Хм… Сильно Вик зацепил Егора, раз он мало того, что в курсе всех подробностей, так еще и смакует их, будто элитный сорт кофе, и получает удовольствие от того.
- А знаешь, с чего Котта вдруг на Марс понесло? – с какой-то неестественной веселостью продолжил Егор. – Думаешь, он иного применения себе на Земле не нашел? Э, нет, ремонтом техники заниматься, ковыряться в канализации или таксовать он вполне мог… Хотя, таксовать – только нелегально, потому что ему после той аварии водительские права не светили вообще. Тут все просто: он от подружки своей беременной свинтил! Не хотел биографию портить и внебрачного ребенка себе на шею вешать! Он же у нас вольная птица, мать его за ногу! Он лучше в колонисты запишется, чем алименты платить будет! И это не говоря уж о том, чтобы помогать этого самого ребенка растить!
Я хоть и была растеряна и неприятно поражена случившейся с Егором переменой, все же нашла в себе силы выразить сомнение в его словах:
- Ближе-то места не нашлось, чтобы сбежать? Или земной шар действительно такой маленький…
Если честно, такой поступок Вика почему-то не желал укладываться у меня в голове – все внутри меня противилось этому.
- Там и девушка не простая, дочь влиятельных родителей, они Котта из-под земли достали бы и шкуру на ленты порезали бы, – ухмыльнулся Егор. – И не посмотрели бы на именитого деда и папашу со Звездой Героя! А так сбежал на другую планету и гуляй, рванина… Снова, сволочь, пытается у меня девушку увести! А самое паршивое, что девушка-то не против! Да, девушка?!
- С чего ты взял?! – удивилась я.
- А с чего вдруг расспросы эти?! – прошипел Егор. – Решила разузнать о нем побольше, чтобы рыбка точно с крючка не сорвалась? Брось, не та эта рыба, чтобы мной пробрасываться!
Удивление мое росло в геометрической прогрессии. Правда, так и не поняла, отчего больше – из-за какой-то надуманной ревности к Вику, абсурдности обвинений из невинного вопроса или попытки выставить меня виноватой во вспышке его гнева. И как-то сразу меня осенило: да он же снова ищет повод для ссоры! Почему не нашел его сразу, во время обеда, по пути сюда или в столовую? Похоже, ему просто нужен был массаж. Вот так – массаж нужен, а сама я не очень… Что ж, не буду более досаждать ему своим присутствием. Тем более, в этом наши желания совпадают – я не то, что не хочу, я уже боюсь оставаться с ним! Неизвестно, что взбредет ему в голову в таком состоянии. Вот только я не могу понять, насколько Егор искренен в этом своем гневе. Может, он лишь изображает его? А то чудится мне некая неестественность... Да и вообще, какая муха укусила Егора? Раньше он никогда не вел себя так, по крайней мере, со мной…
От писка моего голопланшета, возвестившего получение нового сообщения, вздрогнули мы оба.
- Что, Котт пишет? – с недоброй усмешкой осведомился Егор. – Соскучился, наверное. Опрометчивый поступок для того, кто в розыске!
- Нет, Дубровцев, – ответила я, поднимаясь. – Хочет, чтобы я через полчаса была у него. Так что я побежала. Массаж ног сам себе делай! Всегда!
После такого Егор не пытался меня удерживать – снял дверь с блокиратора и молча скрылся в душевой. А я, не помня себя от радости, побежала к выходу из жилого модуля. Как же вовремя пришло сообщение от генерала! Ох, елки-палки… В какой-то момент мне действительно казалось, что Егор вот-вот меня ударит! А я физически слабее его, поэтому отпор дать вряд ли смогу. И путь к бегству отрезан заблокированной дверью каюты… Так себе положеньице! Решено, пока что не остаюсь с Егором наедине. И думаю, стоит ли продолжать отношения с ним. Любить-то я его люблю, но не настолько, чтобы платить за эту любовь собственным здоровьем или жизнью.
