А вот список запрещенных культов в самом конце!
Фиона взглянула на номер страницы и пролистала сразу туда. С первых же страниц стало ясно: святые отцы подошли к делу изучения ересей дотошно. Они не сваливали их в одну кучу, просто объявляя вредоносными, безнравственными и противными лику Творца.
Культы дотошно описывались – в мельчайших подробностях, отличавших один от другого. Чтобы, по словам во введении в эту часть, судить за беззаконие, зная четко, какого это беззаконие вида и рода.
Заложив пальцем страницу, вернулась к предметному указателю. Просмотрела список почти из двух десятков названий внимательнее.
И застыла на пару секунд. Культ, избравший предметом поклонения силы природы! И как самое явное воплощение этих сил – Великое древо.
Вот так-так! И оно нашлось. Любопытно немного, чему поклонялись еретики Холеры, если все великие древа срубили давным-давно.
Фиона отыскала нужную страницу и вчиталась в строки. Странно, что культов Великого древа было несколько, и появились они заметно позже других. Если большинство проклятых культов зародилось еще в Холере, то секта Великого древа впервые заявила о себе где-то в Самбии. И последователи ее быстро перебрались в Мерсию, где уже появились несколько веток этого верования. Вдвойне странно выглядело то, что ни одного из Великих древ к тому моменту на просторах Нижней доли не осталось. Еретики поклонялись… тому, что давно умерло и пало в забвение.
Ветвей культа образовалось четыре. Причем цель – возродить Великое древо – ставили приверженцы лишь одной из них. Той, во главе которой стал маг-садовник.
Остальные… остальные, насколько удалось понять из описаний, искали места, где прежде высились эти исполины. Для чего? Возможно, там с давних времен оставалась какая-то сила… вот только с чего взяли еретики, что сумеют приручить ее, Фиона так и не сумела понять.
О целях еретиков написано было мало. Из-за этого действия их выглядели бессмысленными. Возможно, дело было в том, что пойманные сектанты не слишком охотно рассказывали о своих целях.
Взять тот культ, главы которого хотели возродить одно из Великих древ. Как они собирались это сделать? Одному Творцу ведомо. А вот вреда деятельность еретиков наносила немало: обряды и жертвоприношения – а в их числе и человеческие! – вызывали возмущения сил, затрагивали равновесие эфирных зеркал. И это порождало чудовищ, эпидемии и неурожаи. А бороться с напастями приходилось добропорядочным выпускникам академий – некромантам, садовникам, целителям. И не всегда борьба оказывалась успешной!
Вот, скажем, наводнение далеко к востоку – еще в мерсийские времена. Тогда две крупные горные реки, протекавшие через земли Гельвеции, сменили свои русла. Обширные земли утратили плодородие, засохли благодатные виноградники…
Или эпидемия, что охватила юго-запад Мерсии чуть больше трех сотен лет назад. Если бы не то бедствие, глядишь – и сохранили бы монархи Мерсии власть. Но что было, того не поменяешь. Мерсийцам следовало тщательнее выпалывать ересь со своих земель, не допуская снисходительности.
Спрашивается, связано ли всё это с тем видением?
Фиона застыла над страницей книги, точно ошпаренная. Ну, разумеется, связано! Ей ведь внятно сказали – память стремится вернуться из забвения.
Это значит… это значит, что бессмысленность действий еретиков – лишь кажущаяся! Она была таковой лишь, если считать, что они пытались добиться чего-то для себя. По своей воле. Но на землях Нижней доли было слишком много мест, где осталась похоронена память. Да что там – вся Нижняя доля была кладбищем минувшего! Кладбищем, на котором нынешние хозяева континента возвели свои города. На котором они хозяйничали, как на своих угодьях.
Да это и были их угодья. Выбитые силой, политые кровью.
