Выглядела она более хмурой, чем серые тучи в то утро, с лицом багровым от ярости, измученным, полным жажды мщения. Призрачная девушка вместе с Наташей прокатилась по земле, но одним рывком вскочила на ноги и направилась к Нику, удобно переложив лом в здоровую ладонь.
— Вот таким ты нравишься мне больше, — сказала она, тем самым подвигнув противника на действие.
Одноглазый призрак выступил вперед, но Анжела так легко парировала его удар, что чуть не выбила дубину из рук. Настроена она была всерьез, поскольку вкладывала все силы в каждый удар и напирала с таким рвением, что Ник раздраженно ощущал ее превосходство. Мощный лом терзал дубину, отрывав от нее древесные осколки; оружие налетало со всех сторон, отчего не хватало времени на наступление, впрочем, его едва ли хватало и на неловкое парирование мастерских ударов. К тому же главный «искатель» двигался медленно, чему причиной была головная и зубная боли, наступавшие с каждым резким выпадом.
— Я убью тебя, — прошипела Анжела, когда соперник отскочил для передышки.
— Давай! — рявкнул Ник, заглотив воздуха, и сражение продолжилось.
Очень скоро нападение Ника вновь обернулось защитой. Анжела наслаждалась боем, злобно сверкав глазами от покачиваний противника, и каждый мощный удар придавал ей сил. Она невольно изучила стиль боя главаря банды, что позволило предвидеть топорные блоки. Наконец дубина не выдержала горячих прикосновений металла и раскололась на двое, а ее владелец беспомощно повалился на землю, прикрыв болевшее лицо рукой.
Анжела тяжело дышала, приближавшись к главному «искателю», и лом подрагивал в ее руке, часто, словно в ритм жестокой, гневной мелодии. Она не только не замечала, но и не слышала ничего вокруг: слова тонули в зыбком пространстве. Юрий кричал ей, надрывал голосовые связки, однако лом тянулся к голове Ника: вот он своевольно взмыл в небо, чтобы набрать скорости, и вот самостоятельно полетел в цель. После того призрачная девушка закрыла глаза и настроилась на худшее развитие событий.
При столкновении с металлическим прутом, прижавшим хозяина, коим числился Юрий, к земле, по руке Анжелы до конца плеча прошлась болезненная вибрация. Оружие глухо ударилось о землю, и этот звук породил минуту тишины.
Некоторое время Анжела направляла гневный взгляд на призрачного юношу, но эту безмолвную ругань прервали «искатели», снискавшие сил помочь главарю банды. Она подала товарищу руку, поставила его на ноги и грубо потащила за собой. Наташа рванулась вслед за ними, и призраки спаслись бегством.
По выходе на тропу команда скрылась в редком потоке призраков, шедших в направлении озера. Отовсюду слышались переговоры и перешептывания, из которых удавалось вычленить слова: «озеро», «лодки», «грести», «остров», «амулет». И эти новости ненадолго усмирили вспышку спора.
— Ты помешал мне! — наконец крикнула Анжела, чем напугала шедших поблизости призраков. — Зачем ты это сделал? Я хотела этого!
— Ты с ума сошла, что ли? Ты знаешь, что случилось бы, и лучше тебе не пробовать это на себе.
— Лучше? Знаешь, что лучше? Лучше тебе не знать, что случилось с Максимой!
После своих слов призрачная девушка дернула плечом, будто в желании сбросить невидимую руку, и покинула поток призраков, выбрав короткий и вместе с тем одинокий путь сквозь ряды надгробий. Юрий последовал за ней, но Наташа схватила его ладонь и удержала подле себя.
— Дай своей рыжей стерве побыть одной.
— Я хочу узнать, — противился Юрий, пытавшись выхватить руку из трехпалого крепкого плена.
— Я расскажу.
— Тебе-то откуда… — начал призрачный юноша раздраженно, но вспомнил, что Наташа осталась вчерашней ночью в склепе. — Так чего ты медлишь! Говори уже!
