Его зрачки нездорово расширились, словно он накурился запрещенных дурманных трав. Так близко Лия его еще не рассматривала. Впечатление, надо сказать, не из приятных. Худые пальцы Сигана, словно гигантские пауки поползли по ее спине, ощупывая каждый изгиб. От него резко пахло сладким жасмином и пряной гвоздикой. Роксалию со всех сторон окутал этот приторный аромат, взяв точно в душный кокон.
Граф метнул свой нездоровый потемневший взгляд в сторону белой статуи полуобнаженной Эсфирии, где стоял Йоран, изображающий на своей лице мрачность. Поддавшись своей трусоватой натуре, Сиган ослабил спрутские объятья, отстранившись от Лии на расстоянии ладони.
- Ваш супруг так влюблен в вас, баронесса.
Роксалия обернулась через плечо, быстро сцепившись с синими глазами взглядом. Йоран коротко кивнул, давая отмашку на начало работы. Собрав всё свое мужество и превратив отвращение, гадливость и глубинное омерзение к этому человеку в крошечную горошину, Лия обворожительно улыбнулась. Она в совершенстве изучила и отработала каждое выражение своего лица, часами упражняясь перед зеркалом с другими Бабочками. Знала все свои самые выгодные и обольстительные ракурсы. Как знала, что граф с упоением отмечает изгиб ее полных губ, белоснежную ровность зубов, глубокие ямочки, красиво обрисовавшиеся на персиковых щеках, и сделавшие улыбку еще обворожительнее. Она знала, что сейчас Сиган поднимет свой порочный взгляд, поэтому слегка изменила изгиб выразительных бровей на более хищный и прикрыла длинными ресницами темные омуты глаз.
- Да. Его любовь так… неистова. Думаю, лучшего супруга пожелать просто невозможно, - медовым голосом произнесла Лия. – Мне, конечно, не с чем сравнивать. Но уверена, такого, как Вил, днем с огнем не сыщешь.
Лицо графа прямо-таки засветилось. Роксалия даже удивилась, когда не услышала из его приоткрытых уст аханья.
- Хотите сказать, дорогая баронесса, что кроме барона в вашей жизни не было других мужчин? – с придыханием спросил он, прильнув ближе, будто боялся, что кто-то может спугнуть такую удачу (в его причудливом нездоровом понимании).
Лия негромко рассмеялась, точно выверяя тембральный бархат и серебряную звонкость.
- Конечно, граф. До шестнадцати я жила под строгим надсмотром родителей, в Эде?йле, - кружась в танце и стойко не замечая блуждающие по спине прикосновения «пауков», непринужденно ответила она. – Вил приехал к управляющему города. Его дочь Инис – моя подруга. Я как раз гостила у нее. Мы столкнулись с Вилом в коридоре и, по его словам, он влюбился в меня с первого взгляда, хотя даже сказать ничего не смог в тот момент. Я, конечно, тоже отметила его ладность, но не придала особого значения этой встрече. А он, оказывается, седмицу не ел и не спал. Ему пришлось обратно уехать в Не?бру. Но он быстро вернулся, разыскав родителей и попросив моей руки.
Роксалия без запинки рассказала заранее заготовленную историю. Сиган уже начал было оборачиваться в сторону статуи, где уже, разумеется, никто не стоял, поэтому Лия спешно прижалась грудью к сластолюбцу. Его взгляд тут же прыгнул на ее лицо, а дыхание слегка сбилось, вместе с очередным шагом в танце.
- Если коротко, то Вил оказался самым расторопным, хотя сын местного маркиза собирался свататься ко мне. Но не успел.
- Барон очень молод, моя прекрасна баронесса, - приблизил Траз свои губы-вареники почти к самому уху, опаляя неприятным шепотом. – Должно быть, его любовь действительно неутомима. Но вряд ли к своим годам он успел проникнуть в глубины истинной любви.
- Что вы имеете в виду, граф? – так же шепотом спросила Лия, изображая запретный интерес.
Почувствовав отклик своей «жертвы», Сиган оживился, начав пальцами дотягиваться до кожи Роксалии, лаской забегать на изгиб ребер, подбираясь к опасной близости полной груди.
