Да, я действительно устал от этой жизни, но, напоследок, я хочу еще раз взглянуть Ему в глаза. Какая-то Его часть, сидящая глубоко внутри меня требует этого, и я не в силах противостоять ее зову. Я тоже хочу избавиться от своего собственного проклятья раз и навсегда. Целый месяц оно не напоминало о себе, и я уже начал надеяться, что освободился от него, но этой ночью все пошло прахом.
-Я сплю, - Орана с мольбой посмотрела на Игана, - скажи мне, что я сплю, и все происходящее мне снится.
-Прости, - вздохнул он, - но, боюсь, это не сон.
-Мне не за что прощать тебя. В том, что злой рок избрал именно тебя для последнего удара по моей семье, нет твоей вины. Фамильные гербы не лгут, их проклятья всегда сбываются, - женщина закусила губу, было видно, как влажно блестят ее глаза, - все, чего касается Ледяной Дьявол, оборачивается кошмаром. Я пыталась быть сильной, пыталась противиться судьбе, но все бесполезно. Он и меня лишил отца и брата, лишил беззаботной юности, против воли заставил взять в руки оружие и отправил убивать. Я не хотела этого, видит Бог, не хотела, но у меня не оставалось выбора.
Но какие бы усилия я ни прилагала, ситуация только ухудшается. Язва Гнилых Земель разрастается с каждым годом, весь Восточный Предел захлестнула волна грабежей и разбоя, я теряю людей почти каждый день. Я словно борюсь с многоглавой гидрой, у которой взамен одной отрубленной головы вырастают две новых. Я чувствовала, что до конца уже недалеко, но даже не предполагала, сколь изощренно жестоким окажется последний удар.
В тот самый миг, когда мне показалось, что жизнь начала разворачиваться ко мне светлой стороной, когда впереди забрезжил лучик надежды на снисхождение небес, ты выдернул эту последнюю опору из-под моих ног. Это что, судьба?
-Это судьба, - покачал головой Иган.
-И ты спокойно отдашь меня ей на растерзание?
-Увы, но я ничего не могу поделать.
-Останься.
-Что? - опешил Зверолов. Он ожидал чего угодно, но только не такого поворота, - ведь я…
-Мне все равно, - Орана встала с кресла и подошла к Игану, обвив руками его шею, - я приму тебя таким, какой ты есть. А остальные… никто ничего не узнает. Вдвоем мы сумеем победить обстоятельства, что как бессловесную скотину гонят нас на убой. Мы сумеем…
-Я не могу.
-Но почему, почему? Разве я многого прошу? - черты Ораны вдруг поплыли, как восковая маска, не выдержавшая жара пылающего внутри огня. Губы ее задрожали, и по щекам покатились первые соленые капли слез, - без тебя моя жизнь окончательно утратит смысл. Я устала казаться сильной, а рядом с тобой я не боюсь быть слабой и зависимой. Ты - единственный, кто дал мне почувствовать себя женщиной, любимой и желанной. Ты - та самая дверь, которую я искала всю свою жизнь. Ты для меня как наркотик, помогающий вытерпеть боль окружающей повседневности. Пусть я слепая эгоистка, но я не хочу расставаться с тобой, кем бы ты ни был.
-Я не могу, - повторил Иган, - скрывающийся во мне яд разъедает все, с чем соприкасается. Я не хочу, чтобы он отравил и тебя.
-Я это выдержу, ради тебя я все выдержу! - Орана трясущимися руками гладила его жесткие волосы, - я окружу тебя своей любовью и лаской, укрою заботой и теплом. Я утолю твою боль, сделаю все, чтобы ты забыл о своих страхах. Только не уходи!
-Ты не понимаешь. Это сильнее меня.
-Так будь же сильным и ты! - вскричала Орана, - почему сдаешься без боя!? Почему даже не пытаешься бороться!?
-Я боролся с собой все пятнадцать лет. И каждый день терпел поражение. Только здесь, рядом с тобой, я смог на время забыть о таящемся внутри меня монстре, но теперь, после месяца спячки, он снова проснулся. Пробудись он раньше, мне ничего не стоило бы одним лишь усилием мысли свести в могилу и тебя и всех твоих домочадцев. Сейчас я не желаю вам зла, но мне порой бывает очень трудно удерживать моего демона в узде. Мне нельзя более оставаться в твоем доме. Я не хочу подвергать тебя опасности.
