— После того, как ты чуть все не потерял, а после тяжело восстанавливал дело по крупицам, поневоле ответственным станешь! Гоша, я так за тебя рада, я так тобой горжусь!
Он помрачнел — ну да, никто не любит, когда ему напоминают о былых промахах, да еще и о таких. А Оля мало того, что всегда была язвой, да еще и научилась говорить гадости, не стесняясь и не испытывая дискомфорта, да еще и очень по-доброму.
Соня отложила папку и подобралась поближе якобы за печатью, которой тут же шлепнула по какой-то бумаге так, что стол хрустнул (наверняка сама менеджер в этот момент представляла, что бьет Ольгу по голове!). И навострила уши — похоже, эта часть биографии шефа была ей неизвестна. Ничего, сейчас просветим. Глядишь, и померкнет светлый образ Гоши в ее глазах. А это, насколько Оля знала последнего, будет совсем не лишним, даже если она снова ошиблась, и у этих отношения этих двоих выйдут за рамки рабочих. А если не выйдут, то тем более!
- Тебе, наверное, друзья детства помогли? — радостно продолжила она, не уточняя, что после той помощи надо радоваться, что на своих ногах ушел. — Как и избавиться от такой ненадежной дамы, как я! Впрочем, в нашем расставании твои друзья участвовали, скорее, опосредованно, ты и сам справился. Конечно, ты ведь на тот момент почти восстановился, и реабилитационные мероприятия уже мог посещать сам, а в поликлинику сходить тебе было уже раз плюнуть...
Гоша не выдержал — сгреб Олю за локоть и вытянул из офиса на лестницу, к большому панорамному окну, из которого, кстати, была видна парковка перед зданием. Она мимоходом нашла взглядом свою машину, а заодно отметила сразу несколько черных внедорожников.
- К чему весь этот цирк? — прошипел он, опасливо косясь в сторону коридора к офисам. — Три года носа не казала, а сейчас заявилась, чтобы старую рану растравить?! Я думал, ты вернуть меня хочешь!
Оле вдруг стало смешно. Нет, вернуть его она, конечно, хотела. Вернее, понять, расстались они тогда потому, что Гоша сам бегал за друзьями как телок, или его вести себя подобным образом заставило некое загадочное воздействие, а дальше уже действовать по обстоятельствам. Но самому Гоше это говорить нельзя. Что ж, есть и более правдоподобная, с точки зрения нормального человека, версия.
- Чтобы увидеть тебя, вспомнить, как тебя любила, и почему мы расстались, — ответила она, поправляя волосы. — Гештальт закрыть, если хочешь. Самое то перед Новым годом, чтобы оставить прошлое в прошлом. А ты сам виноват — нечего было из себя оскорбленную невинность строить!
Гоша отпустил ее руку и потер затылок.
- Любила, знаю. Просто обидно очень, Оль. Ты ушла, а я как с цепи сорвался. Сначала думал, что вернешься, перебесишься. Потом убеждал себя, что так лучше, что еще десять Оль себе найду. Потом... Знаешь, как ушат холодной воды на голову: сразу несколько исков из-за невыполненных по договорам обязательств, уведомление о прекращении договора аренды и... Я снова чуть не погиб.
Оля внимательно смотрела на него. От злости не осталось и следа.
- Да! — неожиданно рявкнул мужчина. — Да! Из-за друзей! Они... В общем, кому-то из них пришло в голову, что, если инсценировать мое похищение, можно бабок срубить по быстрому. Меня, конечно, никто в известность не поставил... Позвали к Сивому на дачу, напоили, потом подпаивали целую неделю, чтоб спал и не бузил, наверняка еще что-то в выпивку подмешивали, а после... Опоздай полиция на полчаса, и меня б уже не откачали. Последствия аукаются, и всю жизнь аукаться будут, так что волей-неволей, приходится вести исключительно здоровый образ жизни. А Сивый и Колян сидят, Спотыкач ныкается где-то, а Дюша уже в могиле. А я вот, за ум взялся. Теперь только дом-работа-дом. Подумываю жениться, но как-то все не до того...
