– Согласен. Она заслуживает истинного счастья. Чудесная девушка, редкий человек – бриллиант чистой воды и высокой пробы.
Вошёл наследник.
– Звали, отец?
– Сын, к тебе гость приехал от нашей несравненной.
– Что вы говорите? Не может быть. – Энтони подошёл к старику Сэмюэлю.
– Вы привезли мне письмецо или привет на словах? – разволновался наследник.
– Приехал поговорить с вами. Весточки нет, сожалею. Собрался очень быстро, дело срочное, не терпит отлагательств.
– Что-то стряслось с Розабель?! – не на шутку встревожился Хармсворд младший.
– Нет. Присядьте, сэр Энтони. Полагаю, я могу беседовать с вами в присутствии вашего отца.
– Можете. У меня нет секретов от отца и матушки.
– Так и надо. Похвально. Прошу, выслушайте меня спокойно и постарайтесь понять ситуацию правильно. Девушка оказалась в двойственном положении. Тут такое дело… – замешкался часовщик. – Да, очень неприятно. Но как видно, придётся рассказать. Миссия досталась мне неблагодарная …
В общем, вы знаете, что такое преднамеренный злостный клеветнический вымысел с целью опорочить вас в глазах девочки? Кому-то вы очень насолили, сэр Энтони.
– Говорите яснее, не понимаю, о чём вы?! Надеюсь, своей новостью вы не убьёте меня?!
– Сэр, если вы любите Розабель и ваши намерения чисты, серьёзны и благородны, надлежит защищать её честь и вашей будущей семьи. Не так ли? К величайшему сожалению, настало время, когда ни один из нас не застрахован от людской лжи, наговоров и откровенной подлости.
– Объяснитесь, наконец, что случилось? Вы взволновали меня не на шутку.
– Сэр, в вашем положении за дело нужно браться с холодной головой. Советую, остыньте, прежде чем узнаете, что случилось. – Сэмюэль говорил, не повышая голоса, не спеша, правильно расставляя акценты и напутствуя молодого человека.
– Соберись, сын. Сэмюэль дело говорит, – заговорил герцог.
– Слушаю внимательно. Я спокоен.
– Ну тогда я начну, – и часовых дел мастер подробно и в лицах обрисовал сцену, которая разыгралась на его глазах.
– Что?! – вскакивая, воскликнул сэр Энтони. – Она и до такого докатилась. Отец, что прикажете мне делать с этой?!
Была бы мужчиной, без промедления вызвал на дуэль. А так руки связаны. Убить её… воспитание не позволяет.
Герцог надел на лицо маску, чтобы никто из присутствовавших не прочёл, что творилось в его душе.
– Сынок, проигнорируй, – произнёс он очень сдержанно. – Цену этой женщине ты знаешь, зачем до неё опускаться? Никакого участия, ты меня понял? А вот к Розабель поехать следует, и не откладывая. Желательно сегодня же. Пришло время объясниться с ней. Ты хочешь соединить судьбу с леди Ротшильд. Неси ответственность за своё прошлое. Будущая супруга должна услышать правду из твоих уст. Видишь, как постарались тебя опередить? Действуй.
– Благодарю, отец. Ваше хладнокровие отрезвило мой рассудок. Я последую этому совету. Сэмюэль, пойдёмте со мной или посидите здесь. Соберусь и поедем.
– Не беспокойтесь, сэр Энтони. Подожду, сколько потребуется.
– Спасибо. Ждите меня здесь.
Энтони решительно быстрым шагом покинул кабинет.
– Сэмюэль, думаю, вам нужно воспользоваться паузой и вкусно пообедать перед дальней дорогой, – улыбнулся гостю герцог. Он благоразумия никогда не терял, и в выдержке ему невозможно было отказать.
– Благодарю, Ваша Светлость. Не смею отказать, вы так добры.
– Пойдёмте со мной в столовую. Распоряжусь, чтобы вам подали обед.
– Следую за вами.
Я это так не оставлю
Вернувшись в кабинет, герцог срочно вызвал к себе главу службы безопасности.
