состояния, что еле ноги волочились, Сатторн распряг коня, такого же нервного, беспокойно косящегося по сторонам, завел его в стойло и кое-как напоил, а сам, похоже, собирался устроиться на ночлег здесь же, в пустом стойле. В том самом, где, осторожно подбираясь к нему, прятались убийцы. Надо сказать, освещение в конюшне на тот момент было скудным – всего одна лампа над стойлом коня Сатторна, и та мерцает мертвенным голубоватым светом, красноречиво намекая на необходимость пополнения горючей жидкости в ней. Так что злоумышленники, к тому времени хроничеки не выспавшиеся, измотанные едва ли не круглосуточной слежкой сразу за несколькими объектами, голодные и замерзшие, в мертвенном неровном свете выглядели ожившими мертвецами. И надо же такому случиться, что первым молодой Геллахр увидел именно Лина, и не просто увидел, а столкнулся с ним нос к носу. Выдохнул потрясенно: «Иолатэ! Опять!» и с полубезумной улыбкой на посиневших искусанных губах бросился бежать. Младшие Пиллегри бросились следом.
Догнать уставшего Сатторна, обладая увеличивающими силу, ловкость и скорость амулетами, оказалось делом одной минуты. Единственным неудобным моментом этой короткой погони было то, что он успел выбежать из конюшни… Но рядом стоял сарай для карет с гостеприимно распахнутыми дверями! Брат и сестра затащили туда свою жертву, и тот, истерически крича что-то про призраков и проклиная Яроса Иолатэ, вступил-таки в бой. Вырвался из держащих его рук и, отшвырнув Лесс, отчего та ударилась затылком о деревянный столб, поддерживающий крышу, напал на Линара, сочтя его более опасным противником, быстро оказался сверху и стал его душить. На Лесс, сначала попытавшуюся стащить его с брата, Сатторн внимания не обратил, за что поплатился разорванным рукавом камзола и глубокой царапиной на руке. Зря. Леди Сайерн-Пиллегри схватила первое, что попалось ей под руку – толстый металлический прут, неизвестно зачем валявшийся на полу – и с размаху ударила Сатторна по голове, с одного удара проломив последнему череп. Мгновенная смерть.
Остаток ночи брат и сестра посвятили инсценировке несчастного случая и заметанию собственных следов на месте преступления. В итоге все выглядело так, будто молодой Геллахр вошел в каретную, в темноте запнулся о сломавшийся порожек и рухнул головой на подложенный под колесо кареты прут. И только убедившись, что все вокруг подтверждает эту версию, младшие Пиллегри покинули место преступления, довольные собой и уверенные, что все сделали правильно. Это первое убийство, пусть и совершенное не своими руками, ужасает, следующее воспринимается легче. Потом уже выяснилось, что во время борьбы маскирующий амулет Лессианы был поврежден, поэтому экспертусу и удалось считать ее след в той каретной, да еще и несколько ниток из шарфа, который она, отправляясь на дело, повязала на голову, зацепились за тот проклятый столб…
(Хм, а почему я, осматривая место смерти Сатторна, не почуял запах Линара? Что, изготовленные им артефакты скрывают не только ауру, но и запах? Если так, то парень действительно гений!).
Следующей должна была умереть Эрлика Истер, но та, будто чувствуя опасность, избегала оставаться в одиночестве. А потом и вовсе умудрилась пропасть из поля зрения младших Пиллегри! Вошла на территорию особняка Яроса, потом Лин и Лесс увидели, как туда же направилась леди Иолатэ с бессменным кошаком, и ни одна из них оттуда не вышла. Вернее, Искалоть-то потом появилась на оглашении завещания, а вот Эрлика пропала с концами.
Оставалось только убрать Арисаэля. Этот жук, как только его настигло известие о смерти Сатторна, попытался удрать из города, но был схвачен бдительными имперскими стражами и посажен под замок в одном из участков. Узнав, в какой именно камере его держат, и какое из крохотных окошек-воздуховодов в нее ведет, Линар с костью лича и канцелярским ножом с заранее наложенным на него заклятием превращения в куклу некроса пересек улицу, тенью скользнул в проход между стеной участка и соседнего строения, опустился прямо на землю и подозвал жреца. Сказал, что прислан Золаной, чтобы вытащить его из тюрьмы и помочь сбежать, даже изложил план побега: в участке уже заложено несколько снарядов с сонным газом, сообщник Лина вот-вот приведет их в действие, после чего все в участке уснут, и Арисаэль сможет бежать. А чтобы спасаемый не уснул под воздействием газа, Лин сделал для него специальный амулет, только его надо настроить на жреца. Что для этого нужно? Всего лишь капелька крови.
