И промелькнула у меня мыслишка, что можно прикопать в безопасном месте вещи и сделать крюк, когда смогу отметиться на блокпосте, но времени было мало и пока в лесу еще имелись прожилки света сквозь крону деревьев, просто необходимо было бежать, не останавливаясь. Пальцы на руках и ногах совсем отказали и не сгибались, как я ни старалась, а значит силы уходили троекратно быстрее, чем я предполагала. Ровно за месяц до испытания Белла Кирилловна провела четыре практических тренировки по испытаниям, чтобы ознакомить нас с предстоящим, но никто не удосужился рассказать, что в настоящем все будет происходить зимой, в лютый мороз да еще и без предупреждения, а про порядок испытаний тоже никто не заикнулся и вот теперь в сухом расчете имеем вот что.
Вдруг позади меня раздался хруст ветки, который ну никак нельзя было списать на потревоженную птицу, я машинально повернула голову в сторону, чтобы боковым зрением уловить происходящее и туn же мои глаза расширились от ужаса – за мной следовал зверь. Большой и грозный, мать твою, зверь, который явно собирался полакомится замороженным полуфабрикатом в виде меня. Я прибавила шагу и, зацепившись о корягу, которая так коварно припорошилась снегом, рухнула на тропинке, с адской болью в ноге. «Вот тебе, родная, и конец!» – подумалось мне, но вместо этого вслух громко выругалась отборной бранью.
Когда первый приступ страха сменился паникой, зверь выглянул из кустов можжевельника, что окружали небольшой участок леса, полного пеньками и обрушенными деревьями. Странное место, следы когтей, шерсть и даже позвоночники мелких животных казалось наполнили все свободное пространство.
– Куда меня ноги занесли?! – со смесью досады и злости прошипела я, потянувшись к своей травме. В рюкзаке, который был наспех вручен мне нашим завхозом должны были быть перевязочный материал и простая дезинфекция. Мы, конечно, отличаемся знатным иммунитетом, все же сама природа благоволит, но пока мой дар спит, толку от этой сильной крови? Если сейчас меня схарчат, то будет как-то совсем обидно! – Ну, давай, выходи, подлый трус!
Можжевельник словно расступился, впуская на поляну того охотника, что так ловко подловил ослабленную жертву. Нет, я не кричала, после всего того, что было показано в качестве учебного пособия, мой желудок мог переварить и гвозди, а нервы крепче самых крепких канатов, но жажды знаний не приглушила даже боль, которая вцепилась ледяной рукой в лодыжку и захватывая все новые территории моей бедной ноги. Даже есть некоторые плюсы в том, что нас окатили водой, боль притупилась, уверена, что без такого обезболивания дела мои обстояли бы еще хуже, а так хотелось умереть крепко стиснув зубы, а не размазывая по грязному лицу слезы и сопли.
– Почему это сразу «подлым трусом» обзывать?! – раздалось утробное рычание из глотки вполне себе красивого котика. Не в меру упитанного, не в меру круглого, не в меру наглого пушистика, с огромными, как у рыси, лапами и не менее внушительным оскалом.
– Оборотень. – констатировала я, не думая расслабляться. После того памятного убийства оборотня, большинство из их стай враждебно настроились по отношению ко всем лесным ведьмам. Так что и этот схарчить может, хотя людей они, вроде как, только убивают, не едят.
– Два с минусом, дорогуша. – промурчал он, крадучись все ближе и ближе, я подтянула ноги поближе к себе, все же не казенные и расставаться с ними без сопротивления не собиралась. – Дай посмотрю что с тобой случилось, выглядишь как кошка драная.
– А ты эталон красоты кошачьей! – с сарказмом в каждой букве процедила я и еще больше сгруппировалась. – Чего тебе надо? Мало дичи в лесу?
– Нет, – предельно честно ответил кот, если разговоры с котом вообще нормальны, хотя в этом лесу не удивлюсь, если русалку на дереве найду. Ведьмы, что тут скажешь. – Я давно уже с тобой соседствую, если ты не заметила.
