Совершенно не боялась ничего. Ни темноты, ни парней, ни ревнивых девиц, которые просто вешались на своих ухажеров. Даже если не пускали в общагу, где была дискотека, я шла сквозь стены. Находила любую лазейку, чтобы попасть туда. Бывало даже, через туалет. «Цель оправдывает средства», как говорят французы. Особенно мне нравилась дискотека в общаге радиотехнического факультета. Там всегда была отличная аппаратура, светомузыка и много парней. Высший пилотаж! И дельтаплана не надо! Еще бы! Парни-технари дружили с техникой и были с ней на «ты».
Появились и подруги из технарей. Стало проще проходить через вертушку и переодеваться можно было спокойно в их комнате.
А в отношении меня, когда парни поняли, что им ничего не обломится, то зауважали на всю катушку. У меня даже был свой телохранитель. Он всегда провожал меня, если я отказывалась от других провожатых. По национальности он был осетин. Охранял меня как родную сестру. Оказывается, мушкетеры еще не перевелись. И в этом был свой шарм. К сожалению, это был не герой моего романа. Да и на родине у него наверняка была своя девушка.
Поклонников было много, да толку мало. Я была одна. Одна-две встречи и мне надоедал парень. Неинтересно было с ним. Начитанных ребят было не так уж много.
Но вот, кажется, на горизонте появился Он… Понравился Олег, встречаемся. Ходим в кино. Интересно с ним беседовать, спорить. Звонит и молчит в трубку все время, если подходит к телефону моя мама. Однажды она не выдержала и сказала ему: «Вы знаете, я не поэт и с памятниками не разговариваю.» И положила трубку.
Нет, это тоже не герой моего романа. Может быть, я слишком романтичная особа и придумала какого-то нереального героя. Которого в природе не существует. Да, проще тем девушкам, которые бегут за первым встречным и не придумывают себе невесть что.
Еще один парень вроде бы приглянулся. Сергеем его звали. Тоже технарь, как и предыдущий. Подружили немного. Даже в гости к себе его пригласила на чай. Серега починил все сломанные электроприборы дома, даже магнитофон. Потом он вдруг исчез. Вроде и вовсе не появлялся. Я снова пошла на танцы. Увидела его друга. Тот показал мне письмо Сергея из армии, куда его отправили за плохую учебу. Вот тебе на! Прекрасный кавалер. Ничего мне даже не сказал. Парень объяснил это тем, что у Сергея смелости не хватило, так как он видел, как я серьезно отношусь к учебе. И еще в письме у него была просьба оставить на вахте мою фото, чтоб меня на танцы больше не пускали. Типа я ему очень нравлюсь или что-то в этом духе. В тот вечер друг Сергея не дал мне ни с кем потанцевать. А в конце вечера проводил меня до дома. Как говорится, из рук в руки доставил в целости и сохранности. Да, видимо, Сергей понял, что я страшно не люблю лентяев. Теперь в его общагу мне был путь заказан. На проходной была моя фото с просьбой: на танцы не пускать. Как, интересно, он решил меня привязать меня к себе? Да еще и на каком основании? Никаких соцобязательств мы друг другу не давали. Общаг было достаточно в нашем большом студенческом городе. Прорвемся! Где наша пропадала?!
1980. Олимпиада. Моя подруга Яна выходит замуж. Мы теряем одного мушкетера. Свадьбу гуляли три дня. Первый день прошел благополучно. А на следующий день мы танцевали, как всегда, до умопомрачения. Провожать меня до дома вызвался один из друзей жениха. Когда он проводил меня до двери, то сказал, что очень хочет пить и попросил стакан воды. Пришлось впустить его на порог. Я не знала, что это была ловушка и принесла ему немного воды. Дома была одна бабушка. Она уже мирно спала в своей комнате. Парень выпил воду и стал распускать руки. Со словами: «Ты меня не за ту принял», - я вытолкнула его тихонько за дверь, боясь разбудить бабушку. Мама была в Зырянке, там, где был ее детский дом, и возвращаться не собиралась в тот день. Не успела я еще и глаз сомкнуть, как услышала звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Это пришла мама. Она зашла на кухню, включила свет и услышала, что кто-то скребется в окно (мы жили на 1 этаже). Мама стала возмущаться. Только я знала, кто это был. И молчала. Делала вид, что сплю.
