Спустя несколько минут тяжелые шаги послышались за дверью вновь. Пришел. У меня не возникло сомнений, кто будет первой, не основной жертвой и я собиралась поиграть в шпионские игры.
– Что случилось?
– Ты где эту шалашовку взял? – старалась говорить жестко, на повышенных тонах, чтобы не показывать, как мне страшно. – Я не буду играть с ней, она сломанная кукла. А мне нужна такая же утонченная, что и я сама. Так будет правильно. Или ты ищешь простых путей?
– Я с ней играть не собираюсь, а тебе тогда уже будет все равно.
– Ну, раз ты так говоришь, то особенно не расстроишься. – проговорила и проткнула руку заточенной шпилькой. Алая струйка крови потекла по ладони, окрашивая грязный матрас. Девушка застонала, но глаза так и не открыла, видимо, все еще находилась под воздействием наркотиков. Я сжала зубы, чтобы не зарыдать в голос и лишь посильнее сдавила ладонь девушки, чтобы задержать кровотечение. Пусть сначала войдет сюда, тогда и отпущу.
– Что ты сделала?! – скрывая испуг под рычанием спросил он, но заходить не осмеливался. Трусливый ублюдок!
– А ты зайди сам и посмотри, я убегать не стану.
– Пристегни себя к цепи, и я войду. – не сдавался он.
Я вздохнула, ведь это не входило в мои планы, но подчинится все же пришлось. План трещал по швам. А что если он не войдет? А что если он не успеет? Или я не смогу достучаться до мальца? Поздно бояться, надо действовать, пока есть хоть малейший шанс на выживание.
Услышав, как защелкнулись кандалы на моей ноге, он все же зашел и оторопел от увиденного. По стенам размазана кровь, я даже лицо себе испачкала, стараясь избегать рта и глаз, неизвестно, что водиться у нее внутри.
– Ты из ума выжила?! – прорычал он и кинулся к девушке пережимать вену. – Она же умрет!
Я удивлялась такой разумной реакции на мою выходку и поражалась своей глупости. Как? Ну, как можно верить этому извергу? Сочувствие? У него? Не смешите меня!
– Я тебя предупреждала! – обиженно засопела я, а внутри испытывала ненависть к самой себе. – Я хочу поиграть так же, как и ты со мной. Тебе жалко?
Он некоторое время таращился на меня, стараясь разгадать мой план, но зашевелилась девушка, которая стала приходить в себя и медлить никак нельзя было. Еще чуть-чуть и она устроит ему не меньше неприятностей.
– Ладно. Я приведу тебе другую, но ты сама попросила. Поняла?
– Да, поняла! – не моргнув глазом ответила я, а сама похолодела. Он наверняка приведет кого-то из моих знакомых, но ничего изменить уже нельзя.
Он подхватил девушку и поволок к двери, когда дверь закрылась я осознала. Я впервые увидела его в лицо. Теперь я точно знала как он выглядит. Да, видела его и раньше. Он действительно был на пороге дома, когда я стенала над телом Олега. И фотографию его видела, когда расследовала дело в охотничьем домике и наверняка не скоро забуду. Темные, как само вороново крыло, кудри свисали по бокам, поросячьи глаза зеленого цвета и грубые черты лица, словно высеченные самим злом и наполнены черной гнилью. Я ненавидела это лицо всей душой и искренне желала ему самой мучительной смерти на свете, даже была готова сама привести приговор в исполнение. Жаль, что у нас мораторий на смертную казнь, но никто не отменял самосуд. Если мне удастся выбраться отсюда своими ногами, я сожгу его заживо в той печи, которую он построил для своих жертв.
– Мы решили тебе помочь. Говори, что надо сделать. – вывел из раздумий голосок Валерки.
Я сфокусировала взгляд на серых пятнах и ужаснулась. Дети! Совсем дети, испуганные донельзя маленькие ангелочки, которые прияли в свой круг этого нелюдя, а он им вот как отблагодарил?! Забрал жизни, не дав расцвести. Они были так похожи друг на друга, что я не сразу поняла где малец. Вся семья, весь род оборвался с уходом из жизни, а этот еще живет и играет в свои дурацкие игры.
