Под ногами снова похрустывал снег, прямо как в тот день. Снующие машину, спешащие люди. Илья будто снова очутился в том дне. Пыжов усмехнулся собственным мыслям, неужели дежавю. Увлечённый мыслями Илья споткнулся и чуть не налетел на какого-то мужчину. Быстро извинившись, Пыжов осмотрелся. Стоп, это же то самое место. Вон и трамвайная остановка. Илья замер, та самая, в синем пальто. Орхидея. Это она без сомнения. Внешность, пальто, платок. Это ты, вот что я хотел сделать. На Илью снова нахлынули эмоции, прямо как в тот день. Он задрожал о нетерпения сорваться и вернуться в студию, но Илья ждал. Он впитывал каждую частичку образа, каждый изгиб. На сей раз он её не забудет.
Как бежал назад Илья не помнил. Окрылённый вдохновением он нёсся по улице, огибая прохожих, перепрыгивая кочки и постоянно повторял, как мантру.
– Только не забыть, только не забыть.
Утро. Сергей Остапович немного задержался. За завтраком пролил на себя кофе и пока искал чистую рубашку не заметил что начал опаздывать. Из чистых нашёл только летние, поэтому сейчас он слегка подрагивал от холода. Поднимаясь на второй этаж он поприветствовал двух студенток. Некоторые художник студии иногда проводили занятия по рисованию. Студентки о чём то переговаривались, Брюков услышал только - нет ты видела как он... Директор удивился. Поднявшись, он заметил группу скульпторов, расходившихся от мастерской Пыжова. Те тоже были чем-то воодушевлены. Сергей Остапович решил сам проверить что происходит и, постучав, вошёл в мастерскую. Его взору предстал Илья с кистью в руке и перепачканный в краске. А перед Пыжовым стояла готовая скульптура. Девушка, в синем платье, тонкие руки вдоль талии, сложенные на уровне пояса кисти рук, бледное лицо. Илья, что-то подкрашивая, не обратил внимание на вошедшего.
– Илья, – изумлённо произнёс директор, – что за прелесть.
Илья отвлекся от работы. Его измученное, невыспавшееся лицо, светилось от счастья, не смотря на удивлённый взгляд.
– А, это... – хотел было объяснить Пыжов.
– Это превосходно! – воскликнул Сергей Остапович. – Она прямо как живая. И когда ты только успел?
– Она ещё не готова, нужно будет лаком покрыть, – начал объяснять Илья. – Возможно придётся подкрашивать...
– Ну это успеется, – перебил его Брюков, – ещё целая неделя впереди. А ты молодец, быстро справился. Слушай, за твои старания я даю тебе отгул на сегодня.
Илья опешил.
– А как же скульптура?
– Ничего, успеешь. Ты вон какой замученный весь, устал небось страшно. Вот и иди отоспись, приведи себя в порядок, поешь нормально в конце концов.
Илья только сейчас почувствовал как он смертельно устал. Всё тело начало ныть, руки задрожали, он едва стоял на ногах. От того что Илья был так увлечён работой он не чувствовал этого а сейчас был готов упасть прямо здесь. По благодарив директора за отгул Илья оделся и пошёл домой. За день до выставки приезжали организаторы, оценить работу. И не смотря на то, что она была не тему выставки, они были так воодушевлены работой что приняли её без какой либо критики.
И вот настал долгожданный день. Илья тщательно подготовился к нему. Помылся, сбрил щетину, пригладил растрёпанные волосы, одел самый лучший костюм что у него был и посмотрелся в зеркало. Вид в костюме ему не понравился, слишком строгий, элегантный. Конечно на таком мероприятии нужно выглядеть подобающе, но Илья не любил так одеваться. А вот причёска выглядела очень даже неплохо. Уложенные, зачёсанные назад волосы придавали Илье вид этого щёголя, свободного от предрассудков человека. Пожалуй теперь всегда буду так выглядеть, решил Пыжов, а то раньше всегда ходил растрёпанный, волосы вечно в глаза лезли, а при работе дико мешали. Приходилось постоянно зачёсывать их на бок, а порой бывало так всё лицо в краске измажешь.
