Оксана посторонилась и молча наблюдала за тем, как гости, стараясь не смотреть на нее, бочком-бочком удалились в коридор, откуда как раз послышался топот движущихся встречным курсом полицейских с крыльца. Из-за неплотно прикрытой двери послышалась короткая перепалка, завершившаяся гневным окриком майора:
– Кто, кто… Конкурирующая фирма! «Баба Яга и партнеры»! Поехали отсюда!
Голоса смолкли, и вскоре с улицы донесся шум отъезжающей машины. Удовлетворенно кивнув, Оксана заперла дверь изнутри и повернулась к Ларисе. Та являла собой довольно жалкое зрелище с опухшими красными глазами и подрагивающими плечами. В таком виде представать перед подчиненными не стоило.
Из стоявшего на тумбочке в углу чайника Оксана налила воды в чашку и подала ей, после чего наполнила еще одну. Под маской внешней невозмутимости в ней клокотал целый вулкан эмоций, начиная от гнева на Арсения и заканчивая раздражением на саму себя. Слишком уж легкомысленной выглядела ее выходка. Ведь, строго говоря, Оксана до самого последнего момента не была на сто процентов уверена в успехе. Все вполне могло закончиться гораздо печальней. Так что промочить пересохшее горло представлялось совсем не лишним.
Ожидая, пока Лариса справится с охватившей ее дрожью, Оксана присела на краешек стола. К своему стыду она упустила из виду тот миг, когда лежавшая на этом самом месте злосчастная коробочка внезапно исчезла. Майор хоть и казался неповоротливым увальнем, но, когда надо, мог быть исключительно проворным.
В коридоре послышались приглушенные голоса, и в дверь негромко постучали.
– Одну минуту! – крикнула Лариса.
– С тобой все в порядке?
– Да, все нормально. Обождите немного, – она зашарила по карманам в поисках носового платка.
– Чего полицейские от тебя добивались? – Оксана поставила на стол пустую чашку.
– Понятия не имею! – Лариса всплеснула руками. – Сначала к фотографиям этим прицепились, а когда я их послала подальше, начали угрожать, на наркоту давить. Разбой в чистом виде! – она звучно высморкалась.
Ну да, этого и следовало ожидать. Оксана-то знала, что Лариса – девушка не промах, и ездить на себе никому не позволит, а присланные Арсением умельцы стали действовать «в лоб», чем только разозлили ее и загнали дело в тупик.
– Что за фотографии?
– Да так, один… знакомый прислал. Он криминалистом работает, – Лариса вскинула голову и ткнула пальцем куда-то за спину. – Ты слыхала, как на прошлой неделе в одном клубе девчонку и охранника убили?
– Нет, а что там стряслось?
– Темная история, которую кому-то очень хочется поскорее замять. Там ведь девчонку на самом деле собака загрызла! И это в элитном ночном клубе-то!
– Да ну?!
– Потому-то Сережка и прислал мне это фотки. Он хотел, чтобы я по следам укусов попробовала определить, что это за порода.
– И как?
– Пф! – Лариса фыркнула и нервно рассмеялась. – Да там не собака, там какой-то… крокодил поработал, не иначе. Я сразу ему это сказала, да и забыла уже. Ума не приложу, с чего легавые так на меня из-за этих фотографий взъелись?! Откуда они, вообще, узнали…?
Девушка вдруг посерьезнела и с подозрением посмотрела на Оксану. За наморщенным лбом Ларисы мысль, наконец, настигла скачущие галопом события, и назойливые вопросы принялись громоздиться друг на друга, словно вагоны сошедшего с рельс поезда.
– А ты, Оксан, сама-то как здесь оказалась? – осторожно, словно прощупывая почву, поинтересовалась она.
– Проезжала мимо, решила заглянуть…
– Что-то ты темнишь, как мне кажется. Не верю я в такие совпадения, – Лариса недоверчиво покачала головой. – Откуда ты узнала, что к нам полиция нагрянула? И кто сейчас звонил этому идиоту майору?