На следующий день я узнала, какими подлыми бывают мужчины. И это был только первый урок в моей жизни. Второй день и праздник был в самом разгаре. Натанцевавшись, мы вышли с этим другом на улицу, чтобы немного остыть. Он курил. Свадьба проходила на этот раз в небольшом деревянном доме на окраине города. Вокруг дома были различные постройки из дерева и участок земли с насаждениями. В окна дома все было видно. Нас было видно из окна и было как-то некомфортно даже разговаривать. Мы зашли за сарай и продолжали болтать о том, о сем.
- Слушай, зайди в сарай. Сейчас будет сюрприз. Я скоро буду здесь. Подожди меня там немного,- сказал он.
И ушел. Мне это показалось странным и я передумала идти в этот сарай. Что-то мне подсказывало, что это ловушка. Наверное, моя интуиция.
Как только он исчез за дверью дома, спустилась и я. Но уже крадучись. Зашла потихоньку в сени и юркнула в пустую комнату. Там стоял большой пустой чемодан. И, поскольку я была очень хрупкой девушкой, я спокойно поместилась в нем. Слышу голоса в сенях. Это жених с друзьями разговаривал. А один из них - мой вчерашний провожатый.
- Она такая шлюха, - рассказывал мой недавний ухажер. - Представляете, пошел я ее вчера провожать, думал, порядочная девушка. А она сама меня домой затащила и давай раздевать и приставать ко мне. Конечно же, я не сопротивлялся.
И все в таких смачных подробностях. У меня просто уши завяли…
- А сегодня я ее на сеновале уделал, опять напросилась сама. Не верите? Тогда пошли, посмотрите сами. Она там до сих пор валяется в экстазе.
Потом «герой» повел их в сарай, где уже никого не было. И это все при том при всем, что я вообще не знала еще мужчин. Лихо, так уметь врать! «Не вынесла душа поэта позора мелочных обид...» Пришлось выйти из своего подполья и врезать пощечину фантазеру!
Естественно, после этого я ушла, извинившись перед друзьями. Шла домой вся в слезах… Было такое ощущение, что меня облили ведром дерьма. Но то ли еще будет, ой-ой-ой… А птицы на деревьях меня будто бы успокаивали, поддерживали. Листочки на деревьях шелестели от ветра, словно хотели меня погладить по голове, приласкать. Я стала понемногу приходить в себя. И уже вполголоса твердила себе: «Я -2 сильная. Я все выдержу.»
Когда пришла домой, наша белая болонка по кличке Муха, заплясала на задних лапках, кинулась ко мне с поцелуями. Она как будто бы чувствовала все.
Грустно было, что нас осталось двое. Еще немного, еще чуть-чуть, и Марина останется одна. Я выйду замуж. Судьба нас разбросает далеко друг от друга.
Учеба, учеба, учеба… Мама с братом уехали на зимние каникулы в Ленинград. А я с бабушкой и отцом оставалась дома. Впереди был Новый год и сессия. 1981. Какой противоречивый год. Полный разных событий, горя, печали, разочарований и больших перемен в моей жизни.
Отец решил уйти к другу на праздник. Я пригласила друзей. Мы отмечали Новый год у меня дома. Как всегда, застолье, шампанское, танцы.