Если принять, что призраки минувшего ухитрились проникнуть в разум живых. Заставить их подчиняться…
Слова о том, что призраки не хотят вредить, могли быть обыкновенной ложью. Вполне возможно, первые на этих землях люди точно так же лгали местным жителям. Говорили, что не хотят вредить. Просят лишь разрешения жить рядом. Втерлись в доверие и ударили, когда этого не ждали.
Фиона зажмурилась.
Она полторы седмицы спала без защиты амулетов! Что за изменения в ее разуме произошли за это время? Невидимые, неощутимые для нее самой.
Не просто так ведь призраки хранили молчание! Кажущееся молчание. Кто ей сказал, что, если она ничего не помнит, то ничего и не происходит?
Мастера-мнемоники – редкие маги, способные влиять на разум – уверяли, что когда жертва не помнит, что с ней делали, воздействие оказывается самым действенным. И она сама открыла духам прошлого дорогу к своему разуму! Решила, что сможет им помочь. Ну да, помочь им возродить…
Тряхнула головой. Что возродить?!
Пусть даже ей удастся отыскать место, где росло прежде это самое Великое древо – судя по тому, что ей показало видение, не так-то далеко от ее усадьбы это место. Пусть даже она сумеет вырастить это самое древо. В конце концов, она – маг-садовник, а древо – не плесень, не осыплется от избыточно быстрого роста. На кой это нужно мертвым?! Тем, чьи кости давно истлели в толще земли. Вот только важно ли это призракам?
Она – маг-садовник. Именно поэтому они выбрали ее. Призраки и… она вспомнила, как шла мимо дома. И замерла, остановленная ощущением: он ждет именно ее!
Ее просто-напросто обманули.
Свобода, ощущение найденного наконец-то дома – всё было ложью. Иллюзией, искусно созданной, чтобы подчинить ее.
Не слишком понятно, правда – зачем призраки вздумали ее пугать. Разумнее было бы усыпить бдительность… если только целью не было заставить ее отказаться от исследования дома. Верхних сгоревших этажей, пристройки, подвала. Напугать, чтобы сидела во флигеле и не совалась больше никуда.
Однако она и так им подыграла. Любопытство заставило ее снять защиту, открыть доступ к своему разуму. И теперь…
Чего теперь ей ждать от себя самой? Да, на первый взгляд, она в порядке. И желания организовывать немедля общину магов, практикующих запретные ритуалы, не испытывает. Но может ли она доверять сама себе? Быть может, ей следует без промедления вызывать Агнес – кажется, у той имелись знакомые среди целителей. Глядишь, сумеют отыскать в ее разуме то, чего там быть не должно. Быть может, даже смогут очистить ее ум.
Фиона представила – переезд в обитель милосердия, под строгий надзор. И ее передернуло. Нет, она ведь пока не сошла с ума!
Если у нее появится тяга к запрещенным практикам, она наверняка это заметит. А нет – так напишет письмо для Агнес. И скажет Кэнди – отдать в случае, если заметит что-нибудь подозрительное. Но сдаваться в руки лекарей прямо сейчас – рановато. Может, это еще и не понадобится!
Надо просто вернуть амулеты на место. В конце концов, призраки не могли предвидеть, что она отправится в скрипторий. А здесь разыщет эту книгу и свяжет прочитанное с тем, что происходило в доме. Нет, она, вполне возможно, еще не одержима! А значит, и поднимать панику рано.
С этим Фиона вернулась к книге. А письмо для Агнес она обязательно составит! Вот как придет домой – так и возьмется за это. Сразу после того, как составит заметки о найденных сведениях.
- Госпожа, - Кэнди встретила ее в прихожей флигеля. – Тут мальчишка прибегал, письмо для вас притащил.
- Письмо? – удивилась Фиона.
- Запечатано сургучом, с печатью, - поведала служанка. – Я положила на стол в вашем кабинете. Хотела Гейба за вами в скрипторий отправить – вдруг что-то срочное. Но не решилась. Подумала, что часа через два-три вы сами вернетесь…
- Ну, вот я и вернулась, - отозвалась Фиона. – Сейчас гляну, что там за письмо! А ты накрой пока стол для ужина, - и направилась в кабинет.
