-Ты – параноик, - недовольно сжав губы, заключила Кадеста после недолгого раздумья, - но, увы, ничего более убедительного я тебе предложить не могу. Ты либо веришь моим словам, либо нет. И если бы ты знал, каких усилий стоило мне добиться разрешения на это посещение, а, тем более, на то, чтобы пригласить тебя с ответным визитом, то подобных глупостей бы не говорил.
-Извини, конечно, но ты сама попробуй встать на мое место, - беспомощно развел я руками, - если хочешь выжить в этом жестоком мире, волей-неволей приходится быть подозрительным.
-Я понимаю, просто… - девчушка была явно раздосадована и не особо скрывала этого, - я была готова к тому, что моя затея столкнется с теми или иными проблемами, но не предполагала, что они возникнут буквально на ровном месте, там, где я их совершенно не ожидала.
-Теперь ты сама сгущаешь краски, - улыбнулся я, - я же не отказываюсь, а всего лишь сомневаюсь. Мне требуется время, чтобы как следует обдумать твое предложение. Не могу же я прямо сейчас сорваться и полететь за тобой на край света!
-А почему? – голос Кадесты понемногу обрел прежнюю игривость.
-Да хотя бы потому, что моя месячная вахта только началась. Когда освобожусь – тогда и посмотрим, а раньше никак.
-Ладно, я согласна немного и подождать, - вздохнула она, - а на тот случай, если все-таки надумаешь, запиши-ка адресок…
Девушка продиктовала мне адрес почты, и я аккуратно занес его в свой планшет.
-Адрес – одноразовый, - пояснила она, - и только для того, чтобы ты мог сообщить о своем согласии и назвать место и время встречи. Никому его не отдавай и ничего другого на него не присылай! С этим у нас строго. Место выбери подальше от оживленных трасс, чтобы не привлекать внимания. Если получится подхватить тебя прямо здесь – это был бы идеальный вариант. Я пришлю за тобой Аннэйва, моего пилота, и сюда же он тебя потом и вернет. Ждать буду ровно месяц.
-Но меня могут подрядить и на вторую вахту подряд…
-Хорошо, два месяца, потом мое предложение аннулируется, - Кадеста снова вздохнула, - буду искать другие пути.
-Я все понял, - кивнул я, - ничего пока не обещаю, но кто знает…
-Какой же ты нерешительный! Только представь – оказаться человеком, положившим начало воссоединению наших народов! Мне кажется, что подобный результат все же стоит некоторого риска, а?
-Что-то я не ощущаю себя героем, созданным для подобных свершений.
-А я что, по-твоему, похожа на великого революционера? Дело не в масштабе конкретной личности, а в готовности самого общества к переменам.
-А оно готово?
-Если судить по тому, что я вижу дома на «Ньютоне», то да, - Кадеста ткнула в меня пальцем, - да и твои рассказы говорят о том же. Подумать только, «Никары»! Еще лет двадцать назад о таком и помыслить было смешно! А коли теперь ситуация созрела, то и малой искры достаточно.
-От шальных искр обычно ничего хорошего не случается, - проворчал я.
-Какой же ты зануда! – девчонка в притворном отчаянии закрыла лицо руками, - у меня от твоего пессимизма аж голова разболелась.
-Дать чего-нибудь?
-Нет, не надо, - Кадеста приподнялась на локте и протянула мне руку, - лучше помоги подняться. Аннэйв,
небось, заждался уже.
Обед был окончательно и бесповоротно загублен. Невозможно получать удовольствие от еды, когда все твои мысли заняты чем-то другим, и ты даже вкуса ее не ощущаешь. Я сейчас не могу даже вспомнить, что именно тогда ел.
Стоило мне только запереть за Кадестой люк и включить рацию, как на меня обрушился натуральный шквал, центром которого выступал Жан. Он сыпал вопросами словно пулемет, и в каждом из них мне мерещился скрытый подтекст, а потому я окончательно впал в ступор. Спас меня Борис, ненавязчиво поинтересовавшийся у нашего повара насчет обеда, за что я был ему искренне благодарен. Кроме того, я действительно успел здорово проголодаться.