Арисаэль сам протянул руку для последнего в его жизни пореза. Обращение в некротварь произошло быстро, в течение нескольких минут. Линар намеревался заставить куклу пошуметь, а, если повезет, то и напасть на стражей, однако власти его над порождением некроса хватило лишь на то, чтобы отвести его от окна и оставить у решетки, заставив вцепиться в прутья одной рукой. А потом магу стало плохо – сказались весьма скромный резерв и плохая совместимость некромагии и живого существа, отчего он едва не лишился чувств. Голова взорвалась болью, в сердце будто вонзилась тупая ржавая игла, в глазах троилось, и неимоверных трудов стоило удержать в себе легкий ужин. Но даже в таком плачевном состоянии Лин понимал, что нужно уносить ноги: кукла некроса в Наргонте – отличный повод для паники и усиленной работы органов правопорядка и спецслужб, так что находиться рядом с местом смерти Арисаэля уже опасно для него. Он запросто может оказаться в соседней камере до выяснения обстоятельств, и все тщательно выпестованные им и Лесс планы полетят коту под хвост. Да-да, тому самому, что постоянно таскает с собой новоиспеченная леди Иолатэ!
Так что, дрожа и изо всех сил цепляясь за стену, Лин пытался заставить себя встать на подгибающихся ногах, но, как только сквозь шум в ушах пробился голос Альберта Боурна, спрашивающий, не нужна ли ему помощь, у артефактора сразу открылось второе дыхание, и он изо всех оставшихся сил припустил вперед, из тупика за двенадцатым участком. Надо сказать, что Лесс с самого начала операции постоянно была в гриме под любовницу своего мужа, намереваясь подставить Золану по полной программе, а вот Лин маскировкой пренебрег, предпочитая выходить на улицу только в темное время суток и скрывать лицо капюшоном. И в тот самый момент, когда артефактор пробегал мимо сердобольного прохожего, попутно оттолкнув его, капюшон съехал с головы Лина едва ли не наполовину. Артефактор, кстати, из-за плохого самочувствия не придал тому значения.
Так не стало второго убийцы Яроса Иолатэ, и случилось это вечером тридцатого мая… Оглашение завещания Мертона Пиллегри должно было состояться через день, и на то, чтобы отыскать Эрлику Истер, которая так и не объявилась ни дома, ни у друзей-знакомых, ни в благотворительном фонде Истер, у младших Пиллегри просто не хватило времени.
(Вот тут я не сдержался, фыркнул, правда, негромко, но, к счастью, ни Лотя, ни тайнюк внимания на то не обратили. Кто бы мог подумать, что удар по голове, нанесенный моей женой, а потом и не предусматривающее отказа приглашение погостить у князя Изялиниэля спасут жизнь моей бывшей любовнице?!).
Зато Лесс успела сбегать в издания сразу нескольких газет, где, потратив некую сумму, заказала публикацию статей самого паниконагнетательного содержания о личах и толпах поднятых мертвецов, попустительством спецслужб вольготно разгуливающих по Наргонте и жестоко убивающих горожан, а еще посетила несколько городских рынков, где запустила соответствующую сплетню. К счастью, панические настроения удалось пресечь на корню, за что спасибо оперативной работе городской стражи.
- Не понимаю, – перебила Дария Лотя, глубокомысленно потирая лоб. – Если до того муж ревновал Лессиану, контролировал едва ли не каждый ее шаг, то почему на этот раз спокойно отпустил ее в Наргонту? Ведь и слежка, и сбор сведений, и организация, гм, операций наверняка заняли уйму времени. Точно не день и не два.
- Леди Сайерн-Пиллегри подговорила Золану, его любовницу, отвлечь муженька на время, – усмехнулся Дарий. – Это от Лесс Бэлиант постоянно ожидал подвоха, а вот Золана спокойно подливала ему некий комплекс зелий, от которого ему становилось не до жены. Взамен Лесс обещала ей развод с мужем и солидный денежный куш, когда получит наследство, и Золана поверила. Надо ли говорить, что Лесс не собиралась выполнять свои обещания? Тем более, что собиралась выставить Золану заказчицей убийства Яроса и убийцей его убийц, если следствие станет копать так глубоко. Ну, или просто устранить, как ненужную свидетельницу.
