Я последовала за Виком на кухню с твердым намерением вытрясти из него правду о Егоре. Однако оно развеялось без следа при виде потрясающей картины: Вик, опустив на лицо «забрало» черного матового шлема, помешивает в кастрюльке какое-то варево! А рядом наготове стоит открытый термоконтейнер.
- Ты что, суп варишь?! – искренне удивилась я.
- Ну, варю, – нарочито равнодушно отозвался Вик. – Почему ты так удивлена?
- Впервые вижу мужчину у плиты, – пояснила я и невольно развеселилась. – Да еще и в защитном огнеупорном костюме. А шлем ты для чего надел? Неужто еще котлеты жарил, и масло на сковороде сильно стреляло?
- Вот и жарил! – фыркнул Вик, указывая взглядом на закрытый термоконтейнер, уже стоящий в кейсе для инструментов. – И масло стреляло. Еще как! Блин, да в меня в учебке робопушка так не стреляла, как это масло... И нечего так улыбаться! Защита оказалась вот вообще не лишней! Кстати, это моя рабочая одежда, без которой лезть в некоторые отсеки технического этажа или в нутро Бегемота – чистое самоубийство. И это, кстати, не шлем, а визор виртуальной реальности.
- Такая древность?! – я снова не сдержала удивления. – Но зачем? Ему ж лет пятьдесят…
- Пятьдесят четыре, если верить информации на упаковке, – подтвердил Вик. – Но работает же! И у него, в отличие от голопланшета, который обязательно должен быть подключен к локальной сети, автономная память, где есть много всего полезного, от инструкций к колониальному оборудованию до рецептов супов и прочего.
- Тогда понятно, зачем ты его надел, – протянула я, покосившись на кастрюльку. – Какая многофункциональная штука! И суп сварить поможет, и вражину до мокрых штанов напугает, и от брызг раскаленного масла защитит. Жаль только, в деле приготовления еды теория, в смысле, рецепт, порой сильно от практики отличается. Просто-таки как небо и земля.
Вик тихо фыркнул.
- С починкой генераторов купола жизнеобеспечения колонии справляюсь, и с супом тоже справлюсь! Если нет, тебя на помощь позову. И, если перестаешь подкалывать, даже угощу котлетами. Но сразу предупреждаю, что третий раз в жизни готовлю.
- А угости! – согласилась я, внутренне надеясь, что испортить котлету-полуфабрикат невозможно. – И супчик дай попробовать. Мало ли…
Вик с едва сдерживаемым облегчением отдал ложку мне. И я, глотнув явно пересоленный и переперченный бульон, со вздохом принялась руководить процессом спасения варева. Для начала велела Вику почистить еще три картофелины и морковку и нарезать их. Овощи, кстати, с Земли, так как теплицы Новой Терры пока еще не могут полностью покрыть пищевую потребность колонии, поэтому там пока что выращивают только овощи с небольшим сроком хранения вроде кабачков, огурцов, помидоров и зелени.
Сама я чистить и резать корнеплоды не могла – плечо отзывалось болью при любом неосторожном движении. У Вика рука, кстати, тоже еще не до конца зажила и по-прежнему безболезненно до конца не сгибалась. В общем, подготовкой овощей к отправке в суп нам пришлось вдвоем: он, амбидекстер, сначала осторожно орудует овощечисткой, пока я подставляю под нее бока корнеплодов, а после режет их левой рукой, а я пододвигаю их под нож. Судя по тому, что совместная работа у нас прошла довольно гладко, мы с Виком вполне способны работать в одной упряжке. Может, надо было и Егору такую проверку устроить – хоть суп вместе сварить? Или за пропавшим дроном съездить. Или… Хм, а у нас с ним, если подумать, и дел-то никаких совместных не было – встретились, попрощались, у него «Шершень» и «Фобос», у меня дроны и еженедельные отчеты… Ах, да! Совместные завтраки, обеды и ужины, редкие прогулки по территории колонии или по оранжерее… Правда, с нами, как правило, была Даша. Да и делать что-то самим, помогая друг другу, тогда не приходилось. Хм, если подумать, я не так уж хорошо знаю парня, с которым намеревалась связать жизнь или, как минимум, часть ее. Выходит, вообще не знала… И, охваченная влюбленностью, бросилась в отношения, как в омут с головой, не потрудившись присмотреться к Егору. Сама виновата.