-Я не боюсь!
-Дело не в этом. Страшно мне самому, - Иган взял женщину за руки и попытался отстраниться, но Орана только крепче в него вцепилась, - пойми, я никогда не прощу себе, если из-за меня с тобой что-нибудь случится.
-Тогда… - Орана судорожно сглотнула, - тогда уходи. Улетай. Возвращайся в свой далекий дом, но молю, заклинаю тебя - не ищи встречи с Ледяным Дьяволом! Ты погибнешь!
Уж лучше ты будешь где-то далеко, но живой, чем здесь, рядом, но мертвый. По ночам я буду смотреть на звездное небо, думать о тебе и надеяться, что когда-нибудь ты вернешься, и мы с тобой все же откроем эту счастливую дверь нашей жизни.
-Ты все еще не понимаешь, - у Игана защипало в глазах, ему было мучительно больно оттого, что он заставлял страдать других людей, но, по-видимому, оставался только один способ объяснить Оране весь кошмар того, с чем она столкнулась. Он закрыл глаза и мысленно распахнул настежь ворота плотины, что возводил в своей душе долгие годы.
Сбегавшая по его щеке слеза в одно мгновение застыла сверкающей льдинкой. Орана в его объятиях дернулась как от удара, и в ту же секунду со двора донесся пронзительный собачий визг, лошади в конюшне громко заржали, колотя копытами по дощатому полу, с деревьев в воздух взлетели тучи испуганно галдящих птиц. Хлесткая волна иррационального, безымянного и леденящего душу ужаса прокатилась по окрестностям, заставив вздрогнуть и затрепетать от страха сердца всех живых существ.
-Это не та дверь, что ты думаешь, - Иган осторожно перевел дух, чувствуя, как оттаявшая слезинка покатилась дальше, - за ней нет ничего для тебя. Только смерть.
Бессильно обмякшая Орана медленно осела на пол. В ее широко открытых глазах застыла невыразимая боль. Запрокинув назад голову, она издала какой-то тоскливый звериный вой, полный отчаяния и скорби.
Она все поняла.
-Госпожа?
-Да, Чеплок, входи.
Стараясь ступать как можно тише, рослый сержант вошел в кабинет и остановился около стола. Обхватив руками голову, Куратор сидела перед расстеленной картой Восточного Предела. Несмотря на то, что утренний свет еле пробивался через плотные шторы, от Чеплока не укрылось, какие покрасневшие и опухшие у нее глаза.
-Вы совсем не спали?
-Не могу заснуть, - Орана шмыгнула носом. Прямо перед ней на карте темнели мокрые пятна.
Поднимаясь сюда, Чеплок видел Игана, одиноко сидящего в пустой столовой, и не мог не сделать из увиденного соответствующих выводов. Он нахмурился, озабоченно поджав губы.
-Знаете что, моя госпожа, - произнес солдат после некоторого раздумья, - я рискую навлечь на себя Ваш гнев, но считаю, что Вам следует знать мое мнение.
-Да? - Орана даже не пошевелилась.
-Ваше… увлечение нам слишком дорого обходится, - Чеплок перевел дух и торопливо заговорил снова, словно спеша выложить все, что накипело у него на душе, до того, как его четвертуют, - Вы не подумайте, в моих словах нет ревности. Да, я люблю Вас… как командира, и меня не могут не беспокоить происходящие с Вами перемены. Вы пренебрегаете своими прямыми обязанностями, свалив на меня решение почти всех вопросов. Вы больше проводите время в обществе Игана, нежели со своими солдатами, тогда как сейчас это было бы совсем нелишне. Криворуковцы совсем осатанели и, если дело так пойдет и дальше, они весь Предел разнесут по кирпичику. Вы же, госпожа, проявляете совершенно нехарактерную для Вас пассивность, в то время как ситуация требует решительных действий.
-Что ты предлагаешь, Чеп?
