Пролог.
В сотнях лиг от особняка, где молодые и неокрепшие умы будущих могущественных ведьм постигали гранит колдовской науки, произошла одна очень интересная и ужасная история. Конечно, можно было и не занимать умы кратким рассказом, но если история случилась, разве можем мы промолчать?!
Как и многие истории до нее, все началось еще раньше. Где-то в маленьком и очень спокойном городке росла девочка с зелеными, как у кошки глазами. Вместе с ней в семье жили еще две девочки. Мама и папа души не чаяли в каждой из них, но вот прошло совсем немного времени, а папа перестал катать расшалившихся ребятишек на своей спине, все больше предпочитая сидеть или лежать. А спустя еще три года его не стало, он ушел быстро, ночью. Мама горевала с каждым днем все сильнее и в конце концов, папа забрал и ее с собой. Так им бабушка рассказывала.
Сама она походила на злую ведьму, а не на румяннощекую бабулечку с ароматными пирожками на тарелке, вкусным лимонадом с мятой и лимонником, которые сама же и вырастила на своем огороде. Эта бабушка морила голодом каждую из девочек, если те отказывались запоминать такие сложные и пугающие слова на непонятном языке. Однажды, она высекла одну из них просто за случайно оброненное слово в сторону соседского мальчишки. Им нельзя было ни разговаривать, ни думать о других. На могилы к родителям она тоже не пускала их. В результате земля стерла и эту память навсегда. Забитые до кровавых шрамов девчонки перестали смотреть на окружающих, все чаще прячась в подвале, где бабушка учила их премудростям. Она знала как вызвать дождь в короткое время, заставить соседскую корову потерять молоко или неприветливой соседке навести порчу. Поэтому ее боялись не только девочки, но и остальные жители поселка.
Приехал как-то по осени цирк в городок поодаль деревни, в которой росли девчушки и многие из подростков посетили его, чтобы увидеть величественных животных, стройных акробаток и веселых клоунов. Чудом удалось выпросить трем сестрицам билетики на последний сеанс. Не передать словами, как они были рады выбраться из удушливого подвала на свет, где были нормальные люди. Их опекунша не сильно тревожилась за безопасность, она высекла все правила поведения прямо на коже розгами. А поход в цирк стал своеобразным подарком на совершеннолетие одной из них.
Там девушки веселились, ели попкорн и ни о чем не думали. Не заметили сестрицы как за ними пристально наблюдали четверо взрослых женщин и, когда одна из сестер отлучилась по нужде, эти четверо тоже исчезли. Вместе с ними исчезла и та девушка с кошачьими глазами.
Позже ее найдут в лесу, прямо среди ведьминых кругов, нагую и с вырезанным сердцем. Широко распахнутые зеленые глаза навсегда перестанут плакать, волосы, перемазанные кровью, никогда не заплетут в красивую косу. Может и стали бы расследовать это убийство лучшие умы столицы, но обнаружили тело волки… Точнее не совсем волки, а оборотни. Целая стая откликнулась на портал в их владениях. Они гнались быстрее света сквозь заснеженную листву, сквозь колючий ветер и неприветливую бурю, но не успели. Лишь ровные круги из поганок дали им подсказку где искать виновных. Вожак стаи видел подобное вне капищ лесных ведьм. Кто-то замыслил худое и отважился на жертву своей же ведьмы, пусть и слабой, может и не обученной толком. Он знал, что придется связываться с Ковеном, чтобы передать тело погибшей, но впускать их на свою территорию он не станет! Ни одна нога этих бестий не будет здесь, пока жив он. Он хорошо помнил расправу, что учинили ведьмы над молодым собратом и тогда он поклялся, что с ведьмами общих дел иметь не станет. И тогда он принял судьбоносное решение – расследовать самостоятельно, без привлечения Ковена, а труп разодрать на куски и похоронить под толщей мерзлой земли. У оборотней крепкие когти, смогут справиться хоть с бетоном. И лишь один молодой щенок, что примкнул к стае совсем недавно засуетился, считывая надписи на непонятном языке. А спустя мгновение он отыскал имя той, о ком и думать боялся. Протяжный вой раздался сначала в одном месте леса, распространяясь на всю округу и пугая до чертиков ничего не подозревающих, мирно спящих граждан его родного поселка. Эти твари хотели ее смерти.
