – колоссальная разница!
Итак, флейта находилась под защитой светлых сил. Просто так взять ее не мог бы никто чужой.
Зрелище со стены открылось поистине грандиозное. Черная орда ощетинилась оружием и заклятиями, которые на нее же и пали.
Грохот оглушил собравшихся на стене защитников. Маги и воины наблюдали, как враг уничтожает сам себя. Они ничего не могли поделать – только глядеть. Изумление и испуг завладели людьми. Признаться, и сам Халле оказался поражен эффектом своего действия. Он, как и все, застыл, наблюдая за происходящим. Да и жутко было: а ну, как шальное заклятие все-таки прилетит к стене?
Однако этого не случилось. Получаса не прошло, как все закончилось. Грохот утих, сверкающие молнии заклятий погасли.
Орда лежала, поверженная, на подступах к городу. Ни звука, ни движения. Только поднимающееся солнце, обещающее жару, ярко зеленеющая трава да высокий небесный купол, раскинувшийся над городом и окрестностями. Мирная картина, и нарушал ее лишь вид черной кляксы, запятнавшей собою лоснящуюся зелень на подступах к городу.
Долго не решались защитники поверить, что так легко все закончилось. Казалось – это подвох, новая боевая хитрость врага.
И Халле вызвался первым выйти за городскую стену, пойти и проверить, что осталось от орды. С ним отправились двое жрецов из числа его спутников и именитых магов города. Их выпустили через неприметную калитку, и они направились к месту, где полегли враги. Сотни пристальных взглядов провожали их со стены.
Этот путь – от стены до места, где остановились вражеские силы, - показался молодому жрецу невообразимо долгим. Не так-то и далеко пришлось пройти. Но напряжение, постоянное ожидание подвоха, непредвиденного удара выматывало.
Вблизи зрелище оказалось пугающим. Разорванные и обугленные тела валялись вповалку, как попало.
И Халле, и его спутникам казалось, что это все – какой-то обман. Вот сейчас вскочат на ноги поверженные якобы враги. И никто из вышедших за стены людей не вернется – все полягут.
Однако они без препятствий осмотрели место, где полегли пришлые. И беспрепятственно вернулись в город.
Из подошедшей к стенам армии не уцелел никто. Это была невероятная победа – первая победа, одержанная над страшным и незнакомым врагом. И победа крупная – она уничтожила большую часть тех, кто высадился на южные берега Ойкумены. Но остались разрозненные отряды на просторах юга континента. Ни победители, ни градоправители и магистры светлых орденов, к которым отправили почтовых птиц с радостным известием, пока еще не знали, что у захватчиков есть способы стремительного сообщения.
И что все отряды, рассеянные по южным просторам, знают об участи, постигшей большую часть их собратьев.
А главное – то, что рассеянные отряды недолго останутся вдали друг от друга. Они-то передвигались куда быстрее пеших и даже конных армий. Темные маги и некроманты давно освоили искусство ставить порталы.
- Тетя Мелисса! А почему мы не поставим портал, чтобы вернуться домой?! – перебила девочка невежливо. – Ведь магия существует! И доктор Акке, и доктор Бор, и мама – все хотят к себе домой. Всем здесь плохо. Почему же они не поставят портал, а вместо этого возятся с каким-то оборудованием?
- Ну ты и вопросы задаешь, - Мелисса смешалась. – Это ведь не так просто – портал поставить! Для этого нужно быть самым настоящим магом, и не самой низшей ступени. И потом, место здесь такое… аномальное. Просто так портал не поставишь – даже будь ты четырежды магом и некромантом.
- Фуф, - Аделина нахохлилась. – Жалко! А мама все говорит про какую-то работу…
- Ну, и работа тоже, - Мелисса степенно покивала. – Здесь все находятся из-за работы. Ее нужно закончить. Нельзя ведь бросать начатое дело на полдороге.
- Уф, - девочка вздохнула. Приподняла плечи. – А что там дальше-то со жрецом было? И с пришельцами. Они собрались вместе и решили дать последний решительный бой?
- Ну, не все так просто и так сразу, - возразила Мелисса. – Чужаки поняли, что столкнулись с чем-то доселе неведомым. С силой, которой до сих пор не знали. И которая может не просто бросить им вызов – а уничтожить. В один момент – многих. Здесь спешка была недопустима. Они затаились до времени, скрывшись по безлюдным пустынным местам. Рассеялись по чащам и неприступным горам. Отдельные группки по двое-трое потянулись к городу, где их собратья потерпели поражение.
По отдельности пришлым легче было затеряться среди местных, переняв язык и манеру одеваться. К тому же чужаки быстро поняли: земли Ойкумены разрознены, ими правят разные правители, зачастую враждующие между собой.
На одном конце континента не знакомы были с людьми, языками и обычаями другого конца континента. Удобно, что ни говори! Можно появиться там, где о чужаках никто ничего не знал. Купить одежду, прикинувшись путешественником издалека. Послушать, что говорят про пришлых – то есть про них самих.