— Да не бесись ты, черт возьми, а то выглядит жалко. — Призрачная девушка поправила волосы и посмотрела вдаль. — После того как вы с Миколой ушли, эти трусливые мрази «искатели», что спрятались в соседней комнате, послали Виталия все проверить. К тому времени рыжая стерва…
— Не называй ее так! Сколько уже можно!
— Заткнись и слушай, черт возьми! Так вот. Она уже успела полностью отодрать крепления и растормошила твоих подружек. Услышав голоса и шаги «искателей», она пошла к одной из стен комнаты и быстро ударила по ней. Открылась дверь тайника, черт возьми! Первой, растолкав их, влетела та черноволосая макака. Затем рыжая стерва отправила свою мужеподобную подругу, они спорили, но времени не было. Когда же очередь дошла до нее, нарисовался чертов Виталий и схватил ее за руку. Она пыталась вырваться, но стриженная справилась лучше: она стукнула его какой-то железякой по макушке. Виталий упал, схватившись за голову, постонал немного и потом отключился. Думаю, ты знаешь, что, черт возьми, ждало вон ту мужеподобную девчонку…
— Опусти подробности этого. Микола погиб так же.
— Да, ты говорил об этом … Черт! Почему я не пошла с вами? Лучше бы это сделала я!
Призрачная девушка поникла ненадолго, глаза ее остекленели в воспоминаниях.
— Почему пошла наперекор «Искателям»? — сказал Юрий после краткого молчания. — Могла бы и дальше быть с ними.
— Идиот, что ли? После всего, что случилось? Я никогда не прощу этому выродку смерть Миколы… А еще у тебя содержимое тайника. И я надеюсь, что мне достанется хотя бы часть того, что там было.
— На секунду я подумал, что ты из-за меня пришла.
— И не надейся, черт возьми!
Туман стелился, как пенка на поверхности кипяченого молока, широкой полосой, разделявшей озеро пополам. Вдали, перед плотной стеной дымки, на лодке плавал темный силуэт, а призраки столпились на песчаной насыпи и на причале, бурно обсуждав новое испытание. На берегу стояли в ряд, ожидав своего часа, лодки с веслами; простые, без излишеств, они вызывали недоверие, отчего будущие участники осматривали их на наличие щелей и пробоин, щупали на прочность древесину. И каждый убеждался: надежные. К тому же выбора не было.
У основания причала появилась очередная вывеска с оглашением начала турнира по водной гребле и с отсчетом времени. Условие, как обычно простое, состояло из нескольких предложений: первым добраться противоположного берега, коим был небольшой островок под кладбищенской оградой. Ограничения по участникам не оговаривалось, поскольку лодки спокойно вмещали в себя четырех призраков. Кроме того, каждая лодка имела две поперечные балки для сидения и такое же количество весел с каждой стороны — что предполагало совместную греблю. Несмотря на разумность командной работы, половина призраков выбрала путь гордого алчного одиночества.
Таким упрямцем была Сидни, которая, разместившись в середине лодочного ряда, всматривалась в молочную завесу вдали. Порой незнакомцы отвлекали ее приветливыми тонами голоса и горячими улыбками в надежде на товарищескую работу, но призрачная девушка отвергала всякие предложения.
И вот к плечу Сидни вновь легко прикоснулась призрачная рука, заставив ее вздрогнуть и перевести впалые опустевшие глаза на раздражитель. По виду казалось, что она крепко погрузилась в свои мысли, отчего каждый выход из зыбучего мира давался нелегко.
— Ты как? — спросил Юрий.
Вместо ответа Сидни отвернулась от воды, но не взглянула на товарища, опустив голову. Лицо ее было тусклым, неживым, но в тени еще более бледным и безрадостным; острые уголки губ нисколько не возвышались, напротив, поникли; пустые, по-кукольному стеклянные глаза принялись отрешенно рассматривать вкрапления серых камней в песке.
— Можно к тебе?
Без приглашения Юрий поставил кроссовку на дно лодки, но призрачная девушка резво схватила его за лодыжку и оттолкнула.