И еще мне стало интересно, что я задумалась, что именно не так со здоровьем Вика, раз к управлению транспортом на Земле он не годен, а к полету на Марс – вполне? Выглядит он вполне здоровым, чувствует себя, вроде бы, соответственно. Неужели все настолько плохо, как рассказывал Егор? Нет, что-то не верится. Уже хотя бы потому, что к полету на Марс Вика все-таки допустили. Может, он и не проходит по категории «на разводку», как сказала бы Кочетова, но того, кто совсем слаб здоровьем, сюда точно не отправили бы – не целесообразно и не рентабельно. Ох, ему ведь и здесь довелось крушение космического корабля пережить! Или парню катастрофически не везет, или наоборот, очень везет… Но, так или иначе, постараюсь выяснить правду.
За этими рассуждениями я даже не задумалась о том, с чего, собственно, генералу вызывать меня лично. Обычно вопросы, связанные с моей работой решались опосредованно, через начальника МТО, технико-ремонтной бригады или начальников лабораторий. Раз вызывает лично, значит, будет вести речь о расследовании… Неужели Ван Хауэр нажаловался? Ну вот, только разборок с кляузами после того, как мой парень предстал в столь нелицеприятном свете, мне для полного счастья и не хватало!
Однако, как оказалось, мой лимит удивления на сегодня еще не исчерпан.
- А, Надя! – Дубровцев едва оторвался от какой-то сложной голопроекции, стоило мне заглянуть в его кабинет. – Заходи! Дело на полминуты.
И, стоило мне, провожаемой настороженно-оценивающими взглядами охранников, подойти к его рабочему столу, он вручил мне крохотную, размером с ноготь полупрозрачную пластинку. Ого! Съемный накопитель для хранения данных, в обиходе – «Льдинка»! Мой ровесник, не иначе! А то и старше.
С окончательной заменой информационного «костыля» – всемирной паутины интернет – на инфосферу и проникновением ее во все сферы жизни общества необходимость в подобных устройствах отпала сама собой. Я и не думала, что мне доведется подержать такое в руках.
- Отдай Котту при случае, – попросил меня Юрий Валентинович.
Не приказал, как обычно, а именно попросил. Видно, погода испортится – всерьез и надолго. Или, не дай Бог, метеорит в область Новой Терры упадет!
И еще у него не было и тени сомнения в том, что случай мне представится.
- Скажи, там информация, которую он просил, – продолжил генерал, одновременно проводя какие-то манипуляции с голопроекцией. – Все, что мой человек смог достать. И еще передай, чтобы заканчивал тратить время на ерунду. Транспортные карты о перемещении «Фобоса» за сентябрь вряд ли имеют отношения к гибели Хоффмайера и Полторахина. И вообще, пусть выяснит, что тут, у нас под носом, происходит. И как можно быстрее! Есть вопросы?
Я хотела возразить, сказать, что не собираюсь более встречаться с Виком, и вернуть «льдинку». Однако в последний момент вспомнила Ван Хауэра и передумала.
- Я не знаю, где его искать, – тихо сказала я.
Понимаю, что афишировать помощь Вику не стоит. Как и говорить о ней не посвященному в истинную суть дела.
- Он сам тебя найдет, – услышала я в ответ. – Еще вопросы?
Я покачала головой.
- Тогда иди, Надя. Иди.
Он поднял голову, и я вдруг отчетливо увидела и темные круги под глазами, и кожу на лице нездорового землистого оттенка, и глубокие морщины. Уверена, это не просто возраст и усталость. Похоже, генерал болен. Странно, что я не заметила этого вчера…
- Ах, да! На Ван Хауэра пришлось наложить дисциплинарку, так что он злой, как черт. И Соммерс тоже. Так что постарайся им на глаза не попадаться. И не ходить в одиночку.
Я только глазами захлопала. Вот это номер! То есть, я сама, своими руками сделала себе подлянку, при всех сообщив о том, что главный следователь явился на работу с похмелья!