- Древние афина?ры являлись почитателями богини любви – Эсфирии. Они пытались приблизиться к своей богине. Ее можно было встретить лишь на пике любовного наслаждения. Поэтому афинары неустанно изучали тайны тел и всевозможные способы довести нашу бренную плоть до этого небесного пика. Я тоже являюсь почитателем Эсфирии…
Роксалия слушала этот горячечный бред в пол-уха, обеспокоенно поглядывая на выход. Ратильов близился к завершению, и как только он закончится, граф, который с упоением пытался соблазнить баронессу Карму похабными намеками на какой-то просто отвратный вид близости, непременно вспомнит про Йорана.
Она знала, что происходит между мужчинами и женщинами. Но, как оказалось, далеко не всё. Человеческая фантазия безгранична. От одного только разговора Лия хотела помыться.
Вышло так как и говорил Ньёрд. Музыка закончилась, а он еще не вернулся в зал. Бездна!
- Это был очень волнующий танец, моя неотразимая баронесса, - на секунду прижал граф к себе юное тело. – Надеюсь, мои слова заставят вас немного задуматься над истинным предназначением мужчины и женщины.
Лия с отвращением ощутила, как возбудился Траз от собственных рассказов. Мечтая пнуть этого блудника по его «истинному предназначению», Бабочке пришлось сделать всё ровно наоборот. Сиган уже собирался обернуться к статуе, как она чувственно сжала худые плечи и горячо прошептала:
- Вы уже заставили задуматься, граф. И прошу, зовите меня просто Карма.
Улыбка, что расплылась на загорелом лице, вызывала лишь острую тошноту. Но Лия без труда с ней справилась, искренне надеясь, что Йоран вернется с хорошими новостями. Оркестр заиграл следующий танец, но Траз этого даже не заметил, с пламенным восторгом смотря на «баронессу».
- В таком случае, и вы зовите меня просто Сиганом. К сожалению, мы не сможем так называть друг друга на людях, но надеюсь, очень скоро я услышу это имя, сорвавшееся с ваших губ криком.
Испытывая гадливость и такую яркую злость, что даже щеки заалели, Роксалия смущенно улыбнулась, пытаясь выдать отвращение за жар неуверенности.
- Но как это возможно? Мой супруг не отходит от меня ни на шаг… Сиган.
Ноздри графа затрепетали, а глаза заблестели нездоровым блеском.
- Я что-нибудь придумаю, моя дорогая Карма…
Он резко замолчал, подняв взгляд. Роксалия быстро обернулась, с облегчением увидев лавирующего между танцующими парами Ньёрда.
- Барон, простите, мы немного увлеклись столь дивными звуками моего оркестра, - приторно заулыбался Сиган, поражая своей гаденькой натурой. – У вашей супруги необычайно легкий шаг.
- Я знаю, граф. Она вся у меня – необычайная, - с притворной хмуростью ответил Йоран, приобнимая Лию за талию. – Прошу нас простить, но на сегодня мы откланиваемся.
- Как? Уже? – синхронно, вместе с графом, вопросила проплывающая мимо в танце маркиза Оцнар с явным неудовольствием в голосе. – Вы, право, нас огорчаете, барон.
- Ничего не могу поделать. Дела, - слегка склонил голову Ньёрд, медленно выводя Роксалию под руку. – Обещаю, что мы обязательно будем на пикнике пятого числа.
- Ах, непременно! Непременно вы должны быть! – запричитала маркиза.
- Разумеется. Прощайте, - непринужденно усмехнулся Йоран.
- До новой встречи, - раздался им в спину хор веселых голосов.
Молча пройдя по галереям и коридору, подставные супруги вышли в холодную ночь. Лия с отвращением передернулась, до сих пор ощущая этот мерзкий запах жасмина и гвоздики. Он словно облепил ее с ног до головы и намертво впитался в платье. Роксалия с предвкушением представляла, как будет драть себя жесткой мочалой, когда окажется в ванной.
У двери караулил всё тот же мажордом, немедленно встрепенувшийся и посеменивший вперед, к белой карете. Роксалия мельком глянула на лицо Хранителя, отметив на нем сосредоточенную задумчивость. Нашел ли он что-то или нет пока было непонятно.