– Прибыл по вашему распоряжению, – доложил высокий плотный мужчина сорока лет, на лице которого над бровью бросался в глаза крупный шрам. Много лет тому назад Кэмбол сопровождал его светлость по очень важным государственным делам, и в пути на них напали двое в масках. Как позднее выяснилось, людей наняли, чтобы убить Конрада Хармсворда. Его старший брат Дэнни выступал с докладом в палате лордов. Как это бывает в политике, перешёл кому-то дорогу правдивыми сведениями. Убив брата, хотели таким способом рассчитаться с пэром. Глава службы безопасности сумел противостоять нападавшим, но получил серьёзное ранение и шрам на всю оставшуюся жизнь. С тех пор Кэмбол и герцог неразлучны.
– Присядьте, разговор конфиденциальный. Что я говорю, вы тот человек, который за версту чувствует запах жареного.
– Слушаю вас и запоминаю.
– Вот здесь имя и фамилия женщины, которую требуется найти в кратчайшие сроки. Мне нужно полное досье на неё и адрес, по которому проживает сейчас. Предстоит очень неприятный разговор.
– Когда принести?
– Желательно как можно скорее.
– Будет сделано. Ждите сегодня.
– Это было бы замечательно, вы меня очень выручите. В отсутствии сына завтра с утра и съездили бы к ней вместе.
– Вас понял, Ваша Светлость. Начинаю действовать.
– Вы свободны.
Высокий гость
Следующий день выдался погожим и ясным. Я читала в своей комнате. Постучали, и служанка, осторожно открывая дверь, спросила:
– Миссис Розабель, к вам можно?
– Входи.
– К вам гость приехал, – сказала она, стоя на пороге.
– Кто именно?
– Назвался сэром Энтони Хармсвордом.
– А Сэмюэль вернулся?
– Да, он к себе ушёл.
– Где ты оставила гостя? – спросила я, вскакивая с дивана.
– В гостиной.
– Прими у сэра Энтони вещи и попроси немного подождать в зеркальной гостиной. Переоденусь и спущусь.
– Слушаюсь, госпожа. Уже иду исполнять.
Я распахнула дверцы шифоньера, достала своё любимое платье для прогулок, быстро переоделась, поправила волосы и направилась в гостиную.
Спускаясь по лестнице, обратила внимание, что сэр Энтони стоя дожидался меня и напряжённо о чём-то думал.
– Здравствуйте, сэр Энтони. Вы приехали погостить? – я вела себя так, словно ничего не произошло. – Милости просим. Присаживайтесь. Хотите с дороги выпить чаю или вы голодны?
– Здравствуйте, леди Розабель. Вы правы, приехал навестить вас. Но цель моего визита носит приватный, я бы сказал, личный характер. Мне необходимо серьёзно поговорить с вами. Ради этого трясся в карете так долго. Сэмюэль тому подтверждение.
После его заявления меня начал бить озноб. Внутренний голос подсказывал, что гость приехал с определёнными намерениями и не уедет, пока не выполнит намеченное.
«Но почему я так волнуюсь, как на экзамене в пансионе?» – спрашивала у себя и ответа не находила.
– Как поживает ваш отец, герцог Хармсворд? Здоров ли он?
– Слава Богу, с ним всё в порядке.
– А ваша матушка, как её самочувствие?
– Вашими стараниями и молитвами герцогиня здорова и пребывает в хорошем расположении духа. Всё благодаря вам.
– Спасибо. Вы мне привезли радостную новость. Часто думаю о её светлости.
– Леди Розабель, где бы мы могли с вами уединиться?
Ему не терпелось, видно было, что он томим желанием поделиться со мной тем, ради чего проделал длинный путь.
– Если это так срочно, пойдёмте в зимний сад.
– Очень срочно.
– Пойдёмте.
– Сударыня, а куда же подавать чай? – остановила нас служанка. По традиции гости пили чай в гостиной.
– Долли, накрой в зимнем саду.
– Слушаюсь.
