- Разрешите доложить товарищ командир?
- Докладывай.
- Провели вечерню поверку. Весь личный состав на лицо. Пятеро в санчасти. 12 человек в нарядах. Самовольно отлучившихся нет.
- Хорошо. Смотри Каминский трубы лежат уже давно.
- Лежат, товарищ командир. Давно. С сентября точно.
- Мне, они нужны на дачу, - и помедлив продолжил, – ты улавливаешь нить.
- Так точно товарищ командир. Улавливаю, но если я их умыкну, а меня поймают, то выдерут.
- Конечно, выдерут, как же иначе. Вот только вопрос, кто тебя драть то будет?
- Вы же товарищ командир и будете.
- Опять верно. А кто тебе приказал их умыкнуть. Я же и приказал. Соображаешь?
- Соображаю товарищ командир. Разрешите выполнять.
- Выполняй. – Винс, повернулся и зашага в дежурку. Егор перекинул трубы через забор, благо было темно. Потом сам перелез через забор. Оттащил эти трубы на дачу Винса. Он бывал на ней, как то Анатолий Иванович приводил туда курсантов помочь ему передвинуть мебель. Через полтора часа Каминский вернулся в школу тем же маршрутом. Зашёл в дежурку. Винс посмотрел на него. Егор только кивнул командиру. Они продолжили дежурство. К этому вопросу больше никто из них никогда не возвращался.
Разжалованный.
Надо сказать, что начальник школы капитан 2 ранга Власюк был тот ещё самодур. Сосланный в школу, за косяк по службе. Он ненавидел и школу и курсантов, считая их причиной своих неудач. Ещё в сентябре Каминский и Пивоваров, обсуждая какой-то вопрос по службе, увлеклись и не заметили, как вышли на строевой плац и пересекали его по диагонали. Это увидел в окно из своего кабинета начальник школы Власюк. Выскочил на улицу. Окликнул курсантов. Заявил им, что за такое нарушение они будут отчислены. К ним подошёл командир их роты Винс.
- Бойцы, – обратился он к ним – пять шагов прямо марш. – Курсанты выполнили приказ и остались ждать решения командиров. Они слышали весь разговор Винса с Власюком.
- Ты что творишь? – набросился Винс на своего начальника – Ты не видишь по боевым номерам, что это старшины. Кстати отличные старшины. С кем работать будешь. Если тебе всё по барабану, то мне нет. Оставь ребят в покое – Власюк молчал. Видно у Винса на своего начальника, что-то было.
- Курсанты! Кругом! Ко мне – скомандовал Власюк – Каминский и Пивоваров подошли к офицерам. Власюк продолжил – Получите взыскание от своего командира роты. – Повернулся и пошёл в учебный корпус.
- Каминский, Пивоваров не знаете, что хождение по плацу запрещено – обратился Винс к курсантам
- Знаем. Так мы вроде шли к складам. Увлеклись разговором и не заметили… - Егор не закончил Винс его перебил
- Два наряда каждому вне очереди.
- Есть два наряда – ответили курсанты, но Винс, вдруг помолчав снова заговорил.
- Каминский у вас с Пивоваровым и так куча очередных нарядов. Не хватаем мне толковых старшин. Спросит, кто скажите, Винс дал по два наряда. Ты же сам ведёшь наряды. Не ставь. Идите к личному составу они там без командиров.
- Есть, - козырнули парни, и пошли в роту. Винс офицер плавсостава орденоносец, а Власюк всю службу на берегу и моря не видел. Через год Власюка снимут, а школу возглавит капитан 3 ранга Винс Анатолий Иванович.
Серьёзные неприятности ждали Егора ещё впереди. В конце ноября 21 смена Каминского являлась «расходной», курсанты смены в этот день выполняли различные хозяйственные работы. В школе работал вольнонаёмный латыш Густав из местных, не добитый лесной брат. Этот перец, считался завхозом, а главное он огромными бачками вывозил с камбуза отходы. Вывозил то, что не доели курсанты. В его «Ладу» с багажником универсал, влезали три 100 литровых бачка с отходами. Качество кормёжки на камбузе школы, отвратительное, несмотря на голодающих курсантов, свиньи «курата» не голодали. Жена Густава ударно трудилась на камбузе поваром, хлебное местечко. Коррупцией тогда это не называли, но понятное дело, начальник школы имел благодарность от этого фашистского недобитка. Удивительно, но Густав, как и Власюк, ненавидел курсантов.
