Кажется, прежде чем отправить меня в пешее путешествие, красномордый туроператор, предоставил один небольшой бонус: я спокойно понимала любую речь. Ну, хоть с языками мучиться не придется. Смогу переводчиком на хлеб зарабатывать.
А это мысль. Как-то до этого момента я не особо задумывалась о том, что буду делать. Не зная мира, его законов, выжить довольно трудно. Слиться с толпой все равно не получится, как не старайся. Кто-то заметит странные привычки, кто-то — манеру говорить.
Но есть один способ спрятаться — быть на видном месте. Ведь всегда были те, кому прощалось любое чудачество, и тем не менее на них не обращали внимание. Сказители, барды, кобзари, одним словом — сказочники.
Так почему бы не назваться трубадурочкой? Хорошое описание двух моих нынешних состояний в одном флаконе.
Вот уже третий день мы плелись по пыльной дороге. Окружающий пейзаж не отличается разнообразием: трава да лес. Ни проходящих повозок, ни людских поселений. Да и сама дорога выглядит так, словно ей давно не пользовались.
Невзирая на грозный вид райясов, для работорговцев они оказались довольно милыми ребятами. Без дела не орали, голодом не морили, даже иногда, на привале выпускали из клетки ноги размять. Хотя следили основательно. Особенно тройка черных поджарых псов, похожих на крупных далматинцев.
Главным у райясов был сухой, жилистый мужчина в возрасте с глубокими морщинами и цепким взглядом. Все называли его почтительно: Зарид-агам.
На первом же привале он подвел меня то ли к лекарю, то ли к колдуну, тот осмотрел меня и сказал Зариду, что физически я вполне здорова, а вот в голове каша и причину этого он не знает. Я могла бы помочь, но предпочла свалить все на мальчишку. А то чего ходит вокруг меня довольный и хвастается, что я у него первая, ну в смысле, лично захваченная пленница.
На вопрос, чем занимаются трубадурочки, я рассказала сказку «Мальчик с пальчик». История райясов впечатлила. Зарид-агам сказал, что бабка-то темная, раз смогла из пальца человечка вырастить и по-хорошему ее прикопать где-то то нужно. Ха, это я им еще про Кащея с яйцом не рассказывала.
Оранжевая ягода-солнце спряталось за кроны деревьев. Со стороны степи ветер доносил пряный аромат. Я сидела с прикрытыми глазами, пытаясь уловить нотки знакомых запахов. Вот сладковатый запах жасмина, так пахнут фиолетовые цветы, похожие на тюльпаны. Здесь, аромат мяты, это трава с желтыми прожилками. А тут свежесть. Где-то идет гроза. После разогретого воздуха пыльной дороги она принесла легкую прохладу.
Из задумчивости меня вывел легкий тычок в ребра. По ту сторону решетки во всю ширину довольного лица улыбался Валид. Я узнала имя мелкого пацаненка, как оказалось, он приходится племянником почтенному Зариду, и это его первый рейд. Он сам о себе рассказал. Дети вообще находка для шпионов, особенно когда считают себя могучими и непобедимыми.
— Иина, ты сегодня расскажешь сказку?
— Не знаю, — я тяжело вздохнула, будто весь день тянула треклятую клеть, а не отлеживалась в ней. — Так устала, ничего вспомнить не могу. Может, ты пока что-то расскажешь. Например, куда мы едем?
— Это легко. Через два дня мы будем у Ларейны, это самая большая река в мире, больше нее только океан.
— Ты видел океан?
— Нет, но дядя видел. Там далеко, на юге. Он очень большой и у него нет края. А у Ларейны есть. На берегу будет ждать лодка. Она отвезет нас на другую сторону, домой. Там хорошо, тебе понравится. Там можно жить, не боясь, что поймают, ведь здесь мы вне закона, а там райясов уважают. И дядя наконец успокоится, когда избавится от проклятого. А то даже спать стал плохо.
— Проклятого? — я оживилась, заинтересованно посмотрела по сторонам, в надежде увидеть такого же везунчика как сама.
Но кроме разудалых райясов вокруг никого не было.
— Мне нельзя о нем говорить, — малец насупился и отвернулся.