Глава 1. «Огонь ненависти»
Все еще не веря в то, что испытание позади, я пыталась осмыслить все произошедшее по памяти и задавалась все большим количеством вопросов. Было очень страшно узнать, что те девушки на поляне не прошли испытание и Богиня забрала их жизни в угоду Ковену. Было страшно осознать, что для меня еще ничего не закончилось. Те люди, что открыли сезон охоты на кровь Лиллит, обязательно предпримут еще не одну попытку получить мою. И вряд ли это будет мирная встреча.
Чем больше сидела, тем больше портилось настроение. Почему взрослая жизнь началась так сложно?!
– Да, мать…Тебе бы подтянуть свою физическую силу, а мне за сложность больше молока и мышек! – промяукал манул, уютно укладываясь на моей постели, между прочим.
Резко встав с кровати, я поправила одежду и фыркнула в ответ. Гордо задрав нос, прошла мимо него прямиком в ванную комнату, чтобы уже там растереть ушибленное бедро, да и в целом оценить состояние после всего этого кошмара в лесу.
В зеркале отражалась не совсем я, точнее я, но как бы изменившаяся. Какой-то внутренний блеск проглядывал во взгляде ореховых глаз. Тело казалось таким окрепшим, налившимся, хотя я никогда не выделялась спортивной сноровкой. Кожа просто лоснилась под каждым моим прикосновением. Даже ожоги от аварии, где погибли мои родители, не могли испортить впечатления, что уж говорить о незначительных ранах. Волосы теперь намного ярче, из пшеничных стали медово-русыми, словно я их покрасила.
Вау! – вырвалось у меня против воли, я даже рукой рот закрыла, чтобы еще чего покрепче не вырвалось.
– То ли еще будет, малышка! – промурлыкал фамильяр за дверью. – Девка ладная, а еще и посвящение прошла. Теперь все твои шрамы излечатся, вот увидишь!
– С чего это ты такой добрый стал?! В лесу только и слышно было твое фырканье по поводу нашего совместного путешествия.
И, пока кошатик раздумывал над ответом, я начала смывать с себя те страшные последствия ночи. Как раз пригодились бабушкины отварчики и мыло с составом из целебных трав.
– Я раньше почему злой был? – нашелся с ответом он.
– Потому что у тебя велосипеда не было?! – не удержалась от шутки и прыснула от смеха.
– Что? – послышались нотки растерянности из-за двери. – Ты это о чем? Я злой был, потому что ситуация нестандартная, а у меня дела!
– Ага… – не поверила я и залезла в кабинку, чтобы принять душ. – Просто тебе Богиня нашептала кое-что, вот ты и согласился сотрудничать.
– Ну, и это тоже. – не стал скрывать очевидное. А дальше разговор пришлось отложить до тех пор, пока я не выйду из ванной, потому что вода для меня почти что наркотик. Странно, что все видят во мне огневичку, хотя водная стихия мне ближе.
Все банные процедуры заняли почти час. Я не жадничала и в полной мере позволила себе отвлечься. Не знаю точно, что эти ведьмы придумают дальше, но портить мне настроение им будет сложнее, когда я в хорошем расположении духа.
Раньше, когда жила у ба, иногда задумывалась над своей дальнейшей судьбой. Мечтала стать врачом, может даже связать жизнь с судебной экспертизой, конечно, оплачивается это не так хорошо, как дантистам, к примеру, но это интересно, захватывающе даже. Представляла, как мы встречаемся с Андреем в каком-нибудь уютном кафе, где наперебой делимся новостями из нашей жизни, вместе выбираем подарки для наших близких. Ведь роднее бабушек у нас обоих никого не осталось, а теперь что?
Он бегает по лесам в странном обличии, словно зверь какой, а я сигаю в порталы, вступаю в Ковен ведьм, да еще и ввязалась в игру с невидимым врагом. А мои «посиделки» с Богиней? Не каждый шизофреник может выдумать все это, а я живу здесь.
