Уже через пятнадцать минут внедорожник Оксаны замер перед зданием клуба, окутанный клубами поднявшейся пыли.
Клуб собаководов «Четыре четырки» располагался на самом юге Москвы, рядом с Бирюлевским дендропарком. Его история начиналась с самой обычной собачьей площадки, построенной местными энтузиастами, одним из которых была и Лариса. Потом они выкупили старое одноэтажное здание, некогда использовавшееся местной спортшколой в качестве раздевалки, но ныне пустующее, и привели его в порядок. Первое время немало проблем им доставляли местные «живописцы», которые чуть ли не каждую ночь покрывали свежеокрашенные стены домика своими художествами. Оставить все, как есть, не позволяла «теория разбитых окон», но перекрашивать стены каждую неделю означало лишь провоцировать вандалов, подготовив им чистый холст. Однако после того, как нескольких горе-художников прямо на рабочем месте крепко потрепали «бродячие» собаки, здание клуба, наконец, оставили в покое.
Со временем клуб разросся до полноценной кинологической школы, обзавелся своим ветеринарным кабинетом и наладил связи с другими подобными организациями по всей стране. Сотрудники «Четырех четырок» регулярно обращались в школу Оксаны за консультациями, и она никогда им не отказывала. Ларису жизнь забросила в кресло директора клуба, так что с ней Оксана была хорошо знакома, хотя их отношения и ограничивались исключительно деловыми вопросами. Обе они являлись вполне независимыми девушками, привыкли самостоятельно решать свои проблемы, и уж всяко не стали бы обращаться за помощью друг к другу – уровень отношений не тот.
Однако сегодня, как уже было отмечено, действиями Оксаны руководили совсем иные соображения, и дружба тут была ни при чем. Тем более что ее подозрения оказались верны.
Перед крыльцом клуба стояла полицейская машина, и на ступеньках, облокотившись на перила и непринужденно о чем-то беседуя, дежурили два дюжих молодца в форме. На дальней от входа в здание стороне площадки сгрудились собаководы со своими питомцами. Люди оживленно обсуждали происходящее, а их собаки, которым передавалось беспокойство хозяев, крутились поблизости, то и дело садясь на землю у их ног и вопросительно поднимая морды вверх.
Как только Оксана подошла к собравшимся, разговоры стихли, и все взгляды обратились к ней. Она не раз здесь бывала, а потому члены клуба хорошо ее знали, и знали, чего она стоит. Собаки дружно вытянули в ее сторону свои морды и возбужденно завиляли хвостами.
– Что у вас тут приключилось? – Оксана предпочла не демонстрировать свою осведомленность без особой нужды, да и дополнительные подробности разузнать не помешало бы.
– Мы понятия не имеем!..
– Беспредел какой-то творится!..
– И это та самая полиция, которая должна нас защищать?! За что я только налоги плачу?!
Люди загалдели все сразу, вывалив на Оксану все, что у них накипело. Когда пар, наконец, был немного выпущен, один из собаководов более-менее прояснил ситуацию:
– Они приехали где-то с полчаса назад, всех выставили на улицу и теперь что-то там трясут из Ларисы. Нам ничего не объясняют и на вопросы отвечать отказываются. Андрюха попробовал подслушать хоть что-то под окном, но его застукали и едва дубинками не накостыляли, еле ноги унес.
– Что-нибудь удалось разобрать? – Оксана повернулась к упомянутому парню в красном спортивном костюме.
– Не особо, – покачал головой тот. – Мне показалось, что речь шла о какой-то наркоте, но это же бред!
– Некоторые обезболивающие препараты запрещены к применению в России и приравниваются к наркотикам. Весьма распространенный способ оказания давления на несговорчивых ветеринаров.
– Но откуда у нас эта дрянь?! – испуганно воскликнула толстушка, заведовавшая ветеринарным кабинетом, и так и не успевшая снять свой зеленоватый медицинский халат. – Мы ведь только тримминг и прививки делаем! К чему нам обезболивающие?!