– Это ты про крышу и свое фееричное падение, после которого в моей жизни стало на несколько неприятностей больше? – тут же догадалась о чем он говорит. Ведь после тщательно проведенного расследования и мной с девчонками, и Лиллит с группой экспертов от Ковена никого подозрительного найдено не было, а живность давно водилась в особняке, все же не одно столетие стоит себе тихонько.
На минуту отвлекшись от созерцания полосатой морды кота, я тут же поплатилась за это, он в одну секунду оказался рядом с ногой и сев ко мне хвостом, а мордой к ноге стал ее обнюхивать.
Сильно удивившись такому развитию я даже охнуть от боли не успела, как по телу пробежала дрожь, сконцентрировавшись в самом центре лодыжки.
– Ты что это делаешь такое?! – взвизгнула я, тщетно пытаясь скинуть кота со своей ноги. – А ну-ка кыш отсюда! Или убивай, пока я слабая, или уходи по добру. Ты не знаешь, но я темная ведьма, а от таких ждать можно чего угодно. Вот огрею тебя по темечку и зажарю на костре, после того, как отыщу этот дурацкий блокпост.
– А ты тюкни, – ни на секунду не отвлекаясь от какой-то своей волшбы, произнес кот. – Ты мне про темных и светлых можешь не петь, постарше твоего буду. Да и силы в тебе с титьку тараканью, мала еще.
Я обиженно засопела, силясь возразить что-то существенное, но получалось не очень. Какое-то согревающее тепло распространялось все глубже, проникая в продрогшие мышцы, снимая усталость.
– Все, чем смог, тем помог. – с деловым видом произнес кот, спрыгивая с моей ноги. А я, стыдно признаться, стала чувствовать себя не в пример лучше, чем даже когда проснулась.
– Что взамен? – пробурчала я, наспех вставая и натягивая рюкзак на плечи. Одежда, кстати, тоже сухая была. Чудеса!
– С тобой пойду, дела у меня тут, аккурат у твоего блокпоста. – пробегая когтями по древесине, ответил зверь и блаженно зажмурил веки.
– Твоя работа? – догадливо поинтересовалась я, обводя взглядом своеобразную когтеточку и столовую этого наглеца.
– Ну, моя! Мне необходимо было где-то прятаться, пока вся эта история с Ковеном длилась. – недовольно пробурчал он мне в ответ, но было видно, что это вынужденное отселение вглубь леса его нисколько не расстроила. Врунишка.
– Постой! А ты не фамильяр ли нашей покойной? – внезапно осенила догадка. Ведь у каждой проявленной ведьмы он есть, почему бы и ему не быть таковым. И вообще бестиологию я знала неплохо, и если он вправду не оборотень, то очень даже материальный фамильр, остальная нечисть разговаривать не умеет.
– Фамильяр, но не покойный, а твой. – припечатал меня котик и довольный произведенным эффектом, распушил свой огромный хвост и первым ринулся сквозь можжевельник.
– Чего?! – запоздало промычала я и поспешила нагнать беглеца, что оказалось не так просто, ростом мы отличались не в мою пользу.
– А того! Выброс был в момент смерти этой ведьмы? Был. – ничуть не сбавляя темпа, начал он рассуждать вслух. Чтобы его слышать мне приходилось пригибаться слегка вниз, идти было неудобно, но не просить же его запрыгнуть ко мне на руки? Как говориться, не та стадия знакомства. – В это время ее стихия потеснила твою и вселилась в тебя, окрасив первый ореол твоей ауры в черный цвет. Ее все и видят, а я вообще существо уникальное, потому что создан самой Богиней, но не для служения, а для свободной жизни, взамен тех, чьи тела она забирает. Не думаешь же ты, что ослабленное тельце маленького зверька добровольно расстается с жизнью и позволяет вселить в себя энергию? Любое тело борется за свою жизнь до самого конца, просто не у всех получается.