Стоило спуститься с розовых ступеней, в тусклом свете факелов казавшиеся пыльно-коричневыми, Йоран стянул с себя тяжелый черный пурпуэн с длинными рядами золотых пуговиц на рукавах. Каким-то механическим движением, будто даже и не заметил, он накинул его на плечи Лии. Насыщенный аромат сандала и зеленого чая прибил противный запах графа. И если изначально Роксалия хотела гордо сунуть пурпуэн в нос благодетелю, то поняв, что так ей теплее и легче дышится, благоразумно передумала.
- Ты долго, - держась за руку Хранителя, проворчала она, забираясь в темноту открывшейся кареты.
Йоран молчал пока не влез следом и не сел напротив, а мажордом не закрыл дверь.
- Ты заметила мое отсутствие? Я польщен. У тебя была такая интересная компания… - насмешливо протянул он.
Роксалии даже огрызаться не захотелось. Общение с графом вытянуло из нее все соки.
- Меня будто вываляли в соплях тролля, - с отвращением передернула она плечами. – Ты что-нибудь нашел?
Йоран тихо посмеялся, но быстро прекратил, разглядев в резком помидорном свете промелькнувшего уличного фонаря выражение лица Бабочки.
- Да. В северном крыле действительно что-то есть, - негромко ответил он. – Тщательно осмотреть я не смог, там постоянно патрулирует стража, но между стеной и полом есть зазор, оттуда тянет. В панели же я заметил небольшое отверстие в стене в виде цветка. Форма очень напоминает медальон, что таскает на себе граф…
Лия сразу вспомнила серебряный круг с лепестками, на которых, словно роса, блестели бриллианты. Она его запомнила, так как оно показалось ей очень странным и неподходящим ни к одному туалету графа.
- Ой, только не говори, что доставать его буду я, - прекрасно зная ответ, поморщилась Роксалия.
- Я бы с радостью тебя подменил, но вряд ли Сиган обрадуется моей персоне больше, чем твоей.
- Хронов вонючка… - расстроенно пробормотала Лия, откидывая голову на сидение, ощущая в носу свербящий запах гвоздики.
- Я или он? – веселился Ньёрд.
- Это как тебе больше нравится, - без особого выражение отозвалась она.
После своих слов Роксалия зло выругалась про себя. За всей сегодняшней паршивой мишурой, она забыла, что не разговаривает с Йораном. Поэтому следующий вопрос о том, что ей там заливал в уши Сиган, Лия не ответила.
Осталось потерпеть Хранителя еще немного. До дома Птички – Зу?ри, являющейся снабженкой фиктивных баронов, обеспечивая их всем необходимым для поддержания легенды. Там они переночуют и уже через день вернутся в Школу, где видеть Йорана придется значительно реже.
Отания
Долина озёр
От этой истории с графом Тразом Роксалия отходила четыре дня. Даже обучающаяся Птичка – Тереза, последний год пребывающая в Школе, отметила зажатость каждой мышцы Лии. Красоту Бабочек поддерживали всеми доступными способами в Долине. Одним из таких способов являлся массаж тела, чем, собственно, и занималась кудесница Тереза. Ей даже пришлось назначить Роксалии дополнительные сеансы, чтобы не возникли ненужные гипертонусы, способные вызвать асимметрию, а, следовательно, подпортить красоту. Случись такое, наказание за это понесла бы именно Тереза.
Ладно хоть Йоран отправился на новое задание, покинув Школу. Если бы он постоянно мелькал перед носом, являясь невольным напоминанием прошедшего графского ужина, забывала бы Лия всю эту грязь значительно дольше.
Впрочем, предстоящий Обряд помог заглушить мысли о Сигане и его рассказах.
Лия негромко постучала в глухую дверь светло-кремового цвета. В черную башню, возвышающуюся над остальными – серыми, можно было попасть лишь по вызову. Из кабинета главного Высшего раздался низкий голос:
- Входи, Роксалия.