Когда мы пришли в зимний сад, часы в гостиной били семь часов вечера. Настало время для обеденной трапезы.
– Сэр Энтони, если вы проголодались, прикажу, чтобы нам подали сюда обед, – я старалась вести себя непринуждённо, чтобы он не заметил моего волнения.
– С вашего позволения попросил бы вас это сделать немногим позже.
– Хорошо, вы гость. Подчиняюсь.
– Мне следовало поговорить с вами, когда вы жили у нас. Но тогда меня не оставляло какое-то странное чувство, по пятам бродило за мной, тормозило и останавливало, не давая принять правильное решение. Сопровождало меня повсюду, дышать не давало и даже ночами от него не было спасения. Сомнения загнали в тупик. Злюсь на себя безмерно, терзаюсь от одной мысли – в силу моей нерешительности сколько упущено времени впустую. Повинен перед вами лишь в одном, что сразу не открылся. Милая Розабель, присядьте, пожалуйста, и выслушайте меня, – младший Хармсворд взял меня за руку и подвёл к дивану.
Я послушно присела и ждала, что же будет дальше.
Разочарование Энтони Хармсворда – проклятье и мука
Мне не было двадцати от роду, как отцу пришла в голову неблагонадёжная мысль отправить меня учиться на чужбину. В то время многие дворяне из нашего окружения поступали так, и отец пошёл на поводу тогдашней моды – вознамерился дать мне образование вдали от родных мест. Все считали, что оно самое-самое лучшее. Поначалу я сопротивлялся, затем – смирился и уехал. Со мной был друг, мы с ним с самого детства были не разлей вода. Лишь этот факт скрадывал разлуку с близкими. Вы ведь не знаете, я до отъезда был домашним ребёнком. Только там я почувствовал, как привязан к дому и своей семье. Однако дал слабину и перечить отцу не стал. Воспитание такое – во всём подчиняться старшему поколению.
Матушка писала часто, я с нетерпением ждал весточек из дома. Постепенно учёба захватила мои мысли, нагрузка нарастала, количество дисциплин увеличивалось, я был очень занят, и мне некогда было тосковать. Друг мой ухитрялся выезжать в свет, принимать участие в увеселительных вечеринках, откуда возвращался поздно, нетрезвый, и от него за версту разило дешёвым женским одеколоном, что говорило об обществе, в котором он проводил время. Назвать, чем занимались эти дамы, язык не поворачивался. Родителям ничего об этом не писал. Друг не прислушивался к моему мнению и советам. Ну а после посиделок ночами шумел, мешал спать. Знаете, прежде не замечал, что он повеса. Поскольку находился я далеко, домой приезжал всего лишь один раз в году – летом, а в остальное время года, даже в период зимних каникул – проводил в том городе, где учился. Светская жизнь вокруг нас кипела, зазывала, соблазняла, в особенности вечерами и ночами. Но меня эта сторона жизни не интересовала никогда.
Коварный рок – баронесса Гертруда Спенсер
Как-то раз сокурсник пригласил меня в оперу. Мы сидели в ложе, мирно беседовали с ним, обмениваясь в антракте впечатлениями. В какой-то момент я почувствовал на себе обжигающий взгляд. Повернул голову – рядом в ложе сидела роскошная дама в возрасте, но это не помешало ей приехать в театр в платье с чрезмерно глубоким декольте, которое и выдавало её намерения. Мне стало неприятно, и я отвернулся. Но она не отвела глаз. Весь следующий акт женщина смотрела на меня, очень смущая. То, что происходило на сцене, её и вовсе не интересовало. А я считал минуты до антракта и, как только в зале появился свет, сославшись на усталость, попрощался с сокурсником и уехал на квартиру.
Назавтра сокурсник, только увидев меня в коридоре, преподнёс новость:
– Энтони, та дама из соседней ложи, в лиловом панбархатном платье, в колье с бриллиантами, интересовалась тобой. Подробно расспрашивала, – ухмыльнулся он.
