Роза на утёсе

Всеволод лишь снова посмотрел на Илью и опять уткнулся в газету. Мать же помогла Илье раздеться и провела на кухню. Затем поставила на плиту чайник, достала чашки, блюдца и любимое варенье Ильи. При этом не переставала расспрашивать, чем Илья живёт, почему уехал ничего не сказав. Илья продолжал отговариваться, ибо знал что отец, услышав его ответы, тут же начнёт ворчать. Да, Всеволод был из той касты людей кто считал что только за ручным трудом будущее, а всяких писак, художников и прочих представителей творческих профессий тунеядцами, паразитами на теле общества. Убедить его в обратном не получалось не у кого так что и Илья оставил попытки достучаться до него.
       Закипел чайник, мама разлила по чашкам чай. У Ильи не было аппетита, но не расстраивать же маму. Сделав пару глотков он сам стал расспрашивать как у них дела. Мать охотно отвечала. Отец сейчас на новой должности, говорят что скоро им квартиру в Кирове дадут. Услышав про квартиру Илья сам признался что тоже получил её, в Ленинграде. Раздался голос Всеволода это за какие такие заслуги Илье выдали целую квартиру. Илья, не скрывая ничего, рассказал чем он занимался все эти годы. Рассказал про выставку в Эрмитаже, про поездку в ГДР. Умолчал разве что про смерти, что потрясли весь Ленинград. Отец не верил ему, не хотел верить в то что его сын, тунеядец каких поискать, своим "трудом" получил квартиру.
       – Ты не расстраивайся так, – успокаивала Илью мать. – Он тоже скучал, просто скрывает.
       Илья только пожал плечами, для него отец не изменился даже спустя столько лет. И тут мать достала из одного шкафчика на кухне небольшую коробку. В ней лежали все первые работы Ильи, которые он делал из глины и свечного воска.
       – Я всегда хранила их, – говорила она протирая каждую фигурку. – Когда ты уехал я иногда их доставала и смотрела на них, вспоминая как ты их делал. Сева тоже иногда присоединялся ко мне, – добавила она шёпотом.
       Илья смотрел на свои первые работы и улыбался. Он помнил как делал каждую из них. Помнил где он впервые достал свечной воск, выменял его у одного мальчишки на десяток гвоздей, что стащил у отца. Ох и влетело же потом ему за эти гвозди. Но пара оплеух отца стоили того. Получив в свои руки воск Илья был просто в не себя от счастья. Такого податливого материала, не считая пластилина, Илья ещё не встречал. Чего только Пыжов из него не делал. Животных, птиц, солдатиков, снеговиков и даже цветы пробовал, но это было трудно.
       Всю неделю Илья пробыл в селе, подолгу гулял по улицам, встречал знакомых беседовал с ними и былом. Посещал знакомые места, где часто пропадал в детстве. Родные края немного успокоили расшатанные нервы Ильи, он наконец смирился со смертью Кати. Также он объяснился с матерью. Рассказал ей почему уехал ничего не сказав в Ленинград. Скульптура стала для него делом всей жизни. Он нашёл учителя и обучился многим премудростям скульптуры. Мать слушала не перебивая, а отец лишь ворчал, продолжая твердить что все они, художники и писаки, тунеядцы. С отцом отношения наладить Илья так и не смог.
       Прошла неделя. Утром в воскресение Илья собрался ехать обратно в Ленинград. Мать собрала ему домашнего покушать и свои закрутки, помидорчики, огурчики, капусточку. Илья не хотел везти тяжёлую сумку, но и отказывать матери тоже. Родители вышли проводить сына. Правда отец проводил его лишь до калитки, сказав что договорился с соседом, чтобы тот довёз Илью до города. Простившись с матерью Илья сел в машину. В Кирове на вокзале Пыжов купил билет и полуденным поездом доехал до Ленинграда. Там поймал такси. Приехав к дому и с трудом дотащив сумки до квартиры Илья вошёл домой. Тут было чисто, спасибо Софье Ивановне что приглядела за квартирой. Но смотрев комнаты он увидел её. "Анютины глазки", скульптуру Кати. Она была покрыта небольшим слоем пыли. Наверное Софья Ивановна не стала её трогать, боясь что повредит. Илья провёл пальцем по руке фигуры.
