Торментир кивнул. В темноте баронесса не могла разглядеть его кивка, но почувствовала его согласие.
- А уж я тебя отблагодарю, - проворковала Козелла, и маг вдруг понял, что сочувствует Фергюсу и понимает его расстроенные чувства.
Барон поднял очередной кубок за своего нового воина, Фергюс его поддержал. Пока они пили, Райт снова подмигнул Эйлин и сделал пару непристойных жестов. Она решила притвориться, что ничего не замечает, но отошла от Райта подальше, став за спинкой стула Фергюса.
Впорхнула баронесса. Усаживаясь, она ухитрилась пребольно толкнуть Эйлин острым локтем в бок и наступить Райту на ногу. Амбал плаксиво скривился и шумно втянул воздух. Вслед за баронессой вошел Торментир, шурша мантией.
Увидев его, барон оживился и захотел провозгласить тост ещё и за бедных, но талантливых людей, которых судьба по счастливому случаю…. Фон Дрянлинг запутался в словах, потому что едва шевелил языком. Баронесса поджала накрашенные губы, однако Торментир с достоинством сказал:
- Позвольте, благороднейший барон, ваш кубок на пару минут. Я хочу отблагодарить вас за щедрость и гостеприимство. Вы получите просто несказанное удовольствие от вина…
Козелла стрельнула глазами в Торментира, вся подобравшись, словно кошка перед прыжком. Торментир слегка поклонился ей, что-то сделал с кубком и снова отдал его барону. Тот с наслаждением выпил вино, одна струйка даже потекла по толстому подбородку. Барон хватил кубком о стол, громко крякнув, и отёр губы рукавом.
- Фергюс! – икнув, сказал барон. – Сколько стоит этот твой слуга? Говори, не стесняйся, я могу многое…
Баронесса положила когтистую ручку на локоть барона:
- Не забывай, Дрянси, что ты транжиришь моё приданое…
- Молчи, женщина! – расхрабрился барон. – Только мужчина знает, как правильно распорядиться деньгами!
Баронесса презрительно фыркнула, а «Дрянси» добавил:
- Мужчины правят миром, а удел женщин – кухня и постель, и будь благодарна за то, что избавлена от первого!
Козелла гневно раздула ноздри. Эйлин, Фергюс и дубиноголовый Райт с интересом наблюдали, что за этим последует. К удивлению Эйлин, Торментир пристально посмотрел баронессе в глаза и тихо, но внятно произнёс:
- Через час.
Под этим тяжёлым взглядом баронесса успокоилась, как-то обмякла и с достоинством, подобающим аристократке, пригубила вино из своего кубка. А барон прицепился к Фергюсу, настойчиво требуя, чтобы тот продал ему Торментира.
- Не могу, никак не могу, ваше баронство, - отнекивался бывший контрабандист. – Мне он и самому нужен.
Барон предлагал какую-то, по-видимому, крупную сумму золотом. Потом он даже заявил, что поставит Торментира на одну чашу весов, а на другую будет сыпать золото.
- Соглашайся, Фергюс, - бормотал барон, брызгая слюной. – Я не часто делаю такие предложения, а только когда покупаю женщин…
Баронесса рассерженно прошипела что-то весьма нелестное, а барон, обслюнявив ей руку, просюсюкал:
- Это же было так давно, моя птичка, ещё до женитьбы на тебе, будь она неладна….
- Послушайте, барон, - внезапно вмешался Торментир, - пока мой господин Фергюс находится у вас на службе, я в полном вашем распоряжении….
Барон понёс совершенную околесицу, размахивая руками, хотел поцеловать баронессу, но вместо этого чуть не чмокнул Райта. Козелла поднялась из-за стола, показывая, что ужин окончен, и удалилась, послав Фергюсу воздушный поцелуй.
Райт подхватил барона под мышки и рывком поставил его на ноги. Барон решительно не желал держаться прямо и сполз почти на пол. Райт, не слишком церемонясь, снова масляно осклабился, глядя на Эйлин, и проговорил:
- У хозяев свои дела, крошка, а у нас, - свои. Я знаю, где тебе отвели место. Как только господа угомонятся, жди….
Райт напрягся и сумел-таки выволочь барона из-за стола. Эйлин оцепенела. Фергюс и Торментир удивленно глядели на неё.