-Возможно, нам следует попросить подкрепления у Вашего кузена и провести с его помощью несколько массированных облав. В ключевых точках, в первую очередь около мостов надо оборудовать укрепленные заставы, рассечь Предел на районы и максимально осложнить бандитам перемещение между ними. Активизировать работу с информаторами, сетью которых Вы всегда так гордились, - Чеплок подался вперед, опершись на стол руками, - я могу предложить еще дюжину мероприятий, но в первую очередь надо сделать другое.
-Что?
-Нужно отпустить Игана, отдать криворуковцам человека, которого они разыскивают, вне зависимости от того, зачем он им нужен. Я уверен, что вся нынешняя каша заварилась именно из-за него. Решать, конечно, Вам, только помните, что эмоции – плохой советчик. Я понимаю, что…
-Человека? Ты сказал - Человека? – Орана, наконец, подняла взгляд на гвардейца. Уголок ее рта чуть подрагивал он невыносимого желания сорваться в истерический хохот, - о, Боги! Ты даже не представляешь себе, Чеп, КТО все это время находился с нами под одной крышей!
Знакомый стук каблуков по лестнице оторвал Игана от невеселых дум. В столовую быстрым шагом вошла Куратор, держа в руках большой мешок. Она бросила его на стол перед Звероловом.
-Что это? – он поднял на нее глаза. На осунувшемся лице Ораны уже не осталось никаких следов ночных переживаний, оно было сосредоточенным и решительным.
-Вещи в дорогу: одежда, запас провизии, посуда, огниво… Должно хватить дней на пять. Вот тебе немного денег, - рядом с мешком с глухим звоном упал пухлый кошель.
-Ты… Вы отпускаете меня?
-Мы уже сказали друг другу все, что хотели, нам больше не о чем говорить, - окаменевшее лицо Ораны напоминало фарфоровую маску, - Карла уже оседлана и ждет тебя во дворе.
-Но куда я поеду?
-Смотри сюда, - женщина расстелила на столе карту и стала давать Игану пояснения, используя в качестве указки вынутый из ножен на поясе тонкий кинжал, - мы находимся вот здесь, на Кабаньем Холме. Спустишься вниз до перекрестка и повернешь направо. Потом едешь вот тут, тут, переправляешься по мосту через Сизый Ручей, а дальше все время прямо до Агапина Бора. Это около двух дней пути, если нигде не задерживаться.
Орана сняла с пальца перстень и положила его на карту.
-Вот тебе универсальный пропуск по всему Восточному Пределу. Если встретишь патруль – покажи им перстень, и солдаты выполнят любую твою просьбу. В Агапином Бору на заставе попроси кого-нибудь показать тебе дорогу до моего охотничьего домика, - рядом с перстнем легла связка ключей, - там на чердаке стоит сундук, в котором ты найдешь все свои вещи.
-Мои вещи?
-Все, что забрали у тебя люди Рукавчика.
-Где вы их нашли?
-После стычки у таверны Боло твои приятели очень торопились унести ноги, и моим гвардейцам удалось догнать их только на границе Гнилых Земель.
-Что они с ними сделали? Убили?
-Не успели. Кто-то расправился с твоими обидчиками раньше, да так тщательно, что мои люди даже не смогли толком определить, сколько всего человек там полегло. Я все недоумевала, кто бы это мог быть, но теперь догадываюсь… - Орана умолкла.
-Почему Вы мне ничего об это мне говорили?
-Теперь это уже не важно, - женщина тряхнула головой, словно очнувшись, - езжай, забирай свое барахло.
-И что мне делать потом?
-Решай сам, - Орана пожала плечами, - иди куда хочешь, делай что хочешь, но запомни: даже близко не подходи к Гнилым Землям! – острие кинжала процарапало бумагу вокруг скалистого отрога с вытекающей из него речушкой в левом верхнем углу карты, - своим патрулям в том районе я отдала приказ стрелять без предупреждения. И они не промахнутся! Вы уже и без того принесли в наши земли достаточно зла. Я более никому не позволю играть в игры с Запретными Легендами! Ледяной Демон и его Семя Проклятья – мой личный рок, и я разберусь с ним сама!!!
