С сейфом я провозилась недолго — опыт и сноровка имеются, слух чуткий, а кодовый механизм сейфа явно нуждается в чистке и смазке. А внутри... Ого, как я удачно зашла! Целая литровая банка Красных камней, каждый с фалангу мизинца размером! Все бы утащила, если б могла! Увы, возвращаться снова придется в облике белки, а тот к переносу поклажи не приспособлен. Но и четырех таких концентратов мне на год хватит! Итак, открутить крышку, достать нужное количество оранжево-красных комочков, перекинуться обратно в белку, спрятать добычу за щеки (в последний момент не удержалась и цапнула-таки еще парочку!) и дать деру! И снова здравствуй, осенний лес, шорох листьев под лапками, свежий, звенящий от холода воздух, луна и хмельное, кружащее голову чувство свободы! Все обошлось... на этот раз. Ну, почти, не считая того, что на подъем по трубе воздуховода я потратила больше сил, чем рассчитывала, а на выходе неловко оцарапала щеку о край трубы. Ранка зажила почти мгновенно, но сам факт! Не стоило мне жадничать, четырех камней хватило бы... А, да что теперь! Не обратно же нести.
М-да, завязала, называется, с преступной деятельностью! Ну, с той, что по-крупному... С другой стороны, с того дня, когда я преступила закон в прошлый раз, прошло уже больше шести десятков лет, так что те, кто расследовал ту кражу, уже или отправились на заслуженный отдых, или в мир иной, и волноваться мне не о чем. Но откуда тогда взялось это царапающее чувство тревоги внутри? Или это нервы расшалились? Неудивительно — несколько недель до того напряженными выдались! Такое даже с вампиром случается... Эй, меня нельзя назвать живой, но и окончательно мертвой я не являюсь!
Несмотря на предчувствие неприятностей, до своего фургончика на стоянке цирка я добралась без приключений. Спрятав свою добычу в укромное место, я начала готовиться к новому дню. Если б я только знала, что в ту ночь запустила цепь событий, которым суждено навсегда изменить мою жизнь! А что бы я сделала, если б знала заранее? Наверное, уже ничего...
1 октября,
Курзон
Как я уже говорила, бродячий цирк — идеальное место, чтобы спрятаться. Мобильность высокая, из-за постоянных гастролей нигде дольше пары-тройки недель не задерживаешься, подтверждения личности не требуют, документальным оформлением трудовых отношений, как и бюрократией вообще, не заморачиваются. А где тут архив-то держать? В клетке с хищниками - двумя молодыми храрготами [1]
В фургончике хозяина цирка? Он будет не рад — почтенный Геррицхофф небольшого роста, а вес его давно перевалил за сотню кило, так что для меня загадка, как он сам ухитряется жить в небольшом деревянном ящике на колесах. Ему ж там не повернуться! Впрочем, раз живет, значит, пока еще помещается. Ко мне? Нет, ни за какие коврижки! Да и кто хранит бумаги в крохотных деревянных помещениях без ящика с песком или более эффективных (и дорогих, что уж там!) средств тушения пожаров?
Минус — зарплата сдельная и не всегда в полном объеме. Но кто это без ведения финансовой отчетности отследит? Все налоговые документы делаются бегом, на коленке, с кучей помарок, совершенно нечитаемо, и, главное, директору лишнего не приписать (знаю, сама как-то делала, при том, что специального образования у меня даже близко нет!). Уехать в тот раз цирк успел раньше, чем фискальная служба спохватилась. Зато на следующий год Герицхофф получил по полной. Но меня это, к счастью, не коснулось.
Социальных гарантий, понятное дело, никаких, но для меня этот вопрос не принципиален.
Зато народу много, крик, шум, гам — и это без учета зрителей и приходящих торговцев! То, что все у всех на виду, лишь иллюзия, а на деле цирковые личное пространство, свое и чужое, очень уважают. Иначе и нарваться можно. Та самая мутная вода, где удобно спрятаться. Даже такой как я.
И левые приработки не возбраняются и никак документально не фиксируются, чем я порой пользуюсь. Вампиру тоже нужны деньги. И не только на дорогостоящие алхимические ингредиенты! Женщина я, в конце концов, или нет? Кроме того, надо уже откладывать на новую порцию Красного камня.
