– Итак, – подвел итог Риккардо, – поскольку это корыто уже никуда не полетит, то нам нужно по-быстрому решить, что мы будем делать дальше.
– Пошлем «SOS»? – предложил Айван, – а сами запремся в челноке и будем ждать. С голоду, по крайней мере, не помрем, запасов хватит.
– Рановато ты лапки задрал, – Сейра криво усмехнулась.
– У тебя есть предложение получше?
– Пока нет, но ты ведь даже не пытаешься хоть что-нибудь придумать!
– А что тут придумаешь?
– На «Турине» у нас остался еще один такой же челнок, – задумчиво заговорил Риккардо, положив конец их спору, – только неизвестно, рабочий ли он. Что скажешь, Чак?
– Ну, – вздохнул насупившийся техник, – вы, со своей стороны, сделали все возможное, чтобы привести его в негодность…
– Чак, хватит кокетничать, – капитан устало поморщился, – я знаю, что ты гений и что у тебя золотые руки. Говори по существу.
– Когда я последний раз в нем ковырялся, он был еще на ходу.
– Хочешь посадить его на дистанционном управлении? – оживился Айван.
– А кто из нас умеет это делать?
– Только Шим.
– Не-е-е, – отрицательно покачала головой Сейра, – о нем забудьте. После того, как он придет в себя, у него руки еще пару дней будут трястись как у профессионального алкоголика. Он даже ложку с трудом держать сможет, не говоря уже о штурвале.
– Тьфу ты!
– Я, конечно, могу попробовать привести его в норму побыстрее, но ничего заранее не обещаю.
– Не надо, – отказался от ее предложения Риккардо, – вариант с Шимом в любом случае исключается.
– Почему вдруг?
– А ты уверена, что он, даже будучи в полном здравии, сделает все как надо? Я – нет. После всего, что он успел здесь нагородить, я не доверю ему нашу единственную надежду. Так что нам придется обходиться своими силами.
– Тогда какой нам прок от второго челнока? – оптимизм Айвана вновь сменился унынием. – Мы – здесь, он – там. Ничего не изменилось.
– Есть одна мыслишка, – капитан покосился на техника. – Чак, ты можешь взять циклограмму полета из памяти этого корабля и загрузить ее в мозги того челнока, что остался на орбите?
– Разумеется! – в глазах Чака вспыхнуло понимание. – Ты хочешь посадить его туда же, куда мы садились перед этим сами! На автомате!
– Если такой фокус возможен, конечно.
– Отчего нет?! – техник буквально прыгнул в кресло пилота, и его пальцы заплясали над клавиатурой. – Вот, вся траектория как на ладони!
– Посади его на той лужайке, где мы дожидались докладов от Вани с Сейрой, где ты его красил.
– Сейчас разберемся!
– Эй! Но это же черт знает где! – воскликнул Айван, – туда и налегке-то целый день маршировать, а нам еще и кой-какие вещи нести придется.
– Не сгущай краски, это не так уж далеко. Тем более, что у нас есть машина.
– Ха! Да она издохла еще несколько лет назад!
– Чак?
– Вы со своей стороны, конечно, постарались… – завел техник уже знакомую песню.
– Достаточно, – перебил его Риккардо, – я все понял. Он заправлен?
– Ты же велел перед отлетом залить под завязку все баки на корабле.
– Отлично!
– Можете не благодарить, – проворчал Чак, недовольный тем, что ему опять не дали закончить заготовленную едкую тираду.
– Спасибо, – капитан похлопал его по плечу и повернулся к остаткам своей команды. – Так что давайте, собирайте вещи, и завтра на рассвете мы выезжаем. Если ничего непредвиденного не случится, то к вечеру мы уже будем на месте. За работу!
* * *
Шимаэл открыл глаза. На него нахлынуло неприятное де жа вю, поскольку он опять видел перед собой низкий потолок и никак не мог вспомнить подробностей того, как здесь оказался. Он попробовал повернуть голову, но первая же попытка пошевелиться пронзила болью все тело, и Шимаэл не смог сдержать вырвавшегося стона. Если прежде ему казалось, что накануне он перетрудился в каменоломне, то теперь, похоже, он умудрился самолично свалиться в работающую камнедробилку.
