ТАЙНА СОЛНЕЧНОЙ ПРИНЦЕССЫ — 1
(Проклятие Огненного Дома)
— Идем.
— Ты уверена?
— Ты что? Передумала? Клем? Когда мы еще посмотрим на настоящий звездопад? Идем.
— Ну, хорошо, — вздохнула светловолосая восьмилетняя девочка, подчиняясь желанию подруги. Признаться, она не очень хотела куда-то идти сегодня, но не могла отказать любимой подруге. Они так редко виделись.
— Клем, ну что ты копаешься? — нетерпеливо воскликнула темноволосая девочка и открыла окно в детскую. Она не боялась упасть или разбиться, ведь по стене дома вились большие лианы с толстыми и прочными ветками. Да и полукровки почти с рождения умели балансировать.
Темноволосая спустилась первой, поправила рюкзак и посмотрела на все еще горящее дальнее окно кухни, где няня Олена пекла вкуснейшие булочки с корицей к завтраку. Тея их обожала и очень скучала по этим самым булочкам, когда уезжала в столицу. Но сильнее, конечно, скучала по Клем. Именно поэтому она и собралась сегодня на вершину холма смотреть звездопад, чтобы загадать желание и попросить небо никогда не расставаться с любимой подругой.
— Клем, ну чего ты там копаешься? — прошептала она, глядя, как медленно спускается подруга. Когда, наконец, та достигла земли, Тея схватила ее за руку и потащила к задней части двора.
Девочки нередко сбегали из дома на ярмарку или на главную площадь, куда часто приезжал карнавал, или смотреть на полеты радужных драконов. Если прийти в конкретное время перед закатом, то можно увидеть, как они приземляются на гигантской площадке, как проводники чистят их и отводят в амбары на ночлег. Правда, это Клем больше любила смотреть на драконов, а Тея предпочитала ярмарки.
На улице уже было тихо, но все еще светло от ночных магических фонарей. Девочки не боялись улицы, потому что в их маленьком городе полукровок никогда ничего плохого не происходило. Здесь все жили дружно, защищенные от внешних угроз закрывающим город и небо над ним магическим куполом. Дети Снежных песков не знали, что такое агрессия или преступление, а вот в столице Илларии — Дарранате подобное было не редкостью.
Как-то Тея слышала, что преступления каждой расы неравнозначны, как и наказания. Мама почему-то очень переживала по этому поводу и даже ругалась с папой, когда он приходил. Но папа не умел долго обижаться на маму, как и она на него. Они быстро переходили от взаимных обвинений к поцелуям, а потом папа оборачивался, сурово сдвигал брови и смотрел прямо на нее. Тея любила смотреть в его глаза, особенно когда в них плясали маленькие язычки пламени. Но они плясали только с ними, только когда он смотрел на маму или на нее.
— Когда вы уезжаете? — с грустью спросила Клем, ей тоже было больно расставаться. Тея с радостью осталась бы здесь дольше, но она и по папе очень скучала, и по Инару, и по их маленькому дому, по городскому парку, где ей иногда разрешалось играть с другими детьми. Если бы Клем была там с ней, то Тея была бы абсолютно счастлива.
— Завтра вечером.
— Понятно.
— Я буду тебе писать, обещаю.
— Я знаю, просто без тебя будет уже не так весело.
— Ну… у тебя же есть «прилипала» Самира, — немного ревниво бросила Тея.
— Она не прилипала, — обиделась за другую свою подругу Клем. — Мне просто жаль ее. У нее совсем никого нет.
— Бедная сиротка, — съехидничала Тея. — Только ты не можешь отрицать, что она неблагодарная ябеда. Скажи, кто настучал твоей маме, что мы ходим к амбарам подглядывать за драконами?
— Она не со зла, — попыталась защитить подругу Клем.
— Нет, со зла. Только она не тебе хотела навредить, а мне. Думала — если скажет, что я подбиваю тебя на неприятности, нас разлучат. Не дружи с ней.
— Я не дружу. Я ее жалею.
— Ты слишком добрая. Когда-нибудь это станет проблемой.
