— Эвен, ты ведь и мой друг тоже?
— Верно.
— Тогда скажи, что ты знаешь о проклятии Огненного Дома?
— Хм, — прищурился дэйв. — Он тебе рассказал.
— Вчера.
— И ты не слишком поверила?
— Это прозвучало, как отговорка.
— А вот и нет, малыш. Проклятие не только существует, но и активно действует. Вечером принесу тебе одну тетрадочку, сама убедишься. И если бы не было этой маленькой загвоздки, то у нас уже давно была бы новая повелительница, а у тебя свекровь.
От одного этого слова я испуганно скривилась, а Эвен рассмеялся.
— Да, Паэль в роли любимой матушки… то еще счастье. Но, любишь его, принимай целиком, со всем его семейством, каким бы страшным оно не было.
— Начинаю радоваться, что это еще не произошло.
В ответ Эвен снова рассмеялся и отпустил меня наверстывать пропущенный завтрак. Я запоздало подумала, что если завтрак Паэль уже закончился, то и повелитель должен быть где-то поблизости, распахнула дверь и оказалась в руках упомянутого в мыслях повелителя.
— Привет! — растерянно улыбнулась я. А он отчего-то нахмурился.
— Тебя не было на завтраке.
— А я решила пропустить. На диету сесть, а то в бальное платье не влезу.
Богиня, что я несу? Это от растерянности, наверное, а еще от его близости. Отпускать меня явно не спешили.
— Эвен тоже решил на диету сесть?
— Конечно, — появился в дверях Тень повелителя и мягко меня от него отодрал, а жаль. Я бы всю вечность так стояла, в кольце его сильных рук. — За компанию. А то что, малышке одной страдать? Правда, детка?
На слове детка, Инар поднял бровь и скрестил руки на груди.
— Интересно, а плащ с нашивкой Тайной Канцелярии забыл кто-то из твоих посетителей?
Мы с Эвеном переглянулись. Я встревожено, а он лукаво.
— Нет, это я малышке экскурсию обещал, завтра в чертоги упомянутой тобой Тайной Канцелярии. Вот и плащик принес, чтобы не выделялась.
— Экскурсию? — еще больше посуровел повелитель.
— Ну, да. Будет что рассказать однокурсникам после каникул, правда, солнышко? — с этими словами Эвен схватил плащ, кинул мне в руки и вытолкал за дверь, напоследок ее захлопнув.
— Это что такое было? — послышалось из-за двери.
— А что? Ты малышку совсем запугал своими ультиматумами, до нервного срыва так ребенка доведешь.
— Эвен!
— А я что? Я ничего. Ты повелитель, твое право.
Больше я ничего не услышала. Подозреваю, некоторые догадались, что я к дверке почти приросла. Впрочем, как там говорят? С кем поведешься… Вот-вот. Кое-кто особо наглый, улики с места преступления прямо под носом у министра ворует, да еще совершенно в наглую обманывает собственного повелителя. Правда, остается вопрос, а поверил ли нашей сказочке Инар? О-о-очень сомневаюсь.
* * *
Едва я вошла в свои комнаты, как застала плачущую няню Олену. Няня Вера пыталась ее утешить, но та была очень расстроена.
— Что случилось? — кинулась я к ней, запоздало припомнив, что расстраивает мою нянюшку только одно — молчание Адиля, которого она видит от силы раз в год, всегда в одну и ту же дату — в день гибели его сестры. Тогда няня становится еще более грустной, и даже приезды сына ее скорее подавляют, нежели радуют.
В этот раз он решил не приезжать и сообщил это в очередном сухом письме. Мерзавец! Как можно так обращаться с родной матерью, которая пожертвовала всем ради него? Какой бы она не была, какие бы мнимые обиды ему не нанесла, она — его мать, самый родной человек. И так поступать, зная о ее нездоровье, может только полный... У меня даже слов подходящих не было, чтобы его охарактеризовать. Урод!
— Нянюшка, ты не переживай, — улыбнулась я, взяв ее руки в свои и преданно заглянув в глаза, из которых сейчас катились крупные слезы. — У тебя ведь есть мы с Теей. Мы очень-очень тебя… вас любим и никогда не бросим.