- Да нет, все правильно, – произнес Юрий Валентинович, ни к кому не обращаясь, будто разговаривал сам с собой. – Все равно пить будут. Совсем уж закручивать гайки не стоит, но и закрывать глаза на такое тоже не надо. Иначе обнаглеют до крайности, и такое начнется… Перегрызем ведь друг друга…
- Юрий Валентинович? – негромко окликнула его я.
Он едва заметно вздрогнул, будто забыл о моем присутствии. Посмотрел на меня, тряхнул головой, потер лицо руками.
- Извини, Наденька, задремал, видать. Переработки никому на пользу не идут.
- Вам бы отдохнуть, – осторожно посоветовала я.
- В могиле отдохнем, – отмахнулся генерал. – А тут дел много.
Я только вздохнула.
- Береги себя, – напутствовал меня он.
И снова начал вертеть голопроекцию так и эдак, давая понять, что аудиенция окончена.
Кстати, приглядевшись, я поняла, что это не руины древнего города, как я подумала изначально – в ней угадывались очертания космического корабля подобного тому, который привез меня сюда. Правда, этот корабль разломился на несколько частей, потому я и приняла их издали за остовы полуразрушенных зданий. Кажется, передо мной голографическая версия останков «Марса-4». Ах, да, Вик же рассказывал, что получил травму и дозу радиации как раз во время демонтажа какого-то оборудования с потерпевшего крушение корабля! Видимо, разбор руин будет продолжен…
У меня язык не повернулся спросить генерала о самочувствии. И о чем-либо еще. Так что я молча ушла, спрятав носитель с информацией в карман джинсов. Понятия не имею, как именно передать его Вику. Но, может, Дубровцев прав, и Вик сам будет искать встречи со мной. Но где и когда?
Покинув ангар 1-1, я побрела к оранжерее. Рабочий день еще не закончен, так что я вполне успеваю поговорить с ботаниками. Одновременно я написала сообщение Даше с предложением встретиться – про ампулу-то я совсем забыла! Однако, подруга не отвечала. Наверное, чем-то занята.
Общение с работниками ботанической лаборатории оставило только приятные впечатления. Да и сама лаборатория тоже. Нигде более в Новой Терре нет такого количества живых растений, буйства зеленого цвета и потрясающе вкусного воздуха, наполненного ароматом земли. Удивительно! На Земле я всегда старалась увильнуть от трудовой повинности на садово-огородном участке у деда и бабушки, мне, городской до мозга костей, не нравилось там буквально все. А сейчас я поймала себя на мысли, что с удовольствием покопалась бы в земле, посадила бы что-нибудь…
Более того, меня развеселило написанное от руки объявление на входе в ангар. Оно гласило: «Распылитель заперт в моем кабинете! Кто возьмет без моего персонального разрешения, узнаю и порву, как Тузик грелку! Потому что меня уже достало, что он все время пропадает куда-то!». И размашистый автограф профессора Коростылевой, поверх которого отчетливо виднелся грязный отпечаток поистине монументального кулака. Точно начлаба ботаников! Рука Любови Петровны, по слухам, по тяжести немногим лапище главврача уступает!
- Действительно, пропадал, – едва ли не хором подтвердили ботаники. – Прямо-таки мистическим образом. Вроде, оставляли на месте, а он потом пропадает и обнаруживается совсем не там, где должен быть. И, главное, никто ничего не знает! Вот Коростылева и разозлилась, теперь распылитель выдает только лично, под роспись.
Я покачала головой, удивляясь происходящему в ботанической лаборатории, а после начала задавать словоохотливым трудягам уже свои вопросы.
- Ну да, видел я двоих у стены жилого модуля, – делился со мной подробностями раннего заступления на дежурство ассистент начлаба Гера Левашов, которому в то утро выпало контролировать работу теплиц. – Думал, парочка уединения ищет. Угол-то у нас тут достаточно глухой, оранжерея и теплицы большую часть обзора закрывают. Ну, я, как воспитанный человек, не стал подглядывать. Да мне и некогда особо, надо было все показатели перепроверить, то, се…
И, кажется, вознамерился, поминутно строя глазки из-за визора очков, перечислить все показатели, на которые он ориентировался, чтобы убедиться в правильной работе приборов. Пришлось перебить его. Снова произвожу впечатление невоспитанной особы. Зато время и нервы себе сэкономила.