– Я попрошу вас всех отправиться по разным адресам, чтобы вы на стеклах, окнах или любой другой поверхности, где сможете оставит послание, написали адрес вашего дома и назвали имя этого нехорошего человека. Если будет возможность напишите, что я здесь и сегодня умру. А там будь что будет. Я вас больше ни о чем не попрошу.
– Если ты останешься в живых, ты обязуешься помочь нам перейти черту. – пролепетала девчушка-подросток. Я уверенно кивнула головой, сдерживая слезы. Сколько же страданий он привнес с собой? Сколько еще принесет?
Я продиктовала адреса Олега, Миши, и Кати, даже Илью привлекла. Авось повезет. Призраки исчезли и потянулись мучительные минуты ожидания. Или пан, или пропал.
Затем оттерла почти засохшую кровь с лица и свернулась калачиком на полу. Я чувствовала, что у меня поднялась температура, а в груди словно камень лежит. Говорят, что воспаление легких не болит, нагло врут. Болит так сильно, что хочется вырвать их и выбросить, чтобы вздохнуть свободно. Только бы выжить. В такие моменты начинаешь ценит свою жизнь еще сильнее. К сожалению, в моей жизни таких отрицательных моментов с каждым годом все больше.
Когда умираешь, мчишься к свету в конце туннеля,
но на самом деле ты мчишься к его началу.
Время потянулось минута за минутой, но ни тяжелых следов этого сумасшедшего, ни серых пятен с добрыми вестями я так и не дождалась, зато дождалась удушающих приступов кашля и головной боли. Спустя несколько часов меня вырвало, а еще через некоторое время потеряла сознание. Очнувшись, так и не обнаружила второй жертвы, чертыхнулась и попыталась встать, но столкнулась с каким-то небольшим стеллажом. При более детальном рассмотрении, там нашлись лекарства от кашля, жаропонижающие, бутылка воды и какая-то молочная вязкая каша, похоже на рисовую, но в таком тусклом свете кто знает. Пить и есть естественно я не стала. Уже один раз он меня обманул, кто знает что там намешано? С одной стороны, мне необходимо оставаться в сознании и худо-бедно на плаву до прихода моих друзей, а с другой стороны с таким прогрессирующим воспалением без лекарств я умру раньше, чем придет подмога, если вообще придет. Минуту поколебавшись, я все же решилась и выпила предложенные лекарства и еще долго сидела, прислушиваясь к своим ощущениям. Ни одного намека на отравление или подмешивание какой-либо дряни. Я все также сидела в этом доме в полном одиночестве, даже духов не было и ощущала себя как никогда одинокой. То есть я любила одиночество, там прочитать увлекательный приключенческий роман, побродить по парковым аллеям и помечтать о своем будущем, но, когда я оказалась тут, резко ощутила насколько я беспомощна, а еще чертовски сильно не хотелось умирать в одиночестве. Если все пойдет не по плану, я так и не увижу Новый Год, не обниму своих родных и близких, не порадую их своими подарками, которые уже успела прикупить. И что-то так стало грустно и тоскливо, что я вновь свернулась в позу эмбриона и тихонько заскулила в полголоса. Долго ли я плакала или нет, но все же мне удалось уснуть, лекарства приятно грели изнутри, а голова немного перестала «гудеть». Я не знаю, как так умудрилась все проспать, но проснулась совсем не в одиночестве. Связанный по рукам и ногам пластмассовыми наручниками, с кляпом во рту и сильно заплывшим глазом передо мной лежал Роман Александрович. Как только мысль осознания достигла центра мозга, я вскрикнула и тут же зашлась в кашле, а когда «прочистила» горло и смогла дышать, тут же предприняла попытку помочь ему освободиться. Он лежал без сознания, должно быть одурм2анен наркотиком, как и я когда-то, вот только он оказал сопротивление, но проиграл. Кто бы мог подумать, что эта «скала» мышц проиграет в рукопашную этому хиляку, ростом с меня. Наверное, у Леонида было преимущество в виде шприца, да и напал небось со спины. Ублюдок!» – сплюнув себе под ноги, подумала я и добралась до моего бывшего телохранителя.
