Глава первая ВЕСНА
— Идут! Идут!! Идут!!!
Неринга опустила глиняную миску в наполненное водой деревянное корыто, и в то же мгновение дверь в землянку распахнулась. На пороге появился Налис. Глаза друга восторженно сияли.
— Рыбаки возвращаются! — прокричал он во все горло.
— Слышу, слышу, — сказала девочка, раздосадованная тем, что не успела домыть посуду.
— Побежали!
Неринга вопросительно посмотрела на мать.
— Успеется, — резонно ответила Касинга, — вначале нужно закончить свою работу.
— Ну мама…
— Нельзя встречать отца с грязной посудой на столе.
— Я опоздаю... — жалобно пробормотала Неринга.
Мама улыбнулась:
— Хорошо, давай помогу.
С маминой помощью дело пошло быстрее. Скоро чистые миски и чашки стояли на полке, рядом из берестяного ведерка выглядывали деревянные ложки. Поверхность стола засияла чистотой.
— Теперь порядок.
— Можно я побегу? — взмолилась Неринга.
— Можно! Но хорошенько запомни на будущее: вначале сделай свою работу, а потом можешь поиграть. Понятно?
— Понятно! — ответила девочка уже в дверях.
— Ладно, беги!
Когда Неринга выскочила на улицу, Налиса уже не было. Не дождался! А еще друг называется. И она, сверкая босыми пятками, помчалась к берегу.
После жестоких зимних штормов наступили первые теплые дни. Солнышко, по-весеннему нежное, ласково пригревало дюны. Бесконечная зима, наполненная холодом, ветром и снегом, ушла далеко-далеко, как будто ее никогда и не было на свете. С наступлением тепла рыба сама шла в рыбацкие сети. Уже который день жители деревни объедались свежей салакой. Бесконечные стаи уток и гусей летели на север. Жители селения были в основном рыбаками, мало кто занимался охотой, умел ставить силки или хорошо стрелять из лука. Разве что Лорсин, отец Маринги, ее лучшей подруги, да жрец Ронкор, отец противного Ланка. Да и хлопотное это занятие — охота! То ли дело рыбная ловля — если добыча идет в сети, чего еще желать настоящему рыбаку?
Поднявшись на авандюну, защищавшую поселок от западных ветров, Неринга окинула взглядом берег и море.
Женщины, дети и старики терпеливо ждали на берегу. Так повелось с древних времен — после первых выходов на промысел встречали рыбаков всей деревней. С тихой радостью смотрели люди на ласковое море, накрытое пронзительно-синим куполом небес, на теплое весеннее солнышко и белые паруса приближающихся рыбацких лодок. Над головами, противно крича, носились белоснежные чайки. Хитрые птицы тоже ждали рыбаков — после дележа улова всегда остаются кусочки рыбы, которыми можно хорошенько полакомиться.
Среди встречающих Маринги не оказалось. Пришлось присоединиться к группе девочек, окруживших противную задаваку Эльзу, которая, как всегда, хвасталась перед подружками:
— Посмотрите, у меня новое платье!
— Какая прелесть! — девочки не могли глаз оторвать от чудесного наряда.
Платье действительно было великолепное: белое, рукава красные, а подол зеленый. Неринга грустно сглотнула слюну. Ее старое платье давно потеряло всякий цвет, и украшали его разве что разноцветные заплатки.
— Это мы с мамой сшили зимой, — продолжала хвастаться Эльза.
— Вот бы мне такое, — завистливо произнесла Лола.
— А еще у меня есть монетка!
Эльза достала из-под платья ярко начищенную медную монетку на кожаном шнурке. У девчонок глаза расширились от удивления. Такие красивые платья и монетки были только у девушек постарше и взрослых женщин, и то их очень берегли и надевали лишь по праздникам.
— У меня тоже есть монетка, — сказала одна из девочек и показала ее.
С точки зрения Эльзы, это было явное покушение на звание «первой красавицы», которое она себе самовольно присвоила.
— Зато у тебя платье старое!
Анта растерянно оглядела себя. Одежда на ней была чистенькая, лишь кое-где аккуратно заштопана.
— И волосы у тебя слишком темные! — продолжала наглая Эльза.
