– Не надо меня бояться, Даша! Я убийца, но не насильник.
– Вы возьмёте меня с собой на праздник? – с надеждой спросила она, не поднимая глаз.
– Да.
Даша вернулась на кровать, а я начал одеваться. Оторвал капитанские погоны и кинул их на тумбочку. Я не чувствовал себя полковником, да и капитаном тоже, причём давно. Кем я себя ощущал? Главарём банды, вооружённой до зубов – к армии это не имеет никакого отношения. Во мне навсегда останется частичка военного, но честь офицера я утратил безвозвратно.
Впрочем, откуда мне знать, какая она, настоящая война, если я воевал впервые? В учебниках по истории описывали что-то более патриотичное и благородное, а не вот это вот всё дерьмо.
– Товарищ Грэй, а как мне получить какое-то звание? Что нужно сделать? – оторвала меня от размышлений Даша.
– Тебе? – усмехнулся я.
Ты смотри какая! Я ещё не решил, оставить ей форму или нет, а ей уже погоны подавай? Наглость девчонки зашкаливала. В то же время она смотрела на меня сейчас так наивно, как ребёнок, который ждёт подарка на Новый год.
Я взял с тумбочки свои старые погоны и шагнул к девушке.
– Хочешь сразу капитана получить? А, Даша?
Её глаза загорелись от азарта, дыхание сбилось, и я понял, что ещё как хочет.
– Отсоси мне хорошенько, малая! И пойдёшь на ужин капитаном! Обмоем звёздочки заодно?
Лицо девушки вспыхнуло краской, а взгляд потух, как будто я её жёстко наебал.
– Я так не хочу! – обиженно буркнула она. – Я хочу по-честному!
Всё понятно, минета не будет. Моя злая шутка попала в цель. Я выяснил, что Даша "не такая". Смешно было наблюдать на то, как она дуется на меня.
А если бы Даша согласилась? Я почувствовал эрекцию и одновременно радость оттого, что она, типа правильная. Должны же у человека быть хоть какие-то принципы, даже у таких маленьких, борзых девочек?
Я убрал погоны обратно на тумбочку и продолжил одеваться, жалея, что у меня нет какого-нибудь одеколона или туалетной воды. Я может быть, тоже хотел полковника по-честному, но хрен-то там.
В дверь камеры постучались. Ко мне прислали бойца, доложить, что всё готово к ужину, и ждут только меня.
Я почувствовал себя, действительно, важным. Всё-таки быть главным не так уж и плохо. Я быстро натянул ботинки и позвал Дашу с собой. В коридоре я наткнулся на Моисеенко, выходящего из соседней камеры. Значит, всё это время он был рядом. Хорошо.
Они с Дашкой переглянулись, как будто у них был общий секрет, а потом зашагали по направлению к лестнице.
В столовой сдвинули столики в один общий стол, который ломился от еды и бухла, играла музыка, настроение поднялось само собой.
– Товарищ полковник, проходите сюда! – позвал меня парнишка, указывая на место во главе стола.
Заметив, что я не один, он подсуетился и подвинул стул для Дашки и тарелку. Приятно, чёрт побери!
– Серый, ты не против, если с нами девочки посидят? – раздался справа от меня сиплый голос Алексеева.
Я повернул голову и увидел, как возле окна мнутся несколько женщин. Я понял, что это проститутки, которых он вызвал.
– Без проблем, – не раздумывая, ответил я. – Смотри только, осторожнее с ними, Димон!
Пусть девчонки сидят с нами, мне не жалко. Я лишь опасался какой-нибудь диверсии. Эти дамочки по заказу северян или по личным политическим убеждениям могут нам в еду что-нибудь подсыпать и всех потравить. Я слышал о таком, да ещё и не о таком, поэтому относился с осторожностью к любым посторонним людям.
Даше стало не по себе оттого, что все сейчас смотрели на нас, поэтому она схватилась за меня, как за родного, повиснув на моей руке.
Я ещё раз глянул на продажных женщин, и вдруг встретился взглядом с одной из них. Девушка была в непривычной для меня одежде и слишком ярко накрашена, поэтому я не сразу её узнал. А вот она меня узнала мгновенно. Ей стало неловко, и она отвернулась к окну.