— Ах, цыпленок, — вздохнула няня и обняла ладонями мое лицо. — Я тоже вас очень люблю.
— Тогда не плач.
— Он — мой ребенок, детка. Как ты, как Теюшка. И я люблю его таким, какой он есть. Я всегда буду беспокоиться за него, переживать, писать письма, даже если они будут безответны.
— Богиня накажет его когда-нибудь за пренебрежение, — убежденно сказала я, а няня резко закрыла мне рот рукой и строго сказала, мгновенно превратившись из сломленной, рыдающей старушки, в сильную, готовую защищать свое дитя мать.
— Никогда такого не говори. Не за что богам его наказывать. Не за что. И то, что он такой — моя вина и ничья больше. Не тебе судить его, не тебе и никому.
Мне стало стыдно. Няня права, не мне его судить, ведь своего деда я тоже не люблю, а ведь он мой дед. Конечно, у меня есть маленькое оправдание. Няня Олена своего сына любит, а мой дед любит только свой демонов Дом.
Но все равно, я всего не знаю. Не знаю, почему Адиль не навещал мать, пока она была няней Теи. Наверное, он винил ее, считал, что предала память о дочери, ведь много лет няня воспитывала и отдавала всю свою любовь дочери врага, ставшего пусть косвенным, но виновником гибели сестры Адиля.
Это была грустная, очень грустная история о том, как один высокородный дэйв с мерзкими повадками захотел одну милую добрую и невинную девушку полукровку. А ее младший брат всеми силами пытался ее защитить, даже убить подонка дэйва. Но тогда были иные времена, тогда нападение на высшего каралось смертью, и Адиль избежал этой участи только по просьбе леди Мариссы, проникшейся горькой историей этой семьи. Сестра Адиля не знала о заступничестве «этари» повелителя и потому пошла на крайность, чтобы спасти своего брата.
Так дэйв получил девушку и сломал ее, а когда она поняла, что жертва была напрасной, покончила с собой. И повелитель не наказал того мерзавца.
Я уже говорила, что тогда были другие времена? Да, сейчас полукровки могут за себя постоять, но это не значит, что дэйвы изменились. И судя по клану Флемора, они остались точно такими же, и точно также получают, что хотят и кого хотят. И только мы сами можем это изменить, только мы сами.
— Нянюшка, а я знаю, что тебе сейчас поможет.
— Что? — спросила няня Вера.
— Дело. Очень важное дело, — улыбнулась я и рассказала о двух несчастных девушках-дэйвах, лишившихся дома, но очень нуждающихся в защите. Няня Олена, как я и предполагала, ожила, воодушевилась, слезы высохли, щечки порозовели, а в глазах появился решительный блеск. И, видит богиня, такой она мне нравилась гораздо больше.
— Ах, цыпленок-цыпленок, а я рассказывала тебе, что когда-то мы с леди Мариссой также спасали и твою маму тоже?
— Нет, — удивленно ответила я. — Не рассказывала, но очень бы хотелось послушать.
— Тогда мы сейчас принесем тебе что-нибудь покушать, а потом…
— Будет сплетня, — радостно воскликнула я.
— Не сплетня, а самая настоящая правда, — поправила няня Олена.
И пока нянюшки ходили за едой, я решила позвать Тею. Она тоже просто обязана услышать эту историю о наших мамах, тем более что это правда.
* * *
— Знаешь, так странно? История словно повторяется, — проговорила Тея, все еще под впечатлением от рассказа няни Олены.
— Или совершает новый виток.
— Мой дом просто притягивает тех, кто попал в беду.
— Да, я тоже заметила, — согласно кивнула я.
— Но каков твой дед, я не думала, что он может упасть в моих глазах еще ниже, но это случилось.
— Да уж, и теперь мне совсем не стыдно, что я его не люблю.
Пытаться убить меня еще в утробе матери, шантажировать ее, запирать в подвалах как какую-то крысу. Впрочем, чему я удивляюсь? Это же дед. Он и не на такое способен.