Егор с двумя курсантами работали по столярке. Он впервые работал фуганком и повредил его по неопытности. Латыш схватил фуганок и помчался к начальнику школы.
Роту, напротив учебного корпуса, остановил дежурный по школе. Рядом с ним стоял Власюк с фуганком в руках и латыш Густав.
- Кто это сделал? - грозно размахивая фуганком, спросил Власюк. Егор вышел из строя и повернулся лицом к роте.
- Смотрите - это враг народа! Это вредитель! Он загубил инструмент, – Власюк подошёл к Каминскому и остолбенел. Потом придя в себя, взревел. – Так это ещё и старшина смены! Разжаловать немедленно. Снять номер сейчас же! Курсант! – обратился он к стоящему в строю курсанту из смены Каминского – Сорвать с него номер! - Курсант не пошевелился. Это был Сергей Усик белорус с Молодечно. Койки Егора и Сергея стояли голова к голове.
– Курсант! Я вам приказываю сорвать номер! – визжал Власюк. Усик не шевелился. Вдруг из строя раздался голос
- А ты расстреляй его из пистолета! – это голос Паши Братякина.
- Кто сказал! Выйти из строя! Выйти сволочь! Это неповиновение! – вопил, Власюк. Рота начала недовольно гудеть. Дежурным по школе стоял замполит первой роты, капитан 3 ранга, он стал шептать на ухо Власюку. Власюк подскочил к Егору и дёрнул номер. Тот не поддался, надёжно был пришит. Власюк рванул сильнее и затрещал карман робы к которому пришивались боевые номера. Теперь из строя раздался голос Толика Побережника
- Обмундирование то зачем рвать? – замполит первой роты знал комсорга второй роты в лицо. Толик стоял в первой шеренги в отличие от Пашки Братякина, Власюк хорошо видел говорящего. Он рванулся к Побережнику, но его остановил дежурный по школе. Он, шепча ему на ухо, показывал глазами на Побережника. Власюк кивал головой словно лошадь, которая всё понимает, но ничего сказать не может. Потом начальник школы, сунул фуганок латышу Густаву и пошёл в свой кабинет, в учебный корпус. Дежурный по школе скомандовал Егору.
- Стань в строй, – затем – Рота налево! Шагом марш!
Рота расположилась в кубрике. Готовились к переходу в учебный корпус на самоподготовку. Вскоре пришёл Винс и замполит второй роты майор Шуваев. Дежурным по роте стоял старшина 24 смены Валера Мироненко. Он подошёл к Егору.
- Винс тебя вызывает. Держись братишка – он пожал Егору локоть. Постучав в, дверь канцелярии и услышав разрешение, Егор вошёл.
- Товарищ капитан 3 ранга. Курсант Каминский по Вашему приказанию прибыл. – Доложился Егор, без привычного раньше «старшина 21 смены».
- Сдай смену Фомину. Сам рядовым курсантом.
- Есть сдать смену Фомину - ответил Егор. Майор Шуваев молча стоял у окна. Повернувшись к Егору, спросил.
- Ты что творишь. Тебе здесь не броненосец «Потемкин». Ещё немного и рота взбунтовалась бы.
- Ладно тебе! – вдруг неожиданно в защиту Егора выступил ротный. – Кто виноват, что личный состав ненавидит Власюка.
- Анатолий Иванович при курсанте. Как можно!
- При этом можно, он парень с головой и никому ничего не скажет. Проверенный, – Егор молчал. Винс продолжил, уже обращаясь к парню. – Номер сними. Правда, твой Фомин, тот ещё старшина смены. За сменой присматривай. Всё равно спрашивать буду с тебя. Калягин и Братякин хорошие командиры. На них можешь положиться. Пройдет время, придумаем, как тебе помочь. Можешь идти.
- Есть - ответил Егор и повернулся к выходу.
