6 глава
Утром Русалина не встала, сил не осталось даже на то, чтобы поднять голову. Она была сильно истощена: кости обтянутые кожей, черты лица заострились, лишь провалы глаз чернели на ее бледном лице. Постоянно хотелось спать, и девушка уже не различала, где сон, а где явь. Змей не отходил от водяницы, его большие ноздри раздувались каждый раз, когда он наклонялся к ней и тоскливый вой зарождался где-то внутри его огненного нутра. В очередной раз, не добившись отклика от Русалины, зверь оглушительно зарычал, и языки смертоносного пламени вырвались из его пастей вверх мощным столбом. Разбежавшись, дракон взлетел, и порывы ветра подхватили его могучее тело.
Мягкие волны сна качали девушку, словно на колыбели, поэтому она даже не заметила отсутствия своего стража. Он вернулся скоро, и к громкому дыханию чудища прибавилась жалкое, испуганное блеяние. Змей осторожно толкнул Русалину головой, призывая проснуться. Водяница даже не пошевелилась, и тогда зверь прикусил ее руку.
- Ах, - тень боли набежала на лицо мавки и она разлепила сомкнутые веки. Разноцветные круги поплыли у нее перед глазами, и ей пришлось проморгаться, чтобы обрести ясность во взгляде. Сзади за драконом, поджав переднюю ножку, стоял козленок. Белый комочек пугливо жался к серому камню, точно силясь слиться с ним, и тогда про него забудут. Он уже не издавал ни звука, а лишь дрожал, беспокойно дергая острыми ушками.
Русалина перевела непонимающий взгляд на Змея, ища ответ на его загадку. Дракон же повернулся боком и молниеносным движением схватил козленка, ломая ему кости. Хруст, режущий слух пронесся над горами, жизнь мгновенно покинула тело беспомощной жертвы. Змей бросил убитого козленка к ногам Русалины и выжидающе на нее посмотрел.
- Чего ты хочешь? – девушка впервые обратилась к чудищу. Голос русалки после долгого молчания охрип и больше напоминал карканье вороны.
Будто отвечая на ее вопрос, Змей прокусил шею козленка острыми зубами, и алая кровь окрасила молочно-белую шерсть животного. Помимо воли Русалина облизнулась. Кровь пахла изумительно, ее сладковато-приторный запах щекотал ноздри девушки, и рот русалки наполнился слюной. Когда Русалина жила в озере, она с сестрами часто забавлялась с людьми, приталивая их, чтобы затем полакомиться пряной кровью. И не было ничего вкуснее той живительной влаги: она как источник вечной жизни, продлевала их молодость и красоту.
Собрав последние силы, девушка подтянулась к козленку. Больше не раздумывая, она припала к ране на его шее и маленькими глотками стала пить кровь. Но чем дольше она пила, тем сильнее разгорался ее голод. Перестав себя сдерживать, Русалина вгрызалась в теплую плоть жертвы, разрывая ее зубами, и стон наслаждения сорвался с ее перепачканных губ. Только когда она поняла, что не сможет выпить ни глотка, мавка оторвалась от козленка. Сытая усталость растеклась по венам девушки и ее неумолимо начало клонить в сон.
Змей все время находился рядом, с интересом наблюдая за водяницей. Он смотрел, как она кутается в свиту, пристраиваясь возле входа в пещеру. Дракон последовал за ней, укладывая возле своей пленницы.
- Спасибо, - уже проваливаясь в сон, прошептала Русалина. Дуновение ветра напоминал ее шепот, но дракон услышал и понял.
***
Полуденное солнце играло в серебристых облаках, ныряя в них, чтобы затем прорезать огненными стрелами. Русалина нежилась в их тепле, подставляя лицо слепящим бликам. Она купалась в их ласке и тоска по родному озеру отступала. Ей уже не было так одиноко среди черных гор, рядом находился золотой дракон. Он лежал возле входа в пещеру, и мерное дыхание вздымало его исполинское тело.
Русалина зажмурилась, украдкой наблюдая за Змеем. Ослепительной и дивной была его красота, и хотелось прикоснуться к ней, ощутить ее частицу под своей ладонью. Осторожно, крадучись, Русалина подошла к чудищу, и с не меньшей опаской дотронулась до средней головы. Пластины на солнце нагрелись, и обожгли девичью руку. С громким вскриком она одернула ладошку, болтая ею в воздухе. Головы дракона встрепенулись, и черные змеиные зрачки расширились, затапливая радужку. Позабыв о боли, Русалина наклонилась к чудищу, позволив его языку коснуться ожога. Нежность и скрытая сила таились в этих бережных прикосновениях, и холод породило пламя.
- Яр, - слетело с губ девушки, и Змей понял, что отныне это его имя. Искры бушующего огня зажглись в его глазах, и Русалина увидела свое отражение на самом их дне.
Дракон поднялся на когтистые лапы, встряхивая длинными шеями. Обогнув мавку, он зашел в пещеру. Гулким эхом отражались его шаги от высоких стен грота, оседая вековой пылью на каменной тверди. Яр остановился, обернувшись в сторону девушки.
- Рррр, - зарычал дракон и, повинуясь его зову, Русалина последовала за ним. Лабиринты широких тоннелей сменялись на их пути, и водяница запуталась в бесконечных переходах пещеры. Яр настойчиво шел вперед, все дальше и дальше уводя за собой Русалину, и когда, наконец, он остановился, терпение девушки было вознаграждено. Отступил дракон, пропуская свою спутницу вперед, а та, от открывшейся картины, застыла.
Сплошным покровом раскинулся перед ней лес. Только он необычным, не живым, но не менее от этого чудесным и прекрасным. Каменные сосульки свисали со свода пещеры, а навстречу им тянулись острые иглы застывшей тверди. Проникающий откуда-то сверху свет, придавал этому волшебному месту особое очарование и таинственность. Под внимательным взглядом Змея, Русалина нерешительно ступила в это царство безмолвия. Затаив дыхание, она обходила каменные наросты и ее ладони оглаживали их шероховатую и неровную поверхность.
«Чу?дное место», - промелькнула мысль в ее голове. Ни одна сосулька не напоминала другую: вот словно брызги застывшей воды повисли в воздухе, а здесь каменная бахрома причудливо свернулась, будто под порывом сильного ветра; а тут огромная щука разинула пасть, c двумя рядами острых ровных зубов, кажется, засунь руку, и вмиг она ее отцапает.
Долго блуждала Русалина по диковинному лесу, все ей было интересно оглядеть и потрогать, а крылатый страж верно дожидался ее возле входа. Только когда стал меркнуть свет, водяница с сожалением воротилась к Яру.
- Красиво, - вымолвила она, обращаясь к Змею и восторг, прозвучавший в ее словах, невидимой лаской коснулся чудища. И опять запутанными переходами они возвращались назад: Яр впереди, а Русалина следом за ним.
Полюбился водянице «каменный лес», как она его назвала, и дорогу к нему она запомнила. Теперь она туда ходила одна, чаще, когда Яр улетал. Там, среди каменных пик, она представляла себя хозяйкой горной, владычицей всемогущей.
А когда не обходила она свои владения, то подолгу сидела на скальном выступе, любуясь далеким окоёмом, утопающим в буйной зелени деревьев. Затаив дыхание, с жадностью ловила она лучи умирающего солнца, скользящие над вершинами величественных деревьев. Малиновый закат отражался в мшистой зелени ее глаз, теряясь в их глубинах. Яр чувствовал тоску мавки, хоть и не показывала она вида, и за ее веселостью и беззаботностью, скрывалась затаённая печаль.
***
В один из дней, Змей не улетел, как обычно, а остался с Русалиной, чем несказанно удивил ее. Утробно рыча, он тыкался клыкастыми мордами ей в руку, настойчиво привлекая ее внимание. Растерянно девушка отступала, вглядывалась в змеевы глаза.
- Чего ты хочешь, Яр? – наконец, под напором дракона сдалась Русалина, а Змей склонился, присаживаясь на огромные лапы, и головами указал на свою спину.
- Я не могу, - девушка поняла задумку чудища и сделала шаг назад, но гибкая шея левой головы обвила ее стан, подталкивая к спине.
Яр сердился, и клубы едкого пара с шипением вылетали из его ноздрей. Смертоносное жало драконьего хвоста выбивало дробь о камень, и мавка не решилась его больше злить. Цепляясь за драгоценные чешуи, она взобралась на него верхом. Обхватив руками шею средней головы, девушка пригнулась и замерла. Дракон поднялся, и, разбежавшись прыгнул. Дыханье перехватило в груди у Русалины, и со страхом она взирала, на стремительно приближающуюся землю. И когда, казалось, что падения уже не избежать, Яр резко взмыл, расправляя перепончатые крылья. Они поднимали его вверх и облака под их мерным взмахом рассеивались, открывая путь к небесным просторам.
Ветер бросал волосы водяницы в лицо, но она ни на миг не отрывалась от Змея, во все глаза, рассматривая Сварожьи владения. На земле они всегда казались ей пронзительно голубыми, словно озерная гладь, а на самом деле небосвод был ярко-синим, бездонным и необъятным.
Верхом на трёхглавом драконе крылатом,
Летела водяница сквозь облака.
Его грозный рык прокатился раскатом,
Для всех прозвучал он как гром свысока.
Ласкал нежно ветер девичии пряди,
Купались в их золоте солнца лучи.
Сияли венцом они в алом закате,
Стекая по Змею как будто ручьи.
Леса и озера внизу простирались,
Жилища с тянувшимся дымом из труб.
Чем ниже к земле они с Яром снижались,
Тем меньше её становился испуг.
Цветущих лугов их встречали просторы,
Хрустальная песня извилистых рек.
Всего лишены были этого горы,
Там холод ветров и искрящийся снег.
Далеко от гор улетел дракон: поля с золотистой рожью остались позади, черной тучей пронесся он над редкими деревушками, зеркалом серебряным раскинулось под ним озеро. Заросли высокого камыша опоясывали водную гладь, а белые кувшинки драгоценным ожерельем разрослись вдоль песчаного берега. Не укрылось от Змея, как часто задышала Русалина, как крепче она к нему прижалась, силясь лучше рассмотреть озеро. Повинуясь чутью, Яр снизился, и, сложив крылья, плавно опустился рядом с водой. Без слов мавка поняла своего грозного стража. На негнущихся ногах она ступила на землю, и медленно обойдя его, подошла к озерной глади. Прикрыв глаза, водяница глубоко вздохнула. Затрепетали ее изящные ноздри, улавливая такие знакомые, дурманящие запахи.
Дракон наблюдал, как девушка наклонилась, и, набрав полные ладошки воды умылась. Хрустальные капли стекали по ее бархатной коже, а он завидовал им, потому что они касались ее, доставляя ей радость. Зелень глаз мавки потемнела, как после дождя. Оглянувшись на Яра, водяница поймала его огненный взгляд, и будто что-то для себя решив, стала несмело раздеваться. Полетели в сторону свитка и платье, а следом сапожки и чулки. Оставшись в одной нижней рубахе, она медленно зашла в воду. Словно руки любимого она ласкала тело Русалины, вызывая волну дрожи.
Змею была видна только ее спина с намокшими прядями медных волос, и как бы ни хотел он лучше рассмотреть девушку, он так и не сдвинулся с места, оставшись лежать на берегу. Гребя перед собой руками, водяница поплыла, а затем головка ее скрылась под водой. Яр обеспокоенно поднял головы, всматриваясь в поверхность озера, но лишь легкая рябь, сверкающая на солнце, пробегала по ней. Долго не появлялась Русалина, а когда всплыла, счастливая улыбка озарила ее лик. С веселым смехом плескалась она в воде, кружась на середине озера и поднимая прозрачные брызги. Перевернувшись на спину, и раскинув руки, она лежала на поверхности, убаюканная шелестом ветра в густых камышах.
Накупавшись и вдоволь нарезвившись, Русалина подплыла к берегу и, приминая ногами сочную осоку, вышла из воды. Мокрая рубаха облепила стройный стан девушки, подчеркивая ее соблазнительные изгибы. Влажная ткань натянулась на полной груди, обозначая бусины темных сосков, а лучи заходящего солнца прощальной лаской огладили впалый живот водяницы.
- Хороша водица, - вымолвила Русалина, отжимая подол рубахи, - еще бы хоть раз здесь побывать.
Не мог ей ответить Яр, но слова девушки запомнил. В горы они воротились уже в сизых сумерках, и Русалина, утомленная полетом, тут же уснула, а Змей, словно цепной пес, сторожил сон и покой своей госпожи.
7 глава
Примирилась с новой жизнью Русалина, привыкла к молчаливому присутствию дракона трехглавого, не леденело сердце больше от вида его. Как мог, угождал он ей, и почти всегда капризно надутые губки девушки растягивались в улыбке. Частой гостьей теперь стала водяница на озере. По первому зову подставлял Яр ей спину, чтобы затем унести к излюбленному месту. Нередко там они задерживались на ночь, лишь поутру возвращаясь в каменные чертоги.
Эта ночь не отличалась от предыдущих: Русалина плавала в нагретой за день воде, любуясь отражавшимися в ее ровной глади серебряными звездами. Стайки юрких рыб то и дело щекотали ей пятки своими плавниками, а скользкие водоросли норовили сплестись с длинными волосами водяницы. Оттого не сразу она обратила внимание на толчок в ногу. Может корч, какой полусгнивший задела. Повернувшись, девушка заскользила в обратную сторону, но словно невидимая сила потянула ее на дно. Ноги мавки оказались в плену чьих-то цепких рук, сковавших ее движение. Забарахталась в воде Русалина, пытаясь вырваться из захвата, но невидимка был сильнее и одним рывком увлек ее на глубину.
Рот девушки раскрылся в немом крике, и быстро уходящие пузыри воздуха поднялись к поверхности. Водяница распахнула глаза и столкнулась с взглядом таким же, как у нее зеленых глаз. Они были бездонными как самое глубокое озеро и холодными точно студеный криничный ручей. На миг в них отразилось удивление, а затем Русалина осознала, что свободна, и всплыла наверх.
Яр ревел на берегу, раздирая острыми когтями твердую землю. Красные языки пламени вырывались из его пастей, выжигая окружающую растительность. В бессильной ярости, он не сразу заметил девушку и с надрывным воем отступил, впиваясь в нее глазами.
Рваными глотками, хватая воздух и отплевываясь, Русалина выплыла на мелководье. Кровь стучала в голове, заглушая все остальные звуки, руки и ноги тряслись от пережитого испуга, и водяница без сил упала на песок. Все еще тяжело дыша, Русалина оперлась на локти, заметив силуэт белокурой девушки, исчезающей под водой.
Больше этой ночью водяница не купалась и всю следующую седмицу не появлялась на озере. Впервой ей было испытывать страх в родной стихии, но в тоже время назад ее тянуло, снова хотелось увидеть ту, которая чуть ее не погубила. Долго противился Яр уговорам водяницы, но все же сдался под натиском ее просьб и, разрезая крыльями небосвод, доставил девушку на место.
В этот раз не спешила Русалина раздеваться, меряя берег озера мелкими шажками. С трудом пересилила она волнение и с трепетом зашла в воду. Неведомое смятение охватило ее, когда рядом с ней всплыла головка девушки. Белые волосы с голубым отливом разметались вокруг ее острых плеч, а алые губы незнакомки растянулись в улыбке, являя ряд остроконечных жемчужных зубов.
- Я тебя ждала, - кружась вокруг Русалины, хрустальным дождем прозвенела девушка.
- Кто ты? – водяница вертела головой за незнакомкой, стараясь не упустить ее из вида.
- Я здесь живу, - девушка погрузилась в воду и всплыла за спиной у Русалины. – Это мое озеро, я здесь хозяйка. Меня зовут Росинка. А вот ты, кто? – русалка откинулась на спину, отплывая от мавки.
Русалина и сама не ведала, кто она. Когда-то она была такой же русалкой, беззаботной плясуньей, озерной царевной. Только после встречи с Незваном, жизнь водяницы поменялась и сама она изменилась. Ей нравилось дышать, ощущать, радоваться, но она сожалела об утраченных умениях, и до сих пор не смогла привыкнуть к хрупкости человеческого тела.
