– А теперь садись и отвечай все по порядку, а иначе водворю в ИВС, где и проведешь пять суток. Поняла? Мне надоели твои игры в мертвецов! – рассвирепел Миша, вызывая одновременно по телефону группу спецов.
– Я правильно поняла, что мы больше не вместе? – почему-то решила уточнить я. Словно это сейчас было куда более важным, чем то, что здесь произошло.
– Правильно. – вздохнул он, присаживаясь на стул, до недавнего времени занятый Петровичем. Теперь он сидел в углу и все также бормотал себе под нос, смахивая своими огромными ручищами слезы со щек. – Я устал от этого всего. Мне нужна пауза.
– Спасибо, – внезапно вырвалось у меня, и я поспешила взглянуть на него. Больше всего на свете я не любила выяснять отношения, да еще и с криками и некрасивыми сценами. Была ли я поистине благодарна ему за то, что он сам понял эти невербальные намеки с моей стороны и взял на себя мужество разорвать наши отношения я не знала, но… «Спасибо» было вполне искренним. Он посмотрел на меня с прищуром, но ничего больше не сказал. Пришло время заняться поистине важными делами, а в моей душе словно райские птицы запели.
Рассказ, показания, которые я давала аж двум следователям, снятие отпечатков, приезд нашего юриста Давида Афанасьевича, отобрали у меня почти десять часов. Подписав все мыслимые и немыслимые документы, я наконец была отпущена на вольные хлеба вместе с Ильей, который, похоже, сильно переосмысливал в данный момент свою жизнь. Подвезя его до дома, сама я направилась в единственное для меня место, где могла найти поддержку и покой – это палата Олега.
Не смотря на поздний час, я все же смогла всеми правдами и неправдами попасть на заветный этаж и с дрожью в руках шла по пустому коридору, в сопровождении своего собственного едва слышного дыхания, дошла до палаты номер семь и тихонько открыла верь. За ширмой находилась кровать Олега, где он мирно спал. Датчики в спокойном режиме пищали, давая понять медперсоналу, что с ним все в порядке, капельница наполняла его вены живительной силой.
Сейчас я отчетливо понимала кто важен моему сердцу и больше никогда не хотела его отпускать. То ли рассказ о несчастной любви так подействовал на меня, то ли наша связь стала сильнее после того, как я принесла клятву госпоже Смерти, но тянуло к нему неимоверно. Готова была тонуть каждый гребаный раз в его глазах, полных тепла и слушать как мерно вздымается грудь с каждым вдохом.
Я присела на край кровати, взяла его руку в свои и просто смотрела на него. Столько лет ходить бок о бок и не замечать, что те старые чувства не ушли, они приглушились, но все же остались до лучших времен. Нельзя просто так взять и выбросить из головы те минуты наслаждения, что дарили друг другу когда-то давно.
Он спал и знать не знал о том дне, что пришлось мне пережить, и я по-настоящему была рада. Пусть восстанавливается, ему придется еще не мало сил потратить, чтобы эта история никоим образом не коснулась бизнеса, и вся его команда отделалась легким испугом после череды судебных разбирательств и дачи показаний в качестве свидетелей.
– Мне очень жаль, что я втянула тебя в это все. – тихо прошептала я, смахнув скупую слезу. Олег во сне нахмурился, но все также мирно спал. – Я не специально, правда.
– А теперь повтори это еще раз, и я перережу тебе глотку куда быстрее, – прошипела девка, приставив к моему горлу холодную сталь ножа. – Я же тебе пообещала, что ничего не окончилось. Теперь я разбужу твоего мужика, чтобы он увидел, как медленно из тебя уходит жизнь, а затем и его прирежу.
– Дура ты! – горько ответила я ей и крепче сжала ладонь. Почему-то сейчас я была уверена, что все окончиться и я наконец обрету покой.