- Каминский фильмы на тебе! – в спину, уходящему уже рядовому курсанту, прокричал майор Шуваев. Егор вышел в коридор роты. На душе было пусто и погано. Это ему первый урок. Сколько не старайся, сколько не рви задницу на портянки, оступишься, и ни какие твои прежние заслуги ничего уже не значат. Егор шёл по кубрику в свою смену. Курсанты замолкали, когда он проходил мимо. Парень ловил на себе когда сочувствующие взгляды, когда и злорадные, но в большей степени поддерживающие. В его смене собрались все старшины смен роты.
- Сняли? – первым от нетерпения спросил Женя Пивоваров.
- Да. Женя у тебя есть ножик перочинный. Дай номер срежу. - Женя, передал другу ножик. Егор, срезал номер и отдал сидящему рядом Фомину, командиру первого отделения его смены.
- Давай нашивай, заслужил – набросился на Фомина Юрка Маслов старшина 25 смены.
- Брось Юрик. Он не виноват. Он командир первого отделения и по Уставу заменяет старшину смены.
- Да ты прав. Это я так от злости. Извини Фомин – извинился Маслов. Егор взял книгу нарядов
- Пойду к старшине роты отдам книгу нарядов, - он постучал в дверь каптёрки старшины роты. После разрешения вошёл.
- Разрешите товарищ старший мичман сдать книгу нарядов.
-Я знаю, что начальник школы тебя снял со старшин. Хотел тебя выгнать, но Анатолий Иванович за тебя поручился. Вот что Каминский. Старшина смены ты или нет, не важно, важно, что ты хороший курсант. Поэтому и дежурным будешь стоять по роте и наряды продолжать вести. Приказ понятен?
- Так точно! Товарищ старший мичман.
- Всё. Свободен.
- Есть! – Егор вышел из каптёрки. «Винс человек. Спас. Себя подставил. Ведь забузи рота. Точно броненосец «Потемкин». Выгнали бы, а могли и посадить» Думал парень, идя по кубрику.
Людочка и Людмила.
Ещё в сентябре Егор написал письмо своей новоиспечённой невесте Людмиле. Ответа не было. В последний день перед отъездом из Минска Егор с Дорониным и Людмилой поздно вечером заехали в Отделение милиции. В кабинете Уголовного розыска его ждали оперативники. Парень привёз водочки, отметить его проводы. Людмила в сумке принесла закуски со стола. Посидели, отметили его отъезд. Егор, улучив момент, попросил оперативника Николая пробить новый адрес его бывшей девушки. Любимая Людочка с матерью и сестрой получили новую квартиру. Николай принёс новый адрес Людочки, оказывается, они переехали в микрорайон Юго-Запад на проспект газеты Правда. Егор сохранил этот адрес. Однажды он сел в Ленинской комнате и написал письмо своей любимой Людочке. Письмо о службе вышло сумбурно и бестолковое, он добавил ярких красок, чтобы скрасить серость будней и наплёл всякой чуши. Удивительно, но она ответила. Ответ вышел тёплым и добрым. Писала, что скоро родит её сестра Алла и дом наполнится детским плачем, что желает ему хорошей службы, пусть бережёт себя и нечего о себе, и о том любит ли она его и будет ли ждать.
Егор сидел в Ленинской комнате в руках с письмом от Людочки. Прошло время, эмоции улеглись, острота и боль притупилась. Теперь он пытался, без нервного надрыва, спокойно разобраться в том, что произошло. Уже с высоты прожитого года и опыта общения с женщинами он вспоминал подробности и детали их отношений с любимой. Впервые, Егор испытал обиду, даже злость на Людочку. Ведь если посмотреть на случившееся непредвзято, то получается, Людочка его предала. Она не сказала ему прямо, что полюбила другого, а продолжала отношения с ним, с Егором и с Виталиком. Потому что, это уже была не любовь, а поиск выгодного альянса. Рвать отношения с Егором, не разобравшись в чувствах к Виталику, она не хотела. Егор давно понял характер своей любимой. Она, панически боится остаться без парня, а теперь ещё и без мужчины. Когда Егор ушёл и поставил её перед выбором, Людочка, разумеется, легла в постель с Виталиком. Вот только после этого, она прогнала его, Егора. Заявив на этот раз ему прямо в глаза, что его место в её постели уже занято. Осознание этого, вызвало в Егоре чувство отвращения к девушке, нет, не ревности, а лёгкого омерзения, как будто неожиданно измазался в грязи. Теперь он испытывал обиду и чувство ущемленного мужского достоинства. Егор, ещё пока на подсознании, понял, что никогда не простит ей этого предательства и оскорбления, тем более исполненного таким подлым образом. Он её, конечно, простил бы. Простил бы, если бы не любил. Егор продолжал любить Людочку, ведь сердцу не прикажешь, но думать о ней старался как можно меньше и тем более не намеревался с ней встречаться. Егор Людочке больше не писал, не писала и она ему.