И даже тогда Сидни не выдала ярких эмоций, кроме унылости, грусти, что пугало сильнее самого пылкого гнева. Вдруг она медленно, как человек больной душой, повернула подбородок в сторону призрачного юноши, издав хруст шеей. Губы ее зашевелились, но тихий скрипучий голос, будто от долгого истощения в знойной пустыне, невозможно было различить.
— Да скажи ты уже внятно, черт тебя дери! Мы с тобой идем или нет? Весь день так потратим на эту волосатую макаку.
— Юра-Юра… — сказала Сидни спокойным замогильным голосом и прочистила горло. — Я сильно-сильно ошибаюсь в людях. Да-да, ошибаюсь. Что мне делать, раз я такая глупая и наивная девчонка.
Каждое слово покидало разум не без труда, медленно, словно тысячи их роились в голове и вычленять нужные было трудным занятием.
— Я сделал это для всех нас. Для тебя в том числе!
— Ой-ой. Ник ведь сказал чистую-чистую правду. Ты предал «Хранителей», чтобы Анжела встретилась со своей подружкой, — говорила призрачная девушка с завидным спокойствием. При произношении каждого имени ее тело заметно дергалось, как от разряда тока, после чего на лице едва различимо вспыхивало отвращение. — И у тебя все хорошо-хорошо получилось. Я даже совсем-совсем не злюсь на тебя. Просто не хочу…
— Как же ты не понимаешь? — перебил Юрий. — Нам нужны были амулеты. А по-другому никак их не получить. Думаешь, мне хотелось этого?
— Вот откуда мне-то знать? Ты же это сделал. А мог и не делать. Но сделал.
Сидни часто вздыхала и в эти моменты поглядывала на водную рябь.
— Я думал, все закончится лучше.
— Для этого нужно было все-все мне рассказать. Вот только я совсем-совсем не пойму, почему ты мне ничего не рассказал?
— Потому что ты шумная, болтливая и могла бы что-нибудь кому-нибудь разболтать. Это бы погубило всех нас! Да и ты бы согласилась предать их?
— Я честно-честно рада, что вот хотя бы сейчас ты говоришь самую правдивую правду. Очень-очень надеюсь на это…
— Я никогда не врал тебе!
— Я поплыву одна.
— Так что, ты теперь не в нашей команде? Будешь сражаться против нас?
— Мечтай-мечтай. Я очень-очень много сделала для вашей команды и победу во так просто не отдам. Как я и сказала, до подземелья я с вами, а потом уже не с вами. Уж потерпите еще чуть-чуть мою шумность и болтливость.
— Ты не обременяешь команду.
— Вы с рыжей легко-легко пройдете это испытание, — говорила она, не замечав слов товарища, — а я пока поплыву одна, я так очень-очень хочу. Вот. А у тебя всегда-всегда есть шанс обогнать меня и оставить с носом.
— Хорошего же ты обо мне мнения! — крикнул Юрий, направившись к пустой лодке неподалеку. Наташа повторила его ход.
— Нет-нет-нет… Уже вот нет, — прошептала Сидни.
Между тем Некто-В-Балахоне бороздил озеро вдоль полосы тумана, не решавшись переступать черту. Пока лодка дрейфовала он ожидающе поглядывал на берег, на всех призраков, кто уже давно сидел в лодке и даже схватился за тяжелые весла, кто только подходил; когда будущий участник, в особенности призрачный юноша, выбирал одинокий путь, внутри капюшона темной мантии блестела белесая усмешка от недоступного многим знания. И вот в один момент — таймер на табличке показал ноль! — он неизвестным образом подал свист-сигнал, после чего отчалили даже те, кто не думал плыть.
Несмотря на неподвижную в суставе ладонь, Сидни быстро сошла с песка и стала грести веслами — не столь быстро, сколько усердно, словно пытавшись физическим трудом заглушить пагубную деятельность мыслей. Однако вскоре Наташа налегла на свои весла, выровнявшись с задумчивой противницей.
— Ты будешь помогать, черт возьми? — говорила отрывисто Наташа, делав усердные выпады туловищем. — Вдвоем мы были бы, не поверишь, в два раза быстрее.