На жилой уровень мы ехали в лифте вместе с Гильгамешем, но немногословный великан донимать меня расспросами не стал. За всю поездку он произнес всего два слова:
-Как прошло?
-Нормально, - ответил я, и всю оставшуюся дорогу мы проделали в молчании, что меня вполне устраивало.
Однако в столовой все вернулось на круги своя, и Жан насел на меня с удвоенной энергией, раз за разом вопрошая с издевательской ухмылкой на физиономии:
-Ну как? Ну как?
Отбиться от его домогательств оказалось почти невозможно, односложные ответы его не устраивали, он жаждал подробностей, причем желательно пикантных. На мое счастье Борис вновь меня выручил, выложив на стол свой планшет и запустив на нем просмотр записей с камер наблюдения. Жан пристроился у него за спиной, возбужденно сопя и отпуская по ходу сальные комментарии, и мне казалось, что еще немного, и его слюни начнут капать капитану за шиворот.
Гильгамеш смотрел кино со своего места, подавшись вперед и вытянув шею. Картинка доставалась ему в перевернутом виде, но, с учетом того, что наше с Кадестой рандеву проходило в невесомости, данный факт почти ничего не менял. Наблюдал он по обыкновению молча, но лишь до тех пор, пока речь не зашла о скафандрах.
-Стоп! Стоп! Подожди! – здоровяк чуть не вырвал планшет из рук капитана, - дай глянуть!
Борис и сам заинтересовался ничуть не меньше, он остановил запись и они вдвоем принялись рассматривать костюм Кадесты, приближая и вращая картинку то так, то эдак. Жан, неожиданно оказавшийся на обочине процесса, с кислой миной на своей лошадиной физиономии заглядывал Борису через плечо. Его куда больше занимал не столько сам скафандр, сколько его содержимое, до которого теперь никому не было дела.
Капитан с техником так увлеклись, что даже начали препираться.
-Говорю тебе, тут такой же принцип, как и в «Дельфине», - в распалившемся Гильгамеше проснулось красноречие, - механическое обжатие!
-А где тогда шнуровка? Где затяжки?
-Вот, вот и вот, - техник указал на блестящие замки на рукавах и штанинах Кадесты, - все сведено в несколько основных узлов.
-Но кираса-то жесткая, - не уступал Борис, - и шлем, значит должен быть и наддув!
-Одно другого не отменяет. Где-то наддув, а где-то обжатие.
-И системы терморегуляции я что-то не вижу.
-Должна быть… - Гиьгамеш подтянул к себе планшет, чтобы рассмотреть скафандр получше, - не знаю, быть может, она у них не водяная, а какая-нибудь еще? Термоэлектрическая, например.
-Фантазии…
Пободавшись немного, они вроде бы успокоились, но тут запись дошла до момента, где Кадеста упомянула об экстремалах, прогуливающихся за бортом в негерметичных костюмах, и эта ее фраза вызвала у мужиков натуральный мыслительный паралич.
-Что за… - только и смог выговорить капитан, после чего надолго умолк.
-Да что вы бабий треп-то слушаете! – воспользовался моментом Жан, - мало ли что она болтает! Давай дальше!
-Механическое обжатие, - как-то растерянно пробормотал Гильгамеш, - достаточно герметизировать лишь шлем… и подштанники.
-Вы рехнулись! – Жан покрутил пальцем у виска, - без нормального скафандра ты сразу же в ледышку превратишься! Там же температура - абсолютный ноль!
-Следуя твоей логике, чай, налитый в термос, тоже должен в ледышку превращаться? – Борис посмотрел на повара с неким сочувствием, как на слабоумного, - вакуум температуры не имеет, так что…
-…Почему бы и нет, - закончил за него фразу Гильгамеш, а Жан только еще больше погрустнел.