       – Сейчас мы тебя почистим, – улыбаясь сказал он и ушёл на кухню.
       Вернувшись с ведром и тряпочкой он тщательно протёр скульптуру, залез даже в трудно доступные места. Закончив и осмотрев скульптуру Илья радовался, и его совсем не терзало желание. Это хорошо, думал Илья, это поможет мне справиться.
       

***

       Всю неделю, в отсутствие Ильи, Утёсов пытался разгадать дело. Перепроверил все материалы по несколько раз, строил догадки, но подтверждений им не было. Одно было ясно Илья не был знаком с погибшими, кроме одной. Да и то смерть Екатерины признали несчастным случаем и даже без показаний Ильи все твердили что он не мог причинить ей вреда, тем более убить. Но что тогда произошло? Почему у одной девушки вдруг без причинно остановилось сердце, а вторую нашли с перерезанным горлом, да и то не понятно чем оно было перерезано. Не уж то врачебная ошибка и несчастный случай, или всё это просто совпадение. Но майор Утёсов в совпадения не верил, тем более в случайные. Но так же он был уверен что Илья не мог пойти на убийство. Не такой породы этот человек.
       Вместе с майором голову ломал и младший лейтенант Тарасов. Если изначально он вообще не подозревал Пыжова, то после второй смерти по его скульптуре сомнения начали таять. Но лейтенант не мог понять как он причастен. Единственное что известно это то, что Пыжов их видел. Только видел, не более. Но что если он врёт? Что если что-то скрывает, но что? Либо поверить словам майора и признать что Илья не виновен. Но тогда кто виновен?
       – О чём задумался, – спросил майор Тарасова.
       Тот поднял на него глаза.
       – Да вот всё пытаюсь понять, товарищ майор, – задумчиво ответил лейтенант, – как Пыжов причастен к этим смертям. Согласитесь странно всё это, Пыжов делает скульптуры очень похожими на людей и эти люди вдруг умирают. Вот я и задумался как это возможно.
       Утёсов закатил глаза, снова лейтенант свои догадки строит.
       – Всё ещё считаешь что это Илья их убил?
       – Других объяснений у меня нет.
       – Ты же сам вёл за ним наблюдение, – сказал Утёсов. – Знал каждый его шаг, чем он занимался каждый день. И даже если ты прав, что ты ему предъявишь? Доказательств нет.
       – А что если Пыжов что-то скрывает, – парировал Тарасов. – Намеренно недоговаривает.
       – Илья бы не стал так поступать, – ответил Утёсов. – Будь он виновен, он бы сразу сдался сам.
       – Но ведь он уже пытался сдаться. Он ведь приходил к вам домой, я видел.
       Следил за ним, подумал майор, а ведь я приказал не делать этого.
       – Тогда он был подавлен произошедшим. Когда у тебя на глазах погибает близкий человек как ты на такое отреагируешь?
       – Юрий Владимирович мне порой кажется что вы его покрываете, – заметил лейтенант.
       – Ошибаешься, – произнёс Утёсов. – За время нашего знакомства я хорошо изучил его. Я знаю что Илья за человек и я уверен что он не пойдёт на преступление.
       Утёсов был уверен в своих словах. Да он хорошо знал Илью, рохлю, эмоционально зависимого, но при этом доброго и честного человека. Но Тарасов в это поверить не мог, не хотел верить. На его памяти было немало убийц тщательно скрывавших свою личину под маской доброго и порядочного гражданина. И Пыжов вполне может быть таким же. Тарасов знал что такие люди не останавливаются, а значит и Пыжов не остановиться.
       – Он ведь не остановиться, – произнёс лейтенант задумчиво.
       Утёсов вопросительно посмотрел на него.
       – Пыжов продолжит делать скульптуры, – пояснил Тарасов.
       – Илья скульптор это его работа.
       – А что если однажды он сделает скульптуру вашей дочери?
       Утёсов вспыхнул и гневно посмотрел на Тарасова, но совладав с эмоциями ответил.
       – Илья этого не сделает.
       – Вы уверены?