Ладно нет времени любоваться собой, надо идти. У подъезда Илью ждал Сергей Остапович. Вместе они доехали до Эрмитажа. Народу было уйма. Лидеры партии, министерство культуры, критики, судьи и много кто ещё. Никогда в жизни Илья не видел такого количества народу. Началась выставка. Люди ходили от экспоната к экспонату, беседовали на тему живописи, культурного наследия, оценивали работы. Но больше всего людей стояло именно возле скульптуры Ильи. Сам Илья чувствовал себя немного неловко, столько похвалы он никогда не получал, да ещё и был в самом центре внимания, вместе со скульптурой. Кто-то неожиданно спросил как Пыжов назвал это чудесное произведение. А ведь правда, подумал Илья, я был так увлечён работой что забыл придумать ей название.
– Одинокая орхидея, – изрёк Илья, вспоминая события последних двух недель.
Название всем пришлось по вкусу. При подсчёте голосов большая часть была за скульптуру Пыжова и судьи безоговорочно объявили ей первое место. Под конец перед тем как все начали расходиться, было решено сделать несколько фотографий, на память так сказать. Сергей Остапович изъявил желание сфотографироваться с Ильёй на фоне "Одинокой орхидеи". После сердечно поблагодарил Пыжова за его старания, что не подвёл коллектив и самого Брюкова. А когда директор подвозил Илью домой, сказал ему что обязательно выпишет ему премию.
Долго ещё ходили слухи про новогоднюю выставку, а особенно про скульптуру Пыжова. Заказов у Ильи прибавилось, но он был только рад этому. У него снова начало появляться желание работать, хоть иногда депрессия возвращалась, но не надолго.
После новогодних праздников Илья уже во всю лепил скульптуры. Один заказ он выполнял примерно за неделю. Директор подметил это и даже намекал на очередную премию. Другие коллеги тоже заметили как Илья воодушевился после новогодней выставки. Илья и сам заметил что изменился. Он стал лучше спать, улучшился аппетит. Давно уже Илья не чувствовал себя так хорошо.
Так прошло несколько недель. В один день к студии подъехала "Волга". Из неё вышел мужчина лет пятидесяти, в сером плаще. Осмотрев здание он вошёл внутрь. У проходящего мимо кладовщика Парткина мужчина поинтересовался а где тут скульптуры делают.
– На втором этаже, – ответил Парткин.
Мужчина поднялся на этаж. В это время из своей мастерской выходил Паша. Он решил спустится в буфет перекусить. В мастерской осталась Катя, и Павел спросил не захватить ли ему что-нибудь для неё, пирожок там или пирожное. Катя отказалась. Но стоило Паше повернуться как передним возник мужчина в сером плаще и сухо спросил.
– Где мне найти Пыжова Илью?
Паша слегка занервничал, уж больно холодный взгляд был у гражданина.
– Он по соседству работает, – ответил Паша. – Вон дверь открытая, он там.
– Спасибо. – И мужчина направился к двери.
Илья услышал что кто-то назвал его имя, но не придал этому значения. Если нужен пусть заходит, решил Илья, не собираюсь я отвлекаться. Мужчина тем временем вошёл. Пыжов бросил на него короткий взгляд и вернулся к работе.
– Вы Илья Пыжов? – спросил мужчина.
– Да, – ответил Илья не отрываясь.
– Майор Утёсов, уголовный розыск, – представился вошедший.
Илья поднял на него глаза и увидел перед собой красное удостоверение сотрудника милиции, на имя майора Утёсова Юрия Владимировича.
– Чем могу помочь товарищ майор, – удивлённо спросил Илья.
Утёсов достал из кармана фотографию и протянул её Илье.
– Вам знакома эта девушка?
Илья взял фотографию. Ничем не примечательная внешность, на вид лет двадцать-двадцать пять. Нет такую Илья не встречал.
– Нет не знакома. А с ней что-то случилось?
– Несколько дней назад её нашли мёртвой.