Очень хотелось Анте ответить что-то неприятное, но глаза наполнились слезами, и комок подступил к горлу.
— И ростом не вышла! Ха-ха-ха!!!
Анта заплакала. Все это было правдой. Ростом и белизной волос она действительно уступала не только Эльзе, но и многим другим своим подружкам.
Неринга решила вступиться за Анту.
— Какая же ты злюка, — сказала она Эльзе, — зачем ты ее обижаешь? Подумаешь, ростом вымахала да платье напялила!
— Ой-е-ей! Защитница нашлась!
Неринга не знала, что ответить, и тут ей на память пришли слова Маринги. «Смотри в глаза и ничего не бойся, — всегда говорила ее лучшая подруга, — оцени противника, найди слабое место и используй его. Пусть тебя боятся!» Это воспоминание придало ей сил, и Неринга смело шагнула вперед:
— Сейчас я твое платье на куски разорву!
Противная Эльза испугалась и отступила назад:
— Только попробуй!
— И попробую! А моему платью бояться нечего!
И Неринга, собравшись с духом, сделала следующий шаг. Тут «первая красавица» окончательно струсила и побежала к маме. Лола и прочие подлизы двинулись за Эльзой, а остальные девочки принялись утешать Анту.
— Не плачь, — говорила Неринга и гладила ее по головке, — подумаешь, платье старое!
— Старое, — отвечала Анта сквозь слезы, — и ростом я маленькая, и волосы у меня не такие белые.
— Ростом мы с тобой одинаковые, а волосы у меня темнее твоих. Но я же не плачу. Правда, подружки?
— Давайте сравним, — предложили девочки.
Неринга и Анта стали спиной к спине, и выяснилось, что Неринга даже немного пониже. Чуть-чуть, на самую капельку. А волосы у нее однозначно темнее — тут и сравнивать нечего. Повеселевшая Анта обняла подругу:
— Спасибо тебе!
Первые лодки уткнулись носом в берег. Рыбаки спускали паруса.
— Принимай! — кричали они.
Девочки побежали к воде.
Счастливая Неринга улыбалась — когда измеряли рост, она немного согнула колени. И никто этого не заметил.
Степенно спускались на песок рыбаки, они держали в руках сети, поблескивавшие чешуей и остатками рыбы. Мальчишки бросились укладывать улов в большие плетеные корзины. После того как вся добыча оказалась на берегу, самый старый из рыбаков — Бутрун, согласно старой традиции, стал делить пойманную рыбу. Самую крупную — богам. Десятую часть улова — дань викингам. Потом старейшинам, вдовам и немощным. Про Ронкора, жреца и целителя — да будут долги и благословенны дни его, — тоже забывать нельзя. Когда все были одарены, рыбы как будто и не уменьшилось — настолько богатой была добыча. Остальное рыбакам, не важно, кто и сколько поймал, всем поровну.
Нежно обняв жену и дочь, Курайт взвалил большую корзину с рыбой на плечо, и они вместе стали подниматься на дюну.
— Хороший день, — с гордостью сказал отец, — рыбы в море очень много.
— Но меньше, чем вчера, — ответила Касинга.
— Меньше, — согласился Курайт, — похоже, погода начнет портиться. Но вы, надеюсь, больше не голодны?
— Скоро лопнем, — улыбнулась мать.
— Интересно было бы посмотреть!
— А Его не встретили? — со страхом спросила Неринга.
— Нет, Его не встретили.
Неринга всегда волновалась, когда отец уходил в море. Ведь так много опасностей в бескрайнем соленом просторе. Сильные ветры, огромные волны, но самым опасным был Он — огромный и жуткий трехглавый змей. Звали чудовище Гильваром, но вслух произносить его имя было строго запрещено.
Не успело весеннее солнце перевалить за вершину дюны, как Неринга с отцом и матерью были дома. Услышав звук открывающейся двери, Мурыся спрыгнула с набитого сеном тюфяка и тут же начала тереться о сапоги отца. Как же, рыбак пришел с уловом, и пахнет от него самым лучшим лакомством — свежей салакой! Говоря свои бесконечные «мяу», трехцветная кошка изо всех сил старалась убедить отца, что за время его отсутствия бессердечные мама с дочкой пытались заморить ее голодом! Чего-чего, а наглости Мурысе можно было не занимать.