Утром, когда все разошлись, я почувствовала себя плохо. Видимо, из-за прохладного шампанского у меня заболело горло. А выпила-то всего ничего. Одну треть бокала, не больше. Сначала я пыталась полоскать горло всем подряд. Не помогало. Температура. Глотать было невозможно. Гланды были уже такими большими, что просвета между ними почти не оставалось. Пила одну воду. Бабушка мне варила кисели. Даже хлеб для меня был сродни гвоздям и не лез в горло. Когда бабушка варила кисель в очередной раз, она нечаянно пролила его мне на ногу. Ужасная боль и ожог. «Скорая» и меня везут сначала в ожоговое, а потом в лор отделение. Ночь. Зима. Больными все переполнено. Мне прокалывают гланды и отпускают домой. К следующему вечеру опять то же самое образуется. Опять «скорая» и прокол. Дома та же самая песня. К вечеру «скорая», прокол. Думаю, когда же этот эшафот закончится. Сил уже нету терпеть. Проколы и откачка гноя ничуть не помогали. Ночами не могла уснуть от боли и страха умереть. Читала энциклопедии, писала предсмертные письма маме, папе, бабушке. А учить ничего в таком состоянии не могла. Я уже не знала, что болит больше: горло или нога. В 19 лет я впервые в жизни умирала. Читала молитвы, пыталась быть оптимистом. Бабушка сказала вечером отцу: «Завтра с утра езжай с ней в больницу. Умирает Лена. Надя три шкуры с тебя спустит, если с ней что-нибудь случится. Выпей немного водки для храбрости и иди к главврачу. Стукни по столу кулаком и потребуй место для нее в больнице».
Утром отец так и сделал. И место нашлось, правда пока в коридоре, на раскладушке. Сказали, что после операции меня сразу же положат в палату. Место освободится.
Полежала я часа два и вызвали меня на операцию. Абсцесстонзиллэктомия. Сразу и не выговоришь. Врач спросил меня: «Где вы учитесь и на кого?» Я ответила ему шепотом, так как голос уже пропал.
- Так вот. Слушайте сюда. Если вы будете орать или дергаться, то ваша кровь попадет мне в глаза и я могу повредить ваш маленький язычок в небе и тогда вашему французскому прононсу придет конец. Усекли?
Мотнула головой. Что мне оставалось? Здесь либо пан, либо пропал. От страха меня всю затрясло. Но я взяла себя в руки. И всю эту процедуру стоически вытерпела. А была она, ни много ни мало, почти час. Укол. Режет, режет, режет… А периодически, чтобы ему было видно, что и где резать, затаскивает мне в горло стерильное вафельное полотенце и протирает. Мне казалось, что живой мне с этого стула уже не сойти…
Когда закончил, показывает мне лоток с моими гландами и спрашивает: «Ну, куда теперь их повезем на конкурс: в Марсель ил Лион? И тут же заходят студенты. А он мне : «Не уходи. Открой рот, я покажу им, что я сейчас делал.»
Я тихонько встала, сжала зубами кровавый марлевый тампон, прикрыла рот вафельным полотенцем, показала фигуру из трех пальцев и вышла по стеночке из операционной. Потом какая-то сердобольная медсестра довела меня до палаты, в которой освободилось место.
Лежала на боку и слез не было, чтобы поплакать после такого стресса, а по медицинским щипцам изо рта стекала кровь в лоток. И тут зашла в палату моя мама. Она только что приехала из Ленинграда и сразу ко мне. Спросила, как это произошло и как я себя чувствую. Я дала понять ей, что мне сейчас говорить нельзя и попросила ручку и бумагу. Потом в двух словах написала ей, как смогла.
Когда еще лежала в больнице, пришла ко мне подруга Леля проведать и предложила в следующий раз прийти ко мне втроем (она, ее друг со своим товарищем). Естественно, я отказалась. У меня здесь вид никакой. Да и настроение тоже. Какие еще могут быть знакомства в больнице? Совсем уже. Тоже мне, додумалась. Еще чего не хватало?
Когда же меня выписали из больницы, мне не хотелось никого видеть. Я очень переживала, что сессию не сдала из-за болезни. Не знала, что же теперь делать. Груз незавершенной сессии висел надо мною как дамоклов меч. А друзья и гости шли один за другим…
Не успела я еще отойти от больницы, как подруга Леля пришла ко мне в гости с двумя курсантами, Виктором и Андреем. Виктор ее одноклассник и теперь уже студент 3 курса ТВВКУСа (Томского Высшего Военного Командного Училища Связи). Никакие мои аргументы, что я не люблю этих солдафонов, что с ними не о чем поговорить, не помогли. Леля была неумолима. Видимо, это все у них уже было заранее запланировано.