– Роман! Рома, ты меня слышишь? – с тревогой в голосе прокаркала я, голос подвел меня, оборвавшись на полуслове.
Я похлопала по щекам, приподняла голову, чтобы ему легче дышалось освободила от кляпа, даже поднесла ему бутылку с водой, чтобы привести в чувство, но все, чего я добилась – это невнятное бормотание и приглушенный стон. Досталось бедняге очень сильно.
Все еще не веря своим глазам, я все сипела про счастливый конец и извинения за свою безголовость, глупость и еще тысячу черт характера, которые сейчас я ненавидела в себе всем сердцем и гладила его по жестким волосам. Если они не успеют, то получается, что я собственными руками обрекла и себя, и телохранителя на мучительную смерть. Что я за сволочь такая!
Уж лучше бы оставила ту, незнакомую для меня девушку и дело с концом, все равно они не успеют. Слишком умен этот Леонид, слишком силен и искусен, а чего стоят его печи? От нас и следа не останется, а горстку пепла можно развеять по ветру или выбросить в ведро с другим сором. «Господи! Как же тяжело дышать и выносить весь этот кошмар!» – прокричала я вслух и горячие капли попали на лицо Роману. Он скривился, а затем открыл один глаз, потому как второй больше смахивал на раздавленную сливу.
– Здрасте! – просипела я, вытирая куском оборванного платья слезы. – Вот и свиделись.
– Пить есть? – вместо приветственной речи или пламенных проклятий спросил он и я мигом обернулась к спасительной бутылке с водой.
– Вот. Держите, только пейте аккуратно, она последняя. – постаралась улыбнуться я и не выдать страха, который так и душил меня за горло похуже воспаления.
– Тогда не надо. Судя по твоему виду, тебе нужнее. – пробасил он, а я удивилась.
– Прекратите играть в белого рыцаря! Мне все равно лишний глоток уже не поможет, посмотрите внимательнее. Я больна, истощена, накачана препаратами, а вот вы еще можете оказать ему достойный отпор, а там, быть может, и подмога успеет, и мы еще увидим солнышко на небе.
– Не увидим. – мрачно заметил он, но бутылку с водой все же взял.
– Это еще почему? – удивилась я.
– Да потому что это Питер, детка! Тут почти все триста шестьдесят пять дней в году пасмурно, а небо грозит разразиться всеми карами.
– Я вижу, вы полны оптимизма. – заметила я, забрасывая пустую бутылку в один из углов нашей темницы.
– Так, расскажи мне в нескольких чертах всю ситуацию, только ничего не утаивай, а я пока постараюсь снять наручники.
Я задумалась. А что собственно могу ему рассказать? Только то, что сама узнала и свои собственные подозрения. Стоит ли ему говорить о способе расправы над жертвами? И все же решилась рассказать все, даже свои домыслы, довериться чужому мнению, а там будь что будет. Слишком часто и долго я принимаю решения самостоятельно, и не всегда верные Так почему не доверить свою судьбу для разнообразия другому? В конце концов, мои решения и привели нас сюда.
Рассказывая все свои злоключения, я нарочно опускала подробности наших препинаний, моих стенаний по загубленным душам и разговор с призраком, отметив только то, что я воспользовалась своими возможностями и послала весточку нужным людям и, если повезет, они найдут нас до того, как он сожжет в печи наши трупы. Когда же добралась до способа убийства, голос дрогнул, потому как было ясно кто из нас главная жертва, а кто второстепенная, но пришлось собраться и окончить свой невеселый рассказ.
Роман слушал внимательно, не проронив ни слова, лишь сильнее хмурясь. Затем, когда я стихла, он резко ударил растопыренными руками о колено и наконец освободился от наручников, затем повторил трюк с ногами, только ударил их он об пол, и встал.
– Так ты говоришь, он приезжал тогда на вызов?