Оле очень хотелось сказать что-то вроде: «Я так и знала!», однако она просто положила руку на плечо бывшему и сочувственно произнесла:
- У тебя все будет хорошо, я очень этого хочу. Только ты не спеши, подойди к делу обстоятельно.
Гоша рассеянно кивнул. Потер лицо, вздохнул. Потом решился:
- Оль, как-то не заладилось у нас сегодня. Слушай, может, встретимся вечером? Еще раз все обсудим?
Пришел черед Ольге удивляться — уж кто-кто, а Гоша никогда не рвался что-либо с ней обсуждать!
А он тем временем удивил ее еще сильнее:
- Извини, Оль. Я и правда перегнул палку. Навалилось все... Так что давай до вечера, нам с Соней до пяти закончить надо.
- Созвонимся, — улыбнулась она и начала протискиваться мимо него к лифту.
А Гоша вдруг улыбнулся по-мальчишески озорно.
- А давай на центральной площади! Прямо под елкой! Или... — он на мгновение сник. — Или у тебя другие планы на этот вечер?
Оля заверила его, что нет у нее никаких планов. Пока.
- Тогда на созвоне! — Гоша махнул рукой и отправился обратно в офис.
А девушка ехала в лифте и терзалась сомнениями — звонить или не звонить? Склонялась ко второму, даже если последний оставшийся кандидат в мужья, Антон, так же разочарует ее вновь. Потому что не могла отделаться от ощущения, что только зря потратила время и разбередила себе душу. И, главное, внутри на этот раз ничего не шевельнулось. Похоже, ее чувства к Гоше угасли окончательно еще три года назад...
Погруженная в свои мысли, она не сразу обратила внимание на разлившийся по груди холод от брошки-талисмана и на то, что в холле офисного здания нет ни души — охранник куда-то отлучился. А потому, едва выйдя из лифта, сразу оказалась схваченной в охапку и прижатой к стене. Человек в черной одежде с натянутой на лицо балаклавой блеснул глазами из-под черного капюшона прижал девушке горло локтем, лишая возможности кричать, и поднес к ее лицу нож. И глухо пропел:
- «Вот милый вынул кинжал,
Низко над Олей склонился,
Хлынула алая кровь,
Олин венок покатился...»
Как бы сильно страх не сковал девушку, она готова была поклясться: именно это пение она слышала на парковке у «Серебряного бора». И нет, ей не показалось — ее преследует незнакомец, причем отнюдь не с мирными намерениями. Нож, нападение из темного угла, песня эта зловещая... Но что ему от нее нужно?!
- Отдай то, что тебе не принадлежит, и останешься цела! — все так же шепотом потребовал нападавший. — Иначе... Может, и выживешь, да от былой красоты и следа не останется! Ну!
И в подтверждение своих намерений прижал холодное лезвие к щеке девушки. А та только глазами в растерянности хлопала и пыталась справиться с охватившим ее оцепенением.
- Ч-что? — только и смогла выдавить из себя Оля, почувствовав, что давление на горло чуть ослабло. — Что Вам нужно?
- А то сама не знаешь? — нападавший начал злиться.
Оля действительно не знала.
- С кем-то путаете! — попыталась объяснить ему девушка.
Незнакомец в черном покачал головой.
- Не путаю! — отрывисто бросил он. — Я тебя ни с кем не спутаю, Олечка! Мне нужна брошь! Та, которую ты сегодня забрала из Чароновки!
От удивления у Ольги даже страх прошел. Зачем ему детская безделушка?! Ей цена три копейки! Как-то мелковато для ограбления! Одно дело смартфон и кошелек, но брошка?! Кстати, откуда он так хорошо осведомлен о том, куда и зачем она сегодня ездила? И откуда он знает, как ее зовут?