- Что это означает? – холодно вопросил Торментир.
Эйлин решила обратить дело в шутку.
- Этот шкаф приставал ко мне весь ужин, - сделав обиженную рожицу, ответила она.
Однако Торментир разозлился не на шутку:
- Приставал? И что, ты, конечно, ничего не могла сделать?
- А что я должна была делать? – возмутилась Эйлин. – С одной стороны Фергюс уползает от баронессы, с другой – эта обезьяна щиплется, с третьей – ты пялишься на баронессу. Кстати, зачем это вы с ней где-то уединялись? Отвечай немедленно!
Торментир несколько опешил:
- Как – уединялись? Ах, это! Да она хотела получить снотворное!
- Какое такое снотворное? – Эйлин повысила голос. – Она, по-моему, не собирается спать этой ночью!
- Да не для себя! Для барона! А ты что подумала?
Эйлин подошла вплотную к Торментиру и снизу вверх посмотрела в его бледное сердитое лицо:
- Учти, если то, что я подумала, хотя бы на сотую часть правда, то, - она сгребла волшебника за мантию на груди, - ты на свете не жилец!
Она резко оттолкнула Торментира от себя, развернулась и пошла к выходу из зала.
- Постой! – окликнул её Фергюс. – А как же убирать?
- К чертовой бабушке! – не оборачиваясь, Эйлин махнула рукой, и все приборы с остатками ужина посыпались со стола.
- Дружище Солус, - сказал Фергюс, с удивлением глядя вслед Эйлин. – Тебя, кажется, здорово приревновали. Вот это да!
Ещё больше Фергюс удивился, когда щеки Торментира покрылись темным румянцем.
- Кстати, и правда, Солус, о чем вы говорили с баронессой?
- Я же сказал, она просила снотворное, - и, видя недоумение на лице Фергюса, Торментир пояснил, - для барона. Я и наколдовал в его кубке отличное успокоительное. Он проспит остаток ночи и весь завтрашний день. А подействует оно уже совсем скоро.
- Солус, ну зачем, зачем? – простонал Фергюс, живо вспомнив о предстоящем визите баронессы.
- В вине баронессы было то же самое средство, - хладнокровно продолжил волшебник, - правда, пила она мало, поэтому заснёт намного позже. Так что иди к себе, а когда придёт мадам, тяни время, сколько сможешь…
- Спасибо, Солус, ты настоящий друг! – искренне благодарил его Фергюс.
Он бы ещё долго тряс Торментиру руку, но тот прервал эти излияния:
- Давай, пошли скорее к себе. Что там Эйлин говорила про этого телохранителя? Он, кажется, собирался навестить нас? Так я его встречу….
Мужчины пробирались впотьмах по грязному замку. Правда, когда Фергюс наступил на что-то мокрое и скользкое, Торментиру пришлось засветить кончик волшебной палочки. Фергюс брезгливо поморщился, но выяснять не стал, во что же именно он влез. Тем более что Солус поспешно шагал вперед.
В их заброшенном крыле замка никаких гостей еще не наблюдалось. Фергюс жалостливо заглянул в лицо товарища:
- А может, вы с Эйлин посидите со мной?
- Нет, - отрезал Торментир. – Отдувайся сам за свою глупость!
- Я отдуваюсь за свою привлекательность и брутальность, - заныл Фергюс.
- Парочка таких слов – и баронесса потеряет от них сознание, - съязвил Торментир, проходя к их с Эйлин каморке.
При скрипе открывающейся двери Эйлин подскочила, вытянув перед собой что-то длинное и тяжелое с виду.
- Что это? – спросил Торментир. – Для чего оно?
- А, это ты, - Эйлин перевела дыхание. – Я уж думала – Райт идёт. Прихватила по дороге погасший факел, думаю, тресну его по башке…
- Если ты треснешь его, то твой факел просто разлетится об его чугунную голову. И вообще, ты волшебница или нет?
- А что?
- Ладно, ничего, - проворчал Торментир. – Пусть там Фергюс отбивается от Козеллы, а я пока помогу тебе избавиться от Райта. Он-то снотворного не пил…
Они притворили дверь к себе. Скоро в коридоре послышались шаги. Торментир почувствовал, как Эйлин напряглась.
- Спокойно, это баронесса, - шепнул он ей.