       – Уверен. Если Илья и захочет её сделать он обязательно попросит разрешения.
       Тарасов не верил. Что-то Пыжов не спрашивал разрешения у погибших девушек на запечатление их образа.
       – Тогда что прикажете делать, товарищ майор?
       – Продолжать искать ответы, – ответил Утёсов.
       

Глава 5 Роза на утёсе

       Прошло несколько недель с тех пор как Илья вернулся из отпуска. За это время он полностью пришёл в себя, чувство вины больше не тревожило его. Даже Утёсов, в их не частых встречах заметил, что Илья изменился. Стал более открытым, чаще улыбался и более охотнее шёл на разговор с окружающими и коллегами. У него пропали мешки под глазами и сутулость, он больше не задерживался до поздна на работе. Коллеги перестали косо смотреть в его сторону и даже Павел умерил свою злобу к нему.
       Илья и сам заметил что после отдыха в родных краях ему стало куда лучше. Вернулось вдохновение и любовь к работе, а желание хоть и никуда не делось, больше не доводило его до трясучки. Он научился справляться с ним. На работе у него был воск и каждый заказ он рассчитывал до мелочей. Илья придерживался составленного плана, а любые идеи, возникшие при работе, он откидывал не задумываясь о них. А вот дома. Дома у него была она, "Анютины глазки". Скульптура Кати что он забрал. Приходя домой он всегда первым делом смотрел на скульптуру и вспоминал тот день когда Катя погибла. Это было ему напоминанием о том что будет если он сорвётся. Скульптура стала ему спасением. Да всё ещё больно было смотреть на её лицо, но лучше так чем по ночам мучиться от трясучки.
       Каждый раз возвращаясь домой Илья проверял скульптуру. Протирал её от пыли, смотрел чтобы не потрескался лак, если где то выцветала краска Илья подкрашивал те места. Для этого он купил домой всё необходимое для ухода за скульптурой. И это помогало. Помогало справляться с желанием.
       В один из дней Илья вернулся домой. По пути зашёл в магазин, купил хлеб, молоко и десяток яиц думая что приготовить на ужин. В подъезде поздоровался со Степаном Павловичем, перекинулся с ним парой слов и поднялся в квартиру. Скинул пальто и убрав продукты он вошёл в гостинную.
       – Здравствуй Катя, – улыбнулся Илья. – Не сильно скучала без меня?
       Скульптура ответила ему холодным безмолвием. Илья обошёл её вокруг, осматривая на предмет дефектов, провёл рукой по её лицу.
       – Давно ли я протирал её? – спросил он сам себя. – Ладно, сперва проведём водные процедуры, а потом ужин.
       Сходив на кухню и вернувшись с небольшим тазиком тёплой воды и тряпочкой Илья занялся скульптурой. Протирая изгибы и складочки, он рассказывал ей о том как провёл день. Он всегда так делал, даже понимая что статуя ему не ответит. Всё равно, она было лучшим собеседником для него, единственная кто выслушает и даст совет, как сама Катя когда то.
       – Как считаешь что сегодня приготовить на ужин? – спросил Илья заканчивая с протиркой. – Может попробовать что-нибудь из твоих рецептов?
       "Анютины глазки" молчала, впрочем как и всегда. Но и без её ответа Илья уже знал что сделать. Убрав всё и вернувшись на кухню он взялся за готовку. За прошедшее время он неплохо приловчился к этому делу, спасибо урокам Софьи Ивановны. Она иногда ему помогала готовить и всегда давала дельные советы. И Илья им следовал. Закончив с готовкой он накрыл в гостинной стол, рядом со скульптурой, разложил приборы и принёс сам ужин. Пусть он был скромным, жареная картошка с яичницей и компот, для Ильи это было равносильно блюду из ресторана. Иногда для антуража он выключал свет и зажигал свечи. За ужином он также беседовал с "Катей" иногда нахваливая её рецепты.