Первая ее мысль была о Косте, но подобные шутки, во-первых, не в его характере. И, во-вторых, у того глаза серо-голубые, а у незнакомца карие. И, судя по морщинкам у глаз, он старше Кости лет на пятнадцать! Кто бы это мог быть? Немолодой уже мужчина, примерно на голову выше нее, физически крепкий, владеет ножом, имеет боевую подготовку и любит жутковатые песни. Оля, как не напрягала память, так и не смогла припомнить в своем окружении никого, кто попадал бы под это описание.
- Где брошь, Оля? — кончик ножа чувствительно ткнулся в щеку, потом человек в черном, будто передумав, медленно, смакуя ужас жертвы, нацелил острие в глаз девушки — Я теряю терпение. Ну!
Ответить она не успела — из ниши, в которую пряталась лестница, бесшумно вылетела Соня, мгновенно оценила обстановку и без всяких предисловий ударила человека в черном в ухо. Тот выпустил свою жертву и выронил нож, однако сознания не потерял. И, увы, тоже быстро сориентировался в ситуации. Отреагировал, правда, не так, как полагается матерому преступнику — оттолкнул неожиданную защитницу и бросился бежать вверх по лестнице. Соня хотела рвануть за ним, но передумала — подошла к сползшей по стене Оле.
- Ты как? В порядке? — глубоким грудным голосом осведомилась она, обеспокоенно заглядывая в глаза сопернице.
А ведь не для того она прибежала! Отношения выяснить захотела, а заодно доходчиво объяснить этой крашеной, чей теперь Гоша. А как все обернулось!
Оля кивнула и схватилась за горло, желая убедиться в его целостности.
- Эх, удар уже не тот! — Соня с сожалением покосилась в сторону лестницы. — И в этой одежде дурацкой... В лучшие времена он тут бы и лег! А сейчас бегает... Через второй этаж решил уйти! Там выход есть на улицу, а камер нет.
- И он об этом знает, — вздохнула Ольга, мысленно добавляя еще один штрих в портрет предположительно знакомого преступника.
А как еще назвать того мужчину в черном?
- Лихо ты его! — слова с трудом протискивались через саднящее горло. — Боксом занималась?
- Кикбоксингом, — самодовольно усмехнулась Соня и демонстративно хрустнула пальцами. — КМС, между прочим. И, предвосхищая вопрос, как меня из спорта занесло в «Скрепки-кнопки», скажу, что не твоего это ума дело. Да я вообще уже жалею, что вмешалась! Вот прирезал бы тебя тот резвый пенсионер, и Гоша мне бы достался...
- Серьезно? — Оля не смогла скрыть скепсиса. — А я что-то не заметила между вами нежной привязанности! И зачем тогда вмешалась, раз не хотела?
Соня насупилась, но все же ответила:
- Нехорошо это, когда с ножом нападают на того, кто защитить себя не может. Неправильно. Не по товарищески. И непрофессионально.
Отрывисто, будто нехотя.
А Оля не могла скрыть удивления. Ого, какие кадры нынче в менеджеры идут!
- Я группу самообороны веду по вечерам, в спортшколе, — со вздохом пояснила Соня. — Приходи, если надумаешь. Тебе, вижу, не помешает.
Оля нервно сглотнула — то ли от боли в горле, то ли от яркого представления последствий прохождения курса самообороны под руководством соперницы. Брр, нет уж!
- Я в долгу не останусь, — просипела она, чем развеселила Соню.
- От Гошика отступишься? — прищурилась она.
Оля тоже не сдержала улыбку. Выходит, она права в своих предположениях, и менеджер имеет виды на директора. А уж представив совместную жизнь этих двоих, с трудом удержалась от смеха. У такой Сони не забалуешь — вмиг в бараний рог скрутит! Это не добрая Оля с трепетным отношением к хрупкому мужскому эго!
- Посмотрим...