– Да. Зовут его Леонид, а фамилию я не запомнила. Помнишь кого-то такого?
– Помню. – еще угрюмее стал он в одночасье и добавил. – Он же и предложил свою помощь, когда я собирался поехать в больницу, мол, он приглядит за всем, а потом передаст ключи. Но тогда он показался мне слишком странным, и я принял волевое решение, оставшись дома до тех пор, пока группе нужен был доступ в квартиру, а затем запер дверь и ушел вслед за вами.
– А как там, на воле? И как он схватил тебя? Что-то сомневаюсь, что ты так легко сдался бы ему на поруки, а твой фингал говорит, пожалуй, даже красноречивее любых слов.
– Сейчас бы сигаретку! – внезапно ответил он и вопросительно уставился на меня.
– Ты же знаешь, я не курю. Тем более сейчас, когда за каждый вдох надо бороться с собственными легкими.
– Извини. Все еще наркотик бродит по организму. – неловко усмехнулся он, а затем усевшись на старый матрас принялся рассказывать. – После твоего исчезновения, Олег буквально носом рыл, чтобы отыскать хоть какие-либо следы, но все обрывалось на парковке. По камерам наблюдения ничего узнать не удалось, в тот вечер они были сломаны. Ему ничего не оставалось, как позвонить Мише, тот приехал незамедлительно и отправил меня на квартиру к Кате, быть может ты бы объявилась там, нельзя было упускать ни единой зацепки.
– А меня выманили из квартиры, если ты помнишь, именно угрозой жизни Кате, а я поверила, как наивная дурочка, а не детектив.
Мы оба вздохнули, поражаясь нашей глупости и его сообразительности. Самым слабым звеном в команде оказалась именно она и ее маленькое чудо. Немыслимо было даже предположить, что Юльке может угрожать опасность и на этом мы и погорели. Сейчас же я уверена, что он не устоял бы ни перед чем, и, если бы надо было, он пустил в расход и Юльку, и даже Катьку, но зная об этом сейчас, действовала бы я по-другому. Быть может постаралась загнать его в ловушку, или укрыть в тайном месте Катю с дочкой, ну, а теперь для всего этого было слишком поздно. Остается ждать развязки и редко когда она могла похвастаться счастливым концом.
– Знаешь что? Когда я прибыл на место, то даже заметить ничего не успел, как получил кирпичом по лицу, но не упал, а постарался сориентироваться и вычислит откуда прилетело такое счастье, но я даже подумать не мог, что он успеет подкрасться со спины и вколоть эту дрянь.
– О-о! Он мастер ударов по лицу. – понимающе протянула я и потерла опухшую щеку. – Жалкий слизняк!
– Но он не знает одной маленькой детали.
Услышав эти слова, я чуть было не вскрикнула от восторга. Неужели у Романа припрятано оружие где-нибудь и ему удалось понести с собой?
– Перед тем, как выйти из машины я позвонил Мише, он должен был предупредить Катю, чтобы она встретила меня. Если он не выбросил телефон, а оставил в машине, когда затаскивал мое тело в багажник, то у нас есть реальные шансы остаться в живых. По крайней мере тебе.
– Что ты такое говоришь?! – возмутилась я. – Мы должны оба выжить или ты хочешь сдаться этому сопляку?
– Прежде всего я нахожусь на работе и моя обязанность – защищать тебя любой ценой, даже ценой моей жизни и если понадобиться, я поступлюсь и этим, но постараюсь не допустить этого.
– Ты женат? – внезапно переключилась на другую тему. Глупо было спорить с человеком, для которого долг превыше всего. Необходимо найти другие, более рационализаторские решения.
– Был когда-то, а что? – заинтересовался он такой смене разговора.
– А детки есть?
– Есть. Дочь Настенька, почти школу окончила.
– Так может стоит свой долг и прочие обязанности в такой ситуации просто отодвинуть на задний план и бороться за свою жизнь, попутно спасая и мою? Ты же хочешь увидеть свадьбу дочери, своих внуков наконец! – все больше распалялась я, стараясь говорить твердым тоном, не терпящим возражения.