- Как выглядели эти двое?
- Да я уже все следственной группе рассказал… – Гера задумчиво поправил очки и окинул меня лукавым взглядом, явно на что-то намекая. – И вообще, у меня дел много!
Набивает себе цену, не иначе. Хочет, чтобы я его поуговаривала, пофлиртовала, пообещала что-нибудь эдакое, тем самым потешив его самолюбие и подняв авторитет среди коллег. А я, как назло, ни того, ни другого делать не собиралась. И, пока придумывала, как бы вытряхнуть из парня интересующие меня сведения, рядом с нами возникла сама заведующая лабораторией Любовь Петровна Коростылева, женщина, деловая и, что называется, конкретная.
По колонии даже шутка ходит: «Сачковать на работе ботаникам любовь не позволяет. Не любовь к профессии, а Любовь Петровна!». Смысл ее сводится к тому, что профессор Коростылева, внешне дама крупная, рослая и суровая по характеру, подчиненных держит в ежовых рукавицах, а те и мяукнуть против нее не смеют. На деле это не всегда так, но общественное мнение сложилось таким вот образом. И, как оказалось, в отдельных случаях оно мне очень даже на руку…
- Геша, не вредничай! – велела Любовь Петровна, сопровождая сказанное легким материнским подзатыльником. – Еще раз повторишь, не переломишься. А потом девушка подумает, принять ей твое приглашение на кофе или нет. Она ж, вроде, не свободна.
Левашов тяжело вздохнул, грустно посмотрел на меня, и все-таки поведал:
- Двое – парень и девушка. Она в бирюзовом зимнем костюме, он то ли в черном, то ли в темно-сером. На головах капюшоны. Несли кейс вроде тех, в которых ремонтники свои инструменты таскают. Я бы даже подумал, что парочка ищет уединения, если бы не те кейсы. Вот, собственно, и все.
Я на секунду задумалась, а после поинтересовалась, откуда у Геры такая уверенность насчет половой принадлежности подозреваемых, и не следует ли из его слов, что ремонтный кейс они несли вдвоем.
- Ну, он высокий, выше нее на голову, куртка мешковатая, цвет темный, – ответил Геннадий, потирая затылок. – У нас так процентов девяносто мужиков ходит. А бирюзовый и облегающий никто из них точно не наденет, так что вторая точно женщина. Да и фигура там просматривалась женская.
И он даже взмахами рук обозначил примерные параметры фигуры неизвестной девушки. Хм, либо у Геры разыгралось воображение, либо мне есть, чему завидовать…
- Костюмчик, выходит, на ней внатяг сидел? – спросила я.
Мне он, признаться, великоват – я специально приобрела костюм на размер больше на тот случай, если поправлюсь. Есть, куда расти, как шутит Даша. А вот неизвестной девушке – впритык. Иными словами, Гера для меня очень ценный свидетель, из его показаний следует, что там, за стеной жилого модуля, была не я, а кто-то другой. Да, доказательство косвенное, но это уже хоть что-то. Вот только Ван Хауэр, подозреваю, принял к сведению только ту часть показаний Левашова, которые подтверждают мою виновность. Увы…
Я поблагодарила Геру за сведения, пообещала подумать насчет кофе и сбежала от его навязчивого внимания.
Как раз получила сообщение от Даши. Подруга писала, что находится в медблоке и ждет результатов анализов. Но выйти не рискует, потому что здесь, кроме нее, сидят сотрудники обоих лабораторий, размещавшихся в ангаре 3-3 – био и генноинженерной – в полном составе, в том числе злющая Кочетова. Общаться с ней, да и с остальными коллегами у Даши никакого желания нет, ведь все они вынуждены сидеть в очереди на сдачу анализов из-за ее оплошности. Так что вынуждена она, несчастная, вместо подготовки празднования своего дня Рождения, прятаться у медиков в подсобке. И сидеть ей, бедолаге, там еще, минимум, час, пока у всех анализы не возьмут и результаты их не получат.