— Не станет, — упрямо возразила Клем и прибавила хода. Она не любила эти разговоры. Что с того, что она добрая, что не может пройти мимо больного животного или птицы со сломанным крылом. Разве это преступление — кого-то жалеть?
— Если ты хочешь стать моей Тенью , ты должна быть сильной, должна быть безжалостной.
Клем это понимала. Только не была уверена, что хотела бы быть Тенью. Она почти с рождения знала, кем хотела быть, но, увы, для таких как она это было невозможно. Ни один полукровка никогда не услышит голос дракона, и ни один дракон никогда не откликнется на зов полукровки …
Девочки довольно быстро достигли холма, расстелили покрывало и легли, уставившись в небо, на котором рассыпались миллионы маленьких, «подмигивающих» звезд. Они ждали звездопада. В тишине слышался только стрекот сверчков, отдаленный храп ездовых кагуаров и тихий шум ветра, колышущего листья деревьев у подножия холма. И в этой тишине, неожиданно раздался резкий звук сломанной ветки. Девочки вскочили, перепуганно вглядываясь в темноту, и Тея заметила маленькую фигурку, прячущуюся в кустах.
— «Прилипала» Самира, какого демона ты здесь забыла?
— Сама ты прилипала! — воскликнула такая же темноволосая, как Тея, восьмилетка, выбираясь из кустов.
— Иди отсюда, тебя никто не звал.
— И уйду! — сказала девочка и посмотрела на Клем в надежде на ее поддержку. Но та опустила глаза, потому что совсем не хотела обижать Тею. Неосознанно, но она сделала выбор, который Самира, своим появлением, заставила принять.
— И не вздумай ябедничать родителям, что мы здесь, — грозно предупредила Тея.
— Я — не ябеда! — возмутилась Самира.
— Да ты еще хуже. Ты — прилипала! — жестоко отрезала девочка. — Что ты все ходишь за нами? Вынюхиваешь, высматриваешь, а потом маме Клем докладываешь.
— Я никому ничего не говорила! Клем, пожалуйста, не верь ей. Я, правда, не говорила твоей маме…
— Не обращайся к ней, убогая! — выкрикнула Тея и толкнула полукровку, да с такой силой, что та упала на землю. Но быстро оклемалась, поднялась и напала на соперницу, а Клем растерянно стояла на месте, глядя на все это безобразие, и не представляла, как ей быть. Наконец, когда девочки уже катались по земле, вцепившись друг другу в волосы, она вспомнила, что когда-нибудь станет Тенью, и бросилась их разнимать. В пылу схватки, досталось и ей. Тея заехала по уху, а Самира расцарапала запястье. Но в итоге их все же удалось разнять.
— Пошла вон, прилипала! Ты не нужна была даже своим родителям, с чего ты взяла, что нужна нам?
— Тея, замолчи немедленно! — одернула подругу Клем.
— Что? Что, я неправду, что ли сказала? Она же сирота, никому не нужна, ты сама говорила, что дружишь с ней из жалости, разве не так?
Клем не смогла ответить, большущий ком застрял в горле, когда увидела глаза, полные слез.
— Это правда? Дружишь из жалости?
— Нет, — дернулась было к ней Клем, но та отшатнулась. — Сэми… пожалуйста.
Самира не стала слушать оправданий и бросилась бежать вниз по склону. Клем несколько минут смотрела ей вслед, а после обернулась к Тее, уже успевшей улечься на траву и сурово сказала:
— Ты была с ней очень жестока.
— А ты заплачь еще или беги за ней, утешь, — зло бросила та в ответ.
— А вот и побегу.
— Беги, но только если сделаешь это, я больше не буду с тобой дружить.
Клем несколько секунд потрясенно смотрела на подругу, предъявившую такой ультиматум. Она не любила ультиматумы и предпочитала решать их просто — ставя свои.
— А я не буду с тобой дружить, если ты перед ней не извинишься.
— Ага, сейчас, — фыркнула Тея.
— Я не шучу! — строго, как мама, сказала Клем, и подруга ее поняла, повернулась, посмотрела, вздохнула, признавая, что слегка перегнула палку и неохотно сдалась:
— Ладно. Я извинюсь, ты довольна?