Стоять нам с Виком пришлось очень близко друг к другу, почти прижавшись вплотную. Конечно, приходилось осторожничать, ведь был риск столкнуться головами, случайно пихнуть друг друга локтями или насупить на ногу. И прижиматься друг к другу приходилось, что, кстати, не вызывало отторжения ни у кого из нас. А легкие, практически невесомые прикосновения его свободной руки то к моему плечу, то к спине меня ничуть не нервировали. Я всей кожей чувствовала, что Вик хочет меня обнять, но не решается. Испытала разочарование и досаду, но… Но и сама не решалась сократить до нуля и так крохотную дистанцию между нами – я все-таки еще не завершила отношения с Егором, так что обниматься с другим было бы неправильно.
Если честно, было весело, даже несмотря на эту едва заметную напряженность. На какой-то миг наш «Альянс леворуких», как мы гордо именовали сами себя, даже позабыл о том, что один из нас в розыске, а вторая на волосок от обвинения в убийстве. А у меня еще и тягостные мысли о Егоре с собственной дурости из головы выветрились. Поэтому вести себя стали слишком шумно, позабыли об осторожности. Но, на наше счастье, больше никому из колонистов не понадобилось в пищеблок в пятом часу утра.
- С довольствия меня, сама понимаешь, сняли, – рассказывал Вик, когда совместными усилиями суп был спасен и перелит в термоконтейнер. – Доступ к полезным кухонным штуковинам вроде пищевого комбайна или мультиповара закрыли на программном уровне, чтобы я ими не воспользовался. И это не говоря уже о том, что заявиться в столовую при всех я сейчас не могу. Видимо, таким образом доблестные следователи хотят вынудить меня сдаться. К счастью, холодильник и плита с духовым шкафом технически более примитивны, и им все равно, кто их использует. Только поэтому я еще не явился к порогу Ван Хельсинга с предложением вроде: подпишу чистосердечное признание за еду.
Я хихикнула. Вик в своем репертуаре – говорит о серьезных вещах в шутливой форме. Видимо, идет на поправку. С другой стороны, он, наверное, и на смертном одре шутить будет.
- А на складах только полуфабрикаты и сухпай, – продолжал тем временем Вик, заметно воодушевленный моей реакцией. – Первое можно есть только приготовленным, второе есть вообще невозможно. Космическое питание осталось на модуль-станции, чтобы доблестные наши космопилоты могли подкрепиться на дежурстве. Так что мне ничего более не остается, как кашеварить по ночам. Но, боюсь, скоро Ван Хельсинг додумается до засады на кухне и прикроет лавочку.
- Тогда лучше сделать запасы, – посоветовала я, дожевывая «бутерброд» из положенной на кусок хлеба котлеты. – Хоть сухарей насушить. Или круп по паре горстей отсыпать. Неизвестно, сколько продлиться расследование.
- Сухарями и консервами я уже затарился, – ответил Вик. – А вот насчет круп не уверен. Их же сырыми не погрызешь, варить надо. А это автоматически влечет необходимость регулярно наведываться в пищеблок.
Подумав, я решила, что некий резон в его словах присутствует. И совет о том, чтобы совершить налет на отсек с консервированными овощами и фруктами, я оставила при себе. Думаю, он и сам до этого додумался.
Пока Вик укладывал в ремонтный кейс контейнеры с едой, я успела рассказать ему о том, что мне удалось узнать – про алиби трех колонистов, которые вчера утром облачились в желтое, и про тех, кто отправил на тот свет Полторахина. По поводу первого он не скрывал облегчения – все же тяжело подозревать в столь тяжком преступлении тех, с кем больше года работал бок о бок, делил еду и кров, встречался каждый день и, в случае Баркли, делал одно дело. По поводу второго задумался.
