Ну да, поступила я тогда правильно. И сама же пострадала. Сложная штука жизнь…
- Наверное, так и есть, – вздохнула я, проявляя чудеса ловкости и гибкости из опасения случайно наступить на змеящиеся по полу кабели. – Сама не понимаю, почему закрывала глаза… На многое.
Вик резко остановился и снова обернулся.
- Если он тебя обидел… – тихим, совершенно нетипичным для него голосом, в котором кожей ощущалась реальная угроза, начал он.
Я стукнула себя по лбу.
- Блин! Опять неудачно выразилась! Нет, Вик, ничего такого. Я хотела сказать, что закрывала глаза на то, что отношение Егора ко мне было далеким от отношения к любимой девушке. Равнодушно-потребительским каким-то. Он не обижал меня, но, как правило, был холоден. Но я думала, что он сам по себе таков. А тут прямо страсть и нежность…
И замолчала, сообразив, что рассказываю Вику то, что ему знать не следует. Ну, не принято обсуждать такие подробности своей личной жизни с посторонними! Даже если этот посторонний – твой единственный союзник в свалившемся на голову расследовании. Нет уж, пусть личная жизнь каждого при нем же и останется.
- Значит, Егор с Дашей уже давно? – я поспешила перевести тему.
Ответ, признаться, поставил меня в тупик.
- Да, года четыре уже. Они еще на Земле вместе были.
Вот это да! Я-то под сроком давности их отношений подразумевала месяцы после прибытия на Марс, а тут вот оно, значит, как…
- Видишь ли, Егор из тех, кому спокойная жизнь поперек шерсти, – продолжал Вик, невольно растравляя мои душевные раны, любопытство и непонимание. – Таким людям нужен постоянный экстрим. Не могут они иначе. Явиться пьяным в стельку на практическое занятие, предварительно заблокировав преподавателя в туалете, и выписывать пьяные кренделя на учебном «Шершне», подвергая опасности свою жизнь, жизни других курсантов, а также тех, кому просто не повезло оказаться в радиусе километра – вот это в духе Егора. Или, например, спровоцировать драку в общественном месте. Или массовую давку… И это только то, чему я лично был свидетелем. Его выходки можно до вечера перечислять. Кстати, секс на техническом этаже с риском получить удар током, вполне возможно, смертельный – тоже вполне в его духе. Вот и Даша твоя – это постоянный источник экстрима. Крайне непредсказуемая особа, которая постоянно подбивает то на свершения, то на пакости. Думаю, мозговым центром в их паре была именно она. Цветанов-то особым умом никогда не блистал…
Я не могла поверить собственным ушам. Неужели Вик рассказывает о моем, вернее, уже не моем о Егоре и о Даше?! Хотя, получается, что Егор никогда и не был моим. Но… Но зачем, в этом случае, ему я?! А Даша?! Раньше ее постоянные и далеко не всегда добрые шутки и подколы я воспринимала как неотъемлемую часть характера подруги и относилась к этому философски, даже если меня задевало. А теперь начинаю понимать, что таким образом Даша пыталась справиться с клокочущей внутри ревностью. Или даже злостью. М-да…
- Я не понимаю, зачем ему понадобился этот роман с тобой, Надя, – если раньше голос Вика был, в целом, спокойным, то сейчас он буквально звенел от ярости. – Спокойная и ласковая девушка это слишком скучно, слишком пресно для него.
Развеивать заблуждения Вика по поводу «спокойная и ласковая» я не стала. Хотя, если честно, не сильно он и заблуждается. Я ласковая. Наверное. А вот насчет спокойствия… Вик просто не стакивался со мной в те моменты, когда меня захлестывали эмоции до такой степени, что я теряла контроль над своими действиями. Вернее, сталкивался, буквально только что. Но тогда эта черта моей личности проявилась слабо, возможно, из-за необъяснимого спокойствия и уверенности самого Вика. Но это, скорее, случайность. Ничего, чувствую, еще встретимся.
Кстати, подобные приступы не случались со мной со времени перелета сюда. Хотя, и на Земле-то со мной подобное случалось нечасто. И как мама с папой меня терпели?!
