Пролог.
В прибрежном Тлате царила глубокая ночь. Ни единого огонька, только тёмные дома и размерный шёпот холодных, морских волн. Ночью здесь никого не встретишь: люди не покинут тёплого жилья, пока не забрежжет тусклый, зимний рассвет.
Мертвенную тишину улиц нарушил цокот копыт, когда через город прямиком к пристани словно тени пронеслись два всадника в тёмных плащах, оставив за собой облака сбитого с дороги инея. Там, у самого дальнего причала, было пришвартованно крохотное судно, больше напоминающее лодку, чем полноценный корабль. Тем не менее, палуба его была обита золотом, а драгоценные, шёлковые паруса искрились на морозе. Всадники остановились именно у этого судна и немедленно спешились. На палубе вспыхнул тусклый огонёк и с корабля к прибывшим спустились двое людей - мужчина с горящим факелом и женщина.
- Вы вовремя, господа. Вчера вечером здесь прошёл слушок, что Флибия вот-вот закроет границы. - мужчина осветил лица всадников.
- Нам давно об этом известно. Как впрочем и всем неравнодушным в этой стране. - ответил нежный, женский голос.
Всадники скинули с голов плотные капюшоны. Свет факела озарил лицо прекрасной женщины и её не менее прекрасного спутника. На руках она держала укутанный мехом свёрток.
- Нам уже пора отплывать. Прощайтесь. - вновь обратился к женщине мужчина с факелом.
Она кивнула головой и спешно развернула меха. В свертке лежал крепко спящий, розовощёкий младенец. Женщина осторожно поцеловала ребёнка в лобик.
- Чтож, крошка, скоро ты окажешься в полной безопасности на "самоцветных берегах". Надеюсь, у тебя жизнь сложится лучше, чем у твоей матери. -
- Довольно, Мала, не рви душу. Отдай её. - спутник дёрнул всадницу за плечо.
Она поспешно смахнула набежавшие слезы и протянула ребенка. Малышку тут же забрала приёмная мать и немедленно поднялась с ней на борт. Мужчина с факелом похлопал расстроенную всадницу по плечу.
- Мы с женой вырастим её как родную дочь, госпожа, не сомневайтесь. Она ни в чем не будет нуждаться. -
- Я верю. Заботьтесь о ней хорошенько. Храните тайну. И помните: ни одна живая душа ни на материке и ни на одном из островов ни должна знать, откуда и кто эта малышка. -
- Я клянусь моей и вашей кровью, госпожа. Никто и никогда. Прощайте. - мужчина поклонился, погасил огонь и спешно поднялся на корабль вслед за женой и новоиспеченной дочькой.
Всадники проводили его долгим взглядом. Как только он скрылся из виду, женщина беззвучно заплакала, закрыв лицо ладонью. Спутник тяжело вздохнул и, притянув к себе, обнял её.
- Шшш, милая, успокойся. Теперь крошка в безопасности. В отличие от нас. Нужно отправляться в обратный путь, пока дорога на север ещё не закрыта, иначе придётся добираться в Эддеян морем в обход Флибии. -
- Прости, Шано, я больше не могла держаться....Бедная моя сестра... Бедная малышка... - женщина глубоко вздохнула. - Ну ладно... Хватит. Ничего уже не изменить. В седла и едем. Дети ждут. -
Всадники немедленно запрыгнули на лошадей и двинулись прочь из порта вглубь страны, через дикие леса, минуя оживленные города и дороги. Родная страна с каждым часом начинала представлять для них смертельную угрозу. А начавшаяся вскоре война с сервером навсегда закрыла им путь на родину, вынудив осесть вдали от Флибии.
Суденышко же отчалило в холодное море с рассветом и на следующий день пристало к берегам "самоцветного" острова, ставшего надёжной обителью для отданной в любящие и верные руки "безымынной" малышки.
Глава 1. Выжившая.
