- К… чему ты это рассказываешь?
- Дух волен и бессмертен до тех пор, пока не выпьет воды из источника, бьющего в самом сердце нашего мира. Это потаенное место, принести воды оттуда могут только его слуги. Безликие духи, живущие вблизи Безымянного источника.
- Эта вода, - Мируна запнулась. – Она снимает печать людского заговора. И налагает другую печать, верно?
- После того, как ты отведаешь воды Безымянного источника – твое исчезновение станет вопросом времени. Быть может, ты проживешь еще не один год, а то и столетие. А может – в ближайший год рассыплешься пылью и очутишься в небытии.
- А если нет?
- Что – нет?! – рассердился дух. – Ты собираешься шастать по земле, среди людей?! Будешь ждать, когда тебя окончательно пришибет кто-нибудь заклятием?
- Выведи меня из леса, - попросила она.
Хотел он было возразить – да, видать, передумал. Помог ей подняться, повел осторожно по тропинке прочь. С ним-то ее лес пропустил беспрепятственно.
- Неужто не увижу тебя больше? – только и спросил у опушки.
- Отчего же, - удивилась Мируна. – Даже я ухитрялась родных навестить. А тебе-то что помешает на землю выйти? Ты – дух бесплотный, можешь носиться свободно где захочешь. Перелетать стремительно из края в край земли.
- Так-то оно так, - дух потупился.
- Так-то так, да не захочешь ты свои лесные полянки покидать, - она усмехнулась. – Там – красота потусторонняя, там – песни и пляски в солнечных лучах и при свете звезд.
- Ради тебя – покину, - вскинулся он. – Буду выходить на землю. Жаль только, не будем мы больше неразлучны. Тебе теперь лучше вовсе не подходить к местам, принадлежащим духам и феям.
- А если я все-таки вернуться захочу, - она сощурилась. – Как узнать, сколько я проживу после того, как выпью из Безымянного источника?
- Никто не знает, - он покачал головой. – Сам владыка выбирает, кто должен исчезнуть. И никто не знает, как отсрочить свой приговор. Как задобрить его. Кто-то живет очень долго. Так долго, что сам забывает – существование его в любой момент может оборваться. Кто-то, выпив из источника, в тот же год уходит в небытие. Сильные и слабые, добрые, зловредные и равнодушные – разницы нет.
- Что ж, - протянула Мируна. – Значит, мне нескоро суждено снова взглянуть на чудеса мира потустороннего. Но ты позвать меня можешь в любой миг!
- Ты меня – тоже, - отозвался он. – Твой зов долетит до меня всюду!
Прощание стало коротким. Лесной дух вернулся снова в лес, не пошел в этот раз за ней. Мируна по ночной тропке направилась прочь от зачарованного леса. Как вышла из него – сил прибавилось. Знать, вытягивал он из нее силы, не признавая за свою. Она пока что сама не знала, куда направится. Впереди ждало неизведанное.
*** ***
- Тетя Мелисса! А кто они такие – феи, видения, мороки? Какие-то дети потустороннего мира. Откуда они взялись? Это вроде как люди на земле, только нечисть не на земле? И почему их нечистью звали, если тогда еще никаких черноверцев в помине не было?!
- Ну, насыпала вопросов, - рассмеялась Мелисса. – Как земляники в передник! Нечисть-то – потому что и в те времена, до черноверцев, духи людей морочили. И шалили, бывало, очень по-злому! Почитать их почитали, да только боялись больше. Ведь что человек может с духом сделать? Почти что ничего. Заговор прочитать, амулет надеть обережный. Знаки охранные на входе в дом начертать, рукой охранный знак изобразить. И то – если морок сильный тебя закружил, так онемеют руки, губы – и ни знака обережного не сложишь из пальцев, ни слов нужных не произнесешь.
- А зачем они к людям-то ходили? Морочили их зачем?
- Разное бывало. Бывало, ради веселья. Человек мечется, кричит – а духу весело его морочить. Бывало, из мести или вредности. А бывало, что и ради поживы: страх людской пах для духов особенным образом. Многим нравился. Упыри так и кровь пили.
- Так упыри – это не духи. И тем более – не феи!