- Да еще и такой стремительный натиск в деле охмурения девушки, которую раньше просто не замечал, будто от этого его жизнь зависит, – Вик продолжал рушить мою веру если не в любовь, то хотя бы в симпатию ко мне со стороны Егора. – Извини, но в искренние светлые чувства верится с трудом. Скорей, в то, что Егор преследовал какую-то свою выгоду. Может, хотел вызвать ревность у второй половинки. Может, таким образом пытался сбросить чары Дарьи, уйти из-под ее влияния. Я не знаю, я сознательно избегал общения с ним. Мараться не хотелось…
Да, я уже поняла, что Вик невысокого мнения о моем бывшем.
- И, если честно, боялся, что не удержусь и просто убью его.
От такого признания я опешила настолько, что даже остановилась. Ничего себе! Какие страсти кипели в крохотной колонии у меня под носом!
- Почему? – спросила я, догнав Вика и вцепившись в его руку.
И только натолкнувшись на его пылающий гневом взгляд, поняла, что лезу, куда не следует. Сама не ожидала от себя такого напора.
- Нет, если не хочешь, не отвечай, – я чуть отстранилась и отвела взгляд. Правда, руку его так и не выпустила. – Я понимаю, это не мое дело, но… Ваш с Егором конфликт возник еще на Земле?
Вик кивнул.
- А усугубился здесь… Неужели только из-за меня?
- Не только, но главным образом, – губы Вика искривились в невеселой усмешке. – Я потребовал не морочить тебе голову и оставить тебя в покое, он отказался, причем в грубой форме. Слово за слово… До драки дошло, короче.
Я вспомнила, что действительно в какой-то момент стремительных ухаживаний на лице Егора появись следы драки – сломанный нос и светивший на всю колонию «фонарь» под глазом. Но тогда он объяснил это небольшой аварией на модуль-станции, в результате которой он ударился лицом о пульт управления. Я поверила. Зато теперь понимаю, что это за пульт был.
- Не представляешь, как мне потом генерал мозги вправлял, – все с той же печальной усмешкой продолжал Вик. – Часа полтора, не меньше. В итоге запретил даже приближаться к тебе и к Цветанову.
- А ты запрет нарушил…
- Нарушил, что уж там, – Вик досадливо поморщился. – Все же попытался открыть тебе глаза на избранника.
- А я не стала тебя слушать.
- Угу. А генерал меня после того включил в бригаду по демонтажу «Марса-4» и смен мне навешал в два раза больше, чем остальным членам бригады.
- Как?! – не сдержала я возгласа удивления. – Вик, это же против правил нормирования труда!
- Следствие работы по совместительству, – вздохнул он. – Один день вместе со всеми обломки корабля разбираешь, другой везешь бригаду к обломкам. А на деле выходило, что и везешь туда и оттуда, и в разборе завалов участие принимаешь. Но в одном Юрий Валентинович был прав: ничто так не прочищает мозги, как физический труд на благо Родины. В смысле, колонии. А осознание того, что Цветанову он тоже нагрузку увеличил, чтобы «меньше ерундой страдать», примиряло меня с действительностью. И, конечно, мысль о том, что этот козел будет меньше рядом с тобой околачиваться. А в остальном… Мне оставалось только надеяться, что ты быстро просечешь истинное отношение Цветанова к тебе и пошлешь его… Марсом.
Я молчала. А что тут скажешь?
- К тебе генерал мне тоже запретил приближаться под страхом четвертой смены, – Вик снова заговорил в привычной расслабленно-шутливой манере. – Вот мне и оставалось кружить на отдалении. Вообще, генерал оказался прав: жизнь в таком режиме всякие дурные мысли из головы на раз-два выбивает…
- Четвертой?! – удивилась я, хотя, думала, что наудивлялась на месяц вперед. – А что, была и третья?
Улыбку, замеченную на лице Вика, вполне можно было назвать смущенной.