- Доброго дня, отец Горн, - попав в ярко освещенное полуденным Орияром помещение, поприветствовала Бабочка.
За тонким столом в форме вытянутого, мерцающего блестящей голубизной, месяца, сидел сурового вида мужчина с резкими чертами лица и тяжелой челюстью. В его коротких смоляных волосах тонкими струйками бежали седые ручейки, превращаясь в широкие полосы на висках. Жесткий рот обрамляли четкие линии аккуратно выстриженной бороды, оттеняющей своей чернотой янтарный цвет глаз, с тяжело нависшими веками, делавшими взгляд усталым.
Пройдя по мягкому ковру теплого оливкового цвета, Лия села на мягкий табурет, обитый изумрудным атласом. Слева стоял стул со спинкой, а справа мягкое кресло. Однако Бабочкам разрешалось сидеть лишь на чем-то, что не имело опоры для спины. Якобы, для постоянного поддержания осанки. Лия всегда считала это откровенной глупостью, тянущейся из далекого махрового прошлого. Впрочем, как и многие другие традиции, до сих пор поддерживаемые в Школе.
- Вы хотели меня видеть, Горн-маньё?р? – с легким волнением поинтересовалась Роксалия.
Обычно, Высшие никогда не вызывали к себе для чего-то хорошего. Как правило, это означало, что адепт либо провинился, либо ему предстоит нечто неприятное.
Без лишних слов, отец Горн подвинул к краю стола блестящий серебряный поднос, на котором лежало треснутое стеклянное яйцо и желтоватая бумажка, свернувшаяся своими концами, точно испуганный ёж. Лия неотрывно следила за коротким путешествием нового Имени Рока. Все адепты знали эти шары, что приносила Река Истины. В них находились имена жертв, что должны отправиться в объятья Аминариса.
Под ложечкой противно засосало. Лия подняла взгляд на Высшего, замершего в ожидании. В голове за пару секунд пронеслась тысяча вопросов. Зачем она понадобилась отцу? Ее никогда прежде не вызывали, чтобы раскрыть имя жертвы. Еще и лично Горн. Цели озвучивались Наставниками просто как факт. Это кто-то очень важный? О нем нельзя рассказывать? Назначена баснословная сумма? В чем причина?
Чтобы не заставлять ждать ни Высшего, ни себя, Лия поднялась и подошла к столу, понимая, что именно этого он от нее ожидает. С внутренней дрожью она взяла кусок рваного пергамента и развернула.
«Принц Куаш Сахну?р»
Роксалия прочитала косую надпись три раза, прежде чем поднять на отца удивленный взгляд. Река принесла имя повторно? Хотелось задать именно этот вопрос, но Лия слишком боялась главного Высшего, поэтому ждала, что скажет он.
- Такого еще не было, Роксалия. Река никогда не приносила Имя Рока дважды. Тем более не приносила трижды.
Брови Бабочки непроизвольно подпрыгнули. Это уже третья бумажка с именем Куаша?
- Это может означать лишь одно – Школа слишком медлит, - продолжил объяснять Горн своим глубоким чистым голосом, не сводя с непонимающего лица Лии ястребиных глаз. – Куаш уже давно должен был предстать перед Аминарисом. Знаю, я говорил, что мы не торопим тебя с решением Открыться, но как видишь, сам Аминарис требует иного. Ты должна ответь, Роксалия, желаешь ты взять это задание или нет? Если да, то в ближайшие дни тебе придется пройти Обряд.
Лия почувствовала, как кровь отливает от ее лица. Да, она собиралась пойти на эту жертву, но не думала, что придется так скоро. Еще раз посмотрев на кривую «царапульку» с именем Куаша, девушка пыталась вернуть себе способность говорить. Сто двадцать три тысячи дрантов! Она не могла упустить такую возможность… Как не могла упустить другие выгодные контракты, что вероятно появятся за последующие шесть лет. Люсирия, Кисара, Эми, Ги?са уже прошли Обряд. Да, они говорили, что ничего приятного в Открытии нет, но это вполне всё терпимо, к тому же естественно.
- Да, - еле протолкнула Лия сквозь одеревеневшее горло крохотное слово.