- Похоже, кто-то снова сработал под нас с тобой, – сказал он. – Моя верхняя одежда черного цвета, ремонтный кейс опять-таки…
- Думаю, один… одна из убийц надела мой зимний костюм, – произнесла я. – И, кстати, оставила в нем улику – пайетка зацепилась за молнию полукомбинезона. Она точно не моя. Не люблю подобные украшения, соответственно, одежды с ними у меня нет.
И рассказала, как вчера после завтрака нашла свою верхнюю одежду не там, где ее оставляла накануне, а одну перчатку не нашла вовсе, так что пришлось мне после пикника с биологами идти на склад за новой парой. Ну, а про то, где была моя шапка, до того аккуратно сложенная в рукав куртки, он и сам знает.
Парень мрачнел на глазах. Ну да, подстава-то вырисовывается продуманная и целенаправленная. Интересно, мы с ним случайно выбраны на роль козлов отпущения или нет? Его скафандр, мои куртка и полукомбинезон, ремонтный кейс…
- Надо бы глянуть видео с камер в коридорах жилого модуля, – выдал идею Вик. – Вдруг увидим еще кого-нибудь, кто вчера щеголял в желтом. И любительницу одежды с пайетками тоже. Только не с голопланшета, лучше с нейтральной компьютерной станции.
- Где такую найдем? – осведомилась я, подумав о той, на которой работала сама.
- Посмотрим, – неопределенно ответил Вик. – Что, уже «найдем»? Хочешь составить мне компанию в расследовании?
- Уже, – вздохнула я, морщась от расползавшейся по спине боли.
И пересказала ему содержание своего разговора с Эльвирой. Вик, против ожидания, не удивился. Недоумение выразил лишь раз:
- Не понимаю, зачем Хоффмайера в TAR-46223 понесло, да еще и так срочно. И странно, что именно по дороге туда на него озарение по поводу причины гибели бактерий…
- Оно могло случиться и раньше, – я, забывшись, пожала плечами, и тут же скривилась от боли.
- Могло, – Вик окинул меня сочувственным взглядом и закрыл, наконец, кейс. – Или нет. Так или иначе, правды мы не узнаем… Хм, даже если у него случилось озарение, то не на пустом месте, верно?
Я, помедлив, кивнула. Психологию я не изучала, так, по верхам нахваталась, но намек поняла: наверняка все сведения, на основании которых это озарение и случилось, уже были в голове ученого, просто им нужен был некий спусковой крючок, чтобы сложиться в цельную картинку. Так что Хоффмайер наверняка что-то перечитывал, просматривал, а то и записывал перед смертью.
- Думаешь, стоит заглянуть в память его голопланшета? Разве это возможно? Он же наверняка запаролен. И отключен. И лежит где-нибудь… Даже не знаю, где.
- До самого голопланшета не добраться, – согласился Вик. – Его наверняка забрали в административный ангар вместе со скафандром и остальными вещами Хоффмайера. Ну, по крайней мере, с теми, которые были при нем в момент гибели, и которые он оставил в раздевалке. Соваться туда мне действительно не стоит. Но есть еще стационарные компьютеры в биолаборатории и в его каюте. Насчет лаборатории, конечно, сомнительно – Гедеон тот еще конспиратор… был. А вот его личный компьютер проверить вполне можно. Но не сейчас.
- У него есть личный стационарный компьютер? – удивилась я.
Мне, привыкшей к голопланшету и к тому, что остальные колонисты тоже в быту пользуются исключительно мобильной версией персональных компьютеров, используя более мощные стационарные лишь по работе, было странно слышать такое.
- Есть, – кивнул Вик. – И мне даже довелось чистить его от пыли. Вот в нем-то герр Хоффмайер мог хранить копии файлов с голопланшета. А то и держать более расширенную файлотеку. В пользу последнего, кстати, свидетельствует тот факт, что тот компьютер к локальной сети не подключен. То есть, получить доступ к его памяти удаленно, к сожалению, не получится. Придется рискнуть и проникнуть в его каюту.
Я только изогнула бровь. Ничего себе осведомленность.