Деревья древнего леса шумели на свежем, утреннем ветерке так, словно рассказывали историю своей долгой жизни с того момента, как первое семя Великого Дуба проросло на этой земле. Листва искрилась в робких рассветных лучах летнего солнца, сумевших пробиться сквозь густые кроны. Столетние ивы тянулись до самой земли своими изящными ветвями-пальцами, которые, переплетаясь между собой, создавали живой, непроходимый барьер. Это были зелёные стражи, охраняющие покой мёртвых, обретших последний приют на старинном кладбище в лесной глуши. Люди, которые когда-то поселились в этой местности, определили под захоронения своих близких уютный холм среди молодых деревьев и, во время каждого погребального обряда, высаживали на свежую могилу молодое деревце. Лес разрастался и стал огромным зелёным морем, с сердцем-кладбищем под охраной могучих, пышнокроных ив. Лишь одна из них была молода, время отмерило деревцу всего 5 лет. Изящная, юная ива легко развивалась ветвями от прохладного дыхания ветра и нежно обнимала 4 надгробия, равных ей по возрасту. Среди надгробий, уютно устроившись на мягкой, лесной траве между гробниц, спала молодая, темноволосая девушка в белом платье. Руки её тянулись к каменным плитам, на каждой из которых была одна дата смерти и одна фамилия - фамилия спящей девушки. Её звали Анной Фалардо, а надгробия принадлежали самым близким и дорогим её сердцу людям - отцу, матери и двум братьям.
Анна жила неподалёку от Леса Захоронений, в древнем поместье Льёриин, когда-то принадлежавшем её прабабушке. Теперь же поместьем владела тётушка Анны по матери, герцогиня Николь Дюран. После смерти сестры она взяла на себя заботу о маленькой племяннице.
Девочке едва исполнилось одиннадцать лет, когда на поместье Дшериль, где она тогда жила с семьёй, напали жуткие твари - слуги Великого Князя Годдерта Ансолетта, называемые во Флибии Дикими. Чудовища убили всех жителей Дшериль, а само поместье разграбили и сожгли. Выжила одна Анна - мать каким-то чудом успела спрятать её в высохшем, каменном колодце в приособняковом саду.
Николь нашла девочку после того, как горько оплакала сестру с родными и своего мужа, отправившегося на помощь семье Фалардо и погибшего вместе с ними. Герцогиня уже не надеялась увидеть Анну живой, но она нашлась, когда убитая горем Николь выбежала из разрушенного особняка в сад. Сквозь собственные рыдания женщина услышала слабые мольбы о помощи и узнала голос племянницы. Чуть побродив в зарослях, Николь наконец отыскала колодец и вытащила перепуганную, заплаканную девочку из мрачного убежища. Несколько дней Анна ничего не ела и молчала, много плакала, а когда тётя решила забрать её на церемонию погребения в далёком Лесу Захоронений, девочка спряталась в разгромленной комнате родителей и наотрез отказалась выходить. Николь оставила с ней стражу, а сама отправилась в путь в сопровождении выживших после трагедии вассалов. После церемонии погребения в Лесу Захоронений герцогиня быстро вернулась и сообщила племяннице, что заберёт её в свой особняк, но Анна отказалась покидать Дшериль, а все попытки увезти её заканчивались дикой истерикой. Тогда к Николь пришло гениальное решение - переехать вместе с Анной и единственной дочерью Марией в заброшенное, древнее поместье Льёриин, окруженное Лесом Захоронений. В этом тайном уголке Анна жила до восьми лет, пока родители не решили перебраться из глуши поближе к столице. Девочка с радостью согласилась вернуться в старое поместье и Николь начала действовать. Первым делом герцогиня продала роскошный особняк покойного мужа, все его земли и занялась ремонтом Льёриина. Восстановление заняло почти полгода. Но Николь ни разу не пожалела о своём решении. Поместье было надежно скрыто Лесом Захоронений и стало прекрасным убежищем. Герцогиня приняла решение жить в уединении, воспитывать и защищать своих девочек от любой опасности. В минуты сомнения, она опасалась, что Льёриин также может стать мишенью Годдерта, хотя логичного мотива и приказа жёсткого убийства у княжеским слуг не могло быть и при нападении на Дшериль. Вскоре Николь удостоверилась во всеобщей уверенности в гибели всей семьи Фалардо, а главное, Анны, которую и она сначала считала погибшей. Для безопасности и перестраховки Николь разорвала почти все связи с внешним миром, впрочем, их почти и не было, её с Кароль родители давно умерли, с семьёй мужа она почти не общалась, а после его смерти полностью прекратила. Редкие её подруги решили, что она спятила после гибели родных и сами исчезли из её жизни. Рядом с Николь остались лишь верные слуги, последовавшие за ней в Льёриин, и немногие доблестные вассалы - преданные стражи её супруга и мужа сестры, оставшиеся в живых после разорения Дшериль. Из близких друзей она поддерживала связь только с подругой их с сестрой детства, теперешней хозяйкой лучшего девичьего пансиона Флибии. Наладив хозяйство и обустроив поместье, Николь всё своё время посвятила дочери и племяшке, которые стали для неё дороже всего на свете.