- А знаешь, с чего Котта вдруг на Марс понесло? – с какой-то неестественной веселостью продолжил Егор. – Думаешь, он иного применения себе на Земле не нашел? Э, нет, ремонтом техники заниматься, ковыряться в канализации или таксовать он вполне мог… Хотя, таксовать – только нелегально, потому что ему после той аварии водительские права не светили вообще. Тут все просто: он от подружки своей беременной свинтил! Не хотел биографию портить и внебрачного ребенка себе на шею вешать! Он же у нас вольная птица, мать его за ногу! Он лучше в колонисты запишется, чем алименты платить будет! И это не говоря уж о том, чтобы помогать этого самого ребенка растить!
Я хоть и была растеряна и неприятно поражена случившейся с Егором переменой, все же нашла в себе силы выразить сомнение в его словах:
- Ближе-то места не нашлось, чтобы сбежать? Или земной шар действительно такой маленький…
Если честно, такой поступок Вика почему-то не желал укладываться у меня в голове – все внутри меня противилось этому.
- Там и девушка не простая, дочь влиятельных родителей, они Котта из-под земли достали бы и шкуру на ленты порезали бы, – ухмыльнулся Егор. – И не посмотрели бы на именитого деда и папашу со Звездой Героя! А так сбежал на другую планету и гуляй, рванина… Снова, сволочь, пытается у меня девушку увести! А самое паршивое, что девушка-то не против! Да, девушка?!
- С чего ты взял?! – удивилась я.
- А с чего вдруг расспросы эти?! – прошипел Егор. – Решила разузнать о нем побольше, чтобы рыбка точно с крючка не сорвалась? Брось, не та эта рыба, чтобы мной пробрасываться!
Удивление мое росло в геометрической прогрессии. Правда, так и не поняла, отчего больше – из-за какой-то надуманной ревности к Вику, абсурдности обвинений из невинного вопроса или попытки выставить меня виноватой во вспышке его гнева. И как-то сразу меня осенило: да он же снова ищет повод для ссоры! Почему не нашел его сразу, во время обеда, по пути сюда или в столовую? Похоже, ему просто нужен был массаж. Вот так – массаж нужен, а сама я не очень… Что ж, не буду более досаждать ему своим присутствием. Тем более, в этом наши желания совпадают – я не то, что не хочу, я уже боюсь оставаться с ним! Неизвестно, что взбредет ему в голову в таком состоянии. Вот только я не могу понять, насколько Егор искренен в этом своем гневе. Может, он лишь изображает его? А то чудится мне некая неестественность... Да и вообще, какая муха укусила Егора? Раньше он никогда не вел себя так, по крайней мере, со мной…
От писка моего голопланшета, возвестившего получение нового сообщения, вздрогнули мы оба.
- Что, Котт пишет? – с недоброй усмешкой осведомился Егор. – Соскучился, наверное. Опрометчивый поступок для того, кто в розыске!
- Нет, Дубровцев, – ответила я, поднимаясь. – Хочет, чтобы я через полчаса была у него. Так что я побежала. Массаж ног сам себе делай! Всегда!
После такого Егор не пытался меня удерживать – снял дверь с блокиратора и молча скрылся в душевой. А я, не помня себя от радости, побежала к выходу из жилого модуля. Как же вовремя пришло сообщение от генерала! Ох, елки-палки… В какой-то момент мне действительно казалось, что Егор вот-вот меня ударит! А я физически слабее его, поэтому отпор дать вряд ли смогу. И путь к бегству отрезан заблокированной дверью каюты… Так себе положеньице! Решено, пока что не остаюсь с Егором наедине. И думаю, стоит ли продолжать отношения с ним. Любить-то я его люблю, но не настолько, чтобы платить за эту любовь собственным здоровьем или жизнью.