Вскоре принесли с десяток писем от невесты, они заблудились на почте. Письма от неё были полны слов любви, заботы о нём и ожидания встречи.
Отпуск
Армия - это испытание
не только для тех, кто служит,
но и для тех, кто их ждет.
Отпускники
На Новый год всем успевающим в учёбе курсантам был положен десятидневный отпуск домой на Родину. Кандидатура Каминского стояла под вопросом, но он бы отличник и неожиданно за него вступился заместитель начальника школы капитан 3 ранга Абиков. К тому времени Каминский взялся подготовить к экзамену гражданского штатного демонстратора узкоплёночного кино для школы. Выбор пал на жену электрика, работающего в школе. Звали эту молодую женщину Марина. У неё было двое детей. Жила она в Военном городке, практически рядом со школой. Капитан 3 ранга Абиков в прошлом боевой офицер-подводник хорошо разбирался в людях в отличие от дубинноголового Власюка и понимал, что если загнать Каминского в угол этот парень просто сам уйдет из школы. Терять отличника и лишиться возможности заполучить подготовленного штатного киномеханика он не хотел. Егору дали отпуск. Самое парадоксальное, что он и остальные старшины поедут последними, когда весь личный состав покинет школу, а вернуться первыми. Юридически Егор рядовой курсант, а практически старшина. Да и в смене образовалось непонятное двоевластие. Фомин номинально старшина смены, а все решения принимает Каминский, и главное подчинённые признают его главенство, не говоря уже о его бывших подчиненных, командирах отделений и корешах Колягине с Братякиным.
Школа опустела. Остались десяток старшин. Дежурный мичман Гаврилюк непосредственный командир Каминского. Добряк по характеру, которому оставалось недолго, до пенсии по выслуге. Десяток двоечников лишённых отпуска, но ещё не исключенных из школы за неуспеваемость. Почувствовав снижение контроля, старшины решили расслабиться. Скинулись по полтора рубля и заслали одного из курсантов первой роты за выпивкой. Наказав брать много и подешевле. Сами расположились, за складами ожидая гонца. Через час он появился счастливый, довольный с полным чехлом бухла.
- Взял, как и говорили. Дёшево и сердито. Ящик, двадцать бутылок. Ликер. Представляете по 98 копеек. Вот смотрите – при этих словах он извлёк из чехла поллитровку с желтой жидкостью. Ребятам всё это показалось странным. Все надписи на бутылке были на латышском языке.
- Ты что по латышски читаешь – спросил гонца Фисюк
- Нет, не читаю. Я у продавца латыша спросил. Что есть подешевле и покруче. Он мне это и предложил, - парней ещё больше одолели сомнения. Пивоваров, открыл бутылку, понюхал, попробовал на язык. Потом пристально посмотрел на довольного гонца и сунул ему бутылку.
- Пей идиот. Это масло подсолнечное. Выпили, называется, - все встали и торжественно отнесли масло, на камбуз, удивив мичмана Гаврилюка таким щедрым подарком для пищеблока школы, а сами отправились переодеваться. Поезд на Ригу в 22 часа, так что у курсантов есть пять часов посмотреть Лиепаю.
Пивоваров, Фисюк, Каминский намылились в киношку. Зашли в кинотеатр, а там буфет. В буфете «Рижский бальзам» и Гаванские сигары. Эти идиоты, взяли на троих бутылку бальзама и по сигаре. Выпили бальзам. Затем в буфете закурили сигары.