- А мотив? – с сомнением протянула Лотя. – Они даже не знакомы!
- Придумала бы что-нибудь – пожал плечами тайнюк. – Времени у меня не так много, так что, с Вашего позволения, я продолжу, тем более, немного осталось.
Пока Линар приходил в себя, а Лесс выхаживала брата, наступил день оглашения завещания. Сами дети Мертона в нотариальную контору не явились, но со слов экономки и дворецкого знали, что леди Иолатэ со своим вездесущим кошаком туда притопала-таки, чем до глубины души возмутила слуг. Те, кстати, именно от Лессианы узнали о наличии у покойного хозяина внебрачного сына, которому тот еще и участок побережья завещал.
Так вот, леди Иолатэ, назвавшись женой и официальным представителем наследника, Яроса Иолатэ, поведала душещипательную историю о том, что ее муж едва не стал жертвой покушения, был тяжело ранен и по этой причине не может присутствовать на оглашении завещания. Поверенный счел причину уважительной и позволил Искалоти заслушать последнюю волю покойного, и даже не посмел возразить, когда серая хвостатая тварь развалилась на столе для посетителей. Тьфу, гадость! Экономка и дворецкий, вернувшись от господина Калео, потом полдня плевались. А уж когда на пороге дома возникла леди Иолатэ, едва сдержались, чтоб не облить ее помоями и не гнать пинками до конца улицы. Чем же она, посторонний, в сущности, индивид, заслужила такую ненависть прислуги? Да просто Лесс не стала уточнять, что Ярос – старший сын Мертона и родился за несколько лет до того, как тот женился на ее матери, а остальное слуги додумали сами. Кстати, от позорной участи Искалоть спасло лишь то, что во время ее короткой перепалки с дворецким в холле появилась Лакриссия Пиллегри, от которой наличие у Мертона еще одного внебрачного ребенка скрывали. Так что дворецкий ограничился холодным вежливы посылом, иначе пришлось бы объяснять причину столь вопиющего поведения.
- Еще одного? – снова перебила изумленная Лотя. – Жена Мертона знала о малыше Розалинды?
- Знала, – кивнул Дарий. – Более того, скажу по секрету, это Лакриссия нашла Розалинду и свела ее с мужем. Знала, что Мертон обязательно будет заводить любовниц, вот и решила, что лучше будет подсовывать ему проверенных женщин, иначе он на стороне Храрг знает кого найдет. Она и подсовывала. Находила симпатичных блондинок в трудном, так сказать, положении и предлагала им непыльную работенку с достойной оплатой. Не надо улыбаться так ехидно, леди! Вам не идет! Они на самом деле договор заключали! Договор возмездного оказания услуг, между прочим, со сроком действия не более одного года!
Лотя хихикнула, наверное, представив себе содержимое этих договоров, а я подавил желание прикрыть морду лапой, продолжая изображать обычного домашнего котяру. Ну, Лакриссия! До такого даже я в своей разносторонней юридической практике не додумался!
- Наверное, там было много пунктов, – несмотря на просьбу дознавателя, ехидство из моей женушки так и перло. – И, думаю, пикантного содержания…
- Увы, леди, вынужден Вас разочаровать, – тайнюк с притворным сожалением развел руками. – Леди Пиллегри своим наймиткам ставила только три условия: не требовать развода с женой, не рожать от Мертона детей, ну и, повторюсь, отношения должны длиться не более года. Рози Амейре, кстати, единственная из всех, кто рискнул нарушить два из трех условий, потому что влюбилась в объект оказания услуг. Последний, кстати, ответил ей взаимностью, и, если б не умер, наверняка довел бы дело и до нарушения последнего условия.
- Неужели это все Линар поведал? – поинтересовалась Лотя, недоверчиво изогнув бровь. – Что-то я сомневаюсь, что мать делилась с детьми такими подробностями личной жизни.
Дарий признался, что успел допросить саму Лакриссию, и до сих пор в легкой оторопи от вдовы Мертона. Причины возникновения такого отношения к свидетельнице он, впрочем, озвучивать не стал, предпочел вновь вернуться к основному повествованию.