– Какое мне дело до чьих-то дам? – выкрикнул я в негодовании.
– Что ты так расшумелся? Всего лишь передал тебе, что произошло после того, как ты покинул ложу.
– Зачем?! Я тебя просил? Посторонняя дама, знать её не желаю, к тому же в преклонном возрасте. Мало ли, кто завтра на меня посмотрит, так я должен всех запоминать?
– Считай, что я тебе ничего не говорил. И не такая она старая, как тебе показалось, – уточнил сокурсник.
– Она нам в матушки годится, – съязвил я. – К чему весь этот разговор? Всегда сторонился таких дам. Держался подальше от них. Кто знает, что у них на уме. Слыхивал, как они заманивали молодых людей в свои сети, а назад дороги не было. Западня!
– Если так, будем бдительными и постараемся соблюдать предосторожность, – сокурсник согласился со мной, приняв к сведению мои слова.
– Хороший вывод. И на этом с неприятной темой покончено.
– Принято.
Но не тут-то было. Если пантера взяла след, она не откажется от мысли завладеть желаемой жертвой.
Случай, а может, и нет…
Воскресным днём я получил послание от отца, в котором он попросил съездить к компаньону по их общему делу и передать ему пакет. В нём была информация по биржевым сводкам, которую отец собирал и не горел желанием доверить важные сведения почтовым служащим. После лекций я заехал на квартиру, переоделся, взял в аренду лошадь и отправился в путь. Жил компаньон за городом. Дорога предстояла дальняя. Мне не привыкать было ездить верхом, приучили с молодых ногтей.
Но как назло к полудню погода испортилась: поднялся сильный ветер, небо окутало серой мглой, похолодало. В воздухе повисло странное напряжение, по всем признакам собирался хлынуть дождь. Я приподнял ворот длинного плаща на подкладке, с пелериной, и отправился в путь. Примерно на половине дороги за моей спиной послышалось цоканье копыт и ржание лошадей. Управляя лошадью, не оборачивался. Как назло пошёл сильный дождь. Дорогу тут же размыло. Опасался не застрять в пути. Но не успел подумать, меня настигла карета, и учтивый женский голос спросил:
– Вам нужна помощь? – к этому времени я успел изрядно намокнуть.
– Пррр, стоять! – скомандовал я лошади и повернул голову. Меня охватил ужас – это была она. Та дама из оперы.
– Вот видите, молодой человек, когда суждено – встречи не избежать. Пересаживайтесь в мою карету. Вам нужно обсохнуть и согреться. Не ровен час – заболеете.
– Не беспокойтесь, сударыня, доберусь как-нибудь, – ответил ей и готов был продолжить путь. Но тут моя лошадь завязла в размокшей земле. Самому не удалось сдвинуться с места, и я понял:
«Ничего иного не остаётся», – разозлившись, обратился к кучеру дамы.
– Служивый, выведи мою лошадь, хорошо заплачу.
– Ей-Богу, ведёте себя, как мальчишка. Чего испугались? Я не кусаюсь, – расхохоталась дама.
– Кто испугался?! Я?! Нашли пугливого. Мне нечего и некого бояться.
– Тогда, в чём дело? Пересаживайтесь в карету, что за ребячество?
«Доеду до дороги, а дальше продолжу путь на коне», –
я принял решение, спрыгнул с лошади, передал поводья кучеру, а сам пересел в карету дамы.
– Джереми, привяжи кобылу господина к нашей карете, и поехали домой, я промёрзла, – распорядилась дама.
– Слушаюсь, госпожа Гертруда, – ответил ей возница.
– Доедем до дороги, выйду, – принципиально не желал добираться в её карете.
– И куда вы поедете в такой ливень? Переждёте в доме и отправитесь. Удерживать не стану.
Выхода не было, пришлось подчиниться, я больше не проронил ни слова.
Карета свернула в сторону и покатила по просёлочной дороге.
Я смотрел в окно, но меня не оставляло чувство, что горячим пылким взглядом попутчица раздевала меня догола. По телу забегали противные мурашки. Я нервничал. Неуютно мне было рядом с этой дамой.