- Хорошо, Роксалия. Тогда мы организуем для претендентов Кровавое ристание, - кивнул отец Горн. – Думаю, дней пять понадобится на подготовку и проведение. Так что, к концу седмицы, будь готова к Открытию.
Граф метнул свой нездоровый потемневший взгляд в сторону белой статуи полуобнаженной Эсфирии, где стоял Йоран, изображающий на своей лице мрачность. Поддавшись своей трусоватой натуре, Сиган ослабил спрутские объятья, отстранившись от Лии на расстоянии ладони.
- Ваш супруг так влюблен в вас, баронесса.
Роксалия обернулась через плечо, быстро сцепившись с синими глазами взглядом. Йоран коротко кивнул, давая отмашку на начало работы. Собрав всё свое мужество и превратив отвращение, гадливость и глубинное омерзение к этому человеку в крошечную горошину, Лия обворожительно улыбнулась. Она в совершенстве изучила и отработала каждое выражение своего лица, часами упражняясь перед зеркалом с другими Бабочками. Знала все свои самые выгодные и обольстительные ракурсы. Как знала, что граф с упоением отмечает изгиб ее полных губ, белоснежную ровность зубов, глубокие ямочки, красиво обрисовавшиеся на персиковых щеках, и сделавшие улыбку еще обворожительнее. Она знала, что сейчас Сиган поднимет свой порочный взгляд, поэтому слегка изменила изгиб выразительных бровей на более хищный и прикрыла длинными ресницами темные омуты глаз.
- Да. Его любовь так… неистова. Думаю, лучшего супруга пожелать просто невозможно, - медовым голосом произнесла Лия. – Мне, конечно, не с чем сравнивать. Но уверена, такого, как Вил, днем с огнем не сыщешь.
Лицо графа прямо-таки засветилось. Роксалия даже удивилась, когда не услышала из его приоткрытых уст аханья.
- Хотите сказать, дорогая баронесса, что кроме барона в вашей жизни не было других мужчин? – с придыханием спросил он, прильнув ближе, будто боялся, что кто-то может спугнуть такую удачу (в его причудливом нездоровом понимании).
Лия негромко рассмеялась, точно выверяя тембральный бархат и серебряную звонкость.
- Конечно, граф. До шестнадцати я жила под строгим надсмотром родителей, в Эде?йле, - кружась в танце и стойко не замечая блуждающие по спине прикосновения «пауков», непринужденно ответила она. – Вил приехал к управляющему города. Его дочь Инис – моя подруга. Я как раз гостила у нее. Мы столкнулись с Вилом в коридоре и, по его словам, он влюбился в меня с первого взгляда, хотя даже сказать ничего не смог в тот момент. Я, конечно, тоже отметила его ладность, но не придала особого значения этой встрече. А он, оказывается, седмицу не ел и не спал. Ему пришлось обратно уехать в Не?бру. Но он быстро вернулся, разыскав родителей и попросив моей руки.
Роксалия без запинки рассказала заранее заготовленную историю. Сиган уже начал было оборачиваться в сторону статуи, где уже, разумеется, никто не стоял, поэтому Лия спешно прижалась грудью к сластолюбцу. Его взгляд тут же прыгнул на ее лицо, а дыхание слегка сбилось, вместе с очередным шагом в танце.
- Если коротко, то Вил оказался самым расторопным, хотя сын местного маркиза собирался свататься ко мне. Но не успел.
- Барон очень молод, моя прекрасна баронесса, - приблизил Траз свои губы-вареники почти к самому уху, опаляя неприятным шепотом. – Должно быть, его любовь действительно неутомима. Но вряд ли к своим годам он успел проникнуть в глубины истинной любви.
- Что вы имеете в виду, граф? – так же шепотом спросила Лия, изображая запретный интерес.
Почувствовав отклик своей «жертвы», Сиган оживился, начав пальцами дотягиваться до кожи Роксалии, лаской забегать на изгиб ребер, подбираясь к опасной близости полной груди.