- Только к Хоффмайеру? – хмыкнула я.
- Еще и к Полторахину наведаться было бы неплохо, – вздохнул Вик. – Только, раз уж он в своей каюте погиб, ее до нас вынесли. Личные вещи тоже улики, знаешь ли. Особенно если неизвестна причина убийства.
Я на миг прижала ладони к щекам, сдерживая волнение. И едва сдержала шипение от боли в плече.
- Не могу поверить, что кому-то здесь понадобилось убивать двух ученых, занимавшихся такой важной работой как создание гибридных бактерий для воссоздания атмосферы! – вздохнула я. – Я после рассказа Эльвиры до сих пор прийти в себя не могу!
Вик недолго молчал, отведя взгляд в сторону.
- Надюша, пообещай, что будешь молчать о том, что я скажу тебе сейчас.
Мои брови поползли вверх сами собой.
- Умеешь ты заинтриговать! Ты серьезно?
- Серьезен, как инфаркт в обнимку с геморроем, – схохмил Вик без тени улыбки. – Я бы рассказал тебе кое-что, о чем по какой-то причине умолчала Кочетова. Может, сознательно, может, сама не в курсе… Сразу скажу, это непросто для понимания и принятия, это разозлит и напугает тебя. Но, думаю, это важно для нашего дела, и ты тоже должна знать.
Мои руки снова потянулись к щекам, но на этот раз я вовремя спохватилась.
- Вик, ты хочешь поведать мне о чем-то секретном? – догадалась я.
Вик кивнул. Ничего себе поворот!
- Поэтому я должна буду молчать об услышанном?
Снова кивок. А мне вдруг стало страшно. Такое вот холодное, липкое и противное ощущение в области солнечного сплетения вмиг вцепилось в меня, развеяв ощущение спокойствия и безопасности. Подумалось, что Вик не так-то прост, если у него есть доступ к секретной информации. И как-то вспомнилось, что я тоже очень мало знаю о нем… Могу ли я доверять ему? Да еще и настолько, чтобы вместе искать настоящих убийц Хоффмайера и Полторахина и возвращать собственные добрые имена? Не знаю. Но, пожалуй, рискну.
- Хорошо, Вик, – согласилась я. – Обещаю никому не говорить о том, что услышу от тебя сейчас.
Парень внимательно смотрел на меня, будто пытался разглядеть признаки лжи или подвоха на моем лице. Не разглядел, видимо, раз все же начал рассказывать.
- «Марс-6» и «Марс-7» должны принести с собой специально разработанные установки для создания силового поля над поверхностью планеты, которое, с одной стороны, не позволит молекулам воздуха улетучиваться в космос, и, с другой, защитит нас от космической радиации, по сути, создав тут магнитное поле и озоносферу, аналогичные земным.
- Ну, это не новость, – ответила я. – С планом терраформирования Марса меня ознакомили. И не единожды – сначала на Земле, потом уже здесь. Увеличить гравитацию на Марсе пока что технически невозможно, поэтому силовое поле – лучшее из того, что придумали ученые для решения этой проблемы. Но какое отношение это имеет к нашему расследованию?
Слово «нашему» вылетело легко и просто, будто так и надо. Будто так и должно быть.
- А такое, Надя, что первая установка отправится в полет только при условии, что Дубровцев и еще кое-кто из колонистов, в том числе Полторахин и Хоффмайер, до Нового года отрапортуют на Землю: жизнеспособный гибрид земных и марсианских бактерий создан, испытания завершились успешно, можно приступать к новому этапу терраформирования. К созданию пригодной для дыхания атмосферы то есть.
Вот это уже было для меня даже не новостью – неожиданностью!
- А… если не отрапортуют? – спросила я, внутренне содрогнувшись.
- Установки не прилетят, – коротко ответил Вик, сжав здоровую руку в кулак. – Тогда вообще рейсов с Земли не будет. Потому что, после восьми лет докладов о провальных попытках создания бактерий-гибридов, это уже нецелесообразно… А Дубровцев и остальные лгать не будут, даже ради выживания колонии. Даже если и солгут, то земные аналитики смогут выявить ложь на основании анализа отчетов, которые мы еженедельно им отсылаем.