- Хорошо посмотри, — вернула усмешку Соня — И, для начала, голос себе нормальный верни. А дальше да, видно будет. Но на твоем месте я заявление на того бодрого пенсионера написала бы!
- А с чего ты взяла, что он пенсионер? — поинтересовалась Оля. — Ты ж его только со спины видела!
- Ну, может, и предпенсионер, — Соня в задумчивости сняла очки и потерла их о рукав. — Но шестой десяток точно разменял. Молодую прыть не подделаешь, как в спецуху не рядись. У меня глаз наметан, я разные группы веду. И возрастную тоже. Да и запах... Ты заметила, от него «Мен'с Театер» [1]
Оля покачала головой. Ей было не до того, чтобы принюхиваться.
- Название не на слуху.
- А зря, в начале девяностых очень модный аромат был, у меня папа до сих пор им пользуется, — сообщила Соня — Ядреный такой, аж глаза режет, очень стойкий. Смыть его непросто, а уж с одежды ничем не вытравить.
- Вот это познания! — искренне восхитилась Оля.
- Обращайся, — самодовольно ухмыльнулась Соня и вновь надела очки — Ладно, мне пора, а то как бы Гоша ксерокс не угробил. Он у нас заслуженный, из спортшколы списали, а я подсуетилась... Но это к делу не относится. Бывай! Отделение полиции через дорогу, пройди в тупичок между двумя новостройками.
И скрылась в лифте.
А Оля, потирая шею и озираясь на ходу, побежала к своей машине. В полицию, подумав, не пошла, это дело часа три займет, не меньше, а у нее очень мало времени — уже почти пять, а ей еще через весь город в Рябухино пилить и там Антона искать. А времени всего-то до полуночи! И что она в полиции расскажет? Что на нее напал дедуля в балаклаве ради детской брошки? Это при том, что сколь-нибудь значимых повреждений нападавший Ольге не нанес, не ограбил, а на шее даже синяка не осталось? Тридцать первого декабря? Сомнительно, что от этого будет толк.
В общем, Оля решила от изначально намеченного маршрута не отклоняться. А заявление написать она, если что, и завтра сможет. Однако ухо нужно держать востро, потому что тот бодрый предпенсионер от своей задумки вряд ли откажется. Хм... Интересно, это он на том внедорожнике ездит? Тогда проблем с деньгами у него точно нет. Но зачем такому брошка? И зачем нападать самому, если можно за небольшие деньги нанять кого-нибудь? И почему бы просто не попытаться выкупить ее? Оля бы не продала, конечно, но сам факт отсутствия предложения решить дело миром о чем-то же говорит! Не пришло в голову? Или он знал, что бесполезно? Ох, есть, с чего мозгу кипеть!
Руки дрожали, действие адреналина еще не сошло на «нет», мысли скакали вспугнутыми зайцами, так что Оля решила, что, если потратит полчаса на то, чтобы перекусить и выпить травяного чаю, ничего страшного не случится. Но только не здесь, а в кафе на проспекте в квартале отсюда — там всегда людно, везде камеры, ДПС наверняка дежурит. Там она будет в большей безопасности. Наверное...
31 декабря, 17.30
Только рухнув на стул в кафе, Оля перевела дух. Как же, все-таки, хорошо оказаться в теплом светлом месте среди людей! Тем более, на улице уже стемнело, и ей, несмотря на хорошее уличное освещение и яркую праздничную иллюминацию, там было неуютно. М-да, выражение «Каждой тени боишься» просто-таки заиграло новыми красками! А ей еще за город ехать...
Мимо кафе прошла семья — молодые мужчина с женщиной и ребенок лет пяти. Веселые, нагруженные пакетами, они весело смеялись и болтали о чем-то своем. Счастливые! Оле вдруг очень захотелось так же вместе с мужем и ребенком (дочкой, если верить местной берегине) идти домой с покупками, а дома нарядить елку и приготовить праздничный ужин, а потом всей семьей встречать Новый год.