— Да, — улыбнулась Клем, так лучезарно, что Тея не могла не улыбнуться в ответ. Похлопала по покрывалу, приглашая сесть рядом, и когда та уселась, взяла подругу за руку.
— Прости, что ударила тебя.
— Ты не со зла. Но удар у тебя тяжелый. Надо быть осторожнее.
— Ты прямо как Инар говоришь.
— Ты тоже его била?
— Это случайно вышло, — покраснела Тея. — Я неудачно повернулась, а он слишком близко стоял.
Клем рассмеялась, представив эту картину, и потрогала царапину на запястье, не сразу заметив, что на этом самом запястье чего-то не хватает. Но, как только она подумала об этом, Тея воскликнула:
— Клем, смотри, начинается.
Девочка задрала голову к небу но, присмотревшись, поняла, что это падает вовсе не звезда, а что-то иное. Оно ударило по защитному куполу, вызвав дрожь. За одним, последовал еще один удар, затем еще один и еще… купол задрожал, накалился, стал видимым, а затем они услышали взрыв, такой сильный и противоестественный, что обе вздрогнули от ужаса. Вскочили, бросились бежать на вершину холма, пока не увидели, как горят амбары.
— Драконы! — в панике воскликнула Клем. — Там драконы!
Девочки кинулись туда, но новый взрыв остановил их. Сверху. Купол трещал по швам.
— Что происходит? — испуганно всхлипнула Тея.
Клем секунду молчала, во все глаза наблюдая, как рушится защита города, и едва слышно прошептала:
— Нападение…
Мать всех драконов прервала воспоминание из прошлого и посмотрела на одного из своих жрецов, который пришел смазать ее серый, уже давно не искрящийся бок живительным маслом. Жрецы все еще верили, что эта ничтожная мера сможет помочь, но Мать знала — ее излечение зависит от куда более серьезных мер, и масло, даже самое живительное не вернет драконам магию.
Это началось двадцать лет назад, в тот день, когда повелитель Илларии Дариан позволил случиться величайшей несправедливости, и продолжилось, когда повелитель умер, когда не смог спасти свою этари , когда жестокость дэйвов стерла с лица земли свободный город полукровок, их край, их убежище, их самих. Тогда выжили немногие, но никто из них уже никогда этого не забудет, как и она сама.
Зло, совершенное тогда нельзя было предотвратить, как нельзя предотвратить и то, что магия постепенно покидает ее, лишая сил, покидает радужных драконов. Прошло двадцать лет, и потомство, что ежегодно давали драконы, сократилось наполовину. Она знала, что если это не изменить, то в итоге радужные драконы начнут вырождаться. Еще двадцать лет и их не останется, ничего не останется. Пока дэйвы не хотели этого понимать, пока они верили в свою исключительность и силу, пока…
Очень скоро они поймут, но Мать боялась, что это случится слишком поздно, когда уже ничего нельзя будет сделать. Ведь все зависит от них, от этих трех маленьких девочек из воспоминаний, и каждой придется делать свой непростой выбор. Хватит ли им на это сил? Мать всех драконов не знала, но уже ничем не могла помочь. Колесо судьбы завертелось, раскрутилось, а ей осталось только одно — пожинать его плоды. Какими бы горькими они не были.
— Да!
— А я сказал, нет! И это не обсуждается!
— Это ты так думаешь. Я уже взрослая и вполне могу решать сама, что мне делать и как.
— Я тогда буду считать тебя взрослой, когда ты научишься вести себя как взрослая.
— Если ты намекаешь на эриса Флемора из Дома Гончих псов, то он сам…
— Принцессе Илларии не позволительно вести себя подобным образом.
— Да этот индюк оскорбил Клем!
— Клем, в отличие от тебя, достаточно взрослая, чтобы самой справиться с несдержанностью эриса.
— Ты просто хочешь заставить меня подчиняться твоим глупым правилам морали. Были бы живы родители, они бы…
— Если бы родители были живы, — перебил девушку мужчина, — им было бы стыдно за твое поведение, за твое безрассудство, за то, что ты ведешь себя, как…
— Как? Ну, как? — выкрикнула темноволосая полукровка, вскочив с собственной кровати и глядя в магический экран связи.