- Ты что, суп варишь?! – искренне удивилась я.
- Ну, варю, – нарочито равнодушно отозвался Вик. – Почему ты так удивлена?
- Впервые вижу мужчину у плиты, – пояснила я и невольно развеселилась. – Да еще и в защитном огнеупорном костюме. А шлем ты для чего надел? Неужто еще котлеты жарил, и масло на сковороде сильно стреляло?
- Вот и жарил! – фыркнул Вик, указывая взглядом на закрытый термоконтейнер, уже стоящий в кейсе для инструментов. – И масло стреляло. Еще как! Блин, да в меня в учебке робопушка так не стреляла, как это масло... И нечего так улыбаться! Защита оказалась вот вообще не лишней! Кстати, это моя рабочая одежда, без которой лезть в некоторые отсеки технического этажа или в нутро Бегемота – чистое самоубийство. И это, кстати, не шлем, а визор виртуальной реальности.
- Такая древность?! – я снова не сдержала удивления. – Но зачем? Ему ж лет пятьдесят…
- Пятьдесят четыре, если верить информации на упаковке, – подтвердил Вик. – Но работает же! И у него, в отличие от голопланшета, который обязательно должен быть подключен к локальной сети, автономная память, где есть много всего полезного, от инструкций к колониальному оборудованию до рецептов супов и прочего.
- Тогда понятно, зачем ты его надел, – протянула я, покосившись на кастрюльку. – Какая многофункциональная штука! И суп сварить поможет, и вражину до мокрых штанов напугает, и от брызг раскаленного масла защитит. Жаль только, в деле приготовления еды теория, в смысле, рецепт, порой сильно от практики отличается. Просто-таки как небо и земля.
Вик тихо фыркнул.
- С починкой генераторов купола жизнеобеспечения колонии справляюсь, и с супом тоже справлюсь! Если нет, тебя на помощь позову. И, если перестаешь подкалывать, даже угощу котлетами. Но сразу предупреждаю, что третий раз в жизни готовлю.
- А угости! – согласилась я, внутренне надеясь, что испортить котлету-полуфабрикат невозможно. – И супчик дай попробовать. Мало ли…
Вик с едва сдерживаемым облегчением отдал ложку мне. И я, глотнув явно пересоленный и переперченный бульон, со вздохом принялась руководить процессом спасения варева. Для начала велела Вику почистить еще три картофелины и морковку и нарезать их. Овощи, кстати, с Земли, так как теплицы Новой Терры пока еще не могут полностью покрыть пищевую потребность колонии, поэтому там пока что выращивают только овощи с небольшим сроком хранения вроде кабачков, огурцов, помидоров и зелени.
Сама я чистить и резать корнеплоды не могла – плечо отзывалось болью при любом неосторожном движении. У Вика рука, кстати, тоже еще не до конца зажила и по-прежнему безболезненно до конца не сгибалась. В общем, подготовкой овощей к отправке в суп нам пришлось вдвоем: он, амбидекстер, сначала осторожно орудует овощечисткой, пока я подставляю под нее бока корнеплодов, а после режет их левой рукой, а я пододвигаю их под нож. Судя по тому, что совместная работа у нас прошла довольно гладко, мы с Виком вполне способны работать в одной упряжке. Может, надо было и Егору такую проверку устроить – хоть суп вместе сварить? Или за пропавшим дроном съездить. Или… Хм, а у нас с ним, если подумать, и дел-то никаких совместных не было – встретились, попрощались, у него «Шершень» и «Фобос», у меня дроны и еженедельные отчеты… Ах, да! Совместные завтраки, обеды и ужины, редкие прогулки по территории колонии или по оранжерее… Правда, с нами, как правило, была Даша. Да и делать что-то самим, помогая друг другу, тогда не приходилось. Хм, если подумать, я не так уж хорошо знаю парня, с которым намеревалась связать жизнь или, как минимум, часть ее. Выходит, вообще не знала… И, охваченная влюбленностью, бросилась в отношения, как в омут с головой, не потрудившись присмотреться к Егору. Сама виновата.