-А насчет терморегуляции, - капитан привычным движением провел рукой по лысине, - она нужна, чтобы на солнцепеке не изжариться, а если никары, как и собирались, разместили свою станцию вдали от звезд, то такой проблемы не возникает, да и уровень радиации ниже – можно на защите сэкономить. Вот и получается такой симпатичный легонький комбинезончик, - он вновь запустил воспроизведение, и вся троица продолжила следить за нашими с Кадестой похождениями, отпуская по ходу короткие комментарии.
Следующая порция веселья привалила, когда запись дошла до места, где мы нырнули в мою каюту. Тут Жан словно проснулся и начал толкать меня в бок, непрестанно подмигивая и подначивая с удвоенной энергией:
-Ну как? Ну как? Губочки медовы? Сисечки пуховы?
-Да угомонись же ты, наконец, секс-затейник чертов! – не вытерпел Борис, - ты сперва на лицо ее посмотри, а потом уже спрашивай!
-А что лицо? – не понял его Жан, - вполне симпатичное… глаза только широковато сидят, а так - ничего.
-Да оно зеленое, дальтоник! Девка еле-еле на ногах стоит, а ты тут пристаешь со своими дурацкими намеками. Хватит уже.
-A vos ordres! – вконец обиженный повар отошел к мойке и демонстративно загремел посудой.
-О чем вы там с ней толковали? – полюбопытствовал Борис, перемотав запись до места, где мы вернулись в коридор и поковыляли к лифту, - никак в толк не возьму, ради чего она вообще к нам приперлась?
-Вы не поверите, - у меня невольно вырвался смешок, - она хотела убедиться, что на головах у нас нет антенн, а в задницах – ракетных двигателей.
-Да ну!?
-По крайней мере, что мы не такие уж земляные черви, как ей рассказывали в школе.
-Занятно, - протянул наш капитан, - мы про них и думать уже давно забыли, а они, оказывается ту застарелую злобу продолжают целенаправленно культивировать! Интересно, ради чего?
-Быть может для того, чтобы у их добровольного изгнания оставалась хоть какая-то причина?
-Все возможно. И я рад, что на ее пути встретился именно ты, - он покосился за спину, - а то могло быть и хуже.
-Не надо делать из меня монстра! – бросил в ответ Жан, даже не обернувшись, - ты лучше сам в зеркало посмотрись.
-Ладно, хватит! – Борис выключил планшет, - значит так, если кто будет интересоваться – ничего этого не было, ясно? Никто посторонний к нам на борт не поднимался, и об аудиенции никто не просил. А то понабегут тут любопытные, начнут свои носы нам в разные места совать. Не нужно мне лишних неприятностей, и так жизнь веселая до невозможности. Всем понятно?
-Угу.
-А ты, юнга, - он нацелил на меня свой пронзительный взгляд, - удали все соответствующие видеозаписи из архива и замаскируй недостачу. И проследи, чтобы ничего в некролог не попало.
-Сделаю.
-Тогда все по местам! Расселись тут, понимаешь ли, кинотеатр себе устроили… Или уже всю работу переделали?
Лихтер никаров стоял у нас под загрузкой еще два дня. Ничего особо примечательного за это время не приключилось. Гильгамеш безвылазно сидел в своей каморке на причальном уровне, Борис привычно матерился по всякому поводу, а Жан исправно нас всех кормил. Он таки выцыганил у меня один кадр с Кадестой и пристроил его на своем планшете, среди множества прочих женских портретов. Капитану мы, естественно, ничего не сказали. Все прочие записи я, как мне и было велено, аккуратно вычистил из бортового архива, но кое-что все же сохранил у себя, поскольку на сей счет никаких инструкций не получал.
Каждый день я принимал новые заявки на погрузку и забивал их в рабочее расписание, которое очень скоро переросло пределы текущей вахты и пошло на второй месяц. Таким образом, моя авантюра грозила затянуться до самого начала сентября, а то и дольше. При таком окладе вполне можно позволить себе немного отложить начало учебного года, ничего страшного не случится. Не первый курс, чай.
