Ребенком его часто колотили другие дети за то, что он не такой как остальные. Когда он подрос, колотить перестали, зато несколько раз пытались убить.
Зато в нем души не чаяла владелица бродячего театра. Именно она научила его подрезать кошельки и заметила его таланты: ловкость пальцев при игре на скрипке и способность добыть даже хорошо спрятанные вещицы.
Пять лет назад, когда ему было уже шестнадцать, их театр прибыл в столицу, хозяйка привела его Полуночнице и та взяла юное дарование под свое крыло. Бродячий театр ушел, а Котиллион - остался в столице. Через некоторое время он с трудом устроился в театр: заказы от Полуночницы приходили не часто, а ему нужно было где-то жить и что-то есть. И он пошел в главный городской театр, находящийся рядом с центральным парком. Директор театра, разумеется, был чистокровный эльф. Но Котиллион каким-то чудом получил место. Он не сомневался, что ему будут доставаться места в четвертой - пятой партии. И сидеть он будет где-нибудь так, чтобы его не было видно. Он никогда не забудет презрительное выражение лица чистокровного эльфа, которое смягчилось самую малость, когда он взялся за скрипку.
И все же в своей жизни полной унижений и боли, он искал красоту. Он нашел совершенство в звуках скрипки, с которой он упражнялся с демоническим упорством, и в безмятежной юности этих девушек, которая навсегда останется в его памяти. А теперь еще и этот взгляд леди Лаэнис незаметно встал в этот ряд. Но как она стала такой?
Мысли Котиллиона каждую ночь возвращались к лазурным розам в белых руках, к тихим непонятным словам, что она сказала. После того, что она с ним сделала в той подворотне, стало ясно что под личиной неприметной хозяйки бедной лавки скрывается чернокнижница, а значит обрывать чью-то жизнь ей не впервой. Она непонятно каким образом в одно мгновение поняла кто он такой, хотя весь город думал, что он мёртв. И даже зная, кто он, она не испугалась. Она поднялась к нему с улыбкой и показала Искусство.
Еще этот контракт на нее же. Месяц будет скоро на исходе, и Полуночница спросит, почему женщина жива? Полукровка поджал губы и нахмурился, разглядывая балки на потолке, которые начали проявляться в неверных предрассветных сумерках. Да, с заказом будут проблемы. Проведя очередную бессонную ночь он под утро наконец отчетливо осознал, что выполнить он его не сможет, да и больше не хочет. А очень хочет навестить эту леди Лаэнис и поговорить с ней, если она позволит.
Полуночница развалилась в кресле и закинула ноги на стол. Она подбросила монету и с едва уловимой издевкой посмотрела на Кэприсию:
- Ну-с, и что же привело Сердце Огня к таким отбросам как мы? Неужели хотите услугу? Мне казалось вам проще самой превратить кого-нибудь в кучку пыли.
- Мне нужна информация. Кому из ваших мастеров заказали Катрину Цинатти?
- А кто это вообще? - Полуночница зевнула. - Я лично про нее впервые слышу.
- Я поняла вас. - Кэприсия прищурилась, внимательно рассматривая лицо Полуночницы. - Две тысячи имперских крон и это только за имя. Людей убивают и за меньшее, сами знаете. Итак, девчонка приехала с Ситарики несколько месяцев назад. Подружилась с наследником. И вот ее отравили. Она скончалась прямо в театре.
- А, это та самая девка, из-за которой столько шуму. - Полуночница подошла к двери сказала своим подручным. - Сэм, где сейчас Котт? В общем найдите мне его. Сейчас же.
Королева воров и убийц снова повернулась к Кэприсии:
- Ты подожди, сейчас все выясним. Если кто и получал заказ на подружку императорского сынка, то это был Котт. К тому же он был в театре в тот вечер, уж это я знаю наверняка.
Кэприсия скрестила руки на груди и мрачно кивнула. Ей совершенно не понравилась фамильярность разбойницы, видевшей чародейку в первый раз в жизни, но так просто перешедшей на ты.