Стоять нам с Виком пришлось очень близко друг к другу, почти прижавшись вплотную. Конечно, приходилось осторожничать, ведь был риск столкнуться головами, случайно пихнуть друг друга локтями или насупить на ногу. И прижиматься друг к другу приходилось, что, кстати, не вызывало отторжения ни у кого из нас. А легкие, практически невесомые прикосновения его свободной руки то к моему плечу, то к спине меня ничуть не нервировали. Я всей кожей чувствовала, что Вик хочет меня обнять, но не решается. Испытала разочарование и досаду, но… Но и сама не решалась сократить до нуля и так крохотную дистанцию между нами – я все-таки еще не завершила отношения с Егором, так что обниматься с другим было бы неправильно.
Если честно, было весело, даже несмотря на эту едва заметную напряженность. На какой-то миг наш «Альянс леворуких», как мы гордо именовали сами себя, даже позабыл о том, что один из нас в розыске, а вторая на волосок от обвинения в убийстве. А у меня еще и тягостные мысли о Егоре с собственной дурости из головы выветрились. Поэтому вести себя стали слишком шумно, позабыли об осторожности. Но, на наше счастье, больше никому из колонистов не понадобилось в пищеблок в пятом часу утра.
- С довольствия меня, сама понимаешь, сняли, – рассказывал Вик, когда совместными усилиями суп был спасен и перелит в термоконтейнер. – Доступ к полезным кухонным штуковинам вроде пищевого комбайна или мультиповара закрыли на программном уровне, чтобы я ими не воспользовался. И это не говоря уже о том, что заявиться в столовую при всех я сейчас не могу. Видимо, таким образом доблестные следователи хотят вынудить меня сдаться. К счастью, холодильник и плита с духовым шкафом технически более примитивны, и им все равно, кто их использует. Только поэтому я еще не явился к порогу Ван Хельсинга с предложением вроде: подпишу чистосердечное признание за еду.
Я хихикнула. Вик в своем репертуаре – говорит о серьезных вещах в шутливой форме. Видимо, идет на поправку. С другой стороны, он, наверное, и на смертном одре шутить будет.
- А на складах только полуфабрикаты и сухпай, – продолжал тем временем Вик, заметно воодушевленный моей реакцией. – Первое можно есть только приготовленным, второе есть вообще невозможно. Космическое питание осталось на модуль-станции, чтобы доблестные наши космопилоты могли подкрепиться на дежурстве. Так что мне ничего более не остается, как кашеварить по ночам. Но, боюсь, скоро Ван Хельсинг додумается до засады на кухне и прикроет лавочку.
- Тогда лучше сделать запасы, – посоветовала я, дожевывая «бутерброд» из положенной на кусок хлеба котлеты. – Хоть сухарей насушить. Или круп по паре горстей отсыпать. Неизвестно, сколько продлиться расследование.
- Сухарями и консервами я уже затарился, – ответил Вик. – А вот насчет круп не уверен. Их же сырыми не погрызешь, варить надо. А это автоматически влечет необходимость регулярно наведываться в пищеблок.
Подумав, я решила, что некий резон в его словах присутствует. И совет о том, чтобы совершить налет на отсек с консервированными овощами и фруктами, я оставила при себе. Думаю, он и сам до этого додумался.
Пока Вик укладывал в ремонтный кейс контейнеры с едой, я успела рассказать ему о том, что мне удалось узнать – про алиби трех колонистов, которые вчера утром облачились в желтое, и про тех, кто отправил на тот свет Полторахина. По поводу первого он не скрывал облегчения – все же тяжело подозревать в столь тяжком преступлении тех, с кем больше года работал бок о бок, делил еду и кров, встречался каждый день и, в случае Баркли, делал одно дело. По поводу второго задумался.