Конечно, Юрий смутился подобным заявлением, поскольку слышать его от призрачной девушки было в крайней степени унизительно. В намерении помочь он схватился за ручки весел, не полностью обхватив их, окунул лопасти под толщу воды и напряг живот, плечи и спину, заскрипел зубами, но результат едва ли утешал.
Наташа посмотрела на честные усилия товарища с жалостью, вспомнила его хромоту, слабый болезненный вид и сказала:
— Черт! Помощи от тебя, как от дохлой кобылы… Ладно уж, смотри лучше вперед, чтобы не наткнулись на что-нибудь, выбирай быстрый путь и за соперников не забывай.
В течение нескольких минут призрачный юноша честно справлялся с порученными обязанностями, однако вскоре внимание его переключилось на поиск рыжего огонька вдали.
Ближе к берегу вода была мутной, покрытой зеленым одеялом ряски, но на отдалении поверхность приобретала блеск, хотя и в том случае не удавалось разглядеть очертания дна. Юрий горько наблюдал за волнами, что отбрасывали лодки, на борту которых находилось четыре призрака: плечистые призрачные юноши занимались греблей, а призрачные девушки занимали их разговорами и всячески подбадривали. На его лодке наблюдалась обратная ситуация, и, хотя Наташа неплохо справлялась с задачей, пыхтев на манер новейшего паровоза, чувство бесполезности обуревало его, и он с грустью сообщал об успехах других.
Указанная выше команда вскоре после старта вырвалась вперед и долгое время не сбавляла бодрого хода, отчего случилось сомнение, не топилась ли их лодка углем. Призраки первыми приблизились к линии, где неподвижно дрейфовал Некто-В-Балахоне, после чего случилось необычное.
Почти слаженно весла прекратили свою работу, лодка проплыла самую малость и замерла перед мутной стеной, словно испугавшись молочной дымки. Поначалу никто не предал этому значения, подумав, что по случаю такой работы крепким призракам потребовался отдых. Однако призрачные юноши не передыхали, а возбужденно, испуганно глядели в воду по краям лодки, а затем, не сняв одежды, нырнули под воду.
Казалось, все участники-гребцы замерли в одночасье, ожидав возвращения соперников; нужно было плыть дальше, но страх ошибки других подчинял юные тела. Минуту-другую все безмолвно ждали, по рядам лодок пошел шепот, боязливый, нервный и гневный, на третьей минуте призраки не выдержали.
Пересечь черту Некто-В-Балахоне по неизвестным причинам удалось лишь Сидни. Она гребла настолько задумчиво, не отрывав взгляд от водной глади, что не заметила ужасавшей сцены, и легко проткнула молочную стену. Миниатюрный силуэт исчез.
Таких одиночек среди участников больше не было. Остальные же призрачные девушки приглашали в команду призрачных юношей именно для гребли, хотя порой те отказывались делить выигрыш и плыли сами. В любом из этих случаев лодки останавливались и призраки поднимались в полный рост над поверхностью воды. Их пытались сдерживать, опасавшись причинить боль, но они вырывали свои одежды и конечности из цепких рук и по-разному — рыбкой, боком, спиной — скрывались под водой.
Очень поздно Юрий вывел страшную закономерность: все обезумевшие соперники были призрачными юношами. Как только он развил эту мысль и забеспокоился за собственную жизнь, послышался голос, складывавшийся в тихое пение. Доносился голос из-под толщи воды, отчего призрачный юноша невольно повторил действия других пострадавших. Голос взывал, молил, такой пронзительный тембр, такой чарующий, каким в древности обладали искусные соблазнительницы и купцы. Шепот стремительно набирал звучность: «Иди ко мне, иди ко мне, иди в мои объятия на дне». Неведомый его обладатель чувствовал сомнения жертвы и пел совсем высоко, прерывисто, будто от частого дыхания: «Слышишь мой зов? Скорее спеши под покров моей души».
Бросившись за товарищем, но запутавшись в ручках весел, Наташа ухватилась за кроссовку, которая легко соскользнула с юношеской ноги и осталась у нее в руке. Первое время призрачная девушка видела спускавшийся на дно силуэт Юрия, она голосила его имя, ударяла рукой по воде, но вскоре ничего не смогла разглядеть, кроме темно-зеленой тьмы.