– Ну и почему ты, свободолюбивый и всякое такое, внезапно стал чьим-то фамильяром? – все еще не веря в такое «счастье». – Насколько мне известно, фамильяра надо вырастить самостоятельно, чтобы он с каждым днем привязывался к ауре, поэтому получается, что у меня вроде и есть фамильяр, но по факту его нет. Как и долбанная магия, ее даже две у меня, но использовать хотя бы четвертинку нельзя. То ли я такая не везучая, то ли тупая.
– Скорее тупенькая, – мурлыкнул кот и ловко увернулся от снежка, которым я попыталась отомстить за себя. – Кстати, а ты знала, что манула нельзя приручить? Поэтому я в своем роде даже раритет.
– Долбанная магия! – выругалась я, наступив ногой в брошенную норку гадюки, надеюсь, брошенную. – Кстати, а ты знаешь, что ни одна из отверженных не встречала Богиню лично, вытаптывая ее клумбу с цветами после встречи с упырем?
– Да, раритеты! – довольный каким-то своим выводам подвел итог препирательств и снова юркнул на едва видимую тропку, уводящую куда-то глубоко в чащобу. – Скоро будем на месте. Кстати, а ты знала, что твой друг, который стал оборотнем, наведался перед самой смертью старушки к тебе на крышу?
Я остановилась, словно мои стопы приросли к подмерзшей земле, едва припорошенной снегом. Ощущение было такое странное, как будто сюрр, случившийся перед самым поступлением сюда, воплотился в полноценный кошмар и продолжает преследовать меня, все больше уволакивая в самую темную его часть.
– Чего ты побелела? Он пропал сразу же, как все это произошло и меня притянуло к тебе. Я нашел его по запаху, и первое время, когда я пытался осознать, что произошло с нами, отчетливо чувствовал его запах на некоторых вещах.
– Нет, не знала. – онемевшим от потрясения языком промычала я. – Точнее, понимала, что с ним произошла какая-то метаморфоза, но ба уверила в полном контроле над ситуацией и я очень надеялась, что она сможет все исправить. В ту ночь мне на секунду показалось, что я смогу его увидеть и поговорить, поэтому вышла из особняка. А теперь я темная. М-да…
– Любовь-морковь, одним словом. Мне, конечно, не очень хочется тебя расстраивать, но он и сейчас где-то тут бродит. У них здесь одна из стай живет.
– Что? Ты знаешь где это? Можешь отвести меня туда? – тут же засыпала его вопросами, а сама мысленно продумывала то, что хотела бы сказать ему.
– Ты забыла про испытание?
– К черту! – тут же рявкнула в ответ и умоляюще посмотрела на него. – Пожалуйста!
Он сидел на земле, а хвост нервно вздрагивал, выдавая эмоции. Ушки подрагивали, прислушиваясь к обстановке, но взгляд ярко-желтых глаз цепко держал внимание на себе. В конце концов, он выдохнул, выпустив маленькое облачко пара и отрицательно покачал головой.
– Нет, мы идем на блокпост. Я должен решить вопрос со связью и уйти на вольные хлеба, а ты должна обрести доступ к силе, и совершенствоваться. Твой друг может и подождать. Он никуда не денется, он теперь в стае.
Он встал и двинулся дальше по тропе, а я стояла и глотала обжигающие слезы. Долг, обещание, сестринство – фигня это все! Мы вместе пережили такое, страшно даже вспомнить! И нет, не любовь такая, а просто родство душ. И теперь эта душа стала кем-то, кем пугали детей, а я – о ком рассказывают сказки. Несправедливо.
– Пошли, нам пора. – негромко позвал кот, не сбавляя шаг.
– Ладно, до блокпоста, разбираемся со связью, и я приму окончательное решение. – приняла соломоново решение и прибавила шагу, чтобы нагнать странного знакомого.
Добирались сквозь чащобу леса молча, сопя каждый себе. Кот, казалось, даже стал еще более пластичным, в отличие от меня. Каждая ветка норовила выколоть глаз, а каждая коряга с удовольствием выгибало бугристую подножку, припорошенную снегом. Вечерело в лесу быстро, а с наступлением темноты пришел и холод.