- Ну… Третью я сам себе назначил. По полсмены, правда, спать мне тоже надо было…
И замолчал, то ли подбирая слова, то ли нагнетая интригу.
- Вик, к чему такая таинственность? – не утерпела я. – Говори уже! Нервы-то не железные.
- Я взял на себя часть твоей работы, – признался, наконец, Вик. – Той, что касается сбора дронами образцов.
- Спасибо! – только и выдохнула я, пораженная до глубины души.
И было отчего! Просто никто и никогда до этого не прикрывал мою спину и не делал что-либо за меня. Я не знала, как к этому относиться.
- Это так неожиданно… – промямлила я, разом растеряв все слова и чувствуя, как становится жарко щекам.
Когда меня выпустили из карантина и разрешили вновь работать, просроченные заказы на образцы и съемку, конечно, были, но не в таком количестве, как я представляла, и разобралась я с ними быстро, всего за два вечера. Еще думала, что коллеги, зная о моей болезни и о том, что сменщика у меня пока что нет, пытались обходиться тем, что уже есть. А оказывается, Вик рулил беспилотниками вместо меня, набирая новые партии образцов и делая очередные фото и видео с не менявшегося за тысячелетия пейзажа. Не считать же изменениями мелкую красную пыль, гонимую туда-сюда порывами ветра!
- Сказать по правде, сидеть в ангаре за пультом управления мне понравилось гораздо меньше, чем управлять марсоходом, демонтировать частями «Марс-4» или чинить технику в колонии. Не очень-то у меня получалось держать под контролем сразу несколько дронов. Работа у тебя уж больно монотонная. Меня, кстати, так и подмывало какую-нибудь шутку учинить! Но я мужественно сдерживал этот порыв. Не хотел, чтобы у тебя потом проблемы были.
Я поблагодарила его за помощь и приложенные усилия, а заодно посочувствовала, что он вынужден был заниматься тем, что претит его подвижной натуре, да еще и сверхурочно.
- Вик, ты просто мой ангел-хранитель! – искренне восхитилась я.
Может, и преувеличила капельку, но Вику было приятно, я видела. А потом, подумав, поинтересовалась:
- А это не ты случайно мне передачу с вареньем, медом и чесноком прислал, когда я заболела?
Уверенности в том у меня не было, только предположение, основанное на методе исключения. Теперь, зная истинное отношение Егора ко мне, бывшего я из списка возможных благодетелей вычеркнула. Дашу тоже – та обязательно вспомнила бы об этом после, когда я выздоровела. Оставался только Вик.
- И вовсе даже не случайно, – притворно возмутился парень. – А очень даже специально. По себе знаю, что все эти продукты помогают. К тебе не пускали, о состоянии твоем медики молчали, как рыбы, голопланшет твой отключен… Вот и не придумал ничего лучше. Варенье, кстати, моя мама варила, по секретному рецепту, чеснок с ее грядки, а мед с пасеки деда. Они в деревне живут, хозяйство свое… Лимон, правда, импортный. Он плохо приживается в средней полосе России.
Вот упоминание лимона, о котором не говорила я, окончательно убедило меня в том, что та единственная передача действительно была от Вика.
- Говорю же, ангел-хранитель! – выдохнула я. – Ты поддерживал меня, даже не будучи рядом. Мне посылка от тебя очень помогла. Я ценю это.
- Да я, Надь, далеко не ангел, – с несвойственной ему скромностью ответил Вик. – Просто переживал за тебя. И…
И осекся, будто боясь сказать лишнее, даже шаг ускорил. Снова какие-то тайны?
- Может, и зря я за тебя работал, – Вик, наконец, остановился перед дверью с надписью «1-3». – Тогда, глядишь, времени на личную жизнь у тебя оставалось бы гораздо меньше.
И улыбнулся, давая понять, что просто пошутил.
- Вик, ты ревнуешь? – я впервые за все время нашего знакомства решилась прямо спросить о его чувствах.
Вик развел руками.
- Согласись, обидно, когда понравившаяся тебе девушка влюблена в другого, а тебя воспринимает только как друга. А уж если объект ее влюбленности полный придурок, который перед тем успел тебе нагадить, обидно вдвойне.