– Ларис, – мягко сказала Оксана, и та вдруг предельно ясно поняла, что ответов на свои вопросы сегодня не получит, – ты разумная девочка. Я не знаю, что там у вас за история с этими фотографиями, но шорох вокруг них поднялся знатный. Так что, если не хочешь еще больших проблем, послушай моего совета – избавься от них. Сотри файлы, почисть свою переписку, если что распечатала – сожги. И, самое главное, забудь, выбрось из головы все, что с ними связано. В противном случае, за тобой придут снова, вот только, боюсь, хранением наркотиков ты уже не отделаешься. Сегодня я тебя вытащила, но в следующий раз длины моих рук может оказаться недостаточно.
– Да, я уже поняла… спасибо.
– Будем считать, что за тобой должок, – Оксана встала и шагнула к двери. – Я, пожалуй, пойду. Дел еще выше крыши… кстати, у меня образовалась пара отличных щенков риджбэка, тут у вас никому не надо?
Всю обратную дорогу Оксану не покидало странное и неприятное чувство досады. Казалось бы – все улажено, «хвост» обрублен, территория от посягательств защищена, и зарвавшиеся недоумки поставлены на место. И все же что-то не давало расслабиться и признать результат удовлетворительным.
Этот кретин Арсений со своими костоправами только разворошили угли, и костер, уже начинавший затухать, грозил полыхнуть с новой силой. Оставь они все как есть, и Лариса через неделю уже и думать забыла бы об этих фотографиях. А теперь рассчитывать на это не приходилось. Кроме того, Оксану беспокоило то, каким тоном она произнесла слова «один… знакомый». Похоже, что Ларису и Сергея связывало нечто большее, нежели чисто деловые отношения. Так что уже вечером он наверняка будет в курсе всего, что произошло сегодня в «Четырех четырках». А это вполне может подхлестнуть его любопытство, а когда он снова обратится к Ларисе за помощью, она не сможет ему отказать.
Надо бы сказать Фазилю, чтобы он присматривал за этими голубками повнимательнее.
– …и, комплексируя данные со спектрального и с магниторезонансного анализаторов, я могу построить единую спектрограмму, охватывающую частотные диапазоны обоих методов, – Сергей без особой надежды взглянул на лица своих слушателей, чувствуя, как твердая земля начинает уплывать у него из под ног, – что позволяет идентифицировать широкий спектр химических соединений… даже белковые структуры… любые, в общем.
Сегодняшнюю аудиторию навряд ли можно было назвать особо благодарной. Оба его собеседника излучали вежливое внимание, с коим обычно мусорный бак принимает скомканную обертку от гамбургера. Сергей заметил, как рука Егора пару раз чуть заметно дернулась, выдавая его желание взглянуть на часы. Бедолага откровенно страдал.
Его спутник, однако, выглядел более терпеливым, и порой возникало подозрение, что он действительно слушает. И даже пытается что-то понять. Он отрекомендовался как Андрей, но сам Егор постоянно именовал его Чегетом.
Сидя рядом на диване, эта парочка выглядела слегка забавно, чем-то напоминая отражения из Комнаты Смеха. Словно это был один и тот же человек, только в случае Егора его вытянуло по вертикали, а Чегет был получен, наоборот, путем сплющивания. Оба коротко, по-армейски стриженые, оба предельно серьезные, но, определенно, ни бельмеса не смыслящие в том, что Сергей им излагал.
По правде говоря, он сильно сомневался, что из их замысла хоть что-то выгорит, но Егор очень уж хотел узнать подробности. Его интересовало все, что могло пролить малейший свет на произошедшее с их другом в «Вишневой аллее». Сергей и сам не знал, почему он оставил ему свой телефон. Быть может потому, что в лице Егора нашел единственного человека, как и он сам искренне желавшего докопаться до истины в этом деле.