– Пусть и так, но мне удалось сбежать под носом у полиции и твоего любовника. Эти воспоминания будут греть мне душу, когда я отправлюсь к морю, где и встречу свою старость с каким-нибудь богатеньким буратино. А ощущение твоей горячей крови, что будет стекать по моим рукам еще теплее.
От нее пахло терпкими духами, от чего откровенно тошнило. Сдерживая рвотные позывы, я закрыла глаза, сжала ладонь Олега и приготовилась.
– Давай. – выдавила я, но вместо этого в палате раздался гулкий хлопок, кровь потекла по моей шее, спускаясь за спину, тело девушки медленно осело, придавив своим весом. Я успела только ахнуть.
– Соколова, как ты задолбала находить маньяков! – хриплым голосом заявил Олег и сел на кровати, слегка жмурясь от света и шума, которым наполнялся коридор. Люди услышали звуки выстрела и спешили на помощь. Отчаянные дураки!
– Ты же слышал, я не специально! – тут же собралась с мыслями я, не подавая виду, насколько была ошеломлена поступком Олега. А еще мне было нестерпимо стыдно! Я тут душу раскрывала, а он все это время лежал и притворялся спящим, зная, что за моей спиной стоит она. И почему мне кажется, что в мою душу сейчас смачно плюнули?!
– Давид Афанасьевич? Добрый вечер, это Олег. – деловитым тоном поздоровался он, усаживаясь поудобнее на кровати. Быстро же он реагирует на обстоятельства. Завидую! – Что значит не добрый? Что произошло?
По мере рассказа брови все больше хмурились, глаза все больше щурились, а я чувствовала одновременно нестерпимую обиду и ужасный стыд. После короткого «ясно», поняла, что не избежать мне хорошего нагоняя, но продолжала храбрится и держать свои слезы под контролем. Расплакаться могу и у себя дома. Жаль, что пить бросила, алкоголь сейчас мне был бы как раз хорошим другом.
«Добры день, Божок. Пишет вам простая работница частного сыска Ника Соколова. Спешу вам сообщить, что ваша напарница или коллега, кто ее разберет, умерла скоропостижной смертью от выстрела моего напарника. За сим спешу вам сообщить, что по вашему следу уже рыщут мои адские псы и расплата совсем не за горами. С уважением, точнее неуважением, Ника. До скорой встречи!»
Более лаконичного ответа на письмо я и придумать не смогла, поэтому послала как есть, не ожидая ответа. С истории о той сумасшедшей прошло почти четыре месяца, некоторые раны успели затянуться, нанесенный урон репутации агентству восстановлен, и даже обращен во благо. Клиентов стало в разы больше, так как история получила громкую огласку. Илья больше и носа не показывает со своей серверной, где ночует и практически живет. На месте Кати восседает новая секретарша, с которой отношения у меня не сложились, сложно представить, что Катя больше не вернется. Олег казалось и вовсе забыл тот неприятный вечер, и мы делаем вид, что так и должно быть. Никому не хочется переживать новые драмы, а Миша… Что ж, мой белый рыцарь просто устал от такого наплыва неприятностей и ретировался спасать государство подальше от меня, то есть в Екатеринбург к своему другу, оставив мне на память небольшой сувенир в виде шарика, наполненного снегом и причудливой фигурки могилы. Забавный подарок занял достойное место у меня на полке.
Сидя вечером у себя в квартире, я просматривала всякую информацию про секты, что могла помочь мне выйти на след Кати, как вдруг раздалась трель телефона. Все также не отрываясь от экрана монитора, с кружкой крепкого, ароматного кофе, я поспешила ответить. Звонил незнакомый номер.
– Алло!
– Ника? – раздался на том конце провода приятный мужской голос. – Можно услышать Нику Соколову?
– Можно, но не нужно, – буркнула я, что-то мне этот голос совсем не понравился. – Вы собственно кто такой будете?
– Я и есть Божок. Звоню вам удостовериться, что вы полностью оправились после столь сложного дела. С вами все в порядке?