– Их это не касается. Есть заказ – надо отрабатывать. Осталось только выяснить, кто им его спустил, – Оксана с облегчением перевела дух. – Я уж испугалась, думала, у вас тут и впрямь что-то серьезное стряслось.
Оставив публику размышлять над сказанным, она вернулась к машине, набирая на ходу номер на телефоне, и забралась внутрь. Не стоило делать сугубо внутрисемейные переговоры достоянием широкой общественности.
Арсений ответил почти сразу, не иначе, как дежурил у телефона, ожидая новостей от своей агентуры.
– Это твои мордовороты прессуют сейчас Ларису Луцко из «Четырех четырок»? – Оксана не стала тратить время на хождение кружными путями.
– Ларису? Какую еще…
– У тебя что, «в работе» сразу несколько Ларис? Кончай кривляться, выкладывай, твои выходки?
– Этот олух, Шелепов, выслал ей несколько фотографий из ночного клуба, и мне пришлось принять срочные меры, чтобы обрубить этот «хвост», – от верно сформулированного прямого вопроса Арсений открутиться все же не смог.
– Похвальная расторопность… хотя, скорее, это запоздалая и суетливая спешка. Ты же прекрасно знал, что «Четыре четырки» и Лариса – мои клиенты. Прежде, чем что-то предпринимать в их отношении, ты был обязан как минимум поставить меня в известность. Куда ты так торопился, что не смог выкроить время на один короткий звонок?
– Оксан, я знаю, что совершил промашку, и хочу сам все исправить. А косяк с фотографиями – это же мелочь, из-за которой я решил тебя не беспокоить. Не волнуйся, я сам тут все улажу.
– Не волноваться, значит? – в предельно спокойном голосе Оксаны почему-то почудилось приближение бури. – То есть ты, Арсюша, нагло и бесцеремонно залез на мою территорию, хозяйничаешь здесь, а мне предлагаешь «не волноваться», так? Расслабиться и получать удовольствие, что ли?
– Зачем же так утрировать! Ты чересчур сгущаешь краски…
– Ты или глухой, или идиот, Арсений! – зарычала девушка. – Я еще раз повторяю: ты вторгся на мою территорию! И если ты немедленно, слышишь, немедленно не отзовешь своих подельников, то я буду расценивать твои действия как Вызов, и оставляю за собой право выбрать время и место нашей следующей встречи! Я из твоих потрохов елочных игрушек наделаю, а твоей тупой башкой дети в футбол играть будут! Так тебе понятно?!
– Я… я не могу… мне нужно время, чтобы… – ну наконец-то его проняло!
– Даю тебе пять минут, – Оксана повесила трубку.
Ей понадобилось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы унять клокочущую внутри ярость. Любому человеку неприятно, когда кто-то посторонний начинает совать свой нос в его дела и наводить здесь свои порядки. Но для Оксаны и ее сородичей такие действия означали нечто большее. В них просыпались древние животные инстинкты, начинавшие диктовать свои условия. Любое посягательство на сферу своих интересов члены Стаи воспринимали крайне болезненно и расценивали как прямую агрессию. И реагировали соответственно.
Именно для того, чтобы по возможности исключить возникновение подобных конфликтов, они всегда стремились к максимальной открытости в своем бизнесе и контактах с людьми. Круг общения и список деловых партнеров каждого из них был хорошо известен всем остальным.
Арсений не мог не знать, что клуб «Четыре четырки» является давним партнером Оксаны, но это не удержало его от столь вызывающего шага. Или он Правила и впрямь теперь ни в грош не ставит? И ведь посягнул он на территорию не абы кого, а самого Вожака! Сам он, каким бы балбесом ни был, до такого вряд ли бы додумался. Вести себя так вызывающе дерзко Арсений мог лишь в том случае, если действовал по указанию могущественного покровителя и ощущал себя в полной безопасности.