И вправду, пронзительный голосок баронессы уже слышался под дверью Фергюса:
- Открывай, красавчик! Идёт твоя судьба!
Фергюса передёрнуло. Да уж, незавидная у него судьба, что и говорить. Однако дверь он открыл. В руке Козелла держала свечу. Видимо, свечи здесь использовались только для особо важных случаев.
Недолго думая, баронесса кинулась с объятиями к молодому человеку, чуть не подпалив его одежду.
- Осторожнее, что вы! – отскочил Фергюс.
- Наедине можешь говорить мне «ты», мой сладкий, - пропела Козелла. – А свечку мы установим на прикроватном столике….
- Но здесь нет прикроватного столика, - впервые Фергюс почти обрадовался этому.
- Главное, что здесь есть кровать! – баронесса снова попыталась прижаться к Фергюсу всем телом.
Ему удалось увернуться. Насчёт кровати она погорячилась. Фергюс не стремился лечь в пакостное ложе, тем более оказаться там вместе с этой распутной мадам.
- Давай пока укрепим свечку, - сказал он, забирая у неё свечу и пристраивая её в уголке. – Здесь вроде безопасно.
Теперь у Козеллы освободились руки, и она с утроенной энергией атаковала Фергюса. При неверном свете свечи женщина не казалась такой грязной, но острый запах пота внушал Фергюсу отвращение.
- Э-э, присаживайся сюда, Козелла, - он указал на кровать – единственное место в комнате, где можно было сидеть.
- О, какой ты быстрый! – баронесса томно растянулась на кровати в позе, которую считала соблазнительной. – Люблю таких. Иди ко мне!
Она похлопала ладонью рядом с собой. Однако Фергюс вовсе не торопился, помня о том, что мадам должна вскоре отключиться.
- Погоди немного, Козелла, давай хоть поговорим…
- Ну о чём тут говорить? – простонала баронесса. – Иди ко мне! Скорее!
- Ну, расскажи немного о себе, - предложил Фергюс, стараясь держаться подальше от кровати. – Вот ты рассказала, как вышла замуж за барона….
- Не хочу слышать про это грубое животное! Ты же видел его сегодня за ужином!
- Ну да, - согласился Фергюс. – Но я решил, что это он просто выпил лишнего.
- И это почти каждый день! – возмущённо проговорила баронесса. – Он мерзкий развратник и пьяница!
«Что уж тут говорить, - подумалось Фергюсу, - о самой баронессе. Достойная досталась ему жёнушка!».
А Козелла разливалась тем временем о том, что барон не пропускает ни одной юбки, что практически вся челядь в замке, - это его незаконные отпрыски.
- И тот парень, что разливал вино за ужином? – спросил Фергюс.
- Райт? Да, конечно! Он, да ещё двое головорезов – это сыновья барона от одной пленницы, захваченной в давнем походе. Конечно, я, выйдя замуж, не могла терпеть эту наложницу. Пришлось отравить её.
- Отравить? – ужаснулся Фергюс.
- Конечно, - будничным голосом ответила баронесса. – Ты на моём месте поступил бы так же.
Фергюс сильно в этом сомневался, но вслух спросил о другом:
- Та пленница, наверное, была захвачена очень давно? Ведь её дети совсем взрослые. Или барон уж очень стар…
- В наших краях быстро взрослеют, - снисходительно отвечала баронесса. – Таково уж влияние болот. Барон, конечно, не первой молодости, но, поверь мне, полон сил.
Фергюс поверил.
- Так что, барон, выходит, волочится за всеми юбками? – полюбопытствовал молодой человек.
- Ещё как! – с жаром ответила Козелла. Она, казалось, вовсе позабыла, зачем притащилась в эту часть замка. – Для этого и устраиваются военные набеги на соседей! Захватывают золото, съестные припасы, женщин…. Этот чертов Дрянлинг тратит деньги, данные мне в приданое, и смеет рассуждать о том, что мужчины правят миром! Представляешь, как мне тут живется!
- Козелла, ещё хуже живется тем, кого вот так захватывают в качестве трофея. Что с ними потом происходит?
- Ну, когда их повелитель натешится ими, их отдают кому-нибудь из челяди. У нас, к примеру, девки нужны Райту и его братьям. Да и многим солдатам нужна женщина в хозяйстве. А уж если и им она надоест, её отправляют на кухню или ещё какие-нибудь работы.