— Ну, Валид, — я состроила умолящую рожицу.. — Я никому не скажу. А вдруг придется сочинять историю о могучем воине Валиде? Как он однажды спас караван от черного проклятья. А окажется, что это был не проклятый, а так, воришка какой-то.
— Нет, точно проклятый, так воришек не держат, — возмутился пацан и тут же прикусил язык. Затем немного подумал и прошептал. — Точно придумаешь?
Я приложила руку к сердцу:
— Слово трубадурочки!
— Ладно, слушай. Когда мы были в Аннуре, дядя куда-то отлучился и вернулся с закрытой повозкой, которую сопровождал наемник в черном. А в повозке — пленник в цепях. Скован так, что даже шевелиться не мог. Дядя сказал, что мы должны сопроводить эту повозку до Кахкерских каменоломен. Это самое страшное место. Я не знаю, что сделал этот человек, но он точно проклятый, туда просто так не отправляют.
— И где же он?
— Там, — малец махнул рукой за спину.
Пришлось вытянуть шею и присмотреться.
Чуть отставая, в хвосте плелась крытая повозка, на которую раньше я не обращала внимания, мало ли что там, может, инвентарь какой-то: тарелки, ложки, кандалы, кляпы. Б-р-р. Меня передернуло от этой мысли.
Теперь я заметила, что в отличие от нашей слегка расслабленной охраны, рядом с этой повозкой были более крепкие воины с серьезными лицами. Среди них выделялся один, который держался особняком. На плечи стражника был накинут темный плащ с отброшенным назад капюшоном. Пегие волосы до плеч были затянуты в хвост. Светлое лицо с тонкими аристократическими чертами. В толпе райясов он казался породистой гончей в своре диких псов. Мужчина смотрел по сторонам, но вдруг, резко повернулся. Наши взгляды встретились. Он ехидно улыбнулся, став похожим на кота, заметившего мышь. По моей спине побежали мурашки. Я тут же отвела глаза: неприятный тип, вроде красавец, но от этой красоты передергивало.
А вот тип в закрытой повозке меня заинтересовал. Не может ли он быть тем самым потерянным богом? Не зря же меня выкинуло именно здесь? Явно не ради того, чтобы попасть в клетку к райясам и оказаться на другом берегу реки.
— Валид, я никогда не видела проклятых. Так хочу посмотреть.
— Ты чего? Нельзя.
— Пожалуйста, — я попыталась состроить несчастные глазки голодного котенка. Никогда не получались милые мордашки, но судя по тому, как передернуло Валида, вызвать жалость мне все-таки удалось. — Я сочиню про тебя самую лучшую, самую героическую сказку.
— Валид, хватит языком трепать, — крикнул Зарид-агам, — а ну сюда, быстро!
— Я подумаю, — заторможенно ответил мальчишка, в мечтах чувствуя себя непобедимым героем, и пришпорил коня.
Где-то вдали, за горизонтом, прозвучал далекий раскат грома.
На пыльную землю упала тяжелая капля.
Люди, сидящие в свете костра, подняли головы.
Чернильная тьма ночного неба мастерски прятала тяжелые облака. Изредка, в их просветах появлялся бледно-желтый глаз любопытной луны. Она никак не могла решиться: уйти или остаться, чтобы дослушать странную сказку о говорящей рыбе и наглой старухе.
Я сидела на поваленном бревне в окружении райясов.
Огненные искры отрывались от пляшущего пламени и, с тихим треском, стремились вверх, в тайной надежде вспыхнуть яркими звездами на небосклоне. Но не достигнув его — гасли, опадая.
Звук моего голоса сплетался с шорохом травы, тревожа тишину, которая таилась между толстых стволов.
Мужчины слушали не перебивая. Кто-то качал головой, удивляясь наглости бабки, кто-то подбадривал ее приглушенным шепотом.
Здесь были практически все. Даже загадочный тип в черном плаще стоял неподалеку, опираясь на ствол дерева, и наблюдал за мной. Внимательно, заинтересованно, с довольным прищуром превосходства, словно я рыбка в банке, а он держит за спиной кипятильник.