— Вот таким ты нравишься мне больше, — сказала она, тем самым подвигнув противника на действие.
Одноглазый призрак выступил вперед, но Анжела так легко парировала его удар, что чуть не выбила дубину из рук. Настроена она была всерьез, поскольку вкладывала все силы в каждый удар и напирала с таким рвением, что Ник раздраженно ощущал ее превосходство. Мощный лом терзал дубину, отрывав от нее древесные осколки; оружие налетало со всех сторон, отчего не хватало времени на наступление, впрочем, его едва ли хватало и на неловкое парирование мастерских ударов. К тому же главный «искатель» двигался медленно, чему причиной была головная и зубная боли, наступавшие с каждым резким выпадом.
— Я убью тебя, — прошипела Анжела, когда соперник отскочил для передышки.
— Давай! — рявкнул Ник, заглотив воздуха, и сражение продолжилось.
Очень скоро нападение Ника вновь обернулось защитой. Анжела наслаждалась боем, злобно сверкав глазами от покачиваний противника, и каждый мощный удар придавал ей сил. Она невольно изучила стиль боя главаря банды, что позволило предвидеть топорные блоки. Наконец дубина не выдержала горячих прикосновений металла и раскололась на двое, а ее владелец беспомощно повалился на землю, прикрыв болевшее лицо рукой.
Анжела тяжело дышала, приближавшись к главному «искателю», и лом подрагивал в ее руке, часто, словно в ритм жестокой, гневной мелодии. Она не только не замечала, но и не слышала ничего вокруг: слова тонули в зыбком пространстве. Юрий кричал ей, надрывал голосовые связки, однако лом тянулся к голове Ника: вот он своевольно взмыл в небо, чтобы набрать скорости, и вот самостоятельно полетел в цель. После того призрачная девушка закрыла глаза и настроилась на худшее развитие событий.
При столкновении с металлическим прутом, прижавшим хозяина, коим числился Юрий, к земле, по руке Анжелы до конца плеча прошлась болезненная вибрация. Оружие глухо ударилось о землю, и этот звук породил минуту тишины.
Некоторое время Анжела направляла гневный взгляд на призрачного юношу, но эту безмолвную ругань прервали «искатели», снискавшие сил помочь главарю банды. Она подала товарищу руку, поставила его на ноги и грубо потащила за собой. Наташа рванулась вслед за ними, и призраки спаслись бегством.
По выходе на тропу команда скрылась в редком потоке призраков, шедших в направлении озера. Отовсюду слышались переговоры и перешептывания, из которых удавалось вычленить слова: «озеро», «лодки», «грести», «остров», «амулет». И эти новости ненадолго усмирили вспышку спора.
— Ты помешал мне! — наконец крикнула Анжела, чем напугала шедших поблизости призраков. — Зачем ты это сделал? Я хотела этого!
— Ты с ума сошла, что ли? Ты знаешь, что случилось бы, и лучше тебе не пробовать это на себе.
— Лучше? Знаешь, что лучше? Лучше тебе не знать, что случилось с Максимой!
После своих слов призрачная девушка дернула плечом, будто в желании сбросить невидимую руку, и покинула поток призраков, выбрав короткий и вместе с тем одинокий путь сквозь ряды надгробий. Юрий последовал за ней, но Наташа схватила его ладонь и удержала подле себя.
— Дай своей рыжей стерве побыть одной.
— Я хочу узнать, — противился Юрий, пытавшись выхватить руку из трехпалого крепкого плена.
— Я расскажу.
— Тебе-то откуда… — начал призрачный юноша раздраженно, но вспомнил, что Наташа осталась вчерашней ночью в склепе. — Так чего ты медлишь! Говори уже!
— Да не бесись ты, черт возьми, а то выглядит жалко. — Призрачная девушка поправила волосы и посмотрела вдаль. — После того как вы с Миколой ушли, эти трусливые мрази «искатели», что спрятались в соседней комнате, послали Виталия все проверить. К тому времени рыжая стерва…
— Не называй ее так! Сколько уже можно!