- Феи – отдельный разговор, - отозвалась тетя. – Феи – дочери земли и звезд, цветов и радуги. Они – дети самой природы, воплощение Света.
- И их считают нечистью, - закончила Аделина.
- Нечистью в те времена именовали все, что относится к миру потустороннему. Потому что у духов, фей, мороков и прочих было куда как больше сил, чем у любого человека. Люди могли лишь защищаться, привлекая силы природы. Но приманивать, нападать – это все было не в их силах. Много позже люди придумали способы приманивать некоторых не слишком сильных, рассеянных духов и фей. Выпрашивать для себя всяческие подарки или услуги. И то – для таких охотников каждый проводимый ритуал всегда мог оказаться последним.
- Ну да, ты охотишься на упыря…
- Охотились, как правило, на фей и добрых духов. Точнее – светлых духов, служивших богам плодородия. Духи, служившие богам смерти, и упыри никому не сдались.
- Как?! А убить упыря, чтобы не нападал на путников ночью, не убивал детей?!
- Обережные амулеты для такого есть! Выходишь в путь – возьми с собой. Купи у знахарки, у мага, у жреца! Ребенка не оставляй. Ему амулеты, дома оставь под защитой. На входы в дом нанеси охранные знаки. Для того они. А нет – так не жалуйся, что тебя или детей твоих упыри съели. Заговоры от злых духов в те времена наизусть каждый знал. Вот как сейчас ты знаешь таблицу умножения.
- И знаки обережные первым делом над входом рисовали?
- Вырезали, - поправила Мелисса. – Дома тогда строили деревянные. В тех местах, по крайней мере. На юго-востоке чаще строили из глины. Но вот на северо-западе континента дома ставили деревянные, и знаки охранные вырезали в дереве.
- Понятно, - девочка покивала. – Тетя Мелисса! А по-моему, доктор Акке – нечисть!
- Чего?! – та поперхнулась. – Это что еще за новости?
- Он – точно нечисть! – Аделина хлопнула решительно ладошкой по подлокотнику кресла. – Вот ты посуди сама: я нарисовала охранные знаки над дверью и возле косяка. А вчера к нам зашел доктор Акке.
- Ну-ну, и что? – Мелисса развеселилась.
- А то! Вчера доктор Акке к нам зашел. Он что-то стал говорить маме про работу, а потом вдруг затрясся, принялся кашлять и тереть лицо…
- Так может, он простыл? – прервала девочку Мелисса.
- Ничего он не простыл! Он потом стал задыхаться, за горло схватился. Посинел весь, а губы почернели. Выскочил в коридор, долго стоял, пытался отдышаться. А потом стал разглядывать дверь и увидел-таки знаки! И стал орать и ругаться – мол, я стены испортила. И нельзя малевать всякое, что в голову взбредет! И на маму стал орать – чего это она мне позволяет безобразничать. А я разве безобразничала? Я знаки охранные нарисовала, от нечисти! Вот доктор Акке и есть, выходит, нечисть! Я маме так и сказала.
- Н-да, ну ты и учудила, - протянула Мелисса. – Ну, а мама что?
- Мама меня отшлепала и пошла за мастикой и краской. Часа три сперва счищала знаки, потом – мастикой их замазывала, потом – красила, - девочка нахохлилась.
- Не выспалась сегодня мама, наверное.
Аделина на это только вздохнула. Забралась в кресло с ногами, обхватила колени.
- Чего ты выдумала-то знаки охранные рисовать? – полюбопытствовала Мелисса. – Зачем? Сроду здесь у нас никакой нечисти не водилось.
- Да как же не водилось, - загорячилась девочка. – А доктор Акке?!
- Ну, это уж не смешно, - Мелисса нахмурилась. – Какая же он нечисть? Кто он, по-твоему: дух, призрак, может, упырь? Ты ему, может, так в лицо и сказала – мол, нечисть вы, доктор Акке?! То-то я представляю, как он обрадовался! Что кашлять начал – так, может, от пыли это у него, или переохладился, или еще чем заболел. А пока прокашливался в коридоре – приметил знаки. И выругал и тебя, и маму. Человек, который болеет, знаешь, делается крайне раздражительным!