- Похоже, кто-то снова сработал под нас с тобой, – сказал он. – Моя верхняя одежда черного цвета, ремонтный кейс опять-таки…
- Думаю, один… одна из убийц надела мой зимний костюм, – произнесла я. – И, кстати, оставила в нем улику – пайетка зацепилась за молнию полукомбинезона. Она точно не моя. Не люблю подобные украшения, соответственно, одежды с ними у меня нет.
И рассказала, как вчера после завтрака нашла свою верхнюю одежду не там, где ее оставляла накануне, а одну перчатку не нашла вовсе, так что пришлось мне после пикника с биологами идти на склад за новой парой. Ну, а про то, где была моя шапка, до того аккуратно сложенная в рукав куртки, он и сам знает.
Парень мрачнел на глазах. Ну да, подстава-то вырисовывается продуманная и целенаправленная. Интересно, мы с ним случайно выбраны на роль козлов отпущения или нет? Его скафандр, мои куртка и полукомбинезон, ремонтный кейс…
- Надо бы глянуть видео с камер в коридорах жилого модуля, – выдал идею Вик. – Вдруг увидим еще кого-нибудь, кто вчера щеголял в желтом. И любительницу одежды с пайетками тоже. Только не с голопланшета, лучше с нейтральной компьютерной станции.
- Где такую найдем? – осведомилась я, подумав о той, на которой работала сама.
- Посмотрим, – неопределенно ответил Вик. – Что, уже «найдем»? Хочешь составить мне компанию в расследовании?
- Уже, – вздохнула я, морщась от расползавшейся по спине боли.
И пересказала ему содержание своего разговора с Эльвирой. Вик, против ожидания, не удивился. Недоумение выразил лишь раз:
- Не понимаю, зачем Хоффмайера в TAR-46223 понесло, да еще и так срочно. И странно, что именно по дороге туда на него озарение по поводу причины гибели бактерий…
- Оно могло случиться и раньше, – я, забывшись, пожала плечами, и тут же скривилась от боли.
- Могло, – Вик окинул меня сочувственным взглядом и закрыл, наконец, кейс. – Или нет. Так или иначе, правды мы не узнаем… Хм, даже если у него случилось озарение, то не на пустом месте, верно?
Я, помедлив, кивнула. Психологию я не изучала, так, по верхам нахваталась, но намек поняла: наверняка все сведения, на основании которых это озарение и случилось, уже были в голове ученого, просто им нужен был некий спусковой крючок, чтобы сложиться в цельную картинку. Так что Хоффмайер наверняка что-то перечитывал, просматривал, а то и записывал перед смертью.
- Думаешь, стоит заглянуть в память его голопланшета? Разве это возможно? Он же наверняка запаролен. И отключен. И лежит где-нибудь… Даже не знаю, где.
- До самого голопланшета не добраться, – согласился Вик. – Его наверняка забрали в административный ангар вместе со скафандром и остальными вещами Хоффмайера. Ну, по крайней мере, с теми, которые были при нем в момент гибели, и которые он оставил в раздевалке. Соваться туда мне действительно не стоит. Но есть еще стационарные компьютеры в биолаборатории и в его каюте. Насчет лаборатории, конечно, сомнительно – Гедеон тот еще конспиратор… был. А вот его личный компьютер проверить вполне можно. Но не сейчас.
- У него есть личный стационарный компьютер? – удивилась я.
Мне, привыкшей к голопланшету и к тому, что остальные колонисты тоже в быту пользуются исключительно мобильной версией персональных компьютеров, используя более мощные стационарные лишь по работе, было странно слышать такое.
- Есть, – кивнул Вик. – И мне даже довелось чистить его от пыли. Вот в нем-то герр Хоффмайер мог хранить копии файлов с голопланшета. А то и держать более расширенную файлотеку. В пользу последнего, кстати, свидетельствует тот факт, что тот компьютер к локальной сети не подключен. То есть, получить доступ к его памяти удаленно, к сожалению, не получится. Придется рискнуть и проникнуть в его каюту.
Я только изогнула бровь. Ничего себе осведомленность.
- Только к Хоффмайеру? – хмыкнула я.