Итак, младшие Пиллегри, вооружившись полной сумкой зелий и творений Лина, последовали за леди Иолатэ на кладбище и, выждав подходящий момент, оглушили ее с помощью хитрой поделки со сложным комплексом чар, потом вместе с ней телепортировались на Кривохвост. Принесли в пещеру под маяком, обездвижили и стали ждать. План их был прост: они намеревались вытянуть из Искалоти сведения о местонахождении ее мужа, а потом убить обоих. И здравствуй, Скрепа Проклятия! Но жизнь внесла свои коррективы, и планам Лина и Лесс не суждено было осуществиться.
- Остальное Вы знаете, – произнес Дарий и выжидательно посмотрел на Лотю.
Та кивнула.
- Да. Но это знание не объясняет, почему Вы рассказываете мне все это сейчас, здесь… неофициально.
Я заурчал. Умница! Правильный вопрос задала.
Тяжело вздохнув, господин Рамодор перешел к самой трудной части разговора.
Завещанная Яросу Скрепа Проклятия попала в сферу интересов империи. Дарий не знал, для чего государству понадобилось это явно проблемное сооружение, но барон Фавер, намедни вернувшийся из поездки в столицу, недвусмысленно дал ему понять: государственные интересы требуют того, чтобы узкий пока что круг лиц, знающих о наличии и местонахождении этой Скрепы, таковым и оставался, причем для обеспечения этого условия Тайной страже дозволены любые действия. И барон принял решение прекратить следствие по делу о покушении на убийство консула. Линар Пиллегри, а также Арисаэль, Сатторн Геллахр и Эрлика Истер, несмотря на обилие доказательств, признаются невиновными за – ви таки не поверите! – недостаточностью улик. Убийцей выставили одну Лессиану, и тут же прекратили расследование в связи со смертью главной подозреваемой. Соответствующие письма уже направлены домой к Яросу и князю Мерисскому.
Я лениво взмахнул хвостом и потянулся, косясь на корзинку с едой. Странно, в другое время я бы рвал и метал, а сейчас… сейчас лежу на коленях у жены, мечтаю съесть куриную ножку и поспать в тенечке. А зачем мне, собственно, бучу поднимать? Двое из трех наемных убийц мертвы, заказчица тоже, справедливость восстановлена. Почему меня не злит то, что Линар и Эрлика смогут уйти от ответственности? Потому что, насколько я знаю тайнюков и государство. Просто так от Лина не отстанут, и придется ему поработать на то самое государство. Уверен, моему сводному брату, раз уж решено оставить ему доброе имя, применение найдут быстро – на гениальных артефакторов, пашущих за помилование, в госструктурах всегда есть спрос. И Эрлике, оправданной по всем статьям, тоже дело найдется – князь Мерисский ее тоже просто так не отпустит. Смерть Сатторна признают несчастным случаем, по поводу перерождения Арисаэля в куклу некроса тоже придумают что-нибудь правдоподобное.
Догнать уставшего Сатторна, обладая увеличивающими силу, ловкость и скорость амулетами, оказалось делом одной минуты. Единственным неудобным моментом этой короткой погони было то, что он успел выбежать из конюшни… Но рядом стоял сарай для карет с гостеприимно распахнутыми дверями! Брат и сестра затащили туда свою жертву, и тот, истерически крича что-то про призраков и проклиная Яроса Иолатэ, вступил-таки в бой. Вырвался из держащих его рук и, отшвырнув Лесс, отчего та ударилась затылком о деревянный столб, поддерживающий крышу, напал на Линара, сочтя его более опасным противником, быстро оказался сверху и стал его душить. На Лесс, сначала попытавшуюся стащить его с брата, Сатторн внимания не обратил, за что поплатился разорванным рукавом камзола и глубокой царапиной на руке. Зря. Леди Сайерн-Пиллегри схватила первое, что попалось ей под руку – толстый металлический прут, неизвестно зачем валявшийся на полу – и с размаху ударила Сатторна по голове, с одного удара проломив последнему череп. Мгновенная смерть.
Остаток ночи брат и сестра посвятили инсценировке несчастного случая и заметанию собственных следов на месте преступления. В итоге все выглядело так, будто молодой Геллахр вошел в каретную, в темноте запнулся о сломавшийся порожек и рухнул головой на подложенный под колесо кареты прут. И только убедившись, что все вокруг подтверждает эту версию, младшие Пиллегри покинули место преступления, довольные собой и уверенные, что все сделали правильно. Это первое убийство, пусть и совершенное не своими руками, ужасает, следующее воспринимается легче. Потом уже выяснилось, что во время борьбы маскирующий амулет Лессианы был поврежден, поэтому экспертусу и удалось считать ее след в той каретной, да еще и несколько ниток из шарфа, который она, отправляясь на дело, повязала на голову, зацепились за тот проклятый столб…
(Хм, а почему я, осматривая место смерти Сатторна, не почуял запах Линара? Что, изготовленные им артефакты скрывают не только ауру, но и запах? Если так, то парень действительно гений!).