У меня все внутренности будто кипятком обдало!
Машка? Я думал, больше никогда её не увижу, но сомнений в том, что это она, не было. Вот так встреча!
38. Сергей
Я не подал вида, что расстроен или удивлён. Нужда ещё не на такое людей толкает. Не мне осуждать Машку. Она такая же шлюха, как я полковник. Война толкнула её на этот шаг. А кто в этом виноват? Кто главный сепар Северо-Боровинска?
Я не понимал, почему пытаюсь оправдать свою бывшую. Наверное, уже забыл, как больно она сделала мне в прошлом.
Приобняв Дашу за талию, я подвёл её к столу, и мы заняли наши почётные места.
Пока остальные рассаживались за столом и наполняли стаканы водкой, девчонка нагребла себе полную тарелку еды и с жадностью набросилась на неё, как голодная собачонка. Бедняжка! Я смотрел, как она лопает картошку с тушёнкой, а самому кусок в горло не лез.
Даже хорошо, что Даша в форме, а не в тюремной робе. Выпендриться перед Машкой хотел, мол, что у меня другая девушка? Меня просто убила эта встреча! Маша ненавидела сепаратистов, бросила меня из-за этого, а теперь сосет хуи ополченцев за тушёнку и галеты? Что происходит, господи?
По иронии судьбы, Машу облюбовал Димон. Он ухаживал за ней за столом, улыбался ей и шутил. Флиртовал с ней, если можно так сказать, учитывая ситуацию. Мне было неприятно от этого настолько, что захотелось уйти отсюда немедленно, чтобы не смотреть на это блядство.
Мой уход ничего бы не изменил. Сейчас Димон поест, выпьет, как следует, а потом пойдёт пользовать девушку. У меня зубы захрустели от злости. Нужно перестать смотреть на них хотя бы. С трудом, но всё же, я заставил себя сосредоточиться на той, что сидела рядом.
Нам с Дашкой тоже налили водки. Рука так и тянулась к стакану.
Выпить, забыться хоть ненадолго, просто выспаться, провести одну ночь без снов, без кошмарных образов!
Искушение было так велико, что я чувствовал фантомный вкус водки на языке. Никогда я не смотрел на запотевший стакан с большим вожделением.
– А мне можно водку? – шёпотом спросила Дашка.
– Да, конечно. Пей, если хочешь, – разрешил я.
Дашке можно, а мне нет! Нельзя, блять, и всё тут!
Я решительно выплеснул водку из своего стакана на пол и налил себе минералки. В душе была чернота и досада вместо облегчения.
Чтобы не передумать, я крепко сжал стакан и вскочил с места. Красивые тосты я говорить не умел, но должен был поздравить своих бойцов с маленькой победой. Кто-то застучал вилкой по посуде, призывая собравшихся к тишине.
– Дорогие братья! – громко начал я. – Разрешите поздравить вас с обретением своего собственного дома! Теперь, когда у нас есть своя база, мы прекратим пресмыкаться перед берлессами и их командирами! Благодарю всех за отвагу и мужество! Я испытываю невероятную гордость за то, что среди нас нет трусов и малодушных дохляков! Все главные сражения и свершения ещё ждут нас впереди, но я не сомневаюсь в том, что мы одолеем северян! Уничтожим всех свинорылых до последнего гада! День победы не близок, но я желаю всем нам дожить до этого светлого, великого дня! Ура, товарищи!
Над столом пронеслось дружное, громкое "ура" и раздался звон стаканов. Машка тоже выпила. За победу сепаров или просто выпить было охота?
Остаток ужина мы переглядывались с ней через стол. Понятия не имею, чего я доебался до неё? Мы расстались, причём давненько. Что же мне неймётся? Поговорить с Машей? Расспросить, как она живёт, предложить какую-то помощь? Зачем?
Второй тост был за погибших. Теперь можно было валить к себе.
– Ты наелась? – спросил я Дашу, уже изрядно захмелевшую от водки.
– Мы уже уходим? – испуганно встрепенулась она.
– Да.