– Как ты там, жив еще? – в поле зрения показалось расплывчатое лицо Чака, который вложил в его руку очки.
– Не знаю… не уверен, – Шимаэл водрузил их на нос и осторожно ощупал себя. Все вроде было на месте, в том числе и сложенные листы бумаги во внутреннем кармане куртки, – ни черта не помню! Что со мной стряслось? Это Ваня меня так разделал?
– У тебя случился транслептический припадок.
– Вот дерьмо!
– И не говори! – согласился Чак. – По словам Сейры, ты их с Риккардо здорово напугал.
– Надо думать! – Шимаэл снова прикрыл глаза. – Видать, сыворотка просроченная оказалась… То есть мы на челноке?
– Ага.
– А почему до сих пор не улетели? Я не чувствую никакой вибрации.
– Есть некоторые… проблемы.
– Какие еще проблемы? – у пилота аж похолодело внутри.
– Мы бустер правого борта спалили.
– Как вам это удалось?! – от удивления Шимаэл даже приподнялся на локте.
– Не без твоей помощи, между прочим, – Чак кратко описал ему, что случилось. – Поэтому на этом корыте нам уже никуда не улететь. Сейчас Риккардо спускает второй челнок по той же циклограмме. А завтра мы на нашей колымаге, что стоит в трюме, поедем к нему.
– Как же нашему боссу не терпится поскорее убраться отсюда! Не мог потерпеть что ли? Я бы посадил челнок прямо сюда, на площадь.
– Ну, во-первых, ты сейчас не в самой лучшей форме для этого, а во-вторых, – техник оглянулся на закрытую дверь и понизил голос до шепота, – он тебе больше не доверяет.
– С какого перепугу?!
– Ну, ты в последнее время успел немало начудить.
– Ну вот, нашли себе мальчика для битья! – хоть Шимаэл и предполагал подобный поворот, оправдавшиеся опасения его ничуть не обрадовали, – я же не в одиночку старался!
– Старик все как-то больше на тебя серчает. Кстати, спасибо, что меня не выдал, Риккардо до сих пор знает, что это была моя затея с твоей самоволкой.
– Не стоит благодарности, тем более что данный момент еще не поздно исправить.
– Тебе уже заметно лучше, как я погляжу, – проворчал Чак, – потихоньку в себя приходишь.
– Где уж там! Я будто под асфальтовым катком побывал.
– Зато твое специфическое чувство юмора не пострадало.
– В нашей команде главный юморист – капитан.
– С чего ты так решил?
– А почему он ищет виновных в этой череде нелепых случайностей среди нас? – фыркнул Шимаэл. – Мне так здесь понравилось, что я специально сломал корабль, лишь бы не улетать отсюда? Или Айван настолько ненавидел Найду, что сам решил подстрелить ее, когда представился удобный момент?
– Я не знаю, что творится сейчас в голове у босса, но, согласись, количество этих самых случайностей на душу населения несколько зашкаливает.
– Это еще не повод подвергать нас обструкции! Такое могло произойти с кем угодно и когда угодно!
– Интересно, веришь ли ты сам в то, о чем говоришь? – прищурился техник.
– Что именно тебя смущает?
– То же, что и Риккардо. Если все произошедшее явилось роковым стечением обстоятельств, то почему твоя новая знакомая загодя знала об этом? – Чак снова покосился на дверь. – Мне кажется, что все эти «случайности» вовсе не случайны. Ими кто-то управляет.
Тот же вопрос, те же сомнения, что терзали когда-то и Теодора! Только разум Чака, не стесненный рамками академического образования и не отягощенный бременем репутации и ответственности, мог соображать гибче и оперативнее. Шимаэл вдруг ощутил, как давят ему на грудь лежащие в кармане листы из отчета. Они просили, требовали, чтобы их выпустили на свободу и показали другим. Соблазн был столь велик, что правая рука пилота сама собой поползла за пазуху, и он едва успел ее остановить.