Он не думал, что их беседа в буфете получит продолжение, но ошибся. Уже на следующий день Егор позвонил ему и сообщил, что не прочь повидаться. С собой он притащил Чегета, хмурого и неразговорчивого. Шрам, тянувшийся у него из-под левого глаза и куда-то за ухо, создавал впечатление, что тот хитро прищуривается, но более добродушным его лицо от этого не становилось. Скорее уж наоборот.
Прямо с порога они дружно начали рассказывать, каким замечательным парнем был погибший Колян и как он не раз спасал им обоим жизни в Чечне и в Дагестане. Говорил, впрочем, все больше Егор, а Чегет только поддакивал, да авторитетно кивал. Загрузив, таким образом, Сергея осознанием важности их общего дела, они перешли к расспросам, и вот тут-то все и завязло.
Сергей привык общаться с людьми, чей багаж знаний простирался существенно дальше школьных курсов физики, химии и биологии, но сейчас перед ним оказалась пара суровых мужиков, прекрасно обходившихся в жизни арифметикой уровня третьего-четвертого классов. В последовавшей затем дискуссии кто-то неизбежно должен был оказаться в роли идиота. Либо он сам, либо его слушатели. А то и все вместе.
Он как мог постарался уложить рассказ о принципах работы своего анализатора в рамки бытовых понятий и терминов, но даже так было очевидно, что значительная, если не основная часть информации оставалась за рамками понимания его гостей. Поскольку выносить такую пытку долго было просто невозможно, Сергей решил закончить свою лекцию прямо сейчас, чуть ли ни на середине фразы. Скорее всего, никто ничего все равно не заметит.
– То есть, твой аппарат может различать разные запахи, – медленно, с расстановкой проговорил Чегет, когда стало ясно, что пауза затягивается, и от слушателей ждут хоть какой-то реакции. – Я правильно понимаю?
– Да, – Сергей едва смог сдержать вздох облегчения, – в общих чертах.
– Как собака или лучше?
– Тут нельзя так напрямую сравнивать. Собачий нос пока еще недосягаем с точки зрения быстродействия и чувствительности, но дело в том, что собака не может нам рассказать, что именно она унюхала. А мой прибор выдает полную картину, и мы сами решаем, что именно нас в ней интересует.
– Что ж, примерно понятно, – Чегет задумчиво поскреб свой шрам и, поскольку ситуация требовала от него хоть как-то отреагировать, добавил. – Серьезная штука!
– Спасибо, – буркнул Сергей.
– Егорка сказал, что в последнем деле ты со своим прибором наткнулся на что-то странное. Что ты нашел?
– Ты еще говорил, что, мол, тут замешаны нелюди или что-то в этом роде, – ввернул Егор. – Если не прикалывался, конечно, а то тогда Чегет здорово осерчать может. У него с чувством юмора малость того… туговато.
Если это было шуткой, призванной разрядить атмосферу, то результата она добилась прямо противоположного. При взгляде на хмуро щурящуюся физиономию Чегета желание острить отбивало напрочь.
– При проведении анализа мало прогнать образец запаха через прибор, – продолжил Сергей, стараясь максимально доходчиво излагать свои мысли и аккуратно подбирать слова. – Основная и самая сложная задача – понять, что именно мы унюхали. Для этого я составил своего рода библиотеку наиболее типичных запахов (я их называю шаблонами), с которыми и сравниваю любой попавший мне в руки образец. Точно так же я поступил и с пробами, взятыми с вещдоков из «Вишневой аллеи». И получил результаты, которым пока не сумел найти внятного объяснения.
Сергей повернулся к анализатору, чтобы продемонстрировать соответствующие диаграммы, но тут Чегет вдруг снова подал голос.
– Ты же сказал, что все материалы у тебя изъяли, – недоверчиво хмыкнул он. – Как же они твои анализы прозевали?