Сдерживаемые ею эмоции, в конце концов, дали о себе знать, и в конце своей тирады Куратор с громким стуком всадила кинжал в самую середину запретной территории.
-Убирайся с моих глаз! Исчезни из моей жизни! – она выбросила руку в сторону выхода, - и никогда, слышишь, никогда больше сюда не возвращайся!!! Появишься на моем пороге – пристрелю!!!
Не в силах больше сдерживаться, Орана резко развернулась и буквально выбежала из столовой.
Отбрасываемая ее кинжалом длинная черная тень медленно двигалась по карте вслед за восходящим солнцем, постепенно наползая на Кабаний Холм.
Сопровождавший Игана патрульный отдал честь и, развернув лошадь, скрылся в утреннем тумане. Зверолов тронул пятками бока Карлы, пустив ее вперед неспешным шагом. Деревья, выплывающие навстречу из белой дымки, расступились, и тропа вышла на лесную поляну. Еще через некоторое время впереди замаячило большое темное пятно, постепенно принимающее очертания дома. Поначалу он показался Игану огромным, но вскоре он сообразил, что это густой туман так играет с его зрением.
В действительности охотничий домик оказался приземистым строением с пристроенной сбоку конюшней и поленницей, заботливо уложенной рядом с крыльцом. Подъехав ближе, Иган обратил внимание, что дрова местами уже начали обрастать мхом, а войдя внутрь только убедился в правильности своей догадки. Домом не пользовались уже много лет.
Внутри царили пыль и запустение, затхлый, пропахший плесенью воздух лениво покачивал свисавшие с потолка лохмотья паутины. Все подоконники были усеяны дохлыми мухами. Остановившись посередине единственной комнаты, Иган окинул ее взглядом. Две большие, небрежно застеленные кровати, шкаф с выстроившимися на полках книгами, заваленный бумагами письменный стол и очаг, давно позабывший, что такое жар огня. На вешалке висела коричневая куртка и пустая перевязь, в углу сиротливо стояли чьи-то кожаные сапоги. Если бы не пыль и паутина, то вполне можно было подумать, что хозяин отошел лишь на минутку и скоро вернется.
На кухне наблюдалась примерно такая же картина, а вот на ведущей на чердак лестнице обнаружились относительно свежие следы. В покрывавшей перила пыли кто-то оставил темные полосы, когда хватался за них руками. Поначалу Иган несколько насторожился, но обнаруженный им на одной из ступенек комочек засохшей грязи с прилипшей пожухлой травой рассеял его опасения. Оставленным следам было около месяца. Примерно столько же, сколько он провел у Куратора в доме. Пока все сходилось.
Поднявшись по скрипучим ступеням, Иган откинул крышку ведущего на чердак люка. Цепочка четких следов вела к стоящему под скатом крыши старому, обитому железом сундуку. Воспользовавшись вторым ключом, что дала ему Орана, он открыл тяжелый висячий замок и поднял крышку.
Орана не обманула его. В сундуке действительно лежали вещи из похищенного у Игана рюкзака. На самом верху валялся контейнер, в котором хранилась чешуйка Эрамонта. Зверолов протянул руку и откинул его изрубленную и покореженную крышку, издавшую при этом тонкий жалобный скрип.
Контейнер был пуст.
Сидя на краешке кровати, Зверолов невидящим взглядом смотрел на лежавший на полу посреди комнаты мешок, в который он свалил содержимое сундука. Его угловатая груда напомнила ему, как в детстве он разбил вазу и, собрав ее осколки в узел, наспех сделанный из старой футболки, никак не мог решить, что делать дальше. То ли сразу выкинуть, то ли спрятать, и при удобном случае попытаться вазу склеить. С одной стороны, выкидывать было жалко, но, с другой, было очевидно, что, как ни старайся, восстановить ее в прежнем виде невозможно. И, точно так же, он сидел перед бесформенным узлом, топорщащимся острыми углами осколков, и не знал, что делать дальше.
Говорят, что у кошки девять жизней. А сколько жизней у него, у Игана? Сколько их он уже разбил? И сколько у него еще осталось в запасе?