Фергюс пришёл в ужас, чем изрядно повеселил баронессу.
- Что тебе так не понравилось, мой красавчик? Или тебе жалко тех дурочек, что попали в плен?
- Козелла, представь, если бы тебя захватили во время войны, - попытался объяснить ей Фергюс, - что с тобой было бы?
- Что ты несёшь! – возмутилась баронесса. – Ты, знаешь ли, не забывайся! Меня просто не могут так держать, как их! Я ведь все-таки урожденная де Вонюхлесс, по мужу – фон Дрянлинг!
Фергюс вздохнул. Да, очевидного не объяснишь. А баронесса уже начала зевать.
- Что-то сегодняшний день меня так утомил, - она потянулась, и кровать жалобно заскрипела.
- А почему у вас с бароном нет детей? – решился спросить Фергюс.
- Вот ещё! – фыркнула Козелла. – Плодить ублюдков от Дрянлинга? Ну уж нет! Если и рожать детей, то от кого-нибудь получше.
Она плотоядно улыбнулась Фергюсу. Видно, вспомнила о цели своего визита. Фергюс со страхом подумал, что случится, если снадобье Солуса не подействует. Словно загипнотизированный, он подошел к баронессе, подчиняясь её требованиям. Она приподнялась на скрипучей кровати и начала было стягивать с Фергюса рубашку и кожаный жилет, но тут её сморил неодолимый сон. Она откинулась на плоскую подушку, глаза её закрылись, руки бессильно упали.
Фергюс вздохнул с облегчением и поправил беспорядок в своей одежде. Ему было немного жаль баронессу, но не настолько, чтобы спать с нею. Всё-таки отсутствие привычки мыться было ему противно. Да и манеры её оставляли желать лучшего.
Главное – она будет спать до завтрашнего вечера, по крайней мере, так обещал Солус. И сам барон тоже. Всё-таки передышка.
За дверью снова послышались шаги, и Фергюс замер. Это не были шаги барона, но это определённо были шаги мужчины.
- Убби! – позвал мужской голос, и Фергюс его сразу узнал.
Это был тот самый телохранитель, что резал мясо и разливал вино за ужином, - Райт. Кого это он тут ищет? Какую-то Убби, наверное, свою подружку.
Райт постучал в первую попавшуюся дверь:
- Убби, крошка, не прячься! Я принёс остатки жаркого и вина! Устроим пир! Убби, открывай, кому говорят!
В ответ раздался голос женщины, и Фергюс чуть не упал от неожиданности:
- Райт, уходи!
Отвечала Эйлин.
- Так ты любишь поиграть? – снова Райт. – Что ж, можно. Только потом, детка, пощады не жди!
- Я и не жду. Отвали лучше по-хорошему.
- Кое-кто хочет меня раздразнить? – прорычал Райт и ахнул в дверь чем-то тяжёлым.
Фергюс решил вначале, что Райт притащил с собой дубину, но потом подумал, что это он, скорее всего, кулаком.
К удивлению Райта, дверь распахнулась, и он влетел внутрь. Каморка была чем-то освещена, его не заинтересовало, чем именно. Райт увидел вожделенный предмет. Эйлин стояла прямо напротив него. Серебряные её волосы сверкали и развевались, словно от ветра.
Райт ринулся к ней, но наткнулся на невидимую стену. Узел с едой и вином он выронил на пол и остановился, озадаченный. Эйлин, или Убби, как он её называл, усмехалась. Райт с рычанием предпринял новую попытку схватить женщину, но Эйлин вытянула руку, и амбал отлетел, словно паршивый щенок.
- Ты за это ответишь! – ощерился Райт.
Но вперёд выступил Торментир. Его худое лицо было искажено злобой. Он махнул каким-то тонким прутиком, как показалось Райту, и произнёс что-то вроде:
- Рассредоточиться!
В голове у Райта помутилось и зашумело, словно он хлебнул доброй мутной самоварки, которую они иногда с братьями отнимали у старухи по ту сторону дороги. Чего он сюда пришёл? Детина потряс головой, но она никак не хотела проясняться.
- Иди, Райт, а то барон там один, без всякой охраны, - произнесла Убби. – Если с ним что-нибудь случится, как-то сложится твоя судьба?