- Успел нагадить? – не удержалась я. – Это ты о чем?
Вик только махнул рукой. Похоже, эта тема ему неприятна. Что ж, не буду настаивать.
- Здесь только зачем-то Егор с Дарьей делали вид, будто не знакомы, – задумчиво протянул Вик. – Глупо, учитывая, что здесь есть те, кто мог опровергнуть эту легенду. Видела бы ты лица обоих, когда они, едва прилетев на Марс, столкнулись со мной нос к носу! Прямо ужас ужасный во плоти, а не скромный я.
А после он вдруг разоткровенничался на неожиданную тему:
- Ты мне сразу понравилась, Надюша. Еще когда с подъемного модуля спускалась.
- Что, правда? – округлила глаза я.
Насколько я помню то событие, ничего романтического в первом шаге на поверхность красной планеты не было. Оступилась на последней ступеньке трапа, едва не свалилась, благо, стоявший рядом колонист успел меня поддержать, в марсоход загрузилась едва ли не как багаж – какие-то неполадки со скафандром, как потом выяснилось… Ни грации, ни очарования. Да и красотой не блистала, так как отек после выхода из анабиоза на тот момент еще не сошел. Лицо-подушка, глаза-щелочки… Так что, сдается, мне, Вик сейчас лукавит. И сильно.
- Правда, Надь, – взгляд в глаза и улыбка, от которой дрогнуло сердце. – У тебя, когда ты из подъемника вышла и небо Марса воочию увидела, такое лицо было… Чистый незамутненный восторг. Он тебе тоже понравился, да?
- Он? – в полном обалдении спросила я.
- Марс, – пояснил Вик.
- Ну… Небо тут действительно потрясающее, – я почувствовала, что смущаюсь.
Не солгала. Высадка с подъемника происходила в темное время суток, и усыпанное звездами небо, не скрываемое хлипкой атмосферой красной планеты, выглядело поистине волшебно. Звезды, туманности, облака пыли… Это нельзя описать словами, это надо видеть. И невероятная легкость, будто крылья за спиной выросли… Обманчивая легкость, на самом деле. Но тот момент был самым настоящим волшебством.
- Только небо? – хитро прищурился парень.
- Нет, не только, – подумав, призналась я. – Еще и странное чувство, охватившее меня. Воодушевление и чувство сопричастности, что ли. Будто эта планета не мертва, она просто в состоянии, подобном анабиозу, но в моих силах сделать что-то для ее пробуждения. Целая планета, понимаешь? Это просто фантастика!
- Ого! – Вик восхитился и, кажется, абсолютно искренне. – С тобой, Надя, каждый раз что-то новое узнаешь!
Я так и не поняла, что он хотел сказать. Что ему со мной интересно? Или что со мной не соскучишься?
- Обычно из парней признания девушкам в своих чувствах не вытянешь, – подколола я, скрывая смущение, мысли о том, что это эти признания не более чем очередной розыгрыш, и страх, что последнее предположение подтвердится. – Для них более характерно за косичку дернуть, кнопку на стул подложить, а в более взрослом возрасте в ее присутствии напускать на себя вид крайне деловой и независимый, показывая, что она тебя ни капли не интересует, демонстративно заигрывать с другими девушками, остро и язвительно высмеивать ее. А после недоумевать, отчего это любовь всей жизни встречается с кем-то другим.
- Интересный у тебя опыт общения с противоположным полом! – фыркнул Вик.
- Не только мой, – улыбнулась я. – Обобщенный.
Доля шутки в моих словах, конечно, присутствовала. Но только доля. И я, хоть и не могла точно определить точный ее размер, была уверена, что составляет она, максимум, процентов сорок.
- Не там обобщала, наверное. Но на твой вопрос я все же отвечу: после того, как смерть пару-тройку раз со свистом мимо пролетит, не забрав тебя с собой лишь чудом, осознаешь, как быстро проходит жизнь, и как ценно каждое ее мгновение. И желание тратить ее на всякие глупости вроде тех, что ты описала, пропадает. Проще сразу внести ясность.