Я даже представить не могу, как он позволил маме поселиться в Снежных песках? И невероятно горжусь ее силой. Пойти против всех и всего, чтобы только быть с любимым. Не знаю, смогу ли я также? Внутренний голос сказал, что смогу. Одно плохо, моему любимому такие жертвы не нужны, как и я сама. Интересно, что бы мама сделала в такой ситуации? Смирилась бы?
— Знаешь, о чем я подумала?
— О чем? — встрепенулась я.
— Думаю, здесь где-то должен быть тайный ход. Я уверена, что отец к маме не через порталы добирался, иначе бы Паэль все знала.
— Она и так все знала.
— Да, но, зная маму, я уверена, она попросила бы отца не ранить еще больше чувства Паэль. И если он существует…
— Мы должны найти его, — закончила мысль Теи я.
— Займемся вечером?
— А почему не сейчас?
— Мастер Крейм ждет на урок. Пойдешь со мной? Он еще вчера тебя ждал.
— Конечно, пойду, — обрадовалась я. К тому же у меня к нему вопрос, который мучает с момента возвращения из чертогов Тайной Канцелярии. Надеюсь, он сможет на него ответить.
Мастер Крейм проводил свои уроки в одной из башен дворца. Там у него была своя лаборатория, в которой он постоянно что-то магичил и изобретал. Я любила там бывать, потому что всегда обнаруживала что-то удивительное и интересное.
В прошлое мое посещение мастер варил любовное зелье. Да, да. Я тоже удивилась, когда узнала об этом, правда узнала, когда он нас с Теей этим самым зельем напоил. По идее оно должно было открыть в нас скрытую любовь, но поскольку мы неправильные девушки и ни в кого не были влюблены, зелье не сработало. Почти. Я все-таки успела накарябать любовное письмецо, обращенное к брату моей любимой подруги.
Когда же эффект выветрился, долго недоумевала, с чего это я решила ему написать, да еще целую поэму, да еще в стихах, и кажется, я восхваляла его прекрасные глаза и аристократический нос, который мне хотелось поцеловать. В общем, от своего творчества я пришла в полный ужас, сожгла письмо и навсегда зареклась писать хоть что-то кроме конспектов. Да, тогда я все еще была слепой и свято верила, что никогда никого не полюблю.
Зелье сработало, только с опозданием, оно открыло мне истину, которую я предпочла игнорировать. Кто знает, быть может сейчас, мастер Крейм варит зелье, способное усыпить чувства. Ведь без них все же проще и легче, особенно если они безнадежны, как в моем случае.
Увы, мастер на этот раз отошел от магии зелий и перешел к магии иллюзий. По крайней мере, мне так показалось, когда мы вошли в его кабинет, а оказались в лесу, самом что ни на есть настоящем. Я даже запахи чувствовала и ветер, и слышала пение птиц.
— Ух, ты! — восхищенно выдохнула Тея.
— А, девочки, вы пришли, — выглянул из-за кустов мастер Крейм. — А я вас позже ждал. Ну, ничего. Проходите, проходите. Я вам кое-что покажу.
Мы с Теей переглянулись и тоже полезли в кусты. Как оказалось, мастер нашел колонию светлячков, и сейчас ползал по траве с увеличительным стеклом, чтобы их внимательно рассмотреть.
— Мастер, а это ведь иллюзия?
— Конечно, — выдал он, продолжая ползать за светлячками. Забавная была картинка — седовласый старец-дэйв в очках половинках с милыми усиками, которыми он любил играть, когда мы были маленькими. Корчил рожицы, кривил лицо и невероятно нас смешил. Да и когда мы выросли, он нисколько не изменился.
Все также шутит, играет усами и корчит смешные рожицы. Наверное, ему не хватает детей или внуков, а может он просто не любит быть серьезным. Но при этом преображается до неузнаваемости, когда становится не просто исследователем-магом, а учителем. Тогда в нем появляется строгость и суровость, и даже капелька жесткости. Мастер Крейм не терпел пренебрежения к развитию ума, и не стеснялся наказывать за лень даже повелителя. Эвен как-то поделился воспоминаниями.
— Тогда зачем вам светлячки? — задала резонный вопрос Тея. — Они ведь не настоящие.