- А уж я тебя отблагодарю, - проворковала Козелла, и маг вдруг понял, что сочувствует Фергюсу и понимает его расстроенные чувства.
Барон поднял очередной кубок за своего нового воина, Фергюс его поддержал. Пока они пили, Райт снова подмигнул Эйлин и сделал пару непристойных жестов. Она решила притвориться, что ничего не замечает, но отошла от Райта подальше, став за спинкой стула Фергюса.
Впорхнула баронесса. Усаживаясь, она ухитрилась пребольно толкнуть Эйлин острым локтем в бок и наступить Райту на ногу. Амбал плаксиво скривился и шумно втянул воздух. Вслед за баронессой вошел Торментир, шурша мантией.
Увидев его, барон оживился и захотел провозгласить тост ещё и за бедных, но талантливых людей, которых судьба по счастливому случаю…. Фон Дрянлинг запутался в словах, потому что едва шевелил языком. Баронесса поджала накрашенные губы, однако Торментир с достоинством сказал:
- Позвольте, благороднейший барон, ваш кубок на пару минут. Я хочу отблагодарить вас за щедрость и гостеприимство. Вы получите просто несказанное удовольствие от вина…
Козелла стрельнула глазами в Торментира, вся подобравшись, словно кошка перед прыжком. Торментир слегка поклонился ей, что-то сделал с кубком и снова отдал его барону. Тот с наслаждением выпил вино, одна струйка даже потекла по толстому подбородку. Барон хватил кубком о стол, громко крякнув, и отёр губы рукавом.
- Фергюс! – икнув, сказал барон. – Сколько стоит этот твой слуга? Говори, не стесняйся, я могу многое…
Баронесса положила когтистую ручку на локоть барона:
- Не забывай, Дрянси, что ты транжиришь моё приданое…
- Молчи, женщина! – расхрабрился барон. – Только мужчина знает, как правильно распорядиться деньгами!
Баронесса презрительно фыркнула, а «Дрянси» добавил:
- Мужчины правят миром, а удел женщин – кухня и постель, и будь благодарна за то, что избавлена от первого!
Козелла гневно раздула ноздри. Эйлин, Фергюс и дубиноголовый Райт с интересом наблюдали, что за этим последует. К удивлению Эйлин, Торментир пристально посмотрел баронессе в глаза и тихо, но внятно произнёс:
- Через час.
Под этим тяжёлым взглядом баронесса успокоилась, как-то обмякла и с достоинством, подобающим аристократке, пригубила вино из своего кубка. А барон прицепился к Фергюсу, настойчиво требуя, чтобы тот продал ему Торментира.
- Не могу, никак не могу, ваше баронство, - отнекивался бывший контрабандист. – Мне он и самому нужен.
Барон предлагал какую-то, по-видимому, крупную сумму золотом. Потом он даже заявил, что поставит Торментира на одну чашу весов, а на другую будет сыпать золото.
- Соглашайся, Фергюс, - бормотал барон, брызгая слюной. – Я не часто делаю такие предложения, а только когда покупаю женщин…
Баронесса рассерженно прошипела что-то весьма нелестное, а барон, обслюнявив ей руку, просюсюкал:
- Это же было так давно, моя птичка, ещё до женитьбы на тебе, будь она неладна….
- Послушайте, барон, - внезапно вмешался Торментир, - пока мой господин Фергюс находится у вас на службе, я в полном вашем распоряжении….
Барон понёс совершенную околесицу, размахивая руками, хотел поцеловать баронессу, но вместо этого чуть не чмокнул Райта. Козелла поднялась из-за стола, показывая, что ужин окончен, и удалилась, послав Фергюсу воздушный поцелуй.
Глава 10
Райт подхватил барона под мышки и рывком поставил его на ноги. Барон решительно не желал держаться прямо и сполз почти на пол. Райт, не слишком церемонясь, снова масляно осклабился, глядя на Эйлин, и проговорил:
- У хозяев свои дела, крошка, а у нас, - свои. Я знаю, где тебе отвели место. Как только господа угомонятся, жди….
Райт напрягся и сумел-таки выволочь барона из-за стола. Эйлин оцепенела. Фергюс и Торментир удивленно глядели на неё.
- Что это означает? – холодно вопросил Торментир.