— Возьми себя в руки, Тея. Иначе мы наговорим друг другу много того, о чем потом пожалеем.
— Ты… ты… ты упрямый осел! — окончательно разозлилась девушка.
— Кричи громче, тебя не вся академия еще слышала.
— И прокричу! Во весь голос кричать буду! Ты не имеешь права вмешиваться в программу моего обучения и ставить свои условия! Я поеду изучать песчаных драконов, как все! И не буду сидеть в Дарранате все каникулы, как тебе хочется!
— Будешь! Я так сказал!
Мужчина приблизился и опалил девушку своим жестким, непреклонным взглядом. Даже зная, что сейчас он находится далеко, и это всего лишь магическая проекция, его взгляд действовал на нее едва ли не сильнее, чем все его доводы и угрозы. Как же она ненавидела этот взгляд, его безразличное упрямство, но и поделать ни с тем, ни с другим ничего не могла. Если Инар что-то решил, то переубедить его не мог никто, разве что… Тея застыла на мгновение, чтобы через секунду победно усмехнуться.
— Хорошо, я выполню твои абсурдные требования, но только после того, как ты выполнишь мои.
— И что же это за требования? — прищурился мужчина.
— Их не много, всего одно. Я хочу, чтобы ты наконец разрешил Клем пройти инициацию Тени.
Взгляд повелителя Илларии заледенел. О, он прекрасно понял, о чем думала его неугомонная, инфантильная младшая сестра, выдвигая такие ультиматумы. Она знала, чем надавить, прекрасно знала.
«А из нее вышла бы интересная правительница, лет эдак через десять» — отстраненно заметил он. — «Подумать только, она уже пытается шантажировать собственного брата, да ладно брата, повелителя?»
Вот только он редко шел на уступки и никогда не менял своего мнения. А значит…
— Насколько я знаю, Клем предстоит зимняя практика на границе. Или я что-то путаю?
— Как? — удивилась принцесса и тут же догадливо прищурилась. — Ну, конечно, так это все из-за тебя? Ты забраковал практику в пустыне, кстати, почему? Почему ты отправляешь самую лучшую студентку на курсе в ссылку на границу, вместо того, чтобы дать возможность провести все оставшееся время до посвящения, охотясь за опасными хищниками?
— Потому что ты, моя дорогая сестрица, на нее плохо влияешь. Твои абсурдные идеи заставляют ее отказываться от своего будущего. Из-за тебя, Тея.
— Это брак с каким-то там дэйвом ради спокойствия деда Агеэра ты называешь будущим?
— Это не наше дело, — отрезал повелитель.
— Вот именно, что не наше. И Тенью она хочет стать по доброй воле.
— А ты уверена? Так ли хорошо ты знаешь свою подругу? Не думала, что она просто не может тебе отказать? Не твоя ли это мечта, никогда не расставаться?
На мгновение принцесса растерялась. Хорошо, что это всего лишь проекция, не передающая всю палитру эмоций. Достаточно просто сделать шаг назад, и он не увидит, как сильно задели его слова. И все же она не желала ему уступать, вот и сказала первое, что пришло в голову:
— Если она не хотела бы быть Тенью, то так усердно бы не тренировалась.
— А разве у нее был выбор? Ведь ты и шага не можешь без нее сделать.
— А ты не можешь сделать и шага без своего тупого контроля. Ненавижу тебя!
— Хоть раз не сочти за труд подумать о ком-то кроме себя и перестань втягивать подругу в свои интриги. Если ты ею дорожишь, конечно, — повелитель не стал дожидаться реакции сестры и отключился раньше, чем она смогла прокричать что-то злое и обидное.
— Ух! Ненавижу! Ненавижу! — выкрикнула девушка выключенному проектору, и даже стул пнула от бессилия. Тот ее гнев не оценил, и упал с громким грохотом, а принцесса запрыгала по комнате, отбив палец на ноге.
— Это еще не конец, вот увидишь, я этого так не оставлю! — шипела она, потирая ушибленную конечность, и даже слезу попыталась из себя выдавить.