Глаза девчонки забегали по столу в поисках того, что можно было бы ещё схомячить. Она напихала в карман конфет и прихватила с собой яблоко и апельсин. Я взял початую бутылку водки и пачку сока на случай, если Даша захочет ещё выпить. Спаивать её не было моей целью, так я проявлял заботу. Пусть хоть она расслабится за нас двоих. Даше завтра не на службу, опохмелиться в случае чего.
– Прошу прощения! – извинился я перед бойцами. – Жизнь слишком коротка, а моя женщина просит внимания! – Мужики одобрительно и понимающе заржали. – Хорошего всем вечера!
Больше ни на кого не глядя, я покинул столовую вместе с Дашей. До камеры мы шли молча, и эта тишина меня удручала всё больше и больше. Я хотел побыть один, но в то же время почувствовал себя одиноким, поэтому присутствие Даши было весьма кстати.
Девчонка вывалила свои припасы на кровать и, скинув ботинки, забралась на неё с ногами.
– Это тебе, если хочешь! – сказал я, показывая на напитки.
– Мне уже раздеваться? – дрогнувшим голосом спросила Даша.
– Что? – рассеянно спросил я.
– Я же ваша женщина, – напомнила мне она. – Вы же за этим увели меня с праздника?
Я не мог понять, что двигало сейчас Дашкой. Желание понравиться мне? Утром она была более категоричной. Девчонка поняла, КТО ИМЕННО на неё глаз положил? Она пьяна? Решила всё же продвинуться по карьерной лестнице?
У меня было ещё много вариантов, но только не тот, который был мне нужен. Я хотел, чтобы Даша мне дала, как мужику. Не полковнику Грею, не своему хозяину, не за место под солнцем и сытую жизнь, а просто, как девушка, которой понравился парень.
Не дохуя ли у меня требований? Почему я не могу просто потрахаться с девчонкой, потому что она предлагает? К чему эти загоны и усложнения?
Господи, я точно чокнулся! Я больной!
Разувшись, я устало лёг на кровать, закинув руки за голову. Дашка ждала моего ответа, моих дальнейших распоряжений.
– Ну, раздевайся! – равнодушно сказал я, и Дашка схватилась за свой ремень обеими руками.
39. Сергей
Дашка раздевалась медленно, будто нехотя. Она вроде намекнула мне на постель, только без огонька, просто потому, что ей по статусу положено мне дать. Я её не торопил, но следил за ней с интересом. Жутко любопытно было, что там у неё под одеждой. Смотрел на Дашу, но думать о Маше не перестал. У моей бывшей была маленькая грудь, но попа зачётная, и в постели она была горячей!
А что у этой малышки?
Оставшись в одном сером застиранном хлопковом бельё, Даша осмелилась перехватить мой заинтересованный взгляд. Мне пиздецки понравилось то, что я увидел – полная, упругая грудь, тонкая талия и крутые бёдра, белоснежная кожа девушки красиво контрастировала с её чёрными волосами. В тусклом свете лампочки, в этой убогой обстановке Даша казалась мне нереально прекрасной.
Впрочем, на этом всё. Она меня не возбуждала. Я силился отыскать в себе хоть какие-то отголоски желания, но ничего такого не почувствовал. Другой бы на моём месте уже бы из штанов выскочил, рядом с такой аппетитной малыхой.
– Иди сюда, – позвал я девушку, освободив для неё край кровати.
Дашка послушно вытянулась рядом со мной и затихла. Я понюхал её волосы, шумно втянув воздух возле её виска. Они пахли табачным дымом и дешёвым мылом. На ощупь пряди оказались жёсткими, как проволока. Надо бы достать ей при случае нормальный шампунь и всё такое.
Что и требовалось доказать – теперь я думаю не о том, как воевать, а про бабскую косметику! Меня вообще не должно ебать, чем девчонка будет мыться, но меня это волновало.
Дашку затрясло, я не мог это игнорировать.
– Страшно?
– Нет. Не привыкла ещё, – прикрыв глаза, ответила девушка. – От кобуры ногу больно.
Чёрт, я не снял портупею, и теперь она реально мешалась. Я лёг удобнее, приподнявшись на локте, так, чтобы кобура от "Стечкина" не упиралась в девичье бедро.
От Дашки пахло перегаром. Мне это тоже не нравилось, но я пересилил себя и поцеловал девушку. Она судорожно вздохнула, обвила мою шею руками и ответила на поцелуй. Целовалась она, как бревно. Я не получил от поцелуя никакого удовольствия. Трогать руками девичьи прелести у меня даже желания не возникло.