Я старательно делала вид, что не замечаю этого зеленоватого взгляда, пытаясь сосредоточиться на рассказе. Не подумала бы, что суровые воины настолько охочи до сказок. Хотя, чем еще развлекать себя в пути, если мобильников пока не придумали?
— На пороге сидит старуха, а перед нею разбитое корыто. Конец, — я сделала глоток из деревянной чашки.
— Вот лакхава баба, и что ее старик столько лет терпел? — произнес молодой парень по ту сторону костра.
— Цыц, ты свою тоже терпишь, — ответил ему кто-то рядом. — Гляди, скоро владычицей потребует сделать.
Несколько райясов рассмеялось.
Отставляя чашку, я посмотрела на задумчиво сидящего рядом Валида.
Несколько дней я упорно обрабатывала его: лестью, заверениями, что не убегу, даже пообещала стать его личной рабыней, если дядя не сможет меня продать, и всю свою жизнь рассказывать истории только о нем. Мальчишка кивал, но провести к проклятому упорно отказывался. Пришлось пригрозить, что перестану разговаривать с ним. Тогда Валид сдался.
Я поймала его взгляд и, приподняв бровь, молча спросила: «Ну?» Он на мгновенье растерялся, а затем, уверенно сжав губы, кивнул.
На плечи упали первые дождевые капли. Я вздрогнула и огляделась. Люди у костра засуетились.
Зарид подошел к сидящему Габбаму, тому самому, который то ли колдун, то ли лекарь, поднял голову, разглядывая небо.
— Как думаешь, может, обойдут?
— Не могу сказать. Странные тучи. Нехорошие. Опасные, — Габбам вздохнул. — Все в руках Балаха.
Зарид умолк, наблюдая как дождь набирает силу, а затем повернулся к отряду.
— Переходим глубже в лес, — его взгляд остановился на мне, — а ты…
— Я разберусь, — Валид поднялся, свистнул собак.
Зарид внимательно посмотрел на нас. Я отвела взгляд, пытаясь прикинуться деревцем. Он хотел было что-то добавить, но его отвлек окрик человека в плаще. Я спрятала улыбку. Вот и правильно, поразвлекайте пока друг друга.
Частые капли срывались с листвы высоких деревьев, заставляя людей пригибать головы, скользили вниз по зеленым иглам травы, прозрачными бусинами разбивались о дорожную пыль.
Мы с Валидом присматривались к пологу крытой повозки. Рядом с ней стоял райяс и что-то напевал себе под нос, лениво наблюдая как его приятели загоняли стреноженных лошадей под густую сень деревьев.
Недовольные псы жались к ногам мальчишки, не понимая, чего он ждет.
Струи дождя стекали по моей спине тонкими дорожками. Пытаясь унять неприятную дрожь, я передернула плечами. Из закоулков сознания выглянул страх, ведь если меня поймают, то наказания не избежать.
Захотелось вернуться в клетку. Пусть пока в моей жизни все непонятно, но зато там я буду в безопасности и под охраной. И получу шанс навсегда остаться бесправной рабыней…
От подобных мыслей покоробило. Как-то такой сюжет меня не устраивал.
Пришлось наступить трусости на горло.
— Ты своих отвлеки, — шепнула я в ухо притаившегося рядом мальчугана. — А я быстро гляну и вернусь.
— Ладно, — он вышел вперед, отвлекая на себя внимание стражника. — Дайнар, я хотел узнать…
Я медленно прокралась к повозке.
«Я тучка, тучка, тучка. Я вовсе не медведь», — в голове крутились слова детской песенки. Куда я лезу? Как вообще узнаю, бог это или не бог? Женское любопытство толкало вперед, заставляя забыть об опасности. Маленькая искра интереса в груди вспыхнула костром в предвкушении тайны. Псы рядом тихо зарычали. Я шикнула на них. Не до вас. Я должна увидеть этого загадочного проклятого.
Порыв степного ветра заглушил тихий шелест полога. Из недр повозки вырвался спертый воздух. В грозовой свежести, наполненной терпким ароматом травы, вонь немытого человеческого тела чувствовалась сильнее. Она подступила к моему горлу комом тошноты. Пересилив ее, я заглянула внутрь. Силуэт того, кто сидел внутри, напоминал очертания странного зверя. Он зашевелился, послышалось глухое позвякивание ползущей цепи. Во тьме раздался хриплый шепот: «Помоги».