– Долго еще? – первой сдалась я и прервала молчание. Ноги гудели от ходьбы и спотыканий, хотелось отдышаться, выпить чашечку травяного отвара с сухарями, да просто ноги вытянуть.
– Ну, часа три еще, а там переберемся вброд через речушку, и мы на месте, сама увидишь.
– То есть по лесу мы пойдем ночью? – просто на всякий случай решила уточнить, мало кто додумается тащиться в такое время по темноте, а еще ведь есть изголодавшиеся хищники.
Как-то неуютно в мгновение стало, легкий ветерок взъерошил волосы на затылке, а может это чье-то дыхание? В панике обернувшись по сторонам, с шатким спокойствием выдохнула. Ну, и воображение!
– Ой, ты хочешь сказать, что темная ведьма боится темноты? – с неверием в голосе съязвил котик, едва ли не фыркая себе под нос. Вот уж точно такого фамильяра не захочешь. Скорее бы освободили нас от навязанного друг другу общества.
– И зачем только это дурацкое испытание, ну вот что я должна была испытать? Не понимаю, – со вздохом сожаления продолжила жаловаться на свою судьбу котику, который бодро семенил в сгустившихся сумерках.
– А вот перейдешь речку, тогда и поймешь. – многозначительно заявил кот и скрылся за кустом орешника, который мирно спал под уютным зимним покрывалом. – АЙ! Мррряв!
Что-то происходило там, в глубине, похожее на неясную возню. Я слышала, как мой фамильяр борется с кем-то, кто явно представляет опасность. В груди разгорелось пламя. И с диким воплем: «Не тронь котика!», я рванула в самое пекло событий.
Вылетев на небольшую тропинку, буквально нос к носу столкнулась с нетопырем. И пол беды, если бы это была обычная летучая мышка, нет, лес-то был особенный, вот и нетопырь был очень даже необычным. Почти два метра, размах крыльев у самцов четыре метра, и оба заканчиваются загнутыми когтями, ноги крепкие, также с ядовитыми когтями на каждой фаланге. Шерсть только в холе, абсолютно голое кожистое существо, с огромными клыками, и способностью поджидать свою жертву в укромном месте, ориентируются сугубо на невообразимый слух. Фамильяр был ранен, по его головке сочилась кровь, а ушко было разорвано. Ахнув от увиденного, потеряла на секунду контроль, глаза застило ослепляющая пленка, мозг взорвался, и я кинулась с палкой на перевес. После глухого удара по спине нетопыря, преимущество оказалось на нашей стороне, пока нежить приходила в себя, котик трансформировался в весьма опасного противника. Он стал выше, шерсть такая мягкая на вид стала искрится, выпуская небольшие змейки-молнии, когти стали длиннее, а клыки острее. Он сузил глаза так, что остались только ярко-желтые щелочки.
– Злись сильнее, девочка! – промурлыкал он, а я не сразу поняла, что причиной его трансформации стали мои эмоции. Вот это круто! – отойди под дерево и не мешай.
Повторять дважды не пришлось, быстро кивнув, тут же отошла на несколько шагов назад, убедившись, что спина уперлась в ствол дерева, а не в чью-то хладную грудь, принялась судорожно соображать как смогу отбиться, если вдруг фамильяр не справится. А бой закипел с новой силой, манул не обращал внимание ни на удары, ни на попытки укусов. Он с убежденностью в своих силах все ближе и ближе подбирался к шее – единственному уязвимому месту любой нежити. Еще несколько мгновений и котяра добрался до цели, когти полоснули по шее, черная кровь прыснула на белый снег, теперь тут не вырастет ни одно растение в течении пяти лет, а я ошалело переводила взгляд с такого безобидного котика на эту орясину, бьющуюся в посмертных конвульсиях. И тут в мозгу что-то щелкнуло, ноги ослабли в момент, от липкого, холодного пота стало еще хуже, щеки горели огнем, а руки тряслись
– Чего стоишь? – вернул меня из оцепенения котик и деловито спрыгнул с поверженного врага. – Ценные зелья варить будешь или ты из богатых?