– Ну, тут я проявил немного личной инициативной самодеятельности, – ответил Сергей, стуча по клавишам и отметив про себя проницательность Чегета. – Начальство, вообще, к моей работе относится несколько… снисходительно. Так что пробы я взял, ни перед кем не отчитываясь. Мне просто стало… интересно.
– Что именно?
– Судя по ранам на теле погибшей девушки, ее кто-то здорово покусал. И у нас возник спор, собака это была или нет. Вот я и решил проверить.
– Да, я слышал, что ей едва руку не отгрызли, – подтвердил Егор.
– Ну и как? – продолжал допытываться Чегет.
– Если честно, то внятного ответа у меня нет до сих пор.
– То есть?
– Сами смотрите, – Сергей подвинулся в сторону, чтобы его собеседникам был виден экран анализатора. – Вот спектрограмма первого образца, который я изучил.
– М-м-м, – промычал Егор, сдвинув брови к переносице и напряженно всматриваясь в зазубренный график, напоминающий челюсть акулы.
– Красным и синим цветом изображены шаблоны запахов человека и собаки соответственно, – пришел ему на помощь используемый в качестве указки карандаш. – Можно видеть, что в данном образце присутствуют и тот и другой. Такое смешение не является чем-то необычным, а если учесть, какой бардак там творился на месте, то я полученному результату особо и не удивился. Поскольку интересующие нас запахи в определенной степени пересекаются (одинаковые аминокислоты и другие соединения), то для их надежной идентификации требуется найти другой образец, где будет только один из этих запахов, либо, на худой конец, они окажутся смешаны в другой пропорции.
– Но что собака там присутствовала, уже очевидно, я правильно понимаю? – уточнил Чегет. – Запах-то различим совершенно однозначно.
– Я и сам поначалу решил точно так же, – кивнул Сергей, – но вот дальше началось непонятное.
– Продолжай.
– Перейдя к изучению других образцов, я стал искать тот, где имелся бы запах того же человека, что и на данной спектрограмме. И вскоре нашел искомое на анализе, взятом с майки застреленного клиента, – Сергей неопределенно помахал рукой, предваряя небольшое отступление. – Вообще, нижнее белье – почти идеальный вариант для получения «чистого» образца. Иногда только немного мешают всякие лосьоны и дезодоранты, но это больше для женщин характерно. Тут же все оказалось исключительно чисто и четко. Вот только вопросов данный анализ лишь прибавил.
На экране высветился очередной частокол, на который точно так же были наложены шаблоны человеческого и собачьего запахов. Тут даже полный профан мог видеть, что в представленном образце присутствуют оба из них.
– Похоже на прошлый вариант, – резюмировал Чегет.
– И в чем здесь сермяга? – Егор перевел вопросительный взгляд на Сергея.
Тот едва не брякнул, что это же, мол, «совершенно очевидно», но вовремя прикусил язык. То, что сошло бы за безобидную иронию в лаборатории среди коллег по цеху, двумя серьезными и крепкими парнями вполне могло быть воспринято как завуалированное оскорбление. Пришлось разъяснять.
– На одежде человека всегда остаются следы запахов всего, с чем он соприкасается. Если у него есть собака, то логично ожидать ее «подписи» практически на всех его вещах. Где-то более явной, на рукавах, например, а где-то, наоборот, едва различимой. Соотношение интенсивностей основного запаха и примесей от места к месту будет варьироваться, смещаясь в сторону запаха «носителя» по мере приближения к его телу. На нижнем белье, как я уже говорил, основной запах властвует практически безраздельно.
Сергей постучал карандашом по экрану.
– Здесь же мы видим совершенно абсурдную ситуацию, когда интенсивность примесного запаха на нижнем белье почему-то даже усиливается, причем, ровно в той же степени, что и основной запах. Словно они срослись друг с другом в единое целое. Я никогда не сталкивался ни с чем подобным, и никакого логического объяснения данному феномену найти не могу.
– Здесь не могла закрасться какая-нибудь ошибка? – спросил Чегет, задумчиво поглаживая подбородок. – На образцы могла грязь попасть, или еще что-то в этом роде.