Встреча была многообещающей. Высокий, красивый парень с первого взгляда покорил мое девичье сердце. Такого со мной еще никогда не было. Это была моя запоздалая первая любовь. Брюнет с темно-карими глазами был похож на моего отца. Только цвет глаз различался (у моего папы глаза голубые). Веселый характер, приятные манеры. Застолье, танцы, беседы… Я тоже покорила его сердце с первой встречи. По-другому и быть не могло. Я - Телец, он - Скорпион. Так закончился этот вечер.
На следующий день Леля мне звонит: «Леночка, ты ему так понравилась! Он просто был от тебя без ума.»
Что и требовалось доказать! Но я гордая и ждала звонка. Позвонил Андрей в тот же день вечером. Предложил встретиться еще. Естественно, я согласилась.
Учить в такой эйфории я не могла. Договорилась о перенесении экзаменов. Но смотрела в книгу и видела Андрея. Поняла, что так больше продолжаться не может. Тогда я быстро оформила академический отпуск в тайне от родителей. Маман была шокирована, когда узнала. Всегда послушная дочь превращалась в неуправляемого Быка.
Устраиваюсь лаборантом в Политехнический на кафедру неорганической химии. Работа с 8.00 до 16.00. График меня устраивал. Но вот запахи… Хорошо, что это было временно. Соляную и серную кислоты из больших бутылей разливать в мелкие колбочки и нюхать было ужасно противно. Тогда же я себе заработала аллергию на всю оставшуюся жизнь.
Работа работой, а любовь любовью. Очень долго приходилось ждать. Я забыла о том, что на свете есть дискотеки. Бесконечно ждала звонков и встреч. Хотя раньше ждать и догонять было не про меня. Отпускали курсантов редко, потому они и бегали в самоволки. Мы с ним ходили в кино, гуляли, спорили о фильмах и книгах, танцевали, целовались.
Однажды, когда перед его уходом я дала ему талисман на память, то выключила свет в комнате и в окно наблюдала за его реакцией. Он прыгал, радовался, кружился от счастья и подбрасывал вверх мой талисман. Моему счастью тоже не было предела…
У нас дома была большая библиотека и я давала часто ему разные книжки почитать. Самой последней была моя любимая книга о разведчике Рихарде Зорге. Когда мы гуляли, Андрей постоянно обращал внимание на детей. Мог даже подойти и заговорить с ними. Естественно, мне это очень нравилось.
Его воспитывали мама и бабушка. Отец был военным. И несмотря на то, что он был женат, он легко бросил свою беременную жену. Это, конечно, было большой обидой для Андрея. Обидой на всю жизнь. У меня в гостях он постоянно спрашивал: «Чем я могу быть полезен? Что сделать? Чем помочь?»
И когда не получал вразумительного ответа на свой вопрос, то он сам начинал помогать, чем мог. Вынести мусор, вымыть посуду или испечь торт - это для него не проблема. Однажды даже испек кекс у меня дома. Просто было у него настроение сделать что-нибудь приятное для меня.
Как-то гуляли мы все вместе в Академгородке на дне рождения Виктора. Вместе готовили, смеялись, танцевали, пели, играли в жмурки, читали стихи. Я помню, тогда с закрытыми глазами пошла и наткнулась на горячий самовар. Хорошо еще, что не обварилась кипятком. Повезло просто. Тогда Андрей читал наизусть свое любимое стихотворение «С любимыми не расставайтесь». Как он читал?! Я-то в этом деле спец. Просто за душу хватало!