Смирившись с тем, что я больше не мужик, я решил оставить эти жалкие попытки потрахаться. Хватит мучить и себя, и Дашу.
– Одевайся, – приказал я, оторвавшись от девушки.
– Я вам не нравлюсь? – обиженно воскликнула девчонка. – Может быть, начнём с минета? Я умею...
Значит, не девственница. Что ж...
– Я...
Что ей ответить? Да, блять...
Дашка психанула и резко вскочила с моей койки. Я вообще пожалел, что затеял всю эту возню. Чего я добился? Оскорбил девушку своей сраной импотенцией? Молодец, Серёженька, что тут скажешь?
Гневно сверкая глазами, красная, как помидор, Дашка принялась напяливать одежду обратно на себя.
Я не обязан был извиняться, но мне захотелось объясниться с Дашей, потому что дело было вообще не в ней. Я открыл было рот, чтобы прояснить ситуацию, но громкий взрыв, сотрясший помещение, оборвал мой порыв.
Штукатурка посыпалась с потолка прямо на Дашку, засунувшую ногу в одну из штанин. Она так и застыла, со спущенными штанами, и испуганно уставилась на меня.
– Будь здесь! – приказал я ей, прыгнув в ботинки. – Хотя нет, собирайся, Даша! Со мной пойдёшь!
Мне не было известно, что там рвануло внизу, поэтому оставлять Дашку одну я не рискнул.
– Держись за мной и не высовывайся! – предупредил я её, почти бесшумно двигаясь по коридору в сторону лестницы.
У меня был только автомат с запасным магазином и наполовину заряженный пистолет. Негусто, но пальбы или повторных взрывов я не слышал, только крики и громкие голоса внизу.
На нас едва не налетел боец, которого отправили за мной.
– Товарищ полковник! Там шлюха гранату взорвала! Алексеева в клочья! – захлёбываясь словами, выпалил перепуганный парнишка.
Только не Димон, господи! Только не он!
Не разбирая дороги, я бросился вниз по лестнице, забыв о Дашке напрочь. Растолкав столпившихся бойцов, я протиснулся в камеру. Она была общей, потому довольно просторной. От взрыва разнесло половину помещения, но стены выдержали.
Внутри было темно. Я отобрал у кого-то фонарик и шагнул внутрь. Под ногами хрустели стёкла, пахло кровью и человеческим дерьмом. От Димона осталась только голова и часть туловища ниже пояса. Судя по всему, он накрыл собой гранату, вот его и разнесло по всем стенам. Зрелище было отвратным, как и сама ситуация.
Вот тебе и праздник, дружище!
– Остальные целы? – выйдя в коридор, поинтересовался я, ища глазами Федорченко и Малого. Они мне были дороже всех, поэтому я был рад увидеть их живыми и невредимыми. Больше никто не пострадал, слава богу. – Где эта тварь?
Мужики расступились, и я увидел виновницу трагедии. Это была Машка? Ну, конечно! Она стояла абсолютно голая, на коленях. Солдат, раздетый до пояса, держал её за волосы. Её уже нехило отмутузили, судя по разбитым губам. Было за что.
– Достала из сумочки гранату, и швырнула в нас! Если бы не Димон... – злобно зашипел солдат и врезал ей по лицу кулаком.
Что, блять?
Я хотел, как лучше, а получился блядский проходной двор! Алексеев – опытный боец, которого тупо взорвала какая-то проститутка?
– Кто обыскивал шлюх? – взревел я.
– Сам Димон и обыскивал...
Не помня себя от злости, я оглядел остальных бойцов. Пьяные, разъярённые, убитые горем, жаждущие мести мужики – уже не люди. Если я сейчас что-то не предприму, диверсантку на клочки порвут прямо здесь, в коридоре! Она этого, безусловно, заслуживает, только у солдат может войти в привычку звереть и устраивать самосуд, где ни попадя.
– Тревога! Построиться на улице! – заорал я. – Всем посторонним покинуть территорию! Выполнять, сука!
Отупевшие от водки и шока мужики зашевелились разом, разбежавшись по камерам как крысы по норам.