Я поддалась вперед, пытаясь разглядеть человека, когда спину обожгло. Мой крик утонул в раскате грома, Я выпустила из руки край полога, рухнула на колени и уткнулась носом в мокрую траву. Черт, как же больно!
Вскинув голову я оглянулась: взмывающий край плети прорезал ночное небо. Оно взорвалось водопадом ледяных струй. Вместе с ними на мою спину обрушился новый удар.
Прогибаясь, я попыталась нырнуть под повозку. Чужие руки ухватили меня за щиколотку, проволокли по мокрой траве. Я перевернулась на спину и попыталась пнуть стоящего надо мной человека. Он увернулся. Схватив меня за шею, заставил подняться на ноги.
— Слишком любопытная? — холодное шипение, мурашками, проползло по коже, проникло в уши, прошло по позвоночнику и свернулось в груди комом страха.
Ладонь человека в темном плаще надавила на горло. Я вцепилась в его руку. Влажные волосы липли к лицу, мешая увидеть того, кто держал меня. Неожиданно хватка ослабла, и я смогла сделать короткий вдох.
Неистовый порыв ветра сорвал с головы противника темный капюшон. Вспышка молнии осветила равнодушное лицо. Холодный взгляд зеленых глаз ударил не слабее плети.
Струи дождя хлестали по спине, приглушая пылающую боль. Я снова попыталась вырваться, но меня тряхнули. Зеленоглазый сощурился, внимательно посмотрел на меня — в его взгляде скользнуло разочарование. Он отпустил мое горло. Я упала и закашлялась, попыталась вобрать в грудь воздуха. Меня схватили за шкирку и поволокли вперед, а затем швырнули к чьим-то ногам.
— Зарид, смотри за своим товаром, — ровный голос прорвался сквозь какофонию воды.
Пытаясь унять дрожь, я села на колени. Хотелось выть. Пылающая боль въедалась в кожу спины.
Где-то рядом кричали люди, ржали кони, ветер остервенело трепал листву. Но их приглушал звук моего безумно колотящегося сердца. Я прикусила губу, не позволяя стонам прорваться наружу, и посмотрела на зеленоглазого мучителя. Его губы дрогнули в довольной улыбке.
В груди плотным туманом поднялась ярость. Она вытеснила боль и страх.
Я непроизвольно сжала кулаки. Медленно поднялась, не отрывая взгляда от ненавистного лица. В шуме дождя билось безумное отчаяние. Я достану тебя, гад, чего бы мне это не стоило!
Улыбка мучителя стала еще шире — он откровенно развлекался.
Дождь резко стих.
— Всем замереть! — дикий крик колдуна заставил меня повернуть голову.
Посреди поляны, словно огненная бусина, по тонкой струне капель опускалось маленькое солнце. Оно мерно гудело, приподнимая каждый волосок на покрытой мурашками коже.
Шаровая молния.
Пульсация двигала сгусток света. Он полз в метре от земли медленно, осторожно, словно принюхивался в поиске жертвы.
Я отступила назад и тут же вскрикнула — наткнулась спиной на застывшего Зарида.
Шар замер, вытянул в мою сторону тонкий протуберанец.
Зеленоглазый тип осторожно потянул ко мне руку. Я увернулась от нее. Медленно отступая, обошла Зарида. У меня появилось странное чувство, что молния наблюдает за мной. Стараясь не выпускать ее из поля зрения, я попятилась. Молния двинулась следом.
Кто-то схватил меня за руку. Я скосила глаза — рядом стоял зеленоглазый. Он резко дернул меня в бок, словно пытался убрать с пути огненного шара. Я не удержалась и с размаха рухнула на землю.
Молния бросилась в мою сторону. Плечо обожгло прикосновение. Вот и все. Сердце сжалось в ожидании неизбежного. Нет. Не хочу. Только не так.
Пульсирующий сгусток обжег глаза, заставив зажмурится. Мерное гудение заполнило сознание, вытесняя реальность.
«Твою мать!» — мелькнуло в голове прежде, чем огненный шар вошел в мою грудь. Я выгнулась дугой и закричала.