Так разгулялись, что пропустили последний автобус. Пришлось идти пешком. А было это очень далеко от города. Надо было то спускаться с горы, то опять подниматься в гору. Андрей почти сразу же подхватил меня на руки и понес. Зима, мороз, холод. Незабываемое ощущение! Ночь была звездной. Казалось, никого нет, кроме нас, во всем белом свете. Виктор Лелю проводил быстро. Они жили не так уж и далеко друг от друга. А у нас дорога была очень длинной. Почти через весь город. Так любимый и нес меня до самого моего дома.
Появились и подруги из технарей. Стало проще проходить через вертушку и переодеваться можно было спокойно в их комнате.
А в отношении меня, когда парни поняли, что им ничего не обломится, то зауважали на всю катушку. У меня даже был свой телохранитель. Он всегда провожал меня, если я отказывалась от других провожатых. По национальности он был осетин. Охранял меня как родную сестру. Оказывается, мушкетеры еще не перевелись. И в этом был свой шарм. К сожалению, это был не герой моего романа. Да и на родине у него наверняка была своя девушка.
Поклонников было много, да толку мало. Я была одна. Одна-две встречи и мне надоедал парень. Неинтересно было с ним. Начитанных ребят было не так уж много.
Но вот, кажется, на горизонте появился Он… Понравился Олег, встречаемся. Ходим в кино. Интересно с ним беседовать, спорить. Звонит и молчит в трубку все время, если подходит к телефону моя мама. Однажды она не выдержала и сказала ему: «Вы знаете, я не поэт и с памятниками не разговариваю.» И положила трубку.
Нет, это тоже не герой моего романа. Может быть, я слишком романтичная особа и придумала какого-то нереального героя. Которого в природе не существует. Да, проще тем девушкам, которые бегут за первым встречным и не придумывают себе невесть что.
Еще один парень вроде бы приглянулся. Сергеем его звали. Тоже технарь, как и предыдущий. Подружили немного. Даже в гости к себе его пригласила на чай. Серега починил все сломанные электроприборы дома, даже магнитофон. Потом он вдруг исчез. Вроде и вовсе не появлялся. Я снова пошла на танцы. Увидела его друга. Тот показал мне письмо Сергея из армии, куда его отправили за плохую учебу. Вот тебе на! Прекрасный кавалер. Ничего мне даже не сказал. Парень объяснил это тем, что у Сергея смелости не хватило, так как он видел, как я серьезно отношусь к учебе. И еще в письме у него была просьба оставить на вахте мою фото, чтоб меня на танцы больше не пускали. Типа я ему очень нравлюсь или что-то в этом духе. В тот вечер друг Сергея не дал мне ни с кем потанцевать. А в конце вечера проводил меня до дома. Как говорится, из рук в руки доставил в целости и сохранности. Да, видимо, Сергей понял, что я страшно не люблю лентяев. Теперь в его общагу мне был путь заказан. На проходной была моя фото с просьбой: на танцы не пускать. Как, интересно, он решил меня привязать меня к себе? Да еще и на каком основании? Никаких соцобязательств мы друг другу не давали. Общаг было достаточно в нашем большом студенческом городе. Прорвемся! Где наша пропадала?!
1980. Олимпиада. Моя подруга Яна выходит замуж. Мы теряем одного мушкетера. Свадьбу гуляли три дня. Первый день прошел благополучно. А на следующий день мы танцевали, как всегда, до умопомрачения. Провожать меня до дома вызвался один из друзей жениха. Когда он проводил меня до двери, то сказал, что очень хочет пить и попросил стакан воды. Пришлось впустить его на порог. Я не знала, что это была ловушка и принесла ему немного воды. Дома была одна бабушка. Она уже мирно спала в своей комнате. Парень выпил воду и стал распускать руки. Со словами: «Ты меня не за ту принял», - я вытолкнула его тихонько за дверь, боясь разбудить бабушку. Мама была в Зырянке, там, где был ее детский дом, и возвращаться не собиралась в тот день. Не успела я еще и глаз сомкнуть, как услышала звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Это пришла мама. Она зашла на кухню, включила свет и услышала, что кто-то скребется в окно (мы жили на 1 этаже). Мама стала возмущаться. Только я знала, кто это был. И молчала. Делала вид, что сплю.