– Вы возьмёте меня с собой на праздник? – с надеждой спросила она, не поднимая глаз.
– Да.
Даша вернулась на кровать, а я начал одеваться. Оторвал капитанские погоны и кинул их на тумбочку. Я не чувствовал себя полковником, да и капитаном тоже, причём давно. Кем я себя ощущал? Главарём банды, вооружённой до зубов – к армии это не имеет никакого отношения. Во мне навсегда останется частичка военного, но честь офицера я утратил безвозвратно.
Впрочем, откуда мне знать, какая она, настоящая война, если я воевал впервые? В учебниках по истории описывали что-то более патриотичное и благородное, а не вот это вот всё дерьмо.
– Товарищ Грэй, а как мне получить какое-то звание? Что нужно сделать? – оторвала меня от размышлений Даша.
– Тебе? – усмехнулся я.
Ты смотри какая! Я ещё не решил, оставить ей форму или нет, а ей уже погоны подавай? Наглость девчонки зашкаливала. В то же время она смотрела на меня сейчас так наивно, как ребёнок, который ждёт подарка на Новый год.
Я взял с тумбочки свои старые погоны и шагнул к девушке.
– Хочешь сразу капитана получить? А, Даша?
Её глаза загорелись от азарта, дыхание сбилось, и я понял, что ещё как хочет.
– Отсоси мне хорошенько, малая! И пойдёшь на ужин капитаном! Обмоем звёздочки заодно?
Лицо девушки вспыхнуло краской, а взгляд потух, как будто я её жёстко наебал.
– Я так не хочу! – обиженно буркнула она. – Я хочу по-честному!
Всё понятно, минета не будет. Моя злая шутка попала в цель. Я выяснил, что Даша "не такая". Смешно было наблюдать на то, как она дуется на меня.
А если бы Даша согласилась? Я почувствовал эрекцию и одновременно радость оттого, что она, типа правильная. Должны же у человека быть хоть какие-то принципы, даже у таких маленьких, борзых девочек?
Я убрал погоны обратно на тумбочку и продолжил одеваться, жалея, что у меня нет какого-нибудь одеколона или туалетной воды. Я может быть, тоже хотел полковника по-честному, но хрен-то там.
В дверь камеры постучались. Ко мне прислали бойца, доложить, что всё готово к ужину, и ждут только меня.
Я почувствовал себя, действительно, важным. Всё-таки быть главным не так уж и плохо. Я быстро натянул ботинки и позвал Дашу с собой. В коридоре я наткнулся на Моисеенко, выходящего из соседней камеры. Значит, всё это время он был рядом. Хорошо.
Они с Дашкой переглянулись, как будто у них был общий секрет, а потом зашагали по направлению к лестнице.
В столовой сдвинули столики в один общий стол, который ломился от еды и бухла, играла музыка, настроение поднялось само собой.
– Товарищ полковник, проходите сюда! – позвал меня парнишка, указывая на место во главе стола.
Заметив, что я не один, он подсуетился и подвинул стул для Дашки и тарелку. Приятно, чёрт побери!
– Серый, ты не против, если с нами девочки посидят? – раздался справа от меня сиплый голос Алексеева.
Я повернул голову и увидел, как возле окна мнутся несколько женщин. Я понял, что это проститутки, которых он вызвал.
– Без проблем, – не раздумывая, ответил я. – Смотри только, осторожнее с ними, Димон!
Пусть девчонки сидят с нами, мне не жалко. Я лишь опасался какой-нибудь диверсии. Эти дамочки по заказу северян или по личным политическим убеждениям могут нам в еду что-нибудь подсыпать и всех потравить. Я слышал о таком, да ещё и не о таком, поэтому относился с осторожностью к любым посторонним людям.
Даше стало не по себе оттого, что все сейчас смотрели на нас, поэтому она схватилась за меня, как за родного, повиснув на моей руке.
Я ещё раз глянул на продажных женщин, и вдруг встретился взглядом с одной из них. Девушка была в непривычной для меня одежде и слишком ярко накрашена, поэтому я не сразу её узнал. А вот она меня узнала мгновенно. Ей стало неловко, и она отвернулась к окну.
У меня все внутренности будто кипятком обдало!