Вошёл наследник.
– Звали, отец?
– Сын, к тебе гость приехал от нашей несравненной.
– Что вы говорите? Не может быть. – Энтони подошёл к старику Сэмюэлю.
– Вы привезли мне письмецо или привет на словах? – разволновался наследник.
– Приехал поговорить с вами. Весточки нет, сожалею. Собрался очень быстро, дело срочное, не терпит отлагательств.
– Что-то стряслось с Розабель?! – не на шутку встревожился Хармсворд младший.
– Нет. Присядьте, сэр Энтони. Полагаю, я могу беседовать с вами в присутствии вашего отца.
– Можете. У меня нет секретов от отца и матушки.
– Так и надо. Похвально. Прошу, выслушайте меня спокойно и постарайтесь понять ситуацию правильно. Девушка оказалась в двойственном положении. Тут такое дело… – замешкался часовщик. – Да, очень неприятно. Но как видно, придётся рассказать. Миссия досталась мне неблагодарная …
В общем, вы знаете, что такое преднамеренный злостный клеветнический вымысел с целью опорочить вас в глазах девочки? Кому-то вы очень насолили, сэр Энтони.
– Говорите яснее, не понимаю, о чём вы?! Надеюсь, своей новостью вы не убьёте меня?!
– Сэр, если вы любите Розабель и ваши намерения чисты, серьёзны и благородны, надлежит защищать её честь и вашей будущей семьи. Не так ли? К величайшему сожалению, настало время, когда ни один из нас не застрахован от людской лжи, наговоров и откровенной подлости.
– Объяснитесь, наконец, что случилось? Вы взволновали меня не на шутку.
– Сэр, в вашем положении за дело нужно браться с холодной головой. Советую, остыньте, прежде чем узнаете, что случилось. – Сэмюэль говорил, не повышая голоса, не спеша, правильно расставляя акценты и напутствуя молодого человека.
– Соберись, сын. Сэмюэль дело говорит, – заговорил герцог.
– Слушаю внимательно. Я спокоен.
– Ну тогда я начну, – и часовых дел мастер подробно и в лицах обрисовал сцену, которая разыгралась на его глазах.
– Что?! – вскакивая, воскликнул сэр Энтони. – Она и до такого докатилась. Отец, что прикажете мне делать с этой?!
Была бы мужчиной, без промедления вызвал на дуэль. А так руки связаны. Убить её… воспитание не позволяет.
Герцог надел на лицо маску, чтобы никто из присутствовавших не прочёл, что творилось в его душе.
– Сынок, проигнорируй, – произнёс он очень сдержанно. – Цену этой женщине ты знаешь, зачем до неё опускаться? Никакого участия, ты меня понял? А вот к Розабель поехать следует, и не откладывая. Желательно сегодня же. Пришло время объясниться с ней. Ты хочешь соединить судьбу с леди Ротшильд. Неси ответственность за своё прошлое. Будущая супруга должна услышать правду из твоих уст. Видишь, как постарались тебя опередить? Действуй.
– Благодарю, отец. Ваше хладнокровие отрезвило мой рассудок. Я последую этому совету. Сэмюэль, пойдёмте со мной или посидите здесь. Соберусь и поедем.
– Не беспокойтесь, сэр Энтони. Подожду, сколько потребуется.
– Спасибо. Ждите меня здесь.
Энтони решительно быстрым шагом покинул кабинет.
– Сэмюэль, думаю, вам нужно воспользоваться паузой и вкусно пообедать перед дальней дорогой, – улыбнулся гостю герцог. Он благоразумия никогда не терял, и в выдержке ему невозможно было отказать.
– Благодарю, Ваша Светлость. Не смею отказать, вы так добры.
– Пойдёмте со мной в столовую. Распоряжусь, чтобы вам подали обед.
– Следую за вами.
Я это так не оставлю
Вернувшись в кабинет, герцог срочно вызвал к себе главу службы безопасности.