– Это крайне маловероятно, я такую возможность исключаю, – отрицательно замотал головой Сергей.
– Кто, кто… Конкурирующая фирма! «Баба Яга и партнеры»! Поехали отсюда!
Голоса смолкли, и вскоре с улицы донесся шум отъезжающей машины. Удовлетворенно кивнув, Оксана заперла дверь изнутри и повернулась к Ларисе. Та являла собой довольно жалкое зрелище с опухшими красными глазами и подрагивающими плечами. В таком виде представать перед подчиненными не стоило.
Из стоявшего на тумбочке в углу чайника Оксана налила воды в чашку и подала ей, после чего наполнила еще одну. Под маской внешней невозмутимости в ней клокотал целый вулкан эмоций, начиная от гнева на Арсения и заканчивая раздражением на саму себя. Слишком уж легкомысленной выглядела ее выходка. Ведь, строго говоря, Оксана до самого последнего момента не была на сто процентов уверена в успехе. Все вполне могло закончиться гораздо печальней. Так что промочить пересохшее горло представлялось совсем не лишним.
Ожидая, пока Лариса справится с охватившей ее дрожью, Оксана присела на краешек стола. К своему стыду она упустила из виду тот миг, когда лежавшая на этом самом месте злосчастная коробочка внезапно исчезла. Майор хоть и казался неповоротливым увальнем, но, когда надо, мог быть исключительно проворным.
В коридоре послышались приглушенные голоса, и в дверь негромко постучали.
– Одну минуту! – крикнула Лариса.
– С тобой все в порядке?
– Да, все нормально. Обождите немного, – она зашарила по карманам в поисках носового платка.
– Чего полицейские от тебя добивались? – Оксана поставила на стол пустую чашку.
– Понятия не имею! – Лариса всплеснула руками. – Сначала к фотографиям этим прицепились, а когда я их послала подальше, начали угрожать, на наркоту давить. Разбой в чистом виде! – она звучно высморкалась.
Ну да, этого и следовало ожидать. Оксана-то знала, что Лариса – девушка не промах, и ездить на себе никому не позволит, а присланные Арсением умельцы стали действовать «в лоб», чем только разозлили ее и загнали дело в тупик.
– Что за фотографии?
– Да так, один… знакомый прислал. Он криминалистом работает, – Лариса вскинула голову и ткнула пальцем куда-то за спину. – Ты слыхала, как на прошлой неделе в одном клубе девчонку и охранника убили?
– Нет, а что там стряслось?
– Темная история, которую кому-то очень хочется поскорее замять. Там ведь девчонку на самом деле собака загрызла! И это в элитном ночном клубе-то!
– Да ну?!
– Потому-то Сережка и прислал мне это фотки. Он хотел, чтобы я по следам укусов попробовала определить, что это за порода.
– И как?
– Пф! – Лариса фыркнула и нервно рассмеялась. – Да там не собака, там какой-то… крокодил поработал, не иначе. Я сразу ему это сказала, да и забыла уже. Ума не приложу, с чего легавые так на меня из-за этих фотографий взъелись?! Откуда они, вообще, узнали…?
Девушка вдруг посерьезнела и с подозрением посмотрела на Оксану. За наморщенным лбом Ларисы мысль, наконец, настигла скачущие галопом события, и назойливые вопросы принялись громоздиться друг на друга, словно вагоны сошедшего с рельс поезда.
– А ты, Оксан, сама-то как здесь оказалась? – осторожно, словно прощупывая почву, поинтересовалась она.
– Проезжала мимо, решила заглянуть…
– Что-то ты темнишь, как мне кажется. Не верю я в такие совпадения, – Лариса недоверчиво покачала головой. – Откуда ты узнала, что к нам полиция нагрянула? И кто сейчас звонил этому идиоту майору?