— Все верно, все верно, но вот в чем вопрос: откуда в моей иллюзии могли взяться насекомые, которых я никогда в жизни не видел?
Мы крепко призадумались над этим вопросом.
Я уже говорила, что мастер Крейм непревзойденный маг? Но я забыла упомянуть, что он немного чудак. И когда на него находят подобные чудачества, лучше его не трогать. Обычно, в такие моменты он открывает что-то великое.
— Кстати, я оставил для вас на столе задание. И думаю, моя иллюзия идеально подойдет для его выполнения.
Мастер Крейм, как всегда в своем репертуаре. Никогда не забывает о своих обязанностях учителя, какие бы чудачества ему в голову не пришли.
— Главное, чтобы он нас в своей иллюзии не забыл, — выразила мою мысль Тея, читая свое задание. Я тоже свое прочитала.
— Найти в иллюзии настоящий предмет? — удивилась я. — Зачем?
— А чтобы уметь их отличать, и использовать в своих целях, — пояснил из кустов мастер.
Да уж. И сколько мне тут бродить придется? Лес-то не маленький.
— А у тебя что? — спросила я, уткнувшись в карточку подруги. — Разжечь костер? Но это же не честно! У Тей простое задание.
— Клементина, читай лучше, — пожурил мастер все из тех же кустов. — Я прошу разжечь костер, а не спалить лес дотла. Тренируйтесь, девочки. На все про все у вас час, потом будет разбор полетов.
После этих слов мастер выловил в банку одного из светлячков и совершенно счастливый отправился в ту часть кабинета, которая не была лесом, изучать неизведанный феномен собственного воображения. А мы остались запертыми в иллюзии.
— Интересно, а здесь звери имеются? — поинтересовалась Тея, оглядываясь по сторонам.
— Меня больше волнует, как бы мастер в своих изучениях, в самом деле, про нас не забыл. Помнишь позапрошлый год?
— Это когда мы в подвале с трупами на всю ночь остались?
— Ага, — поежилась от воспоминаний я.
— А я думала, это тренировка такая была.
— Я тоже так думала, пока не услышала, как мастер кается перед твоим братом.
— ОН НАС ЗАБЫЛ?! — дошло до Тей. Кажется, зря ей об этом рассказала. Ой, зря…
Впрочем, через три часа нас все-таки из иллюзии вытащили. Ровно тогда, когда я наконец сообразила, как отыскать что-то настоящее, а Тей зажгла костерок, не подпалив при этом траву, деревья и колонию муравьев.
У меня все даже проще оказалось. Нужно было только заставить себя поверить, что все, что я вижу перед собой не настоящее. И лес начал мерцать настолько, что я увидела сквозь мерцание кабинет мастера.
А настоящий предмет обнаружился совершенно случайно. Мы с Теей, устав от попыток присели на пару каменных валунов в глубокой задумчивости, а когда до меня дошло, и я убедила себя, что все вокруг иллюзия, Тей со своего валуна рухнула, а я осталась сидеть. Так что это даже не я, а моя филейная часть его нашла. А уж потом, злая принцесса притащила дровишки, и со всей своей злостью на меня подожгла костерок. В ту же секунду иллюзия пропала, а мы оказались перед строгим взором мастера.
— Ну, и что так долго? Я же сказал час, а вы три провозились.
— Простите, — покаянно опустили головы мы. Мастер сурово сдвинул брови и, ничуть нашему раскаянию не поверив, заставил нас смотреть за самими собой в этой самой иллюзии по магическому проектору. Оказалось, мы раз пять мимо валунов проходили, и раз пятнадцать бегали от Тейкиного огня, все мимо тех же валунов. Кстати, один из них так и остался лежать, или стоять посреди кабинета.
— Мастер, а светлячки? Они тоже пропали? Вам удалось что-нибудь выяснить? — мастерски перевела тему о нашей никчемности на интересную для мастера. Он конечно, маневр просек, но очень хотел поведать о светлячках, потому и не стал ругаться. Так мы узнали, что все-таки мастер видел их когда-то в детстве. Просто забыл об этом.
— Завтра, вы должны будете справиться за час, это и вас касается, ваше высочество.
— А завтра мы не можем. Клем с дедом встречается.