Мало ей было поводов для беспокойства, еще и письмо. Сургуч, печать. Звучало тревожно. Разве что Агнес решила передать что-то, чтобы самой не ездить. Потому что так запечатать письмо мог бы лишь кто-то из старых знакомых. А для них для всех она умерла с месяц так назад.
Пройдя торопливо в кабинет, распечатала найденное на столе послание.
«Странное дело. Гото исчез на днях. В управлении ничего не говорят, и вообще не распространяются. Но Блейз сказал Тейгу по секрету, что никто ничего не знает. Его ищут – и пока безрезультатно. Как сквозь землю провалился! Мистика.
Не знаю, связано ли это с твоим соседом. Но на всякий случай – будь осторожна.
Я бы подумала, что это может быть связано с каким-нибудь другим делом. Но Блейз сказал – никаких серьезных дел, из-за которых его могли бы похитить или убить, у Гото в последнее время не было. Самым подозрительным были сведения о твоем соседе. Вроде как Гото что-то накопал о нем, но поделиться ни с кем не успел. Все записи таскал при себе. Он сейчас сам негласно взялся за этого типа. Почему-то считает, что разрешения на официальное расследование ему не дадут».
Вот так-так! Фиона опустила листок на стол, огляделась растерянно.
Пара шагов – она уселась в кресло и задумалась. Лично сыщика она не знала – видела мельком пару раз. Но Агнес относилась к нему, кажется, с уважением. А этому ее журналисту тот и вовсе приходился другом.
Хотя дело даже не в этом. Записка подруги встревожила.
И этот Гото ни с кем не поделился результатами изысканий! Недальновидно. Теперь даже неясно, что именно могло случиться. Чтобы найти его, придется заново собирать сведения о Милне. А сведения были – раз от Гото решили избавиться! Как бы промедление не стало для сыщика фатальным – если он, конечно, еще жив.
- Милн, - шепнула Фиона, глядя застывшим взглядом перед собой.
Рядом с этой новостью открытие, сделанное в скриптории, меркло. В конце концов, духи – не люди! А вот реальный мир вполне мог преподнести неприятный сюрприз.
Запустила пальцы обеих рук в волосы, трепля прическу. Провела ото лба к темени и дальше, к затылку. Сжала его, опустив голову чуть не к самым коленям. Терзало дурное предчувствие. С кем же может быть связан этот тип, если едва начатая слежка привела к исчезновению одного из лучших сыщиков королевства?
- Госпожа! Госпожа, вы в порядке? – подняв голову, обнаружила застывшую на пороге кабинета Кэнди.
- Да, всё нормально, - она вздохнула. – Просто устала. Эти библиотеки жутко утомляют! – вымученно улыбнулась. – Ты накрыла ужин?
Девушка кивнула.
Что ж, первым делом нужно поесть. Она и правда целый день провела за книгами. Поиски королевской ищейки – не ее забота. Ее задача – быть аккуратной с Милном. Недурно бы предупредить соседок, что он опасен – да кто ей поверит? Они живут с этим типом бок о бок добрый десяток лет. А вот она для них – неизвестно кто. Пришлая.
- Пойду умоюсь, - Фиона поднялась. – А ты завтра с утра поезжай на ярмарку. Закажи четыре хорошие, большие кадки – я хочу посадить в пристройке небольшие деревца.
Почему-то ей вспомнилось сейчас, что она так и не разобралась с комнатой, где находился вход в подземелье. И показалось важным заняться ею именно сейчас.
Придется завтрашний поход в скрипторий отложить. Отправится туда не с утра, а к обеду. Или даже – ближе к вечеру.
Впрочем… она и так слишком много узнала там нынче. Больше, чем за предыдущие полторы седмицы.