- Ну да, вот так все просто, - пробурчала Аделина. – И мама мне все то же самое говорила – мол, какая ж он нечисть?! И про болезнь так же говорила. Мол, со здоровьем у него совсем плохо, а он никому ничего не говорит. Работает, мол, на износ. А я подумала – ну и пусть так!
- Не нравится мне эта злорадная мина, которую ты на себя напустила, - тетя нахмурилась. – Ну-ка, сознавайся: что ты там еще выдумала?!
- А я знаки невидимым восковым карандашом на полу под ковриком у входа нарисовала! Теперь-то их точно никто не увидит, - девочка приосанилась.
- Н-да, - протянула Мелисса. – Изобретательно, что тут скажешь, - она хмыкнула, покачала головой с удивленным видом.
- Ну, если доктор Акке – не нечисть, то и действовать на него они не должны.
- И не будут, - тетя кивнула. – Только ты знаешь. Знаки охранные в лаборатории Акке, зале общих собраний и в других помещениях. Ты их сотри. Обязательно. Пожалуйста.
- Ну, тетя Мелисса! – с возмущением вскрикнула Аделина. – Ну, вот почему?!
- А потому что плохо насмехаться над больным человеком, - строго отозвалась та. – Тебе – шалость, а у доктора Акке здоровье подорвано. Он вот так станет кашлять и задыхаться, а тут – ты со своей злорадной мордашкой. Мол, аккурат дело на охранных знаках! Ну, не нечисть ли? Думаешь, приятно ему будет? Вытри знаки. Да и у себя у двери – сотри их.
- Не хочу у себя стирать! – упрямо буркнула девочка.
- Ладно, у себя ты – хозяйка, - со вздохом признала Мелисса. – Но не у себя – самоволие свое убери, пожалуйста! Некрасиво. И обидно.
- Просто он – нечисть, - пробубнила Аделина, нахохливаясь еще сильнее.
Мелисса только всплеснула руками и молча покачала головой. Девочка метнула на нее угрюмый взгляд исподлобья.
- Ну, ты еще скажи, что я тоже нечисть, - женщина возвела глаза к потолку.
- Я же не говорю про тебя. Я сказала, что доктор Акке – нечисть.
- Доктор Акке – ученый! Ученый, работающий на износ – как и все здесь. А ты глумишься над ним. Аделина, это стыдно! И ты так и не ответила: с чего тебе вздумалось рисовать охранные знаки?
- Так я же говорю, - загорячилась девочка.
- Нет, ты погоди. Ты говоришь, что доктор Акке – нечисть. И ты это выяснила, когда он прошел под охранными знаками. Пусть так. Но, во-первых, нечисть мимо охранных знаков не пройдет. Она издали их почует. А во-вторых – ведь до того, как ему сделалось дурно рядом с твоими знаками, он на упыря похож не был? Вон, даже обещал тебя научить ремонту вентиляции.
- А я и не думала, что упырь – это он.
- Вот уж хвала Творцу! – тетя всплеснула руками. – А на кого ты думала, позволь узнать?
- Ни на кого я не думала, - Аделина нахохлилась. – Уф! – она подалась вперед. – Я слышала, как один техник другому говорил – мол, мертвяки ему снятся, - понизив голос, сообщила.
- Хвала Творцу! – повторила Мелисса. – Да мало ли, что там кому снится! Сны нам, знаешь ли, неподвластны. Ты что, мертвяков из чужого сна испугалась?
- А он говорил, что мертвяки эти ходили здесь, у нас!
- Да снились они ему, снились! Аделина, ты же не младенец несмышленый, - укорила Мелисса. – Ну, как можно бояться того, что приснилось кому-то? Тем более – рисовать охранные знаки от мертвецов из чужого сна, - она вздохнула, покачала головой. – Ты все-таки вытри свои художества, очень тебя прошу.
- Ладно уж, вытру. Тетя, а что дальше стало с Мируной? Она никогда не вернулась в зачарованный лес? Куда же она делась?
- Ох, это еще долгая история. Давай я тебе расскажу завтра ее окончание. А сегодня уже поздно, тебя снова мама будет искать.