Спустя полчаса неприметная дверца в стене открылась и из нее вышел недовольный Котт:
- Какого черта? Я же просил не посылать никого за мной в театр, Зар… - он осёкся увидев гостью. В столице мало кто не знал как выглядит Кэприсия. - Вечер добрый.
- Здравствуй. - Протянула Кэприсия. - Интересная история получается. Ты же был на сцене в тот вечер! Как...
Полуночница перебила:
- Тебе приходил контракт на Катрину Цинатти? Она была отравлена на твоем концерте. Полностью сорвала тебе второй акт на премьере.
Котт поджал губы:
- И стал бы я сам себе портить вечер? Я предпочитаю не смешивать увлечения.
- А может ты знаешь, кто это сделал?
Убийца немного подумал и сказал:
- М-м… нет, не знаю. Может кто другой из наших взялся втихую, чтоб не делиться. Ты же знаешь, парни порой подрабатывают на стороне, а тут явно большой куш. Ну вышли напрямую на кого-то, тот и взялся, не оповещая тебя. Я бы, к примеру, не стал делиться. - Котт самодовольно хмыкнул, и в ту же секунду короткий метательный нож просвистел около самого его уха и воткнулся в стену за спиной.
Полуночница раздраженно дернула бровью и процедила:
- А вот это мы обсудим после ухода нашей гостьи.
Едва зашло солнце, Феликс выбрался из своего дневного убежища и поспешил к Аланис.
- Сможешь сегодня обойтись без меня?
- Вполне, я неплохо выспалась. Снова поработаю над фолиантом Григора ночью. Голод все усиливается?
Вампир кивнул.
- Стало полегче, конечно, когда я стал высшим, но все равно. - Он вздохнул и развел руками, будто извиняясь за свою очередную отлучку с поста. - Пару десятков лет назад нам хватало одной трапезы из одной кормушки на два дня. Теперь мы питаемся с трёх. Я спрашивал Сальватора, почему так.
- Он что-нибудь ответил?
- Нет конечно. Чтобы он мне отвечал на вопросы - это бывает раз в год, когда у него хорошее настроение.
Аланис понимающе хмыкнула.
- Ну, тогда я расскажу, когда вернешься. Ступай и передай привет Эмилии и Алану.
- И Сальватору тоже? - Мужчина хитро посмотрел на нее.
- Да, и ему тоже. - Чернокнижница улыбнулась.
Когда Феликс ушел, она немного убралась в лавке а затем, налив красного вина, села перед камином. Читать не хотелось совершенно, к тому же в доме был незваный гость. Она чувствовала присутствие убийцы уже некоторое время, однако тот почему-то медлил. Наконец Аланис надоели прятки.
Она поставила бокал вина на столик и громко произнесла, не отрывая взгляда от камина:
- Подойди сюда. Я все равно знаю, что ты там, Котиллион. Ты думаешь я шутила, когда сказала, что от тебя несет смертью за милю?
Юноша почти неслышно, легкой поступью хищника спустился по лестнице и встал у кресла, в котором сидела чернокнижница.
- Убивать ты меня не намерен, ты сидишь там уже около часа. Давно мог напасть, так ведь?
Он хмыкнул что-то утвердительное и негромко произнес:
- Сегодня у нас была гостья. В любимом гнезде Полуночницы.
- Мне то какой интерес, кто посещает гильдию? - раздраженно спросила Аланис.
- Тебе, быть может, и не интересно, зато гостья запросто выложила две тысячи золотых только за имя того, кто убил Катрину Цинатти.
Аланис тяжело вздохнула. Надежда на то, что смерть девицы посчитают несчастным случаем рухнула в единый миг.
Она подняла глаза и спросила:
- И что ты приобретешь на эти деньги, Котиллион из Танрока, gheel’dirne [1]
Губы юноши стянулись в тонкую полоску, но он промолчал. Он, выросший среди людей, не владел эльфийским наречием, но именно это выражение знал очень хорошо. В театре большинство музыкантов были чистокровными эльфами и они, разумеется, быстро его познакомили со значением этих слов. Он не сомневался, что иначе как gheel’dirne они его не называли за спиной, а некоторые, кому он особенно не нравился - и в лицо.