По городам и весям континента неслась радостная весть: армия чужаков разгромлена! Жалкие остатки, перепуганные поражением, скрылись из глаз. И наверняка драпают без оглядки.
Молодой жрец Халле не понес наказания за свое ослушание. Ведь оно принесло победу, на которую уже никто не надеялся.
Вот только сам Халле не разделял всеобщего ликования. Чтобы свирепые воины и сильнейшие колдуны испугались одного поражения – пусть даже и крупного – в это молодой жрец не верил. Слишком уж просто это выглядело. Несгибаемые воители, прошедшие океан на плотах, не могли так легко сдаться! Тем более, куда они могли деться? Вернуться назад? Халле сомневался, что чужаки отправились на плотах через океан только из жажды завоеваний. Не иначе – что-то согнало их с места, не оставив им выбора.
Соображениями своими он ни с кем делиться не спешил. Слишком уж бурной была всеобщая радость. Его опасений никто попросту не понял бы.
*** ***
- Сын мой, ты – герой, - увещевал молодого жреца старейшина общины. – Люди хотят знать, кого им следует благословлять за избавление земли нашей от напасти!
- Рано благословлять! – возмущался Халле. – Вы еще флейту волшебную им покажите, отче, - говорил он. – Да расскажите начистоту, как победили мы часть орды. Не всю орду, отче, а часть! Остальные части бродили разрозненно, и никто их с тех пор не видел.
- Потому что попрятались трусливо, увидев, что стало с их собратьями!
- Потому что затаились и ждут, чтобы нанести новый удар, - упрямо хмурился Халле. – Где они скрываются, никто не знает.
- Но если они вновь появятся, мы расправимся с ними так же, как и с той ордой под городом. Не так ли? У нас ведь есть флейта.
- Я бы не был так самоуверен. Мы не знаем, чего еще можно ожидать от них!
Долго спорили старейшина со жрецом. Халле упрямо твердил, что торжествовать победу рано, что враг может вернуться в любой момент. Старейшина указывал, что моральный дух народа следует поддержать. Жрец считал, что народ и так чрезмерно ликует, и недурно бы это ликование поуменьшить.
Окончился этот спор, вместе с иссякшим терпением старейшины: тот заявил: мол, если Халле станет упорствовать и дальше – пусть убирается из общины.
Его лишат жреческого звания и всех чародейных амулетов, положенных на его месте. И о флейте божественной ему придется забыть – ее дадут в руки другому жрецу. Халле, скрепя сердце, согласился показаться народу. В конце концов, решил он, его лицо ни о чем не должно сказать врагам, которые могут затесаться в толпе.
Падет он жертвой враждебной магии – флейту в руки возьмет один из его братьев.
Молодой жрец готов был даже рискнуть жизнью, лишь бы не покинуть общину. Вопреки его опасениям, появление перед народом не повлекло никаких последствий. Его не попытались убить – ни в день, когда он показался людям, ни позже. Да и вообще, волнения улеглись подозрительно быстро. Враги больше не давали о себе знать. Халле, невзирая на терзавшую его тревогу, спустя несколько седмиц начал понемногу успокаиваться.
Да что там несколько седмиц – почти год успел пройти, а от врагов не было ни слуху, ни духу! Люди уж и забывать начали о свалившейся напасти.
Нет, о пришельцах не забыли совсем. Жрецы и послушники светлых орденов рыскали по городам и весям, по пустошам и безлюдным горам и чащобам – не затаилась ли где угроза? Однако время шло, и бдительность ослабевала. Халле и тот нет-нет, задумывался: а ну, как убрались чужаки восвояси, получив отпор? Ушли потихоньку к морю, пока в разоренных городах и деревнях зализывали раны, да отплыли незаметно.
Не знали даже старейшины жрецов о способности пришлых: переговариваться между собою на расстоянии без помощи почтовых птиц и перемещаться мгновенно порталами.
Не знали и того, сколько раз они вплотную подбирались к укрытиям чужаков. Да только те всегда замечали приближение светлых магов и жрецов заранее. И убирались восвояси, уничтожая все следы своего пребывания.
Ну, может, и не все. Да только не обращали внимания разъезды на оставшиеся следы. В самом деле: если есть следы, должны быть поблизости и чужаки! Не по воздуху ведь они улетели? О том, что пришлые способны пронзать ткань мира и уходить незримо на огромные расстояния, они и подумать не могли.
О доблестном Халле за несколько лет успели сложить не одну балладу.
Его подвиг превозносили, пели песни и сочиняли поэмы. Кто-то исхитрился прознать и о флейте. Природы ее, правда, не понимали – но сочинять стихи это поэтам не мешало. Сам Халле в это время тщательно постигал премудрость своего ордена, накопленную веками. Он слыхал, что о нем поют песни, но представить не мог всей величины несчастья.
Чужаки, затерявшись среди местных, слушали и запоминали эти баллады и поэмы. И из разрозненных строк понемногу начинали понимать причину постигшего их поражения.
Они поняли, кто их враг. Поняли и то, чего им следует опасаться. Им угрожал музыкальный инструмент!