Лихтер Кадесты еще не успел нырнуть в свой портал, а на наших мониторах уже красовался следующий, но уже земной. На сей раз стыковка получилась ощутимо жестче, и толчок ощущался даже в рубке, на жилом уровне. Борис не преминул в своей обычной манере прокомментировать действия пилота, но было видно, что делает он это скорее в силу привычки, чем по велению души.
Спустя еще несколько стыковок, я понял, что мастерство никарского пилота являлось на самом деле как раз приятным исключением из правил. Так аккуратно, как он, не причаливал больше никто, и я начал догадываться, почему наш капитан предпочитал называть их именно никарами, а не, скажем, космодранцами. Ну, по крайней мере, об одном из резонов такого к ним отношения.
А вот на всех прочих горе-пилотов он красноречия не жалел, наделяя их самыми разными девиациями и физиологическими особенностями. Я уже привык к сквернословию Бориса, и мои уши более не пытались свернуться в трубочку от его исключительно образных эпиграмм. Не менее искрометными получались и его дискуссии с Гершиным, причем эта парочка была готова яростно препираться из-за любой мелочи. Борис умел придумывать сотни и тысячи исключительно объективных причин, препятствующих реализации затей нашего босса, и порой казалось, что для его переубеждения придется полностью переписать Теорию Относительности. Однако высокие договаривающиеся стороны всякий раз приходили к соглашению, обходясь без потрясения основ мироздания и вполне удовлетворившись пятиминутным сотрясанием воздуха. Таков был установленный ритуал, только и всего.
Так что доносящийся из рубки ор вскоре стал для меня лишь еще одним элементом привычного шумового фона, на который я почти перестал обращать внимание. Но точно так же, как любое изменение в привычном гуле двигателя сразу же режет слух, обрывок донесшейся до меня однажды утром фразы заставил мои ноги отклониться от намеченного маршрута и заглянуть на мостик.
По вполне понятным соображениям, я не могу привести здесь эту фразу в первозданном виде, но начиналась она так: «…да пусть они хоть…», а последним словом в ней было: «…засовывают!». Остальное додумывайте сами, только учтите, вырезанный кусок занимал не менее пяти секунд, и пристойными в нем были исключительно предлоги.
-…но ты же прекрасно знаешь, как я ненавижу, когда по моему кораблю шастают посторонние! – неистовствовал Борис, - они обязательно улучат момент, чтобы нажать своей задницей на какую-нибудь кнопку или зацепить локтем за тумблер! Мы ведь тут не в бирюльки играем, а деньги зарабатываем! И для тебя, кстати, тоже, так что потрудись держать всяких досужих туристов от нас подальше, чтобы мы могли спокойно заниматься своим делом!
-Он не какой-то праздношатающийся бездельник, - устало отбивался Гершин, - а клиент, который платит точно так же, как и все прочие.
-Тогда пусть он так же, как и все прочие, держится подальше от наших стыковочных узлов. У нас тут не прогулочная палуба, в конце концов!
-Боря, ты же знаешь, у некоторых ребят из Академии Наук чертовски длинные руки. Они и так уже растолкали всех, кто стоял в очереди перед ними. Если мы будем упрямиться, они просто вышвырнут нас с этой делянки и посадят сюда кого-нибудь более покладистого. Им только повод дай, а в претендентах недостатка не будет.
-Ты хочешь сказать, что их требования – это предложение, от которого невозможно отказаться? Так, что ли?
-Почти. Отказаться мы, конечно, можем, но последствия тебе вряд ли понравятся.
-Вот ведь дерьмо! – крякнул Борис, уступая, - так что ему надо-то?
-Доступ к вашему буровому порталу для забора анализов или чего-то в этом роде. Утверждает, что управится за один день.
-Ну, поселиться у нас я ему в любом случае не позволил бы, так что пусть уж постарается. Господи! Сколько же хлопот из-за какой-то ерунды! – капитан вдруг встрепенулся, - а почему бы им не запустить на орбиту свой собственный бур для этих самых анализов и не беспокоить нас по пустякам? Им и надо-то, небось, всего пару пипеток набрать.