Аланис язвительно продолжила:
- Советую купить двухэтажный особняк с небольшим садом на побережье в Долине. Еще останется на пару слуг. Там замечательный климат - не так жарко, как на Ситарике, а местные делают превосходные вина.
Юноша выдержал паузу и с холодным достоинством ответил:
- Благодарю за совет. Воспользуюсь им, как только разживусь деньгами. Я не сказал, кто убил девчонку. А посетила нас никто иной как Кэприсия Ариччи. Правая рука Иг…
- Я знаю, кто такая Ариччи. Будь добр, избавь меня от перечисления ее титулов. - Перебила Аланис и скривилась, как от зубной боли. Она прекрасно помнила, кто разрушил Северный Клык и обрек тысячи людей на гибель. Включая ее и учителя. - Почему ты не сказал ей, кто убил Катрину? И чего ты теперь хочешь от меня?
Тишина. Чернокнижница подняла на незваного гостя глаза:
- Почему ты молчишь? Должна же быть причина, по которой ты не назвал моего имени.
Полукровка отвел взгляд и выдавил из себя:
- Я видел твои глаза, когда умирала эта девчонка. Ты тогда сказала: “Я покажу тебе мое Искусство.” Я бессчетное количество раз обращался памятью к этому моменту. Так много, что наконец осознал, что больше не хочу твоей смерти. И я не хочу, чтобы эта Кэприсия Ариччи тебя нашла. Ты такая же как я. Ты знаешь, что смерть-это искусство и ней есть своя красота. - Котиллион опустился на колени рядом с Аланис и бережно взял в руки ее маленькую ладонь. - Никто и никогда этого не понимал, я… ведь всегда оставляю цветы, чтобы показать их бессмертную красоту, а они назвали меня “Цветочник”. Но это же ложь, я - всего лишь скромный артист.
Аланис удивленно посмотрела на свою ладонь в руках полукровки и медленно подняла глаза. Котиллион взглянул в лицо чернокнижницы, повисла напряженная тишина. Он, решаясь, тихо выдохнул, провел пальцами по лицу Аланис закрыл глаза и прикоснулся губами к губам. Спустя пару мгновений он оторвался и прошептал:
- Просто позволь мне видеть тебя, приходить сюда время от времени. Быть рядом с тобой, когда… когда ты будешь творить свое Искусство снова. - Он с восторгом смотрел ей в глаза. - Я никогда не видел ничего прекраснее. Назови меня безумцем, назови чудовищем, умоляю, только не отказывай.
Аланис несколько мгновений пораженно смотрела на него. Затем она отвернулась, взяла бокал, сделала глоток и медленно облизнула губы. Выдержав паузу она глубоко вздохнула, осторожно подбирая слова и снова посмотрела в бледно-серые глаза полукровки:
- Почти все, кто был мне дорог… Почти все, кто сближается со мной - погибают. Видимо, таково мое проклятие, Котиллион, быть одной. И ты тоже погибнешь, как они. Мальчик сирота, моя семья, мой наставник… Я потеряла их всех. Некоторых я убила собственными руками. - Взгляд ее был суров и резал ледяной обреченностью. - И ты тоже рискуешь умереть, так или иначе, если останешься. Подумай хорошенько и беги, мальчик. Лучше бы ты взял золото Ариччи.
Котиллион поднялся и твердо сказал:
- Мне все равно. Лучше я погибну через месяц, имея возможность видеть тебя, чем провести жизнь в пустом особняке, звеня золотом.
- Красивый жест, Котиллион. Но скажешь ли ты то же самое, когда будешь умирать? - Чернокнижница тоскливо усмехнулась, видя его замешательство.
Она в задумчивости посмотрела на своего странного гостя и спросила:
- Скажи-ка лучше мне вот что… Ты упомянул, что кто-то заплатил гильдии за мою жизнь. Я теряюсь в догадках. Кто это был?
Котиллион немного подумал, припоминая, и поведал:
- Я сам не видел, перехватил этот заказ у другого наемника. Полуночница сказала, что это была какая-то расфуфыренная девица из центральных кварталов. Расплатилась драгоценностями. Похожа на чахоточную, с шикарной черной гривой, “дорогая лошадка”. - Он перехватил вопросительный взгляд Аланис и пояснил. - Зарина у нас не стесняется в выражениях.