– Лично я не вижу, каким образом все это можно подстроить. Думаю, имело место простое совпадение, – соврал он, не моргнув глазом.
– Ничего себе совпаденьице! – Чак в чувствах всплеснул руками, ударившись локтем о стенку тесной каюты. – Это абсолютно исключено! Можете меня на костре сжечь, но я ни за что не поверю, что нам так исключительно везет просто по воле слепого случая!
– Хорошо, но какое объяснение предлагаешь тогда ты?
– А что если мы… – потирая ушибленную руку, он уже в третий раз посмотрел на дверь, убеждаясь в том, что она заперта, – что если мы столкнулись с некоей силой, способной манипулировать вероятностями?
– Хм-м-м?
– Понимаешь, каждый раз, когда ты, скажем, бросаешь монетку, наш мир раздваивается, – торопливо затараторил Чак, опасаясь, что Шимаэл сейчас начнет его высмеивать. – Получается что-то вроде двух штанин, в одной из которых монета падает орлом, а в другой – решеткой. Мир может с равной вероятностью соскользнуть в любую из них. Но представь себе, что существует Нечто, в чьей власти выбирать, какая именно вероятность реализуется в данный момент. Если Оно пожелает, то монетка может выпасть одной и той же стороной хоть сто раз подряд. Причем, обрати внимание, никакие фундаментальные законы природы при этом не нарушаются, если не принимать во внимание униженной и оскорбленной Теории Вероятностей.
– Как-то очень уж… умозрительно. И какое отношение твои домыслы имеют к происходящему с нами?
– Самое непосредственное! Я, во всяком случае, другого объяснения нашим злоключениям предложить не могу. Вокруг нас десятки якобы случайных событий выстраиваются в столь изощренные и выверенные до безупречности цепочки, что я попросту не могу не предполагать наличия направляющей их Воли.
– Ты полагаешь, что это Жрицы творят с нами такое? – Шимаэл старательно корчил из себя дурачка, провоцируя Чака на дальнейшие откровения.
– Фу! Чушь! – отмахнулся тот. – Будь оно по-твоему, Найде бы не удалось так легко убить Зиолу. Ее пистолетик дал бы осечку или еще что-нибудь в этом роде. Жрицы – всего лишь девочки на побегушках.
– На побегушках? У кого?
– Пф! Если бы я знал! Но ты только задумайся, – Чак наклонился к Шимаэлу и доверительно понизил голос, – тот, кто способен таким образом контролировать ход событий, практически всемогущ, поскольку он может воплотить в реальность практически любой, пусть даже абсолютно безумный сценарий, лишь бы его вероятность, какой бы исчезающе малой она ни была, отличалась от нуля. Я бы даже рискнул назвать такое существо… Богом.
Ну вот, приплыли! Куда катится этот мир, если даже такой прожженный материалист, как Чак ударился в религиозность? От него Шимаэл откровенно не ожидал подобной прыти.
– Не слишком ли ты торопишься сдавать позиции? – осторожно заметил он.
– Какие еще позиции? – Чак непонимающе приподнял брови.
– Раньше ты особой набожностью не отличался. Что вдруг подвигло тебя изменить свои взгляды?
– Какая, к черту, набожность?! – техник даже возмутился. – Я здесь про серьезные вещи говорю! Ты что, не способен за внешней мистической атрибутикой разглядеть истинной сути вещей?
– Но разве не ты только что сказал, что Сиарна – бог?
– Я не произносил этого конкретного имени. Тем более что оно – всего лишь удобная ширма! И я никогда не утверждал, что она представляет собой что-то потустороннее! Думаю, здесь вполне можно обойтись и без привлечения мистики.
– Но если не мистика, то что тогда? Технология?
– Ну конечно же! – Чак с облегчением вздохнул, как преподаватель, добившийся, наконец, хоть каких-то признаков разумения от бестолкового ученика. – Сколько раз мы устраивали подобные представления для других, а теперь вот сами оказались в зрительном зале. Теперь и мы сами, в полном соответствии с тезисами Артура Кларка, принимаем чужую технологию за проявления сверхъестественного. Одно только манипулирование вероятностями чего стоит! И термин «Бог» я использовал исключительно в этом контексте, ничего более.