Илья ужаснулся. Как мёртвой? Не уж то убили? За что, такую молодую. Илья нервно сглотнул. Неужели этот майор подозревает меня, но ведь я отлично помню что никогда это девушку не встречал.
– Её у-убили?
– Пока не знаем. Вы присмотритесь может вспомните.
Илья ещё раз пристально посмотрел на фотографию. Мысленно дорисовав ей платок на голове он вспомнил. Эта же она, та девушка в синем пальто, с остановки. По её образу Илья сделал скульптуру.
– Ещё радом с телом был найден цветок орхидеи, – произнёс Утёсов. – Это может быть как-то связано с вашей скульптурой, так называемой "Одинокой орхидеей", что была на новогодней выставке. Скульптура ведь очень сильно похожа на погибшую.
Илья впал в ступор. Как он узнал? Хотя понятно как, в газете увидел или может сам ездил смотреть на скульптуру. Да она действительно была очень похожа, Илья этого не отрицал. Значит всё таки подозревает. Но Илья был абсолютно уверен что не виноват. Он и видел то её всего пару раз и то издалека. Хотя может в тот момент кто-то другой мог наблюдать за ней. Вспомнить бы ещё кто тогда стоял на той остановке, но Илья был слушком увлечём лицезрением образа девушки, и не обращал внимание на окружающих. А стоило. Может заметив кого-то подозрительного он успел бы о нём сообщить, тогда девушка была бы жива. Надо рассказать об этом следователю. Илья покосился на дверь. Утёсов заметил его взгляд. Думает как бы убежать, подумал майор, значит что-то знает или есть что скрывать. Но Илья вдруг встал и подошёл к нему. Утёсов насторожился.
– Товарищ майор, – тихо сказал Илья, – я готов ответить на все интересующие вас вопросы, но не здесь.
– Почему же? – изумился Утёсов.
– Видите ли некоторые из моих коллег любят сплетни распускать, дай только повод. Если вдруг они увидят или услышат наш разговор, понапридумывают ещё всякого. Про меня итак порой не очень отзываются.
– Понимаю. Ну что ж тогда давайте пройдём в отделение, там всё подробно расскажите.
– Хорошо, только оденусь.
Паше стало интересно зачем этому гражданину Пыжов и он подслушал часть разговора. Услышав что он из милиции Паша сильно удивился, но дальше подслушивать не стал. Спустился в буфет, взял компот и пирожков с яблоками. Уплетая пирожки он слушал как тараторила буфетчица. Рассказывала она про такой случай. Её соседка как то поведала что у её знакомой дочка пропала. Ушла из дома и не вернулась. Паша слушал не особо интересовавшись, но взял его вдруг чёрт сказать что к Илье сейчас из милиции пришли. Тут также сидел Сергей Остапович. Любил он посидеть в это время в буфете, к тому же сегодня привезли его любимые эклеры со сливочным кремом. Отложив недоеденный эклер, директор подошёл к Паше и спросил.
– Из милиции говоришь?
Тот, чуть не подавившись компотом, испуганно уставился на Брюкова.
– Фух, Сергей Остапыч, напугали. Да из милиции.
– Зачем? – допытывал директор.
– Не знаю я.
Сергей Остапович быстрым шагом покинул буфет и как раз вовремя. Илья и следователь уже спускались по лестнице. Брюков пошёл им на перерез окликнув на ходу Пыжова.
– В чём дело, товарищи? – спросил он когда они поравнялись.
Майор снова достал удостоверение.
– Майор Утёсов уголовный розыск. Мне нужно задать несколько вопросов вашему коллеге.
– Задавайте здесь, в чём проблема?
– Гражданин Пыжов сам изъявил желание пройти со мной в отделение. Он может это подтвердить.
Илья закивал. Но Сергей Остапович не поверил. Странный был этот майор, угрюмый какой-то, скрытный, а таким людям Брюков не доверял.
– Сергей Остапович это правда, – тараторил Илья, явно сильно волновавшись. – Я вам потом всё расскажу, даже объяснительную напишу.
– А что случилось? – пропуская слова Ильи мимо ушей, поинтересовался Брюков.