Вот сказать, что я потеряла дар речи – это не сказать ничего. Да как он смеет! От такой наглости я глухо зарычала.
– Все в полном порядке. – прошипела я, – Так понимаю, вы получили мое письмо. Весьма польщена таким беспокойством.
– Мы с Катенькой очень сильно беспокоились, все же не каждый день вам угрожают расправой. И несмотря на то, что моя коллега, – тут он запнулся, всего на секунду. Но было ясно, что она ему не просто коллега. – погибла смертью храбрых, мы рады, что вы смогли убедить суд в своей непричастности к событиям. Браво, это гениально!
– Спасибо надо сказать нашему адвокату. У вас какой-то ко мне вопрос?
– В общем-то да, как вы смотрите на то, что я введу новое правило в нашей коммуне?
– Любопытно. – сочась ядом все также шипела я в трубку, попутно набирая Олегу сообщение.
– Жертвоприношения во славу благородия. Катя вызвалась стать первой. Весьма почетно.
Руки сами собой сжались в кулаки, телефон скрипнул, грозя разломаться.
– Повторите?! – не веря своим собственным ушам, попросила я.
– Приглашаю вас к месту казни вашей дражайшей подруги, координаты сброшу вам сразу же как определюсь с местом проведения. Око за око. Сладких снов вам.
Он отключил вызов первым, оставив последнее слово за собой. А я все также не веря своим ушам смотрела на незнакомый номер и пыталась заставить свой мозг работать, а не рисовать страшные картины расправы над Катей. Спустя долгих три минуты, я смогла все же подчинить себе воображение и тут же набрала уже знакомый номер.
– Олег? Прости, что отвлекаю, но у меня новости.
– Слушаю. – было слышно, что он спал, все же три часа ночи и все нормальные люди давно спят. Предательское воображение нарисовало рядом с ним прекрасную брюнетку с отличной фигуркой. Черт!
– В общем, у нас дело. Катю буду казнить. – дрожащим голосом ответила я и разревелась.
– Выезжаю, – громко вздохнув, ответил он и отключился.
– Я правильно поняла, что мы больше не вместе? – почему-то решила уточнить я. Словно это сейчас было куда более важным, чем то, что здесь произошло.
– Правильно. – вздохнул он, присаживаясь на стул, до недавнего времени занятый Петровичем. Теперь он сидел в углу и все также бормотал себе под нос, смахивая своими огромными ручищами слезы со щек. – Я устал от этого всего. Мне нужна пауза.
– Спасибо, – внезапно вырвалось у меня, и я поспешила взглянуть на него. Больше всего на свете я не любила выяснять отношения, да еще и с криками и некрасивыми сценами. Была ли я поистине благодарна ему за то, что он сам понял эти невербальные намеки с моей стороны и взял на себя мужество разорвать наши отношения я не знала, но… «Спасибо» было вполне искренним. Он посмотрел на меня с прищуром, но ничего больше не сказал. Пришло время заняться поистине важными делами, а в моей душе словно райские птицы запели.
Рассказ, показания, которые я давала аж двум следователям, снятие отпечатков, приезд нашего юриста Давида Афанасьевича, отобрали у меня почти десять часов. Подписав все мыслимые и немыслимые документы, я наконец была отпущена на вольные хлеба вместе с Ильей, который, похоже, сильно переосмысливал в данный момент свою жизнь. Подвезя его до дома, сама я направилась в единственное для меня место, где могла найти поддержку и покой – это палата Олега.
Не смотря на поздний час, я все же смогла всеми правдами и неправдами попасть на заветный этаж и с дрожью в руках шла по пустому коридору, в сопровождении своего собственного едва слышного дыхания, дошла до палаты номер семь и тихонько открыла верь. За ширмой находилась кровать Олега, где он мирно спал. Датчики в спокойном режиме пищали, давая понять медперсоналу, что с ним все в порядке, капельница наполняла его вены живительной силой.