Следующей должна была умереть Эрлика Истер, но та, будто чувствуя опасность, избегала оставаться в одиночестве. А потом и вовсе умудрилась пропасть из поля зрения младших Пиллегри! Вошла на территорию особняка Яроса, потом Лин и Лесс увидели, как туда же направилась леди Иолатэ с бессменным кошаком, и ни одна из них оттуда не вышла. Вернее, Искалоть-то потом появилась на оглашении завещания, а вот Эрлика пропала с концами.
Оставалось только убрать Арисаэля. Этот жук, как только его настигло известие о смерти Сатторна, попытался удрать из города, но был схвачен бдительными имперскими стражами и посажен под замок в одном из участков. Узнав, в какой именно камере его держат, и какое из крохотных окошек-воздуховодов в нее ведет, Линар с костью лича и канцелярским ножом с заранее наложенным на него заклятием превращения в куклу некроса пересек улицу, тенью скользнул в проход между стеной участка и соседнего строения, опустился прямо на землю и подозвал жреца. Сказал, что прислан Золаной, чтобы вытащить его из тюрьмы и помочь сбежать, даже изложил план побега: в участке уже заложено несколько снарядов с сонным газом, сообщник Лина вот-вот приведет их в действие, после чего все в участке уснут, и Арисаэль сможет бежать. А чтобы спасаемый не уснул под воздействием газа, Лин сделал для него специальный амулет, только его надо настроить на жреца. Что для этого нужно? Всего лишь капелька крови.
Арисаэль сам протянул руку для последнего в его жизни пореза. Обращение в некротварь произошло быстро, в течение нескольких минут. Линар намеревался заставить куклу пошуметь, а, если повезет, то и напасть на стражей, однако власти его над порождением некроса хватило лишь на то, чтобы отвести его от окна и оставить у решетки, заставив вцепиться в прутья одной рукой. А потом магу стало плохо – сказались весьма скромный резерв и плохая совместимость некромагии и живого существа, отчего он едва не лишился чувств. Голова взорвалась болью, в сердце будто вонзилась тупая ржавая игла, в глазах троилось, и неимоверных трудов стоило удержать в себе легкий ужин. Но даже в таком плачевном состоянии Лин понимал, что нужно уносить ноги: кукла некроса в Наргонте – отличный повод для паники и усиленной работы органов правопорядка и спецслужб, так что находиться рядом с местом смерти Арисаэля уже опасно для него. Он запросто может оказаться в соседней камере до выяснения обстоятельств, и все тщательно выпестованные им и Лесс планы полетят коту под хвост. Да-да, тому самому, что постоянно таскает с собой новоиспеченная леди Иолатэ!
Так что, дрожа и изо всех сил цепляясь за стену, Лин пытался заставить себя встать на подгибающихся ногах, но, как только сквозь шум в ушах пробился голос Альберта Боурна, спрашивающий, не нужна ли ему помощь, у артефактора сразу открылось второе дыхание, и он изо всех оставшихся сил припустил вперед, из тупика за двенадцатым участком. Надо сказать, что Лесс с самого начала операции постоянно была в гриме под любовницу своего мужа, намереваясь подставить Золану по полной программе, а вот Лин маскировкой пренебрег, предпочитая выходить на улицу только в темное время суток и скрывать лицо капюшоном. И в тот самый момент, когда артефактор пробегал мимо сердобольного прохожего, попутно оттолкнув его, капюшон съехал с головы Лина едва ли не наполовину. Артефактор, кстати, из-за плохого самочувствия не придал тому значения.
Так не стало второго убийцы Яроса Иолатэ, и случилось это вечером тридцатого мая… Оглашение завещания Мертона Пиллегри должно было состояться через день, и на то, чтобы отыскать Эрлику Истер, которая так и не объявилась ни дома, ни у друзей-знакомых, ни в благотворительном фонде Истер, у младших Пиллегри просто не хватило времени.