– Прибыл по вашему распоряжению, – доложил высокий плотный мужчина сорока лет, на лице которого над бровью бросался в глаза крупный шрам. Много лет тому назад Кэмбол сопровождал его светлость по очень важным государственным делам, и в пути на них напали двое в масках. Как позднее выяснилось, людей наняли, чтобы убить Конрада Хармсворда. Его старший брат Дэнни выступал с докладом в палате лордов. Как это бывает в политике, перешёл кому-то дорогу правдивыми сведениями. Убив брата, хотели таким способом рассчитаться с пэром. Глава службы безопасности сумел противостоять нападавшим, но получил серьёзное ранение и шрам на всю оставшуюся жизнь. С тех пор Кэмбол и герцог неразлучны.
– Присядьте, разговор конфиденциальный. Что я говорю, вы тот человек, который за версту чувствует запах жареного.
– Слушаю вас и запоминаю.
– Вот здесь имя и фамилия женщины, которую требуется найти в кратчайшие сроки. Мне нужно полное досье на неё и адрес, по которому проживает сейчас. Предстоит очень неприятный разговор.
– Когда принести?
– Желательно как можно скорее.
– Будет сделано. Ждите сегодня.
– Это было бы замечательно, вы меня очень выручите. В отсутствии сына завтра с утра и съездили бы к ней вместе.
– Вас понял, Ваша Светлость. Начинаю действовать.
– Вы свободны.
Высокий гость
Следующий день выдался погожим и ясным. Я читала в своей комнате. Постучали, и служанка, осторожно открывая дверь, спросила:
– Миссис Розабель, к вам можно?
– Входи.
– К вам гость приехал, – сказала она, стоя на пороге.
– Кто именно?
– Назвался сэром Энтони Хармсвордом.
– А Сэмюэль вернулся?
– Да, он к себе ушёл.
– Где ты оставила гостя? – спросила я, вскакивая с дивана.
– В гостиной.
– Прими у сэра Энтони вещи и попроси немного подождать в зеркальной гостиной. Переоденусь и спущусь.
– Слушаюсь, госпожа. Уже иду исполнять.
Я распахнула дверцы шифоньера, достала своё любимое платье для прогулок, быстро переоделась, поправила волосы и направилась в гостиную.
Спускаясь по лестнице, обратила внимание, что сэр Энтони стоя дожидался меня и напряжённо о чём-то думал.
– Здравствуйте, сэр Энтони. Вы приехали погостить? – я вела себя так, словно ничего не произошло. – Милости просим. Присаживайтесь. Хотите с дороги выпить чаю или вы голодны?
– Здравствуйте, леди Розабель. Вы правы, приехал навестить вас. Но цель моего визита носит приватный, я бы сказал, личный характер. Мне необходимо серьёзно поговорить с вами. Ради этого трясся в карете так долго. Сэмюэль тому подтверждение.
После его заявления меня начал бить озноб. Внутренний голос подсказывал, что гость приехал с определёнными намерениями и не уедет, пока не выполнит намеченное.
«Но почему я так волнуюсь, как на экзамене в пансионе?» – спрашивала у себя и ответа не находила.
– Как поживает ваш отец, герцог Хармсворд? Здоров ли он?
– Слава Богу, с ним всё в порядке.
– А ваша матушка, как её самочувствие?
– Вашими стараниями и молитвами герцогиня здорова и пребывает в хорошем расположении духа. Всё благодаря вам.
– Спасибо. Вы мне привезли радостную новость. Часто думаю о её светлости.
– Леди Розабель, где бы мы могли с вами уединиться?
Ему не терпелось, видно было, что он томим желанием поделиться со мной тем, ради чего проделал длинный путь.
– Если это так срочно, пойдёмте в зимний сад.
– Очень срочно.
– Пойдёмте.
– Сударыня, а куда же подавать чай? – остановила нас служанка. По традиции гости пили чай в гостиной.
– Долли, накрой в зимнем саду.
– Слушаюсь.