Машка? Я думал, больше никогда её не увижу, но сомнений в том, что это она, не было. Вот так встреча!
38. Сергей
Я не подал вида, что расстроен или удивлён. Нужда ещё не на такое людей толкает. Не мне осуждать Машку. Она такая же шлюха, как я полковник. Война толкнула её на этот шаг. А кто в этом виноват? Кто главный сепар Северо-Боровинска?
Я не понимал, почему пытаюсь оправдать свою бывшую. Наверное, уже забыл, как больно она сделала мне в прошлом.
Приобняв Дашу за талию, я подвёл её к столу, и мы заняли наши почётные места.
Пока остальные рассаживались за столом и наполняли стаканы водкой, девчонка нагребла себе полную тарелку еды и с жадностью набросилась на неё, как голодная собачонка. Бедняжка! Я смотрел, как она лопает картошку с тушёнкой, а самому кусок в горло не лез.
Даже хорошо, что Даша в форме, а не в тюремной робе. Выпендриться перед Машкой хотел, мол, что у меня другая девушка? Меня просто убила эта встреча! Маша ненавидела сепаратистов, бросила меня из-за этого, а теперь сосет хуи ополченцев за тушёнку и галеты? Что происходит, господи?
По иронии судьбы, Машу облюбовал Димон. Он ухаживал за ней за столом, улыбался ей и шутил. Флиртовал с ней, если можно так сказать, учитывая ситуацию. Мне было неприятно от этого настолько, что захотелось уйти отсюда немедленно, чтобы не смотреть на это блядство.
Мой уход ничего бы не изменил. Сейчас Димон поест, выпьет, как следует, а потом пойдёт пользовать девушку. У меня зубы захрустели от злости. Нужно перестать смотреть на них хотя бы. С трудом, но всё же, я заставил себя сосредоточиться на той, что сидела рядом.
Нам с Дашкой тоже налили водки. Рука так и тянулась к стакану.
Выпить, забыться хоть ненадолго, просто выспаться, провести одну ночь без снов, без кошмарных образов!
Искушение было так велико, что я чувствовал фантомный вкус водки на языке. Никогда я не смотрел на запотевший стакан с большим вожделением.
– А мне можно водку? – шёпотом спросила Дашка.
– Да, конечно. Пей, если хочешь, – разрешил я.
Дашке можно, а мне нет! Нельзя, блять, и всё тут!
Я решительно выплеснул водку из своего стакана на пол и налил себе минералки. В душе была чернота и досада вместо облегчения.
Чтобы не передумать, я крепко сжал стакан и вскочил с места. Красивые тосты я говорить не умел, но должен был поздравить своих бойцов с маленькой победой. Кто-то застучал вилкой по посуде, призывая собравшихся к тишине.
– Дорогие братья! – громко начал я. – Разрешите поздравить вас с обретением своего собственного дома! Теперь, когда у нас есть своя база, мы прекратим пресмыкаться перед берлессами и их командирами! Благодарю всех за отвагу и мужество! Я испытываю невероятную гордость за то, что среди нас нет трусов и малодушных дохляков! Все главные сражения и свершения ещё ждут нас впереди, но я не сомневаюсь в том, что мы одолеем северян! Уничтожим всех свинорылых до последнего гада! День победы не близок, но я желаю всем нам дожить до этого светлого, великого дня! Ура, товарищи!
Над столом пронеслось дружное, громкое "ура" и раздался звон стаканов. Машка тоже выпила. За победу сепаров или просто выпить было охота?
Остаток ужина мы переглядывались с ней через стол. Понятия не имею, чего я доебался до неё? Мы расстались, причём давненько. Что же мне неймётся? Поговорить с Машей? Расспросить, как она живёт, предложить какую-то помощь? Зачем?
Второй тост был за погибших. Теперь можно было валить к себе.
– Ты наелась? – спросил я Дашу, уже изрядно захмелевшую от водки.
– Мы уже уходим? – испуганно встрепенулась она.
– Да.
Глаза девчонки забегали по столу в поисках того, что можно было бы ещё схомячить. Она напихала в карман конфет и прихватила с собой яблоко и апельсин. Я взял початую бутылку водки и пачку сока на случай, если Даша захочет ещё выпить. Спаивать её не было моей целью, так я проявлял заботу. Пусть хоть она расслабится за нас двоих. Даше завтра не на службу, опохмелиться в случае чего.