- Древние афина?ры являлись почитателями богини любви – Эсфирии. Они пытались приблизиться к своей богине. Ее можно было встретить лишь на пике любовного наслаждения. Поэтому афинары неустанно изучали тайны тел и всевозможные способы довести нашу бренную плоть до этого небесного пика. Я тоже являюсь почитателем Эсфирии…
Роксалия слушала этот горячечный бред в пол-уха, обеспокоенно поглядывая на выход. Ратильов близился к завершению, и как только он закончится, граф, который с упоением пытался соблазнить баронессу Карму похабными намеками на какой-то просто отвратный вид близости, непременно вспомнит про Йорана.
Она знала, что происходит между мужчинами и женщинами. Но, как оказалось, далеко не всё. Человеческая фантазия безгранична. От одного только разговора Лия хотела помыться.
Вышло так как и говорил Ньёрд. Музыка закончилась, а он еще не вернулся в зал. Бездна!
- Это был очень волнующий танец, моя неотразимая баронесса, - на секунду прижал граф к себе юное тело. – Надеюсь, мои слова заставят вас немного задуматься над истинным предназначением мужчины и женщины.
Лия с отвращением ощутила, как возбудился Траз от собственных рассказов. Мечтая пнуть этого блудника по его «истинному предназначению», Бабочке пришлось сделать всё ровно наоборот. Сиган уже собирался обернуться к статуе, как она чувственно сжала худые плечи и горячо прошептала:
- Вы уже заставили задуматься, граф. И прошу, зовите меня просто Карма.
Улыбка, что расплылась на загорелом лице, вызывала лишь острую тошноту. Но Лия без труда с ней справилась, искренне надеясь, что Йоран вернется с хорошими новостями. Оркестр заиграл следующий танец, но Траз этого даже не заметил, с пламенным восторгом смотря на «баронессу».
- В таком случае, и вы зовите меня просто Сиганом. К сожалению, мы не сможем так называть друг друга на людях, но надеюсь, очень скоро я услышу это имя, сорвавшееся с ваших губ криком.
Испытывая гадливость и такую яркую злость, что даже щеки заалели, Роксалия смущенно улыбнулась, пытаясь выдать отвращение за жар неуверенности.
- Но как это возможно? Мой супруг не отходит от меня ни на шаг… Сиган.
Ноздри графа затрепетали, а глаза заблестели нездоровым блеском.
- Я что-нибудь придумаю, моя дорогая Карма…
Он резко замолчал, подняв взгляд. Роксалия быстро обернулась, с облегчением увидев лавирующего между танцующими парами Ньёрда.
- Барон, простите, мы немного увлеклись столь дивными звуками моего оркестра, - приторно заулыбался Сиган, поражая своей гаденькой натурой. – У вашей супруги необычайно легкий шаг.
- Я знаю, граф. Она вся у меня – необычайная, - с притворной хмуростью ответил Йоран, приобнимая Лию за талию. – Прошу нас простить, но на сегодня мы откланиваемся.
- Как? Уже? – синхронно, вместе с графом, вопросила проплывающая мимо в танце маркиза Оцнар с явным неудовольствием в голосе. – Вы, право, нас огорчаете, барон.
- Ничего не могу поделать. Дела, - слегка склонил голову Ньёрд, медленно выводя Роксалию под руку. – Обещаю, что мы обязательно будем на пикнике пятого числа.
- Ах, непременно! Непременно вы должны быть! – запричитала маркиза.
- Разумеется. Прощайте, - непринужденно усмехнулся Йоран.
- До новой встречи, - раздался им в спину хор веселых голосов.
Молча пройдя по галереям и коридору, подставные супруги вышли в холодную ночь. Лия с отвращением передернулась, до сих пор ощущая этот мерзкий запах жасмина и гвоздики. Он словно облепил ее с ног до головы и намертво впитался в платье. Роксалия с предвкушением представляла, как будет драть себя жесткой мочалой, когда окажется в ванной.
У двери караулил всё тот же мажордом, немедленно встрепенувшийся и посеменивший вперед, к белой карете. Роксалия мельком глянула на лицо Хранителя, отметив на нем сосредоточенную задумчивость. Нашел ли он что-то или нет пока было непонятно.