Надо расспросить Кэнди, - решила она. Да, бежать сломя голову к Агнес и рассказывать, как опростоволосилась с призраками и амулетами, рано. Но служанка могла заметить что-нибудь странное. Возможно, ночи проходили не так мирно, как казалось Фионе. Хотя Кэнди не умела врать – если бы ее что-нибудь напугало, она ходила бы пришибленная. А она выглядела бодрой и довольной жизнью.
И внезапная записка была самым большим, что выбило ее из колеи.
- Хорошо ли я сплю ночами? – недоуменно переспросила девушка. – Да, вполне, - она задумчиво кивнула. – А что-то не так? Вы плохо спите? – нахмурилась тревожно.
- Нет, в том-то и дело, что я сплю слишком хорошо. Подозрительно.
- О. Вы переживаете, что призраки слишком подозрительно тихо себя ведут?
- Вот именно, - Фиона кивнула. – Подозрительно тихо. Не шумят, сквозняками не шуршат, тени не гоняют.
Кэнди нахмурилась, и она ощутила легкий укол совести. Встревожила девчонку! Та теперь будет бояться. Может, и спать станет хуже.
- Да, в комнатах очень тихо, - согласилась наконец девушка. – Ну, то есть, не зловеще тихо, а просто тихо. Мирно. И вы спите спокойно. Я в первую ночь боялась, что вы станете звать на помощь. Просыпалась два или три раза, прислушивалась. Но вы мирно спали. Я даже подходила один раз к двери спальни.
- А я не слышала, - удивилась Фиона.
- Да, вы спали, - Кэнди кивнула. – Мирно-мирно, и дышали ровно и тихо. Я слышала звук. Так спят безмятежные люди, которых ничто не тревожит. Ни голос совести, ни хлопоты и тревоги.
Вот уж кто бы мог подумать! Фиона хмыкнула.
Горе безумцам, что поворачивают в открытое море в преддверии бури, - грянул беззвучный хор в ушах.
- Значит, ни я не шумела, ни призраки не буянили, - заключила она задумчиво.
Откинувшись на спинку кресла, прислушалась сама к себе. Нет, определенно, она была собой! Никаких странных или неподобающих мыслей. Разве что эта песня… странно – словно призраки минувшего пытались предостеречь ее. Только зачем – если их цель заманить в свои сети и заставить подчиняться?
Наверное, они и правда не успели ничего сделать. Возможно, им нужно больше, чем полторы седмицы.
А может, песня – способ подогреть любопытство? Именно оно двигало ею, и призраки могли это заметить. И воспользоваться.
- Что ж, я думаю, что можно вернуть амулеты на место, - заявила Фиона.
Решение Кэнди явно изумило. Правда, говорить она ничего не стала. Видно, привыкла к чудачествам хозяйки. Смирилась с ними.
Развешивая амулеты на прежние места, Фиона крутила мысль, посетившую ее нынче в скриптории. Насколько догадка ужаснула ее в первый момент – настолько сейчас она была спокойна. Что это – беспечность или здравый смысл? И не зря ли она полагается на волю случая? Сейчас идея собственной одержимости казалась преувеличенной. Как и собственный испуг.
Может, спросить Кэнди – не замечала ли она странностей в ней самой?
Нет, это окончательно напугает служанку. Та отнюдь не глупа. Сразу поймет, что просто так подобные вопросы не задают. А если задают – для этого есть причины.
Нет. Хватит самой себя пугать. Уже ведь пришла к выводу – если бы было что-то подозрительное, Кэнди первая сказала бы об этом.
Она просто пересидела в скриптории. Пора встряхнуться. Ну, или, как минимум, навести порядок в доме. С садом она разобралась. Осталось посадить вьющиеся растения в пристройке. Чтобы не тянуть каждый раз стебли из-за окна, когда нужно выбраться к выходу.
Что касается скриптория… кажется, она вызвала чем-то подозрения смотрителя. И не большая ли это проблема, чем возможная одержимость?