Список кандидатур на роль «Серого кардинала» в данной ситуации получался крайне куцым и включал в себя всего одно имя, на которое давеча намекал ей отец, хотя доказать его причастность к выходке Арсения наверняка не получится. На то кардинал и серый, чтобы оставаться в тени своих марионеток.
Вздохнув, Оксана задвинула свои соображения в дальний ящик и стала просто ждать. Если ее угрозы были восприняты всерьез, то Арсений в самое ближайшее время отзовет свои «войска», хоть время засекай. Но если он надумает заупрямиться, то должен перезвонить, чтобы объяснить, что отступать он не намерен, и почему именно.
Прошла минута, но телефон молчал. Что ж, вроде подействовало. Еще бы! Ведь прекрасно известно, что Вельгеры слов на ветер не бросают.
Теперь можно было бы просто расслабиться и подождать, пока незваные гости не свернут свою деятельность в клубе и не отчалят восвояси. Но Оксана привыкла доводить начатое до конца и всегда старалась, чтобы к результатам работы ни у кого, и у нее самой в том числе, не оставалось никаких претензий. А потому имело смысл проследить, чтобы гости напоследок не устроили какой-нибудь гадости в приступе вполне объяснимого раздражения. Да и Ларисе не помешало бы дать понять, кто именно вызволил ее из цепких лап Арсеньевых приспешников, чтобы добиться от нее в дальнейшем большей сговорчивости. В конце концов, исходную причину всех этих безобразий устранить как-то ведь надо.
Оксана выбралась из машины и уверенным шагом направилась к входу в клуб. При ее приближении двое скучающих полицейских отделились от стены и встали перед дверью, показывая тем самым, что просто так пройти мимо них не получится. Девушка поднялась по ступенькам и остановилась, почти уткнувшись в них носом.
– Могу я узнать, чем вызван весь этот переполох? – ей пришлось задрать голову, чтобы заглянуть им в лица.
– Это полицейская операция, вам здесь делать нечего, – лениво отозвался один, с интересом рассматривая собеседницу, которая, похоже, ничуть перед ними не робела, даром, что была на голову ниже и вдвое уже в плечах. – Возвращайтесь откуда приехали, если не хотите неприятностей.
– Мне нужно поговорить с Ларисой Луцко.
– Боюсь, вам придется немного подождать.
– Как долго?
– Ну, это как повезет, – усмехнулся второй, – может быть и до трех лет.
– Я вас серьезно спрашиваю!
– А мы серьезно отвечаем, – они засмеялись оба.
– Кто руководит операцией?
– Майор Севастьянов.
– Я хочу его видеть.
– Не многовато ли вы хотите, дамочка?
– А не попридержать ли тебе язык, мальчик? – голова Оксаны неторопливо, точно орудийная башня линкора, повернулась к самоуверенному юнцу. – Лучше с дороги отойди.
– Так, хватит!, – подвел итог дискуссии второй. – Проваливайте-ка отсюда подобру-поздорову.
Он протянул руку и взял Оксану за локоть, собираясь развернуть ее прочь от входа, но именно это ей и требовалось.
– Убери свои руки! – капризным голосом воскликнула она и попыталась вывернуться, чем вынудила другого полицейского прийти на помощь напарнику.
В тот миг, когда они вдвоем взяли ее под руки, Оксана вдруг нырнула вниз, одновременно поворачиваясь и уходя в сторону. Подавшись следом за ней, мужики столкнулись друг с другом, потеряли равновесие и неуклюже завалились на ступеньки. В воздухе промелькнули наручники, сдернутые у одного из них с пояса, коротко хрустнули замки, и в следующую секунду служители закона обнаружили себя пристегнутыми к хромированным перилам. Со стороны собравшихся на парковке собаководов послышался смех и аплодисменты.
– Отдохните-ка немного, – Оксана поправила куртку и скрылась за дверью.
Довольно скоро оставленные на крыльце полицейские разберутся в своих перепутанных конечностях и вспомнят про ключи. Вот только управляться с ними придется одной оставшейся на свободе левой рукой, что не очень-то удобно, так что пара минут в запасе имеется. Потом они, правда, и про табельное оружие вспомнить могут, но об этом будем беспокоиться позже. Оксана придала своему лицу максимально непринужденное выражение и вошла в кабинет Ларисы.