Эйлин решила обратить дело в шутку.
- Этот шкаф приставал ко мне весь ужин, - сделав обиженную рожицу, ответила она.
Однако Торментир разозлился не на шутку:
- Приставал? И что, ты, конечно, ничего не могла сделать?
- А что я должна была делать? – возмутилась Эйлин. – С одной стороны Фергюс уползает от баронессы, с другой – эта обезьяна щиплется, с третьей – ты пялишься на баронессу. Кстати, зачем это вы с ней где-то уединялись? Отвечай немедленно!
Торментир несколько опешил:
- Как – уединялись? Ах, это! Да она хотела получить снотворное!
- Какое такое снотворное? – Эйлин повысила голос. – Она, по-моему, не собирается спать этой ночью!
- Да не для себя! Для барона! А ты что подумала?
Эйлин подошла вплотную к Торментиру и снизу вверх посмотрела в его бледное сердитое лицо:
- Учти, если то, что я подумала, хотя бы на сотую часть правда, то, - она сгребла волшебника за мантию на груди, - ты на свете не жилец!
Она резко оттолкнула Торментира от себя, развернулась и пошла к выходу из зала.
- Постой! – окликнул её Фергюс. – А как же убирать?
- К чертовой бабушке! – не оборачиваясь, Эйлин махнула рукой, и все приборы с остатками ужина посыпались со стола.
- Дружище Солус, - сказал Фергюс, с удивлением глядя вслед Эйлин. – Тебя, кажется, здорово приревновали. Вот это да!
Ещё больше Фергюс удивился, когда щеки Торментира покрылись темным румянцем.
- Кстати, и правда, Солус, о чем вы говорили с баронессой?
- Я же сказал, она просила снотворное, - и, видя недоумение на лице Фергюса, Торментир пояснил, - для барона. Я и наколдовал в его кубке отличное успокоительное. Он проспит остаток ночи и весь завтрашний день. А подействует оно уже совсем скоро.
- Солус, ну зачем, зачем? – простонал Фергюс, живо вспомнив о предстоящем визите баронессы.
- В вине баронессы было то же самое средство, - хладнокровно продолжил волшебник, - правда, пила она мало, поэтому заснёт намного позже. Так что иди к себе, а когда придёт мадам, тяни время, сколько сможешь…
- Спасибо, Солус, ты настоящий друг! – искренне благодарил его Фергюс.
Он бы ещё долго тряс Торментиру руку, но тот прервал эти излияния:
- Давай, пошли скорее к себе. Что там Эйлин говорила про этого телохранителя? Он, кажется, собирался навестить нас? Так я его встречу….
Мужчины пробирались впотьмах по грязному замку. Правда, когда Фергюс наступил на что-то мокрое и скользкое, Торментиру пришлось засветить кончик волшебной палочки. Фергюс брезгливо поморщился, но выяснять не стал, во что же именно он влез. Тем более что Солус поспешно шагал вперед.
В их заброшенном крыле замка никаких гостей еще не наблюдалось. Фергюс жалостливо заглянул в лицо товарища:
- А может, вы с Эйлин посидите со мной?
- Нет, - отрезал Торментир. – Отдувайся сам за свою глупость!
- Я отдуваюсь за свою привлекательность и брутальность, - заныл Фергюс.
- Парочка таких слов – и баронесса потеряет от них сознание, - съязвил Торментир, проходя к их с Эйлин каморке.
При скрипе открывающейся двери Эйлин подскочила, вытянув перед собой что-то длинное и тяжелое с виду.
- Что это? – спросил Торментир. – Для чего оно?
- А, это ты, - Эйлин перевела дыхание. – Я уж думала – Райт идёт. Прихватила по дороге погасший факел, думаю, тресну его по башке…
- Если ты треснешь его, то твой факел просто разлетится об его чугунную голову. И вообще, ты волшебница или нет?
- А что?
- Ладно, ничего, - проворчал Торментир. – Пусть там Фергюс отбивается от Козеллы, а я пока помогу тебе избавиться от Райта. Он-то снотворного не пил…
Глава 11
Они притворили дверь к себе. Скоро в коридоре послышались шаги. Торментир почувствовал, как Эйлин напряглась.
- Спокойно, это баронесса, - шепнул он ей.