На следующий день я узнала, какими подлыми бывают мужчины. И это был только первый урок в моей жизни. Второй день и праздник был в самом разгаре. Натанцевавшись, мы вышли с этим другом на улицу, чтобы немного остыть. Он курил. Свадьба проходила на этот раз в небольшом деревянном доме на окраине города. Вокруг дома были различные постройки из дерева и участок земли с насаждениями. В окна дома все было видно. Нас было видно из окна и было как-то некомфортно даже разговаривать. Мы зашли за сарай и продолжали болтать о том, о сем.
- Слушай, зайди в сарай. Сейчас будет сюрприз. Я скоро буду здесь. Подожди меня там немного,- сказал он.
И ушел. Мне это показалось странным и я передумала идти в этот сарай. Что-то мне подсказывало, что это ловушка. Наверное, моя интуиция.
Как только он исчез за дверью дома, спустилась и я. Но уже крадучись. Зашла потихоньку в сени и юркнула в пустую комнату. Там стоял большой пустой чемодан. И, поскольку я была очень хрупкой девушкой, я спокойно поместилась в нем. Слышу голоса в сенях. Это жених с друзьями разговаривал. А один из них - мой вчерашний провожатый.
- Она такая шлюха, - рассказывал мой недавний ухажер. - Представляете, пошел я ее вчера провожать, думал, порядочная девушка. А она сама меня домой затащила и давай раздевать и приставать ко мне. Конечно же, я не сопротивлялся.
И все в таких смачных подробностях. У меня просто уши завяли…
- А сегодня я ее на сеновале уделал, опять напросилась сама. Не верите? Тогда пошли, посмотрите сами. Она там до сих пор валяется в экстазе.
Потом «герой» повел их в сарай, где уже никого не было. И это все при том при всем, что я вообще не знала еще мужчин. Лихо, так уметь врать! «Не вынесла душа поэта позора мелочных обид...» Пришлось выйти из своего подполья и врезать пощечину фантазеру!
Естественно, после этого я ушла, извинившись перед друзьями. Шла домой вся в слезах… Было такое ощущение, что меня облили ведром дерьма. Но то ли еще будет, ой-ой-ой… А птицы на деревьях меня будто бы успокаивали, поддерживали. Листочки на деревьях шелестели от ветра, словно хотели меня погладить по голове, приласкать. Я стала понемногу приходить в себя. И уже вполголоса твердила себе: «Я -2 сильная. Я все выдержу.»
Когда пришла домой, наша белая болонка по кличке Муха, заплясала на задних лапках, кинулась ко мне с поцелуями. Она как будто бы чувствовала все.
Грустно было, что нас осталось двое. Еще немного, еще чуть-чуть, и Марина останется одна. Я выйду замуж. Судьба нас разбросает далеко друг от друга.
Учеба, учеба, учеба… Мама с братом уехали на зимние каникулы в Ленинград. А я с бабушкой и отцом оставалась дома. Впереди был Новый год и сессия. 1981. Какой противоречивый год. Полный разных событий, горя, печали, разочарований и больших перемен в моей жизни.
Отец решил уйти к другу на праздник. Я пригласила друзей. Мы отмечали Новый год у меня дома. Как всегда, застолье, шампанское, танцы.