Вот в качестве такого приработка сегодня мне предложено выступить в акробатическом номере вместо так и не выздоровевшей до конца Дайси, гимнастки из нашей труппы.
- Как это — премьерное выступление в новой точке маршрута и без гвоздя программы?! — экспрессивно вопрошал господин Герцихофф, стоя у лестницы, ведущей в мой фургончик. С удовольствием ввалился бы внутрь, да у меня дверь уже и лестница хлипче, чем в его жилище. — Выручай, Эншел! Ты ж умеешь по канату ходить, я видел, как ты с акробатками разминаешься! А Дайси за тебя в шатре полчасика посидит. Все равно туда никто не заходит, пока идет представление.
Эншел — это имя, под которым я живу сейчас. Просто Эншел. На этот раз оно даже созвучно с настоящим.
Я мысленно помянула владельца цирка недобрым словом, но, подумав, согласилась. И потребовала оплату за внеплановое выступление вперед. Иначе господин Герицхофф может и «забыть» об обещанных деньгах — плавали, знаем.
Так что на сегодняшнем представлении, ровно в половине восьмого в перекрестье света шести ярких магический фонарей я шагнула на туго натянутый на высоте семи метров трос. Прошлась по нему, пританцовывая и легкомысленно помахивая двумя яркими веерами, туда-сюда. Изящно швырнув свою ношу партнерше по номеру, несколько раз сделала колесо. Дальше сальто назад, сальто вперед, снова назад. Колесо, прыжок на месте, поперечный шпагат. Картинно делаю вид, будто вот-вот сорвусь, однако, в последний момент удерживаюсь на одной руке, пролетаю под тросом, подтягиваюсь и усаживаясь на жесткую, туго натянутую веревку, как на стул, закинув ногу на ногу и прогнувшись в спине. Именно в тот момент шпильки перестали удерживать мою прическу, и волосы медно-рыжей волной рассыпаются по спине и плечам. Красиво, наверное, на фоне золотистого сияющего трико.
И все это под гром аплодисментов, восторженные возгласы, испуганные ахи-охи, топанье ногами, вздохи — завистливые, восхищенные, исполненные вожделения, а то и неприкрытой похоти. Ну да, стройная девушка в одежде, светящейся и облегающей, будто вторая кожа — слишком суровое испытание для сонного провинциального городка. Чувствую, страсти сегодня закипят под крышами домов почтенных семейств... Ну и я сама развлеклась, развеялась немного. Неплохо для старушки, которой сегодня, так, на минуточку, сто девять лет исполнилось? И даже поздравить некому...
Впрочем, чей-то взгляд из толпы меня просто прожигал, и было в нем столько всего, что я даже не возьмусь выделять компоненты этого «коктейля» по отдельности — там и злость, и ярость, и отвращение, и восхищение, и интерес, правда, непонятно, какого рода. Похоже, психа какого-то сюда занесло. Впрочем, за себя я не боюсь — сам себе враг, если попытается напасть. Кроме того, у меня маска на лице, так что узнать меня не так уж просто. А вот девчонок наших надо бы предупредить — мало ли...
Пока парни-акробаты демонстрировали публике свои умения, девочки из той же группы настойчиво уговаривали меня выступать с ними и дальше, ведь их подруга Дайси, та самая, что пострадала при пожаре, еще не скоро восстановится и сможет освоить столь сложную программу. Я так же шепотом ответила, что подумаю, если с Герицхоффом в цене сойдемся. Девочки как-то сразу поскучнели — о скупости директора цирка они знали не понаслышке. Ну, плату не только деньгами взять можно... Нет-нет, я не питаюсь там, где живу! И в качестве пищи предпочитаю кровь молодых мужчин. Но уборку, стирку и прочие хозяйственные дела, которые отнюдь не всегда хочется делать собственноручно, никто не отменял. Кстати, это миф, что вампирам нравится жить в склепах и спать в гробах! Мы комфорт в повседневной жизни очень даже ценим. И, если б у меня была возможность осесть где-нибудь в тихом месте, в собственном доме, я ухватилась бы за нее руками и ногами. Но пока что мечта остается мечтой.
Выход на поклон, совмещенный с подбрасыванием, прыжками и традиционной пирамидой, а после поспешное бегство через черный ход из большого циркового шатра на свое рабочее место — в один из малых шатров, самый темный из всех и, одновременно, подсвеченный изнутри — для большей таинственности и притягательности. Вывеска над входом гласила: «Госпожа Мелекзалла, провидица и предсказательница». Собственно, это я и есть! Только в гриме, балахонистом платье и соответствующем антураже.