(Проклятие Огненного Дома)
ПРОЛОГ
— Идем.
— Ты уверена?
— Ты что? Передумала? Клем? Когда мы еще посмотрим на настоящий звездопад? Идем.
— Ну, хорошо, — вздохнула светловолосая восьмилетняя девочка, подчиняясь желанию подруги. Признаться, она не очень хотела куда-то идти сегодня, но не могла отказать любимой подруге. Они так редко виделись.
— Клем, ну что ты копаешься? — нетерпеливо воскликнула темноволосая девочка и открыла окно в детскую. Она не боялась упасть или разбиться, ведь по стене дома вились большие лианы с толстыми и прочными ветками. Да и полукровки почти с рождения умели балансировать.
Темноволосая спустилась первой, поправила рюкзак и посмотрела на все еще горящее дальнее окно кухни, где няня Олена пекла вкуснейшие булочки с корицей к завтраку. Тея их обожала и очень скучала по этим самым булочкам, когда уезжала в столицу. Но сильнее, конечно, скучала по Клем. Именно поэтому она и собралась сегодня на вершину холма смотреть звездопад, чтобы загадать желание и попросить небо никогда не расставаться с любимой подругой.
— Клем, ну чего ты там копаешься? — прошептала она, глядя, как медленно спускается подруга. Когда, наконец, та достигла земли, Тея схватила ее за руку и потащила к задней части двора.
Девочки нередко сбегали из дома на ярмарку или на главную площадь, куда часто приезжал карнавал, или смотреть на полеты радужных драконов. Если прийти в конкретное время перед закатом, то можно увидеть, как они приземляются на гигантской площадке, как проводники чистят их и отводят в амбары на ночлег. Правда, это Клем больше любила смотреть на драконов, а Тея предпочитала ярмарки.
На улице уже было тихо, но все еще светло от ночных магических фонарей. Девочки не боялись улицы, потому что в их маленьком городе полукровок никогда ничего плохого не происходило. Здесь все жили дружно, защищенные от внешних угроз закрывающим город и небо над ним магическим куполом. Дети Снежных песков не знали, что такое агрессия или преступление, а вот в столице Илларии — Дарранате подобное было не редкостью.
Как-то Тея слышала, что преступления каждой расы неравнозначны, как и наказания. Мама почему-то очень переживала по этому поводу и даже ругалась с папой, когда он приходил. Но папа не умел долго обижаться на маму, как и она на него. Они быстро переходили от взаимных обвинений к поцелуям, а потом папа оборачивался, сурово сдвигал брови и смотрел прямо на нее. Тея любила смотреть в его глаза, особенно когда в них плясали маленькие язычки пламени. Но они плясали только с ними, только когда он смотрел на маму или на нее.
— Когда вы уезжаете? — с грустью спросила Клем, ей тоже было больно расставаться. Тея с радостью осталась бы здесь дольше, но она и по папе очень скучала, и по Инару, и по их маленькому дому, по городскому парку, где ей иногда разрешалось играть с другими детьми. Если бы Клем была там с ней, то Тея была бы абсолютно счастлива.
— Завтра вечером.
— Понятно.
— Я буду тебе писать, обещаю.
— Я знаю, просто без тебя будет уже не так весело.
— Ну… у тебя же есть «прилипала» Самира, — немного ревниво бросила Тея.
— Она не прилипала, — обиделась за другую свою подругу Клем. — Мне просто жаль ее. У нее совсем никого нет.
— Бедная сиротка, — съехидничала Тея. — Только ты не можешь отрицать, что она неблагодарная ябеда. Скажи, кто настучал твоей маме, что мы ходим к амбарам подглядывать за драконами?
— Она не со зла, — попыталась защитить подругу Клем.
— Нет, со зла. Только она не тебе хотела навредить, а мне. Думала — если скажет, что я подбиваю тебя на неприятности, нас разлучат. Не дружи с ней.
— Я не дружу. Я ее жалею.
— Ты слишком добрая. Когда-нибудь это станет проблемой.