– Прошу прощения! – извинился я перед бойцами. – Жизнь слишком коротка, а моя женщина просит внимания! – Мужики одобрительно и понимающе заржали. – Хорошего всем вечера!
Больше ни на кого не глядя, я покинул столовую вместе с Дашей. До камеры мы шли молча, и эта тишина меня удручала всё больше и больше. Я хотел побыть один, но в то же время почувствовал себя одиноким, поэтому присутствие Даши было весьма кстати.
Девчонка вывалила свои припасы на кровать и, скинув ботинки, забралась на неё с ногами.
– Это тебе, если хочешь! – сказал я, показывая на напитки.
– Мне уже раздеваться? – дрогнувшим голосом спросила Даша.
– Что? – рассеянно спросил я.
– Я же ваша женщина, – напомнила мне она. – Вы же за этим увели меня с праздника?
Я не мог понять, что двигало сейчас Дашкой. Желание понравиться мне? Утром она была более категоричной. Девчонка поняла, КТО ИМЕННО на неё глаз положил? Она пьяна? Решила всё же продвинуться по карьерной лестнице?
У меня было ещё много вариантов, но только не тот, который был мне нужен. Я хотел, чтобы Даша мне дала, как мужику. Не полковнику Грею, не своему хозяину, не за место под солнцем и сытую жизнь, а просто, как девушка, которой понравился парень.
Не дохуя ли у меня требований? Почему я не могу просто потрахаться с девчонкой, потому что она предлагает? К чему эти загоны и усложнения?
Господи, я точно чокнулся! Я больной!
Разувшись, я устало лёг на кровать, закинув руки за голову. Дашка ждала моего ответа, моих дальнейших распоряжений.
– Ну, раздевайся! – равнодушно сказал я, и Дашка схватилась за свой ремень обеими руками.
39. Сергей
Дашка раздевалась медленно, будто нехотя. Она вроде намекнула мне на постель, только без огонька, просто потому, что ей по статусу положено мне дать. Я её не торопил, но следил за ней с интересом. Жутко любопытно было, что там у неё под одеждой. Смотрел на Дашу, но думать о Маше не перестал. У моей бывшей была маленькая грудь, но попа зачётная, и в постели она была горячей!
А что у этой малышки?
Оставшись в одном сером застиранном хлопковом бельё, Даша осмелилась перехватить мой заинтересованный взгляд. Мне пиздецки понравилось то, что я увидел – полная, упругая грудь, тонкая талия и крутые бёдра, белоснежная кожа девушки красиво контрастировала с её чёрными волосами. В тусклом свете лампочки, в этой убогой обстановке Даша казалась мне нереально прекрасной.
Впрочем, на этом всё. Она меня не возбуждала. Я силился отыскать в себе хоть какие-то отголоски желания, но ничего такого не почувствовал. Другой бы на моём месте уже бы из штанов выскочил, рядом с такой аппетитной малыхой.
– Иди сюда, – позвал я девушку, освободив для неё край кровати.
Дашка послушно вытянулась рядом со мной и затихла. Я понюхал её волосы, шумно втянув воздух возле её виска. Они пахли табачным дымом и дешёвым мылом. На ощупь пряди оказались жёсткими, как проволока. Надо бы достать ей при случае нормальный шампунь и всё такое.
Что и требовалось доказать – теперь я думаю не о том, как воевать, а про бабскую косметику! Меня вообще не должно ебать, чем девчонка будет мыться, но меня это волновало.
Дашку затрясло, я не мог это игнорировать.
– Страшно?
– Нет. Не привыкла ещё, – прикрыв глаза, ответила девушка. – От кобуры ногу больно.
Чёрт, я не снял портупею, и теперь она реально мешалась. Я лёг удобнее, приподнявшись на локте, так, чтобы кобура от "Стечкина" не упиралась в девичье бедро.
От Дашки пахло перегаром. Мне это тоже не нравилось, но я пересилил себя и поцеловал девушку. Она судорожно вздохнула, обвила мою шею руками и ответила на поцелуй. Целовалась она, как бревно. Я не получил от поцелуя никакого удовольствия. Трогать руками девичьи прелести у меня даже желания не возникло.