Хотя, если честно, слово «кабинет» звучало чересчур громко и пафосно для маленькой каморки, которая от изобилия развешанных по стенам дипломов и грамот в простеньких рамках казалась еще меньше, и в которой и три человека-то с трудом помещались, а Оксана оказалась здесь уже четвертой.
Хозяйка кабинета сидела за своим рабочим столом, вся съежившаяся, с растрепанными темными волосами и красными от рвущихся на волю слез глазами. Лариса, вообще, была сильной, уверенной в себе и решительной девушкой, но тут ее, похоже, уже успели изрядно попрессовать. Ее сил теперь только и хватало, чтобы не дать слезам хлынуть наружу.
За ее компьютером возился какой-то молодой парень, а рядом со столом Ларисы застыл, нависая над ней, грузный майор. Когда щелкнула открывшаяся дверь, он обернулся, но появление незнакомки явилось для него такой неожиданностью, что он даже не знал, какое выражение натянуть на свою широкую раскрасневшуюся физиономию. Оксана осторожно потянула носом воздух – нет, обычный человек.
– Вы… вы кто такая? Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали? – вырвалась у него короткая очередь вопросов.
– Я просто проходила мимо и зашла проведать мою хорошую подругу, чтобы убедиться, что у нее все в порядке, – бесхитростно ответила Оксана. – У нее ведь все в порядке, правда?
– Боюсь вас разочаровать, – майор непрестанно переводил взгляд с нее на дверь и обратно, видимо ожидая, что вот-вот на пороге появятся его где-то зазевавшиеся подручные и устранят это недоразумение, так некстати возникшее и задающее теперь глупые вопросы. Однако время шло, а никто не появлялся, что его явно нервировало, – но вашей знакомой грозят крайне серьезные неприятности.
Майор постучал пальцем по небольшой коробочке, лежащей на столе точно посередине между ним и Ларисой, словно отмечая место, где проходит невидимая граница.
– Хранение и сбыт наркосодержащих препаратов…
– Да какие, б…, препараты! – Оксана аж вздрогнула, настолько сильным оказался неожиданный взрыв Ларисы. Ранее на ее памяти она никогда не прибегала к ненормативной лексике. – У нас тут даже хирургического кабинета нет! Мы операций не проводим! И никогда не проводили! Зачем нам обезболивающее?!
Лариса раздраженно оттолкнула от себя коробочку, и только быстрая реакция майора спасла ее от падения на пол.
– Ну, это следствие должно выяснять.
– Господин Севастьянов, – немного сочувственно протянула Оксана, – вы же находитесь в кинологическом клубе! Любому из его четвероногих воспитанников, что сейчас ждут на улице, не составит особого труда в присутствии понятых убедительно доказать, что эту «улику» вы принесли с собой.
– А вы мне тут не умничайте… – майор умолк, поскольку из его кармана вдруг донесся Имперский Марш из «Звездных Войн».
– Вам звонят, господин майор, – хмыкнула Оксана. – Возможно, есть какие-то новости?
– Что это вы раскомандовались? – раздраженно отозвался тот, но все же достал телефон.
– Да...?
– То есть? Но мы только…
– Нет, но…
Майор побагровел еще сильней и посмотрел на Оксану, как будто та появилась в кабинете только что.
– Она уже здесь.
– Я все понял, – он выключил телефон и некоторое время молча жевал губами, словно размышляя, то ли плюнуть с досады, то ли крепко выругаться. Подобно дрейфующим континентам, красные пятна на его лице переползали с места на место, отражая, по-видимому, ход напряженного мыслительного процесса. В конце концов, он просто крякнул и хлопнул своего юного помощника по плечу. – Саня, закругляйся, мы здесь закончили.
– Но я только-только… – жалостливо воскликнул тот.
– Все. Отбой.