- Докладывай.
- Провели вечерню поверку. Весь личный состав на лицо. Пятеро в санчасти. 12 человек в нарядах. Самовольно отлучившихся нет.
- Хорошо. Смотри Каминский трубы лежат уже давно.
- Лежат, товарищ командир. Давно. С сентября точно.
- Мне, они нужны на дачу, - и помедлив продолжил, – ты улавливаешь нить.
- Так точно товарищ командир. Улавливаю, но если я их умыкну, а меня поймают, то выдерут.
- Конечно, выдерут, как же иначе. Вот только вопрос, кто тебя драть то будет?
- Вы же товарищ командир и будете.
- Опять верно. А кто тебе приказал их умыкнуть. Я же и приказал. Соображаешь?
- Соображаю товарищ командир. Разрешите выполнять.
- Выполняй. – Винс, повернулся и зашага в дежурку. Егор перекинул трубы через забор, благо было темно. Потом сам перелез через забор. Оттащил эти трубы на дачу Винса. Он бывал на ней, как то Анатолий Иванович приводил туда курсантов помочь ему передвинуть мебель. Через полтора часа Каминский вернулся в школу тем же маршрутом. Зашёл в дежурку. Винс посмотрел на него. Егор только кивнул командиру. Они продолжили дежурство. К этому вопросу больше никто из них никогда не возвращался.
Разжалованный.
Надо сказать, что начальник школы капитан 2 ранга Власюк был тот ещё самодур. Сосланный в школу, за косяк по службе. Он ненавидел и школу и курсантов, считая их причиной своих неудач. Ещё в сентябре Каминский и Пивоваров, обсуждая какой-то вопрос по службе, увлеклись и не заметили, как вышли на строевой плац и пересекали его по диагонали. Это увидел в окно из своего кабинета начальник школы Власюк. Выскочил на улицу. Окликнул курсантов. Заявил им, что за такое нарушение они будут отчислены. К ним подошёл командир их роты Винс.
- Бойцы, – обратился он к ним – пять шагов прямо марш. – Курсанты выполнили приказ и остались ждать решения командиров. Они слышали весь разговор Винса с Власюком.
- Ты что творишь? – набросился Винс на своего начальника – Ты не видишь по боевым номерам, что это старшины. Кстати отличные старшины. С кем работать будешь. Если тебе всё по барабану, то мне нет. Оставь ребят в покое – Власюк молчал. Видно у Винса на своего начальника, что-то было.
- Курсанты! Кругом! Ко мне – скомандовал Власюк – Каминский и Пивоваров подошли к офицерам. Власюк продолжил – Получите взыскание от своего командира роты. – Повернулся и пошёл в учебный корпус.
- Каминский, Пивоваров не знаете, что хождение по плацу запрещено – обратился Винс к курсантам
- Знаем. Так мы вроде шли к складам. Увлеклись разговором и не заметили… - Егор не закончил Винс его перебил
- Два наряда каждому вне очереди.
- Есть два наряда – ответили курсанты, но Винс, вдруг помолчав снова заговорил.
- Каминский у вас с Пивоваровым и так куча очередных нарядов. Не хватаем мне толковых старшин. Спросит, кто скажите, Винс дал по два наряда. Ты же сам ведёшь наряды. Не ставь. Идите к личному составу они там без командиров.
- Есть, - козырнули парни, и пошли в роту. Винс офицер плавсостава орденоносец, а Власюк всю службу на берегу и моря не видел. Через год Власюка снимут, а школу возглавит капитан 3 ранга Винс Анатолий Иванович.
Серьёзные неприятности ждали Егора ещё впереди. В конце ноября 21 смена Каминского являлась «расходной», курсанты смены в этот день выполняли различные хозяйственные работы. В школе работал вольнонаёмный латыш Густав из местных, не добитый лесной брат. Этот перец, считался завхозом, а главное он огромными бачками вывозил с камбуза отходы. Вывозил то, что не доели курсанты. В его «Ладу» с багажником универсал, влезали три 100 литровых бачка с отходами. Качество кормёжки на камбузе школы, отвратительное, несмотря на голодающих курсантов, свиньи «курата» не голодали. Жена Густава ударно трудилась на камбузе поваром, хлебное местечко. Коррупцией тогда это не называли, но понятное дело, начальник школы имел благодарность от этого фашистского недобитка. Удивительно, но Густав, как и Власюк, ненавидел курсантов.