– Конкуренты? Другая цивилизация?
– Вот тут я ничего не могу утверждать с уверенностью. Слишком много неясностей, – техник начал загибать пальцы. – Если мы имеем дело с такими же Homo Sapiens, только более развитыми, то задача несколько упрощается, хотя и непонятно, почему мы ранее с ними не сталкивались. При таком уровне развития они должны были изрядно по Галактике наследить. Времени для этого у них имелось более чем достаточно, культ Сиарны не вчера родился.
– А если мы имеем дело с чем-то иным?
– Тогда… – Чак даже поежился, – тогда мы вполне можем начинать запасать бронзу для памятника за Первый Контакт с Иным Разумом.
– Сейчас речь идет не о памятнике а, скорее, о надгробии.
– Завязывай пессимизм распространять! Ну, повздорили немного, погорячились, бывает. Но не стоит из-за единственного досадного инцидента хоронить такую уникальную возможность. Я уверен, что мы вполне можем наладить с ними взаимовыгодное деловое сотрудничество. Ты представляешь, что это означает! Какие перспективы перед нами открываются!
Ха! Материализм Чака, оказывается, и не думал сдаваться! Сымитировав отступление, он предпринял обходной маневр и нанес удар с фланга, откуда его атаки никто не ожидал. Если ты не можешь что-то понять, то это не мешает заключить с этим «чем-то» выгодную сделку. В этом и был весь Чак.
– С ними – это с кем? – Шимаэл скептически выпятил губу. – Мы пока так не пришли к единому мнению, с кем именно имеем здесь дело.
– Какая разница? – нетерпеливо отмахнулся техник. – Я даже согласен пользоваться псевдонимом «Сиарна». Сути дела это все равно не меняет.
– Еще как меняет! Если речь идет о представителях Иного Разума, то я сомневаюсь, что нам удастся наладить с ними контакт. Слишком широкая пропасть нас разделяет. Я, вообще, являюсь сторонником теории, что при подобной встрече люди банально не поймут, что столкнулись с чем-то разумным. Мы и друг с другом нормальный контакт не всегда наладить можем!
– Но Жрицы же находят с Ней общий язык. Да и простые клисситы вполне с Ней ладят. Почему нам нельзя?
– Что заставляет тебя так думать? С чего ты взял, что местные практикуют договорные отношения со своей Богиней?
– А как же «Священный Договор»? Кузница Даргана, помнится, весьма им гордилась!
– Ты о чем? – Шимаэл определенно не поспевал за несущимися вскачь мыслями техника.
– Помнишь, он говорил тебе, что за тридцать лет, прошедшие с момента его заключения, у них в кузнице не было ни единого несчастного случая? Что это такое, если не манипулирование вероятностями? Причем, обращаю твое внимание, именно по заказу!
– Ну да, было такое дело…
– А их ножички! – Чак продемонстрировал Шимаэлу нож из стола Зиолы, который все это время, завернутый в тряпку, лежал у него на коленях.
– Их-то ты каким боком сюда приплел?
– Тем же самым – управление вероятностями, – техник ухмыльнулся с некоторой гордостью и, бережно завернув нож обратно, сунул его в свой вещевой мешок. – Ни химия, ни физика не запрещают молекулам оксида алюминия, который содержится в глиноземе, самопроизвольно оседать на стальном лезвии, укладываясь в кристаллическую решетку сапфира. Вероятность такого события столь мала, что в нашем языке даже не существует слов, чтобы описать ее ничтожность, но она не равна нулю!
– И вакуумные печи больше не нужны? – не удержался от язвительного укола Шимаэл.
– Не-а, достаточно немного щелочи, чтобы растворить глинозем и ускорить процесс. Главное, что здесь требуется – Священный Договор.
– Хорошо, я готов совершить насилие над своим мозгом и допустить, что ты прав, – Шимаэл прислонил подушку к стене, после чего, морщась и постанывая, принял сидячее положение, – и направление твоих рассуждений мне тоже более-менее понятно, вот только как ты собираешься провернуть свой замысел на практике?