— Заткнись и слушай, черт возьми! Так вот. Она уже успела полностью отодрать крепления и растормошила твоих подружек. Услышав голоса и шаги «искателей», она пошла к одной из стен комнаты и быстро ударила по ней. Открылась дверь тайника, черт возьми! Первой, растолкав их, влетела та черноволосая макака. Затем рыжая стерва отправила свою мужеподобную подругу, они спорили, но времени не было. Когда же очередь дошла до нее, нарисовался чертов Виталий и схватил ее за руку. Она пыталась вырваться, но стриженная справилась лучше: она стукнула его какой-то железякой по макушке. Виталий упал, схватившись за голову, постонал немного и потом отключился. Думаю, ты знаешь, что, черт возьми, ждало вон ту мужеподобную девчонку…
— Опусти подробности этого. Микола погиб так же.
— Да, ты говорил об этом … Черт! Почему я не пошла с вами? Лучше бы это сделала я!
Призрачная девушка поникла ненадолго, глаза ее остекленели в воспоминаниях.
— Почему пошла наперекор «Искателям»? — сказал Юрий после краткого молчания. — Могла бы и дальше быть с ними.
— Идиот, что ли? После всего, что случилось? Я никогда не прощу этому выродку смерть Миколы… А еще у тебя содержимое тайника. И я надеюсь, что мне достанется хотя бы часть того, что там было.
— На секунду я подумал, что ты из-за меня пришла.
— И не надейся, черт возьми!
Туман стелился, как пенка на поверхности кипяченого молока, широкой полосой, разделявшей озеро пополам. Вдали, перед плотной стеной дымки, на лодке плавал темный силуэт, а призраки столпились на песчаной насыпи и на причале, бурно обсуждав новое испытание. На берегу стояли в ряд, ожидав своего часа, лодки с веслами; простые, без излишеств, они вызывали недоверие, отчего будущие участники осматривали их на наличие щелей и пробоин, щупали на прочность древесину. И каждый убеждался: надежные. К тому же выбора не было.
У основания причала появилась очередная вывеска с оглашением начала турнира по водной гребле и с отсчетом времени. Условие, как обычно простое, состояло из нескольких предложений: первым добраться противоположного берега, коим был небольшой островок под кладбищенской оградой. Ограничения по участникам не оговаривалось, поскольку лодки спокойно вмещали в себя четырех призраков. Кроме того, каждая лодка имела две поперечные балки для сидения и такое же количество весел с каждой стороны — что предполагало совместную греблю. Несмотря на разумность командной работы, половина призраков выбрала путь гордого алчного одиночества.
Таким упрямцем была Сидни, которая, разместившись в середине лодочного ряда, всматривалась в молочную завесу вдали. Порой незнакомцы отвлекали ее приветливыми тонами голоса и горячими улыбками в надежде на товарищескую работу, но призрачная девушка отвергала всякие предложения.
И вот к плечу Сидни вновь легко прикоснулась призрачная рука, заставив ее вздрогнуть и перевести впалые опустевшие глаза на раздражитель. По виду казалось, что она крепко погрузилась в свои мысли, отчего каждый выход из зыбучего мира давался нелегко.
— Ты как? — спросил Юрий.
Вместо ответа Сидни отвернулась от воды, но не взглянула на товарища, опустив голову. Лицо ее было тусклым, неживым, но в тени еще более бледным и безрадостным; острые уголки губ нисколько не возвышались, напротив, поникли; пустые, по-кукольному стеклянные глаза принялись отрешенно рассматривать вкрапления серых камней в песке.
— Можно к тебе?
Без приглашения Юрий поставил кроссовку на дно лодки, но призрачная девушка резво схватила его за лодыжку и оттолкнула.
И даже тогда Сидни не выдала ярких эмоций, кроме унылости, грусти, что пугало сильнее самого пылкого гнева. Вдруг она медленно, как человек больной душой, повернула подбородок в сторону призрачного юноши, издав хруст шеей. Губы ее зашевелились, но тихий скрипучий голос, будто от долгого истощения в знойной пустыне, невозможно было различить.