- Наверное, так и есть, – вздохнула я, проявляя чудеса ловкости и гибкости из опасения случайно наступить на змеящиеся по полу кабели. – Сама не понимаю, почему закрывала глаза… На многое.
Вик резко остановился и снова обернулся.
- Если он тебя обидел… – тихим, совершенно нетипичным для него голосом, в котором кожей ощущалась реальная угроза, начал он.
Я стукнула себя по лбу.
- Блин! Опять неудачно выразилась! Нет, Вик, ничего такого. Я хотела сказать, что закрывала глаза на то, что отношение Егора ко мне было далеким от отношения к любимой девушке. Равнодушно-потребительским каким-то. Он не обижал меня, но, как правило, был холоден. Но я думала, что он сам по себе таков. А тут прямо страсть и нежность…
И замолчала, сообразив, что рассказываю Вику то, что ему знать не следует. Ну, не принято обсуждать такие подробности своей личной жизни с посторонними! Даже если этот посторонний – твой единственный союзник в свалившемся на голову расследовании. Нет уж, пусть личная жизнь каждого при нем же и останется.
- Значит, Егор с Дашей уже давно? – я поспешила перевести тему.
Ответ, признаться, поставил меня в тупик.
- Да, года четыре уже. Они еще на Земле вместе были.
Вот это да! Я-то под сроком давности их отношений подразумевала месяцы после прибытия на Марс, а тут вот оно, значит, как…
- Видишь ли, Егор из тех, кому спокойная жизнь поперек шерсти, – продолжал Вик, невольно растравляя мои душевные раны, любопытство и непонимание. – Таким людям нужен постоянный экстрим. Не могут они иначе. Явиться пьяным в стельку на практическое занятие, предварительно заблокировав преподавателя в туалете, и выписывать пьяные кренделя на учебном «Шершне», подвергая опасности свою жизнь, жизни других курсантов, а также тех, кому просто не повезло оказаться в радиусе километра – вот это в духе Егора. Или, например, спровоцировать драку в общественном месте. Или массовую давку… И это только то, чему я лично был свидетелем. Его выходки можно до вечера перечислять. Кстати, секс на техническом этаже с риском получить удар током, вполне возможно, смертельный – тоже вполне в его духе. Вот и Даша твоя – это постоянный источник экстрима. Крайне непредсказуемая особа, которая постоянно подбивает то на свершения, то на пакости. Думаю, мозговым центром в их паре была именно она. Цветанов-то особым умом никогда не блистал…
Я не могла поверить собственным ушам. Неужели Вик рассказывает о моем, вернее, уже не моем о Егоре и о Даше?! Хотя, получается, что Егор никогда и не был моим. Но… Но зачем, в этом случае, ему я?! А Даша?! Раньше ее постоянные и далеко не всегда добрые шутки и подколы я воспринимала как неотъемлемую часть характера подруги и относилась к этому философски, даже если меня задевало. А теперь начинаю понимать, что таким образом Даша пыталась справиться с клокочущей внутри ревностью. Или даже злостью. М-да…
- Я не понимаю, зачем ему понадобился этот роман с тобой, Надя, – если раньше голос Вика был, в целом, спокойным, то сейчас он буквально звенел от ярости. – Спокойная и ласковая девушка это слишком скучно, слишком пресно для него.
Развеивать заблуждения Вика по поводу «спокойная и ласковая» я не стала. Хотя, если честно, не сильно он и заблуждается. Я ласковая. Наверное. А вот насчет спокойствия… Вик просто не стакивался со мной в те моменты, когда меня захлестывали эмоции до такой степени, что я теряла контроль над своими действиями. Вернее, сталкивался, буквально только что. Но тогда эта черта моей личности проявилась слабо, возможно, из-за необъяснимого спокойствия и уверенности самого Вика. Но это, скорее, случайность. Ничего, чувствую, еще встретимся.
Кстати, подобные приступы не случались со мной со времени перелета сюда. Хотя, и на Земле-то со мной подобное случалось нечасто. И как мама с папой меня терпели?!