И вправду, пронзительный голосок баронессы уже слышался под дверью Фергюса:
- Открывай, красавчик! Идёт твоя судьба!
Фергюса передёрнуло. Да уж, незавидная у него судьба, что и говорить. Однако дверь он открыл. В руке Козелла держала свечу. Видимо, свечи здесь использовались только для особо важных случаев.
Недолго думая, баронесса кинулась с объятиями к молодому человеку, чуть не подпалив его одежду.
- Осторожнее, что вы! – отскочил Фергюс.
- Наедине можешь говорить мне «ты», мой сладкий, - пропела Козелла. – А свечку мы установим на прикроватном столике….
- Но здесь нет прикроватного столика, - впервые Фергюс почти обрадовался этому.
- Главное, что здесь есть кровать! – баронесса снова попыталась прижаться к Фергюсу всем телом.
Ему удалось увернуться. Насчёт кровати она погорячилась. Фергюс не стремился лечь в пакостное ложе, тем более оказаться там вместе с этой распутной мадам.
- Давай пока укрепим свечку, - сказал он, забирая у неё свечу и пристраивая её в уголке. – Здесь вроде безопасно.
Теперь у Козеллы освободились руки, и она с утроенной энергией атаковала Фергюса. При неверном свете свечи женщина не казалась такой грязной, но острый запах пота внушал Фергюсу отвращение.
- Э-э, присаживайся сюда, Козелла, - он указал на кровать – единственное место в комнате, где можно было сидеть.
- О, какой ты быстрый! – баронесса томно растянулась на кровати в позе, которую считала соблазнительной. – Люблю таких. Иди ко мне!
Она похлопала ладонью рядом с собой. Однако Фергюс вовсе не торопился, помня о том, что мадам должна вскоре отключиться.
- Погоди немного, Козелла, давай хоть поговорим…
- Ну о чём тут говорить? – простонала баронесса. – Иди ко мне! Скорее!
- Ну, расскажи немного о себе, - предложил Фергюс, стараясь держаться подальше от кровати. – Вот ты рассказала, как вышла замуж за барона….
- Не хочу слышать про это грубое животное! Ты же видел его сегодня за ужином!
- Ну да, - согласился Фергюс. – Но я решил, что это он просто выпил лишнего.
- И это почти каждый день! – возмущённо проговорила баронесса. – Он мерзкий развратник и пьяница!
«Что уж тут говорить, - подумалось Фергюсу, - о самой баронессе. Достойная досталась ему жёнушка!».
А Козелла разливалась тем временем о том, что барон не пропускает ни одной юбки, что практически вся челядь в замке, - это его незаконные отпрыски.
- И тот парень, что разливал вино за ужином? – спросил Фергюс.
- Райт? Да, конечно! Он, да ещё двое головорезов – это сыновья барона от одной пленницы, захваченной в давнем походе. Конечно, я, выйдя замуж, не могла терпеть эту наложницу. Пришлось отравить её.
- Отравить? – ужаснулся Фергюс.
- Конечно, - будничным голосом ответила баронесса. – Ты на моём месте поступил бы так же.
Фергюс сильно в этом сомневался, но вслух спросил о другом:
- Та пленница, наверное, была захвачена очень давно? Ведь её дети совсем взрослые. Или барон уж очень стар…
- В наших краях быстро взрослеют, - снисходительно отвечала баронесса. – Таково уж влияние болот. Барон, конечно, не первой молодости, но, поверь мне, полон сил.
Фергюс поверил.
- Так что, барон, выходит, волочится за всеми юбками? – полюбопытствовал молодой человек.
- Ещё как! – с жаром ответила Козелла. Она, казалось, вовсе позабыла, зачем притащилась в эту часть замка. – Для этого и устраиваются военные набеги на соседей! Захватывают золото, съестные припасы, женщин…. Этот чертов Дрянлинг тратит деньги, данные мне в приданое, и смеет рассуждать о том, что мужчины правят миром! Представляешь, как мне тут живется!
- Козелла, ещё хуже живется тем, кого вот так захватывают в качестве трофея. Что с ними потом происходит?
- Ну, когда их повелитель натешится ими, их отдают кому-нибудь из челяди. У нас, к примеру, девки нужны Райту и его братьям. Да и многим солдатам нужна женщина в хозяйстве. А уж если и им она надоест, её отправляют на кухню или ещё какие-нибудь работы.