(Вот тут я не сдержался, фыркнул, правда, негромко, но, к счастью, ни Лотя, ни тайнюк внимания на то не обратили. Кто бы мог подумать, что удар по голове, нанесенный моей женой, а потом и не предусматривающее отказа приглашение погостить у князя Изялиниэля спасут жизнь моей бывшей любовнице?!).
Зато Лесс успела сбегать в издания сразу нескольких газет, где, потратив некую сумму, заказала публикацию статей самого паниконагнетательного содержания о личах и толпах поднятых мертвецов, попустительством спецслужб вольготно разгуливающих по Наргонте и жестоко убивающих горожан, а еще посетила несколько городских рынков, где запустила соответствующую сплетню. К счастью, панические настроения удалось пресечь на корню, за что спасибо оперативной работе городской стражи.
- Не понимаю, – перебила Дария Лотя, глубокомысленно потирая лоб. – Если до того муж ревновал Лессиану, контролировал едва ли не каждый ее шаг, то почему на этот раз спокойно отпустил ее в Наргонту? Ведь и слежка, и сбор сведений, и организация, гм, операций наверняка заняли уйму времени. Точно не день и не два.
- Леди Сайерн-Пиллегри подговорила Золану, его любовницу, отвлечь муженька на время, – усмехнулся Дарий. – Это от Лесс Бэлиант постоянно ожидал подвоха, а вот Золана спокойно подливала ему некий комплекс зелий, от которого ему становилось не до жены. Взамен Лесс обещала ей развод с мужем и солидный денежный куш, когда получит наследство, и Золана поверила. Надо ли говорить, что Лесс не собиралась выполнять свои обещания? Тем более, что собиралась выставить Золану заказчицей убийства Яроса и убийцей его убийц, если следствие станет копать так глубоко. Ну, или просто устранить, как ненужную свидетельницу.
- А мотив? – с сомнением протянула Лотя. – Они даже не знакомы!
- Придумала бы что-нибудь – пожал плечами тайнюк. – Времени у меня не так много, так что, с Вашего позволения, я продолжу, тем более, немного осталось.
Пока Линар приходил в себя, а Лесс выхаживала брата, наступил день оглашения завещания. Сами дети Мертона в нотариальную контору не явились, но со слов экономки и дворецкого знали, что леди Иолатэ со своим вездесущим кошаком туда притопала-таки, чем до глубины души возмутила слуг. Те, кстати, именно от Лессианы узнали о наличии у покойного хозяина внебрачного сына, которому тот еще и участок побережья завещал.
Так вот, леди Иолатэ, назвавшись женой и официальным представителем наследника, Яроса Иолатэ, поведала душещипательную историю о том, что ее муж едва не стал жертвой покушения, был тяжело ранен и по этой причине не может присутствовать на оглашении завещания. Поверенный счел причину уважительной и позволил Искалоти заслушать последнюю волю покойного, и даже не посмел возразить, когда серая хвостатая тварь развалилась на столе для посетителей. Тьфу, гадость! Экономка и дворецкий, вернувшись от господина Калео, потом полдня плевались. А уж когда на пороге дома возникла леди Иолатэ, едва сдержались, чтоб не облить ее помоями и не гнать пинками до конца улицы. Чем же она, посторонний, в сущности, индивид, заслужила такую ненависть прислуги? Да просто Лесс не стала уточнять, что Ярос – старший сын Мертона и родился за несколько лет до того, как тот женился на ее матери, а остальное слуги додумали сами. Кстати, от позорной участи Искалоть спасло лишь то, что во время ее короткой перепалки с дворецким в холле появилась Лакриссия Пиллегри, от которой наличие у Мертона еще одного внебрачного ребенка скрывали. Так что дворецкий ограничился холодным вежливы посылом, иначе пришлось бы объяснять причину столь вопиющего поведения.
- Еще одного? – снова перебила изумленная Лотя. – Жена Мертона знала о малыше Розалинды?
- Знала, – кивнул Дарий. – Более того, скажу по секрету, это Лакриссия нашла Розалинду и свела ее с мужем. Знала, что Мертон обязательно будет заводить любовниц, вот и решила, что лучше будет подсовывать ему проверенных женщин, иначе он на стороне Храрг знает кого найдет. Она и подсовывала. Находила симпатичных блондинок в трудном, так сказать, положении и предлагала им непыльную работенку с достойной оплатой. Не надо улыбаться так ехидно, леди! Вам не идет! Они на самом деле договор заключали! Договор возмездного оказания услуг, между прочим, со сроком действия не более одного года!