– Пошлем «SOS»? – предложил Айван, – а сами запремся в челноке и будем ждать. С голоду, по крайней мере, не помрем, запасов хватит.
– Рановато ты лапки задрал, – Сейра криво усмехнулась.
– У тебя есть предложение получше?
– Пока нет, но ты ведь даже не пытаешься хоть что-нибудь придумать!
– А что тут придумаешь?
– На «Турине» у нас остался еще один такой же челнок, – задумчиво заговорил Риккардо, положив конец их спору, – только неизвестно, рабочий ли он. Что скажешь, Чак?
– Ну, – вздохнул насупившийся техник, – вы, со своей стороны, сделали все возможное, чтобы привести его в негодность…
– Чак, хватит кокетничать, – капитан устало поморщился, – я знаю, что ты гений и что у тебя золотые руки. Говори по существу.
– Когда я последний раз в нем ковырялся, он был еще на ходу.
– Хочешь посадить его на дистанционном управлении? – оживился Айван.
– А кто из нас умеет это делать?
– Только Шим.
– Не-е-е, – отрицательно покачала головой Сейра, – о нем забудьте. После того, как он придет в себя, у него руки еще пару дней будут трястись как у профессионального алкоголика. Он даже ложку с трудом держать сможет, не говоря уже о штурвале.
– Тьфу ты!
– Я, конечно, могу попробовать привести его в норму побыстрее, но ничего заранее не обещаю.
– Не надо, – отказался от ее предложения Риккардо, – вариант с Шимом в любом случае исключается.
– Почему вдруг?
– А ты уверена, что он, даже будучи в полном здравии, сделает все как надо? Я – нет. После всего, что он успел здесь нагородить, я не доверю ему нашу единственную надежду. Так что нам придется обходиться своими силами.
– Тогда какой нам прок от второго челнока? – оптимизм Айвана вновь сменился унынием. – Мы – здесь, он – там. Ничего не изменилось.
– Есть одна мыслишка, – капитан покосился на техника. – Чак, ты можешь взять циклограмму полета из памяти этого корабля и загрузить ее в мозги того челнока, что остался на орбите?
– Разумеется! – в глазах Чака вспыхнуло понимание. – Ты хочешь посадить его туда же, куда мы садились перед этим сами! На автомате!
– Если такой фокус возможен, конечно.
– Отчего нет?! – техник буквально прыгнул в кресло пилота, и его пальцы заплясали над клавиатурой. – Вот, вся траектория как на ладони!
– Посади его на той лужайке, где мы дожидались докладов от Вани с Сейрой, где ты его красил.
– Сейчас разберемся!
– Эй! Но это же черт знает где! – воскликнул Айван, – туда и налегке-то целый день маршировать, а нам еще и кой-какие вещи нести придется.
– Не сгущай краски, это не так уж далеко. Тем более, что у нас есть машина.
– Ха! Да она издохла еще несколько лет назад!
– Чак?
– Вы со своей стороны, конечно, постарались… – завел техник уже знакомую песню.
– Достаточно, – перебил его Риккардо, – я все понял. Он заправлен?
– Ты же велел перед отлетом залить под завязку все баки на корабле.
– Отлично!
– Можете не благодарить, – проворчал Чак, недовольный тем, что ему опять не дали закончить заготовленную едкую тираду.
– Спасибо, – капитан похлопал его по плечу и повернулся к остаткам своей команды. – Так что давайте, собирайте вещи, и завтра на рассвете мы выезжаем. Если ничего непредвиденного не случится, то к вечеру мы уже будем на месте. За работу!
* * *
Шимаэл открыл глаза. На него нахлынуло неприятное де жа вю, поскольку он опять видел перед собой низкий потолок и никак не мог вспомнить подробностей того, как здесь оказался. Он попробовал повернуть голову, но первая же попытка пошевелиться пронзила болью все тело, и Шимаэл не смог сдержать вырвавшегося стона. Если прежде ему казалось, что накануне он перетрудился в каменоломне, то теперь, похоже, он умудрился самолично свалиться в работающую камнедробилку.