– Что случилось?
– Ты где эту шалашовку взял? – старалась говорить жестко, на повышенных тонах, чтобы не показывать, как мне страшно. – Я не буду играть с ней, она сломанная кукла. А мне нужна такая же утонченная, что и я сама. Так будет правильно. Или ты ищешь простых путей?
– Я с ней играть не собираюсь, а тебе тогда уже будет все равно.
– Ну, раз ты так говоришь, то особенно не расстроишься. – проговорила и проткнула руку заточенной шпилькой. Алая струйка крови потекла по ладони, окрашивая грязный матрас. Девушка застонала, но глаза так и не открыла, видимо, все еще находилась под воздействием наркотиков. Я сжала зубы, чтобы не зарыдать в голос и лишь посильнее сдавила ладонь девушки, чтобы задержать кровотечение. Пусть сначала войдет сюда, тогда и отпущу.
– Что ты сделала?! – скрывая испуг под рычанием спросил он, но заходить не осмеливался. Трусливый ублюдок!
– А ты зайди сам и посмотри, я убегать не стану.
– Пристегни себя к цепи, и я войду. – не сдавался он.
Я вздохнула, ведь это не входило в мои планы, но подчинится все же пришлось. План трещал по швам. А что если он не войдет? А что если он не успеет? Или я не смогу достучаться до мальца? Поздно бояться, надо действовать, пока есть хоть малейший шанс на выживание.
Услышав, как защелкнулись кандалы на моей ноге, он все же зашел и оторопел от увиденного. По стенам размазана кровь, я даже лицо себе испачкала, стараясь избегать рта и глаз, неизвестно, что водиться у нее внутри.
– Ты из ума выжила?! – прорычал он и кинулся к девушке пережимать вену. – Она же умрет!
Я удивлялась такой разумной реакции на мою выходку и поражалась своей глупости. Как? Ну, как можно верить этому извергу? Сочувствие? У него? Не смешите меня!
– Я тебя предупреждала! – обиженно засопела я, а внутри испытывала ненависть к самой себе. – Я хочу поиграть так же, как и ты со мной. Тебе жалко?
Он некоторое время таращился на меня, стараясь разгадать мой план, но зашевелилась девушка, которая стала приходить в себя и медлить никак нельзя было. Еще чуть-чуть и она устроит ему не меньше неприятностей.
– Ладно. Я приведу тебе другую, но ты сама попросила. Поняла?
– Да, поняла! – не моргнув глазом ответила я, а сама похолодела. Он наверняка приведет кого-то из моих знакомых, но ничего изменить уже нельзя.
Он подхватил девушку и поволок к двери, когда дверь закрылась я осознала. Я впервые увидела его в лицо. Теперь я точно знала как он выглядит. Да, видела его и раньше. Он действительно был на пороге дома, когда я стенала над телом Олега. И фотографию его видела, когда расследовала дело в охотничьем домике и наверняка не скоро забуду. Темные, как само вороново крыло, кудри свисали по бокам, поросячьи глаза зеленого цвета и грубые черты лица, словно высеченные самим злом и наполнены черной гнилью. Я ненавидела это лицо всей душой и искренне желала ему самой мучительной смерти на свете, даже была готова сама привести приговор в исполнение. Жаль, что у нас мораторий на смертную казнь, но никто не отменял самосуд. Если мне удастся выбраться отсюда своими ногами, я сожгу его заживо в той печи, которую он построил для своих жертв.
– Мы решили тебе помочь. Говори, что надо сделать. – вывел из раздумий голосок Валерки.
Я сфокусировала взгляд на серых пятнах и ужаснулась. Дети! Совсем дети, испуганные донельзя маленькие ангелочки, которые прияли в свой круг этого нелюдя, а он им вот как отблагодарил?! Забрал жизни, не дав расцвести. Они были так похожи друг на друга, что я не сразу поняла где малец. Вся семья, весь род оборвался с уходом из жизни, а этот еще живет и играет в свои дурацкие игры.