-Ты надо мной издеваешься? Или и вправду регламент запамятовал? - Гершин устало махнул рукой, - не валяй дурака.
-Извини, конечно, но ты сама попробуй встать на мое место, - беспомощно развел я руками, - если хочешь выжить в этом жестоком мире, волей-неволей приходится быть подозрительным.
-Я понимаю, просто… - девчушка была явно раздосадована и не особо скрывала этого, - я была готова к тому, что моя затея столкнется с теми или иными проблемами, но не предполагала, что они возникнут буквально на ровном месте, там, где я их совершенно не ожидала.
-Теперь ты сама сгущаешь краски, - улыбнулся я, - я же не отказываюсь, а всего лишь сомневаюсь. Мне требуется время, чтобы как следует обдумать твое предложение. Не могу же я прямо сейчас сорваться и полететь за тобой на край света!
-А почему? – голос Кадесты понемногу обрел прежнюю игривость.
-Да хотя бы потому, что моя месячная вахта только началась. Когда освобожусь – тогда и посмотрим, а раньше никак.
-Ладно, я согласна немного и подождать, - вздохнула она, - а на тот случай, если все-таки надумаешь, запиши-ка адресок…
Девушка продиктовала мне адрес почты, и я аккуратно занес его в свой планшет.
-Адрес – одноразовый, - пояснила она, - и только для того, чтобы ты мог сообщить о своем согласии и назвать место и время встречи. Никому его не отдавай и ничего другого на него не присылай! С этим у нас строго. Место выбери подальше от оживленных трасс, чтобы не привлекать внимания. Если получится подхватить тебя прямо здесь – это был бы идеальный вариант. Я пришлю за тобой Аннэйва, моего пилота, и сюда же он тебя потом и вернет. Ждать буду ровно месяц.
-Но меня могут подрядить и на вторую вахту подряд…
-Хорошо, два месяца, потом мое предложение аннулируется, - Кадеста снова вздохнула, - буду искать другие пути.
-Я все понял, - кивнул я, - ничего пока не обещаю, но кто знает…
-Какой же ты нерешительный! Только представь – оказаться человеком, положившим начало воссоединению наших народов! Мне кажется, что подобный результат все же стоит некоторого риска, а?
-Что-то я не ощущаю себя героем, созданным для подобных свершений.
-А я что, по-твоему, похожа на великого революционера? Дело не в масштабе конкретной личности, а в готовности самого общества к переменам.
-А оно готово?
-Если судить по тому, что я вижу дома на «Ньютоне», то да, - Кадеста ткнула в меня пальцем, - да и твои рассказы говорят о том же. Подумать только, «Никары»! Еще лет двадцать назад о таком и помыслить было смешно! А коли теперь ситуация созрела, то и малой искры достаточно.
-От шальных искр обычно ничего хорошего не случается, - проворчал я.
-Какой же ты зануда! – девчонка в притворном отчаянии закрыла лицо руками, - у меня от твоего пессимизма аж голова разболелась.
-Дать чего-нибудь?
-Нет, не надо, - Кадеста приподнялась на локте и протянула мне руку, - лучше помоги подняться. Аннэйв,
небось, заждался уже.
Глава 7
Обед был окончательно и бесповоротно загублен. Невозможно получать удовольствие от еды, когда все твои мысли заняты чем-то другим, и ты даже вкуса ее не ощущаешь. Я сейчас не могу даже вспомнить, что именно тогда ел.
Стоило мне только запереть за Кадестой люк и включить рацию, как на меня обрушился натуральный шквал, центром которого выступал Жан. Он сыпал вопросами словно пулемет, и в каждом из них мне мерещился скрытый подтекст, а потому я окончательно впал в ступор. Спас меня Борис, ненавязчиво поинтересовавшийся у нашего повара насчет обеда, за что я был ему искренне благодарен. Кроме того, я действительно успел здорово проголодаться.