– Как ты там, жив еще? – в поле зрения показалось расплывчатое лицо Чака, который вложил в его руку очки.
– Не знаю… не уверен, – Шимаэл водрузил их на нос и осторожно ощупал себя. Все вроде было на месте, в том числе и сложенные листы бумаги во внутреннем кармане куртки, – ни черта не помню! Что со мной стряслось? Это Ваня меня так разделал?
– У тебя случился транслептический припадок.
– Вот дерьмо!
– И не говори! – согласился Чак. – По словам Сейры, ты их с Риккардо здорово напугал.
– Надо думать! – Шимаэл снова прикрыл глаза. – Видать, сыворотка просроченная оказалась… То есть мы на челноке?
– Ага.
– А почему до сих пор не улетели? Я не чувствую никакой вибрации.
– Есть некоторые… проблемы.
– Какие еще проблемы? – у пилота аж похолодело внутри.
– Мы бустер правого борта спалили.
– Как вам это удалось?! – от удивления Шимаэл даже приподнялся на локте.
– Не без твоей помощи, между прочим, – Чак кратко описал ему, что случилось. – Поэтому на этом корыте нам уже никуда не улететь. Сейчас Риккардо спускает второй челнок по той же циклограмме. А завтра мы на нашей колымаге, что стоит в трюме, поедем к нему.
– Как же нашему боссу не терпится поскорее убраться отсюда! Не мог потерпеть что ли? Я бы посадил челнок прямо сюда, на площадь.
– Ну, во-первых, ты сейчас не в самой лучшей форме для этого, а во-вторых, – техник оглянулся на закрытую дверь и понизил голос до шепота, – он тебе больше не доверяет.
– С какого перепугу?!
– Ну, ты в последнее время успел немало начудить.
– Ну вот, нашли себе мальчика для битья! – хоть Шимаэл и предполагал подобный поворот, оправдавшиеся опасения его ничуть не обрадовали, – я же не в одиночку старался!
– Старик все как-то больше на тебя серчает. Кстати, спасибо, что меня не выдал, Риккардо до сих пор знает, что это была моя затея с твоей самоволкой.
– Не стоит благодарности, тем более что данный момент еще не поздно исправить.
– Тебе уже заметно лучше, как я погляжу, – проворчал Чак, – потихоньку в себя приходишь.
– Где уж там! Я будто под асфальтовым катком побывал.
– Зато твое специфическое чувство юмора не пострадало.
– В нашей команде главный юморист – капитан.
– С чего ты так решил?
– А почему он ищет виновных в этой череде нелепых случайностей среди нас? – фыркнул Шимаэл. – Мне так здесь понравилось, что я специально сломал корабль, лишь бы не улетать отсюда? Или Айван настолько ненавидел Найду, что сам решил подстрелить ее, когда представился удобный момент?
– Я не знаю, что творится сейчас в голове у босса, но, согласись, количество этих самых случайностей на душу населения несколько зашкаливает.
– Это еще не повод подвергать нас обструкции! Такое могло произойти с кем угодно и когда угодно!
– Интересно, веришь ли ты сам в то, о чем говоришь? – прищурился техник.
– Что именно тебя смущает?
– То же, что и Риккардо. Если все произошедшее явилось роковым стечением обстоятельств, то почему твоя новая знакомая загодя знала об этом? – Чак снова покосился на дверь. – Мне кажется, что все эти «случайности» вовсе не случайны. Ими кто-то управляет.
Тот же вопрос, те же сомнения, что терзали когда-то и Теодора! Только разум Чака, не стесненный рамками академического образования и не отягощенный бременем репутации и ответственности, мог соображать гибче и оперативнее. Шимаэл вдруг ощутил, как давят ему на грудь лежащие в кармане листы из отчета. Они просили, требовали, чтобы их выпустили на свободу и показали другим. Соблазн был столь велик, что правая рука пилота сама собой поползла за пазуху, и он едва успел ее остановить.
– Лично я не вижу, каким образом все это можно подстроить. Думаю, имело место простое совпадение, – соврал он, не моргнув глазом.