— Верно.
— Тогда скажи, что ты знаешь о проклятии Огненного Дома?
— Хм, — прищурился дэйв. — Он тебе рассказал.
— Вчера.
— И ты не слишком поверила?
— Это прозвучало, как отговорка.
— А вот и нет, малыш. Проклятие не только существует, но и активно действует. Вечером принесу тебе одну тетрадочку, сама убедишься. И если бы не было этой маленькой загвоздки, то у нас уже давно была бы новая повелительница, а у тебя свекровь.
От одного этого слова я испуганно скривилась, а Эвен рассмеялся.
— Да, Паэль в роли любимой матушки… то еще счастье. Но, любишь его, принимай целиком, со всем его семейством, каким бы страшным оно не было.
— Начинаю радоваться, что это еще не произошло.
В ответ Эвен снова рассмеялся и отпустил меня наверстывать пропущенный завтрак. Я запоздало подумала, что если завтрак Паэль уже закончился, то и повелитель должен быть где-то поблизости, распахнула дверь и оказалась в руках упомянутого в мыслях повелителя.
— Привет! — растерянно улыбнулась я. А он отчего-то нахмурился.
— Тебя не было на завтраке.
— А я решила пропустить. На диету сесть, а то в бальное платье не влезу.
Богиня, что я несу? Это от растерянности, наверное, а еще от его близости. Отпускать меня явно не спешили.
— Эвен тоже решил на диету сесть?
— Конечно, — появился в дверях Тень повелителя и мягко меня от него отодрал, а жаль. Я бы всю вечность так стояла, в кольце его сильных рук. — За компанию. А то что, малышке одной страдать? Правда, детка?
На слове детка, Инар поднял бровь и скрестил руки на груди.
— Интересно, а плащ с нашивкой Тайной Канцелярии забыл кто-то из твоих посетителей?
Мы с Эвеном переглянулись. Я встревожено, а он лукаво.
— Нет, это я малышке экскурсию обещал, завтра в чертоги упомянутой тобой Тайной Канцелярии. Вот и плащик принес, чтобы не выделялась.
— Экскурсию? — еще больше посуровел повелитель.
— Ну, да. Будет что рассказать однокурсникам после каникул, правда, солнышко? — с этими словами Эвен схватил плащ, кинул мне в руки и вытолкал за дверь, напоследок ее захлопнув.
— Это что такое было? — послышалось из-за двери.
— А что? Ты малышку совсем запугал своими ультиматумами, до нервного срыва так ребенка доведешь.
— Эвен!
— А я что? Я ничего. Ты повелитель, твое право.
Больше я ничего не услышала. Подозреваю, некоторые догадались, что я к дверке почти приросла. Впрочем, как там говорят? С кем поведешься… Вот-вот. Кое-кто особо наглый, улики с места преступления прямо под носом у министра ворует, да еще совершенно в наглую обманывает собственного повелителя. Правда, остается вопрос, а поверил ли нашей сказочке Инар? О-о-очень сомневаюсь.
* * *
Едва я вошла в свои комнаты, как застала плачущую няню Олену. Няня Вера пыталась ее утешить, но та была очень расстроена.
— Что случилось? — кинулась я к ней, запоздало припомнив, что расстраивает мою нянюшку только одно — молчание Адиля, которого она видит от силы раз в год, всегда в одну и ту же дату — в день гибели его сестры. Тогда няня становится еще более грустной, и даже приезды сына ее скорее подавляют, нежели радуют.
В этот раз он решил не приезжать и сообщил это в очередном сухом письме. Мерзавец! Как можно так обращаться с родной матерью, которая пожертвовала всем ради него? Какой бы она не была, какие бы мнимые обиды ему не нанесла, она — его мать, самый родной человек. И так поступать, зная о ее нездоровье, может только полный... У меня даже слов подходящих не было, чтобы его охарактеризовать. Урод!
— Нянюшка, ты не переживай, — улыбнулась я, взяв ее руки в свои и преданно заглянув в глаза, из которых сейчас катились крупные слезы. — У тебя ведь есть мы с Теей. Мы очень-очень тебя… вас любим и никогда не бросим.