Фиона взглянула на номер страницы и пролистала сразу туда. С первых же страниц стало ясно: святые отцы подошли к делу изучения ересей дотошно. Они не сваливали их в одну кучу, просто объявляя вредоносными, безнравственными и противными лику Творца.
Культы дотошно описывались – в мельчайших подробностях, отличавших один от другого. Чтобы, по словам во введении в эту часть, судить за беззаконие, зная четко, какого это беззаконие вида и рода.
Заложив пальцем страницу, вернулась к предметному указателю. Просмотрела список почти из двух десятков названий внимательнее.
И застыла на пару секунд. Культ, избравший предметом поклонения силы природы! И как самое явное воплощение этих сил – Великое древо.
Вот так-так! И оно нашлось. Любопытно немного, чему поклонялись еретики Холеры, если все великие древа срубили давным-давно.
Фиона отыскала нужную страницу и вчиталась в строки. Странно, что культов Великого древа было несколько, и появились они заметно позже других. Если большинство проклятых культов зародилось еще в Холере, то секта Великого древа впервые заявила о себе где-то в Самбии. И последователи ее быстро перебрались в Мерсию, где уже появились несколько веток этого верования. Вдвойне странно выглядело то, что ни одного из Великих древ к тому моменту на просторах Нижней доли не осталось. Еретики поклонялись… тому, что давно умерло и пало в забвение.
Ветвей культа образовалось четыре. Причем цель – возродить Великое древо – ставили приверженцы лишь одной из них. Той, во главе которой стал маг-садовник.
Остальные… остальные, насколько удалось понять из описаний, искали места, где прежде высились эти исполины. Для чего? Возможно, там с давних времен оставалась какая-то сила… вот только с чего взяли еретики, что сумеют приручить ее, Фиона так и не сумела понять.
О целях еретиков написано было мало. Из-за этого действия их выглядели бессмысленными. Возможно, дело было в том, что пойманные сектанты не слишком охотно рассказывали о своих целях.
Взять тот культ, главы которого хотели возродить одно из Великих древ. Как они собирались это сделать? Одному Творцу ведомо. А вот вреда деятельность еретиков наносила немало: обряды и жертвоприношения – а в их числе и человеческие! – вызывали возмущения сил, затрагивали равновесие эфирных зеркал. И это порождало чудовищ, эпидемии и неурожаи. А бороться с напастями приходилось добропорядочным выпускникам академий – некромантам, садовникам, целителям. И не всегда борьба оказывалась успешной!
Вот, скажем, наводнение далеко к востоку – еще в мерсийские времена. Тогда две крупные горные реки, протекавшие через земли Гельвеции, сменили свои русла. Обширные земли утратили плодородие, засохли благодатные виноградники…
Или эпидемия, что охватила юго-запад Мерсии чуть больше трех сотен лет назад. Если бы не то бедствие, глядишь – и сохранили бы монархи Мерсии власть. Но что было, того не поменяешь. Мерсийцам следовало тщательнее выпалывать ересь со своих земель, не допуская снисходительности.
Спрашивается, связано ли всё это с тем видением?
Фиона застыла над страницей книги, точно ошпаренная. Ну, разумеется, связано! Ей ведь внятно сказали – память стремится вернуться из забвения.
Это значит… это значит, что бессмысленность действий еретиков – лишь кажущаяся! Она была таковой лишь, если считать, что они пытались добиться чего-то для себя. По своей воле. Но на землях Нижней доли было слишком много мест, где осталась похоронена память. Да что там – вся Нижняя доля была кладбищем минувшего! Кладбищем, на котором нынешние хозяева континента возвели свои города. На котором они хозяйничали, как на своих угодьях.
Да это и были их угодья. Выбитые силой, политые кровью.