- Да еще и такой стремительный натиск в деле охмурения девушки, которую раньше просто не замечал, будто от этого его жизнь зависит, – Вик продолжал рушить мою веру если не в любовь, то хотя бы в симпатию ко мне со стороны Егора. – Извини, но в искренние светлые чувства верится с трудом. Скорей, в то, что Егор преследовал какую-то свою выгоду. Может, хотел вызвать ревность у второй половинки. Может, таким образом пытался сбросить чары Дарьи, уйти из-под ее влияния. Я не знаю, я сознательно избегал общения с ним. Мараться не хотелось…
Да, я уже поняла, что Вик невысокого мнения о моем бывшем.
- И, если честно, боялся, что не удержусь и просто убью его.
От такого признания я опешила настолько, что даже остановилась. Ничего себе! Какие страсти кипели в крохотной колонии у меня под носом!
- Почему? – спросила я, догнав Вика и вцепившись в его руку.
И только натолкнувшись на его пылающий гневом взгляд, поняла, что лезу, куда не следует. Сама не ожидала от себя такого напора.
- Нет, если не хочешь, не отвечай, – я чуть отстранилась и отвела взгляд. Правда, руку его так и не выпустила. – Я понимаю, это не мое дело, но… Ваш с Егором конфликт возник еще на Земле?
Вик кивнул.
- А усугубился здесь… Неужели только из-за меня?
- Не только, но главным образом, – губы Вика искривились в невеселой усмешке. – Я потребовал не морочить тебе голову и оставить тебя в покое, он отказался, причем в грубой форме. Слово за слово… До драки дошло, короче.
Я вспомнила, что действительно в какой-то момент стремительных ухаживаний на лице Егора появись следы драки – сломанный нос и светивший на всю колонию «фонарь» под глазом. Но тогда он объяснил это небольшой аварией на модуль-станции, в результате которой он ударился лицом о пульт управления. Я поверила. Зато теперь понимаю, что это за пульт был.
- Не представляешь, как мне потом генерал мозги вправлял, – все с той же печальной усмешкой продолжал Вик. – Часа полтора, не меньше. В итоге запретил даже приближаться к тебе и к Цветанову.
- А ты запрет нарушил…
- Нарушил, что уж там, – Вик досадливо поморщился. – Все же попытался открыть тебе глаза на избранника.
- А я не стала тебя слушать.
- Угу. А генерал меня после того включил в бригаду по демонтажу «Марса-4» и смен мне навешал в два раза больше, чем остальным членам бригады.
- Как?! – не сдержала я возгласа удивления. – Вик, это же против правил нормирования труда!
- Следствие работы по совместительству, – вздохнул он. – Один день вместе со всеми обломки корабля разбираешь, другой везешь бригаду к обломкам. А на деле выходило, что и везешь туда и оттуда, и в разборе завалов участие принимаешь. Но в одном Юрий Валентинович был прав: ничто так не прочищает мозги, как физический труд на благо Родины. В смысле, колонии. А осознание того, что Цветанову он тоже нагрузку увеличил, чтобы «меньше ерундой страдать», примиряло меня с действительностью. И, конечно, мысль о том, что этот козел будет меньше рядом с тобой околачиваться. А в остальном… Мне оставалось только надеяться, что ты быстро просечешь истинное отношение Цветанова к тебе и пошлешь его… Марсом.
Я молчала. А что тут скажешь?
- К тебе генерал мне тоже запретил приближаться под страхом четвертой смены, – Вик снова заговорил в привычной расслабленно-шутливой манере. – Вот мне и оставалось кружить на отдалении. Вообще, генерал оказался прав: жизнь в таком режиме всякие дурные мысли из головы на раз-два выбивает…
- Четвертой?! – удивилась я, хотя, думала, что наудивлялась на месяц вперед. – А что, была и третья?
Улыбку, замеченную на лице Вика, вполне можно было назвать смущенной.
- Ну… Третью я сам себе назначил. По полсмены, правда, спать мне тоже надо было…
И замолчал, то ли подбирая слова, то ли нагнетая интригу.