— Не станет, — упрямо возразила Клем и прибавила хода. Она не любила эти разговоры. Что с того, что она добрая, что не может пройти мимо больного животного или птицы со сломанным крылом. Разве это преступление — кого-то жалеть?
— Если ты хочешь стать моей Тенью , ты должна быть сильной, должна быть безжалостной.
Клем это понимала. Только не была уверена, что хотела бы быть Тенью. Она почти с рождения знала, кем хотела быть, но, увы, для таких как она это было невозможно. Ни один полукровка никогда не услышит голос дракона, и ни один дракон никогда не откликнется на зов полукровки …
Девочки довольно быстро достигли холма, расстелили покрывало и легли, уставившись в небо, на котором рассыпались миллионы маленьких, «подмигивающих» звезд. Они ждали звездопада. В тишине слышался только стрекот сверчков, отдаленный храп ездовых кагуаров и тихий шум ветра, колышущего листья деревьев у подножия холма. И в этой тишине, неожиданно раздался резкий звук сломанной ветки. Девочки вскочили, перепуганно вглядываясь в темноту, и Тея заметила маленькую фигурку, прячущуюся в кустах.
— «Прилипала» Самира, какого демона ты здесь забыла?
— Сама ты прилипала! — воскликнула такая же темноволосая, как Тея, восьмилетка, выбираясь из кустов.
— Иди отсюда, тебя никто не звал.
— И уйду! — сказала девочка и посмотрела на Клем в надежде на ее поддержку. Но та опустила глаза, потому что совсем не хотела обижать Тею. Неосознанно, но она сделала выбор, который Самира, своим появлением, заставила принять.
— И не вздумай ябедничать родителям, что мы здесь, — грозно предупредила Тея.
— Я — не ябеда! — возмутилась Самира.
— Да ты еще хуже. Ты — прилипала! — жестоко отрезала девочка. — Что ты все ходишь за нами? Вынюхиваешь, высматриваешь, а потом маме Клем докладываешь.
— Я никому ничего не говорила! Клем, пожалуйста, не верь ей. Я, правда, не говорила твоей маме…
— Не обращайся к ней, убогая! — выкрикнула Тея и толкнула полукровку, да с такой силой, что та упала на землю. Но быстро оклемалась, поднялась и напала на соперницу, а Клем растерянно стояла на месте, глядя на все это безобразие, и не представляла, как ей быть. Наконец, когда девочки уже катались по земле, вцепившись друг другу в волосы, она вспомнила, что когда-нибудь станет Тенью, и бросилась их разнимать. В пылу схватки, досталось и ей. Тея заехала по уху, а Самира расцарапала запястье. Но в итоге их все же удалось разнять.
— Пошла вон, прилипала! Ты не нужна была даже своим родителям, с чего ты взяла, что нужна нам?
— Тея, замолчи немедленно! — одернула подругу Клем.
— Что? Что, я неправду, что ли сказала? Она же сирота, никому не нужна, ты сама говорила, что дружишь с ней из жалости, разве не так?
Клем не смогла ответить, большущий ком застрял в горле, когда увидела глаза, полные слез.
— Это правда? Дружишь из жалости?
— Нет, — дернулась было к ней Клем, но та отшатнулась. — Сэми… пожалуйста.
Самира не стала слушать оправданий и бросилась бежать вниз по склону. Клем несколько минут смотрела ей вслед, а после обернулась к Тее, уже успевшей улечься на траву и сурово сказала:
— Ты была с ней очень жестока.
— А ты заплачь еще или беги за ней, утешь, — зло бросила та в ответ.
— А вот и побегу.
— Беги, но только если сделаешь это, я больше не буду с тобой дружить.
Клем несколько секунд потрясенно смотрела на подругу, предъявившую такой ультиматум. Она не любила ультиматумы и предпочитала решать их просто — ставя свои.
— А я не буду с тобой дружить, если ты перед ней не извинишься.
— Ага, сейчас, — фыркнула Тея.
— Я не шучу! — строго, как мама, сказала Клем, и подруга ее поняла, повернулась, посмотрела, вздохнула, признавая, что слегка перегнула палку и неохотно сдалась:
— Ладно. Я извинюсь, ты довольна?