- Ладно, я поняла, - девочка сползла с кресла. – Спокойной ночи. Я завтра снова приду! – она махнула рукой, убежала.
- Спокойной ночи, егоза, - та слегка улыбнулась.
Посидела, вслушиваясь в грохот удаляющихся шагов. Потом со вздохом поднялась.
- И ведь что-то мне подсказывает, что не станет несносная девчонка ничего убирать, - пробормотала она. – Вот ведь еще выдумки! Намалевала она повсюду невидимыми восковыми мелками. Надумала же, - с ворчанием вышла из библиотеки.
Постояла в коридоре, вслушиваясь в глухие доносящиеся звуки. Вблизи библиотеки редко кто-то ходил. Вот и теперь было тихо. Мелисса аккуратно прикрыла дверь и двинулась по коридору, неслышно ступая мягкими матерчатыми туфлями.
29. Для нечисти пожива (IV)
- Тетя, а к чему все-таки мертвяки снятся?
- Вот тебе и раз, - зафыркала Мелисса. – Тебе теперь тоже мертвяки снятся?
- Нет, это одному из лаборантов. Приснилось, говорит, будто мертвец его заставил взять швабру и драить полы везде!
- Помилуй Творец, - женщина вздохнула. – Я думаю, мертвяки нынче снятся людям к тому, что они все переутомлены. Спать надо чаще, а не получается – нужно работать. Вон, и во сне работа снится! Нормальные мертвяки что делают? Из могил встают, глотки рвут, кровь пьют. Все вокруг крушат и ломают. Если фильмам верить. Какой уважающий себя зомби станет кого-то принуждать к уборке?! Ну, ты сама подумай.
- Эх, наверное, так и есть, - девочка вздохнула.
- Не наверное, милая, - строго поправила тетя. – А так оно и есть! Я думала, ты хочешь послушать дальше про приключения Мируны.
- Хочу! – оживилась Аделина. – Я ради этого и пришла. Ну, то есть, я пришла еще и потому, что хотела тебя увидеть.
- Творец всемогущий, - Мелисса усмехнулась. – Я уж и не думала, что доведется увидеть, как ты осваиваешь искусство грубой лести!
- Ну, тетя, что ты надо мной смеешься!
- А ты предпочтешь, чтобы я над тобой плакала?
- Вот даже теперь, - девочка нахохлилась, забралась на кресло с ногами. – Так что все-таки сталось с Мируной? Ведь нельзя же, в самом деле, просто так покинуть потусторонний край и поселиться на земле, среди людей?
- Ну, отчего же нельзя. Кто бы ей запретил? Духи ведь свободно носятся и по краю потустороннему, и над землею. И никто их не останавливает. Да и среди людей жить никто Мируну не заставлял. По сей день есть на свете места, никем не обжитые, пустынные. А уж тогда и подавно. Пустоши, глухие леса и горы, бескрайние степи. Мало ли, где нет людей?!
Мируна в жизни своей видела лишь свою деревню. Бывала несколько раз в ближайшем городке. Да еще с отцом поехала в дальнюю деревню, чтобы выйти там замуж – аккурат перед тем, как утащил ее лесной дух.
А после того, как он унес ее с собой – почти все время она проводила в потустороннем краю. Гуляла по лесным полянкам, открытым только для детей потустороннего мира. Играла и плясала с феями, духами и мороками. Любовалась неземными красотами. По земле не ходила, только в родную деревню изредка выбиралась. Да и то – в конце концов, перестала это делать.
Словом – совсем не знала земли. Не знала, насколько обширен мир бренный, сколько в нем разного и удивительного.
Да, вход в потусторонние края был ей заказан. Но ничто не мешало побродить по земле, поглядеть, чем славен и красив настоящий мир. Ночлег и пропитание призраку не нужны – а она давно перестала быть живым человеком! И звери хищные, и разбойники призраку не страшны. Поживы с нее не будет.
Правда, лишилась она способности летать высоко над землею, едва не касаясь пальцами звезд. И переноситься мгновенно из края в край земли больше не могла.
Но так ли уж это нужно? Зато теперь мир не казался ей крохотным, как чулан. Такое ощущение появлялось у нее после моментальных перемещений.