Анна с благодарностью принимала заботу тётушки, хоть и немного ею тяготилась, покидать Льёриин ей и Марии было строго запрещено, дальше каменных стен, окружающих поместье, девочки никуда и никогда не выходили. Анне же хотелось, как раньше, улизнуть за ворота и пуститься в бег к Лесу Захоронений, где она малышкой играла вместе со старшими братьями. В отличие от женственной и утонченной с детства Марии, предпочитающей вышивку, платья и светские беседы, девочка больше любила долгие прогулки в саду и чтение, была не прочь поиграть с мальчишками в деревяные мечи и покидать камешки в пруд.
Николь в недоумении наблюдала, как племянница носится вместе с сыновьями слуг, но делать этого не запрещала. Она поступила куда мудрее. Когда Анне исполнилось 12 лет, Николь пригласила для неё и Марии наставницу. Ею стала Дюслин Рабер, незамужняя наследница обедневшего герцогского рода, хозяйка пансиона Энзарет. Мадам отлично поладила с девочками, особенно с Марией, Анна же немного сторонилась её, так как та слишком настойчиво вбивала девочкам в головы напутствия о необходимости замужества.
Разумеется, мадам делала это из заботы об их будущем, ведь Николь не могла содержать девочек вечно, отцы их погибли, и замужество уберегло бы Анну и Марию от многих проблем. Дюслин же так и не удалось выйти замуж, родители умерли, прежде, чем нашли для неё достойную партию, а единственным живым родственником остался старший брат, который терпеть её не мог, лишь из страха быть осуждённым друзьями и знакомыми он забрал Дюслин в свою семью в качестве няньки для двух своих маленьких сыновей, а уж о том, чтобы найти сестре мужа и обустроить её самостоятельную жизнь, он и думать не собирался. Единственным утешением для Дюслин стала Николь, с которой, как и с Кароль, она дружила с малолетства. Именно герцогиня Дюран помогла ей. Пока ещё был жив Роберт Флерин, Николь попросила его помочь устроить Дюслин в чудный и знаменитый женский пансион, где девушек из богатых семей обучали благородным манерам. Роберт с радостью согласился и все устроил наилучшим образом. Он уговорил брата Дюслин отпустить её на время, а все расходы на её обучение согласился взять на себя. Рабер нехотя согласился, сестра совершенно его не интересовала, тем паче, нежная привязанность, возникшая между ней и его сыновьями и женой уже начала донельзя раздражать его. Дюслин прожила в пансионе почти шесть лет, прежде чем снова увидела брата, к тому времени она с блеском закончила обучение и приняла предложение остаться в пансионе наставницей для будущих учениц. Брат охладел к ней ещё больше, когда после непродолжительного разговора понял, что Дюслин стала слишком умна и независима, чтобы согласиться до старости жить с его семьёй. Он сквозь зубы попросил её покинуть его дом и больше в нем не появляться. Дюслин страшно разозлилась на брата, но виду не подала, она вернулась к своей работе и вскоре стала хозяйкой Энзарета. Получив права на управление пансионом Дюслин отправилась путешествовать в сопровождении своих учениц по Флибии и другим странам материка, собирая потерянные знания о древней магии, которая заинтересовала её в раннем детстве. Своим одиночеством она не слишком тяготилась, девочки-воспитанницы прекрасно заменяли ей семью, кроме того, она частенько тайком виделась с любимыми племянниками, которые к тому времени уже были взрослыми