Поставив тяжелую корзину, отец нагнулся к кошке и почесал за ухом. Хитрая подлиза довольно замурлыкала.
— Держи, — большая салака упала на земляной пол.
Мурыська схватила рыбу и убралась в угол. Через мгновение оттуда стали доноситься довольное урчание и хруст костей.
Пока родители разбирали улов, Неринга подкинула дров в очаг, и вскоре по землянке поплыл восхитительный аромат жареной рыбы. Кушать Неринга не хотела, еще с утра полакомилась вчерашними остатками. С улыбкой вспомнила она первую в этом году удачную рыбалку, когда объелась так, что ее всю ночь мучили боли в животе.
Рыбаки выходят в море рано, еще до восхода солнца. Поэтому после трапезы, по старому обычаю, отец прилег немного поспать. А наглая кошка удобно устроилась ему под бок и в знак благодарности за свежайшую вкуснятину стала напевать колыбельную: «Мур-р-р… Мур-р-р-р… Мур-р-р-р-р-р-...» Потому и назвали Мурысей хитрую трехцветную кошку.
— Неринга, — тихонько позвала мать, — нужны веточки ольхи и дрова для коптилки. Вначале принеси веток, а потом сбегай на берег, может, что и выбросило морем.
За ольхой далеко ходить не пришлось — молодой лесок начинался сразу за деревней. А вот дрова… Зимой, во время страшного шторма, огромные волны прорвали низину, покрытую зарослями дикой смородины. Так образовался пролив, разделивший остров на две неравные части — на меньшей осталась деревня с огородами, а на большей древний бор, куда обычно ходили за дровами, грибами и ягодами. Теперь в лес так просто не попадешь. Перейти вброд могут только взрослые. Конечно, можно переправиться на лодке, но Неринга еще слишком мала, чтобы управляться с тяжелыми веслами, а о парусе и говорить не приходится. Оставалось надеяться, что море выбросило на берег немного плавника.
Неринга птицей взлетела на авандюну. В стороне лежали на песке темные рыбацкие лодки. Рядом, на месте дележа добычи, кричали и дрались чайки, пытаясь отнять друг у друга брошенные людьми остатки улова. Недалеко от берега, над самой водой летела пара черных бакланов. Вдруг птицы резко набрали высоту и, описав широкий круг, сложили крылья и черными молниями ушли в воду. А когда вынырнули, у каждой в клюве серебрилась пойманная рыбка. Вот настоящие рыбаки! Неринга очень любила наблюдать, как бакланы ловят рыбу. В отличие от наглых крикливых чаек черные охотники никогда не подбирали брошенные людьми остатки улова. Наверное, считали это ниже собственного достоинства.
— Э-ге-гей! — закричала Неринга, помахав бакланам рукой.
Пора было приниматься за дело — искать дрова. Она спустилась к берегу, но на песке лежали только перья чаек и старые ракушки. Пришлось пойти влево, за мыс. Иногда Неринга заходила в море, но вода еще не успела прогреться, и ступни быстро сводило от холода. За мысом ей достаточно быстро повезло. Набрав охапку отшлифованных морем и высушенных солнцем и ветром веток, Неринга вернулась в землянку. И опять домашние дела — уложить рыбу в коптилку и развести огонь. А потом сиди да подкладывай то сухие щепки, чтобы не погасло живое пламя, то ольховые веточки для ароматного дыма. Отец проснулся и занялся починкой сетей. Так незаметно наступил вечер.
И мама отпустила Нерингу погулять.
Глава вторая
УРГУЛ И УРГУЛЬДА
Недалеко от большой землянки совета старейшин мальчишки играли в свои глупые игры. Ну что за занятие — поставить друг на друга несколько плоских камешков, прочертить линию шагах в десяти и пытаться палкой или камнем сбить пирамидку!
Увидев Нерингу, ребята замахали руками.
— Иди с нами играть! — кричали они.
— Я девочка, — ответила она, — а не мальчишка. Мне не нравится кидаться камнями.