Внутри было жутковато — темно, лишь мерцающий розоватый свет от большого стеклянного шара, по сути, главного атрибута творящегося в шатре представления, отражается от деталей обстановки, прохладно, в воздухе плотным облаком висит дым благовоний. Вокруг чего только нет — старые канделябры с оплавленными свечами, статуэтки необычного вида, поломанные куклы, деревянные марионетки, курительницы разных форм, шкаф со склянками, чучела сов и воронов, другие псевдоэкзотические штуковины непонятного назначения... В общем, декорации. Настоящих магических предметов тут нет, да и зачем они мне? Посетители за представление платят, а не за реальную помощь. Правда, понимают они это потом, когда цирк уже уехал, а приворотные зелья не сработали. С другой стороны, ко мне редко с чем-то серьезным приходят...
Дайси, подменявшая меня, медленно поднялась, с наслаждением сняла парик, почесала голову и стала стягивать балахон. Скованность ее действий бросалась в глаза, а спрятать страдальческую гримасу не смог скрыть даже толстый слой грима. Неудивительно — с ожогом-то в половину туловища!
- Ну, наконец-то! — акробатка не скрывала радости. — Эншел, как ты тут сидишь?! Я вот всего за неполный час уже готова выкинуть все твои благовония, распахнуть шатер, чтобы впустить свежий воздух, и взяться за метлу!
- Зато посетители с порога верят, что тут все серьезно, — с улыбкой ответила я, бросаясь ей на помощь. — Иначе я не заставлю их раскошелиться.
Дайси вздохнула, но промолчала.
- Как ты? — спросила я.
Девушка только рукой махнула и бледно улыбнулась:
- Твоими молитвами и снадобьем — более-менее. Обхожусь уже неделю без обезболивающих. Могло быть и хуже.
И, помедлив, порывисто обняла меня.
- Спасибо тебе, Эншел! Если б не ты, не знаю, что было бы со мной!
Я осторожно погладила ее по спине, стараясь не трогать обожженную сторону и пообещала:
- Все будет хорошо, Дайси! Ты только про лечение не забывай.
В тот момент я не кривила душой и не пыталась подсластить пилюлю. Я точно знала, что черная полоса в жизни акробатки закончилась, что за грехи предка девушка расплатилась сполна: смертью матери, предательством отца, жизнью в приюте, несчастливой первой любовью, преследованием властных структур из-за побега с цирковой труппой (Дайси на тот момент была несовершеннолетней), этими жуткими ожогами и потерей любимого дела. Увы, больше ей под купол не подняться. Не знаю, чем так нагрешили ее предки, главным образом, по отцовской линии (да, собственно, и знать не хочу!), но испытания на долю девушки выпали суровые. Радует, что теперь удача повернется к ней лицом — и от ожогов благодаря Красному Камню следа не останется, и новая любовь встретится, и новое дело найдется. Не сразу, конечно, года за два-три. Теперь ей главное выдержать этот период становления и не сломаться.
- И Патиму напоминай, что Бина мазать не реже двух раз в день надо, — попросила ее я. — И внутрь настойку принимать, иначе лицо мальчика так и останется изуродованным.
Сейчас у меня почему-то возникла уверенность, что сама я по какой-то причине этого делать не смогу. С чего бы?
Магический дар проявился у меня в семь лет. Иногда, стоило мне коснуться индивида или принадлежащей ему вещи, меня посещало видение из его прошлого или настоящего. Не всегда, нет! Видение возникало непроизвольно и независимо от моего или индивида желания. Казалось бы, с таким даром, можно найти свое место в мире и всегда заработать на хлеб с колбасой и сыром, если, конечно, развивать его. Однако мой развитию не поддавался — проявлялся спонтанно и отнюдь не так часто, как хотелось бы наставнику. А если и появлялся, то всегда не к месту. Только много лет спустя я смогла хоть как-то контролировать его, задавая правильные вопросы. А в детстве... Даже вспоминать не хочу!
Мало того: просто видеть прошлое для больших заработков мало, надо еще и уметь повлиять на настоящее — дать совет, например, или скорректировать будущее ритуалом. Это мне, увы, недоступно. Все, что я могу — это посоветовать обратиться к богам или к магу-ритуалисту. А иногда не могу и этого, потому что одновременно с видением приходит знание о запрете любого вмешательства.