Если принять, что призраки минувшего ухитрились проникнуть в разум живых. Заставить их подчиняться…
Слова о том, что призраки не хотят вредить, могли быть обыкновенной ложью. Вполне возможно, первые на этих землях люди точно так же лгали местным жителям. Говорили, что не хотят вредить. Просят лишь разрешения жить рядом. Втерлись в доверие и ударили, когда этого не ждали.
Фиона зажмурилась.
Она полторы седмицы спала без защиты амулетов! Что за изменения в ее разуме произошли за это время? Невидимые, неощутимые для нее самой.
Не просто так ведь призраки хранили молчание! Кажущееся молчание. Кто ей сказал, что, если она ничего не помнит, то ничего и не происходит?
Мастера-мнемоники – редкие маги, способные влиять на разум – уверяли, что когда жертва не помнит, что с ней делали, воздействие оказывается самым действенным. И она сама открыла духам прошлого дорогу к своему разуму! Решила, что сможет им помочь. Ну да, помочь им возродить…
Тряхнула головой. Что возродить?!
Пусть даже ей удастся отыскать место, где росло прежде это самое Великое древо – судя по тому, что ей показало видение, не так-то далеко от ее усадьбы это место. Пусть даже она сумеет вырастить это самое древо. В конце концов, она – маг-садовник, а древо – не плесень, не осыплется от избыточно быстрого роста. На кой это нужно мертвым?! Тем, чьи кости давно истлели в толще земли. Вот только важно ли это призракам?
Она – маг-садовник. Именно поэтому они выбрали ее. Призраки и… она вспомнила, как шла мимо дома. И замерла, остановленная ощущением: он ждет именно ее!
Ее просто-напросто обманули.
Свобода, ощущение найденного наконец-то дома – всё было ложью. Иллюзией, искусно созданной, чтобы подчинить ее.
Не слишком понятно, правда – зачем призраки вздумали ее пугать. Разумнее было бы усыпить бдительность… если только целью не было заставить ее отказаться от исследования дома. Верхних сгоревших этажей, пристройки, подвала. Напугать, чтобы сидела во флигеле и не совалась больше никуда.
Однако она и так им подыграла. Любопытство заставило ее снять защиту, открыть доступ к своему разуму. И теперь…
Чего теперь ей ждать от себя самой? Да, на первый взгляд, она в порядке. И желания организовывать немедля общину магов, практикующих запретные ритуалы, не испытывает. Но может ли она доверять сама себе? Быть может, ей следует без промедления вызывать Агнес – кажется, у той имелись знакомые среди целителей. Глядишь, сумеют отыскать в ее разуме то, чего там быть не должно. Быть может, даже смогут очистить ее ум.
Фиона представила – переезд в обитель милосердия, под строгий надзор. И ее передернуло. Нет, она ведь пока не сошла с ума!
Если у нее появится тяга к запрещенным практикам, она наверняка это заметит. А нет – так напишет письмо для Агнес. И скажет Кэнди – отдать в случае, если заметит что-нибудь подозрительное. Но сдаваться в руки лекарей прямо сейчас – рановато. Может, это еще и не понадобится!
Надо просто вернуть амулеты на место. В конце концов, призраки не могли предвидеть, что она отправится в скрипторий. А здесь разыщет эту книгу и свяжет прочитанное с тем, что происходило в доме. Нет, она, вполне возможно, еще не одержима! А значит, и поднимать панику рано.
С этим Фиона вернулась к книге. А письмо для Агнес она обязательно составит! Вот как придет домой – так и возьмется за это. Сразу после того, как составит заметки о найденных сведениях.
Глава 23
- Госпожа, - Кэнди встретила ее в прихожей флигеля. – Тут мальчишка прибегал, письмо для вас притащил.
- Письмо? – удивилась Фиона.
- Запечатано сургучом, с печатью, - поведала служанка. – Я положила на стол в вашем кабинете. Хотела Гейба за вами в скрипторий отправить – вдруг что-то срочное. Но не решилась. Подумала, что часа через два-три вы сами вернетесь…
- Ну, вот я и вернулась, - отозвалась Фиона. – Сейчас гляну, что там за письмо! А ты накрой пока стол для ужина, - и направилась в кабинет.