И еще мне стало интересно, что я задумалась, что именно не так со здоровьем Вика, раз к управлению транспортом на Земле он не годен, а к полету на Марс – вполне? Выглядит он вполне здоровым, чувствует себя, вроде бы, соответственно. Неужели все настолько плохо, как рассказывал Егор? Нет, что-то не верится. Уже хотя бы потому, что к полету на Марс Вика все-таки допустили. Может, он и не проходит по категории «на разводку», как сказала бы Кочетова, но того, кто совсем слаб здоровьем, сюда точно не отправили бы – не целесообразно и не рентабельно. Ох, ему ведь и здесь довелось крушение космического корабля пережить! Или парню катастрофически не везет, или наоборот, очень везет… Но, так или иначе, постараюсь выяснить правду.
За этими рассуждениями я даже не задумалась о том, с чего, собственно, генералу вызывать меня лично. Обычно вопросы, связанные с моей работой решались опосредованно, через начальника МТО, технико-ремонтной бригады или начальников лабораторий. Раз вызывает лично, значит, будет вести речь о расследовании… Неужели Ван Хауэр нажаловался? Ну вот, только разборок с кляузами после того, как мой парень предстал в столь нелицеприятном свете, мне для полного счастья и не хватало!
Однако, как оказалось, мой лимит удивления на сегодня еще не исчерпан.
- А, Надя! – Дубровцев едва оторвался от какой-то сложной голопроекции, стоило мне заглянуть в его кабинет. – Заходи! Дело на полминуты.
И, стоило мне, провожаемой настороженно-оценивающими взглядами охранников, подойти к его рабочему столу, он вручил мне крохотную, размером с ноготь полупрозрачную пластинку. Ого! Съемный накопитель для хранения данных, в обиходе – «Льдинка»! Мой ровесник, не иначе! А то и старше.
С окончательной заменой информационного «костыля» – всемирной паутины интернет – на инфосферу и проникновением ее во все сферы жизни общества необходимость в подобных устройствах отпала сама собой. Я и не думала, что мне доведется подержать такое в руках.
- Отдай Котту при случае, – попросил меня Юрий Валентинович.
Не приказал, как обычно, а именно попросил. Видно, погода испортится – всерьез и надолго. Или, не дай Бог, метеорит в область Новой Терры упадет!
И еще у него не было и тени сомнения в том, что случай мне представится.
- Скажи, там информация, которую он просил, – продолжил генерал, одновременно проводя какие-то манипуляции с голопроекцией. – Все, что мой человек смог достать. И еще передай, чтобы заканчивал тратить время на ерунду. Транспортные карты о перемещении «Фобоса» за сентябрь вряд ли имеют отношения к гибели Хоффмайера и Полторахина. И вообще, пусть выяснит, что тут, у нас под носом, происходит. И как можно быстрее! Есть вопросы?
Я хотела возразить, сказать, что не собираюсь более встречаться с Виком, и вернуть «льдинку». Однако в последний момент вспомнила Ван Хауэра и передумала.
- Я не знаю, где его искать, – тихо сказала я.
Понимаю, что афишировать помощь Вику не стоит. Как и говорить о ней не посвященному в истинную суть дела.
- Он сам тебя найдет, – услышала я в ответ. – Еще вопросы?
Я покачала головой.
- Тогда иди, Надя. Иди.
Он поднял голову, и я вдруг отчетливо увидела и темные круги под глазами, и кожу на лице нездорового землистого оттенка, и глубокие морщины. Уверена, это не просто возраст и усталость. Похоже, генерал болен. Странно, что я не заметила этого вчера…
- Ах, да! На Ван Хауэра пришлось наложить дисциплинарку, так что он злой, как черт. И Соммерс тоже. Так что постарайся им на глаза не попадаться. И не ходить в одиночку.
Я только глазами захлопала. Вот это номер! То есть, я сама, своими руками сделала себе подлянку, при всех сообщив о том, что главный следователь явился на работу с похмелья!
- Да нет, все правильно, – произнес Юрий Валентинович, ни к кому не обращаясь, будто разговаривал сам с собой. – Все равно пить будут. Совсем уж закручивать гайки не стоит, но и закрывать глаза на такое тоже не надо. Иначе обнаглеют до крайности, и такое начнется… Перегрызем ведь друг друга…
- Юрий Валентинович? – негромко окликнула его я.