– Произошло страшное преступление, а гражданин Пыжов может помочь нам в его расследовании, – спокойно ответил Утёсов.
– Убили кого-то что ли?
Лицо майора не изменилось, но стало понятно что Сергей Остапович угадал. Тогда при чём тут Илья?
– Вы что же подозреваете Илью? – нахмурился директор. – Вы его совсем не знаете, это самый спокойный...
Про Пыжова майор как раз таки кое-что успел узнать, так что слова Брюкова были для него пустым звуком. Илья же слушал и всё больше смущался, никогда ещё Сергей Остапович не говорил столько лестных слов в его адрес.
– ...честный. Вы что правда считаете что этот человек может кого-то убить?
– Никто его не подозревает, – пытался успокоить его Утёсов. – Просто пара вопросов и он вернётся.
– Послушайте товарищ майор, мне что подать жалобу вашему начальству. Вы отвлекаете моего сотрудника от работы, обвиняете его в убийстве. – Брюков начал закипать от недовольства. – Если вы немедленно не покинете помещение, я буду писать жалобу в партию.
Жалоб начальству Утёсов не боялся. Ну выговор получит, ну премии лишат, не раз проходили, как говорится не привыкать. А вот партию привлекать не желательно. Узнают что парень как-то связан, они ж ему жизни не дадут. Пришлют своих специалистов, те на Пыжова надавят, а он же рохля, сознается. Те ему приговор к вышке и пулю в затылок. А если выяснится что это не он, помилуют посмертно и будут потом виноватых искать. Нет, Утёсов этого не допустить, не так его работать учили. Убийство это или нет ещё предстоит выяснить. С Пыжовым бы конечно стоит поговорить, но не дай Бог этот старик ему сам допрос устроит - а был ли этот майор у тебя, а что спрашивал. Нет, Пыжова пока оставим, может сам придёт.
– Ладно, ладно успокойтесь. Сергей Остапович верно? Так вот Сергей Остапович, приношу свои извинения. И вы гражданин Пыжов тоже извините, что отвлёк вас от работы. Больше я вас не побеспокою.
И ушёл. Директор вернулся в буфет доедать эклеры, а Илья в свою мастерскую продолжать работу. Больше они следователя не видели.
* * *
Прошло несколько недель. Утёсов сидел в своём кабинете и вместе с помощником, младшим лейтенантом Тарасовым, изучал собранные материалы. После того маленького скандала в художественной студии Утёсов и правда больше там не появлялся, но приказал поставить за Пыжовым наружку.
Вообще на Пыжова вышли случайно. Когда они так же сидели Тарасов разглядывая фотографии с места преступления, вдруг изрёк - "Одинокая орхидея". Майор спросил что он имеет ввиду. Тот рассказал про новогоднюю выставку в Эрмитаже и что там была скульптура, "Одинокая орхидея". А ведь радом с телом тоже была орхидея. Тарасов и подумал - вот совпадение. Но Утёсову показалось подозрительным это совпадение. Он тут же съездил в Эрмитаж, попросил показать ему скульптуру. Тут то он и заметил её поразительно сходство с погибшей. Спросив кто автор этой работы, узнал фамилию - Пыжов. А дальше дело техники - пробили его адрес проживания, место работы, но вот допросить толком не успели. Вот и ломал сейчас голову майор, может этот Пыжов что-то скрывать.
– Да нет ничего на этого Пыжова! – воскликнул Тарасов, отбрасывая доклады по наблюдению. – Чист как белый лист. Товарищ майор, а может это не он?
– Может и не он, а может он как-то замешан. Вдруг он всё таки знал погибшую.
– Сомневаюсь Юрий Владимирович, – качал головой Тарасов. – Ребята за ним две недели наблюдали. Странный он какой-то - дома почти не появляется, целый день на работе, никуда не выходит. В выходные по городу шатается, то в музей зайдёт, то на выставку какую, то в кино. Ни с кем не встречается, с родными связь не поддерживает. Целый день у народа на глазах, вот я и говорю - чист.