Сознание возвращалось медленно. Накатывало волнами, с каждым ударом сердца выталкивая в реальность.
А это мысль. Как-то до этого момента я не особо задумывалась о том, что буду делать. Не зная мира, его законов, выжить довольно трудно. Слиться с толпой все равно не получится, как не старайся. Кто-то заметит странные привычки, кто-то — манеру говорить.
Но есть один способ спрятаться — быть на видном месте. Ведь всегда были те, кому прощалось любое чудачество, и тем не менее на них не обращали внимание. Сказители, барды, кобзари, одним словом — сказочники.
Так почему бы не назваться трубадурочкой? Хорошое описание двух моих нынешних состояний в одном флаконе.
Вот уже третий день мы плелись по пыльной дороге. Окружающий пейзаж не отличается разнообразием: трава да лес. Ни проходящих повозок, ни людских поселений. Да и сама дорога выглядит так, словно ей давно не пользовались.
Невзирая на грозный вид райясов, для работорговцев они оказались довольно милыми ребятами. Без дела не орали, голодом не морили, даже иногда, на привале выпускали из клетки ноги размять. Хотя следили основательно. Особенно тройка черных поджарых псов, похожих на крупных далматинцев.
Главным у райясов был сухой, жилистый мужчина в возрасте с глубокими морщинами и цепким взглядом. Все называли его почтительно: Зарид-агам.
На первом же привале он подвел меня то ли к лекарю, то ли к колдуну, тот осмотрел меня и сказал Зариду, что физически я вполне здорова, а вот в голове каша и причину этого он не знает. Я могла бы помочь, но предпочла свалить все на мальчишку. А то чего ходит вокруг меня довольный и хвастается, что я у него первая, ну в смысле, лично захваченная пленница.
На вопрос, чем занимаются трубадурочки, я рассказала сказку «Мальчик с пальчик». История райясов впечатлила. Зарид-агам сказал, что бабка-то темная, раз смогла из пальца человечка вырастить и по-хорошему ее прикопать где-то то нужно. Ха, это я им еще про Кащея с яйцом не рассказывала.
Оранжевая ягода-солнце спряталось за кроны деревьев. Со стороны степи ветер доносил пряный аромат. Я сидела с прикрытыми глазами, пытаясь уловить нотки знакомых запахов. Вот сладковатый запах жасмина, так пахнут фиолетовые цветы, похожие на тюльпаны. Здесь, аромат мяты, это трава с желтыми прожилками. А тут свежесть. Где-то идет гроза. После разогретого воздуха пыльной дороги она принесла легкую прохладу.
Из задумчивости меня вывел легкий тычок в ребра. По ту сторону решетки во всю ширину довольного лица улыбался Валид. Я узнала имя мелкого пацаненка, как оказалось, он приходится племянником почтенному Зариду, и это его первый рейд. Он сам о себе рассказал. Дети вообще находка для шпионов, особенно когда считают себя могучими и непобедимыми.
— Иина, ты сегодня расскажешь сказку?
— Не знаю, — я тяжело вздохнула, будто весь день тянула треклятую клеть, а не отлеживалась в ней. — Так устала, ничего вспомнить не могу. Может, ты пока что-то расскажешь. Например, куда мы едем?
— Это легко. Через два дня мы будем у Ларейны, это самая большая река в мире, больше нее только океан.
— Ты видел океан?
— Нет, но дядя видел. Там далеко, на юге. Он очень большой и у него нет края. А у Ларейны есть. На берегу будет ждать лодка. Она отвезет нас на другую сторону, домой. Там хорошо, тебе понравится. Там можно жить, не боясь, что поймают, ведь здесь мы вне закона, а там райясов уважают. И дядя наконец успокоится, когда избавится от проклятого. А то даже спать стал плохо.
— Проклятого? — я оживилась, заинтересованно посмотрела по сторонам, в надежде увидеть такого же везунчика как сама.
Но кроме разудалых райясов вокруг никого не было.
— Мне нельзя о нем говорить, — малец насупился и отвернулся.
— Ну, Валид, — я состроила умолящую рожицу.. — Я никому не скажу. А вдруг придется сочинять историю о могучем воине Валиде? Как он однажды спас караван от черного проклятья. А окажется, что это был не проклятый, а так, воришка какой-то.