Так, например, сын циркового дрессировщика Патима, Бейнар, пострадал от огня не просто так. Если Дайси достало воздаяние за грехи предков, то для мальчика и его отца это было предупреждением и предостережением для дальнейшей жизни. О чем? Это от меня скрыто. Так себе у меня дар! С таким меня даже в частном порядке обучать никто не стал бы, не говоря уж о государственном магунивере. А склонности к другой профессии я, как назло, не проявляла. Разве что к ведению домашнего хозяйства и управлению семейным бюджетом. Наверное, при должном обучении, могла бы податься в экономки или в управляющие. Увы, жизнь распорядилась иначе...
Мне было восемь, когда я осталась сиротой. Отца своего я не знала, он испарился с горизонта, едва узнав о беременности мамы. Из родни только троюродная тетя, вот они и приютила меня — тетушка жила в деревне, имела в собственности ферму, где работа, как известно, не переводится никогда. Она радовалась появлению еще одних рабочих рук и еще одного источника дохода — маленький домик в пригороде Миаствера, оставшийся мне в наследство, она сдала почти сразу. Надо ли говорить, что те деньги шли куда угодно, только не на меня?
Впрочем, у тетки я прожила недолго — заболела, и достаточно серьезно. Не смертельно, нет, но лечение требовалось долгое и дорогостоящее. Тратиться на меня опекунша не собиралась, лечить, кстати, тоже — это ж сколько я, бесполезная, в лекарне бока отлеживала бы?! А потом еще и к морю на специальный курорт вози... Нет уж, следовало избавиться от подопечной, да так, чтобы еще и в убытке не остаться. Так я и оказалась в местечке под названием Байэ, у мэтра Забатти в качестве расходного материала для его магических опытов. Нет, так-то все выглядело красиво: частная школа с экспериментальным лечением и полным пансионом, а на деле... Так, стоп! Не надо вспоминать сейчас события почти что столетней давности!
Дайси дала обещание, что от Патима и его жены, Рейи, не отстанет. Вот и отлично! Чувствую, теперь я могу быть спокойна за мальчика.
- Как обстановка? — осведомилась я, облачаясь в балахон.
- Как ты и предполагала, — был ответ. — Народ на представлении, в твое отсутствие никто не заходил.
Я кивнула, поблагодарила Дайси за то, что подменила меня (на самом деле, мы с ней подменили друг друга, но это уже частности!), а после дала девушке совет:
М-да, завязала, называется, с преступной деятельностью! Ну, с той, что по-крупному... С другой стороны, с того дня, когда я преступила закон в прошлый раз, прошло уже больше шести десятков лет, так что те, кто расследовал ту кражу, уже или отправились на заслуженный отдых, или в мир иной, и волноваться мне не о чем. Но откуда тогда взялось это царапающее чувство тревоги внутри? Или это нервы расшалились? Неудивительно — несколько недель до того напряженными выдались! Такое даже с вампиром случается... Эй, меня нельзя назвать живой, но и окончательно мертвой я не являюсь!
Несмотря на предчувствие неприятностей, до своего фургончика на стоянке цирка я добралась без приключений. Спрятав свою добычу в укромное место, я начала готовиться к новому дню. Если б я только знала, что в ту ночь запустила цепь событий, которым суждено навсегда изменить мою жизнь! А что бы я сделала, если б знала заранее? Наверное, уже ничего...
Глава 2
1 октября,
Курзон
Как я уже говорила, бродячий цирк — идеальное место, чтобы спрятаться. Мобильность высокая, из-за постоянных гастролей нигде дольше пары-тройки недель не задерживаешься, подтверждения личности не требуют, документальным оформлением трудовых отношений, как и бюрократией вообще, не заморачиваются. А где тут архив-то держать? В клетке с хищниками - двумя молодыми храрготами [1]
Закрыть
, медведем, пятью дрессированными собаками и шестью кошками? О, да, они будут рады! Правда, от документов мало что останется. Представители семейства больших кошек, ближайший аналог - тигр, с той лишь разницей, что окрас серый с черными полосками. Обитает преимущественно в лесах юго-восточной части Империи
В фургончике хозяина цирка? Он будет не рад — почтенный Геррицхофф небольшого роста, а вес его давно перевалил за сотню кило, так что для меня загадка, как он сам ухитряется жить в небольшом деревянном ящике на колесах. Ему ж там не повернуться! Впрочем, раз живет, значит, пока еще помещается. Ко мне? Нет, ни за какие коврижки! Да и кто хранит бумаги в крохотных деревянных помещениях без ящика с песком или более эффективных (и дорогих, что уж там!) средств тушения пожаров?