и независимыми от отца. Когда давняя подруга позвала её в наставницы для своих девочек, Дюслин с радостью согласилась, тем более ей предстояло жить в затерянном Льёриине, о котором по всей Флибии ходили самые удивительные истории. Заслужить доверие девочек для неё не составило труда, Мария была в восторге от утонченной и женственной наставницы, а к независимой и мальчиковатой Анне Дюслин применила особый подход, как только уловила тягу девочки к мистическим знаниям, в которых мадам была подкована так, как практически никто во всей Флибии. Чудесные рассказы Дюслин о магических созданиях буквально гипнотизировали Анну, она завороженно слушала мадам, а когда рассказ прерывался, засыпала наставницу вопросами. Дюслин с радостью делилась своими знаниями с девочкой, читала ей и Марии выдержки из старинных книг, рассказывала древние легенды и сказки, которые передавались флибийцами из поколения в поколение даже после княжеского запрета на магию.
Наставница охладила пылкий и свободолюбивый нрав Анны, но тягу девочки к приключениям полностью унять не смогла. Анна продолжала играть с мальчишками, носиться по саду и норовить улизнуть за стены поместья. Девочка изо всех сил старалась не выдавать своей печали, но она безумно скучала по погибшей семье. С момента их смерти ей даже ни разу не удалось побывать на их могилах, хотя Лес Захоронений располагался буквально за порогом. Анна слёзно умоляла тётушку отпустить её к месту упокоения родных, но Николь была непреклонна и строжайше запретила племяннице думать об этом, аргументировав отказ тем, что Лес Захоронений - место очень опасное, да и сама Николь туда не наведывалась с момента похорон. Анна безумно обиделась, но увидев страх на лице тёти, смягчилась. Чтобы не тревожить Николь, она решилась в одиночку отправиться к могилам, тайно сбежав из поместья. Тогда горела осень, тёплая и богатая, ночями ещё пели птицы и жар поднимался от прогретой не по-осеннему жарким солнцем земли. Анна сбежала из Льёриина ранним утром, когда небо начало едва заметно светлеть. Девочка прекрасно знала, как и когда охраняются подступы к поместью и легко улизнула за стену. Никто по своей воле тогда не покидал Льериин и Анну, естественно, никто не заметил. Она мигом добежала до опушки Леса, удивляясь тому, как быстро она стала бегать и как на самом деле близко старинная и огромная ива, скрывающая проход к кладбищу. Лес Захоронений тихо шептал листвой и приветствовал девочку в своём зелёном царстве вечного покоя. Анна без труда отыскала нужные могилы, догадавшись, что нужно ориентироваться по размеру растущих на могильных холмиках ив. Она несколько минут молча стояла в растерянности, потом легла между гробницами и расплакалась.
Домой Анна вернулась незамеченой, она бесшумно прокралась по просыпающемуся Льёриину в свою спальню и уснула крепким сном до обеда. Почувствовав свободу и удовлетворение от побега, девочка предприняла ещё несколько таких вылазок, пока случайно не попалась горничной, вставшей пораньше, чтобы собрать белье из девичьих спален. Разумеется, горничная сообщила об этом герцогине. Та ужасно испугалась, долго и строго беседовала с Анной, а потом оставила племянницу без прогулок на целую неделю. Девочка обиделась, но от своих вылазок не отказалась, несмотря на то, что Николь велела усилить охрану поместья и внимательно следить за Анной.