Егор с двумя курсантами работали по столярке. Он впервые работал фуганком и повредил его по неопытности. Латыш схватил фуганок и помчался к начальнику школы.
Роту, напротив учебного корпуса, остановил дежурный по школе. Рядом с ним стоял Власюк с фуганком в руках и латыш Густав.
- Кто это сделал? - грозно размахивая фуганком, спросил Власюк. Егор вышел из строя и повернулся лицом к роте.
- Смотрите - это враг народа! Это вредитель! Он загубил инструмент, – Власюк подошёл к Каминскому и остолбенел. Потом придя в себя, взревел. – Так это ещё и старшина смены! Разжаловать немедленно. Снять номер сейчас же! Курсант! – обратился он к стоящему в строю курсанту из смены Каминского – Сорвать с него номер! - Курсант не пошевелился. Это был Сергей Усик белорус с Молодечно. Койки Егора и Сергея стояли голова к голове.
– Курсант! Я вам приказываю сорвать номер! – визжал Власюк. Усик не шевелился. Вдруг из строя раздался голос
- А ты расстреляй его из пистолета! – это голос Паши Братякина.
- Кто сказал! Выйти из строя! Выйти сволочь! Это неповиновение! – вопил, Власюк. Рота начала недовольно гудеть. Дежурным по школе стоял замполит первой роты, капитан 3 ранга, он стал шептать на ухо Власюку. Власюк подскочил к Егору и дёрнул номер. Тот не поддался, надёжно был пришит. Власюк рванул сильнее и затрещал карман робы к которому пришивались боевые номера. Теперь из строя раздался голос Толика Побережника
- Обмундирование то зачем рвать? – замполит первой роты знал комсорга второй роты в лицо. Толик стоял в первой шеренги в отличие от Пашки Братякина, Власюк хорошо видел говорящего. Он рванулся к Побережнику, но его остановил дежурный по школе. Он, шепча ему на ухо, показывал глазами на Побережника. Власюк кивал головой словно лошадь, которая всё понимает, но ничего сказать не может. Потом начальник школы, сунул фуганок латышу Густаву и пошёл в свой кабинет, в учебный корпус. Дежурный по школе скомандовал Егору.
- Стань в строй, – затем – Рота налево! Шагом марш!
Рота расположилась в кубрике. Готовились к переходу в учебный корпус на самоподготовку. Вскоре пришёл Винс и замполит второй роты майор Шуваев. Дежурным по роте стоял старшина 24 смены Валера Мироненко. Он подошёл к Егору.
- Винс тебя вызывает. Держись братишка – он пожал Егору локоть. Постучав в, дверь канцелярии и услышав разрешение, Егор вошёл.
- Товарищ капитан 3 ранга. Курсант Каминский по Вашему приказанию прибыл. – Доложился Егор, без привычного раньше «старшина 21 смены».
- Сдай смену Фомину. Сам рядовым курсантом.
- Есть сдать смену Фомину - ответил Егор. Майор Шуваев молча стоял у окна. Повернувшись к Егору, спросил.
- Ты что творишь. Тебе здесь не броненосец «Потемкин». Ещё немного и рота взбунтовалась бы.
- Ладно тебе! – вдруг неожиданно в защиту Егора выступил ротный. – Кто виноват, что личный состав ненавидит Власюка.
- Анатолий Иванович при курсанте. Как можно!
- При этом можно, он парень с головой и никому ничего не скажет. Проверенный, – Егор молчал. Винс продолжил, уже обращаясь к парню. – Номер сними. Правда, твой Фомин, тот ещё старшина смены. За сменой присматривай. Всё равно спрашивать буду с тебя. Калягин и Братякин хорошие командиры. На них можешь положиться. Пройдет время, придумаем, как тебе помочь. Можешь идти.
- Есть - ответил Егор и повернулся к выходу.