Минус — зарплата сдельная и не всегда в полном объеме. Но кто это без ведения финансовой отчетности отследит? Все налоговые документы делаются бегом, на коленке, с кучей помарок, совершенно нечитаемо, и, главное, директору лишнего не приписать (знаю, сама как-то делала, при том, что специального образования у меня даже близко нет!). Уехать в тот раз цирк успел раньше, чем фискальная служба спохватилась. Зато на следующий год Герицхофф получил по полной. Но меня это, к счастью, не коснулось.
Социальных гарантий, понятное дело, никаких, но для меня этот вопрос не принципиален.
Зато народу много, крик, шум, гам — и это без учета зрителей и приходящих торговцев! То, что все у всех на виду, лишь иллюзия, а на деле цирковые личное пространство, свое и чужое, очень уважают. Иначе и нарваться можно. Та самая мутная вода, где удобно спрятаться. Даже такой как я.
И левые приработки не возбраняются и никак документально не фиксируются, чем я порой пользуюсь. Вампиру тоже нужны деньги. И не только на дорогостоящие алхимические ингредиенты! Женщина я, в конце концов, или нет? Кроме того, надо уже откладывать на новую порцию Красного камня.
Вот в качестве такого приработка сегодня мне предложено выступить в акробатическом номере вместо так и не выздоровевшей до конца Дайси, гимнастки из нашей труппы.
- Как это — премьерное выступление в новой точке маршрута и без гвоздя программы?! — экспрессивно вопрошал господин Герцихофф, стоя у лестницы, ведущей в мой фургончик. С удовольствием ввалился бы внутрь, да у меня дверь уже и лестница хлипче, чем в его жилище. — Выручай, Эншел! Ты ж умеешь по канату ходить, я видел, как ты с акробатками разминаешься! А Дайси за тебя в шатре полчасика посидит. Все равно туда никто не заходит, пока идет представление.
Эншел — это имя, под которым я живу сейчас. Просто Эншел. На этот раз оно даже созвучно с настоящим.
Я мысленно помянула владельца цирка недобрым словом, но, подумав, согласилась. И потребовала оплату за внеплановое выступление вперед. Иначе господин Герицхофф может и «забыть» об обещанных деньгах — плавали, знаем.
Так что на сегодняшнем представлении, ровно в половине восьмого в перекрестье света шести ярких магический фонарей я шагнула на туго натянутый на высоте семи метров трос. Прошлась по нему, пританцовывая и легкомысленно помахивая двумя яркими веерами, туда-сюда. Изящно швырнув свою ношу партнерше по номеру, несколько раз сделала колесо. Дальше сальто назад, сальто вперед, снова назад. Колесо, прыжок на месте, поперечный шпагат. Картинно делаю вид, будто вот-вот сорвусь, однако, в последний момент удерживаюсь на одной руке, пролетаю под тросом, подтягиваюсь и усаживаясь на жесткую, туго натянутую веревку, как на стул, закинув ногу на ногу и прогнувшись в спине. Именно в тот момент шпильки перестали удерживать мою прическу, и волосы медно-рыжей волной рассыпаются по спине и плечам. Красиво, наверное, на фоне золотистого сияющего трико.
И все это под гром аплодисментов, восторженные возгласы, испуганные ахи-охи, топанье ногами, вздохи — завистливые, восхищенные, исполненные вожделения, а то и неприкрытой похоти. Ну да, стройная девушка в одежде, светящейся и облегающей, будто вторая кожа — слишком суровое испытание для сонного провинциального городка. Чувствую, страсти сегодня закипят под крышами домов почтенных семейств... Ну и я сама развлеклась, развеялась немного. Неплохо для старушки, которой сегодня, так, на минуточку, сто девять лет исполнилось? И даже поздравить некому...