— Нет, точно проклятый, так воришек не держат, — возмутился пацан и тут же прикусил язык. Затем немного подумал и прошептал. — Точно придумаешь?
Я приложила руку к сердцу:
— Слово трубадурочки!
— Ладно, слушай. Когда мы были в Аннуре, дядя куда-то отлучился и вернулся с закрытой повозкой, которую сопровождал наемник в черном. А в повозке — пленник в цепях. Скован так, что даже шевелиться не мог. Дядя сказал, что мы должны сопроводить эту повозку до Кахкерских каменоломен. Это самое страшное место. Я не знаю, что сделал этот человек, но он точно проклятый, туда просто так не отправляют.
— И где же он?
— Там, — малец махнул рукой за спину.
Пришлось вытянуть шею и присмотреться.
Чуть отставая, в хвосте плелась крытая повозка, на которую раньше я не обращала внимания, мало ли что там, может, инвентарь какой-то: тарелки, ложки, кандалы, кляпы. Б-р-р. Меня передернуло от этой мысли.
Теперь я заметила, что в отличие от нашей слегка расслабленной охраны, рядом с этой повозкой были более крепкие воины с серьезными лицами. Среди них выделялся один, который держался особняком. На плечи стражника был накинут темный плащ с отброшенным назад капюшоном. Пегие волосы до плеч были затянуты в хвост. Светлое лицо с тонкими аристократическими чертами. В толпе райясов он казался породистой гончей в своре диких псов. Мужчина смотрел по сторонам, но вдруг, резко повернулся. Наши взгляды встретились. Он ехидно улыбнулся, став похожим на кота, заметившего мышь. По моей спине побежали мурашки. Я тут же отвела глаза: неприятный тип, вроде красавец, но от этой красоты передергивало.
А вот тип в закрытой повозке меня заинтересовал. Не может ли он быть тем самым потерянным богом? Не зря же меня выкинуло именно здесь? Явно не ради того, чтобы попасть в клетку к райясам и оказаться на другом берегу реки.
— Валид, я никогда не видела проклятых. Так хочу посмотреть.
— Ты чего? Нельзя.
— Пожалуйста, — я попыталась состроить несчастные глазки голодного котенка. Никогда не получались милые мордашки, но судя по тому, как передернуло Валида, вызвать жалость мне все-таки удалось. — Я сочиню про тебя самую лучшую, самую героическую сказку.
— Валид, хватит языком трепать, — крикнул Зарид-агам, — а ну сюда, быстро!
— Я подумаю, — заторможенно ответил мальчишка, в мечтах чувствуя себя непобедимым героем, и пришпорил коня.
Где-то вдали, за горизонтом, прозвучал далекий раскат грома.
Глава 4
На пыльную землю упала тяжелая капля.
Люди, сидящие в свете костра, подняли головы.
Чернильная тьма ночного неба мастерски прятала тяжелые облака. Изредка, в их просветах появлялся бледно-желтый глаз любопытной луны. Она никак не могла решиться: уйти или остаться, чтобы дослушать странную сказку о говорящей рыбе и наглой старухе.
Я сидела на поваленном бревне в окружении райясов.
Огненные искры отрывались от пляшущего пламени и, с тихим треском, стремились вверх, в тайной надежде вспыхнуть яркими звездами на небосклоне. Но не достигнув его — гасли, опадая.
Звук моего голоса сплетался с шорохом травы, тревожа тишину, которая таилась между толстых стволов.
Мужчины слушали не перебивая. Кто-то качал головой, удивляясь наглости бабки, кто-то подбадривал ее приглушенным шепотом.
Здесь были практически все. Даже загадочный тип в черном плаще стоял неподалеку, опираясь на ствол дерева, и наблюдал за мной. Внимательно, заинтересованно, с довольным прищуром превосходства, словно я рыбка в банке, а он держит за спиной кипятильник.
Я старательно делала вид, что не замечаю этого зеленоватого взгляда, пытаясь сосредоточиться на рассказе. Не подумала бы, что суровые воины настолько охочи до сказок. Хотя, чем еще развлекать себя в пути, если мобильников пока не придумали?