Первую свою жизнь Иган потерял после встречи с Эрамонтом, лишившись почти всего, что имел. Семья, друзья, работа – от тех времен даже осколков-то не осталось, одни лишь воспоминания.
-Я сплю, - Орана с мольбой посмотрела на Игана, - скажи мне, что я сплю, и все происходящее мне снится.
-Прости, - вздохнул он, - но, боюсь, это не сон.
-Мне не за что прощать тебя. В том, что злой рок избрал именно тебя для последнего удара по моей семье, нет твоей вины. Фамильные гербы не лгут, их проклятья всегда сбываются, - женщина закусила губу, было видно, как влажно блестят ее глаза, - все, чего касается Ледяной Дьявол, оборачивается кошмаром. Я пыталась быть сильной, пыталась противиться судьбе, но все бесполезно. Он и меня лишил отца и брата, лишил беззаботной юности, против воли заставил взять в руки оружие и отправил убивать. Я не хотела этого, видит Бог, не хотела, но у меня не оставалось выбора.
Но какие бы усилия я ни прилагала, ситуация только ухудшается. Язва Гнилых Земель разрастается с каждым годом, весь Восточный Предел захлестнула волна грабежей и разбоя, я теряю людей почти каждый день. Я словно борюсь с многоглавой гидрой, у которой взамен одной отрубленной головы вырастают две новых. Я чувствовала, что до конца уже недалеко, но даже не предполагала, сколь изощренно жестоким окажется последний удар.
В тот самый миг, когда мне показалось, что жизнь начала разворачиваться ко мне светлой стороной, когда впереди забрезжил лучик надежды на снисхождение небес, ты выдернул эту последнюю опору из-под моих ног. Это что, судьба?
-Это судьба, - покачал головой Иган.
-И ты спокойно отдашь меня ей на растерзание?
-Увы, но я ничего не могу поделать.
-Останься.
-Что? - опешил Зверолов. Он ожидал чего угодно, но только не такого поворота, - ведь я…
-Мне все равно, - Орана встала с кресла и подошла к Игану, обвив руками его шею, - я приму тебя таким, какой ты есть. А остальные… никто ничего не узнает. Вдвоем мы сумеем победить обстоятельства, что как бессловесную скотину гонят нас на убой. Мы сумеем…
-Я не могу.
-Но почему, почему? Разве я многого прошу? - черты Ораны вдруг поплыли, как восковая маска, не выдержавшая жара пылающего внутри огня. Губы ее задрожали, и по щекам покатились первые соленые капли слез, - без тебя моя жизнь окончательно утратит смысл. Я устала казаться сильной, а рядом с тобой я не боюсь быть слабой и зависимой. Ты - единственный, кто дал мне почувствовать себя женщиной, любимой и желанной. Ты - та самая дверь, которую я искала всю свою жизнь. Ты для меня как наркотик, помогающий вытерпеть боль окружающей повседневности. Пусть я слепая эгоистка, но я не хочу расставаться с тобой, кем бы ты ни был.
-Я не могу, - повторил Иган, - скрывающийся во мне яд разъедает все, с чем соприкасается. Я не хочу, чтобы он отравил и тебя.
-Я это выдержу, ради тебя я все выдержу! - Орана трясущимися руками гладила его жесткие волосы, - я окружу тебя своей любовью и лаской, укрою заботой и теплом. Я утолю твою боль, сделаю все, чтобы ты забыл о своих страхах. Только не уходи!
-Ты не понимаешь. Это сильнее меня.
-Так будь же сильным и ты! - вскричала Орана, - почему сдаешься без боя!? Почему даже не пытаешься бороться!?
-Я боролся с собой все пятнадцать лет. И каждый день терпел поражение. Только здесь, рядом с тобой, я смог на время забыть о таящемся внутри меня монстре, но теперь, после месяца спячки, он снова проснулся. Пробудись он раньше, мне ничего не стоило бы одним лишь усилием мысли свести в могилу и тебя и всех твоих домочадцев. Сейчас я не желаю вам зла, но мне порой бывает очень трудно удерживать моего демона в узде. Мне нельзя более оставаться в твоем доме. Я не хочу подвергать тебя опасности.