- Каминский фильмы на тебе! – в спину, уходящему уже рядовому курсанту, прокричал майор Шуваев. Егор вышел в коридор роты. На душе было пусто и погано. Это ему первый урок. Сколько не старайся, сколько не рви задницу на портянки, оступишься, и ни какие твои прежние заслуги ничего уже не значат. Егор шёл по кубрику в свою смену. Курсанты замолкали, когда он проходил мимо. Парень ловил на себе когда сочувствующие взгляды, когда и злорадные, но в большей степени поддерживающие. В его смене собрались все старшины смен роты.
- Сняли? – первым от нетерпения спросил Женя Пивоваров.
- Да. Женя у тебя есть ножик перочинный. Дай номер срежу. - Женя, передал другу ножик. Егор, срезал номер и отдал сидящему рядом Фомину, командиру первого отделения его смены.
- Давай нашивай, заслужил – набросился на Фомина Юрка Маслов старшина 25 смены.
- Брось Юрик. Он не виноват. Он командир первого отделения и по Уставу заменяет старшину смены.
- Да ты прав. Это я так от злости. Извини Фомин – извинился Маслов. Егор взял книгу нарядов
- Пойду к старшине роты отдам книгу нарядов, - он постучал в дверь каптёрки старшины роты. После разрешения вошёл.
- Разрешите товарищ старший мичман сдать книгу нарядов.
-Я знаю, что начальник школы тебя снял со старшин. Хотел тебя выгнать, но Анатолий Иванович за тебя поручился. Вот что Каминский. Старшина смены ты или нет, не важно, важно, что ты хороший курсант. Поэтому и дежурным будешь стоять по роте и наряды продолжать вести. Приказ понятен?
- Так точно! Товарищ старший мичман.
- Всё. Свободен.
- Есть! – Егор вышел из каптёрки. «Винс человек. Спас. Себя подставил. Ведь забузи рота. Точно броненосец «Потемкин». Выгнали бы, а могли и посадить» Думал парень, идя по кубрику.
Людочка и Людмила.
Ещё в сентябре Егор написал письмо своей новоиспечённой невесте Людмиле. Ответа не было. В последний день перед отъездом из Минска Егор с Дорониным и Людмилой поздно вечером заехали в Отделение милиции. В кабинете Уголовного розыска его ждали оперативники. Парень привёз водочки, отметить его проводы. Людмила в сумке принесла закуски со стола. Посидели, отметили его отъезд. Егор, улучив момент, попросил оперативника Николая пробить новый адрес его бывшей девушки. Любимая Людочка с матерью и сестрой получили новую квартиру. Николай принёс новый адрес Людочки, оказывается, они переехали в микрорайон Юго-Запад на проспект газеты Правда. Егор сохранил этот адрес. Однажды он сел в Ленинской комнате и написал письмо своей любимой Людочке. Письмо о службе вышло сумбурно и бестолковое, он добавил ярких красок, чтобы скрасить серость будней и наплёл всякой чуши. Удивительно, но она ответила. Ответ вышел тёплым и добрым. Писала, что скоро родит её сестра Алла и дом наполнится детским плачем, что желает ему хорошей службы, пусть бережёт себя и нечего о себе, и о том любит ли она его и будет ли ждать.
Егор сидел в Ленинской комнате в руках с письмом от Людочки. Прошло время, эмоции улеглись, острота и боль притупилась. Теперь он пытался, без нервного надрыва, спокойно разобраться в том, что произошло. Уже с высоты прожитого года и опыта общения с женщинами он вспоминал подробности и детали их отношений с любимой. Впервые, Егор испытал обиду, даже злость на Людочку. Ведь если посмотреть на случившееся непредвзято, то получается, Людочка его предала. Она не сказала ему прямо, что полюбила другого, а продолжала отношения с ним, с Егором и с Виталиком. Потому что, это уже была не любовь, а поиск выгодного альянса. Рвать отношения с Егором, не разобравшись в чувствах к Виталику, она не хотела. Егор давно понял характер своей любимой. Она, панически боится остаться без парня, а теперь ещё и без мужчины. Когда Егор ушёл и поставил её перед выбором, Людочка, разумеется, легла в постель с Виталиком. Вот только после этого, она прогнала его, Егора. Заявив на этот раз ему прямо в глаза, что его место в её постели уже занято. Осознание этого, вызвало в Егоре чувство отвращения к девушке, нет, не ревности, а лёгкого омерзения, как будто неожиданно измазался в грязи. Теперь он испытывал обиду и чувство ущемленного мужского достоинства. Егор, ещё пока на подсознании, понял, что никогда не простит ей этого предательства и оскорбления, тем более исполненного таким подлым образом. Он её, конечно, простил бы. Простил бы, если бы не любил. Егор продолжал любить Людочку, ведь сердцу не прикажешь, но думать о ней старался как можно меньше и тем более не намеревался с ней встречаться. Егор Людочке больше не писал, не писала и она ему.