— На пороге сидит старуха, а перед нею разбитое корыто. Конец, — я сделала глоток из деревянной чашки.
— Вот лакхава баба, и что ее старик столько лет терпел? — произнес молодой парень по ту сторону костра.
— Цыц, ты свою тоже терпишь, — ответил ему кто-то рядом. — Гляди, скоро владычицей потребует сделать.
Несколько райясов рассмеялось.
Отставляя чашку, я посмотрела на задумчиво сидящего рядом Валида.
Несколько дней я упорно обрабатывала его: лестью, заверениями, что не убегу, даже пообещала стать его личной рабыней, если дядя не сможет меня продать, и всю свою жизнь рассказывать истории только о нем. Мальчишка кивал, но провести к проклятому упорно отказывался. Пришлось пригрозить, что перестану разговаривать с ним. Тогда Валид сдался.
Я поймала его взгляд и, приподняв бровь, молча спросила: «Ну?» Он на мгновенье растерялся, а затем, уверенно сжав губы, кивнул.
На плечи упали первые дождевые капли. Я вздрогнула и огляделась. Люди у костра засуетились.
Зарид подошел к сидящему Габбаму, тому самому, который то ли колдун, то ли лекарь, поднял голову, разглядывая небо.
— Как думаешь, может, обойдут?
— Не могу сказать. Странные тучи. Нехорошие. Опасные, — Габбам вздохнул. — Все в руках Балаха.
Зарид умолк, наблюдая как дождь набирает силу, а затем повернулся к отряду.
— Переходим глубже в лес, — его взгляд остановился на мне, — а ты…
— Я разберусь, — Валид поднялся, свистнул собак.
Зарид внимательно посмотрел на нас. Я отвела взгляд, пытаясь прикинуться деревцем. Он хотел было что-то добавить, но его отвлек окрик человека в плаще. Я спрятала улыбку. Вот и правильно, поразвлекайте пока друг друга.
Частые капли срывались с листвы высоких деревьев, заставляя людей пригибать головы, скользили вниз по зеленым иглам травы, прозрачными бусинами разбивались о дорожную пыль.
Мы с Валидом присматривались к пологу крытой повозки. Рядом с ней стоял райяс и что-то напевал себе под нос, лениво наблюдая как его приятели загоняли стреноженных лошадей под густую сень деревьев.
Недовольные псы жались к ногам мальчишки, не понимая, чего он ждет.
Струи дождя стекали по моей спине тонкими дорожками. Пытаясь унять неприятную дрожь, я передернула плечами. Из закоулков сознания выглянул страх, ведь если меня поймают, то наказания не избежать.
Захотелось вернуться в клетку. Пусть пока в моей жизни все непонятно, но зато там я буду в безопасности и под охраной. И получу шанс навсегда остаться бесправной рабыней…
От подобных мыслей покоробило. Как-то такой сюжет меня не устраивал.
Пришлось наступить трусости на горло.
— Ты своих отвлеки, — шепнула я в ухо притаившегося рядом мальчугана. — А я быстро гляну и вернусь.
— Ладно, — он вышел вперед, отвлекая на себя внимание стражника. — Дайнар, я хотел узнать…
Я медленно прокралась к повозке.
«Я тучка, тучка, тучка. Я вовсе не медведь», — в голове крутились слова детской песенки. Куда я лезу? Как вообще узнаю, бог это или не бог? Женское любопытство толкало вперед, заставляя забыть об опасности. Маленькая искра интереса в груди вспыхнула костром в предвкушении тайны. Псы рядом тихо зарычали. Я шикнула на них. Не до вас. Я должна увидеть этого загадочного проклятого.
Порыв степного ветра заглушил тихий шелест полога. Из недр повозки вырвался спертый воздух. В грозовой свежести, наполненной терпким ароматом травы, вонь немытого человеческого тела чувствовалась сильнее. Она подступила к моему горлу комом тошноты. Пересилив ее, я заглянула внутрь. Силуэт того, кто сидел внутри, напоминал очертания странного зверя. Он зашевелился, послышалось глухое позвякивание ползущей цепи. Во тьме раздался хриплый шепот: «Помоги».