Стоило спуститься с розовых ступеней, в тусклом свете факелов казавшиеся пыльно-коричневыми, Йоран стянул с себя тяжелый черный пурпуэн с длинными рядами золотых пуговиц на рукавах. Каким-то механическим движением, будто даже и не заметил, он накинул его на плечи Лии. Насыщенный аромат сандала и зеленого чая прибил противный запах графа. И если изначально Роксалия хотела гордо сунуть пурпуэн в нос благодетелю, то поняв, что так ей теплее и легче дышится, благоразумно передумала.
- Ты долго, - держась за руку Хранителя, проворчала она, забираясь в темноту открывшейся кареты.
Йоран молчал пока не влез следом и не сел напротив, а мажордом не закрыл дверь.
- Ты заметила мое отсутствие? Я польщен. У тебя была такая интересная компания… - насмешливо протянул он.
Роксалии даже огрызаться не захотелось. Общение с графом вытянуло из нее все соки.
- Меня будто вываляли в соплях тролля, - с отвращением передернула она плечами. – Ты что-нибудь нашел?
Йоран тихо посмеялся, но быстро прекратил, разглядев в резком помидорном свете промелькнувшего уличного фонаря выражение лица Бабочки.
- Да. В северном крыле действительно что-то есть, - негромко ответил он. – Тщательно осмотреть я не смог, там постоянно патрулирует стража, но между стеной и полом есть зазор, оттуда тянет. В панели же я заметил небольшое отверстие в стене в виде цветка. Форма очень напоминает медальон, что таскает на себе граф…
Лия сразу вспомнила серебряный круг с лепестками, на которых, словно роса, блестели бриллианты. Она его запомнила, так как оно показалось ей очень странным и неподходящим ни к одному туалету графа.
- Ой, только не говори, что доставать его буду я, - прекрасно зная ответ, поморщилась Роксалия.
- Я бы с радостью тебя подменил, но вряд ли Сиган обрадуется моей персоне больше, чем твоей.
- Хронов вонючка… - расстроенно пробормотала Лия, откидывая голову на сидение, ощущая в носу свербящий запах гвоздики.
- Я или он? – веселился Ньёрд.
- Это как тебе больше нравится, - без особого выражение отозвалась она.
После своих слов Роксалия зло выругалась про себя. За всей сегодняшней паршивой мишурой, она забыла, что не разговаривает с Йораном. Поэтому следующий вопрос о том, что ей там заливал в уши Сиган, Лия не ответила.
Осталось потерпеть Хранителя еще немного. До дома Птички – Зу?ри, являющейся снабженкой фиктивных баронов, обеспечивая их всем необходимым для поддержания легенды. Там они переночуют и уже через день вернутся в Школу, где видеть Йорана придется значительно реже.
Глава 4
Отания
Долина озёр
От этой истории с графом Тразом Роксалия отходила четыре дня. Даже обучающаяся Птичка – Тереза, последний год пребывающая в Школе, отметила зажатость каждой мышцы Лии. Красоту Бабочек поддерживали всеми доступными способами в Долине. Одним из таких способов являлся массаж тела, чем, собственно, и занималась кудесница Тереза. Ей даже пришлось назначить Роксалии дополнительные сеансы, чтобы не возникли ненужные гипертонусы, способные вызвать асимметрию, а, следовательно, подпортить красоту. Случись такое, наказание за это понесла бы именно Тереза.
Ладно хоть Йоран отправился на новое задание, покинув Школу. Если бы он постоянно мелькал перед носом, являясь невольным напоминанием прошедшего графского ужина, забывала бы Лия всю эту грязь значительно дольше.
Впрочем, предстоящий Обряд помог заглушить мысли о Сигане и его рассказах.
Лия негромко постучала в глухую дверь светло-кремового цвета. В черную башню, возвышающуюся над остальными – серыми, можно было попасть лишь по вызову. Из кабинета главного Высшего раздался низкий голос:
- Входи, Роксалия.
- Доброго дня, отец Горн, - попав в ярко освещенное полуденным Орияром помещение, поприветствовала Бабочка.