       Но всё же бывали дни когда Илья без настроения возвращался домой. Бегло осматривал скульптуру и садился ужинать на кухне. Он понимал что с ним что-то не так. Разговоры по сути с обычной вещью не принесут ему покоя а сделают только хуже. Но думая об этом Илья ругался себя за такие мысли. Она не вещь, твердил он себе. Да не живая, но не вещь. Для него не вещь. Однако вспоминая как Илья с ней разговаривал, как бережно ухаживал и извинялся если вдруг при реставрации случайно задевал или слишком сильно резал. Словно для него это был живой человек. С моими мозгами явно беда, думал Илья лёжа в постели, наверное стоит обратится к врачу. Хотя есть ли в этом смысл, опять пропишет лекарства ну или на худой конец положат в стационар. Ладно если вдруг станет хуже обязательно обращусь к специалисту. Под эти мысли Илья заснул.
       Утром Илья быстро собрался, выпил кофе с пряниками и, попрощавшись с "Катей", побежал на работу. В студии, встретив Брюкова, Илья быстро переговорил с ним на счёт некоторых заказов. Их было слишком много в последнее время и Илья не успевал заканчивать некоторые в срок. Сергей Остапович пообещал подсобить с ними. Поблагодарив директора Пыжов поднялся в свою мастерскую и принялся за работу. До полудня всё протекало как обычно. Илья сделал пару маленьких заказов и взялся за один очень важный. Партия заказала статую из бронзы, метра два как минимум. Литейщикам был нужен макет и Брюков велел Пыжову сделать его. Сделать макет для Ильи было делом привычным хоть и муторным. Для этого был нужен гипс, много гипса. Сходив к Парткину за ним Илья принялся за работу. Эскиз у Пыжова был так что осталось только вылепить и собрать всё по частям. Опять же проще простого, но муторно. Всё же гипс, в отличии от воска, материал твёрдый. Лепить из него сложнее, одна ошибка и всё переделывать.
       Но всё же для этого заказа Илья хорошо постарался. Сделал все части статуи в нужную величину, составил инструкцию как её собрать и отправил литейщикам. После сел отдохнуть. На работу у него ушло не меньше четырёх часов, пол дня прошло, а заказов на сегодня было ещё много. Ну с этим ему помогут, Сергей Остапович договорился с некоторыми скульпторами и те согласились взять заказы Ильи. Посидев минут десть Илья взялся за новый заказ. Один детский приют заказал сказочного персонажа. Такие заказы Илья любил. За всё время работы он не раз выполнял такие заказы и дети всегда восторженно воспринимали его работы. Это доставляло радость и самому Илье, видеть радостные лица детей было самой лучшей мотивацией продолжать работу, даже в период депрессии.
       И вот Илья взял нужного размера брус воска, тщательно осмотрел эскиз и принялся за работу. Аккуратно выводя линии, срезая углы и выпуклости Илья ушёл в свои мысли. Сделав половину работы он отвлёкся на стук в дверь.
       – Войдите, – сказал Илья удивившись, кто это к нему пришёл в такой час.
       Дверь открылась и на пороге появился Утёсова Саша. Несколько взволнованно она прошла внутрь.
       – Здравствуйте Илья, – поприветствовала она Пыжова.
       – Здравствуйте Александра, – улыбнулся Илья. – Чем обязан?
       Саша хотела что-то сказать но вдруг в мастерскую зашёл молодой парень.
       – Саш тут и портреты рисуют, – на ходу говорил он. – Может всё таки протрет закажем?
       – Нет, я уже решила, – ответила девушка. – Илья познакомьтесь это мой жених Антон.
       Внутри Ильи что-то ёкнуло. Жених. Это слово больно резало ему уши.
       – Антон Волков, – представился парень протягивая Илье руку. – Бухгалтер.
       – Илья, Пыжов, – Илья пожал протянутую руку. – Скульптор. Так чем могу помочь?
       Саша немного замялась с ответом.
       – Понимаете, – смущаясь произнесла она, – у папы скоро юбилей, пятьдесят пять лет и я хочу заказать ему скульптуру.
       – Увы, – ответил Илья, – я больше не делаю восковые скульптуры людей. Животные, исторические персонажи или персонажи из сказок.
       – А если не из воска? – немного расстроившись спросила Александра. – Вы же говорили что не только из воска скульптуры делаете.
       – Значит монумент? – спросил Илья.
       – Да, – обрадовалась Саша, – монумент. Мраморный.