Я поддалась вперед, пытаясь разглядеть человека, когда спину обожгло. Мой крик утонул в раскате грома, Я выпустила из руки край полога, рухнула на колени и уткнулась носом в мокрую траву. Черт, как же больно!
Вскинув голову я оглянулась: взмывающий край плети прорезал ночное небо. Оно взорвалось водопадом ледяных струй. Вместе с ними на мою спину обрушился новый удар.
Прогибаясь, я попыталась нырнуть под повозку. Чужие руки ухватили меня за щиколотку, проволокли по мокрой траве. Я перевернулась на спину и попыталась пнуть стоящего надо мной человека. Он увернулся. Схватив меня за шею, заставил подняться на ноги.
— Слишком любопытная? — холодное шипение, мурашками, проползло по коже, проникло в уши, прошло по позвоночнику и свернулось в груди комом страха.
Ладонь человека в темном плаще надавила на горло. Я вцепилась в его руку. Влажные волосы липли к лицу, мешая увидеть того, кто держал меня. Неожиданно хватка ослабла, и я смогла сделать короткий вдох.
Неистовый порыв ветра сорвал с головы противника темный капюшон. Вспышка молнии осветила равнодушное лицо. Холодный взгляд зеленых глаз ударил не слабее плети.
Струи дождя хлестали по спине, приглушая пылающую боль. Я снова попыталась вырваться, но меня тряхнули. Зеленоглазый сощурился, внимательно посмотрел на меня — в его взгляде скользнуло разочарование. Он отпустил мое горло. Я упала и закашлялась, попыталась вобрать в грудь воздуха. Меня схватили за шкирку и поволокли вперед, а затем швырнули к чьим-то ногам.
— Зарид, смотри за своим товаром, — ровный голос прорвался сквозь какофонию воды.
Пытаясь унять дрожь, я села на колени. Хотелось выть. Пылающая боль въедалась в кожу спины.
Где-то рядом кричали люди, ржали кони, ветер остервенело трепал листву. Но их приглушал звук моего безумно колотящегося сердца. Я прикусила губу, не позволяя стонам прорваться наружу, и посмотрела на зеленоглазого мучителя. Его губы дрогнули в довольной улыбке.
В груди плотным туманом поднялась ярость. Она вытеснила боль и страх.
Я непроизвольно сжала кулаки. Медленно поднялась, не отрывая взгляда от ненавистного лица. В шуме дождя билось безумное отчаяние. Я достану тебя, гад, чего бы мне это не стоило!
Улыбка мучителя стала еще шире — он откровенно развлекался.
Дождь резко стих.
— Всем замереть! — дикий крик колдуна заставил меня повернуть голову.
Посреди поляны, словно огненная бусина, по тонкой струне капель опускалось маленькое солнце. Оно мерно гудело, приподнимая каждый волосок на покрытой мурашками коже.
Шаровая молния.
Пульсация двигала сгусток света. Он полз в метре от земли медленно, осторожно, словно принюхивался в поиске жертвы.
Я отступила назад и тут же вскрикнула — наткнулась спиной на застывшего Зарида.
Шар замер, вытянул в мою сторону тонкий протуберанец.
Зеленоглазый тип осторожно потянул ко мне руку. Я увернулась от нее. Медленно отступая, обошла Зарида. У меня появилось странное чувство, что молния наблюдает за мной. Стараясь не выпускать ее из поля зрения, я попятилась. Молния двинулась следом.
Кто-то схватил меня за руку. Я скосила глаза — рядом стоял зеленоглазый. Он резко дернул меня в бок, словно пытался убрать с пути огненного шара. Я не удержалась и с размаха рухнула на землю.
Молния бросилась в мою сторону. Плечо обожгло прикосновение. Вот и все. Сердце сжалось в ожидании неизбежного. Нет. Не хочу. Только не так.
Пульсирующий сгусток обжег глаза, заставив зажмурится. Мерное гудение заполнило сознание, вытесняя реальность.
«Твою мать!» — мелькнуло в голове прежде, чем огненный шар вошел в мою грудь. Я выгнулась дугой и закричала.
Сознание возвращалось медленно. Накатывало волнами, с каждым ударом сердца выталкивая в реальность.