— Ах, цыпленок, — вздохнула няня и обняла ладонями мое лицо. — Я тоже вас очень люблю.
— Тогда не плач.
— Он — мой ребенок, детка. Как ты, как Теюшка. И я люблю его таким, какой он есть. Я всегда буду беспокоиться за него, переживать, писать письма, даже если они будут безответны.
— Богиня накажет его когда-нибудь за пренебрежение, — убежденно сказала я, а няня резко закрыла мне рот рукой и строго сказала, мгновенно превратившись из сломленной, рыдающей старушки, в сильную, готовую защищать свое дитя мать.
— Никогда такого не говори. Не за что богам его наказывать. Не за что. И то, что он такой — моя вина и ничья больше. Не тебе судить его, не тебе и никому.
Мне стало стыдно. Няня права, не мне его судить, ведь своего деда я тоже не люблю, а ведь он мой дед. Конечно, у меня есть маленькое оправдание. Няня Олена своего сына любит, а мой дед любит только свой демонов Дом.
Но все равно, я всего не знаю. Не знаю, почему Адиль не навещал мать, пока она была няней Теи. Наверное, он винил ее, считал, что предала память о дочери, ведь много лет няня воспитывала и отдавала всю свою любовь дочери врага, ставшего пусть косвенным, но виновником гибели сестры Адиля.
Это была грустная, очень грустная история о том, как один высокородный дэйв с мерзкими повадками захотел одну милую добрую и невинную девушку полукровку. А ее младший брат всеми силами пытался ее защитить, даже убить подонка дэйва. Но тогда были иные времена, тогда нападение на высшего каралось смертью, и Адиль избежал этой участи только по просьбе леди Мариссы, проникшейся горькой историей этой семьи. Сестра Адиля не знала о заступничестве «этари» повелителя и потому пошла на крайность, чтобы спасти своего брата.
Так дэйв получил девушку и сломал ее, а когда она поняла, что жертва была напрасной, покончила с собой. И повелитель не наказал того мерзавца.
Я уже говорила, что тогда были другие времена? Да, сейчас полукровки могут за себя постоять, но это не значит, что дэйвы изменились. И судя по клану Флемора, они остались точно такими же, и точно также получают, что хотят и кого хотят. И только мы сами можем это изменить, только мы сами.
— Нянюшка, а я знаю, что тебе сейчас поможет.
— Что? — спросила няня Вера.
— Дело. Очень важное дело, — улыбнулась я и рассказала о двух несчастных девушках-дэйвах, лишившихся дома, но очень нуждающихся в защите. Няня Олена, как я и предполагала, ожила, воодушевилась, слезы высохли, щечки порозовели, а в глазах появился решительный блеск. И, видит богиня, такой она мне нравилась гораздо больше.
— Ах, цыпленок-цыпленок, а я рассказывала тебе, что когда-то мы с леди Мариссой также спасали и твою маму тоже?
— Нет, — удивленно ответила я. — Не рассказывала, но очень бы хотелось послушать.
— Тогда мы сейчас принесем тебе что-нибудь покушать, а потом…
— Будет сплетня, — радостно воскликнула я.
— Не сплетня, а самая настоящая правда, — поправила няня Олена.
И пока нянюшки ходили за едой, я решила позвать Тею. Она тоже просто обязана услышать эту историю о наших мамах, тем более что это правда.
* * *
— Знаешь, так странно? История словно повторяется, — проговорила Тея, все еще под впечатлением от рассказа няни Олены.
— Или совершает новый виток.
— Мой дом просто притягивает тех, кто попал в беду.
— Да, я тоже заметила, — согласно кивнула я.
— Но каков твой дед, я не думала, что он может упасть в моих глазах еще ниже, но это случилось.
— Да уж, и теперь мне совсем не стыдно, что я его не люблю.
Пытаться убить меня еще в утробе матери, шантажировать ее, запирать в подвалах как какую-то крысу. Впрочем, чему я удивляюсь? Это же дед. Он и не на такое способен.