– Не может такого быть, – возразил Утёсов. – Любой преступник рано или поздно оставляет след. Кстати что там по экспертизе. Узнали от чего девушка умерла.
– Сердце, – кивнул Тарасов.
– Причина?
– Нету. – улыбнулся лейтенант. – Просто остановка сердца.
Утёсов недоумевал, как это - сердце просто взяло и остановилось. Нет, так не бывает.
Как бежал назад Илья не помнил. Окрылённый вдохновением он нёсся по улице, огибая прохожих, перепрыгивая кочки и постоянно повторял, как мантру.
– Только не забыть, только не забыть.
Утро. Сергей Остапович немного задержался. За завтраком пролил на себя кофе и пока искал чистую рубашку не заметил что начал опаздывать. Из чистых нашёл только летние, поэтому сейчас он слегка подрагивал от холода. Поднимаясь на второй этаж он поприветствовал двух студенток. Некоторые художник студии иногда проводили занятия по рисованию. Студентки о чём то переговаривались, Брюков услышал только - нет ты видела как он... Директор удивился. Поднявшись, он заметил группу скульпторов, расходившихся от мастерской Пыжова. Те тоже были чем-то воодушевлены. Сергей Остапович решил сам проверить что происходит и, постучав, вошёл в мастерскую. Его взору предстал Илья с кистью в руке и перепачканный в краске. А перед Пыжовым стояла готовая скульптура. Девушка, в синем платье, тонкие руки вдоль талии, сложенные на уровне пояса кисти рук, бледное лицо. Илья, что-то подкрашивая, не обратил внимание на вошедшего.
– Илья, – изумлённо произнёс директор, – что за прелесть.
Илья отвлекся от работы. Его измученное, невыспавшееся лицо, светилось от счастья, не смотря на удивлённый взгляд.
– А, это... – хотел было объяснить Пыжов.
– Это превосходно! – воскликнул Сергей Остапович. – Она прямо как живая. И когда ты только успел?
– Она ещё не готова, нужно будет лаком покрыть, – начал объяснять Илья. – Возможно придётся подкрашивать...
– Ну это успеется, – перебил его Брюков, – ещё целая неделя впереди. А ты молодец, быстро справился. Слушай, за твои старания я даю тебе отгул на сегодня.
Илья опешил.
– А как же скульптура?
– Ничего, успеешь. Ты вон какой замученный весь, устал небось страшно. Вот и иди отоспись, приведи себя в порядок, поешь нормально в конце концов.
Илья только сейчас почувствовал как он смертельно устал. Всё тело начало ныть, руки задрожали, он едва стоял на ногах. От того что Илья был так увлечён работой он не чувствовал этого а сейчас был готов упасть прямо здесь. По благодарив директора за отгул Илья оделся и пошёл домой. За день до выставки приезжали организаторы, оценить работу. И не смотря на то, что она была не тему выставки, они были так воодушевлены работой что приняли её без какой либо критики.
И вот настал долгожданный день. Илья тщательно подготовился к нему. Помылся, сбрил щетину, пригладил растрёпанные волосы, одел самый лучший костюм что у него был и посмотрелся в зеркало. Вид в костюме ему не понравился, слишком строгий, элегантный. Конечно на таком мероприятии нужно выглядеть подобающе, но Илья не любил так одеваться. А вот причёска выглядела очень даже неплохо. Уложенные, зачёсанные назад волосы придавали Илье вид этого щёголя, свободного от предрассудков человека. Пожалуй теперь всегда буду так выглядеть, решил Пыжов, а то раньше всегда ходил растрёпанный, волосы вечно в глаза лезли, а при работе дико мешали. Приходилось постоянно зачёсывать их на бок, а порой бывало так всё лицо в краске измажешь.