Впрочем, чей-то взгляд из толпы меня просто прожигал, и было в нем столько всего, что я даже не возьмусь выделять компоненты этого «коктейля» по отдельности — там и злость, и ярость, и отвращение, и восхищение, и интерес, правда, непонятно, какого рода. Похоже, психа какого-то сюда занесло. Впрочем, за себя я не боюсь — сам себе враг, если попытается напасть. Кроме того, у меня маска на лице, так что узнать меня не так уж просто. А вот девчонок наших надо бы предупредить — мало ли...
Пока парни-акробаты демонстрировали публике свои умения, девочки из той же группы настойчиво уговаривали меня выступать с ними и дальше, ведь их подруга Дайси, та самая, что пострадала при пожаре, еще не скоро восстановится и сможет освоить столь сложную программу. Я так же шепотом ответила, что подумаю, если с Герицхоффом в цене сойдемся. Девочки как-то сразу поскучнели — о скупости директора цирка они знали не понаслышке. Ну, плату не только деньгами взять можно... Нет-нет, я не питаюсь там, где живу! И в качестве пищи предпочитаю кровь молодых мужчин. Но уборку, стирку и прочие хозяйственные дела, которые отнюдь не всегда хочется делать собственноручно, никто не отменял. Кстати, это миф, что вампирам нравится жить в склепах и спать в гробах! Мы комфорт в повседневной жизни очень даже ценим. И, если б у меня была возможность осесть где-нибудь в тихом месте, в собственном доме, я ухватилась бы за нее руками и ногами. Но пока что мечта остается мечтой.
Выход на поклон, совмещенный с подбрасыванием, прыжками и традиционной пирамидой, а после поспешное бегство через черный ход из большого циркового шатра на свое рабочее место — в один из малых шатров, самый темный из всех и, одновременно, подсвеченный изнутри — для большей таинственности и притягательности. Вывеска над входом гласила: «Госпожа Мелекзалла, провидица и предсказательница». Собственно, это я и есть! Только в гриме, балахонистом платье и соответствующем антураже.
Внутри было жутковато — темно, лишь мерцающий розоватый свет от большого стеклянного шара, по сути, главного атрибута творящегося в шатре представления, отражается от деталей обстановки, прохладно, в воздухе плотным облаком висит дым благовоний. Вокруг чего только нет — старые канделябры с оплавленными свечами, статуэтки необычного вида, поломанные куклы, деревянные марионетки, курительницы разных форм, шкаф со склянками, чучела сов и воронов, другие псевдоэкзотические штуковины непонятного назначения... В общем, декорации. Настоящих магических предметов тут нет, да и зачем они мне? Посетители за представление платят, а не за реальную помощь. Правда, понимают они это потом, когда цирк уже уехал, а приворотные зелья не сработали. С другой стороны, ко мне редко с чем-то серьезным приходят...
Дайси, подменявшая меня, медленно поднялась, с наслаждением сняла парик, почесала голову и стала стягивать балахон. Скованность ее действий бросалась в глаза, а спрятать страдальческую гримасу не смог скрыть даже толстый слой грима. Неудивительно — с ожогом-то в половину туловища!
- Ну, наконец-то! — акробатка не скрывала радости. — Эншел, как ты тут сидишь?! Я вот всего за неполный час уже готова выкинуть все твои благовония, распахнуть шатер, чтобы впустить свежий воздух, и взяться за метлу!
- Зато посетители с порога верят, что тут все серьезно, — с улыбкой ответила я, бросаясь ей на помощь. — Иначе я не заставлю их раскошелиться.
Дайси вздохнула, но промолчала.
- Как ты? — спросила я.
Девушка только рукой махнула и бледно улыбнулась:
- Твоими молитвами и снадобьем — более-менее. Обхожусь уже неделю без обезболивающих. Могло быть и хуже.
И, помедлив, порывисто обняла меня.
- Спасибо тебе, Эншел! Если б не ты, не знаю, что было бы со мной!
Я осторожно погладила ее по спине, стараясь не трогать обожженную сторону и пообещала:
- Все будет хорошо, Дайси! Ты только про лечение не забывай.