Он едва заметно вздрогнул, будто забыл о моем присутствии. Посмотрел на меня, тряхнул головой, потер лицо руками.
- Извини, Наденька, задремал, видать. Переработки никому на пользу не идут.
- Вам бы отдохнуть, – осторожно посоветовала я.
- В могиле отдохнем, – отмахнулся генерал. – А тут дел много.
Я только вздохнула.
- Береги себя, – напутствовал меня он.
И снова начал вертеть голопроекцию так и эдак, давая понять, что аудиенция окончена.
Кстати, приглядевшись, я поняла, что это не руины древнего города, как я подумала изначально – в ней угадывались очертания космического корабля подобного тому, который привез меня сюда. Правда, этот корабль разломился на несколько частей, потому я и приняла их издали за остовы полуразрушенных зданий. Кажется, передо мной голографическая версия останков «Марса-4». Ах, да, Вик же рассказывал, что получил травму и дозу радиации как раз во время демонтажа какого-то оборудования с потерпевшего крушение корабля! Видимо, разбор руин будет продолжен…
У меня язык не повернулся спросить генерала о самочувствии. И о чем-либо еще. Так что я молча ушла, спрятав носитель с информацией в карман джинсов. Понятия не имею, как именно передать его Вику. Но, может, Дубровцев прав, и Вик сам будет искать встречи со мной. Но где и когда?
Покинув ангар 1-1, я побрела к оранжерее. Рабочий день еще не закончен, так что я вполне успеваю поговорить с ботаниками. Одновременно я написала сообщение Даше с предложением встретиться – про ампулу-то я совсем забыла! Однако, подруга не отвечала. Наверное, чем-то занята.
Общение с работниками ботанической лаборатории оставило только приятные впечатления. Да и сама лаборатория тоже. Нигде более в Новой Терре нет такого количества живых растений, буйства зеленого цвета и потрясающе вкусного воздуха, наполненного ароматом земли. Удивительно! На Земле я всегда старалась увильнуть от трудовой повинности на садово-огородном участке у деда и бабушки, мне, городской до мозга костей, не нравилось там буквально все. А сейчас я поймала себя на мысли, что с удовольствием покопалась бы в земле, посадила бы что-нибудь…
Более того, меня развеселило написанное от руки объявление на входе в ангар. Оно гласило: «Распылитель заперт в моем кабинете! Кто возьмет без моего персонального разрешения, узнаю и порву, как Тузик грелку! Потому что меня уже достало, что он все время пропадает куда-то!». И размашистый автограф профессора Коростылевой, поверх которого отчетливо виднелся грязный отпечаток поистине монументального кулака. Точно начлаба ботаников! Рука Любови Петровны, по слухам, по тяжести немногим лапище главврача уступает!
- Действительно, пропадал, – едва ли не хором подтвердили ботаники. – Прямо-таки мистическим образом. Вроде, оставляли на месте, а он потом пропадает и обнаруживается совсем не там, где должен быть. И, главное, никто ничего не знает! Вот Коростылева и разозлилась, теперь распылитель выдает только лично, под роспись.
Я покачала головой, удивляясь происходящему в ботанической лаборатории, а после начала задавать словоохотливым трудягам уже свои вопросы.
- Ну да, видел я двоих у стены жилого модуля, – делился со мной подробностями раннего заступления на дежурство ассистент начлаба Гера Левашов, которому в то утро выпало контролировать работу теплиц. – Думал, парочка уединения ищет. Угол-то у нас тут достаточно глухой, оранжерея и теплицы большую часть обзора закрывают. Ну, я, как воспитанный человек, не стал подглядывать. Да мне и некогда особо, надо было все показатели перепроверить, то, се…
И, кажется, вознамерился, поминутно строя глазки из-за визора очков, перечислить все показатели, на которые он ориентировался, чтобы убедиться в правильной работе приборов. Пришлось перебить его. Снова произвожу впечатление невоспитанной особы. Зато время и нервы себе сэкономила.