Сейчас я отчетливо понимала кто важен моему сердцу и больше никогда не хотела его отпускать. То ли рассказ о несчастной любви так подействовал на меня, то ли наша связь стала сильнее после того, как я принесла клятву госпоже Смерти, но тянуло к нему неимоверно. Готова была тонуть каждый гребаный раз в его глазах, полных тепла и слушать как мерно вздымается грудь с каждым вдохом.
Я присела на край кровати, взяла его руку в свои и просто смотрела на него. Столько лет ходить бок о бок и не замечать, что те старые чувства не ушли, они приглушились, но все же остались до лучших времен. Нельзя просто так взять и выбросить из головы те минуты наслаждения, что дарили друг другу когда-то давно.
Он спал и знать не знал о том дне, что пришлось мне пережить, и я по-настоящему была рада. Пусть восстанавливается, ему придется еще не мало сил потратить, чтобы эта история никоим образом не коснулась бизнеса, и вся его команда отделалась легким испугом после череды судебных разбирательств и дачи показаний в качестве свидетелей.
– Мне очень жаль, что я втянула тебя в это все. – тихо прошептала я, смахнув скупую слезу. Олег во сне нахмурился, но все также мирно спал. – Я не специально, правда.
– А теперь повтори это еще раз, и я перережу тебе глотку куда быстрее, – прошипела девка, приставив к моему горлу холодную сталь ножа. – Я же тебе пообещала, что ничего не окончилось. Теперь я разбужу твоего мужика, чтобы он увидел, как медленно из тебя уходит жизнь, а затем и его прирежу.
– Дура ты! – горько ответила я ей и крепче сжала ладонь. Почему-то сейчас я была уверена, что все окончиться и я наконец обрету покой.
– Пусть и так, но мне удалось сбежать под носом у полиции и твоего любовника. Эти воспоминания будут греть мне душу, когда я отправлюсь к морю, где и встречу свою старость с каким-нибудь богатеньким буратино. А ощущение твоей горячей крови, что будет стекать по моим рукам еще теплее.
От нее пахло терпкими духами, от чего откровенно тошнило. Сдерживая рвотные позывы, я закрыла глаза, сжала ладонь Олега и приготовилась.
– Давай. – выдавила я, но вместо этого в палате раздался гулкий хлопок, кровь потекла по моей шее, спускаясь за спину, тело девушки медленно осело, придавив своим весом. Я успела только ахнуть.
– Соколова, как ты задолбала находить маньяков! – хриплым голосом заявил Олег и сел на кровати, слегка жмурясь от света и шума, которым наполнялся коридор. Люди услышали звуки выстрела и спешили на помощь. Отчаянные дураки!
– Ты же слышал, я не специально! – тут же собралась с мыслями я, не подавая виду, насколько была ошеломлена поступком Олега. А еще мне было нестерпимо стыдно! Я тут душу раскрывала, а он все это время лежал и притворялся спящим, зная, что за моей спиной стоит она. И почему мне кажется, что в мою душу сейчас смачно плюнули?!
– Давид Афанасьевич? Добрый вечер, это Олег. – деловитым тоном поздоровался он, усаживаясь поудобнее на кровати. Быстро же он реагирует на обстоятельства. Завидую! – Что значит не добрый? Что произошло?
По мере рассказа брови все больше хмурились, глаза все больше щурились, а я чувствовала одновременно нестерпимую обиду и ужасный стыд. После короткого «ясно», поняла, что не избежать мне хорошего нагоняя, но продолжала храбрится и держать свои слезы под контролем. Расплакаться могу и у себя дома. Жаль, что пить бросила, алкоголь сейчас мне был бы как раз хорошим другом.
Эпилог.
«Добры день, Божок. Пишет вам простая работница частного сыска Ника Соколова. Спешу вам сообщить, что ваша напарница или коллега, кто ее разберет, умерла скоропостижной смертью от выстрела моего напарника. За сим спешу вам сообщить, что по вашему следу уже рыщут мои адские псы и расплата совсем не за горами. С уважением, точнее неуважением, Ника. До скорой встречи!»