Он помрачнел — ну да, никто не любит, когда ему напоминают о былых промахах, да еще и о таких. А Оля мало того, что всегда была язвой, да еще и научилась говорить гадости, не стесняясь и не испытывая дискомфорта, да еще и очень по-доброму.
Соня отложила папку и подобралась поближе якобы за печатью, которой тут же шлепнула по какой-то бумаге так, что стол хрустнул (наверняка сама менеджер в этот момент представляла, что бьет Ольгу по голове!). И навострила уши — похоже, эта часть биографии шефа была ей неизвестна. Ничего, сейчас просветим. Глядишь, и померкнет светлый образ Гоши в ее глазах. А это, насколько Оля знала последнего, будет совсем не лишним, даже если она снова ошиблась, и у этих отношения этих двоих выйдут за рамки рабочих. А если не выйдут, то тем более!
- Тебе, наверное, друзья детства помогли? — радостно продолжила она, не уточняя, что после той помощи надо радоваться, что на своих ногах ушел. — Как и избавиться от такой ненадежной дамы, как я! Впрочем, в нашем расставании твои друзья участвовали, скорее, опосредованно, ты и сам справился. Конечно, ты ведь на тот момент почти восстановился, и реабилитационные мероприятия уже мог посещать сам, а в поликлинику сходить тебе было уже раз плюнуть...
Гоша не выдержал — сгреб Олю за локоть и вытянул из офиса на лестницу, к большому панорамному окну, из которого, кстати, была видна парковка перед зданием. Она мимоходом нашла взглядом свою машину, а заодно отметила сразу несколько черных внедорожников.
- К чему весь этот цирк? — прошипел он, опасливо косясь в сторону коридора к офисам. — Три года носа не казала, а сейчас заявилась, чтобы старую рану растравить?! Я думал, ты вернуть меня хочешь!
Оле вдруг стало смешно. Нет, вернуть его она, конечно, хотела. Вернее, понять, расстались они тогда потому, что Гоша сам бегал за друзьями как телок, или его вести себя подобным образом заставило некое загадочное воздействие, а дальше уже действовать по обстоятельствам. Но самому Гоше это говорить нельзя. Что ж, есть и более правдоподобная, с точки зрения нормального человека, версия.
- Чтобы увидеть тебя, вспомнить, как тебя любила, и почему мы расстались, — ответила она, поправляя волосы. — Гештальт закрыть, если хочешь. Самое то перед Новым годом, чтобы оставить прошлое в прошлом. А ты сам виноват — нечего было из себя оскорбленную невинность строить!
Гоша отпустил ее руку и потер затылок.
- Любила, знаю. Просто обидно очень, Оль. Ты ушла, а я как с цепи сорвался. Сначала думал, что вернешься, перебесишься. Потом убеждал себя, что так лучше, что еще десять Оль себе найду. Потом... Знаешь, как ушат холодной воды на голову: сразу несколько исков из-за невыполненных по договорам обязательств, уведомление о прекращении договора аренды и... Я снова чуть не погиб.
Оля внимательно смотрела на него. От злости не осталось и следа.
- Да! — неожиданно рявкнул мужчина. — Да! Из-за друзей! Они... В общем, кому-то из них пришло в голову, что, если инсценировать мое похищение, можно бабок срубить по быстрому. Меня, конечно, никто в известность не поставил... Позвали к Сивому на дачу, напоили, потом подпаивали целую неделю, чтоб спал и не бузил, наверняка еще что-то в выпивку подмешивали, а после... Опоздай полиция на полчаса, и меня б уже не откачали. Последствия аукаются, и всю жизнь аукаться будут, так что волей-неволей, приходится вести исключительно здоровый образ жизни. А Сивый и Колян сидят, Спотыкач ныкается где-то, а Дюша уже в могиле. А я вот, за ум взялся. Теперь только дом-работа-дом. Подумываю жениться, но как-то все не до того...