— Да, — улыбнулась Клем, так лучезарно, что Тея не могла не улыбнуться в ответ. Похлопала по покрывалу, приглашая сесть рядом, и когда та уселась, взяла подругу за руку.
— Прости, что ударила тебя.
— Ты не со зла. Но удар у тебя тяжелый. Надо быть осторожнее.
— Ты прямо как Инар говоришь.
— Ты тоже его била?
— Это случайно вышло, — покраснела Тея. — Я неудачно повернулась, а он слишком близко стоял.
Клем рассмеялась, представив эту картину, и потрогала царапину на запястье, не сразу заметив, что на этом самом запястье чего-то не хватает. Но, как только она подумала об этом, Тея воскликнула:
— Клем, смотри, начинается.
Девочка задрала голову к небу но, присмотревшись, поняла, что это падает вовсе не звезда, а что-то иное. Оно ударило по защитному куполу, вызвав дрожь. За одним, последовал еще один удар, затем еще один и еще… купол задрожал, накалился, стал видимым, а затем они услышали взрыв, такой сильный и противоестественный, что обе вздрогнули от ужаса. Вскочили, бросились бежать на вершину холма, пока не увидели, как горят амбары.
— Драконы! — в панике воскликнула Клем. — Там драконы!
Девочки кинулись туда, но новый взрыв остановил их. Сверху. Купол трещал по швам.
— Что происходит? — испуганно всхлипнула Тея.
Клем секунду молчала, во все глаза наблюдая, как рушится защита города, и едва слышно прошептала:
— Нападение…
Мать всех драконов прервала воспоминание из прошлого и посмотрела на одного из своих жрецов, который пришел смазать ее серый, уже давно не искрящийся бок живительным маслом. Жрецы все еще верили, что эта ничтожная мера сможет помочь, но Мать знала — ее излечение зависит от куда более серьезных мер, и масло, даже самое живительное не вернет драконам магию.
Это началось двадцать лет назад, в тот день, когда повелитель Илларии Дариан позволил случиться величайшей несправедливости, и продолжилось, когда повелитель умер, когда не смог спасти свою этари , когда жестокость дэйвов стерла с лица земли свободный город полукровок, их край, их убежище, их самих. Тогда выжили немногие, но никто из них уже никогда этого не забудет, как и она сама.
Зло, совершенное тогда нельзя было предотвратить, как нельзя предотвратить и то, что магия постепенно покидает ее, лишая сил, покидает радужных драконов. Прошло двадцать лет, и потомство, что ежегодно давали драконы, сократилось наполовину. Она знала, что если это не изменить, то в итоге радужные драконы начнут вырождаться. Еще двадцать лет и их не останется, ничего не останется. Пока дэйвы не хотели этого понимать, пока они верили в свою исключительность и силу, пока…
Очень скоро они поймут, но Мать боялась, что это случится слишком поздно, когда уже ничего нельзя будет сделать. Ведь все зависит от них, от этих трех маленьких девочек из воспоминаний, и каждой придется делать свой непростой выбор. Хватит ли им на это сил? Мать всех драконов не знала, но уже ничем не могла помочь. Колесо судьбы завертелось, раскрутилось, а ей осталось только одно — пожинать его плоды. Какими бы горькими они не были.
ГЛАВА 1 Вызов
— Да!
— А я сказал, нет! И это не обсуждается!
— Это ты так думаешь. Я уже взрослая и вполне могу решать сама, что мне делать и как.
— Я тогда буду считать тебя взрослой, когда ты научишься вести себя как взрослая.
— Если ты намекаешь на эриса Флемора из Дома Гончих псов, то он сам…
— Принцессе Илларии не позволительно вести себя подобным образом.
— Да этот индюк оскорбил Клем!
— Клем, в отличие от тебя, достаточно взрослая, чтобы самой справиться с несдержанностью эриса.
— Ты просто хочешь заставить меня подчиняться твоим глупым правилам морали. Были бы живы родители, они бы…
— Если бы родители были живы, — перебил девушку мужчина, — им было бы стыдно за твое поведение, за твое безрассудство, за то, что ты ведешь себя, как…
— Как? Ну, как? — выкрикнула темноволосая полукровка, вскочив с собственной кровати и глядя в магический экран связи.