Более лаконичного ответа на письмо я и придумать не смогла, поэтому послала как есть, не ожидая ответа. С истории о той сумасшедшей прошло почти четыре месяца, некоторые раны успели затянуться, нанесенный урон репутации агентству восстановлен, и даже обращен во благо. Клиентов стало в разы больше, так как история получила громкую огласку. Илья больше и носа не показывает со своей серверной, где ночует и практически живет. На месте Кати восседает новая секретарша, с которой отношения у меня не сложились, сложно представить, что Катя больше не вернется. Олег казалось и вовсе забыл тот неприятный вечер, и мы делаем вид, что так и должно быть. Никому не хочется переживать новые драмы, а Миша… Что ж, мой белый рыцарь просто устал от такого наплыва неприятностей и ретировался спасать государство подальше от меня, то есть в Екатеринбург к своему другу, оставив мне на память небольшой сувенир в виде шарика, наполненного снегом и причудливой фигурки могилы. Забавный подарок занял достойное место у меня на полке.
Сидя вечером у себя в квартире, я просматривала всякую информацию про секты, что могла помочь мне выйти на след Кати, как вдруг раздалась трель телефона. Все также не отрываясь от экрана монитора, с кружкой крепкого, ароматного кофе, я поспешила ответить. Звонил незнакомый номер.
– Алло!
– Ника? – раздался на том конце провода приятный мужской голос. – Можно услышать Нику Соколову?
– Можно, но не нужно, – буркнула я, что-то мне этот голос совсем не понравился. – Вы собственно кто такой будете?
– Я и есть Божок. Звоню вам удостовериться, что вы полностью оправились после столь сложного дела. С вами все в порядке?
Вот сказать, что я потеряла дар речи – это не сказать ничего. Да как он смеет! От такой наглости я глухо зарычала.
– Все в полном порядке. – прошипела я, – Так понимаю, вы получили мое письмо. Весьма польщена таким беспокойством.
– Мы с Катенькой очень сильно беспокоились, все же не каждый день вам угрожают расправой. И несмотря на то, что моя коллега, – тут он запнулся, всего на секунду. Но было ясно, что она ему не просто коллега. – погибла смертью храбрых, мы рады, что вы смогли убедить суд в своей непричастности к событиям. Браво, это гениально!
– Спасибо надо сказать нашему адвокату. У вас какой-то ко мне вопрос?
– В общем-то да, как вы смотрите на то, что я введу новое правило в нашей коммуне?
– Любопытно. – сочась ядом все также шипела я в трубку, попутно набирая Олегу сообщение.
– Жертвоприношения во славу благородия. Катя вызвалась стать первой. Весьма почетно.
Руки сами собой сжались в кулаки, телефон скрипнул, грозя разломаться.
– Повторите?! – не веря своим собственным ушам, попросила я.
– Приглашаю вас к месту казни вашей дражайшей подруги, координаты сброшу вам сразу же как определюсь с местом проведения. Око за око. Сладких снов вам.
Он отключил вызов первым, оставив последнее слово за собой. А я все также не веря своим ушам смотрела на незнакомый номер и пыталась заставить свой мозг работать, а не рисовать страшные картины расправы над Катей. Спустя долгих три минуты, я смогла все же подчинить себе воображение и тут же набрала уже знакомый номер.
– Олег? Прости, что отвлекаю, но у меня новости.
– Слушаю. – было слышно, что он спал, все же три часа ночи и все нормальные люди давно спят. Предательское воображение нарисовало рядом с ним прекрасную брюнетку с отличной фигуркой. Черт!
– В общем, у нас дело. Катю буду казнить. – дрожащим голосом ответила я и разревелась.
– Выезжаю, – громко вздохнув, ответил он и отключился.