Оле очень хотелось сказать что-то вроде: «Я так и знала!», однако она просто положила руку на плечо бывшему и сочувственно произнесла:
- У тебя все будет хорошо, я очень этого хочу. Только ты не спеши, подойди к делу обстоятельно.
Гоша рассеянно кивнул. Потер лицо, вздохнул. Потом решился:
- Оль, как-то не заладилось у нас сегодня. Слушай, может, встретимся вечером? Еще раз все обсудим?
Пришел черед Ольге удивляться — уж кто-кто, а Гоша никогда не рвался что-либо с ней обсуждать!
А он тем временем удивил ее еще сильнее:
- Извини, Оль. Я и правда перегнул палку. Навалилось все... Так что давай до вечера, нам с Соней до пяти закончить надо.
- Созвонимся, — улыбнулась она и начала протискиваться мимо него к лифту.
А Гоша вдруг улыбнулся по-мальчишески озорно.
- А давай на центральной площади! Прямо под елкой! Или... — он на мгновение сник. — Или у тебя другие планы на этот вечер?
Оля заверила его, что нет у нее никаких планов. Пока.
- Тогда на созвоне! — Гоша махнул рукой и отправился обратно в офис.
А девушка ехала в лифте и терзалась сомнениями — звонить или не звонить? Склонялась ко второму, даже если последний оставшийся кандидат в мужья, Антон, так же разочарует ее вновь. Потому что не могла отделаться от ощущения, что только зря потратила время и разбередила себе душу. И, главное, внутри на этот раз ничего не шевельнулось. Похоже, ее чувства к Гоше угасли окончательно еще три года назад...
Погруженная в свои мысли, она не сразу обратила внимание на разлившийся по груди холод от брошки-талисмана и на то, что в холле офисного здания нет ни души — охранник куда-то отлучился. А потому, едва выйдя из лифта, сразу оказалась схваченной в охапку и прижатой к стене. Человек в черной одежде с натянутой на лицо балаклавой блеснул глазами из-под черного капюшона прижал девушке горло локтем, лишая возможности кричать, и поднес к ее лицу нож. И глухо пропел:
- «Вот милый вынул кинжал,
Низко над Олей склонился,
Хлынула алая кровь,
Олин венок покатился...»
Как бы сильно страх не сковал девушку, она готова была поклясться: именно это пение она слышала на парковке у «Серебряного бора». И нет, ей не показалось — ее преследует незнакомец, причем отнюдь не с мирными намерениями. Нож, нападение из темного угла, песня эта зловещая... Но что ему от нее нужно?!
- Отдай то, что тебе не принадлежит, и останешься цела! — все так же шепотом потребовал нападавший. — Иначе... Может, и выживешь, да от былой красоты и следа не останется! Ну!
И в подтверждение своих намерений прижал холодное лезвие к щеке девушки. А та только глазами в растерянности хлопала и пыталась справиться с охватившим ее оцепенением.
- Ч-что? — только и смогла выдавить из себя Оля, почувствовав, что давление на горло чуть ослабло. — Что Вам нужно?
- А то сама не знаешь? — нападавший начал злиться.
Оля действительно не знала.
- С кем-то путаете! — попыталась объяснить ему девушка.
Незнакомец в черном покачал головой.
- Не путаю! — отрывисто бросил он. — Я тебя ни с кем не спутаю, Олечка! Мне нужна брошь! Та, которую ты сегодня забрала из Чароновки!
От удивления у Ольги даже страх прошел. Зачем ему детская безделушка?! Ей цена три копейки! Как-то мелковато для ограбления! Одно дело смартфон и кошелек, но брошка?! Кстати, откуда он так хорошо осведомлен о том, куда и зачем она сегодня ездила? И откуда он знает, как ее зовут?