В тот момент я не кривила душой и не пыталась подсластить пилюлю. Я точно знала, что черная полоса в жизни акробатки закончилась, что за грехи предка девушка расплатилась сполна: смертью матери, предательством отца, жизнью в приюте, несчастливой первой любовью, преследованием властных структур из-за побега с цирковой труппой (Дайси на тот момент была несовершеннолетней), этими жуткими ожогами и потерей любимого дела. Увы, больше ей под купол не подняться. Не знаю, чем так нагрешили ее предки, главным образом, по отцовской линии (да, собственно, и знать не хочу!), но испытания на долю девушки выпали суровые. Радует, что теперь удача повернется к ней лицом — и от ожогов благодаря Красному Камню следа не останется, и новая любовь встретится, и новое дело найдется. Не сразу, конечно, года за два-три. Теперь ей главное выдержать этот период становления и не сломаться.
- И Патиму напоминай, что Бина мазать не реже двух раз в день надо, — попросила ее я. — И внутрь настойку принимать, иначе лицо мальчика так и останется изуродованным.
Сейчас у меня почему-то возникла уверенность, что сама я по какой-то причине этого делать не смогу. С чего бы?
Магический дар проявился у меня в семь лет. Иногда, стоило мне коснуться индивида или принадлежащей ему вещи, меня посещало видение из его прошлого или настоящего. Не всегда, нет! Видение возникало непроизвольно и независимо от моего или индивида желания. Казалось бы, с таким даром, можно найти свое место в мире и всегда заработать на хлеб с колбасой и сыром, если, конечно, развивать его. Однако мой развитию не поддавался — проявлялся спонтанно и отнюдь не так часто, как хотелось бы наставнику. А если и появлялся, то всегда не к месту. Только много лет спустя я смогла хоть как-то контролировать его, задавая правильные вопросы. А в детстве... Даже вспоминать не хочу!
Мало того: просто видеть прошлое для больших заработков мало, надо еще и уметь повлиять на настоящее — дать совет, например, или скорректировать будущее ритуалом. Это мне, увы, недоступно. Все, что я могу — это посоветовать обратиться к богам или к магу-ритуалисту. А иногда не могу и этого, потому что одновременно с видением приходит знание о запрете любого вмешательства.
Так, например, сын циркового дрессировщика Патима, Бейнар, пострадал от огня не просто так. Если Дайси достало воздаяние за грехи предков, то для мальчика и его отца это было предупреждением и предостережением для дальнейшей жизни. О чем? Это от меня скрыто. Так себе у меня дар! С таким меня даже в частном порядке обучать никто не стал бы, не говоря уж о государственном магунивере. А склонности к другой профессии я, как назло, не проявляла. Разве что к ведению домашнего хозяйства и управлению семейным бюджетом. Наверное, при должном обучении, могла бы податься в экономки или в управляющие. Увы, жизнь распорядилась иначе...
Мне было восемь, когда я осталась сиротой. Отца своего я не знала, он испарился с горизонта, едва узнав о беременности мамы. Из родни только троюродная тетя, вот они и приютила меня — тетушка жила в деревне, имела в собственности ферму, где работа, как известно, не переводится никогда. Она радовалась появлению еще одних рабочих рук и еще одного источника дохода — маленький домик в пригороде Миаствера, оставшийся мне в наследство, она сдала почти сразу. Надо ли говорить, что те деньги шли куда угодно, только не на меня?
Впрочем, у тетки я прожила недолго — заболела, и достаточно серьезно. Не смертельно, нет, но лечение требовалось долгое и дорогостоящее. Тратиться на меня опекунша не собиралась, лечить, кстати, тоже — это ж сколько я, бесполезная, в лекарне бока отлеживала бы?! А потом еще и к морю на специальный курорт вози... Нет уж, следовало избавиться от подопечной, да так, чтобы еще и в убытке не остаться. Так я и оказалась в местечке под названием Байэ, у мэтра Забатти в качестве расходного материала для его магических опытов. Нет, так-то все выглядело красиво: частная школа с экспериментальным лечением и полным пансионом, а на деле... Так, стоп! Не надо вспоминать сейчас события почти что столетней давности!
Дайси дала обещание, что от Патима и его жены, Рейи, не отстанет. Вот и отлично! Чувствую, теперь я могу быть спокойна за мальчика.
- Как обстановка? — осведомилась я, облачаясь в балахон.
- Как ты и предполагала, — был ответ. — Народ на представлении, в твое отсутствие никто не заходил.
Я кивнула, поблагодарила Дайси за то, что подменила меня (на самом деле, мы с ней подменили друг друга, но это уже частности!), а после дала девушке совет:
