Вояка до мозга костей, он с огромным трудом встраивался в мирную жизнь и, если б не женился на Лесс, быстро опустился бы на самое дно. Ему хватило ума понять, что такой шанс дается лишь раз в жизни, и Бэл уцепился за него руками и ногами, правда, честно играть не стал. Жену он не любил, а только терпел – это становилось понятно с одного взгляда на семейную пару. Такую роскошь как доверять, поворачиваться к жене спиной, снимать броню в ее присутствии или принимать приготовленную ей пищу он тоже не мог себе позволить, но опытному ловеласу не составило труда влюбить в себя Лессиану, а потом, будто мстя за вынужденный брак, он играл с ней, как кот с мышкой. А незадолго до возвращения Лина из Наргонты Бэл Сайерн влюбился, да так, что не побоялся поселить зазнобу в доме, в котором жил с законной женой. Жениться на оборотистой девице он не мог, но сделать ее своей любовницей, в целях соблюдения приличий приняв ее на работу своей личной служанкой – вполне.
       Конечно, Лесс быстро узнала правду, и это подкосило ее окончательно. Магом стать она не смогла, женой и любимой женщиной для Бэла тоже, родители потихоньку отстранились от нее, у брата своя жизнь (о двух убийствах на своей совести леди Сайерн-Пиллегри и не вспомнила)… Лессиана начала подумывать о самоубийстве. Но тут вернулся Лин с обнадеживающим известием, и в голове Лесс начал складываться план, как одним ударом покончить со всеми своими проблемами.
       Леди Сайерн-Пиллегри тут же начала обрабатывать брата, превращая его в своего сообщника. В ход пошли всевозможные уловки – давление на жалость, душещипательные рассказы о своей нелегкой доле, о том, как ее бросили один на один со всеми бедами, свалившимися на ее хрупкие плечи, намеки на то, что Линар, как старший брат, обязан ей помочь, уговоры, манипуляции… Под конец в бой вступила тяжелая артиллерия – женские слезы, завершившиеся грамотной истерикой, а следом – угроза покончить с собой, если и брат ее бросит. Впрочем, Лин признался, что в любом случае помог бы сестре. Любил ее, все-таки, хоть и перспектива стать убийцей, пускай и всего лишь соучастником, его пугала. Но молодой человек согласился с планом Лесс, втайне надеясь переубедить сестру или же найти иной выход из сложившейся ситуации. Наивный…
       Итак, решение было принято: Ярос Иолатэ должен был умереть, желательно, до того, как в мир иной отправится Мертон Пиллегри. Или хотя бы до момента оглашения его завещания. И парочка новоявленных злоумышленников принялась за претворение в жизнь плана Лессианы – конечно, с поправкой на жизненные реалии. Красноречия Линара хватило лишь на то, чтобы убедить сестру не нестись тотчас же в Наргонту, чтобы сбросить кирпич на голову княжича Мерисского, а действовать, по возможности, чужими руками, а для того, чтобы найти исполнителя нужны деньги и информация.
       Деньги у младшего поколения Пиллегри были, и Линару не приходилось ни перед кем отчитываться о своих тратах. Однако информацию о самом Яросе и его окружении пришлось собирать осторожно, понемногу, буквально по крупинке, при этом изо всех сил стараясь не засветиться в поле зрения будущей жертвы и спецслужб, и, при этом, очень быстро. Дело в том, что Мертон, составив завещание, умер через несколько дней после встречи брата с сестры, положившей начало всей этой истории – более чем весомый повод для того, чтобы поторопиться, да? Младшие Пиллегри и поторопились… на свою голову.
       Дальнейший рассказ Дария подтвердил мои догадки: Лесс и Лин начали действовать точно так, как я и предполагал, и, подстегиваемые приближающимся сроком оглашения завещания, начали совершать ошибки.
       Лесс, загримировавшись под любовницу Бэлиана, познакомилась с Арисаэлем, очаровала его и подбила на заказное убийство. Представлялась она, кстати, тоже именем соперницы – Золаны Торви.
       Арисаэль, получив от Лесс-Золаны щедрые авансы – в прямом и переносном смысле – и сам был не против избавиться от Яроса Иолатэ, который, не успев сесть в консульское кресло, уже начал закручивать гайки. Понимая, что в одиночку ему с магом, прошедшим военную службу, и опытным дуэлянтом не справиться, он быстро нашел сообщников, одной из которых оказалась любовница жертвы, и втроем они претворили-таки свой план в жизнь.
       Как леди Истер затесалась в компанию убийц? О, пока что для Дария Рамодора это оставлаось тайной. Знал он только, что участвовать в этом ее шантажом принудил Сатторн – он вроде как знал какую-то постыдную ее тайну, раскрытие которой уничтожило бы репутацию Эрлики. Что до самого молодого Геллахра… Разве мог он пропустить такое приключение? Ну да, на момент обсуждения с Арисаэлем планов по устранению княжича Мерисского оно именно таковым и казалось. Невесело стало потом… А правды о том, как сошлись городской повеса и консульский жрец, мы уже, наверное, никогда не узнаем – оба уже на том свете.
       Так вот, возвращаясь к событиям вечера двадцать пятого мая…
       Сначала все прошло, как по маслу. Ярос примчался на зов Эрлики и умер, выпив отравленное вино, поданное любовницей. Сообщники, едва не переругавшись, решили избавиться от тела путем утопления оного в озере на Старом кладбище – там княжича точно никто искать не будет. Сатторн и Арисаэль увезли тело как раз перед тем, как в дом леди Истер наведалась городская стража – по анонимному доносу. Тут младшим Пиллегри не повезло, да… Но всегда возможно написать еще один анонимный донос с указанием места нахождения трупа эльфийского княжича! Денька через два – как раз до оглашения завещания успевают.
       Почему не на следующий день? А потому что Лесс, едва стража отчалила из дома леди Истер, тут же потянула брата на Кривохвост – ей не терпелось стать хозяйкой Скрепы Проклятий, попробовать магичить с помощью накопленной там силы, ощутить себя настоящей волшебницей, а не теоретиком, вынужденным лишь облизываться на практику. Но каково же было удивление брата и сестры, когда им стало понятно: Скрепа, полностью контролируемая магической охранной системой, по-прежнему не желает подчиняться Лессиане!
       А на попытку заявить охранке: «Старший сын Мертона Пиллегри мертв, я, Лессиана Сайерн-Пиллегри, организовала его смерть, и теперь я хозяйка этой Скрепы Проклятий!» девушка получила мощный энергетический удар, который наверняка убил бы ее, если б Линар, предвидя такой вариант развития событий, заранее не озаботился защитой сестры. Хитрый артефакт, порожденный гением брата и изготовленный его же умелыми руками, распределил мощь этого удара на тех немногих, кто еще любит Лесс – на самого Линара, на экономку, дворецкого, на престарелую няню и даже на песика Лессианы – и последняя осталась невредимой. Правда, остальные в результате понесли более или менее существенный вред здоровью, а няня, как потом выяснилось, умерла спустя час после удара охранки. Но Лин успокоил свою совесть тем, что Лесс, его любимая младшая сестренка, жива и здорова. По крайней мере, на первый взгляд.
       После неудачи со Скрепой младшее поколение семьи Пиллегри, конечно же, попыталось понять ее причину, и совместный мозговой штурм пришел к дикому в своей невозможности, но вполне логичному выводу: Ярос Иолатэ жив. Но как такое могло получиться?! Они же своими глазами видели, как труп ублюдка, засунутый в большой мешок, выносят из дома леди Истер. Хм… вынесли в мешке… Могли ли Арисаэль сотоварищи надуть заказчиков и инсценировать смерть Яроса? Вполне.
       Лин и Лесс, изрядно раскошелившиеся на порталах, спешно вернулись в Наргонту и, желая вытрясти всю подноготную случившегося в особняке леди Истер вечером двадцать седьмого мая, бросились искать Арисаэля.
       Тот, кстати, нашелся довольно легко – сидел в консульстве в обнимку с книгой актов гражданского состояния и, то и дело протирая круглые от удивления глаза, пялился на последнюю появившуюся в ней строчку. И было от чего удивиться и испугаться: мало того, что строчка гласила, что этой ночью Ярос Иолатэ Эль-ала-Антир, княжич мерисский сочетался божественным браком с некой леди Искалоть, так еще и, судя по размашистому росчерку, поставленному в графе «Подпись ответственного лица», эта запись была внесена Яросом собственноручно! Тем самым, которому уже почти двое суток как полагалось лежать мертвым на дне кладбищенского озера. Но ведь мертвецы не женятся и не вносят записи в журналы официальной информации! Мало того – от самого обычного до того сшивного фолианта так фонило божественным благословением, что у жреца, отлично чувствовавшего подобные вещи, волосы дыбом вставали, и он уже всерьез подумывал о том, чтобы продать книгу АГС в ближайший храм.
       (Я туда точно ничего не писал, я в этом уверен. Снова шутка Иннерлии?).
       Прижатый к стене агрессивно настроенной Лессианой (Лин при разговоре с эльфом не присутствовал, он, притаившись в консульском парке, предпочитал подслушивать допрос через специальный амулет), Арисаэль клялся, что Ярос умер, что ни дыхания, ни сердцебиения у него не было. Однако на вопрос Лесс, проверял ли он лично отсутствие первого и второго, эльф замялся, заюлил, стараясь перевести разговор в менее опасное русло, из чего брат и сестра сделали вывод, что убедиться в смерти жертвы собственноручно у консульского жреца духу не хватило, равно как и у других сообщников... Сообщники-то! Тьфу, позорище! Сами едва в обмороки не попадали, а все туда же, с законом играть! А уж как красноречивы душераздирающие подробности заметания следов преступления, поведанные эльфом! То троица убийц едва до драки не дошла, решая, что делать с трупом, то Арисаэль с Сатторном мечутся по дому и саду леди Истер и под истерическим руководством последней пытаются найти мешок побольше, камень потяжелее и веревку покрепче, то, мешая друг другу, снаряжают карету Эрлики, то с бешеной скоростью несутся по покинутым кварталам и кладбищенским аллеям…
       Ох, как же сожалел Лин в ту минуту, что они не решились привлечь к делу профессионалов! Как корил себя за то, что в очередной раз пошел на поводу у сестры, уверенной в идеальности своего плана, согласно которому Ярос должен умереть от рук кого-то из своего окружения, имеющего железный мотив для убийства, а младшие Пиллегри вроде как и не при чем! И ведь ему самому казалось, что рациональное в том есть. А сейчас… Вот действительно, лучше бы профессионалов нашли, те бы приехали, сделали дело и уехали, и ищи потом ветра в поле! Так нет же, дельная мысля приходит опосля, чтоб ее!
       В общем, из рассказанного Арисаэлем и Лесс, и Лин сделали два вывода: во-первых, они не могут быть на все сто процентов уверены в смерти Яроса, и, во-вторых, у него было много возможностей для побега, ведь незадачливые убийцы не раз оставляли труп без присмотра.
       Еще в голове Линара свербела мысль, что один из исполнителей мог быть в сговоре с жертвой и сам помог ему сбежать. А то и не один… Подтверждения это предположение вроде бы не получило, но… Ох уж это вечное «но»!
       А вот Лесс, стоило ей выйти из мерисского консульства и войти в темный глухой проулок между домами, где дожидался ее Линар, свистящим шепотом сообщила: Арисаэля надо убирать. Совесть жреца не мучила, однако убийство себе подобного оказалось слишком тяжким грузом для его нервов. Конечно, эльф не побежал бы в стражу с повинной, но, попав в жернова следствия, он точно проговорится, выдаст себя и заказчицу и, так ли иначе, поломает младшим Пиллегри всю игру. А Лесс не может этого допустить, да и Лину в тюрьму не хотелось. Кстати, впервые желание убить Арисаэля у артефактора возникло, когда жрец, обнаглев, заявил, что свою часть сделки он выполнил, так что теперь Лесс просто обязана отблагодарить его дополнительно, можно прямо тут, на письменном столе. И Лин сразу придумал, как именно умрет остроухий наглец – так, чтобы и шум поднялся, и их с Лесс с его смертью никто не связал бы. Зря что ли он уже шестой год кусочек черепа лича хранит? Как пользоваться такими штуками он тоже знает, пусть и только в теории – Лин в наргонтском магунивере в перерывах между факультативами тоже не ворон считал, а уж создать заклятие обращения в куклу некроса ему вполне под силу.
       В свете того, что Ярос, несмотря на все старания младших Пиллегри, выжил, да еще и женился и, стало быть, тоже вполне способен сорвать их планы, действовать надо было незамедлительно.
       И для начала, желая иметь более четкое представление об объеме предстоящей работы, брат и сестра, сменяя друг друга, двое суток вели наблюдение за двумя оставшимися исполнителями – молодым Геллахром и леди Истер, и, если первый держался более-менее нормально, не считая повышенной агрессивности и периодических «уходов в себя», то вторая совсем раскисла, особенно после того, как ее вызывали в Тайную стражу по поводу исчезновения любовника. Так что, как ни тяжело далось Линару это понимание, но убирать надо было всех исполнителей, причем так, чтоб никому и в голову не пришло связать их смерти между собой. Жаль, конечно, но своя шкурка дороже. И действовать на этот раз младшие Пиллегри решили самостоятельно, памятуя о том, что, если хочешь сделать что-то хорошо, делай это сам. Спорное утверждение, особенно в данной ситуации, но…
       Параллельно Лесс и Лин взяли под наблюдение дом Яроса и консульство, однако бывшая жертва, как назло, ни там, ни там не объявилась. Зато объявилась какая-то полоумная кошатница из тех, что любимого питомца везде и всюду с собой таскают – как потом выяснилось, это и была новоиспеченная леди Иолатэ. Младшие Пиллегри очень надеялись, что она приведет их к мужу, и для этого следили и за ней, однако кошатница оказалась просто неуловимой. А может, Лину и Лесс не стоило распылять силы – их же всего двое, где уж тут за всеми уследить? Так или иначе, брат и сестра решили оставить ее на закуску, тем более, оказалось, что резвая леди принадлежит к расе оборотней, и справиться с ней без предварительной подготовки Лин и Лесс не смогли бы.
       (Вот тут я едва сдержался, чтобы не разразиться громким возмущенным фырканьем – единственным подвластным мне сейчас аналогом ругательств. Как же я не заметил слежки?! Заигрался, утратил, оказавшись в кошачьей шкурке, чувство реальности, ощутил вкус безнаказанности и едва не позволил родственничкам погубить Лотю и добить меня. И ладно бы профессионалы работали, так нет же, дилетанты доморощенные! Какое счастье, что эти двое забыли о поговорке про погоню за двумя зайцами! Иначе… Ох, я даже предположить боюсь, как могла бы закончится вся эта история!).
       Проще всего было достать Сатторна. Достаточно было устроить засаду на конюшне и в каретной Геллахров и ждать. Все равно туда никто, кроме любителя лошадей и гонок на каретах, и, по совместительству, будущей жертвы и его особо доверенного слуги не совался – молодой господин не велел и за ослушание урезал зарплату, а мог и выпороть. Доверенный слуга, кстати, на свое счастье и счастье младших Пиллегри, накануне чем-то отравился, и вторые сутки отлеживался в доме, так что обнаруживать Лина и Лесс было некому. Оно и к лучшему – не являясь от природы кровожадными, брат и сестра, заметая следы, отнюдь не стремились убивать тех, кто не имел отношения к убийству Яроса. Добрые, да…
       Жертва заявилась уже под утро. Дрожащий, будто глубокий старик, грязный донельзя и уставший до такого