– Ничего себе совпаденьице! – Чак в чувствах всплеснул руками, ударившись локтем о стенку тесной каюты. – Это абсолютно исключено! Можете меня на костре сжечь, но я ни за что не поверю, что нам так исключительно везет просто по воле слепого случая!
– Хорошо, но какое объяснение предлагаешь тогда ты?
– А что если мы… – потирая ушибленную руку, он уже в третий раз посмотрел на дверь, убеждаясь в том, что она заперта, – что если мы столкнулись с некоей силой, способной манипулировать вероятностями?
– Хм-м-м?
– Понимаешь, каждый раз, когда ты, скажем, бросаешь монетку, наш мир раздваивается, – торопливо затараторил Чак, опасаясь, что Шимаэл сейчас начнет его высмеивать. – Получается что-то вроде двух штанин, в одной из которых монета падает орлом, а в другой – решеткой. Мир может с равной вероятностью соскользнуть в любую из них. Но представь себе, что существует Нечто, в чьей власти выбирать, какая именно вероятность реализуется в данный момент. Если Оно пожелает, то монетка может выпасть одной и той же стороной хоть сто раз подряд. Причем, обрати внимание, никакие фундаментальные законы природы при этом не нарушаются, если не принимать во внимание униженной и оскорбленной Теории Вероятностей.
– Как-то очень уж… умозрительно. И какое отношение твои домыслы имеют к происходящему с нами?
– Самое непосредственное! Я, во всяком случае, другого объяснения нашим злоключениям предложить не могу. Вокруг нас десятки якобы случайных событий выстраиваются в столь изощренные и выверенные до безупречности цепочки, что я попросту не могу не предполагать наличия направляющей их Воли.
– Ты полагаешь, что это Жрицы творят с нами такое? – Шимаэл старательно корчил из себя дурачка, провоцируя Чака на дальнейшие откровения.
– Фу! Чушь! – отмахнулся тот. – Будь оно по-твоему, Найде бы не удалось так легко убить Зиолу. Ее пистолетик дал бы осечку или еще что-нибудь в этом роде. Жрицы – всего лишь девочки на побегушках.
– На побегушках? У кого?
– Пф! Если бы я знал! Но ты только задумайся, – Чак наклонился к Шимаэлу и доверительно понизил голос, – тот, кто способен таким образом контролировать ход событий, практически всемогущ, поскольку он может воплотить в реальность практически любой, пусть даже абсолютно безумный сценарий, лишь бы его вероятность, какой бы исчезающе малой она ни была, отличалась от нуля. Я бы даже рискнул назвать такое существо… Богом.
Ну вот, приплыли! Куда катится этот мир, если даже такой прожженный материалист, как Чак ударился в религиозность? От него Шимаэл откровенно не ожидал подобной прыти.
– Не слишком ли ты торопишься сдавать позиции? – осторожно заметил он.
– Какие еще позиции? – Чак непонимающе приподнял брови.
– Раньше ты особой набожностью не отличался. Что вдруг подвигло тебя изменить свои взгляды?
– Какая, к черту, набожность?! – техник даже возмутился. – Я здесь про серьезные вещи говорю! Ты что, не способен за внешней мистической атрибутикой разглядеть истинной сути вещей?
– Но разве не ты только что сказал, что Сиарна – бог?
– Я не произносил этого конкретного имени. Тем более что оно – всего лишь удобная ширма! И я никогда не утверждал, что она представляет собой что-то потустороннее! Думаю, здесь вполне можно обойтись и без привлечения мистики.
– Но если не мистика, то что тогда? Технология?
– Ну конечно же! – Чак с облегчением вздохнул, как преподаватель, добившийся, наконец, хоть каких-то признаков разумения от бестолкового ученика. – Сколько раз мы устраивали подобные представления для других, а теперь вот сами оказались в зрительном зале. Теперь и мы сами, в полном соответствии с тезисами Артура Кларка, принимаем чужую технологию за проявления сверхъестественного. Одно только манипулирование вероятностями чего стоит! И термин «Бог» я использовал исключительно в этом контексте, ничего более.