Я даже представить не могу, как он позволил маме поселиться в Снежных песках? И невероятно горжусь ее силой. Пойти против всех и всего, чтобы только быть с любимым. Не знаю, смогу ли я также? Внутренний голос сказал, что смогу. Одно плохо, моему любимому такие жертвы не нужны, как и я сама. Интересно, что бы мама сделала в такой ситуации? Смирилась бы?
— Знаешь, о чем я подумала?
— О чем? — встрепенулась я.
— Думаю, здесь где-то должен быть тайный ход. Я уверена, что отец к маме не через порталы добирался, иначе бы Паэль все знала.
— Она и так все знала.
— Да, но, зная маму, я уверена, она попросила бы отца не ранить еще больше чувства Паэль. И если он существует…
— Мы должны найти его, — закончила мысль Теи я.
— Займемся вечером?
— А почему не сейчас?
— Мастер Крейм ждет на урок. Пойдешь со мной? Он еще вчера тебя ждал.
— Конечно, пойду, — обрадовалась я. К тому же у меня к нему вопрос, который мучает с момента возвращения из чертогов Тайной Канцелярии. Надеюсь, он сможет на него ответить.
Мастер Крейм проводил свои уроки в одной из башен дворца. Там у него была своя лаборатория, в которой он постоянно что-то магичил и изобретал. Я любила там бывать, потому что всегда обнаруживала что-то удивительное и интересное.
В прошлое мое посещение мастер варил любовное зелье. Да, да. Я тоже удивилась, когда узнала об этом, правда узнала, когда он нас с Теей этим самым зельем напоил. По идее оно должно было открыть в нас скрытую любовь, но поскольку мы неправильные девушки и ни в кого не были влюблены, зелье не сработало. Почти. Я все-таки успела накарябать любовное письмецо, обращенное к брату моей любимой подруги.
Когда же эффект выветрился, долго недоумевала, с чего это я решила ему написать, да еще целую поэму, да еще в стихах, и кажется, я восхваляла его прекрасные глаза и аристократический нос, который мне хотелось поцеловать. В общем, от своего творчества я пришла в полный ужас, сожгла письмо и навсегда зареклась писать хоть что-то кроме конспектов. Да, тогда я все еще была слепой и свято верила, что никогда никого не полюблю.
Зелье сработало, только с опозданием, оно открыло мне истину, которую я предпочла игнорировать. Кто знает, быть может сейчас, мастер Крейм варит зелье, способное усыпить чувства. Ведь без них все же проще и легче, особенно если они безнадежны, как в моем случае.
Увы, мастер на этот раз отошел от магии зелий и перешел к магии иллюзий. По крайней мере, мне так показалось, когда мы вошли в его кабинет, а оказались в лесу, самом что ни на есть настоящем. Я даже запахи чувствовала и ветер, и слышала пение птиц.
— Ух, ты! — восхищенно выдохнула Тея.
— А, девочки, вы пришли, — выглянул из-за кустов мастер Крейм. — А я вас позже ждал. Ну, ничего. Проходите, проходите. Я вам кое-что покажу.
Мы с Теей переглянулись и тоже полезли в кусты. Как оказалось, мастер нашел колонию светлячков, и сейчас ползал по траве с увеличительным стеклом, чтобы их внимательно рассмотреть.
— Мастер, а это ведь иллюзия?
— Конечно, — выдал он, продолжая ползать за светлячками. Забавная была картинка — седовласый старец-дэйв в очках половинках с милыми усиками, которыми он любил играть, когда мы были маленькими. Корчил рожицы, кривил лицо и невероятно нас смешил. Да и когда мы выросли, он нисколько не изменился.
Все также шутит, играет усами и корчит смешные рожицы. Наверное, ему не хватает детей или внуков, а может он просто не любит быть серьезным. Но при этом преображается до неузнаваемости, когда становится не просто исследователем-магом, а учителем. Тогда в нем появляется строгость и суровость, и даже капелька жесткости. Мастер Крейм не терпел пренебрежения к развитию ума, и не стеснялся наказывать за лень даже повелителя. Эвен как-то поделился воспоминаниями.
— Тогда зачем вам светлячки? — задала резонный вопрос Тея. — Они ведь не настоящие.