Ладно нет времени любоваться собой, надо идти. У подъезда Илью ждал Сергей Остапович. Вместе они доехали до Эрмитажа. Народу было уйма. Лидеры партии, министерство культуры, критики, судьи и много кто ещё. Никогда в жизни Илья не видел такого количества народу. Началась выставка. Люди ходили от экспоната к экспонату, беседовали на тему живописи, культурного наследия, оценивали работы. Но больше всего людей стояло именно возле скульптуры Ильи. Сам Илья чувствовал себя немного неловко, столько похвалы он никогда не получал, да ещё и был в самом центре внимания, вместе со скульптурой. Кто-то неожиданно спросил как Пыжов назвал это чудесное произведение. А ведь правда, подумал Илья, я был так увлечён работой что забыл придумать ей название.
– Одинокая орхидея, – изрёк Илья, вспоминая события последних двух недель.
Название всем пришлось по вкусу. При подсчёте голосов большая часть была за скульптуру Пыжова и судьи безоговорочно объявили ей первое место. Под конец перед тем как все начали расходиться, было решено сделать несколько фотографий, на память так сказать. Сергей Остапович изъявил желание сфотографироваться с Ильёй на фоне "Одинокой орхидеи". После сердечно поблагодарил Пыжова за его старания, что не подвёл коллектив и самого Брюкова. А когда директор подвозил Илью домой, сказал ему что обязательно выпишет ему премию.
Долго ещё ходили слухи про новогоднюю выставку, а особенно про скульптуру Пыжова. Заказов у Ильи прибавилось, но он был только рад этому. У него снова начало появляться желание работать, хоть иногда депрессия возвращалась, но не надолго.
После новогодних праздников Илья уже во всю лепил скульптуры. Один заказ он выполнял примерно за неделю. Директор подметил это и даже намекал на очередную премию. Другие коллеги тоже заметили как Илья воодушевился после новогодней выставки. Илья и сам заметил что изменился. Он стал лучше спать, улучшился аппетит. Давно уже Илья не чувствовал себя так хорошо.
Так прошло несколько недель. В один день к студии подъехала "Волга". Из неё вышел мужчина лет пятидесяти, в сером плаще. Осмотрев здание он вошёл внутрь. У проходящего мимо кладовщика Парткина мужчина поинтересовался а где тут скульптуры делают.
– На втором этаже, – ответил Парткин.
Мужчина поднялся на этаж. В это время из своей мастерской выходил Паша. Он решил спустится в буфет перекусить. В мастерской осталась Катя, и Павел спросил не захватить ли ему что-нибудь для неё, пирожок там или пирожное. Катя отказалась. Но стоило Паше повернуться как передним возник мужчина в сером плаще и сухо спросил.
– Где мне найти Пыжова Илью?
Паша слегка занервничал, уж больно холодный взгляд был у гражданина.
– Он по соседству работает, – ответил Паша. – Вон дверь открытая, он там.
– Спасибо. – И мужчина направился к двери.
Илья услышал что кто-то назвал его имя, но не придал этому значения. Если нужен пусть заходит, решил Илья, не собираюсь я отвлекаться. Мужчина тем временем вошёл. Пыжов бросил на него короткий взгляд и вернулся к работе.
– Вы Илья Пыжов? – спросил мужчина.
– Да, – ответил Илья не отрываясь.
– Майор Утёсов, уголовный розыск, – представился вошедший.
Илья поднял на него глаза и увидел перед собой красное удостоверение сотрудника милиции, на имя майора Утёсова Юрия Владимировича.
– Чем могу помочь товарищ майор, – удивлённо спросил Илья.
Утёсов достал из кармана фотографию и протянул её Илье.
– Вам знакома эта девушка?
Илья взял фотографию. Ничем не примечательная внешность, на вид лет двадцать-двадцать пять. Нет такую Илья не встречал.
– Нет не знакома. А с ней что-то случилось?
– Несколько дней назад её нашли мёртвой.
Илья ужаснулся. Как мёртвой? Не уж то убили? За что, такую молодую. Илья нервно сглотнул. Неужели этот майор подозревает меня, но ведь я отлично помню что никогда это девушку не встречал.
– Её у-убили?
– Пока не знаем. Вы присмотритесь может вспомните.
Илья ещё раз пристально посмотрел на фотографию. Мысленно дорисовав ей платок на голове он вспомнил. Эта же она, та девушка в синем пальто, с остановки. По её образу Илья сделал скульптуру.