За тонким столом в форме вытянутого, мерцающего блестящей голубизной, месяца, сидел сурового вида мужчина с резкими чертами лица и тяжелой челюстью. В его коротких смоляных волосах тонкими струйками бежали седые ручейки, превращаясь в широкие полосы на висках. Жесткий рот обрамляли четкие линии аккуратно выстриженной бороды, оттеняющей своей чернотой янтарный цвет глаз, с тяжело нависшими веками, делавшими взгляд усталым.
Пройдя по мягкому ковру теплого оливкового цвета, Лия села на мягкий табурет, обитый изумрудным атласом. Слева стоял стул со спинкой, а справа мягкое кресло. Однако Бабочкам разрешалось сидеть лишь на чем-то, что не имело опоры для спины. Якобы, для постоянного поддержания осанки. Лия всегда считала это откровенной глупостью, тянущейся из далекого махрового прошлого. Впрочем, как и многие другие традиции, до сих пор поддерживаемые в Школе.
- Вы хотели меня видеть, Горн-маньё?р? – с легким волнением поинтересовалась Роксалия.
Обычно, Высшие никогда не вызывали к себе для чего-то хорошего. Как правило, это означало, что адепт либо провинился, либо ему предстоит нечто неприятное.
Без лишних слов, отец Горн подвинул к краю стола блестящий серебряный поднос, на котором лежало треснутое стеклянное яйцо и желтоватая бумажка, свернувшаяся своими концами, точно испуганный ёж. Лия неотрывно следила за коротким путешествием нового Имени Рока. Все адепты знали эти шары, что приносила Река Истины. В них находились имена жертв, что должны отправиться в объятья Аминариса.
Под ложечкой противно засосало. Лия подняла взгляд на Высшего, замершего в ожидании. В голове за пару секунд пронеслась тысяча вопросов. Зачем она понадобилась отцу? Ее никогда прежде не вызывали, чтобы раскрыть имя жертвы. Еще и лично Горн. Цели озвучивались Наставниками просто как факт. Это кто-то очень важный? О нем нельзя рассказывать? Назначена баснословная сумма? В чем причина?
Чтобы не заставлять ждать ни Высшего, ни себя, Лия поднялась и подошла к столу, понимая, что именно этого он от нее ожидает. С внутренней дрожью она взяла кусок рваного пергамента и развернула.
«Принц Куаш Сахну?р»
Роксалия прочитала косую надпись три раза, прежде чем поднять на отца удивленный взгляд. Река принесла имя повторно? Хотелось задать именно этот вопрос, но Лия слишком боялась главного Высшего, поэтому ждала, что скажет он.
- Такого еще не было, Роксалия. Река никогда не приносила Имя Рока дважды. Тем более не приносила трижды.
Брови Бабочки непроизвольно подпрыгнули. Это уже третья бумажка с именем Куаша?
- Это может означать лишь одно – Школа слишком медлит, - продолжил объяснять Горн своим глубоким чистым голосом, не сводя с непонимающего лица Лии ястребиных глаз. – Куаш уже давно должен был предстать перед Аминарисом. Знаю, я говорил, что мы не торопим тебя с решением Открыться, но как видишь, сам Аминарис требует иного. Ты должна ответь, Роксалия, желаешь ты взять это задание или нет? Если да, то в ближайшие дни тебе придется пройти Обряд.
Лия почувствовала, как кровь отливает от ее лица. Да, она собиралась пойти на эту жертву, но не думала, что придется так скоро. Еще раз посмотрев на кривую «царапульку» с именем Куаша, девушка пыталась вернуть себе способность говорить. Сто двадцать три тысячи дрантов! Она не могла упустить такую возможность… Как не могла упустить другие выгодные контракты, что вероятно появятся за последующие шесть лет. Люсирия, Кисара, Эми, Ги?са уже прошли Обряд. Да, они говорили, что ничего приятного в Открытии нет, но это вполне всё терпимо, к тому же естественно.
- Да, - еле протолкнула Лия сквозь одеревеневшее горло крохотное слово.
- Хорошо, Роксалия. Тогда мы организуем для претендентов Кровавое ристание, - кивнул отец Горн. – Думаю, дней пять понадобится на подготовку и проведение. Так что, к концу седмицы, будь готова к Открытию.