- Еще и к Полторахину наведаться было бы неплохо, – вздохнул Вик. – Только, раз уж он в своей каюте погиб, ее до нас вынесли. Личные вещи тоже улики, знаешь ли. Особенно если неизвестна причина убийства.
Я на миг прижала ладони к щекам, сдерживая волнение. И едва сдержала шипение от боли в плече.
- Не могу поверить, что кому-то здесь понадобилось убивать двух ученых, занимавшихся такой важной работой как создание гибридных бактерий для воссоздания атмосферы! – вздохнула я. – Я после рассказа Эльвиры до сих пор прийти в себя не могу!
Вик недолго молчал, отведя взгляд в сторону.
- Надюша, пообещай, что будешь молчать о том, что я скажу тебе сейчас.
Мои брови поползли вверх сами собой.
- Умеешь ты заинтриговать! Ты серьезно?
- Серьезен, как инфаркт в обнимку с геморроем, – схохмил Вик без тени улыбки. – Я бы рассказал тебе кое-что, о чем по какой-то причине умолчала Кочетова. Может, сознательно, может, сама не в курсе… Сразу скажу, это непросто для понимания и принятия, это разозлит и напугает тебя. Но, думаю, это важно для нашего дела, и ты тоже должна знать.
Мои руки снова потянулись к щекам, но на этот раз я вовремя спохватилась.
- Вик, ты хочешь поведать мне о чем-то секретном? – догадалась я.
Вик кивнул. Ничего себе поворот!
- Поэтому я должна буду молчать об услышанном?
Снова кивок. А мне вдруг стало страшно. Такое вот холодное, липкое и противное ощущение в области солнечного сплетения вмиг вцепилось в меня, развеяв ощущение спокойствия и безопасности. Подумалось, что Вик не так-то прост, если у него есть доступ к секретной информации. И как-то вспомнилось, что я тоже очень мало знаю о нем… Могу ли я доверять ему? Да еще и настолько, чтобы вместе искать настоящих убийц Хоффмайера и Полторахина и возвращать собственные добрые имена? Не знаю. Но, пожалуй, рискну.
- Хорошо, Вик, – согласилась я. – Обещаю никому не говорить о том, что услышу от тебя сейчас.
Парень внимательно смотрел на меня, будто пытался разглядеть признаки лжи или подвоха на моем лице. Не разглядел, видимо, раз все же начал рассказывать.
- «Марс-6» и «Марс-7» должны принести с собой специально разработанные установки для создания силового поля над поверхностью планеты, которое, с одной стороны, не позволит молекулам воздуха улетучиваться в космос, и, с другой, защитит нас от космической радиации, по сути, создав тут магнитное поле и озоносферу, аналогичные земным.
- Ну, это не новость, – ответила я. – С планом терраформирования Марса меня ознакомили. И не единожды – сначала на Земле, потом уже здесь. Увеличить гравитацию на Марсе пока что технически невозможно, поэтому силовое поле – лучшее из того, что придумали ученые для решения этой проблемы. Но какое отношение это имеет к нашему расследованию?
Слово «нашему» вылетело легко и просто, будто так и надо. Будто так и должно быть.
- А такое, Надя, что первая установка отправится в полет только при условии, что Дубровцев и еще кое-кто из колонистов, в том числе Полторахин и Хоффмайер, до Нового года отрапортуют на Землю: жизнеспособный гибрид земных и марсианских бактерий создан, испытания завершились успешно, можно приступать к новому этапу терраформирования. К созданию пригодной для дыхания атмосферы то есть.
Вот это уже было для меня даже не новостью – неожиданностью!
- А… если не отрапортуют? – спросила я, внутренне содрогнувшись.
- Установки не прилетят, – коротко ответил Вик, сжав здоровую руку в кулак. – Тогда вообще рейсов с Земли не будет. Потому что, после восьми лет докладов о провальных попытках создания бактерий-гибридов, это уже нецелесообразно… А Дубровцев и остальные лгать не будут, даже ради выживания колонии. Даже если и солгут, то земные аналитики смогут выявить ложь на основании анализа отчетов, которые мы еженедельно им отсылаем.