-Я не боюсь!
-Дело не в этом. Страшно мне самому, - Иган взял женщину за руки и попытался отстраниться, но Орана только крепче в него вцепилась, - пойми, я никогда не прощу себе, если из-за меня с тобой что-нибудь случится.
-Тогда… - Орана судорожно сглотнула, - тогда уходи. Улетай. Возвращайся в свой далекий дом, но молю, заклинаю тебя - не ищи встречи с Ледяным Дьяволом! Ты погибнешь!
Уж лучше ты будешь где-то далеко, но живой, чем здесь, рядом, но мертвый. По ночам я буду смотреть на звездное небо, думать о тебе и надеяться, что когда-нибудь ты вернешься, и мы с тобой все же откроем эту счастливую дверь нашей жизни.
-Ты все еще не понимаешь, - у Игана защипало в глазах, ему было мучительно больно оттого, что он заставлял страдать других людей, но, по-видимому, оставался только один способ объяснить Оране весь кошмар того, с чем она столкнулась. Он закрыл глаза и мысленно распахнул настежь ворота плотины, что возводил в своей душе долгие годы.
Сбегавшая по его щеке слеза в одно мгновение застыла сверкающей льдинкой. Орана в его объятиях дернулась как от удара, и в ту же секунду со двора донесся пронзительный собачий визг, лошади в конюшне громко заржали, колотя копытами по дощатому полу, с деревьев в воздух взлетели тучи испуганно галдящих птиц. Хлесткая волна иррационального, безымянного и леденящего душу ужаса прокатилась по окрестностям, заставив вздрогнуть и затрепетать от страха сердца всех живых существ.
-Это не та дверь, что ты думаешь, - Иган осторожно перевел дух, чувствуя, как оттаявшая слезинка покатилась дальше, - за ней нет ничего для тебя. Только смерть.
Бессильно обмякшая Орана медленно осела на пол. В ее широко открытых глазах застыла невыразимая боль. Запрокинув назад голову, она издала какой-то тоскливый звериный вой, полный отчаяния и скорби.
Она все поняла.
-Госпожа?
-Да, Чеплок, входи.
Стараясь ступать как можно тише, рослый сержант вошел в кабинет и остановился около стола. Обхватив руками голову, Куратор сидела перед расстеленной картой Восточного Предела. Несмотря на то, что утренний свет еле пробивался через плотные шторы, от Чеплока не укрылось, какие покрасневшие и опухшие у нее глаза.
-Вы совсем не спали?
-Не могу заснуть, - Орана шмыгнула носом. Прямо перед ней на карте темнели мокрые пятна.
Поднимаясь сюда, Чеплок видел Игана, одиноко сидящего в пустой столовой, и не мог не сделать из увиденного соответствующих выводов. Он нахмурился, озабоченно поджав губы.
-Знаете что, моя госпожа, - произнес солдат после некоторого раздумья, - я рискую навлечь на себя Ваш гнев, но считаю, что Вам следует знать мое мнение.
-Да? - Орана даже не пошевелилась.
-Ваше… увлечение нам слишком дорого обходится, - Чеплок перевел дух и торопливо заговорил снова, словно спеша выложить все, что накипело у него на душе, до того, как его четвертуют, - Вы не подумайте, в моих словах нет ревности. Да, я люблю Вас… как командира, и меня не могут не беспокоить происходящие с Вами перемены. Вы пренебрегаете своими прямыми обязанностями, свалив на меня решение почти всех вопросов. Вы больше проводите время в обществе Игана, нежели со своими солдатами, тогда как сейчас это было бы совсем нелишне. Криворуковцы совсем осатанели и, если дело так пойдет и дальше, они весь Предел разнесут по кирпичику. Вы же, госпожа, проявляете совершенно нехарактерную для Вас пассивность, в то время как ситуация требует решительных действий.
-Что ты предлагаешь, Чеп?