– Я попрошу вас всех отправиться по разным адресам, чтобы вы на стеклах, окнах или любой другой поверхности, где сможете оставит послание, написали адрес вашего дома и назвали имя этого нехорошего человека. Если будет возможность напишите, что я здесь и сегодня умру. А там будь что будет. Я вас больше ни о чем не попрошу.
– Если ты останешься в живых, ты обязуешься помочь нам перейти черту. – пролепетала девчушка-подросток. Я уверенно кивнула головой, сдерживая слезы. Сколько же страданий он привнес с собой? Сколько еще принесет?
Я продиктовала адреса Олега, Миши, и Кати, даже Илью привлекла. Авось повезет. Призраки исчезли и потянулись мучительные минуты ожидания. Или пан, или пропал.
Затем оттерла почти засохшую кровь с лица и свернулась калачиком на полу. Я чувствовала, что у меня поднялась температура, а в груди словно камень лежит. Говорят, что воспаление легких не болит, нагло врут. Болит так сильно, что хочется вырвать их и выбросить, чтобы вздохнуть свободно. Только бы выжить. В такие моменты начинаешь ценит свою жизнь еще сильнее. К сожалению, в моей жизни таких отрицательных моментов с каждым годом все больше.
Глава 11. «Заключительная?!»
Когда умираешь, мчишься к свету в конце туннеля,
но на самом деле ты мчишься к его началу.
Время потянулось минута за минутой, но ни тяжелых следов этого сумасшедшего, ни серых пятен с добрыми вестями я так и не дождалась, зато дождалась удушающих приступов кашля и головной боли. Спустя несколько часов меня вырвало, а еще через некоторое время потеряла сознание. Очнувшись, так и не обнаружила второй жертвы, чертыхнулась и попыталась встать, но столкнулась с каким-то небольшим стеллажом. При более детальном рассмотрении, там нашлись лекарства от кашля, жаропонижающие, бутылка воды и какая-то молочная вязкая каша, похоже на рисовую, но в таком тусклом свете кто знает. Пить и есть естественно я не стала. Уже один раз он меня обманул, кто знает что там намешано? С одной стороны, мне необходимо оставаться в сознании и худо-бедно на плаву до прихода моих друзей, а с другой стороны с таким прогрессирующим воспалением без лекарств я умру раньше, чем придет подмога, если вообще придет. Минуту поколебавшись, я все же решилась и выпила предложенные лекарства и еще долго сидела, прислушиваясь к своим ощущениям. Ни одного намека на отравление или подмешивание какой-либо дряни. Я все также сидела в этом доме в полном одиночестве, даже духов не было и ощущала себя как никогда одинокой. То есть я любила одиночество, там прочитать увлекательный приключенческий роман, побродить по парковым аллеям и помечтать о своем будущем, но, когда я оказалась тут, резко ощутила насколько я беспомощна, а еще чертовски сильно не хотелось умирать в одиночестве. Если все пойдет не по плану, я так и не увижу Новый Год, не обниму своих родных и близких, не порадую их своими подарками, которые уже успела прикупить. И что-то так стало грустно и тоскливо, что я вновь свернулась в позу эмбриона и тихонько заскулила в полголоса. Долго ли я плакала или нет, но все же мне удалось уснуть, лекарства приятно грели изнутри, а голова немного перестала «гудеть». Я не знаю, как так умудрилась все проспать, но проснулась совсем не в одиночестве. Связанный по рукам и ногам пластмассовыми наручниками, с кляпом во рту и сильно заплывшим глазом передо мной лежал Роман Александрович. Как только мысль осознания достигла центра мозга, я вскрикнула и тут же зашлась в кашле, а когда «прочистила» горло и смогла дышать, тут же предприняла попытку помочь ему освободиться. Он лежал без сознания, должно быть одурм2анен наркотиком, как и я когда-то, вот только он оказал сопротивление, но проиграл. Кто бы мог подумать, что эта «скала» мышц проиграет в рукопашную этому хиляку, ростом с меня. Наверное, у Леонида было преимущество в виде шприца, да и напал небось со спины. Ублюдок!» – сплюнув себе под ноги, подумала я и добралась до моего бывшего телохранителя.