– Ещё радом с телом был найден цветок орхидеи, – произнёс Утёсов. – Это может быть как-то связано с вашей скульптурой, так называемой "Одинокой орхидеей", что была на новогодней выставке. Скульптура ведь очень сильно похожа на погибшую.
Илья впал в ступор. Как он узнал? Хотя понятно как, в газете увидел или может сам ездил смотреть на скульптуру. Да она действительно была очень похожа, Илья этого не отрицал. Значит всё таки подозревает. Но Илья был абсолютно уверен что не виноват. Он и видел то её всего пару раз и то издалека. Хотя может в тот момент кто-то другой мог наблюдать за ней. Вспомнить бы ещё кто тогда стоял на той остановке, но Илья был слушком увлечём лицезрением образа девушки, и не обращал внимание на окружающих. А стоило. Может заметив кого-то подозрительного он успел бы о нём сообщить, тогда девушка была бы жива. Надо рассказать об этом следователю. Илья покосился на дверь. Утёсов заметил его взгляд. Думает как бы убежать, подумал майор, значит что-то знает или есть что скрывать. Но Илья вдруг встал и подошёл к нему. Утёсов насторожился.
– Товарищ майор, – тихо сказал Илья, – я готов ответить на все интересующие вас вопросы, но не здесь.
– Почему же? – изумился Утёсов.
– Видите ли некоторые из моих коллег любят сплетни распускать, дай только повод. Если вдруг они увидят или услышат наш разговор, понапридумывают ещё всякого. Про меня итак порой не очень отзываются.
– Понимаю. Ну что ж тогда давайте пройдём в отделение, там всё подробно расскажите.
– Хорошо, только оденусь.
Паше стало интересно зачем этому гражданину Пыжов и он подслушал часть разговора. Услышав что он из милиции Паша сильно удивился, но дальше подслушивать не стал. Спустился в буфет, взял компот и пирожков с яблоками. Уплетая пирожки он слушал как тараторила буфетчица. Рассказывала она про такой случай. Её соседка как то поведала что у её знакомой дочка пропала. Ушла из дома и не вернулась. Паша слушал не особо интересовавшись, но взял его вдруг чёрт сказать что к Илье сейчас из милиции пришли. Тут также сидел Сергей Остапович. Любил он посидеть в это время в буфете, к тому же сегодня привезли его любимые эклеры со сливочным кремом. Отложив недоеденный эклер, директор подошёл к Паше и спросил.
– Из милиции говоришь?
Тот, чуть не подавившись компотом, испуганно уставился на Брюкова.
– Фух, Сергей Остапыч, напугали. Да из милиции.
– Зачем? – допытывал директор.
– Не знаю я.
Сергей Остапович быстрым шагом покинул буфет и как раз вовремя. Илья и следователь уже спускались по лестнице. Брюков пошёл им на перерез окликнув на ходу Пыжова.
– В чём дело, товарищи? – спросил он когда они поравнялись.
Майор снова достал удостоверение.
– Майор Утёсов уголовный розыск. Мне нужно задать несколько вопросов вашему коллеге.
– Задавайте здесь, в чём проблема?
– Гражданин Пыжов сам изъявил желание пройти со мной в отделение. Он может это подтвердить.
Илья закивал. Но Сергей Остапович не поверил. Странный был этот майор, угрюмый какой-то, скрытный, а таким людям Брюков не доверял.
– Сергей Остапович это правда, – тараторил Илья, явно сильно волновавшись. – Я вам потом всё расскажу, даже объяснительную напишу.
– А что случилось? – пропуская слова Ильи мимо ушей, поинтересовался Брюков.
– Произошло страшное преступление, а гражданин Пыжов может помочь нам в его расследовании, – спокойно ответил Утёсов.
– Убили кого-то что ли?
Лицо майора не изменилось, но стало понятно что Сергей Остапович угадал. Тогда при чём тут Илья?
– Вы что же подозреваете Илью? – нахмурился директор. – Вы его совсем не знаете, это самый спокойный...