– Не поняла, – честно призналась я, боясь подходить к еще подрагивавшему врагу.
– Ох, намучаюсь я с тобой, пока доведу до вашего места схода. Иди сюда и собирай
Вдруг позади меня раздался хруст ветки, который ну никак нельзя было списать на потревоженную птицу, я машинально повернула голову в сторону, чтобы боковым зрением уловить происходящее и туn же мои глаза расширились от ужаса – за мной следовал зверь. Большой и грозный, мать твою, зверь, который явно собирался полакомится замороженным полуфабрикатом в виде меня. Я прибавила шагу и, зацепившись о корягу, которая так коварно припорошилась снегом, рухнула на тропинке, с адской болью в ноге. «Вот тебе, родная, и конец!» – подумалось мне, но вместо этого вслух громко выругалась отборной бранью.
Когда первый приступ страха сменился паникой, зверь выглянул из кустов можжевельника, что окружали небольшой участок леса, полного пеньками и обрушенными деревьями. Странное место, следы когтей, шерсть и даже позвоночники мелких животных казалось наполнили все свободное пространство.
– Куда меня ноги занесли?! – со смесью досады и злости прошипела я, потянувшись к своей травме. В рюкзаке, который был наспех вручен мне нашим завхозом должны были быть перевязочный материал и простая дезинфекция. Мы, конечно, отличаемся знатным иммунитетом, все же сама природа благоволит, но пока мой дар спит, толку от этой сильной крови? Если сейчас меня схарчат, то будет как-то совсем обидно! – Ну, давай, выходи, подлый трус!
Можжевельник словно расступился, впуская на поляну того охотника, что так ловко подловил ослабленную жертву. Нет, я не кричала, после всего того, что было показано в качестве учебного пособия, мой желудок мог переварить и гвозди, а нервы крепче самых крепких канатов, но жажды знаний не приглушила даже боль, которая вцепилась ледяной рукой в лодыжку и захватывая все новые территории моей бедной ноги. Даже есть некоторые плюсы в том, что нас окатили водой, боль притупилась, уверена, что без такого обезболивания дела мои обстояли бы еще хуже, а так хотелось умереть крепко стиснув зубы, а не размазывая по грязному лицу слезы и сопли.
– Почему это сразу «подлым трусом» обзывать?! – раздалось утробное рычание из глотки вполне себе красивого котика. Не в меру упитанного, не в меру круглого, не в меру наглого пушистика, с огромными, как у рыси, лапами и не менее внушительным оскалом.
– Оборотень. – констатировала я, не думая расслабляться. После того памятного убийства оборотня, большинство из их стай враждебно настроились по отношению ко всем лесным ведьмам. Так что и этот схарчить может, хотя людей они, вроде как, только убивают, не едят.
– Два с минусом, дорогуша. – промурчал он, крадучись все ближе и ближе, я подтянула ноги поближе к себе, все же не казенные и расставаться с ними без сопротивления не собиралась. – Дай посмотрю что с тобой случилось, выглядишь как кошка драная.
– А ты эталон красоты кошачьей! – с сарказмом в каждой букве процедила я и еще больше сгруппировалась. – Чего тебе надо? Мало дичи в лесу?
– Нет, – предельно честно ответил кот, если разговоры с котом вообще нормальны, хотя в этом лесу не удивлюсь, если русалку на дереве найду. Ведьмы, что тут скажешь. – Я давно уже с тобой соседствую, если ты не заметила.
– Это ты про крышу и свое фееричное падение, после которого в моей жизни стало на несколько неприятностей больше? – тут же догадалась о чем он говорит. Ведь после тщательно проведенного расследования и мной с девчонками, и Лиллит с группой экспертов от Ковена никого подозрительного найдено не было, а живность давно водилась в особняке, все же не одно столетие стоит себе тихонько.