- Вик, к чему такая таинственность? – не утерпела я. – Говори уже! Нервы-то не железные.
- Я взял на себя часть твоей работы, – признался, наконец, Вик. – Той, что касается сбора дронами образцов.
- Спасибо! – только и выдохнула я, пораженная до глубины души.
И было отчего! Просто никто и никогда до этого не прикрывал мою спину и не делал что-либо за меня. Я не знала, как к этому относиться.
- Это так неожиданно… – промямлила я, разом растеряв все слова и чувствуя, как становится жарко щекам.
Когда меня выпустили из карантина и разрешили вновь работать, просроченные заказы на образцы и съемку, конечно, были, но не в таком количестве, как я представляла, и разобралась я с ними быстро, всего за два вечера. Еще думала, что коллеги, зная о моей болезни и о том, что сменщика у меня пока что нет, пытались обходиться тем, что уже есть. А оказывается, Вик рулил беспилотниками вместо меня, набирая новые партии образцов и делая очередные фото и видео с не менявшегося за тысячелетия пейзажа. Не считать же изменениями мелкую красную пыль, гонимую туда-сюда порывами ветра!
- Сказать по правде, сидеть в ангаре за пультом управления мне понравилось гораздо меньше, чем управлять марсоходом, демонтировать частями «Марс-4» или чинить технику в колонии. Не очень-то у меня получалось держать под контролем сразу несколько дронов. Работа у тебя уж больно монотонная. Меня, кстати, так и подмывало какую-нибудь шутку учинить! Но я мужественно сдерживал этот порыв. Не хотел, чтобы у тебя потом проблемы были.
Я поблагодарила его за помощь и приложенные усилия, а заодно посочувствовала, что он вынужден был заниматься тем, что претит его подвижной натуре, да еще и сверхурочно.
- Вик, ты просто мой ангел-хранитель! – искренне восхитилась я.
Может, и преувеличила капельку, но Вику было приятно, я видела. А потом, подумав, поинтересовалась:
- А это не ты случайно мне передачу с вареньем, медом и чесноком прислал, когда я заболела?
Уверенности в том у меня не было, только предположение, основанное на методе исключения. Теперь, зная истинное отношение Егора ко мне, бывшего я из списка возможных благодетелей вычеркнула. Дашу тоже – та обязательно вспомнила бы об этом после, когда я выздоровела. Оставался только Вик.
- И вовсе даже не случайно, – притворно возмутился парень. – А очень даже специально. По себе знаю, что все эти продукты помогают. К тебе не пускали, о состоянии твоем медики молчали, как рыбы, голопланшет твой отключен… Вот и не придумал ничего лучше. Варенье, кстати, моя мама варила, по секретному рецепту, чеснок с ее грядки, а мед с пасеки деда. Они в деревне живут, хозяйство свое… Лимон, правда, импортный. Он плохо приживается в средней полосе России.
Вот упоминание лимона, о котором не говорила я, окончательно убедило меня в том, что та единственная передача действительно была от Вика.
- Говорю же, ангел-хранитель! – выдохнула я. – Ты поддерживал меня, даже не будучи рядом. Мне посылка от тебя очень помогла. Я ценю это.
- Да я, Надь, далеко не ангел, – с несвойственной ему скромностью ответил Вик. – Просто переживал за тебя. И…
И осекся, будто боясь сказать лишнее, даже шаг ускорил. Снова какие-то тайны?
- Может, и зря я за тебя работал, – Вик, наконец, остановился перед дверью с надписью «1-3». – Тогда, глядишь, времени на личную жизнь у тебя оставалось бы гораздо меньше.
И улыбнулся, давая понять, что просто пошутил.
- Вик, ты ревнуешь? – я впервые за все время нашего знакомства решилась прямо спросить о его чувствах.
Вик развел руками.
- Согласись, обидно, когда понравившаяся тебе девушка влюблена в другого, а тебя воспринимает только как друга. А уж если объект ее влюбленности полный придурок, который перед тем успел тебе нагадить, обидно вдвойне.