– Ларис, – мягко сказала Оксана, и та вдруг предельно ясно поняла, что ответов на свои вопросы сегодня не получит, – ты разумная девочка. Я не знаю, что там у вас за история с этими фотографиями, но шорох вокруг них поднялся знатный. Так что, если не хочешь еще больших проблем, послушай моего совета – избавься от них. Сотри файлы, почисть свою переписку, если что распечатала – сожги. И, самое главное, забудь, выбрось из головы все, что с ними связано. В противном случае, за тобой придут снова, вот только, боюсь, хранением наркотиков ты уже не отделаешься. Сегодня я тебя вытащила, но в следующий раз длины моих рук может оказаться недостаточно.
– Да, я уже поняла… спасибо.
– Будем считать, что за тобой должок, – Оксана встала и шагнула к двери. – Я, пожалуй, пойду. Дел еще выше крыши… кстати, у меня образовалась пара отличных щенков риджбэка, тут у вас никому не надо?
Всю обратную дорогу Оксану не покидало странное и неприятное чувство досады. Казалось бы – все улажено, «хвост» обрублен, территория от посягательств защищена, и зарвавшиеся недоумки поставлены на место. И все же что-то не давало расслабиться и признать результат удовлетворительным.
Этот кретин Арсений со своими костоправами только разворошили угли, и костер, уже начинавший затухать, грозил полыхнуть с новой силой. Оставь они все как есть, и Лариса через неделю уже и думать забыла бы об этих фотографиях. А теперь рассчитывать на это не приходилось. Кроме того, Оксану беспокоило то, каким тоном она произнесла слова «один… знакомый». Похоже, что Ларису и Сергея связывало нечто большее, нежели чисто деловые отношения. Так что уже вечером он наверняка будет в курсе всего, что произошло сегодня в «Четырех четырках». А это вполне может подхлестнуть его любопытство, а когда он снова обратится к Ларисе за помощью, она не сможет ему отказать.
Надо бы сказать Фазилю, чтобы он присматривал за этими голубками повнимательнее.
Глава 9
– …и, комплексируя данные со спектрального и с магниторезонансного анализаторов, я могу построить единую спектрограмму, охватывающую частотные диапазоны обоих методов, – Сергей без особой надежды взглянул на лица своих слушателей, чувствуя, как твердая земля начинает уплывать у него из под ног, – что позволяет идентифицировать широкий спектр химических соединений… даже белковые структуры… любые, в общем.
Сегодняшнюю аудиторию навряд ли можно было назвать особо благодарной. Оба его собеседника излучали вежливое внимание, с коим обычно мусорный бак принимает скомканную обертку от гамбургера. Сергей заметил, как рука Егора пару раз чуть заметно дернулась, выдавая его желание взглянуть на часы. Бедолага откровенно страдал.
Его спутник, однако, выглядел более терпеливым, и порой возникало подозрение, что он действительно слушает. И даже пытается что-то понять. Он отрекомендовался как Андрей, но сам Егор постоянно именовал его Чегетом.
Сидя рядом на диване, эта парочка выглядела слегка забавно, чем-то напоминая отражения из Комнаты Смеха. Словно это был один и тот же человек, только в случае Егора его вытянуло по вертикали, а Чегет был получен, наоборот, путем сплющивания. Оба коротко, по-армейски стриженые, оба предельно серьезные, но, определенно, ни бельмеса не смыслящие в том, что Сергей им излагал.
По правде говоря, он сильно сомневался, что из их замысла хоть что-то выгорит, но Егор очень уж хотел узнать подробности. Его интересовало все, что могло пролить малейший свет на произошедшее с их другом в «Вишневой аллее». Сергей и сам не знал, почему он оставил ему свой телефон. Быть может потому, что в лице Егора нашел единственного человека, как и он сам искренне желавшего докопаться до истины в этом деле.