– Тебе пора выходить, если ты, конечно, не собираешься отрастить себе жабры и уплыть по канализации в лесное озеро. – съехидничал манул из-за двери, вот только в голосе слышалась озабоченность.
Подводить нового приятеля совсем не хотелось, поэтому лишний раз взглянула на себя в зеркало, улыбнулась и вышла. Хрен им с маслом, а не мою кровь на тарелке с голубой каемочкой.
– Скучал?! – осторожно спросила я у манула, который что-то прятал в углу книжного щкафа. – Что ты там прячешь? Скелет рыбы или очередного врага?
Переодеваться в домашнюю одежду очень не хотелось прямо на виду у манула и с горькой толикой подумала о красивых ширмах, что часто украшали дома истинных леди. Но куда нам до леди, вряд ли образ ведьмы хорошо вписался бы в интерьер девятнадцатого века. Ну, не мухоморы же мне развешивать по углам!
– Так что же ты там прячешь? – не отставала я с расспросами, попутно переодеваясь в удобную футболку черного цвета и такие же удобные «велосипедки,» до колен. Закончив свой образ шикарными кроссовками белого цвета, которые мы выбрали вместе с Андреем.
– Пи-и! – раздался возмущенный писк из книжного шкафа.
– Только не говори, что ты сюда свой обед принес! – возмутилась я такой наглости. – От мышей у тебя может заболеть живот, а я не ветеринар, чтобы лечить фамильяра.
– Я тебе дам «пи-и!» – запыхаясь, пробурчал манул, нисколько не отреагировав на мои слова, лишь пушистый хвост, ходивший туда-сюда говорил о его раздраженности.
– Да что там такого?! – цыкнула я и тихонько подкралась к своему фамильяру, а дальше возмущению не было предела. – А ну-ка отпусти Майкла!
– Этот хорек позорный попытался проникнуть к тебе в комнату, вот я его и спеленал до выяснения всех обстоятельств. Поужинали бы, а там и разобрались что с ним делать. – обиженно засопел он, пока я в ужасе переводила взгляд с манула на беспомощно замотанного в эластичный бинт Майкла, фамильяра моей подруги Инессы.
– Нападение фамильяров в стенах Академии невозможно. – отчеканила заученное правило и с укором посмотрела на своего манула.
Тот и бровью не повел, но от зверька отошел на шаг, уселся и стал увлеченно вылизывать лапы, словно говоря мне, что ничегошеньки делать не собирается. Ни мой укоризненный взгляд, ни нависающая фигура не пробудили и толики вины. Громко вздохнув, цокнула недовольно, но начала разматывать фамильяра.
– Да как так тебя угораздило, Майкл? – задавалась одним и тем же вопросом я. – Ты же мог исчезнуть в любую минутку, ты же вроде бестелесного духа.
И, как только, несчастный пленник был освобожден, тут же юркнул ко мне за спину и показал свой язык манулу, который уже вычистил свои лапы и усиленно делал вид, что спит, лишь изредка подсматривая одним глазом. Безобразник!
– Я же не знал, что ты уже притащила этого блохастого! А он меня сначала за хвост укусил, а потом я испугался и растерялся.
– А за блохастого, я тебе в следующий раз глаз на этот хвост и натяну – промяукал манул и загадочно ухмыльнулся, видимо, представил как это все будет выглядеть.
– Кажется, я живу с дураками! – психанула я, с силой отдирая от себя чужого фамильяра. – Вы должны научиться коммуницировать друг с другом, потому что мы с твоей хозяйкой, – указала пальцем на Майкла. – находимся в одной связке и, если будет сражение, а вы так и не научитесь работать парами, мы погибнем.
Воцарилась тишина, которую нарушало лишь тиканье часов, а когда зазвонил мобильный телефон, я чуть вздрогнула.
– Это Инесса, я чувствую. – закружился на месте Майкл, отчего стал еще более потешным.