Когда мы пришли в зимний сад, часы в гостиной били семь часов вечера. Настало время для обеденной трапезы.
– Сэр Энтони, если вы проголодались, прикажу, чтобы нам подали сюда обед, – я старалась вести себя непринуждённо, чтобы он не заметил моего волнения.
– С вашего позволения попросил бы вас это сделать немногим позже.
– Хорошо, вы гость. Подчиняюсь.
– Мне следовало поговорить с вами, когда вы жили у нас. Но тогда меня не оставляло какое-то странное чувство, по пятам бродило за мной, тормозило и останавливало, не давая принять правильное решение. Сопровождало меня повсюду, дышать не давало и даже ночами от него не было спасения. Сомнения загнали в тупик. Злюсь на себя безмерно, терзаюсь от одной мысли – в силу моей нерешительности сколько упущено времени впустую. Повинен перед вами лишь в одном, что сразу не открылся. Милая Розабель, присядьте, пожалуйста, и выслушайте меня, – младший Хармсворд взял меня за руку и подвёл к дивану.
Я послушно присела и ждала, что же будет дальше.
Разочарование Энтони Хармсворда – проклятье и мука
Мне не было двадцати от роду, как отцу пришла в голову неблагонадёжная мысль отправить меня учиться на чужбину. В то время многие дворяне из нашего окружения поступали так, и отец пошёл на поводу тогдашней моды – вознамерился дать мне образование вдали от родных мест. Все считали, что оно самое-самое лучшее. Поначалу я сопротивлялся, затем – смирился и уехал. Со мной был друг, мы с ним с самого детства были не разлей вода. Лишь этот факт скрадывал разлуку с близкими. Вы ведь не знаете, я до отъезда был домашним ребёнком. Только там я почувствовал, как привязан к дому и своей семье. Однако дал слабину и перечить отцу не стал. Воспитание такое – во всём подчиняться старшему поколению.
Матушка писала часто, я с нетерпением ждал весточек из дома. Постепенно учёба захватила мои мысли, нагрузка нарастала, количество дисциплин увеличивалось, я был очень занят, и мне некогда было тосковать. Друг мой ухитрялся выезжать в свет, принимать участие в увеселительных вечеринках, откуда возвращался поздно, нетрезвый, и от него за версту разило дешёвым женским одеколоном, что говорило об обществе, в котором он проводил время. Назвать, чем занимались эти дамы, язык не поворачивался. Родителям ничего об этом не писал. Друг не прислушивался к моему мнению и советам. Ну а после посиделок ночами шумел, мешал спать. Знаете, прежде не замечал, что он повеса. Поскольку находился я далеко, домой приезжал всего лишь один раз в году – летом, а в остальное время года, даже в период зимних каникул – проводил в том городе, где учился. Светская жизнь вокруг нас кипела, зазывала, соблазняла, в особенности вечерами и ночами. Но меня эта сторона жизни не интересовала никогда.
Коварный рок – баронесса Гертруда Спенсер
Как-то раз сокурсник пригласил меня в оперу. Мы сидели в ложе, мирно беседовали с ним, обмениваясь в антракте впечатлениями. В какой-то момент я почувствовал на себе обжигающий взгляд. Повернул голову – рядом в ложе сидела роскошная дама в возрасте, но это не помешало ей приехать в театр в платье с чрезмерно глубоким декольте, которое и выдавало её намерения. Мне стало неприятно, и я отвернулся. Но она не отвела глаз. Весь следующий акт женщина смотрела на меня, очень смущая. То, что происходило на сцене, её и вовсе не интересовало. А я считал минуты до антракта и, как только в зале появился свет, сославшись на усталость, попрощался с сокурсником и уехал на квартиру.
Назавтра сокурсник, только увидев меня в коридоре, преподнёс новость:
– Энтони, та дама из соседней ложи, в лиловом панбархатном платье, в колье с бриллиантами, интересовалась тобой. Подробно расспрашивала, – ухмыльнулся он.
– Какое мне дело до чьих-то дам? – выкрикнул я в негодовании.