Утром, когда все разошлись, я почувствовала себя плохо. Видимо, из-за прохладного шампанского у меня заболело горло. А выпила-то всего ничего. Одну треть бокала, не больше. Сначала я пыталась полоскать горло всем подряд. Не помогало. Температура. Глотать было невозможно. Гланды были уже такими большими, что просвета между ними почти не оставалось. Пила одну воду. Бабушка мне варила кисели. Даже хлеб для меня был сродни гвоздям и не лез в горло. Когда бабушка варила кисель в очередной раз, она нечаянно пролила его мне на ногу. Ужасная боль и ожог. «Скорая» и меня везут сначала в ожоговое, а потом в лор отделение. Ночь. Зима. Больными все переполнено. Мне прокалывают гланды и отпускают домой. К следующему вечеру опять то же самое образуется. Опять «скорая» и прокол. Дома та же самая песня. К вечеру «скорая», прокол. Думаю, когда же этот эшафот закончится. Сил уже нету терпеть. Проколы и откачка гноя ничуть не помогали. Ночами не могла уснуть от боли и страха умереть. Читала энциклопедии, писала предсмертные письма маме, папе, бабушке. А учить ничего в таком состоянии не могла. Я уже не знала, что болит больше: горло или нога. В 19 лет я впервые в жизни умирала. Читала молитвы, пыталась быть оптимистом. Бабушка сказала вечером отцу: «Завтра с утра езжай с ней в больницу. Умирает Лена. Надя три шкуры с тебя спустит, если с ней что-нибудь случится. Выпей немного водки для храбрости и иди к главврачу. Стукни по столу кулаком и потребуй место для нее в больнице».
Утром отец так и сделал. И место нашлось, правда пока в коридоре, на раскладушке. Сказали, что после операции меня сразу же положат в палату. Место освободится.
Полежала я часа два и вызвали меня на операцию. Абсцесстонзиллэктомия. Сразу и не выговоришь. Врач спросил меня: «Где вы учитесь и на кого?» Я ответила ему шепотом, так как голос уже пропал.
- Так вот. Слушайте сюда. Если вы будете орать или дергаться, то ваша кровь попадет мне в глаза и я могу повредить ваш маленький язычок в небе и тогда вашему французскому прононсу придет конец. Усекли?
Мотнула головой. Что мне оставалось? Здесь либо пан, либо пропал. От страха меня всю затрясло. Но я взяла себя в руки. И всю эту процедуру стоически вытерпела. А была она, ни много ни мало, почти час. Укол. Режет, режет, режет… А периодически, чтобы ему было видно, что и где резать, затаскивает мне в горло стерильное вафельное полотенце и протирает. Мне казалось, что живой мне с этого стула уже не сойти…
Когда закончил, показывает мне лоток с моими гландами и спрашивает: «Ну, куда теперь их повезем на конкурс: в Марсель ил Лион? И тут же заходят студенты. А он мне : «Не уходи. Открой рот, я покажу им, что я сейчас делал.»
Я тихонько встала, сжала зубами кровавый марлевый тампон, прикрыла рот вафельным полотенцем, показала фигуру из трех пальцев и вышла по стеночке из операционной. Потом какая-то сердобольная медсестра довела меня до палаты, в которой освободилось место.
Лежала на боку и слез не было, чтобы поплакать после такого стресса, а по медицинским щипцам изо рта стекала кровь в лоток. И тут зашла в палату моя мама. Она только что приехала из Ленинграда и сразу ко мне. Спросила, как это произошло и как я себя чувствую. Я дала понять ей, что мне сейчас говорить нельзя и попросила ручку и бумагу. Потом в двух словах написала ей, как смогла.
Глава 3 - Первая любовь.
Когда еще лежала в больнице, пришла ко мне подруга Леля проведать и предложила в следующий раз прийти ко мне втроем (она, ее друг со своим товарищем). Естественно, я отказалась. У меня здесь вид никакой. Да и настроение тоже. Какие еще могут быть знакомства в больнице? Совсем уже. Тоже мне, додумалась. Еще чего не хватало?
Когда же меня выписали из больницы, мне не хотелось никого видеть. Я очень переживала, что сессию не сдала из-за болезни. Не знала, что же теперь делать. Груз незавершенной сессии висел надо мною как дамоклов меч. А друзья и гости шли один за другим…
Не успела я еще отойти от больницы, как подруга Леля пришла ко мне в гости с двумя курсантами, Виктором и Андреем. Виктор ее одноклассник и теперь уже студент 3 курса ТВВКУСа (Томского Высшего Военного Командного Училища Связи). Никакие мои аргументы, что я не люблю этих солдафонов, что с ними не о чем поговорить, не помогли. Леля была неумолима. Видимо, это все у них уже было заранее запланировано.