Фергюс пришёл в ужас, чем изрядно повеселил баронессу.
- Что тебе так не понравилось, мой красавчик? Или тебе жалко тех дурочек, что попали в плен?
- Козелла, представь, если бы тебя захватили во время войны, - попытался объяснить ей Фергюс, - что с тобой было бы?
- Что ты несёшь! – возмутилась баронесса. – Ты, знаешь ли, не забывайся! Меня просто не могут так держать, как их! Я ведь все-таки урожденная де Вонюхлесс, по мужу – фон Дрянлинг!
Фергюс вздохнул. Да, очевидного не объяснишь. А баронесса уже начала зевать.
- Что-то сегодняшний день меня так утомил, - она потянулась, и кровать жалобно заскрипела.
- А почему у вас с бароном нет детей? – решился спросить Фергюс.
- Вот ещё! – фыркнула Козелла. – Плодить ублюдков от Дрянлинга? Ну уж нет! Если и рожать детей, то от кого-нибудь получше.
Она плотоядно улыбнулась Фергюсу. Видно, вспомнила о цели своего визита. Фергюс со страхом подумал, что случится, если снадобье Солуса не подействует. Словно загипнотизированный, он подошел к баронессе, подчиняясь её требованиям. Она приподнялась на скрипучей кровати и начала было стягивать с Фергюса рубашку и кожаный жилет, но тут её сморил неодолимый сон. Она откинулась на плоскую подушку, глаза её закрылись, руки бессильно упали.
Фергюс вздохнул с облегчением и поправил беспорядок в своей одежде. Ему было немного жаль баронессу, но не настолько, чтобы спать с нею. Всё-таки отсутствие привычки мыться было ему противно. Да и манеры её оставляли желать лучшего.
Главное – она будет спать до завтрашнего вечера, по крайней мере, так обещал Солус. И сам барон тоже. Всё-таки передышка.
Глава 12
За дверью снова послышались шаги, и Фергюс замер. Это не были шаги барона, но это определённо были шаги мужчины.
- Убби! – позвал мужской голос, и Фергюс его сразу узнал.
Это был тот самый телохранитель, что резал мясо и разливал вино за ужином, - Райт. Кого это он тут ищет? Какую-то Убби, наверное, свою подружку.
Райт постучал в первую попавшуюся дверь:
- Убби, крошка, не прячься! Я принёс остатки жаркого и вина! Устроим пир! Убби, открывай, кому говорят!
В ответ раздался голос женщины, и Фергюс чуть не упал от неожиданности:
- Райт, уходи!
Отвечала Эйлин.
- Так ты любишь поиграть? – снова Райт. – Что ж, можно. Только потом, детка, пощады не жди!
- Я и не жду. Отвали лучше по-хорошему.
- Кое-кто хочет меня раздразнить? – прорычал Райт и ахнул в дверь чем-то тяжёлым.
Фергюс решил вначале, что Райт притащил с собой дубину, но потом подумал, что это он, скорее всего, кулаком.
К удивлению Райта, дверь распахнулась, и он влетел внутрь. Каморка была чем-то освещена, его не заинтересовало, чем именно. Райт увидел вожделенный предмет. Эйлин стояла прямо напротив него. Серебряные её волосы сверкали и развевались, словно от ветра.
Райт ринулся к ней, но наткнулся на невидимую стену. Узел с едой и вином он выронил на пол и остановился, озадаченный. Эйлин, или Убби, как он её называл, усмехалась. Райт с рычанием предпринял новую попытку схватить женщину, но Эйлин вытянула руку, и амбал отлетел, словно паршивый щенок.
- Ты за это ответишь! – ощерился Райт.
Но вперёд выступил Торментир. Его худое лицо было искажено злобой. Он махнул каким-то тонким прутиком, как показалось Райту, и произнёс что-то вроде:
- Рассредоточиться!
В голове у Райта помутилось и зашумело, словно он хлебнул доброй мутной самоварки, которую они иногда с братьями отнимали у старухи по ту сторону дороги. Чего он сюда пришёл? Детина потряс головой, но она никак не хотела проясняться.
- Иди, Райт, а то барон там один, без всякой охраны, - произнесла Убби. – Если с ним что-нибудь случится, как-то сложится твоя судьба?