– Что ты так расшумелся? Всего лишь передал тебе, что произошло после того, как ты покинул ложу.
– Зачем?! Я тебя просил? Посторонняя дама, знать её не желаю, к тому же в преклонном возрасте. Мало ли, кто завтра на меня посмотрит, так я должен всех запоминать?
– Считай, что я тебе ничего не говорил. И не такая она старая, как тебе показалось, – уточнил сокурсник.
– Она нам в матушки годится, – съязвил я. – К чему весь этот разговор? Всегда сторонился таких дам. Держался подальше от них. Кто знает, что у них на уме. Слыхивал, как они заманивали молодых людей в свои сети, а назад дороги не было. Западня!
– Если так, будем бдительными и постараемся соблюдать предосторожность, – сокурсник согласился со мной, приняв к сведению мои слова.
– Хороший вывод. И на этом с неприятной темой покончено.
– Принято.
Но не тут-то было. Если пантера взяла след, она не откажется от мысли завладеть желаемой жертвой.
Случай, а может, и нет…
Воскресным днём я получил послание от отца, в котором он попросил съездить к компаньону по их общему делу и передать ему пакет. В нём была информация по биржевым сводкам, которую отец собирал и не горел желанием доверить важные сведения почтовым служащим. После лекций я заехал на квартиру, переоделся, взял в аренду лошадь и отправился в путь. Жил компаньон за городом. Дорога предстояла дальняя. Мне не привыкать было ездить верхом, приучили с молодых ногтей.
Но как назло к полудню погода испортилась: поднялся сильный ветер, небо окутало серой мглой, похолодало. В воздухе повисло странное напряжение, по всем признакам собирался хлынуть дождь. Я приподнял ворот длинного плаща на подкладке, с пелериной, и отправился в путь. Примерно на половине дороги за моей спиной послышалось цоканье копыт и ржание лошадей. Управляя лошадью, не оборачивался. Как назло пошёл сильный дождь. Дорогу тут же размыло. Опасался не застрять в пути. Но не успел подумать, меня настигла карета, и учтивый женский голос спросил:
– Вам нужна помощь? – к этому времени я успел изрядно намокнуть.
– Пррр, стоять! – скомандовал я лошади и повернул голову. Меня охватил ужас – это была она. Та дама из оперы.
– Вот видите, молодой человек, когда суждено – встречи не избежать. Пересаживайтесь в мою карету. Вам нужно обсохнуть и согреться. Не ровен час – заболеете.
– Не беспокойтесь, сударыня, доберусь как-нибудь, – ответил ей и готов был продолжить путь. Но тут моя лошадь завязла в размокшей земле. Самому не удалось сдвинуться с места, и я понял:
«Ничего иного не остаётся», – разозлившись, обратился к кучеру дамы.
– Служивый, выведи мою лошадь, хорошо заплачу.
– Ей-Богу, ведёте себя, как мальчишка. Чего испугались? Я не кусаюсь, – расхохоталась дама.
– Кто испугался?! Я?! Нашли пугливого. Мне нечего и некого бояться.
– Тогда, в чём дело? Пересаживайтесь в карету, что за ребячество?
«Доеду до дороги, а дальше продолжу путь на коне», –
я принял решение, спрыгнул с лошади, передал поводья кучеру, а сам пересел в карету дамы.
– Джереми, привяжи кобылу господина к нашей карете, и поехали домой, я промёрзла, – распорядилась дама.
– Слушаюсь, госпожа Гертруда, – ответил ей возница.
– Доедем до дороги, выйду, – принципиально не желал добираться в её карете.
– И куда вы поедете в такой ливень? Переждёте в доме и отправитесь. Удерживать не стану.
Выхода не было, пришлось подчиниться, я больше не проронил ни слова.
Карета свернула в сторону и покатила по просёлочной дороге.
Я смотрел в окно, но меня не оставляло чувство, что горячим пылким взглядом попутчица раздевала меня догола. По телу забегали противные мурашки. Я нервничал. Неуютно мне было рядом с этой дамой.