Про Пыжова майор как раз таки кое-что успел узнать, так что слова Брюкова были для него пустым звуком. Илья же слушал и всё больше смущался, никогда ещё Сергей Остапович не говорил столько лестных слов в его адрес.
– ...честный. Вы что правда считаете что этот человек может кого-то убить?
– Никто его не подозревает, – пытался успокоить его Утёсов. – Просто пара вопросов и он вернётся.
– Послушайте товарищ майор, мне что подать жалобу вашему начальству. Вы отвлекаете моего сотрудника от работы, обвиняете его в убийстве. – Брюков начал закипать от недовольства. – Если вы немедленно не покинете помещение, я буду писать жалобу в партию.
Жалоб начальству Утёсов не боялся. Ну выговор получит, ну премии лишат, не раз проходили, как говорится не привыкать. А вот партию привлекать не желательно. Узнают что парень как-то связан, они ж ему жизни не дадут. Пришлют своих специалистов, те на Пыжова надавят, а он же рохля, сознается. Те ему приговор к вышке и пулю в затылок. А если выяснится что это не он, помилуют посмертно и будут потом виноватых искать. Нет, Утёсов этого не допустить, не так его работать учили. Убийство это или нет ещё предстоит выяснить. С Пыжовым бы конечно стоит поговорить, но не дай Бог этот старик ему сам допрос устроит - а был ли этот майор у тебя, а что спрашивал. Нет, Пыжова пока оставим, может сам придёт.
– Ладно, ладно успокойтесь. Сергей Остапович верно? Так вот Сергей Остапович, приношу свои извинения. И вы гражданин Пыжов тоже извините, что отвлёк вас от работы. Больше я вас не побеспокою.
И ушёл. Директор вернулся в буфет доедать эклеры, а Илья в свою мастерскую продолжать работу. Больше они следователя не видели.
* * *
Прошло несколько недель. Утёсов сидел в своём кабинете и вместе с помощником, младшим лейтенантом Тарасовым, изучал собранные материалы. После того маленького скандала в художественной студии Утёсов и правда больше там не появлялся, но приказал поставить за Пыжовым наружку.
Вообще на Пыжова вышли случайно. Когда они так же сидели Тарасов разглядывая фотографии с места преступления, вдруг изрёк - "Одинокая орхидея". Майор спросил что он имеет ввиду. Тот рассказал про новогоднюю выставку в Эрмитаже и что там была скульптура, "Одинокая орхидея". А ведь радом с телом тоже была орхидея. Тарасов и подумал - вот совпадение. Но Утёсову показалось подозрительным это совпадение. Он тут же съездил в Эрмитаж, попросил показать ему скульптуру. Тут то он и заметил её поразительно сходство с погибшей. Спросив кто автор этой работы, узнал фамилию - Пыжов. А дальше дело техники - пробили его адрес проживания, место работы, но вот допросить толком не успели. Вот и ломал сейчас голову майор, может этот Пыжов что-то скрывать.
– Да нет ничего на этого Пыжова! – воскликнул Тарасов, отбрасывая доклады по наблюдению. – Чист как белый лист. Товарищ майор, а может это не он?
– Может и не он, а может он как-то замешан. Вдруг он всё таки знал погибшую.
– Сомневаюсь Юрий Владимирович, – качал головой Тарасов. – Ребята за ним две недели наблюдали. Странный он какой-то - дома почти не появляется, целый день на работе, никуда не выходит. В выходные по городу шатается, то в музей зайдёт, то на выставку какую, то в кино. Ни с кем не встречается, с родными связь не поддерживает. Целый день у народа на глазах, вот я и говорю - чист.
– Не может такого быть, – возразил Утёсов. – Любой преступник рано или поздно оставляет след. Кстати что там по экспертизе. Узнали от чего девушка умерла.
– Сердце, – кивнул Тарасов.
– Причина?
– Нету. – улыбнулся лейтенант. – Просто остановка сердца.
Утёсов недоумевал, как это - сердце просто взяло и остановилось. Нет, так не бывает.