Он не думал, что их беседа в буфете получит продолжение, но ошибся. Уже на следующий день Егор позвонил ему и сообщил, что не прочь повидаться. С собой он притащил Чегета, хмурого и неразговорчивого. Шрам, тянувшийся у него из-под левого глаза и куда-то за ухо, создавал впечатление, что тот хитро прищуривается, но более добродушным его лицо от этого не становилось. Скорее уж наоборот.
Прямо с порога они дружно начали рассказывать, каким замечательным парнем был погибший Колян и как он не раз спасал им обоим жизни в Чечне и в Дагестане. Говорил, впрочем, все больше Егор, а Чегет только поддакивал, да авторитетно кивал. Загрузив, таким образом, Сергея осознанием важности их общего дела, они перешли к расспросам, и вот тут-то все и завязло.
Сергей привык общаться с людьми, чей багаж знаний простирался существенно дальше школьных курсов физики, химии и биологии, но сейчас перед ним оказалась пара суровых мужиков, прекрасно обходившихся в жизни арифметикой уровня третьего-четвертого классов. В последовавшей затем дискуссии кто-то неизбежно должен был оказаться в роли идиота. Либо он сам, либо его слушатели. А то и все вместе.
Он как мог постарался уложить рассказ о принципах работы своего анализатора в рамки бытовых понятий и терминов, но даже так было очевидно, что значительная, если не основная часть информации оставалась за рамками понимания его гостей. Поскольку выносить такую пытку долго было просто невозможно, Сергей решил закончить свою лекцию прямо сейчас, чуть ли ни на середине фразы. Скорее всего, никто ничего все равно не заметит.
– То есть, твой аппарат может различать разные запахи, – медленно, с расстановкой проговорил Чегет, когда стало ясно, что пауза затягивается, и от слушателей ждут хоть какой-то реакции. – Я правильно понимаю?
– Да, – Сергей едва смог сдержать вздох облегчения, – в общих чертах.
– Как собака или лучше?
– Тут нельзя так напрямую сравнивать. Собачий нос пока еще недосягаем с точки зрения быстродействия и чувствительности, но дело в том, что собака не может нам рассказать, что именно она унюхала. А мой прибор выдает полную картину, и мы сами решаем, что именно нас в ней интересует.
– Что ж, примерно понятно, – Чегет задумчиво поскреб свой шрам и, поскольку ситуация требовала от него хоть как-то отреагировать, добавил. – Серьезная штука!
– Спасибо, – буркнул Сергей.
– Егорка сказал, что в последнем деле ты со своим прибором наткнулся на что-то странное. Что ты нашел?
– Ты еще говорил, что, мол, тут замешаны нелюди или что-то в этом роде, – ввернул Егор. – Если не прикалывался, конечно, а то тогда Чегет здорово осерчать может. У него с чувством юмора малость того… туговато.
Если это было шуткой, призванной разрядить атмосферу, то результата она добилась прямо противоположного. При взгляде на хмуро щурящуюся физиономию Чегета желание острить отбивало напрочь.
– При проведении анализа мало прогнать образец запаха через прибор, – продолжил Сергей, стараясь максимально доходчиво излагать свои мысли и аккуратно подбирать слова. – Основная и самая сложная задача – понять, что именно мы унюхали. Для этого я составил своего рода библиотеку наиболее типичных запахов (я их называю шаблонами), с которыми и сравниваю любой попавший мне в руки образец. Точно так же я поступил и с пробами, взятыми с вещдоков из «Вишневой аллеи». И получил результаты, которым пока не сумел найти внятного объяснения.
Сергей повернулся к анализатору, чтобы продемонстрировать соответствующие диаграммы, но тут Чегет вдруг снова подал голос.
– Ты же сказал, что все материалы у тебя изъяли, – недоверчиво хмыкнул он. – Как же они твои анализы прозевали?
– Ну, тут я проявил немного личной инициативной самодеятельности, – ответил Сергей, стуча по клавишам и отметив про себя проницательность Чегета. – Начальство, вообще, к моей работе относится несколько… снисходительно. Так что пробы я взял, ни перед кем не отчитываясь. Мне просто стало… интересно.