– Как прикажете, – юнец со вздохом отодвинул клавиатуру и выбрался из-за стола.
Клуб собаководов «Четыре четырки» располагался на самом юге Москвы, рядом с Бирюлевским дендропарком. Его история начиналась с самой обычной собачьей площадки, построенной местными энтузиастами, одним из которых была и Лариса. Потом они выкупили старое одноэтажное здание, некогда использовавшееся местной спортшколой в качестве раздевалки, но ныне пустующее, и привели его в порядок. Первое время немало проблем им доставляли местные «живописцы», которые чуть ли не каждую ночь покрывали свежеокрашенные стены домика своими художествами. Оставить все, как есть, не позволяла «теория разбитых окон», но перекрашивать стены каждую неделю означало лишь провоцировать вандалов, подготовив им чистый холст. Однако после того, как нескольких горе-художников прямо на рабочем месте крепко потрепали «бродячие» собаки, здание клуба, наконец, оставили в покое.
Со временем клуб разросся до полноценной кинологической школы, обзавелся своим ветеринарным кабинетом и наладил связи с другими подобными организациями по всей стране. Сотрудники «Четырех четырок» регулярно обращались в школу Оксаны за консультациями, и она никогда им не отказывала. Ларису жизнь забросила в кресло директора клуба, так что с ней Оксана была хорошо знакома, хотя их отношения и ограничивались исключительно деловыми вопросами. Обе они являлись вполне независимыми девушками, привыкли самостоятельно решать свои проблемы, и уж всяко не стали бы обращаться за помощью друг к другу – уровень отношений не тот.
Однако сегодня, как уже было отмечено, действиями Оксаны руководили совсем иные соображения, и дружба тут была ни при чем. Тем более что ее подозрения оказались верны.
Перед крыльцом клуба стояла полицейская машина, и на ступеньках, облокотившись на перила и непринужденно о чем-то беседуя, дежурили два дюжих молодца в форме. На дальней от входа в здание стороне площадки сгрудились собаководы со своими питомцами. Люди оживленно обсуждали происходящее, а их собаки, которым передавалось беспокойство хозяев, крутились поблизости, то и дело садясь на землю у их ног и вопросительно поднимая морды вверх.
Как только Оксана подошла к собравшимся, разговоры стихли, и все взгляды обратились к ней. Она не раз здесь бывала, а потому члены клуба хорошо ее знали, и знали, чего она стоит. Собаки дружно вытянули в ее сторону свои морды и возбужденно завиляли хвостами.
– Что у вас тут приключилось? – Оксана предпочла не демонстрировать свою осведомленность без особой нужды, да и дополнительные подробности разузнать не помешало бы.
– Мы понятия не имеем!..
– Беспредел какой-то творится!..
– И это та самая полиция, которая должна нас защищать?! За что я только налоги плачу?!
Люди загалдели все сразу, вывалив на Оксану все, что у них накипело. Когда пар, наконец, был немного выпущен, один из собаководов более-менее прояснил ситуацию:
– Они приехали где-то с полчаса назад, всех выставили на улицу и теперь что-то там трясут из Ларисы. Нам ничего не объясняют и на вопросы отвечать отказываются. Андрюха попробовал подслушать хоть что-то под окном, но его застукали и едва дубинками не накостыляли, еле ноги унес.
– Что-нибудь удалось разобрать? – Оксана повернулась к упомянутому парню в красном спортивном костюме.
– Не особо, – покачал головой тот. – Мне показалось, что речь шла о какой-то наркоте, но это же бред!
– Некоторые обезболивающие препараты запрещены к применению в России и приравниваются к наркотикам. Весьма распространенный способ оказания давления на несговорчивых ветеринаров.
– Но откуда у нас эта дрянь?! – испуганно воскликнула толстушка, заведовавшая ветеринарным кабинетом, и так и не успевшая снять свой зеленоватый медицинский халат. – Мы ведь только тримминг и прививки делаем! К чему нам обезболивающие?!