На жилой уровень мы ехали в лифте вместе с Гильгамешем, но немногословный великан донимать меня расспросами не стал. За всю поездку он произнес всего два слова:
-Как прошло?
-Нормально, - ответил я, и всю оставшуюся дорогу мы проделали в молчании, что меня вполне устраивало.
Однако в столовой все вернулось на круги своя, и Жан насел на меня с удвоенной энергией, раз за разом вопрошая с издевательской ухмылкой на физиономии:
-Ну как? Ну как?
Отбиться от его домогательств оказалось почти невозможно, односложные ответы его не устраивали, он жаждал подробностей, причем желательно пикантных. На мое счастье Борис вновь меня выручил, выложив на стол свой планшет и запустив на нем просмотр записей с камер наблюдения. Жан пристроился у него за спиной, возбужденно сопя и отпуская по ходу сальные комментарии, и мне казалось, что еще немного, и его слюни начнут капать капитану за шиворот.
Гильгамеш смотрел кино со своего места, подавшись вперед и вытянув шею. Картинка доставалась ему в перевернутом виде, но, с учетом того, что наше с Кадестой рандеву проходило в невесомости, данный факт почти ничего не менял. Наблюдал он по обыкновению молча, но лишь до тех пор, пока речь не зашла о скафандрах.
-Стоп! Стоп! Подожди! – здоровяк чуть не вырвал планшет из рук капитана, - дай глянуть!
Борис и сам заинтересовался ничуть не меньше, он остановил запись и они вдвоем принялись рассматривать костюм Кадесты, приближая и вращая картинку то так, то эдак. Жан, неожиданно оказавшийся на обочине процесса, с кислой миной на своей лошадиной физиономии заглядывал Борису через плечо. Его куда больше занимал не столько сам скафандр, сколько его содержимое, до которого теперь никому не было дела.
Капитан с техником так увлеклись, что даже начали препираться.
-Говорю тебе, тут такой же принцип, как и в «Дельфине», - в распалившемся Гильгамеше проснулось красноречие, - механическое обжатие!
-А где тогда шнуровка? Где затяжки?
-Вот, вот и вот, - техник указал на блестящие замки на рукавах и штанинах Кадесты, - все сведено в несколько основных узлов.
-Но кираса-то жесткая, - не уступал Борис, - и шлем, значит должен быть и наддув!
-Одно другого не отменяет. Где-то наддув, а где-то обжатие.
-И системы терморегуляции я что-то не вижу.
-Должна быть… - Гиьгамеш подтянул к себе планшет, чтобы рассмотреть скафандр получше, - не знаю, быть может, она у них не водяная, а какая-нибудь еще? Термоэлектрическая, например.
-Фантазии…
Пободавшись немного, они вроде бы успокоились, но тут запись дошла до момента, где Кадеста упомянула об экстремалах, прогуливающихся за бортом в негерметичных костюмах, и эта ее фраза вызвала у мужиков натуральный мыслительный паралич.
-Что за… - только и смог выговорить капитан, после чего надолго умолк.
-Да что вы бабий треп-то слушаете! – воспользовался моментом Жан, - мало ли что она болтает! Давай дальше!
-Механическое обжатие, - как-то растерянно пробормотал Гильгамеш, - достаточно герметизировать лишь шлем… и подштанники.
-Вы рехнулись! – Жан покрутил пальцем у виска, - без нормального скафандра ты сразу же в ледышку превратишься! Там же температура - абсолютный ноль!
-Следуя твоей логике, чай, налитый в термос, тоже должен в ледышку превращаться? – Борис посмотрел на повара с неким сочувствием, как на слабоумного, - вакуум температуры не имеет, так что…
-…Почему бы и нет, - закончил за него фразу Гильгамеш, а Жан только еще больше погрустнел.
-А насчет терморегуляции, - капитан привычным движением провел рукой по лысине, - она нужна, чтобы на солнцепеке не изжариться, а если никары, как и собирались, разместили свою станцию вдали от звезд, то такой проблемы не возникает, да и уровень радиации ниже – можно на защите сэкономить. Вот и получается такой симпатичный легонький комбинезончик, - он вновь запустил воспроизведение, и вся троица продолжила следить за нашими с Кадестой похождениями, отпуская по ходу короткие комментарии.