- Как выглядели эти двое?
- Да я уже все следственной группе рассказал… – Гера задумчиво поправил очки и окинул меня лукавым взглядом, явно на что-то намекая. – И вообще, у меня дел много!
Набивает себе цену, не иначе. Хочет, чтобы я его поуговаривала, пофлиртовала, пообещала что-нибудь эдакое, тем самым потешив его самолюбие и подняв авторитет среди коллег. А я, как назло, ни того, ни другого делать не собиралась. И, пока придумывала, как бы вытряхнуть из парня интересующие меня сведения, рядом с нами возникла сама заведующая лабораторией Любовь Петровна Коростылева, женщина, деловая и, что называется, конкретная.
По колонии даже шутка ходит: «Сачковать на работе ботаникам любовь не позволяет. Не любовь к профессии, а Любовь Петровна!». Смысл ее сводится к тому, что профессор Коростылева, внешне дама крупная, рослая и суровая по характеру, подчиненных держит в ежовых рукавицах, а те и мяукнуть против нее не смеют. На деле это не всегда так, но общественное мнение сложилось таким вот образом. И, как оказалось, в отдельных случаях оно мне очень даже на руку…
- Геша, не вредничай! – велела Любовь Петровна, сопровождая сказанное легким материнским подзатыльником. – Еще раз повторишь, не переломишься. А потом девушка подумает, принять ей твое приглашение на кофе или нет. Она ж, вроде, не свободна.
Левашов тяжело вздохнул, грустно посмотрел на меня, и все-таки поведал:
- Двое – парень и девушка. Она в бирюзовом зимнем костюме, он то ли в черном, то ли в темно-сером. На головах капюшоны. Несли кейс вроде тех, в которых ремонтники свои инструменты таскают. Я бы даже подумал, что парочка ищет уединения, если бы не те кейсы. Вот, собственно, и все.
Я на секунду задумалась, а после поинтересовалась, откуда у Геры такая уверенность насчет половой принадлежности подозреваемых, и не следует ли из его слов, что ремонтный кейс они несли вдвоем.
- Ну, он высокий, выше нее на голову, куртка мешковатая, цвет темный, – ответил Геннадий, потирая затылок. – У нас так процентов девяносто мужиков ходит. А бирюзовый и облегающий никто из них точно не наденет, так что вторая точно женщина. Да и фигура там просматривалась женская.
И он даже взмахами рук обозначил примерные параметры фигуры неизвестной девушки. Хм, либо у Геры разыгралось воображение, либо мне есть, чему завидовать…
- Костюмчик, выходит, на ней внатяг сидел? – спросила я.
Мне он, признаться, великоват – я специально приобрела костюм на размер больше на тот случай, если поправлюсь. Есть, куда расти, как шутит Даша. А вот неизвестной девушке – впритык. Иными словами, Гера для меня очень ценный свидетель, из его показаний следует, что там, за стеной жилого модуля, была не я, а кто-то другой. Да, доказательство косвенное, но это уже хоть что-то. Вот только Ван Хауэр, подозреваю, принял к сведению только ту часть показаний Левашова, которые подтверждают мою виновность. Увы…
Я поблагодарила Геру за сведения, пообещала подумать насчет кофе и сбежала от его навязчивого внимания.
Как раз получила сообщение от Даши. Подруга писала, что находится в медблоке и ждет результатов анализов. Но выйти не рискует, потому что здесь, кроме нее, сидят сотрудники обоих лабораторий, размещавшихся в ангаре 3-3 – био и генноинженерной – в полном составе, в том числе злющая Кочетова. Общаться с ней, да и с остальными коллегами у Даши никакого желания нет, ведь все они вынуждены сидеть в очереди на сдачу анализов из-за ее оплошности. Так что вынуждена она, несчастная, вместо подготовки празднования своего дня Рождения, прятаться у медиков в подсобке. И сидеть ей, бедолаге, там еще, минимум, час, пока у всех анализы не возьмут и результаты их не получат.