– Их это не касается. Есть заказ – надо отрабатывать. Осталось только выяснить, кто им его спустил, – Оксана с облегчением перевела дух. – Я уж испугалась, думала, у вас тут и впрямь что-то серьезное стряслось.
Оставив публику размышлять над сказанным, она вернулась к машине, набирая на ходу номер на телефоне, и забралась внутрь. Не стоило делать сугубо внутрисемейные переговоры достоянием широкой общественности.
Арсений ответил почти сразу, не иначе, как дежурил у телефона, ожидая новостей от своей агентуры.
– Это твои мордовороты прессуют сейчас Ларису Луцко из «Четырех четырок»? – Оксана не стала тратить время на хождение кружными путями.
– Ларису? Какую еще…
– У тебя что, «в работе» сразу несколько Ларис? Кончай кривляться, выкладывай, твои выходки?
– Этот олух, Шелепов, выслал ей несколько фотографий из ночного клуба, и мне пришлось принять срочные меры, чтобы обрубить этот «хвост», – от верно сформулированного прямого вопроса Арсений открутиться все же не смог.
– Похвальная расторопность… хотя, скорее, это запоздалая и суетливая спешка. Ты же прекрасно знал, что «Четыре четырки» и Лариса – мои клиенты. Прежде, чем что-то предпринимать в их отношении, ты был обязан как минимум поставить меня в известность. Куда ты так торопился, что не смог выкроить время на один короткий звонок?
– Оксан, я знаю, что совершил промашку, и хочу сам все исправить. А косяк с фотографиями – это же мелочь, из-за которой я решил тебя не беспокоить. Не волнуйся, я сам тут все улажу.
– Не волноваться, значит? – в предельно спокойном голосе Оксаны почему-то почудилось приближение бури. – То есть ты, Арсюша, нагло и бесцеремонно залез на мою территорию, хозяйничаешь здесь, а мне предлагаешь «не волноваться», так? Расслабиться и получать удовольствие, что ли?
– Зачем же так утрировать! Ты чересчур сгущаешь краски…
– Ты или глухой, или идиот, Арсений! – зарычала девушка. – Я еще раз повторяю: ты вторгся на мою территорию! И если ты немедленно, слышишь, немедленно не отзовешь своих подельников, то я буду расценивать твои действия как Вызов, и оставляю за собой право выбрать время и место нашей следующей встречи! Я из твоих потрохов елочных игрушек наделаю, а твоей тупой башкой дети в футбол играть будут! Так тебе понятно?!
– Я… я не могу… мне нужно время, чтобы… – ну наконец-то его проняло!
– Даю тебе пять минут, – Оксана повесила трубку.
Ей понадобилось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы унять клокочущую внутри ярость. Любому человеку неприятно, когда кто-то посторонний начинает совать свой нос в его дела и наводить здесь свои порядки. Но для Оксаны и ее сородичей такие действия означали нечто большее. В них просыпались древние животные инстинкты, начинавшие диктовать свои условия. Любое посягательство на сферу своих интересов члены Стаи воспринимали крайне болезненно и расценивали как прямую агрессию. И реагировали соответственно.
Именно для того, чтобы по возможности исключить возникновение подобных конфликтов, они всегда стремились к максимальной открытости в своем бизнесе и контактах с людьми. Круг общения и список деловых партнеров каждого из них был хорошо известен всем остальным.
Арсений не мог не знать, что клуб «Четыре четырки» является давним партнером Оксаны, но это не удержало его от столь вызывающего шага. Или он Правила и впрямь теперь ни в грош не ставит? И ведь посягнул он на территорию не абы кого, а самого Вожака! Сам он, каким бы балбесом ни был, до такого вряд ли бы додумался. Вести себя так вызывающе дерзко Арсений мог лишь в том случае, если действовал по указанию могущественного покровителя и ощущал себя в полной безопасности.
Список кандидатур на роль «Серого кардинала» в данной ситуации получался крайне куцым и включал в себя всего одно имя, на которое давеча намекал ей отец, хотя доказать его причастность к выходке Арсения наверняка не получится. На то кардинал и серый, чтобы оставаться в тени своих марионеток.
Вздохнув, Оксана задвинула свои соображения в дальний ящик и стала просто ждать. Если ее угрозы были восприняты всерьез, то Арсений в самое ближайшее время отзовет свои «войска», хоть время засекай. Но если он надумает заупрямиться, то должен перезвонить, чтобы объяснить, что отступать он не намерен, и почему именно.
Прошла минута, но телефон молчал. Что ж, вроде подействовало. Еще бы! Ведь прекрасно известно, что Вельгеры слов на ветер не бросают.
Теперь можно было бы просто расслабиться и подождать, пока незваные гости не свернут свою деятельность в клубе и не отчалят восвояси. Но Оксана привыкла доводить начатое до конца и всегда старалась, чтобы к результатам работы ни у кого, и у нее самой в том числе, не оставалось никаких претензий. А потому имело смысл проследить, чтобы гости напоследок не устроили какой-нибудь гадости в приступе вполне объяснимого раздражения. Да и Ларисе не помешало бы дать понять, кто именно вызволил ее из цепких лап Арсеньевых приспешников, чтобы добиться от нее в дальнейшем большей сговорчивости. В конце концов, исходную причину всех этих безобразий устранить как-то ведь надо.
Оксана выбралась из машины и уверенным шагом направилась к входу в клуб. При ее приближении двое скучающих полицейских отделились от стены и встали перед дверью, показывая тем самым, что просто так пройти мимо них не получится. Девушка поднялась по ступенькам и остановилась, почти уткнувшись в них носом.
– Могу я узнать, чем вызван весь этот переполох? – ей пришлось задрать голову, чтобы заглянуть им в лица.
– Это полицейская операция, вам здесь делать нечего, – лениво отозвался один, с интересом рассматривая собеседницу, которая, похоже, ничуть перед ними не робела, даром, что была на голову ниже и вдвое уже в плечах. – Возвращайтесь откуда приехали, если не хотите неприятностей.
– Мне нужно поговорить с Ларисой Луцко.
– Боюсь, вам придется немного подождать.
– Как долго?
– Ну, это как повезет, – усмехнулся второй, – может быть и до трех лет.
– Я вас серьезно спрашиваю!
– А мы серьезно отвечаем, – они засмеялись оба.
– Кто руководит операцией?
– Майор Севастьянов.
– Я хочу его видеть.
– Не многовато ли вы хотите, дамочка?
– А не попридержать ли тебе язык, мальчик? – голова Оксаны неторопливо, точно орудийная башня линкора, повернулась к самоуверенному юнцу. – Лучше с дороги отойди.
– Так, хватит!, – подвел итог дискуссии второй. – Проваливайте-ка отсюда подобру-поздорову.
Он протянул руку и взял Оксану за локоть, собираясь развернуть ее прочь от входа, но именно это ей и требовалось.
– Убери свои руки! – капризным голосом воскликнула она и попыталась вывернуться, чем вынудила другого полицейского прийти на помощь напарнику.
В тот миг, когда они вдвоем взяли ее под руки, Оксана вдруг нырнула вниз, одновременно поворачиваясь и уходя в сторону. Подавшись следом за ней, мужики столкнулись друг с другом, потеряли равновесие и неуклюже завалились на ступеньки. В воздухе промелькнули наручники, сдернутые у одного из них с пояса, коротко хрустнули замки, и в следующую секунду служители закона обнаружили себя пристегнутыми к хромированным перилам. Со стороны собравшихся на парковке собаководов послышался смех и аплодисменты.
– Отдохните-ка немного, – Оксана поправила куртку и скрылась за дверью.
Довольно скоро оставленные на крыльце полицейские разберутся в своих перепутанных конечностях и вспомнят про ключи. Вот только управляться с ними придется одной оставшейся на свободе левой рукой, что не очень-то удобно, так что пара минут в запасе имеется. Потом они, правда, и про табельное оружие вспомнить могут, но об этом будем беспокоиться позже. Оксана придала своему лицу максимально непринужденное выражение и вошла в кабинет Ларисы.
Хотя, если честно, слово «кабинет» звучало чересчур громко и пафосно для маленькой каморки, которая от изобилия развешанных по стенам дипломов и грамот в простеньких рамках казалась еще меньше, и в которой и три человека-то с трудом помещались, а Оксана оказалась здесь уже четвертой.
Хозяйка кабинета сидела за своим рабочим столом, вся съежившаяся, с растрепанными темными волосами и красными от рвущихся на волю слез глазами. Лариса, вообще, была сильной, уверенной в себе и решительной девушкой, но тут ее, похоже, уже успели изрядно попрессовать. Ее сил теперь только и хватало, чтобы не дать слезам хлынуть наружу.
За ее компьютером возился какой-то молодой парень, а рядом со столом Ларисы застыл, нависая над ней, грузный майор. Когда щелкнула открывшаяся дверь, он обернулся, но появление незнакомки явилось для него такой неожиданностью, что он даже не знал, какое выражение натянуть на свою широкую раскрасневшуюся физиономию. Оксана осторожно потянула носом воздух – нет, обычный человек.
– Вы… вы кто такая? Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали? – вырвалась у него короткая очередь вопросов.
– Я просто проходила мимо и зашла проведать мою хорошую подругу, чтобы убедиться, что у нее все в порядке, – бесхитростно ответила Оксана. – У нее ведь все в порядке, правда?
– Боюсь вас разочаровать, – майор непрестанно переводил взгляд с нее на дверь и обратно, видимо ожидая, что вот-вот на пороге появятся его где-то зазевавшиеся подручные и устранят это недоразумение, так некстати возникшее и задающее теперь глупые вопросы. Однако время шло, а никто не появлялся, что его явно нервировало, – но вашей знакомой грозят крайне серьезные неприятности.
Майор постучал пальцем по небольшой коробочке, лежащей на столе точно посередине между ним и Ларисой, словно отмечая место, где проходит невидимая граница.
– Хранение и сбыт наркосодержащих препаратов…
– Да какие, б…, препараты! – Оксана аж вздрогнула, настолько сильным оказался неожиданный взрыв Ларисы. Ранее на ее памяти она никогда не прибегала к ненормативной лексике. – У нас тут даже хирургического кабинета нет! Мы операций не проводим! И никогда не проводили! Зачем нам обезболивающее?!
Лариса раздраженно оттолкнула от себя коробочку, и только быстрая реакция майора спасла ее от падения на пол.
– Ну, это следствие должно выяснять.
– Господин Севастьянов, – немного сочувственно протянула Оксана, – вы же находитесь в кинологическом клубе! Любому из его четвероногих воспитанников, что сейчас ждут на улице, не составит особого труда в присутствии понятых убедительно доказать, что эту «улику» вы принесли с собой.
– А вы мне тут не умничайте… – майор умолк, поскольку из его кармана вдруг донесся Имперский Марш из «Звездных Войн».
– Вам звонят, господин майор, – хмыкнула Оксана. – Возможно, есть какие-то новости?
– Что это вы раскомандовались? – раздраженно отозвался тот, но все же достал телефон.
– Да...?
– То есть? Но мы только…
– Нет, но…
Майор побагровел еще сильней и посмотрел на Оксану, как будто та появилась в кабинете только что.
– Она уже здесь.
– Я все понял, – он выключил телефон и некоторое время молча жевал губами, словно размышляя, то ли плюнуть с досады, то ли крепко выругаться. Подобно дрейфующим континентам, красные пятна на его лице переползали с места на место, отражая, по-видимому, ход напряженного мыслительного процесса. В конце концов, он просто крякнул и хлопнул своего юного помощника по плечу. – Саня, закругляйся, мы здесь закончили.
– Но я только-только… – жалостливо воскликнул тот.
– Все. Отбой.
– Как прикажете, – юнец со вздохом отодвинул клавиатуру и выбрался из-за стола.