Мало ей было поводов для беспокойства, еще и письмо. Сургуч, печать. Звучало тревожно. Разве что Агнес решила передать что-то, чтобы самой не ездить. Потому что так запечатать письмо мог бы лишь кто-то из старых знакомых. А для них для всех она умерла с месяц так назад.
Пройдя торопливо в кабинет, распечатала найденное на столе послание.
«Странное дело. Гото исчез на днях. В управлении ничего не говорят, и вообще не распространяются. Но Блейз сказал Тейгу по секрету, что никто ничего не знает. Его ищут – и пока безрезультатно. Как сквозь землю провалился! Мистика.
Не знаю, связано ли это с твоим соседом. Но на всякий случай – будь осторожна.
Я бы подумала, что это может быть связано с каким-нибудь другим делом. Но Блейз сказал – никаких серьезных дел, из-за которых его могли бы похитить или убить, у Гото в последнее время не было. Самым подозрительным были сведения о твоем соседе. Вроде как Гото что-то накопал о нем, но поделиться ни с кем не успел. Все записи таскал при себе. Он сейчас сам негласно взялся за этого типа. Почему-то считает, что разрешения на официальное расследование ему не дадут».
Вот так-так! Фиона опустила листок на стол, огляделась растерянно.
Пара шагов – она уселась в кресло и задумалась. Лично сыщика она не знала – видела мельком пару раз. Но Агнес относилась к нему, кажется, с уважением. А этому ее журналисту тот и вовсе приходился другом.
Хотя дело даже не в этом. Записка подруги встревожила.
И этот Гото ни с кем не поделился результатами изысканий! Недальновидно. Теперь даже неясно, что именно могло случиться. Чтобы найти его, придется заново собирать сведения о Милне. А сведения были – раз от Гото решили избавиться! Как бы промедление не стало для сыщика фатальным – если он, конечно, еще жив.
- Милн, - шепнула Фиона, глядя застывшим взглядом перед собой.
Рядом с этой новостью открытие, сделанное в скриптории, меркло. В конце концов, духи – не люди! А вот реальный мир вполне мог преподнести неприятный сюрприз.
Запустила пальцы обеих рук в волосы, трепля прическу. Провела ото лба к темени и дальше, к затылку. Сжала его, опустив голову чуть не к самым коленям. Терзало дурное предчувствие. С кем же может быть связан этот тип, если едва начатая слежка привела к исчезновению одного из лучших сыщиков королевства?
- Госпожа! Госпожа, вы в порядке? – подняв голову, обнаружила застывшую на пороге кабинета Кэнди.
- Да, всё нормально, - она вздохнула. – Просто устала. Эти библиотеки жутко утомляют! – вымученно улыбнулась. – Ты накрыла ужин?
Девушка кивнула.
Что ж, первым делом нужно поесть. Она и правда целый день провела за книгами. Поиски королевской ищейки – не ее забота. Ее задача – быть аккуратной с Милном. Недурно бы предупредить соседок, что он опасен – да кто ей поверит? Они живут с этим типом бок о бок добрый десяток лет. А вот она для них – неизвестно кто. Пришлая.
- Пойду умоюсь, - Фиона поднялась. – А ты завтра с утра поезжай на ярмарку. Закажи четыре хорошие, большие кадки – я хочу посадить в пристройке небольшие деревца.
Почему-то ей вспомнилось сейчас, что она так и не разобралась с комнатой, где находился вход в подземелье. И показалось важным заняться ею именно сейчас.
Придется завтрашний поход в скрипторий отложить. Отправится туда не с утра, а к обеду. Или даже – ближе к вечеру.
Впрочем… она и так слишком много узнала там нынче. Больше, чем за предыдущие полторы седмицы.
Надо расспросить Кэнди, - решила она. Да, бежать сломя голову к Агнес и рассказывать, как опростоволосилась с призраками и амулетами, рано. Но служанка могла заметить что-нибудь странное. Возможно, ночи проходили не так мирно, как казалось Фионе. Хотя Кэнди не умела врать – если бы ее что-нибудь напугало, она ходила бы пришибленная. А она выглядела бодрой и довольной жизнью.
И внезапная записка была самым большим, что выбило ее из колеи.
*** ***
- Хорошо ли я сплю ночами? – недоуменно переспросила девушка. – Да, вполне, - она задумчиво кивнула. – А что-то не так? Вы плохо спите? – нахмурилась тревожно.
- Нет, в том-то и дело, что я сплю слишком хорошо. Подозрительно.
- О. Вы переживаете, что призраки слишком подозрительно тихо себя ведут?
- Вот именно, - Фиона кивнула. – Подозрительно тихо. Не шумят, сквозняками не шуршат, тени не гоняют.
Кэнди нахмурилась, и она ощутила легкий укол совести. Встревожила девчонку! Та теперь будет бояться. Может, и спать станет хуже.
- Да, в комнатах очень тихо, - согласилась наконец девушка. – Ну, то есть, не зловеще тихо, а просто тихо. Мирно. И вы спите спокойно. Я в первую ночь боялась, что вы станете звать на помощь. Просыпалась два или три раза, прислушивалась. Но вы мирно спали. Я даже подходила один раз к двери спальни.
- А я не слышала, - удивилась Фиона.
- Да, вы спали, - Кэнди кивнула. – Мирно-мирно, и дышали ровно и тихо. Я слышала звук. Так спят безмятежные люди, которых ничто не тревожит. Ни голос совести, ни хлопоты и тревоги.
Вот уж кто бы мог подумать! Фиона хмыкнула.
Горе безумцам, что поворачивают в открытое море в преддверии бури, - грянул беззвучный хор в ушах.
- Значит, ни я не шумела, ни призраки не буянили, - заключила она задумчиво.
Откинувшись на спинку кресла, прислушалась сама к себе. Нет, определенно, она была собой! Никаких странных или неподобающих мыслей. Разве что эта песня… странно – словно призраки минувшего пытались предостеречь ее. Только зачем – если их цель заманить в свои сети и заставить подчиняться?
Наверное, они и правда не успели ничего сделать. Возможно, им нужно больше, чем полторы седмицы.
А может, песня – способ подогреть любопытство? Именно оно двигало ею, и призраки могли это заметить. И воспользоваться.
- Что ж, я думаю, что можно вернуть амулеты на место, - заявила Фиона.
Решение Кэнди явно изумило. Правда, говорить она ничего не стала. Видно, привыкла к чудачествам хозяйки. Смирилась с ними.
Развешивая амулеты на прежние места, Фиона крутила мысль, посетившую ее нынче в скриптории. Насколько догадка ужаснула ее в первый момент – настолько сейчас она была спокойна. Что это – беспечность или здравый смысл? И не зря ли она полагается на волю случая? Сейчас идея собственной одержимости казалась преувеличенной. Как и собственный испуг.
Может, спросить Кэнди – не замечала ли она странностей в ней самой?
Нет, это окончательно напугает служанку. Та отнюдь не глупа. Сразу поймет, что просто так подобные вопросы не задают. А если задают – для этого есть причины.
Нет. Хватит самой себя пугать. Уже ведь пришла к выводу – если бы было что-то подозрительное, Кэнди первая сказала бы об этом.
Она просто пересидела в скриптории. Пора встряхнуться. Ну, или, как минимум, навести порядок в доме. С садом она разобралась. Осталось посадить вьющиеся растения в пристройке. Чтобы не тянуть каждый раз стебли из-за окна, когда нужно выбраться к выходу.
Что касается скриптория… кажется, она вызвала чем-то подозрения смотрителя. И не большая ли это проблема, чем возможная одержимость?