На минуту отвлекшись от созерцания полосатой морды кота, я тут же поплатилась за это, он в одну секунду оказался рядом с ногой и сев ко мне хвостом, а мордой к ноге стал ее обнюхивать.
Сильно удивившись такому развитию я даже охнуть от боли не успела, как по телу пробежала дрожь, сконцентрировавшись в самом центре лодыжки.
– Ты что это делаешь такое?! – взвизгнула я, тщетно пытаясь скинуть кота со своей ноги. – А ну-ка кыш отсюда! Или убивай, пока я слабая, или уходи по добру. Ты не знаешь, но я темная ведьма, а от таких ждать можно чего угодно. Вот огрею тебя по темечку и зажарю на костре, после того, как отыщу этот дурацкий блокпост.
– А ты тюкни, – ни на секунду не отвлекаясь от какой-то своей волшбы, произнес кот. – Ты мне про темных и светлых можешь не петь, постарше твоего буду. Да и силы в тебе с титьку тараканью, мала еще.
Я обиженно засопела, силясь возразить что-то существенное, но получалось не очень. Какое-то согревающее тепло распространялось все глубже, проникая в продрогшие мышцы, снимая усталость.
– Все, чем смог, тем помог. – с деловым видом произнес кот, спрыгивая с моей ноги. А я, стыдно признаться, стала чувствовать себя не в пример лучше, чем даже когда проснулась.
– Что взамен? – пробурчала я, наспех вставая и натягивая рюкзак на плечи. Одежда, кстати, тоже сухая была. Чудеса!
– С тобой пойду, дела у меня тут, аккурат у твоего блокпоста. – пробегая когтями по древесине, ответил зверь и блаженно зажмурил веки.
– Твоя работа? – догадливо поинтересовалась я, обводя взглядом своеобразную когтеточку и столовую этого наглеца.
– Ну, моя! Мне необходимо было где-то прятаться, пока вся эта история с Ковеном длилась. – недовольно пробурчал он мне в ответ, но было видно, что это вынужденное отселение вглубь леса его нисколько не расстроила. Врунишка.
– Постой! А ты не фамильяр ли нашей покойной? – внезапно осенила догадка. Ведь у каждой проявленной ведьмы он есть, почему бы и ему не быть таковым. И вообще бестиологию я знала неплохо, и если он вправду не оборотень, то очень даже материальный фамильр, остальная нечисть разговаривать не умеет.
– Фамильяр, но не покойный, а твой. – припечатал меня котик и довольный произведенным эффектом, распушил свой огромный хвост и первым ринулся сквозь можжевельник.
– Чего?! – запоздало промычала я и поспешила нагнать беглеца, что оказалось не так просто, ростом мы отличались не в мою пользу.
– А того! Выброс был в момент смерти этой ведьмы? Был. – ничуть не сбавляя темпа, начал он рассуждать вслух. Чтобы его слышать мне приходилось пригибаться слегка вниз, идти было неудобно, но не просить же его запрыгнуть ко мне на руки? Как говориться, не та стадия знакомства. – В это время ее стихия потеснила твою и вселилась в тебя, окрасив первый ореол твоей ауры в черный цвет. Ее все и видят, а я вообще существо уникальное, потому что создан самой Богиней, но не для служения, а для свободной жизни, взамен тех, чьи тела она забирает. Не думаешь же ты, что ослабленное тельце маленького зверька добровольно расстается с жизнью и позволяет вселить в себя энергию? Любое тело борется за свою жизнь до самого конца, просто не у всех получается.
– Ну и почему ты, свободолюбивый и всякое такое, внезапно стал чьим-то фамильяром? – все еще не веря в такое «счастье». – Насколько мне известно, фамильяра надо вырастить самостоятельно, чтобы он с каждым днем привязывался к ауре, поэтому получается, что у меня вроде и есть фамильяр, но по факту его нет. Как и долбанная магия, ее даже две у меня, но использовать хотя бы четвертинку нельзя. То ли я такая не везучая, то ли тупая.