— Возьми себя в руки, Тея. Иначе мы наговорим друг другу много того, о чем потом пожалеем.
— Ты… ты… ты упрямый осел! — окончательно разозлилась девушка.
— Кричи громче, тебя не вся академия еще слышала.
— И прокричу! Во весь голос кричать буду! Ты не имеешь права вмешиваться в программу моего обучения и ставить свои условия! Я поеду изучать песчаных драконов, как все! И не буду сидеть в Дарранате все каникулы, как тебе хочется!
— Будешь! Я так сказал!
Мужчина приблизился и опалил девушку своим жестким, непреклонным взглядом. Даже зная, что сейчас он находится далеко, и это всего лишь магическая проекция, его взгляд действовал на нее едва ли не сильнее, чем все его доводы и угрозы. Как же она ненавидела этот взгляд, его безразличное упрямство, но и поделать ни с тем, ни с другим ничего не могла. Если Инар что-то решил, то переубедить его не мог никто, разве что… Тея застыла на мгновение, чтобы через секунду победно усмехнуться.
— Хорошо, я выполню твои абсурдные требования, но только после того, как ты выполнишь мои.
— И что же это за требования? — прищурился мужчина.
— Их не много, всего одно. Я хочу, чтобы ты наконец разрешил Клем пройти инициацию Тени.
Взгляд повелителя Илларии заледенел. О, он прекрасно понял, о чем думала его неугомонная, инфантильная младшая сестра, выдвигая такие ультиматумы. Она знала, чем надавить, прекрасно знала.
«А из нее вышла бы интересная правительница, лет эдак через десять» — отстраненно заметил он. — «Подумать только, она уже пытается шантажировать собственного брата, да ладно брата, повелителя?»
Вот только он редко шел на уступки и никогда не менял своего мнения. А значит…
— Насколько я знаю, Клем предстоит зимняя практика на границе. Или я что-то путаю?
— Как? — удивилась принцесса и тут же догадливо прищурилась. — Ну, конечно, так это все из-за тебя? Ты забраковал практику в пустыне, кстати, почему? Почему ты отправляешь самую лучшую студентку на курсе в ссылку на границу, вместо того, чтобы дать возможность провести все оставшееся время до посвящения, охотясь за опасными хищниками?
— Потому что ты, моя дорогая сестрица, на нее плохо влияешь. Твои абсурдные идеи заставляют ее отказываться от своего будущего. Из-за тебя, Тея.
— Это брак с каким-то там дэйвом ради спокойствия деда Агеэра ты называешь будущим?
— Это не наше дело, — отрезал повелитель.
— Вот именно, что не наше. И Тенью она хочет стать по доброй воле.
— А ты уверена? Так ли хорошо ты знаешь свою подругу? Не думала, что она просто не может тебе отказать? Не твоя ли это мечта, никогда не расставаться?
На мгновение принцесса растерялась. Хорошо, что это всего лишь проекция, не передающая всю палитру эмоций. Достаточно просто сделать шаг назад, и он не увидит, как сильно задели его слова. И все же она не желала ему уступать, вот и сказала первое, что пришло в голову:
— Если она не хотела бы быть Тенью, то так усердно бы не тренировалась.
— А разве у нее был выбор? Ведь ты и шага не можешь без нее сделать.
— А ты не можешь сделать и шага без своего тупого контроля. Ненавижу тебя!
— Хоть раз не сочти за труд подумать о ком-то кроме себя и перестань втягивать подругу в свои интриги. Если ты ею дорожишь, конечно, — повелитель не стал дожидаться реакции сестры и отключился раньше, чем она смогла прокричать что-то злое и обидное.
— Ух! Ненавижу! Ненавижу! — выкрикнула девушка выключенному проектору, и даже стул пнула от бессилия. Тот ее гнев не оценил, и упал с громким грохотом, а принцесса запрыгала по комнате, отбив палец на ноге.
— Это еще не конец, вот увидишь, я этого так не оставлю! — шипела она, потирая ушибленную конечность, и даже слезу попыталась из себя выдавить.