Пришельцы из-за южных морей отнюдь не были глупцами.
Они не спешили. Ответный удар должен быть точным и выверенным, если они не хотят, чтобы повторилось страшное поражение у стен города, названия которого они не знали.
- И что, никто не заметил, что континент заполонили чужаки? – возмутилась Аделина.
- Никто не придал этому значения, - поправила Мелисса. – В те времена еще не изобрели Гласс-Поинт. Вести издалека доходили с большим запозданием. Порою – с запозданием в добрый десяток лет. И людям, жившим в отдаленных уголках континента, куда не добрались захватчики, их появление казалось чем-то сказочным и нереальным. Если сведения вообще доходили. А отдельные группы людей или вовсе одиночки – ну, мало ли, откуда они могли явиться? Народов на Ойкумене живет много.
- И никого из них больше не поймали?
- Их особенно и не ловили. Да, ордена отправляли разъезды. Но все они возвращались ни с чем. И, что важно – они возвращались благополучно! Никто из уезжавших не пропал бесследно, никого не убили коварно. И опасения с каждым сезоном, с каждым годом делались все призрачнее.
Если враг не напоминает о себе настолько долго – он или мертв, или ослаб и не может более навредить. Так считали старейшины орденов.
Между тем пришельцы узнали все, что только возможно, и о флейте. И о Халле. И об ордене, которому жрец Халле служит. Проникнуть в орден, впрочем, никому не удалось, так что они просто выжидали удачного момента для нападения.
И он наступил, когда началась очередная война.
Прода от 30.04.2022, 13:42
Оно ведь как – забылись недавние несчастья. Отступила угроза страшная. И люди вспомнили о дрязгах и спорах, что отодвинуть пришлось.
Обострились ссоры среди эмиратов, несколько вольных городов принялись воевать с эмиратами, не желая переходить под их власть. Вспыхнули войны между северными эмиратами и южными княжествами Западной равнины, что граничили с ними. Вновь владыки собирали войска. Вновь у наемников появилось дело. Дороги заполонили отряды солдат.
И здесь пришлые умело подлили масла в огонь. Кто-то кинул клич: мол, войны вспыхивают – а светлым жрецам хоть бы хны!
Как ни противились тому старейшины – пришлось и орденам вмешаться в события. И о флейте вспомнить – ордену, в котором она хранилась, напомнили о воспетом трубадурами подвиге Халле. Молодого жреца отправили миротворцем в один из эмиратов на севере.
- И по дороге-то его и схватили! – восторженно вскрикнула Аделина. – И флейту.
- Нет, но по дороге к отряду присоединились несколько паломников, что шли на юг. Под защитой жрецов идти куда как спокойнее - тем паче, в такое беспокойное время!
- И паломники эти были чужаками!
- Ты догадлива. Да, жрецы никогда не отказывали тем, кто нуждался в их помощи. И паломникам они разрешили путешествовать с ними, пока им по пути.
- И чужаки пришли со жрецами туда, где находилась цель их путешествия, - перебила девочка Мелиссу. – И… и что, они напросились просто, чтобы шпионить? – разочарованно протянула она.
Мелисса хихикнула.
- Что, взялась сама рассказывать сказку – да сразу и запуталась? – поддразнила она девочку.
- Ну, тетя Мелисса! – возмутилась та. – Что ты надо мной смеешься. Лучше расскажи, что дальше было? Они несколько лет шпионили, и вот примазались к жрецам, втерлись в доверие, подобрались к самому жрецу Халле и флейте – и все для того, чтобы опять шпионить?! Нет, они наверняка выкрали флейту! – решила она.
Глазенки разгорелись. Мелисса с легкой усмешкой наблюдала за тем, как она вдохновенно машет руками, рассказывая.
- Флейту наверняка хранили не просто так! На ней, наверное, были наверчены всякие охранные заклинания. Но темные маги взломали их и взяли флейту. А Халле, - она запнулась. – Нет, убить его они не могли, - перебила сама себя. – Как бы он тогда позже стал главным магистром ордена Золотого остроцвета?! Тетя Мелисса, ну расскажи! – она уставилась на ту.
- Расскажу, расскажу, - со смехом отозвалась женщина. – Ты только не тараторь…
*** ***
Итак, флейта действительно охранялась чарами Света.
Да, маги Света оказались уязвимы перед силами Тьмы – потому как не умели им противостоять. Но и они имели в запасе такие заклинания, которые не под силу было разрушить магам Тьмы. И охранное заклятие, что защищало флейту, как раз являлось одним из таковых.
- А почему они не использовали такое, чтобы защитить свои города?! – снова встряла Аделина.
- Ну, ты сравнила – город и флейта, - Мелисса развела руками. – На все города и деревни магистров не хватит, эдакие чары накладывать! Да и где взять столько сил? Все-таки защитить флейту и огромный город… ну, или даже небольшой городок, со всеми улицами, домами и людьми – колоссальная разница!
Итак, флейта находилась под защитой светлых сил. Просто так взять ее не мог бы никто чужой.