— Все верно, все верно, но вот в чем вопрос: откуда в моей иллюзии могли взяться насекомые, которых я никогда в жизни не видел?
Мы крепко призадумались над этим вопросом.
Я уже говорила, что мастер Крейм непревзойденный маг? Но я забыла упомянуть, что он немного чудак. И когда на него находят подобные чудачества, лучше его не трогать. Обычно, в такие моменты он открывает что-то великое.
— Кстати, я оставил для вас на столе задание. И думаю, моя иллюзия идеально подойдет для его выполнения.
Мастер Крейм, как всегда в своем репертуаре. Никогда не забывает о своих обязанностях учителя, какие бы чудачества ему в голову не пришли.
— Главное, чтобы он нас в своей иллюзии не забыл, — выразила мою мысль Тея, читая свое задание. Я тоже свое прочитала.
— Найти в иллюзии настоящий предмет? — удивилась я. — Зачем?
— А чтобы уметь их отличать, и использовать в своих целях, — пояснил из кустов мастер.
Да уж. И сколько мне тут бродить придется? Лес-то не маленький.
— А у тебя что? — спросила я, уткнувшись в карточку подруги. — Разжечь костер? Но это же не честно! У Тей простое задание.
— Клементина, читай лучше, — пожурил мастер все из тех же кустов. — Я прошу разжечь костер, а не спалить лес дотла. Тренируйтесь, девочки. На все про все у вас час, потом будет разбор полетов.
После этих слов мастер выловил в банку одного из светлячков и совершенно счастливый отправился в ту часть кабинета, которая не была лесом, изучать неизведанный феномен собственного воображения. А мы остались запертыми в иллюзии.
— Интересно, а здесь звери имеются? — поинтересовалась Тея, оглядываясь по сторонам.
— Меня больше волнует, как бы мастер в своих изучениях, в самом деле, про нас не забыл. Помнишь позапрошлый год?
— Это когда мы в подвале с трупами на всю ночь остались?
— Ага, — поежилась от воспоминаний я.
— А я думала, это тренировка такая была.
— Я тоже так думала, пока не услышала, как мастер кается перед твоим братом.
— ОН НАС ЗАБЫЛ?! — дошло до Тей. Кажется, зря ей об этом рассказала. Ой, зря…
Впрочем, через три часа нас все-таки из иллюзии вытащили. Ровно тогда, когда я наконец сообразила, как отыскать что-то настоящее, а Тей зажгла костерок, не подпалив при этом траву, деревья и колонию муравьев.
У меня все даже проще оказалось. Нужно было только заставить себя поверить, что все, что я вижу перед собой не настоящее. И лес начал мерцать настолько, что я увидела сквозь мерцание кабинет мастера.
А настоящий предмет обнаружился совершенно случайно. Мы с Теей, устав от попыток присели на пару каменных валунов в глубокой задумчивости, а когда до меня дошло, и я убедила себя, что все вокруг иллюзия, Тей со своего валуна рухнула, а я осталась сидеть. Так что это даже не я, а моя филейная часть его нашла. А уж потом, злая принцесса притащила дровишки, и со всей своей злостью на меня подожгла костерок. В ту же секунду иллюзия пропала, а мы оказались перед строгим взором мастера.
— Ну, и что так долго? Я же сказал час, а вы три провозились.
— Простите, — покаянно опустили головы мы. Мастер сурово сдвинул брови и, ничуть нашему раскаянию не поверив, заставил нас смотреть за самими собой в этой самой иллюзии по магическому проектору. Оказалось, мы раз пять мимо валунов проходили, и раз пятнадцать бегали от Тейкиного огня, все мимо тех же валунов. Кстати, один из них так и остался лежать, или стоять посреди кабинета.
— Мастер, а светлячки? Они тоже пропали? Вам удалось что-нибудь выяснить? — мастерски перевела тему о нашей никчемности на интересную для мастера. Он конечно, маневр просек, но очень хотел поведать о светлячках, потому и не стал ругаться. Так мы узнали, что все-таки мастер видел их когда-то в детстве. Просто забыл об этом.
— Завтра, вы должны будете справиться за час, это и вас касается, ваше высочество.
— А завтра мы не можем. Клем с дедом встречается.