Следующая порция веселья привалила, когда запись дошла до места, где мы нырнули в мою каюту. Тут Жан словно проснулся и начал толкать меня в бок, непрестанно подмигивая и подначивая с удвоенной энергией:
-Ну как? Ну как? Губочки медовы? Сисечки пуховы?
-Да угомонись же ты, наконец, секс-затейник чертов! – не вытерпел Борис, - ты сперва на лицо ее посмотри, а потом уже спрашивай!
-А что лицо? – не понял его Жан, - вполне симпатичное… глаза только широковато сидят, а так - ничего.
-Да оно зеленое, дальтоник! Девка еле-еле на ногах стоит, а ты тут пристаешь со своими дурацкими намеками. Хватит уже.
-A vos ordres! – вконец обиженный повар отошел к мойке и демонстративно загремел посудой.
-О чем вы там с ней толковали? – полюбопытствовал Борис, перемотав запись до места, где мы вернулись в коридор и поковыляли к лифту, - никак в толк не возьму, ради чего она вообще к нам приперлась?
-Вы не поверите, - у меня невольно вырвался смешок, - она хотела убедиться, что на головах у нас нет антенн, а в задницах – ракетных двигателей.
-Да ну!?
-По крайней мере, что мы не такие уж земляные черви, как ей рассказывали в школе.
-Занятно, - протянул наш капитан, - мы про них и думать уже давно забыли, а они, оказывается ту застарелую злобу продолжают целенаправленно культивировать! Интересно, ради чего?
-Быть может для того, чтобы у их добровольного изгнания оставалась хоть какая-то причина?
-Все возможно. И я рад, что на ее пути встретился именно ты, - он покосился за спину, - а то могло быть и хуже.
-Не надо делать из меня монстра! – бросил в ответ Жан, даже не обернувшись, - ты лучше сам в зеркало посмотрись.
-Ладно, хватит! – Борис выключил планшет, - значит так, если кто будет интересоваться – ничего этого не было, ясно? Никто посторонний к нам на борт не поднимался, и об аудиенции никто не просил. А то понабегут тут любопытные, начнут свои носы нам в разные места совать. Не нужно мне лишних неприятностей, и так жизнь веселая до невозможности. Всем понятно?
-Угу.
-А ты, юнга, - он нацелил на меня свой пронзительный взгляд, - удали все соответствующие видеозаписи из архива и замаскируй недостачу. И проследи, чтобы ничего в некролог не попало.
-Сделаю.
-Тогда все по местам! Расселись тут, понимаешь ли, кинотеатр себе устроили… Или уже всю работу переделали?
Лихтер никаров стоял у нас под загрузкой еще два дня. Ничего особо примечательного за это время не приключилось. Гильгамеш безвылазно сидел в своей каморке на причальном уровне, Борис привычно матерился по всякому поводу, а Жан исправно нас всех кормил. Он таки выцыганил у меня один кадр с Кадестой и пристроил его на своем планшете, среди множества прочих женских портретов. Капитану мы, естественно, ничего не сказали. Все прочие записи я, как мне и было велено, аккуратно вычистил из бортового архива, но кое-что все же сохранил у себя, поскольку на сей счет никаких инструкций не получал.
Каждый день я принимал новые заявки на погрузку и забивал их в рабочее расписание, которое очень скоро переросло пределы текущей вахты и пошло на второй месяц. Таким образом, моя авантюра грозила затянуться до самого начала сентября, а то и дольше. При таком окладе вполне можно позволить себе немного отложить начало учебного года, ничего страшного не случится. Не первый курс, чай.
Лихтер Кадесты еще не успел нырнуть в свой портал, а на наших мониторах уже красовался следующий, но уже земной. На сей раз стыковка получилась ощутимо жестче, и толчок ощущался даже в рубке, на жилом уровне. Борис не преминул в своей обычной манере прокомментировать действия пилота, но было видно, что делает он это скорее в силу привычки, чем по велению души.