– Конкуренты? Другая цивилизация?
– Вот тут я ничего не могу утверждать с уверенностью. Слишком много неясностей, – техник начал загибать пальцы. – Если мы имеем дело с такими же Homo Sapiens, только более развитыми, то задача несколько упрощается, хотя и непонятно, почему мы ранее с ними не сталкивались. При таком уровне развития они должны были изрядно по Галактике наследить. Времени для этого у них имелось более чем достаточно, культ Сиарны не вчера родился.
– А если мы имеем дело с чем-то иным?
– Тогда… – Чак даже поежился, – тогда мы вполне можем начинать запасать бронзу для памятника за Первый Контакт с Иным Разумом.
– Сейчас речь идет не о памятнике а, скорее, о надгробии.
– Завязывай пессимизм распространять! Ну, повздорили немного, погорячились, бывает. Но не стоит из-за единственного досадного инцидента хоронить такую уникальную возможность. Я уверен, что мы вполне можем наладить с ними взаимовыгодное деловое сотрудничество. Ты представляешь, что это означает! Какие перспективы перед нами открываются!
Ха! Материализм Чака, оказывается, и не думал сдаваться! Сымитировав отступление, он предпринял обходной маневр и нанес удар с фланга, откуда его атаки никто не ожидал. Если ты не можешь что-то понять, то это не мешает заключить с этим «чем-то» выгодную сделку. В этом и был весь Чак.
– С ними – это с кем? – Шимаэл скептически выпятил губу. – Мы пока так не пришли к единому мнению, с кем именно имеем здесь дело.
– Какая разница? – нетерпеливо отмахнулся техник. – Я даже согласен пользоваться псевдонимом «Сиарна». Сути дела это все равно не меняет.
– Еще как меняет! Если речь идет о представителях Иного Разума, то я сомневаюсь, что нам удастся наладить с ними контакт. Слишком широкая пропасть нас разделяет. Я, вообще, являюсь сторонником теории, что при подобной встрече люди банально не поймут, что столкнулись с чем-то разумным. Мы и друг с другом нормальный контакт не всегда наладить можем!
– Но Жрицы же находят с Ней общий язык. Да и простые клисситы вполне с Ней ладят. Почему нам нельзя?
– Что заставляет тебя так думать? С чего ты взял, что местные практикуют договорные отношения со своей Богиней?
– А как же «Священный Договор»? Кузница Даргана, помнится, весьма им гордилась!
– Ты о чем? – Шимаэл определенно не поспевал за несущимися вскачь мыслями техника.
– Помнишь, он говорил тебе, что за тридцать лет, прошедшие с момента его заключения, у них в кузнице не было ни единого несчастного случая? Что это такое, если не манипулирование вероятностями? Причем, обращаю твое внимание, именно по заказу!
– Ну да, было такое дело…
– А их ножички! – Чак продемонстрировал Шимаэлу нож из стола Зиолы, который все это время, завернутый в тряпку, лежал у него на коленях.
– Их-то ты каким боком сюда приплел?
– Тем же самым – управление вероятностями, – техник ухмыльнулся с некоторой гордостью и, бережно завернув нож обратно, сунул его в свой вещевой мешок. – Ни химия, ни физика не запрещают молекулам оксида алюминия, который содержится в глиноземе, самопроизвольно оседать на стальном лезвии, укладываясь в кристаллическую решетку сапфира. Вероятность такого события столь мала, что в нашем языке даже не существует слов, чтобы описать ее ничтожность, но она не равна нулю!
– И вакуумные печи больше не нужны? – не удержался от язвительного укола Шимаэл.
– Не-а, достаточно немного щелочи, чтобы растворить глинозем и ускорить процесс. Главное, что здесь требуется – Священный Договор.
– Хорошо, я готов совершить насилие над своим мозгом и допустить, что ты прав, – Шимаэл прислонил подушку к стене, после чего, морщась и постанывая, принял сидячее положение, – и направление твоих рассуждений мне тоже более-менее понятно, вот только как ты собираешься провернуть свой замысел на практике?