— Ха-ха-ха! — смеялись они. — Испугалась?
— Вовсе не испугалась. У девочек свои занятия. Вы же не станете играть в куклы?
— Вот еще! Конечно не станем. А где твоя подружка? Она смелая и не боится с нами играть!
— Теперь Маринга не может прийти к нам из-за пролива.
— Жалко, — с неподдельной грустью сказал один из них, — Маринга ловкая и сильная, не то что остальные трусливые девчонки!
Ребята еще что-то кричали ей вслед, но Неринга, гордо подняв голову, пошла дальше и не стала слушать. Действительно, ее лучшая подруга Маринга очень любила играть с мальчиками, а вот куклы ее совершенно не интересовали. «Почему так? — задумалась Неринга. — Почему девочки любят играть в куклы, красиво наряжаться, петь песни и танцевать, а мальчишки ловить рыбу, стрелять из лука или сшибать пирамидки? Мама говорит, что все детки когда-то обязательно вырастут и такие игры готовят их к взрослой жизни. Но почему иногда находятся девочки, такие как Маринга, которые любят играть в то, во что играют мальчишки? Причем и выигрывают у них!»
Под большим навесом, крытым тростником, было оживленно. Баба Анкина показывала девочкам, как лепить фигурки из песка, смешивая его с водой и глиной. В прошлый раз лепили небольшие горшочки, а потом обжигали на огне. Неринга вспомнила, что вначале ее горшочек получился очень ровный и красивый, лучше, чем у подруг. Но в огне треснул и развалился на части. Противная Эльза смеялась и показывала на нее пальцем. В тот раз Неринга очень расстроилась и долго плакала.
На этот раз девочка решила, что будет стараться изо всех сил и фигурка у нее получится самая красивая. Лепить куклы намного интереснее, чем эти противные горшки. Взяв кусочек глины, она смочила его водой и стала разминать своими маленькими пальчиками. Потом решила добавить немного мелкого, почти белого морского песка.
— Подожди, Неринга, — скачала баба Анкина и взяла в свои темные морщинистые руки размятую глину, — рано добавлять песок.
— Почему рано? — удивилась девочка. — Я хорошо размяла.
— Хорошо-то хорошо, но недостаточно. Видишь, внутри глина сухая и попадаются твердые комочки?
— Вижу…
Неринга расстроилась. Вечно эти взрослые лезут со своими поучениями.
— Нужно мешать дальше, — продолжала баба Анкина, — пока кусок не станет одинаково мокрым и мягким. А только потом добавлять понемногу песок. Иначе, когда поставишь готовую фигурку в огонь, она может лопнуть. И весь твой труд насмарку.
— Ну ладно... — протянула Неринга.
Деваться было некуда, пришлось подчиниться. Постепенно занятие увлекло Нерингу. Она не стала спешить, делала все тщательно и аккуратно. По мере работы кусок глины становился более мягким и пластичным. Затем девочка стала понемногу добавлять песок, терпеливо размешивая. Когда масса была готова, пришло время формировать человечка. Неринга разделила подготовленную глину на несколько частей: побольше — для туловища, поменьше — для рук, ног и головы. Теперь предстояло придать частям тела готовую форму, а затем тщательно соединить вместе, укрепив места соединения маленькими щепочками. Конечно, в огне дерево обгорит, зато при обжиге руки и ноги не отвалятся и будут крепко держаться.
Убедившись, что у всех учениц дела пошли на лад, баба Анкина стала разводить огонь в печи для обжига. Солнышко уже село за дюну, и быстро темнело. У всех девочек фигурки были готовы, и теперь их следовало аккуратно поместить в прогретую печь. К завтрашнему дню глиняные человечки станут крепкими и их можно будет раскрашивать.
Пришло время вечерней сказки.
Большая землянка являлась местом общего схода жителей деревни и использовалась для встреч совета старейшин. Но поскольку общие сходы и советы проходили достаточно редко, в ней почти безраздельно царствовала сказительница — баба Анкина. Чтобы лучше слышать, малыши толкались и изо всех сил лезли вперед, стремясь оказаться в первых рядах. Наконец все уселись, и наступила тишина.