– Скорее тупенькая, – мурлыкнул кот и ловко увернулся от снежка, которым я попыталась отомстить за себя. – Кстати, а ты знала, что манула нельзя приручить? Поэтому я в своем роде даже раритет.
– Долбанная магия! – выругалась я, наступив ногой в брошенную норку гадюки, надеюсь, брошенную. – Кстати, а ты знаешь, что ни одна из отверженных не встречала Богиню лично, вытаптывая ее клумбу с цветами после встречи с упырем?
– Да, раритеты! – довольный каким-то своим выводам подвел итог препирательств и снова юркнул на едва видимую тропку, уводящую куда-то глубоко в чащобу. – Скоро будем на месте. Кстати, а ты знала, что твой друг, который стал оборотнем, наведался перед самой смертью старушки к тебе на крышу?
Я остановилась, словно мои стопы приросли к подмерзшей земле, едва припорошенной снегом. Ощущение было такое странное, как будто сюрр, случившийся перед самым поступлением сюда, воплотился в полноценный кошмар и продолжает преследовать меня, все больше уволакивая в самую темную его часть.
– Чего ты побелела? Он пропал сразу же, как все это произошло и меня притянуло к тебе. Я нашел его по запаху, и первое время, когда я пытался осознать, что произошло с нами, отчетливо чувствовал его запах на некоторых вещах.
– Нет, не знала. – онемевшим от потрясения языком промычала я. – Точнее, понимала, что с ним произошла какая-то метаморфоза, но ба уверила в полном контроле над ситуацией и я очень надеялась, что она сможет все исправить. В ту ночь мне на секунду показалось, что я смогу его увидеть и поговорить, поэтому вышла из особняка. А теперь я темная. М-да…
– Любовь-морковь, одним словом. Мне, конечно, не очень хочется тебя расстраивать, но он и сейчас где-то тут бродит. У них здесь одна из стай живет.
– Что? Ты знаешь где это? Можешь отвести меня туда? – тут же засыпала его вопросами, а сама мысленно продумывала то, что хотела бы сказать ему.
– Ты забыла про испытание?
– К черту! – тут же рявкнула в ответ и умоляюще посмотрела на него. – Пожалуйста!
Он сидел на земле, а хвост нервно вздрагивал, выдавая эмоции. Ушки подрагивали, прислушиваясь к обстановке, но взгляд ярко-желтых глаз цепко держал внимание на себе. В конце концов, он выдохнул, выпустив маленькое облачко пара и отрицательно покачал головой.
– Нет, мы идем на блокпост. Я должен решить вопрос со связью и уйти на вольные хлеба, а ты должна обрести доступ к силе, и совершенствоваться. Твой друг может и подождать. Он никуда не денется, он теперь в стае.
Он встал и двинулся дальше по тропе, а я стояла и глотала обжигающие слезы. Долг, обещание, сестринство – фигня это все! Мы вместе пережили такое, страшно даже вспомнить! И нет, не любовь такая, а просто родство душ. И теперь эта душа стала кем-то, кем пугали детей, а я – о ком рассказывают сказки. Несправедливо.
– Пошли, нам пора. – негромко позвал кот, не сбавляя шаг.
– Ладно, до блокпоста, разбираемся со связью, и я приму окончательное решение. – приняла соломоново решение и прибавила шагу, чтобы нагнать странного знакомого.
Добирались сквозь чащобу леса молча, сопя каждый себе. Кот, казалось, даже стал еще более пластичным, в отличие от меня. Каждая ветка норовила выколоть глаз, а каждая коряга с удовольствием выгибало бугристую подножку, припорошенную снегом. Вечерело в лесу быстро, а с наступлением темноты пришел и холод.
– Долго еще? – первой сдалась я и прервала молчание. Ноги гудели от ходьбы и спотыканий, хотелось отдышаться, выпить чашечку травяного отвара с сухарями, да просто ноги вытянуть.
– Ну, часа три еще, а там переберемся вброд через речушку, и мы на месте, сама увидишь.