– Что именно?
– Судя по ранам на теле погибшей девушки, ее кто-то здорово покусал. И у нас возник спор, собака это была или нет. Вот я и решил проверить.
– Да, я слышал, что ей едва руку не отгрызли, – подтвердил Егор.
– Ну и как? – продолжал допытываться Чегет.
– Если честно, то внятного ответа у меня нет до сих пор.
– То есть?
– Сами смотрите, – Сергей подвинулся в сторону, чтобы его собеседникам был виден экран анализатора. – Вот спектрограмма первого образца, который я изучил.
– М-м-м, – промычал Егор, сдвинув брови к переносице и напряженно всматриваясь в зазубренный график, напоминающий челюсть акулы.
– Красным и синим цветом изображены шаблоны запахов человека и собаки соответственно, – пришел ему на помощь используемый в качестве указки карандаш. – Можно видеть, что в данном образце присутствуют и тот и другой. Такое смешение не является чем-то необычным, а если учесть, какой бардак там творился на месте, то я полученному результату особо и не удивился. Поскольку интересующие нас запахи в определенной степени пересекаются (одинаковые аминокислоты и другие соединения), то для их надежной идентификации требуется найти другой образец, где будет только один из этих запахов, либо, на худой конец, они окажутся смешаны в другой пропорции.
– Но что собака там присутствовала, уже очевидно, я правильно понимаю? – уточнил Чегет. – Запах-то различим совершенно однозначно.
– Я и сам поначалу решил точно так же, – кивнул Сергей, – но вот дальше началось непонятное.
– Продолжай.
– Перейдя к изучению других образцов, я стал искать тот, где имелся бы запах того же человека, что и на данной спектрограмме. И вскоре нашел искомое на анализе, взятом с майки застреленного клиента, – Сергей неопределенно помахал рукой, предваряя небольшое отступление. – Вообще, нижнее белье – почти идеальный вариант для получения «чистого» образца. Иногда только немного мешают всякие лосьоны и дезодоранты, но это больше для женщин характерно. Тут же все оказалось исключительно чисто и четко. Вот только вопросов данный анализ лишь прибавил.
На экране высветился очередной частокол, на который точно так же были наложены шаблоны человеческого и собачьего запахов. Тут даже полный профан мог видеть, что в представленном образце присутствуют оба из них.
– Похоже на прошлый вариант, – резюмировал Чегет.
– И в чем здесь сермяга? – Егор перевел вопросительный взгляд на Сергея.
Тот едва не брякнул, что это же, мол, «совершенно очевидно», но вовремя прикусил язык. То, что сошло бы за безобидную иронию в лаборатории среди коллег по цеху, двумя серьезными и крепкими парнями вполне могло быть воспринято как завуалированное оскорбление. Пришлось разъяснять.
– На одежде человека всегда остаются следы запахов всего, с чем он соприкасается. Если у него есть собака, то логично ожидать ее «подписи» практически на всех его вещах. Где-то более явной, на рукавах, например, а где-то, наоборот, едва различимой. Соотношение интенсивностей основного запаха и примесей от места к месту будет варьироваться, смещаясь в сторону запаха «носителя» по мере приближения к его телу. На нижнем белье, как я уже говорил, основной запах властвует практически безраздельно.
Сергей постучал карандашом по экрану.
– Здесь же мы видим совершенно абсурдную ситуацию, когда интенсивность примесного запаха на нижнем белье почему-то даже усиливается, причем, ровно в той же степени, что и основной запах. Словно они срослись друг с другом в единое целое. Я никогда не сталкивался ни с чем подобным, и никакого логического объяснения данному феномену найти не могу.
– Здесь не могла закрасться какая-нибудь ошибка? – спросил Чегет, задумчиво поглаживая подбородок. – На образцы могла грязь попасть, или еще что-то в этом роде.
– Это крайне маловероятно, я такую возможность исключаю, – отрицательно замотал головой Сергей.