Первая ее мысль была о Косте, но подобные шутки, во-первых, не в его характере. И, во-вторых, у того глаза серо-голубые, а у незнакомца карие. И, судя по морщинкам у глаз, он старше Кости лет на пятнадцать! Кто бы это мог быть? Немолодой уже мужчина, примерно на голову выше нее, физически крепкий, владеет ножом, имеет боевую подготовку и любит жутковатые песни. Оля, как не напрягала память, так и не смогла припомнить в своем окружении никого, кто попадал бы под это описание.
- Где брошь, Оля? — кончик ножа чувствительно ткнулся в щеку, потом человек в черном, будто передумав, медленно, смакуя ужас жертвы, нацелил острие в глаз девушки — Я теряю терпение. Ну!
Ответить она не успела — из ниши, в которую пряталась лестница, бесшумно вылетела Соня, мгновенно оценила обстановку и без всяких предисловий ударила человека в черном в ухо. Тот выпустил свою жертву и выронил нож, однако сознания не потерял. И, увы, тоже быстро сориентировался в ситуации. Отреагировал, правда, не так, как полагается матерому преступнику — оттолкнул неожиданную защитницу и бросился бежать вверх по лестнице. Соня хотела рвануть за ним, но передумала — подошла к сползшей по стене Оле.
- Ты как? В порядке? — глубоким грудным голосом осведомилась она, обеспокоенно заглядывая в глаза сопернице.
А ведь не для того она прибежала! Отношения выяснить захотела, а заодно доходчиво объяснить этой крашеной, чей теперь Гоша. А как все обернулось!
Оля кивнула и схватилась за горло, желая убедиться в его целостности.
- Эх, удар уже не тот! — Соня с сожалением покосилась в сторону лестницы. — И в этой одежде дурацкой... В лучшие времена он тут бы и лег! А сейчас бегает... Через второй этаж решил уйти! Там выход есть на улицу, а камер нет.
- И он об этом знает, — вздохнула Ольга, мысленно добавляя еще один штрих в портрет предположительно знакомого преступника.
А как еще назвать того мужчину в черном?
- Лихо ты его! — слова с трудом протискивались через саднящее горло. — Боксом занималась?
- Кикбоксингом, — самодовольно усмехнулась Соня и демонстративно хрустнула пальцами. — КМС, между прочим. И, предвосхищая вопрос, как меня из спорта занесло в «Скрепки-кнопки», скажу, что не твоего это ума дело. Да я вообще уже жалею, что вмешалась! Вот прирезал бы тебя тот резвый пенсионер, и Гоша мне бы достался...
- Серьезно? — Оля не смогла скрыть скепсиса. — А я что-то не заметила между вами нежной привязанности! И зачем тогда вмешалась, раз не хотела?
Соня насупилась, но все же ответила:
- Нехорошо это, когда с ножом нападают на того, кто защитить себя не может. Неправильно. Не по товарищески. И непрофессионально.
Отрывисто, будто нехотя.
А Оля не могла скрыть удивления. Ого, какие кадры нынче в менеджеры идут!
- Я группу самообороны веду по вечерам, в спортшколе, — со вздохом пояснила Соня. — Приходи, если надумаешь. Тебе, вижу, не помешает.
Оля нервно сглотнула — то ли от боли в горле, то ли от яркого представления последствий прохождения курса самообороны под руководством соперницы. Брр, нет уж!
- Я в долгу не останусь, — просипела она, чем развеселила Соню.
- От Гошика отступишься? — прищурилась она.
Оля тоже не сдержала улыбку. Выходит, она права в своих предположениях, и менеджер имеет виды на директора. А уж представив совместную жизнь этих двоих, с трудом удержалась от смеха. У такой Сони не забалуешь — вмиг в бараний рог скрутит! Это не добрая Оля с трепетным отношением к хрупкому мужскому эго!
- Посмотрим...
- Хорошо посмотри, — вернула усмешку Соня — И, для начала, голос себе нормальный верни. А дальше да, видно будет. Но на твоем месте я заявление на того бодрого пенсионера написала бы!