-Возможно, нам следует попросить подкрепления у Вашего кузена и провести с его помощью несколько массированных облав. В ключевых точках, в первую очередь около мостов надо оборудовать укрепленные заставы, рассечь Предел на районы и максимально осложнить бандитам перемещение между ними. Активизировать работу с информаторами, сетью которых Вы всегда так гордились, - Чеплок подался вперед, опершись на стол руками, - я могу предложить еще дюжину мероприятий, но в первую очередь надо сделать другое.
-Что?
-Нужно отпустить Игана, отдать криворуковцам человека, которого они разыскивают, вне зависимости от того, зачем он им нужен. Я уверен, что вся нынешняя каша заварилась именно из-за него. Решать, конечно, Вам, только помните, что эмоции – плохой советчик. Я понимаю, что…
-Человека? Ты сказал - Человека? – Орана, наконец, подняла взгляд на гвардейца. Уголок ее рта чуть подрагивал он невыносимого желания сорваться в истерический хохот, - о, Боги! Ты даже не представляешь себе, Чеп, КТО все это время находился с нами под одной крышей!
Знакомый стук каблуков по лестнице оторвал Игана от невеселых дум. В столовую быстрым шагом вошла Куратор, держа в руках большой мешок. Она бросила его на стол перед Звероловом.
-Что это? – он поднял на нее глаза. На осунувшемся лице Ораны уже не осталось никаких следов ночных переживаний, оно было сосредоточенным и решительным.
-Вещи в дорогу: одежда, запас провизии, посуда, огниво… Должно хватить дней на пять. Вот тебе немного денег, - рядом с мешком с глухим звоном упал пухлый кошель.
-Ты… Вы отпускаете меня?
-Мы уже сказали друг другу все, что хотели, нам больше не о чем говорить, - окаменевшее лицо Ораны напоминало фарфоровую маску, - Карла уже оседлана и ждет тебя во дворе.
-Но куда я поеду?
-Смотри сюда, - женщина расстелила на столе карту и стала давать Игану пояснения, используя в качестве указки вынутый из ножен на поясе тонкий кинжал, - мы находимся вот здесь, на Кабаньем Холме. Спустишься вниз до перекрестка и повернешь направо. Потом едешь вот тут, тут, переправляешься по мосту через Сизый Ручей, а дальше все время прямо до Агапина Бора. Это около двух дней пути, если нигде не задерживаться.
Орана сняла с пальца перстень и положила его на карту.
-Вот тебе универсальный пропуск по всему Восточному Пределу. Если встретишь патруль – покажи им перстень, и солдаты выполнят любую твою просьбу. В Агапином Бору на заставе попроси кого-нибудь показать тебе дорогу до моего охотничьего домика, - рядом с перстнем легла связка ключей, - там на чердаке стоит сундук, в котором ты найдешь все свои вещи.
-Мои вещи?
-Все, что забрали у тебя люди Рукавчика.
-Где вы их нашли?
-После стычки у таверны Боло твои приятели очень торопились унести ноги, и моим гвардейцам удалось догнать их только на границе Гнилых Земель.
-Что они с ними сделали? Убили?
-Не успели. Кто-то расправился с твоими обидчиками раньше, да так тщательно, что мои люди даже не смогли толком определить, сколько всего человек там полегло. Я все недоумевала, кто бы это мог быть, но теперь догадываюсь… - Орана умолкла.
-Почему Вы мне ничего об это мне говорили?
-Теперь это уже не важно, - женщина тряхнула головой, словно очнувшись, - езжай, забирай свое барахло.
-И что мне делать потом?
-Решай сам, - Орана пожала плечами, - иди куда хочешь, делай что хочешь, но запомни: даже близко не подходи к Гнилым Землям! – острие кинжала процарапало бумагу вокруг скалистого отрога с вытекающей из него речушкой в левом верхнем углу карты, - своим патрулям в том районе я отдала приказ стрелять без предупреждения. И они не промахнутся! Вы уже и без того принесли в наши земли достаточно зла. Я более никому не позволю играть в игры с Запретными Легендами! Ледяной Демон и его Семя Проклятья – мой личный рок, и я разберусь с ним сама!!!
Сдерживаемые ею эмоции, в конце концов, дали о себе знать, и в конце своей тирады Куратор с громким стуком всадила кинжал в самую середину запретной территории.