– Ты, Софийка, не волнуйся, если дело дойдет до драки, мы все и так погибнем, потому что вы соплюшки необученные, а те поди обученные и опытные ведьмы. – припечатал манул и потрусил в сторону кучки вещей, которые точно лежали аккуратной стопочкой до всей этой заварушки. – Вон твоя пропажа шумит.
– Спасибо! – сердечно поблагодарила котика и попыталась погладить, но получила по руке лапкой. – ЭЙ! Это просто благодарность!
– Я только вымылся.
Дальше на причитания фамильяра я уже не обращала внимание, полностью сосредоточившись на номере, который высветился на экране телефона. Это звонил Андрей.
– Тихо всем! – рявкнула я и присела в кресло. – Да!
Услышать родной голос от того, кого считала без вести пропавшим, было просто ошеломляюще. Каждое слово, произнесенное им, сопровождалось громким ударом сердца, каждая секунда молчания – его пропуском. Что я хотела бы услышать? Не знаю, наверное, банальное: «Привет. Со мной все в порядке», но вместо этого услышала еще более тревожное сообщение.
Кто-то невдалеке от нашего охотничьего домика, где мы с Андреем нашли мертвым нашего друга и насытившегося упыря, призывал Богиню, принеся в жертву кого-то из отверженных.
Сердце разом ухнуло в пятки, ноги стали просто ватными, язык онемел и отказывался слушаться, но пришлось тихо спросить:
– Моя ба? – она была единственной отверженной на сотню километров в округе.
– Нет, она под защитой. Это была незнакомая женщина, привели силой, об остальном тебе знать не нужно. Не выходи из дома. Понятно? – если бы можно было описать водоворот захлестнувших меня эмоций и чувств, то можно было бы сравнить с ездой по встречке на запредельной скорости. Радость за бабушку, тревога и печаль за умершую девушку, тепло от голоса Андрея, злость от ситуации.
– Я скучала…
– А я нет. – и он повесил трубку, словно вбив гвоздь в крышку гроба, где покоилось мое сердце.
Слезы хлынули неожиданно и очень болезненно. Глаза жгло, как от химического ожога, вся картинка комнаты и ее убранства поплыла. Никто не спешил меня утешать, да и я меньше всего хотела этого. Ба меня просто не поймет, ведь для нее мы все еще дети, сестры по четверке вряд ли оценят слезы по Андрею. Но, если разобраться в себе и в своих мыслях, то плачу я как раз не по нему самому, а по тому беззаботному детству, что навсегда осталось там, в уютном поселке с красивыми крышами домов. У яблони с кислющими плодами, но внезапно становившиеся сладкими, когда домой заходить было нельзя, потому что назад не пустили бы, а пить хотелось. Или у реки, когда босоногими прыгали с небольшого обрыва, ловили черепах на заводях, чтобы лучше рассмотреть их строение. Почему он так грубо ответил мне уже не важно, я просто должна собраться и исполнить обещанное бабушке чуть больше полугода назад.
Смахнув горькие слезы вселенской обиды, я резко встала, откинула волосы за плечи, как всегда делала и отчетливо прошипела сквозь зубы:
– Если кто-нибудь в моей жизни заикнется про мужчин и прочую чепуху, то я раздавлю этого человека, а затем пущу на отвары.
– Молодец, девонька! – похвалил манул и вперив сердитый взгляд на Майкла прошептал – Ну, чего ты тут, болезный, стоишь? Видишь, горе у моей хозяйки, вот и иди к своей. Вечером мы будем на месте, дай ей остыть малеха.
И больше не медля, он шустро подскочил к растерянному Майклу и одной лапкой выпер того за дверь. А когда она закрылась, то заметила красные и золотые плетения, которые распространялись по всей комнате и почему-то все ближе подбирались к моему фамильяру.
– Эй! Ты посмотри что вокруг происходит?! – испугалась я за котика. – Давай скорее прыгай ко мне на руки.
– Зачем? – удивился он и продолжал тихонько урчать от удовольствия, когда плетения коснулись его шерстки, все быстрее окутывая его своим свечением. – Ты как дитя малое!