– То есть по лесу мы пойдем ночью? – просто на всякий случай решила уточнить, мало кто додумается тащиться в такое время по темноте, а еще ведь есть изголодавшиеся хищники.
Как-то неуютно в мгновение стало, легкий ветерок взъерошил волосы на затылке, а может это чье-то дыхание? В панике обернувшись по сторонам, с шатким спокойствием выдохнула. Ну, и воображение!
– Ой, ты хочешь сказать, что темная ведьма боится темноты? – с неверием в голосе съязвил котик, едва ли не фыркая себе под нос. Вот уж точно такого фамильяра не захочешь. Скорее бы освободили нас от навязанного друг другу общества.
– И зачем только это дурацкое испытание, ну вот что я должна была испытать? Не понимаю, – со вздохом сожаления продолжила жаловаться на свою судьбу котику, который бодро семенил в сгустившихся сумерках.
– А вот перейдешь речку, тогда и поймешь. – многозначительно заявил кот и скрылся за кустом орешника, который мирно спал под уютным зимним покрывалом. – АЙ! Мррряв!
Что-то происходило там, в глубине, похожее на неясную возню. Я слышала, как мой фамильяр борется с кем-то, кто явно представляет опасность. В груди разгорелось пламя. И с диким воплем: «Не тронь котика!», я рванула в самое пекло событий.
Вылетев на небольшую тропинку, буквально нос к носу столкнулась с нетопырем. И пол беды, если бы это была обычная летучая мышка, нет, лес-то был особенный, вот и нетопырь был очень даже необычным. Почти два метра, размах крыльев у самцов четыре метра, и оба заканчиваются загнутыми когтями, ноги крепкие, также с ядовитыми когтями на каждой фаланге. Шерсть только в холе, абсолютно голое кожистое существо, с огромными клыками, и способностью поджидать свою жертву в укромном месте, ориентируются сугубо на невообразимый слух. Фамильяр был ранен, по его головке сочилась кровь, а ушко было разорвано. Ахнув от увиденного, потеряла на секунду контроль, глаза застило ослепляющая пленка, мозг взорвался, и я кинулась с палкой на перевес. После глухого удара по спине нетопыря, преимущество оказалось на нашей стороне, пока нежить приходила в себя, котик трансформировался в весьма опасного противника. Он стал выше, шерсть такая мягкая на вид стала искрится, выпуская небольшие змейки-молнии, когти стали длиннее, а клыки острее. Он сузил глаза так, что остались только ярко-желтые щелочки.
– Злись сильнее, девочка! – промурлыкал он, а я не сразу поняла, что причиной его трансформации стали мои эмоции. Вот это круто! – отойди под дерево и не мешай.
Повторять дважды не пришлось, быстро кивнув, тут же отошла на несколько шагов назад, убедившись, что спина уперлась в ствол дерева, а не в чью-то хладную грудь, принялась судорожно соображать как смогу отбиться, если вдруг фамильяр не справится. А бой закипел с новой силой, манул не обращал внимание ни на удары, ни на попытки укусов. Он с убежденностью в своих силах все ближе и ближе подбирался к шее – единственному уязвимому месту любой нежити. Еще несколько мгновений и котяра добрался до цели, когти полоснули по шее, черная кровь прыснула на белый снег, теперь тут не вырастет ни одно растение в течении пяти лет, а я ошалело переводила взгляд с такого безобидного котика на эту орясину, бьющуюся в посмертных конвульсиях. И тут в мозгу что-то щелкнуло, ноги ослабли в момент, от липкого, холодного пота стало еще хуже, щеки горели огнем, а руки тряслись
– Чего стоишь? – вернул меня из оцепенения котик и деловито спрыгнул с поверженного врага. – Ценные зелья варить будешь или ты из богатых?
– Не поняла, – честно призналась я, боясь подходить к еще подрагивавшему врагу.
– Ох, намучаюсь я с тобой, пока доведу до вашего места схода. Иди сюда и собирай