Встреча была многообещающей. Высокий, красивый парень с первого взгляда покорил мое девичье сердце. Такого со мной еще никогда не было. Это была моя запоздалая первая любовь. Брюнет с темно-карими глазами был похож на моего отца. Только цвет глаз различался (у моего папы глаза голубые). Веселый характер, приятные манеры. Застолье, танцы, беседы… Я тоже покорила его сердце с первой встречи. По-другому и быть не могло. Я - Телец, он - Скорпион. Так закончился этот вечер.
На следующий день Леля мне звонит: «Леночка, ты ему так понравилась! Он просто был от тебя без ума.»
Что и требовалось доказать! Но я гордая и ждала звонка. Позвонил Андрей в тот же день вечером. Предложил встретиться еще. Естественно, я согласилась.
Учить в такой эйфории я не могла. Договорилась о перенесении экзаменов. Но смотрела в книгу и видела Андрея. Поняла, что так больше продолжаться не может. Тогда я быстро оформила академический отпуск в тайне от родителей. Маман была шокирована, когда узнала. Всегда послушная дочь превращалась в неуправляемого Быка.
Устраиваюсь лаборантом в Политехнический на кафедру неорганической химии. Работа с 8.00 до 16.00. График меня устраивал. Но вот запахи… Хорошо, что это было временно. Соляную и серную кислоты из больших бутылей разливать в мелкие колбочки и нюхать было ужасно противно. Тогда же я себе заработала аллергию на всю оставшуюся жизнь.
Работа работой, а любовь любовью. Очень долго приходилось ждать. Я забыла о том, что на свете есть дискотеки. Бесконечно ждала звонков и встреч. Хотя раньше ждать и догонять было не про меня. Отпускали курсантов редко, потому они и бегали в самоволки. Мы с ним ходили в кино, гуляли, спорили о фильмах и книгах, танцевали, целовались.
Однажды, когда перед его уходом я дала ему талисман на память, то выключила свет в комнате и в окно наблюдала за его реакцией. Он прыгал, радовался, кружился от счастья и подбрасывал вверх мой талисман. Моему счастью тоже не было предела…
У нас дома была большая библиотека и я давала часто ему разные книжки почитать. Самой последней была моя любимая книга о разведчике Рихарде Зорге. Когда мы гуляли, Андрей постоянно обращал внимание на детей. Мог даже подойти и заговорить с ними. Естественно, мне это очень нравилось.
Его воспитывали мама и бабушка. Отец был военным. И несмотря на то, что он был женат, он легко бросил свою беременную жену. Это, конечно, было большой обидой для Андрея. Обидой на всю жизнь. У меня в гостях он постоянно спрашивал: «Чем я могу быть полезен? Что сделать? Чем помочь?»
И когда не получал вразумительного ответа на свой вопрос, то он сам начинал помогать, чем мог. Вынести мусор, вымыть посуду или испечь торт - это для него не проблема. Однажды даже испек кекс у меня дома. Просто было у него настроение сделать что-нибудь приятное для меня.
Как-то гуляли мы все вместе в Академгородке на дне рождения Виктора. Вместе готовили, смеялись, танцевали, пели, играли в жмурки, читали стихи. Я помню, тогда с закрытыми глазами пошла и наткнулась на горячий самовар. Хорошо еще, что не обварилась кипятком. Повезло просто. Тогда Андрей читал наизусть свое любимое стихотворение «С любимыми не расставайтесь». Как он читал?! Я-то в этом деле спец. Просто за душу хватало!
Так разгулялись, что пропустили последний автобус. Пришлось идти пешком. А было это очень далеко от города. Надо было то спускаться с горы, то опять подниматься в гору. Андрей почти сразу же подхватил меня на руки и понес. Зима, мороз, холод. Незабываемое ощущение! Ночь была звездной. Казалось, никого нет, кроме нас, во всем белом свете. Виктор Лелю проводил быстро. Они жили не так уж и далеко друг от друга. А у нас дорога была очень длинной. Почти через весь город. Так любимый и нес меня до самого моего дома.