– Роман! Рома, ты меня слышишь? – с тревогой в голосе прокаркала я, голос подвел меня, оборвавшись на полуслове.
Я похлопала по щекам, приподняла голову, чтобы ему легче дышалось освободила от кляпа, даже поднесла ему бутылку с водой, чтобы привести в чувство, но все, чего я добилась – это невнятное бормотание и приглушенный стон. Досталось бедняге очень сильно.
Все еще не веря своим глазам, я все сипела про счастливый конец и извинения за свою безголовость, глупость и еще тысячу черт характера, которые сейчас я ненавидела в себе всем сердцем и гладила его по жестким волосам. Если они не успеют, то получается, что я собственными руками обрекла и себя, и телохранителя на мучительную смерть. Что я за сволочь такая!
Уж лучше бы оставила ту, незнакомую для меня девушку и дело с концом, все равно они не успеют. Слишком умен этот Леонид, слишком силен и искусен, а чего стоят его печи? От нас и следа не останется, а горстку пепла можно развеять по ветру или выбросить в ведро с другим сором. «Господи! Как же тяжело дышать и выносить весь этот кошмар!» – прокричала я вслух и горячие капли попали на лицо Роману. Он скривился, а затем открыл один глаз, потому как второй больше смахивал на раздавленную сливу.
– Здрасте! – просипела я, вытирая куском оборванного платья слезы. – Вот и свиделись.
– Пить есть? – вместо приветственной речи или пламенных проклятий спросил он и я мигом обернулась к спасительной бутылке с водой.
– Вот. Держите, только пейте аккуратно, она последняя. – постаралась улыбнуться я и не выдать страха, который так и душил меня за горло похуже воспаления.
– Тогда не надо. Судя по твоему виду, тебе нужнее. – пробасил он, а я удивилась.
– Прекратите играть в белого рыцаря! Мне все равно лишний глоток уже не поможет, посмотрите внимательнее. Я больна, истощена, накачана препаратами, а вот вы еще можете оказать ему достойный отпор, а там, быть может, и подмога успеет, и мы еще увидим солнышко на небе.
– Не увидим. – мрачно заметил он, но бутылку с водой все же взял.
– Это еще почему? – удивилась я.
– Да потому что это Питер, детка! Тут почти все триста шестьдесят пять дней в году пасмурно, а небо грозит разразиться всеми карами.
– Я вижу, вы полны оптимизма. – заметила я, забрасывая пустую бутылку в один из углов нашей темницы.
– Так, расскажи мне в нескольких чертах всю ситуацию, только ничего не утаивай, а я пока постараюсь снять наручники.
Я задумалась. А что собственно могу ему рассказать? Только то, что сама узнала и свои собственные подозрения. Стоит ли ему говорить о способе расправы над жертвами? И все же решилась рассказать все, даже свои домыслы, довериться чужому мнению, а там будь что будет. Слишком часто и долго я принимаю решения самостоятельно, и не всегда верные Так почему не доверить свою судьбу для разнообразия другому? В конце концов, мои решения и привели нас сюда.
Рассказывая все свои злоключения, я нарочно опускала подробности наших препинаний, моих стенаний по загубленным душам и разговор с призраком, отметив только то, что я воспользовалась своими возможностями и послала весточку нужным людям и, если повезет, они найдут нас до того, как он сожжет в печи наши трупы. Когда же добралась до способа убийства, голос дрогнул, потому как было ясно кто из нас главная жертва, а кто второстепенная, но пришлось собраться и окончить свой невеселый рассказ.
Роман слушал внимательно, не проронив ни слова, лишь сильнее хмурясь. Затем, когда я стихла, он резко ударил растопыренными руками о колено и наконец освободился от наручников, затем повторил трюк с ногами, только ударил их он об пол, и встал.
– Так ты говоришь, он приезжал тогда на вызов?
– Да. Зовут его Леонид, а фамилию я не запомнила. Помнишь кого-то такого?