- А! Кажется, я знаю, кто это был. - Она мрачно хмыкнула, встала и налила себе еще вина. - Ну и идиотка.
Полукровка оживился:
- Ты ее убьешь?
Аланис бросила на него внимательный взгляд и сообщила:
- Она уже мертва. И лучше принеси мне эти драгоценности, иначе жертв может стать больше. Кое-куда даже гильдии не стоит соваться.
Котиллион расстроенно глянул на нее и согласно кивнул. Он подошел к лестнице и обернулся:
- Подумай над моим предложением, лучший убийца столицы к твоим услугам. - Он изящно поклонился. - Позволь мне быть подле тебя. Любовником, слугой, мужем, кем захочешь. Я приду снова завтра, в час совы. И да, зови меня просто Котт.
С этими словами полукровка спрятал лицо под шелковым шейным платком, поднялся по лестнице и бесшумно растворился в тенях ночного города. Аланис посмотрела ему вслед и фыркнула:
- Можно же было просто через дверь выйти...
Как и обещал, скрипач появился в самый темный час. Чернокнижница полулежала на постели, изучая расчетную книгу своей лавки в свете единственной свечи. Рядом с кроватью к стене был прислонен посох. Может хоть так мальчишка вразумится, если вообще рискнет прийти.
Внезапно из коридора послышался звук. Под ногой гостя скрипнула половица.
- Третья справа всегда скрипит. - Заметила Аланис, поднимая глаза от книги.
- Я заметил. Не так часто бывал в твоем доме, чтобы запомнить их все.
Котт стоял в дверном проеме. Сегодня он не стал собирать волосы и они серебристыми волнами рассыпались по его плечам, придавая ему некоторое сходство с Феликсом. В полдень она отослала записку в дом Латур, чтобы вампир пока не приходил. На секунду ей показалось что он все-таки вернулся, но нет.
Взгляд Котиллиона упал на черный посох. Он на мгновение замешкался, но все равно шагнул в комнату. Что ж, кажется, он сделал свой выбор. Аланис внимательно наблюдала, как юноша вешает плащ на кресло у камина с едва тлеющими углями, чтобы тот быстрее просох - только что закончился дождь и Котт основательно промок, пока добирался сюда.
Затем он встал у постели Аланис и спросил.
- Могу я присесть?
Ну раз ты опять проник в дом, то как тебе это запретишь.
- Благодарю. - Он сел у ее ног.
Повисло неловкое молчание. Чернокнижница захлопнула книгу и убрала ее на тумбу. Она скрестила руки на груди и выжидательно уставилась на гостя.
Он немного помедлил и спросил:
- Ты сказала, что чувствуешь аромат смерти… Вчера почувствовала меня. Как это?
Аланис знала, что Котт задал этот вопрос для того лишь чтобы начать беседу, но пришел он определенно не затем, чтобы узнать побольше о чернокнижниках. Любопытно.
- Я чувствую его сердцем. Чувствую многое: смерть, ярость и злобу, страхи и боль. Все дары Нергала. - Она внимательно посмотрела на него и сказала. - В тебе я чувствую много боли. Что с тобой произошло?
Котт долго молчал, такое признание давалось ему нелегко. Но наконец он все же начал рассказывать. Совсем издалека.
- Когда мы впервые встретились, ты заметила, что мой отец из морских эльфов, но нет. Это была мать. Она была травницей в Танроке, может быть и сейчас там живет. Она собирала травы и продавала их много лет в нашем маленьком городишке на побережье к северу от Лортимера.
Зато в нем души не чаяла владелица бродячего театра. Именно она научила его подрезать кошельки и заметила его таланты: ловкость пальцев при игре на скрипке и способность добыть даже хорошо спрятанные вещицы.