— Да скажи ты уже внятно, черт тебя дери! Мы с тобой идем или нет? Весь день так потратим на эту волосатую макаку.
— Юра-Юра… — сказала Сидни спокойным замогильным голосом и прочистила горло. — Я сильно-сильно ошибаюсь в людях. Да-да, ошибаюсь. Что мне делать, раз я такая глупая и наивная девчонка.
Каждое слово покидало разум не без труда, медленно, словно тысячи их роились в голове и вычленять нужные было трудным занятием.
— Я сделал это для всех нас. Для тебя в том числе!
— Ой-ой. Ник ведь сказал чистую-чистую правду. Ты предал «Хранителей», чтобы Анжела встретилась со своей подружкой, — говорила призрачная девушка с завидным спокойствием. При произношении каждого имени ее тело заметно дергалось, как от разряда тока, после чего на лице едва различимо вспыхивало отвращение. — И у тебя все хорошо-хорошо получилось. Я даже совсем-совсем не злюсь на тебя. Просто не хочу…
— Как же ты не понимаешь? — перебил Юрий. — Нам нужны были амулеты. А по-другому никак их не получить. Думаешь, мне хотелось этого?
— Вот откуда мне-то знать? Ты же это сделал. А мог и не делать. Но сделал.
Сидни часто вздыхала и в эти моменты поглядывала на водную рябь.
— Я думал, все закончится лучше.
— Для этого нужно было все-все мне рассказать. Вот только я совсем-совсем не пойму, почему ты мне ничего не рассказал?
— Потому что ты шумная, болтливая и могла бы что-нибудь кому-нибудь разболтать. Это бы погубило всех нас! Да и ты бы согласилась предать их?
— Я честно-честно рада, что вот хотя бы сейчас ты говоришь самую правдивую правду. Очень-очень надеюсь на это…
— Я никогда не врал тебе!
— Я поплыву одна.
— Так что, ты теперь не в нашей команде? Будешь сражаться против нас?
— Мечтай-мечтай. Я очень-очень много сделала для вашей команды и победу во так просто не отдам. Как я и сказала, до подземелья я с вами, а потом уже не с вами. Уж потерпите еще чуть-чуть мою шумность и болтливость.
— Ты не обременяешь команду.
— Вы с рыжей легко-легко пройдете это испытание, — говорила она, не замечав слов товарища, — а я пока поплыву одна, я так очень-очень хочу. Вот. А у тебя всегда-всегда есть шанс обогнать меня и оставить с носом.
— Хорошего же ты обо мне мнения! — крикнул Юрий, направившись к пустой лодке неподалеку. Наташа повторила его ход.
— Нет-нет-нет… Уже вот нет, — прошептала Сидни.
Между тем Некто-В-Балахоне бороздил озеро вдоль полосы тумана, не решавшись переступать черту. Пока лодка дрейфовала он ожидающе поглядывал на берег, на всех призраков, кто уже давно сидел в лодке и даже схватился за тяжелые весла, кто только подходил; когда будущий участник, в особенности призрачный юноша, выбирал одинокий путь, внутри капюшона темной мантии блестела белесая усмешка от недоступного многим знания. И вот в один момент — таймер на табличке показал ноль! — он неизвестным образом подал свист-сигнал, после чего отчалили даже те, кто не думал плыть.
Несмотря на неподвижную в суставе ладонь, Сидни быстро сошла с песка и стала грести веслами — не столь быстро, сколько усердно, словно пытавшись физическим трудом заглушить пагубную деятельность мыслей. Однако вскоре Наташа налегла на свои весла, выровнявшись с задумчивой противницей.
— Ты будешь помогать, черт возьми? — говорила отрывисто Наташа, делав усердные выпады туловищем. — Вдвоем мы были бы, не поверишь, в два раза быстрее.
Конечно, Юрий смутился подобным заявлением, поскольку слышать его от призрачной девушки было в крайней степени унизительно. В намерении помочь он схватился за ручки весел, не полностью обхватив их, окунул лопасти под толщу воды и напряг живот, плечи и спину, заскрипел зубами, но результат едва ли утешал.