-Убирайся с моих глаз! Исчезни из моей жизни! – она выбросила руку в сторону выхода, - и никогда, слышишь, никогда больше сюда не возвращайся!!! Появишься на моем пороге – пристрелю!!!
Не в силах больше сдерживаться, Орана резко развернулась и буквально выбежала из столовой.
Отбрасываемая ее кинжалом длинная черная тень медленно двигалась по карте вслед за восходящим солнцем, постепенно наползая на Кабаний Холм.
Глава 18
Сопровождавший Игана патрульный отдал честь и, развернув лошадь, скрылся в утреннем тумане. Зверолов тронул пятками бока Карлы, пустив ее вперед неспешным шагом. Деревья, выплывающие навстречу из белой дымки, расступились, и тропа вышла на лесную поляну. Еще через некоторое время впереди замаячило большое темное пятно, постепенно принимающее очертания дома. Поначалу он показался Игану огромным, но вскоре он сообразил, что это густой туман так играет с его зрением.
В действительности охотничий домик оказался приземистым строением с пристроенной сбоку конюшней и поленницей, заботливо уложенной рядом с крыльцом. Подъехав ближе, Иган обратил внимание, что дрова местами уже начали обрастать мхом, а войдя внутрь только убедился в правильности своей догадки. Домом не пользовались уже много лет.
Внутри царили пыль и запустение, затхлый, пропахший плесенью воздух лениво покачивал свисавшие с потолка лохмотья паутины. Все подоконники были усеяны дохлыми мухами. Остановившись посередине единственной комнаты, Иган окинул ее взглядом. Две большие, небрежно застеленные кровати, шкаф с выстроившимися на полках книгами, заваленный бумагами письменный стол и очаг, давно позабывший, что такое жар огня. На вешалке висела коричневая куртка и пустая перевязь, в углу сиротливо стояли чьи-то кожаные сапоги. Если бы не пыль и паутина, то вполне можно было подумать, что хозяин отошел лишь на минутку и скоро вернется.
На кухне наблюдалась примерно такая же картина, а вот на ведущей на чердак лестнице обнаружились относительно свежие следы. В покрывавшей перила пыли кто-то оставил темные полосы, когда хватался за них руками. Поначалу Иган несколько насторожился, но обнаруженный им на одной из ступенек комочек засохшей грязи с прилипшей пожухлой травой рассеял его опасения. Оставленным следам было около месяца. Примерно столько же, сколько он провел у Куратора в доме. Пока все сходилось.
Поднявшись по скрипучим ступеням, Иган откинул крышку ведущего на чердак люка. Цепочка четких следов вела к стоящему под скатом крыши старому, обитому железом сундуку. Воспользовавшись вторым ключом, что дала ему Орана, он открыл тяжелый висячий замок и поднял крышку.
Орана не обманула его. В сундуке действительно лежали вещи из похищенного у Игана рюкзака. На самом верху валялся контейнер, в котором хранилась чешуйка Эрамонта. Зверолов протянул руку и откинул его изрубленную и покореженную крышку, издавшую при этом тонкий жалобный скрип.
Контейнер был пуст.
Сидя на краешке кровати, Зверолов невидящим взглядом смотрел на лежавший на полу посреди комнаты мешок, в который он свалил содержимое сундука. Его угловатая груда напомнила ему, как в детстве он разбил вазу и, собрав ее осколки в узел, наспех сделанный из старой футболки, никак не мог решить, что делать дальше. То ли сразу выкинуть, то ли спрятать, и при удобном случае попытаться вазу склеить. С одной стороны, выкидывать было жалко, но, с другой, было очевидно, что, как ни старайся, восстановить ее в прежнем виде невозможно. И, точно так же, он сидел перед бесформенным узлом, топорщащимся острыми углами осколков, и не знал, что делать дальше.
Говорят, что у кошки девять жизней. А сколько жизней у него, у Игана? Сколько их он уже разбил? И сколько у него еще осталось в запасе?
Первую свою жизнь Иган потерял после встречи с Эрамонтом, лишившись почти всего, что имел. Семья, друзья, работа – от тех времен даже осколков-то не осталось, одни лишь воспоминания.