Лотя хихикнула, наверное, представив себе содержимое этих договоров, а я подавил желание прикрыть морду лапой, продолжая изображать обычного домашнего котяру. Ну, Лакриссия! До такого даже я в своей разносторонней юридической практике не додумался!
- Наверное, там было много пунктов, – несмотря на просьбу дознавателя, ехидство из моей женушки так и перло. – И, думаю, пикантного содержания…
- Увы, леди, вынужден Вас разочаровать, – тайнюк с притворным сожалением развел руками. – Леди Пиллегри своим наймиткам ставила только три условия: не требовать развода с женой, не рожать от Мертона детей, ну и, повторюсь, отношения должны длиться не более года. Рози Амейре, кстати, единственная из всех, кто рискнул нарушить два из трех условий, потому что влюбилась в объект оказания услуг. Последний, кстати, ответил ей взаимностью, и, если б не умер, наверняка довел бы дело и до нарушения последнего условия.
- Неужели это все Линар поведал? – поинтересовалась Лотя, недоверчиво изогнув бровь. – Что-то я сомневаюсь, что мать делилась с детьми такими подробностями личной жизни.
Дарий признался, что успел допросить саму Лакриссию, и до сих пор в легкой оторопи от вдовы Мертона. Причины возникновения такого отношения к свидетельнице он, впрочем, озвучивать не стал, предпочел вновь вернуться к основному повествованию.
Итак, младшие Пиллегри, вооружившись полной сумкой зелий и творений Лина, последовали за леди Иолатэ на кладбище и, выждав подходящий момент, оглушили ее с помощью хитрой поделки со сложным комплексом чар, потом вместе с ней телепортировались на Кривохвост. Принесли в пещеру под маяком, обездвижили и стали ждать. План их был прост: они намеревались вытянуть из Искалоти сведения о местонахождении ее мужа, а потом убить обоих. И здравствуй, Скрепа Проклятия! Но жизнь внесла свои коррективы, и планам Лина и Лесс не суждено было осуществиться.
- Остальное Вы знаете, – произнес Дарий и выжидательно посмотрел на Лотю.
Та кивнула.
- Да. Но это знание не объясняет, почему Вы рассказываете мне все это сейчас, здесь… неофициально.
Я заурчал. Умница! Правильный вопрос задала.
Тяжело вздохнув, господин Рамодор перешел к самой трудной части разговора.
Завещанная Яросу Скрепа Проклятия попала в сферу интересов империи. Дарий не знал, для чего государству понадобилось это явно проблемное сооружение, но барон Фавер, намедни вернувшийся из поездки в столицу, недвусмысленно дал ему понять: государственные интересы требуют того, чтобы узкий пока что круг лиц, знающих о наличии и местонахождении этой Скрепы, таковым и оставался, причем для обеспечения этого условия Тайной страже дозволены любые действия. И барон принял решение прекратить следствие по делу о покушении на убийство консула. Линар Пиллегри, а также Арисаэль, Сатторн Геллахр и Эрлика Истер, несмотря на обилие доказательств, признаются невиновными за – ви таки не поверите! – недостаточностью улик. Убийцей выставили одну Лессиану, и тут же прекратили расследование в связи со смертью главной подозреваемой. Соответствующие письма уже направлены домой к Яросу и князю Мерисскому.
Я лениво взмахнул хвостом и потянулся, косясь на корзинку с едой. Странно, в другое время я бы рвал и метал, а сейчас… сейчас лежу на коленях у жены, мечтаю съесть куриную ножку и поспать в тенечке. А зачем мне, собственно, бучу поднимать? Двое из трех наемных убийц мертвы, заказчица тоже, справедливость восстановлена. Почему меня не злит то, что Линар и Эрлика смогут уйти от ответственности? Потому что, насколько я знаю тайнюков и государство. Просто так от Лина не отстанут, и придется ему поработать на то самое государство. Уверен, моему сводному брату, раз уж решено оставить ему доброе имя, применение найдут быстро – на гениальных артефакторов, пашущих за помилование, в госструктурах всегда есть спрос. И Эрлике, оправданной по всем статьям, тоже дело найдется – князь Мерисский ее тоже просто так не отпустит. Смерть Сатторна признают несчастным случаем, по поводу перерождения Арисаэля в куклу некроса тоже придумают что-нибудь правдоподобное.