Наташа посмотрела на честные усилия товарища с жалостью, вспомнила его хромоту, слабый болезненный вид и сказала:
— Черт! Помощи от тебя, как от дохлой кобылы… Ладно уж, смотри лучше вперед, чтобы не наткнулись на что-нибудь, выбирай быстрый путь и за соперников не забывай.
В течение нескольких минут призрачный юноша честно справлялся с порученными обязанностями, однако вскоре внимание его переключилось на поиск рыжего огонька вдали.
Ближе к берегу вода была мутной, покрытой зеленым одеялом ряски, но на отдалении поверхность приобретала блеск, хотя и в том случае не удавалось разглядеть очертания дна. Юрий горько наблюдал за волнами, что отбрасывали лодки, на борту которых находилось четыре призрака: плечистые призрачные юноши занимались греблей, а призрачные девушки занимали их разговорами и всячески подбадривали. На его лодке наблюдалась обратная ситуация, и, хотя Наташа неплохо справлялась с задачей, пыхтев на манер новейшего паровоза, чувство бесполезности обуревало его, и он с грустью сообщал об успехах других.
Указанная выше команда вскоре после старта вырвалась вперед и долгое время не сбавляла бодрого хода, отчего случилось сомнение, не топилась ли их лодка углем. Призраки первыми приблизились к линии, где неподвижно дрейфовал Некто-В-Балахоне, после чего случилось необычное.
Почти слаженно весла прекратили свою работу, лодка проплыла самую малость и замерла перед мутной стеной, словно испугавшись молочной дымки. Поначалу никто не предал этому значения, подумав, что по случаю такой работы крепким призракам потребовался отдых. Однако призрачные юноши не передыхали, а возбужденно, испуганно глядели в воду по краям лодки, а затем, не сняв одежды, нырнули под воду.
Казалось, все участники-гребцы замерли в одночасье, ожидав возвращения соперников; нужно было плыть дальше, но страх ошибки других подчинял юные тела. Минуту-другую все безмолвно ждали, по рядам лодок пошел шепот, боязливый, нервный и гневный, на третьей минуте призраки не выдержали.
Пересечь черту Некто-В-Балахоне по неизвестным причинам удалось лишь Сидни. Она гребла настолько задумчиво, не отрывав взгляд от водной глади, что не заметила ужасавшей сцены, и легко проткнула молочную стену. Миниатюрный силуэт исчез.
Таких одиночек среди участников больше не было. Остальные же призрачные девушки приглашали в команду призрачных юношей именно для гребли, хотя порой те отказывались делить выигрыш и плыли сами. В любом из этих случаев лодки останавливались и призраки поднимались в полный рост над поверхностью воды. Их пытались сдерживать, опасавшись причинить боль, но они вырывали свои одежды и конечности из цепких рук и по-разному — рыбкой, боком, спиной — скрывались под водой.
Очень поздно Юрий вывел страшную закономерность: все обезумевшие соперники были призрачными юношами. Как только он развил эту мысль и забеспокоился за собственную жизнь, послышался голос, складывавшийся в тихое пение. Доносился голос из-под толщи воды, отчего призрачный юноша невольно повторил действия других пострадавших. Голос взывал, молил, такой пронзительный тембр, такой чарующий, каким в древности обладали искусные соблазнительницы и купцы. Шепот стремительно набирал звучность: «Иди ко мне, иди ко мне, иди в мои объятия на дне». Неведомый его обладатель чувствовал сомнения жертвы и пел совсем высоко, прерывисто, будто от частого дыхания: «Слышишь мой зов? Скорее спеши под покров моей души».
Бросившись за товарищем, но запутавшись в ручках весел, Наташа ухватилась за кроссовку, которая легко соскользнула с юношеской ноги и осталась у нее в руке. Первое время призрачная девушка видела спускавшийся на дно силуэт Юрия, она голосила его имя, ударяла рукой по воде, но вскоре ничего не смогла разглядеть, кроме темно-зеленой тьмы.