- А с чего ты взяла, что он пенсионер? — поинтересовалась Оля. — Ты ж его только со спины видела!
- Ну, может, и предпенсионер, — Соня в задумчивости сняла очки и потерла их о рукав. — Но шестой десяток точно разменял. Молодую прыть не подделаешь, как в спецуху не рядись. У меня глаз наметан, я разные группы веду. И возрастную тоже. Да и запах... Ты заметила, от него «Мен'с Театер» [1]
Закрыть
пахнет? Название придумано автором, все совпадения случайны.
Оля покачала головой. Ей было не до того, чтобы принюхиваться.
- Название не на слуху.
- А зря, в начале девяностых очень модный аромат был, у меня папа до сих пор им пользуется, — сообщила Соня — Ядреный такой, аж глаза режет, очень стойкий. Смыть его непросто, а уж с одежды ничем не вытравить.
- Вот это познания! — искренне восхитилась Оля.
- Обращайся, — самодовольно ухмыльнулась Соня и вновь надела очки — Ладно, мне пора, а то как бы Гоша ксерокс не угробил. Он у нас заслуженный, из спортшколы списали, а я подсуетилась... Но это к делу не относится. Бывай! Отделение полиции через дорогу, пройди в тупичок между двумя новостройками.
И скрылась в лифте.
А Оля, потирая шею и озираясь на ходу, побежала к своей машине. В полицию, подумав, не пошла, это дело часа три займет, не меньше, а у нее очень мало времени — уже почти пять, а ей еще через весь город в Рябухино пилить и там Антона искать. А времени всего-то до полуночи! И что она в полиции расскажет? Что на нее напал дедуля в балаклаве ради детской брошки? Это при том, что сколь-нибудь значимых повреждений нападавший Ольге не нанес, не ограбил, а на шее даже синяка не осталось? Тридцать первого декабря? Сомнительно, что от этого будет толк.
В общем, Оля решила от изначально намеченного маршрута не отклоняться. А заявление написать она, если что, и завтра сможет. Однако ухо нужно держать востро, потому что тот бодрый предпенсионер от своей задумки вряд ли откажется. Хм... Интересно, это он на том внедорожнике ездит? Тогда проблем с деньгами у него точно нет. Но зачем такому брошка? И зачем нападать самому, если можно за небольшие деньги нанять кого-нибудь? И почему бы просто не попытаться выкупить ее? Оля бы не продала, конечно, но сам факт отсутствия предложения решить дело миром о чем-то же говорит! Не пришло в голову? Или он знал, что бесполезно? Ох, есть, с чего мозгу кипеть!
Руки дрожали, действие адреналина еще не сошло на «нет», мысли скакали вспугнутыми зайцами, так что Оля решила, что, если потратит полчаса на то, чтобы перекусить и выпить травяного чаю, ничего страшного не случится. Но только не здесь, а в кафе на проспекте в квартале отсюда — там всегда людно, везде камеры, ДПС наверняка дежурит. Там она будет в большей безопасности. Наверное...
Глава 8
31 декабря, 17.30
Только рухнув на стул в кафе, Оля перевела дух. Как же, все-таки, хорошо оказаться в теплом светлом месте среди людей! Тем более, на улице уже стемнело, и ей, несмотря на хорошее уличное освещение и яркую праздничную иллюминацию, там было неуютно. М-да, выражение «Каждой тени боишься» просто-таки заиграло новыми красками! А ей еще за город ехать...
Мимо кафе прошла семья — молодые мужчина с женщиной и ребенок лет пяти. Веселые, нагруженные пакетами, они весело смеялись и болтали о чем-то своем. Счастливые! Оле вдруг очень захотелось так же вместе с мужем и ребенком (дочкой, если верить местной берегине) идти домой с покупками, а дома нарядить елку и приготовить праздничный ужин, а потом всей семьей встречать Новый год.