– Помню. – еще угрюмее стал он в одночасье и добавил. – Он же и предложил свою помощь, когда я собирался поехать в больницу, мол, он приглядит за всем, а потом передаст ключи. Но тогда он показался мне слишком странным, и я принял волевое решение, оставшись дома до тех пор, пока группе нужен был доступ в квартиру, а затем запер дверь и ушел вслед за вами.
– А как там, на воле? И как он схватил тебя? Что-то сомневаюсь, что ты так легко сдался бы ему на поруки, а твой фингал говорит, пожалуй, даже красноречивее любых слов.
– Сейчас бы сигаретку! – внезапно ответил он и вопросительно уставился на меня.
– Ты же знаешь, я не курю. Тем более сейчас, когда за каждый вдох надо бороться с собственными легкими.
– Извини. Все еще наркотик бродит по организму. – неловко усмехнулся он, а затем усевшись на старый матрас принялся рассказывать. – После твоего исчезновения, Олег буквально носом рыл, чтобы отыскать хоть какие-либо следы, но все обрывалось на парковке. По камерам наблюдения ничего узнать не удалось, в тот вечер они были сломаны. Ему ничего не оставалось, как позвонить Мише, тот приехал незамедлительно и отправил меня на квартиру к Кате, быть может ты бы объявилась там, нельзя было упускать ни единой зацепки.
– А меня выманили из квартиры, если ты помнишь, именно угрозой жизни Кате, а я поверила, как наивная дурочка, а не детектив.
Мы оба вздохнули, поражаясь нашей глупости и его сообразительности. Самым слабым звеном в команде оказалась именно она и ее маленькое чудо. Немыслимо было даже предположить, что Юльке может угрожать опасность и на этом мы и погорели. Сейчас же я уверена, что он не устоял бы ни перед чем, и, если бы надо было, он пустил в расход и Юльку, и даже Катьку, но зная об этом сейчас, действовала бы я по-другому. Быть может постаралась загнать его в ловушку, или укрыть в тайном месте Катю с дочкой, ну, а теперь для всего этого было слишком поздно. Остается ждать развязки и редко когда она могла похвастаться счастливым концом.
– Знаешь что? Когда я прибыл на место, то даже заметить ничего не успел, как получил кирпичом по лицу, но не упал, а постарался сориентироваться и вычислит откуда прилетело такое счастье, но я даже подумать не мог, что он успеет подкрасться со спины и вколоть эту дрянь.
– О-о! Он мастер ударов по лицу. – понимающе протянула я и потерла опухшую щеку. – Жалкий слизняк!
– Но он не знает одной маленькой детали.
Услышав эти слова, я чуть было не вскрикнула от восторга. Неужели у Романа припрятано оружие где-нибудь и ему удалось понести с собой?
– Перед тем, как выйти из машины я позвонил Мише, он должен был предупредить Катю, чтобы она встретила меня. Если он не выбросил телефон, а оставил в машине, когда затаскивал мое тело в багажник, то у нас есть реальные шансы остаться в живых. По крайней мере тебе.
– Что ты такое говоришь?! – возмутилась я. – Мы должны оба выжить или ты хочешь сдаться этому сопляку?
– Прежде всего я нахожусь на работе и моя обязанность – защищать тебя любой ценой, даже ценой моей жизни и если понадобиться, я поступлюсь и этим, но постараюсь не допустить этого.
– Ты женат? – внезапно переключилась на другую тему. Глупо было спорить с человеком, для которого долг превыше всего. Необходимо найти другие, более рационализаторские решения.
– Был когда-то, а что? – заинтересовался он такой смене разговора.
– А детки есть?
– Есть. Дочь Настенька, почти школу окончила.
– Так может стоит свой долг и прочие обязанности в такой ситуации просто отодвинуть на задний план и бороться за свою жизнь, попутно спасая и мою? Ты же хочешь увидеть свадьбу дочери, своих внуков наконец! – все больше распалялась я, стараясь говорить твердым тоном, не терпящим возражения.