Смирившись с тем, что я больше не мужик, я решил оставить эти жалкие попытки потрахаться. Хватит мучить и себя, и Дашу.
– Одевайся, – приказал я, оторвавшись от девушки.
– Я вам не нравлюсь? – обиженно воскликнула девчонка. – Может быть, начнём с минета? Я умею...
Значит, не девственница. Что ж...
– Я...
Что ей ответить? Да, блять...
Дашка психанула и резко вскочила с моей койки. Я вообще пожалел, что затеял всю эту возню. Чего я добился? Оскорбил девушку своей сраной импотенцией? Молодец, Серёженька, что тут скажешь?
Гневно сверкая глазами, красная, как помидор, Дашка принялась напяливать одежду обратно на себя.
Я не обязан был извиняться, но мне захотелось объясниться с Дашей, потому что дело было вообще не в ней. Я открыл было рот, чтобы прояснить ситуацию, но громкий взрыв, сотрясший помещение, оборвал мой порыв.
Штукатурка посыпалась с потолка прямо на Дашку, засунувшую ногу в одну из штанин. Она так и застыла, со спущенными штанами, и испуганно уставилась на меня.
– Будь здесь! – приказал я ей, прыгнув в ботинки. – Хотя нет, собирайся, Даша! Со мной пойдёшь!
Мне не было известно, что там рвануло внизу, поэтому оставлять Дашку одну я не рискнул.
– Держись за мной и не высовывайся! – предупредил я её, почти бесшумно двигаясь по коридору в сторону лестницы.
У меня был только автомат с запасным магазином и наполовину заряженный пистолет. Негусто, но пальбы или повторных взрывов я не слышал, только крики и громкие голоса внизу.
На нас едва не налетел боец, которого отправили за мной.
– Товарищ полковник! Там шлюха гранату взорвала! Алексеева в клочья! – захлёбываясь словами, выпалил перепуганный парнишка.
Только не Димон, господи! Только не он!
Не разбирая дороги, я бросился вниз по лестнице, забыв о Дашке напрочь. Растолкав столпившихся бойцов, я протиснулся в камеру. Она была общей, потому довольно просторной. От взрыва разнесло половину помещения, но стены выдержали.
Внутри было темно. Я отобрал у кого-то фонарик и шагнул внутрь. Под ногами хрустели стёкла, пахло кровью и человеческим дерьмом. От Димона осталась только голова и часть туловища ниже пояса. Судя по всему, он накрыл собой гранату, вот его и разнесло по всем стенам. Зрелище было отвратным, как и сама ситуация.
Вот тебе и праздник, дружище!
– Остальные целы? – выйдя в коридор, поинтересовался я, ища глазами Федорченко и Малого. Они мне были дороже всех, поэтому я был рад увидеть их живыми и невредимыми. Больше никто не пострадал, слава богу. – Где эта тварь?
Мужики расступились, и я увидел виновницу трагедии. Это была Машка? Ну, конечно! Она стояла абсолютно голая, на коленях. Солдат, раздетый до пояса, держал её за волосы. Её уже нехило отмутузили, судя по разбитым губам. Было за что.
– Достала из сумочки гранату, и швырнула в нас! Если бы не Димон... – злобно зашипел солдат и врезал ей по лицу кулаком.
Что, блять?
Я хотел, как лучше, а получился блядский проходной двор! Алексеев – опытный боец, которого тупо взорвала какая-то проститутка?
– Кто обыскивал шлюх? – взревел я.
– Сам Димон и обыскивал...
Не помня себя от злости, я оглядел остальных бойцов. Пьяные, разъярённые, убитые горем, жаждущие мести мужики – уже не люди. Если я сейчас что-то не предприму, диверсантку на клочки порвут прямо здесь, в коридоре! Она этого, безусловно, заслуживает, только у солдат может войти в привычку звереть и устраивать самосуд, где ни попадя.
– Тревога! Построиться на улице! – заорал я. – Всем посторонним покинуть территорию! Выполнять, сука!
Отупевшие от водки и шока мужики зашевелились разом, разбежавшись по камерам как крысы по норам.