Спустя еще несколько стыковок, я понял, что мастерство никарского пилота являлось на самом деле как раз приятным исключением из правил. Так аккуратно, как он, не причаливал больше никто, и я начал догадываться, почему наш капитан предпочитал называть их именно никарами, а не, скажем, космодранцами. Ну, по крайней мере, об одном из резонов такого к ним отношения.
А вот на всех прочих горе-пилотов он красноречия не жалел, наделяя их самыми разными девиациями и физиологическими особенностями. Я уже привык к сквернословию Бориса, и мои уши более не пытались свернуться в трубочку от его исключительно образных эпиграмм. Не менее искрометными получались и его дискуссии с Гершиным, причем эта парочка была готова яростно препираться из-за любой мелочи. Борис умел придумывать сотни и тысячи исключительно объективных причин, препятствующих реализации затей нашего босса, и порой казалось, что для его переубеждения придется полностью переписать Теорию Относительности. Однако высокие договаривающиеся стороны всякий раз приходили к соглашению, обходясь без потрясения основ мироздания и вполне удовлетворившись пятиминутным сотрясанием воздуха. Таков был установленный ритуал, только и всего.
Так что доносящийся из рубки ор вскоре стал для меня лишь еще одним элементом привычного шумового фона, на который я почти перестал обращать внимание. Но точно так же, как любое изменение в привычном гуле двигателя сразу же режет слух, обрывок донесшейся до меня однажды утром фразы заставил мои ноги отклониться от намеченного маршрута и заглянуть на мостик.
По вполне понятным соображениям, я не могу привести здесь эту фразу в первозданном виде, но начиналась она так: «…да пусть они хоть…», а последним словом в ней было: «…засовывают!». Остальное додумывайте сами, только учтите, вырезанный кусок занимал не менее пяти секунд, и пристойными в нем были исключительно предлоги.
-…но ты же прекрасно знаешь, как я ненавижу, когда по моему кораблю шастают посторонние! – неистовствовал Борис, - они обязательно улучат момент, чтобы нажать своей задницей на какую-нибудь кнопку или зацепить локтем за тумблер! Мы ведь тут не в бирюльки играем, а деньги зарабатываем! И для тебя, кстати, тоже, так что потрудись держать всяких досужих туристов от нас подальше, чтобы мы могли спокойно заниматься своим делом!
-Он не какой-то праздношатающийся бездельник, - устало отбивался Гершин, - а клиент, который платит точно так же, как и все прочие.
-Тогда пусть он так же, как и все прочие, держится подальше от наших стыковочных узлов. У нас тут не прогулочная палуба, в конце концов!
-Боря, ты же знаешь, у некоторых ребят из Академии Наук чертовски длинные руки. Они и так уже растолкали всех, кто стоял в очереди перед ними. Если мы будем упрямиться, они просто вышвырнут нас с этой делянки и посадят сюда кого-нибудь более покладистого. Им только повод дай, а в претендентах недостатка не будет.
-Ты хочешь сказать, что их требования – это предложение, от которого невозможно отказаться? Так, что ли?
-Почти. Отказаться мы, конечно, можем, но последствия тебе вряд ли понравятся.
-Вот ведь дерьмо! – крякнул Борис, уступая, - так что ему надо-то?
-Доступ к вашему буровому порталу для забора анализов или чего-то в этом роде. Утверждает, что управится за один день.
-Ну, поселиться у нас я ему в любом случае не позволил бы, так что пусть уж постарается. Господи! Сколько же хлопот из-за какой-то ерунды! – капитан вдруг встрепенулся, - а почему бы им не запустить на орбиту свой собственный бур для этих самых анализов и не беспокоить нас по пустякам? Им и надо-то, небось, всего пару пипеток набрать.
-Ты надо мной издеваешься? Или и вправду регламент запамятовал? - Гершин устало махнул рукой, - не валяй дурака.