- Успел нагадить? – не удержалась я. – Это ты о чем?
Вик только махнул рукой. Похоже, эта тема ему неприятна. Что ж, не буду настаивать.
- Здесь только зачем-то Егор с Дарьей делали вид, будто не знакомы, – задумчиво протянул Вик. – Глупо, учитывая, что здесь есть те, кто мог опровергнуть эту легенду. Видела бы ты лица обоих, когда они, едва прилетев на Марс, столкнулись со мной нос к носу! Прямо ужас ужасный во плоти, а не скромный я.
А после он вдруг разоткровенничался на неожиданную тему:
- Ты мне сразу понравилась, Надюша. Еще когда с подъемного модуля спускалась.
- Что, правда? – округлила глаза я.
Насколько я помню то событие, ничего романтического в первом шаге на поверхность красной планеты не было. Оступилась на последней ступеньке трапа, едва не свалилась, благо, стоявший рядом колонист успел меня поддержать, в марсоход загрузилась едва ли не как багаж – какие-то неполадки со скафандром, как потом выяснилось… Ни грации, ни очарования. Да и красотой не блистала, так как отек после выхода из анабиоза на тот момент еще не сошел. Лицо-подушка, глаза-щелочки… Так что, сдается, мне, Вик сейчас лукавит. И сильно.
- Правда, Надь, – взгляд в глаза и улыбка, от которой дрогнуло сердце. – У тебя, когда ты из подъемника вышла и небо Марса воочию увидела, такое лицо было… Чистый незамутненный восторг. Он тебе тоже понравился, да?
- Он? – в полном обалдении спросила я.
- Марс, – пояснил Вик.
- Ну… Небо тут действительно потрясающее, – я почувствовала, что смущаюсь.
Не солгала. Высадка с подъемника происходила в темное время суток, и усыпанное звездами небо, не скрываемое хлипкой атмосферой красной планеты, выглядело поистине волшебно. Звезды, туманности, облака пыли… Это нельзя описать словами, это надо видеть. И невероятная легкость, будто крылья за спиной выросли… Обманчивая легкость, на самом деле. Но тот момент был самым настоящим волшебством.
- Только небо? – хитро прищурился парень.
- Нет, не только, – подумав, призналась я. – Еще и странное чувство, охватившее меня. Воодушевление и чувство сопричастности, что ли. Будто эта планета не мертва, она просто в состоянии, подобном анабиозу, но в моих силах сделать что-то для ее пробуждения. Целая планета, понимаешь? Это просто фантастика!
- Ого! – Вик восхитился и, кажется, абсолютно искренне. – С тобой, Надя, каждый раз что-то новое узнаешь!
Я так и не поняла, что он хотел сказать. Что ему со мной интересно? Или что со мной не соскучишься?
- Обычно из парней признания девушкам в своих чувствах не вытянешь, – подколола я, скрывая смущение, мысли о том, что это эти признания не более чем очередной розыгрыш, и страх, что последнее предположение подтвердится. – Для них более характерно за косичку дернуть, кнопку на стул подложить, а в более взрослом возрасте в ее присутствии напускать на себя вид крайне деловой и независимый, показывая, что она тебя ни капли не интересует, демонстративно заигрывать с другими девушками, остро и язвительно высмеивать ее. А после недоумевать, отчего это любовь всей жизни встречается с кем-то другим.
- Интересный у тебя опыт общения с противоположным полом! – фыркнул Вик.
- Не только мой, – улыбнулась я. – Обобщенный.
Доля шутки в моих словах, конечно, присутствовала. Но только доля. И я, хоть и не могла точно определить точный ее размер, была уверена, что составляет она, максимум, процентов сорок.
- Не там обобщала, наверное. Но на твой вопрос я все же отвечу: после того, как смерть пару-тройку раз со свистом мимо пролетит, не забрав тебя с собой лишь чудом, осознаешь, как быстро проходит жизнь, и как ценно каждое ее мгновение. И желание тратить ее на всякие глупости вроде тех, что ты описала, пропадает. Проще сразу внести ясность.