Вскоре принесли с десяток писем от невесты, они заблудились на почте. Письма от неё были полны слов любви, заботы о нём и ожидания встречи.
Глава вторая.
Отпуск
Армия - это испытание
не только для тех, кто служит,
но и для тех, кто их ждет.
Отпускники
На Новый год всем успевающим в учёбе курсантам был положен десятидневный отпуск домой на Родину. Кандидатура Каминского стояла под вопросом, но он бы отличник и неожиданно за него вступился заместитель начальника школы капитан 3 ранга Абиков. К тому времени Каминский взялся подготовить к экзамену гражданского штатного демонстратора узкоплёночного кино для школы. Выбор пал на жену электрика, работающего в школе. Звали эту молодую женщину Марина. У неё было двое детей. Жила она в Военном городке, практически рядом со школой. Капитан 3 ранга Абиков в прошлом боевой офицер-подводник хорошо разбирался в людях в отличие от дубинноголового Власюка и понимал, что если загнать Каминского в угол этот парень просто сам уйдет из школы. Терять отличника и лишиться возможности заполучить подготовленного штатного киномеханика он не хотел. Егору дали отпуск. Самое парадоксальное, что он и остальные старшины поедут последними, когда весь личный состав покинет школу, а вернуться первыми. Юридически Егор рядовой курсант, а практически старшина. Да и в смене образовалось непонятное двоевластие. Фомин номинально старшина смены, а все решения принимает Каминский, и главное подчинённые признают его главенство, не говоря уже о его бывших подчиненных, командирах отделений и корешах Колягине с Братякиным.
Школа опустела. Остались десяток старшин. Дежурный мичман Гаврилюк непосредственный командир Каминского. Добряк по характеру, которому оставалось недолго, до пенсии по выслуге. Десяток двоечников лишённых отпуска, но ещё не исключенных из школы за неуспеваемость. Почувствовав снижение контроля, старшины решили расслабиться. Скинулись по полтора рубля и заслали одного из курсантов первой роты за выпивкой. Наказав брать много и подешевле. Сами расположились, за складами ожидая гонца. Через час он появился счастливый, довольный с полным чехлом бухла.
- Взял, как и говорили. Дёшево и сердито. Ящик, двадцать бутылок. Ликер. Представляете по 98 копеек. Вот смотрите – при этих словах он извлёк из чехла поллитровку с желтой жидкостью. Ребятам всё это показалось странным. Все надписи на бутылке были на латышском языке.
- Ты что по латышски читаешь – спросил гонца Фисюк
- Нет, не читаю. Я у продавца латыша спросил. Что есть подешевле и покруче. Он мне это и предложил, - парней ещё больше одолели сомнения. Пивоваров, открыл бутылку, понюхал, попробовал на язык. Потом пристально посмотрел на довольного гонца и сунул ему бутылку.
- Пей идиот. Это масло подсолнечное. Выпили, называется, - все встали и торжественно отнесли масло, на камбуз, удивив мичмана Гаврилюка таким щедрым подарком для пищеблока школы, а сами отправились переодеваться. Поезд на Ригу в 22 часа, так что у курсантов есть пять часов посмотреть Лиепаю.
Пивоваров, Фисюк, Каминский намылились в киношку. Зашли в кинотеатр, а там буфет. В буфете «Рижский бальзам» и Гаванские сигары. Эти идиоты, взяли на троих бутылку бальзама и по сигаре. Выпили бальзам. Затем в буфете закурили сигары.