Пять лет назад, когда ему было уже шестнадцать, их театр прибыл в столицу, хозяйка привела его Полуночнице и та взяла юное дарование под свое крыло. Бродячий театр ушел, а Котиллион - остался в столице. Через некоторое время он с трудом устроился в театр: заказы от Полуночницы приходили не часто, а ему нужно было где-то жить и что-то есть. И он пошел в главный городской театр, находящийся рядом с центральным парком. Директор театра, разумеется, был чистокровный эльф. Но Котиллион каким-то чудом получил место. Он не сомневался, что ему будут доставаться места в четвертой - пятой партии. И сидеть он будет где-нибудь так, чтобы его не было видно. Он никогда не забудет презрительное выражение лица чистокровного эльфа, которое смягчилось самую малость, когда он взялся за скрипку.
И все же в своей жизни полной унижений и боли, он искал красоту. Он нашел совершенство в звуках скрипки, с которой он упражнялся с демоническим упорством, и в безмятежной юности этих девушек, которая навсегда останется в его памяти. А теперь еще и этот взгляд леди Лаэнис незаметно встал в этот ряд. Но как она стала такой?
Мысли Котиллиона каждую ночь возвращались к лазурным розам в белых руках, к тихим непонятным словам, что она сказала. После того, что она с ним сделала в той подворотне, стало ясно что под личиной неприметной хозяйки бедной лавки скрывается чернокнижница, а значит обрывать чью-то жизнь ей не впервой. Она непонятно каким образом в одно мгновение поняла кто он такой, хотя весь город думал, что он мёртв. И даже зная, кто он, она не испугалась. Она поднялась к нему с улыбкой и показала Искусство.
Еще этот контракт на нее же. Месяц будет скоро на исходе, и Полуночница спросит, почему женщина жива? Полукровка поджал губы и нахмурился, разглядывая балки на потолке, которые начали проявляться в неверных предрассветных сумерках. Да, с заказом будут проблемы. Проведя очередную бессонную ночь он под утро наконец отчетливо осознал, что выполнить он его не сможет, да и больше не хочет. А очень хочет навестить эту леди Лаэнис и поговорить с ней, если она позволит.
***
Полуночница развалилась в кресле и закинула ноги на стол. Она подбросила монету и с едва уловимой издевкой посмотрела на Кэприсию:
- Ну-с, и что же привело Сердце Огня к таким отбросам как мы? Неужели хотите услугу? Мне казалось вам проще самой превратить кого-нибудь в кучку пыли.
- Мне нужна информация. Кому из ваших мастеров заказали Катрину Цинатти?
- А кто это вообще? - Полуночница зевнула. - Я лично про нее впервые слышу.
- Я поняла вас. - Кэприсия прищурилась, внимательно рассматривая лицо Полуночницы. - Две тысячи имперских крон и это только за имя. Людей убивают и за меньшее, сами знаете. Итак, девчонка приехала с Ситарики несколько месяцев назад. Подружилась с наследником. И вот ее отравили. Она скончалась прямо в театре.
- А, это та самая девка, из-за которой столько шуму. - Полуночница подошла к двери сказала своим подручным. - Сэм, где сейчас Котт? В общем найдите мне его. Сейчас же.
Королева воров и убийц снова повернулась к Кэприсии:
- Ты подожди, сейчас все выясним. Если кто и получал заказ на подружку императорского сынка, то это был Котт. К тому же он был в театре в тот вечер, уж это я знаю наверняка.
Кэприсия скрестила руки на груди и мрачно кивнула. Ей совершенно не понравилась фамильярность разбойницы, видевшей чародейку в первый раз в жизни, но так просто перешедшей на ты.
Спустя полчаса неприметная дверца в стене открылась и из нее вышел недовольный Котт:
- Какого черта? Я же просил не посылать никого за мной в театр, Зар… - он осёкся увидев гостью. В столице мало кто не знал как выглядит Кэприсия. - Вечер добрый.
- Здравствуй. - Протянула Кэприсия. - Интересная история получается. Ты же был на сцене в тот вечер! Как...
Полуночница перебила:
- Тебе приходил контракт на Катрину Цинатти? Она была отравлена на твоем концерте. Полностью сорвала тебе второй акт на премьере.
Котт поджал губы:
- И стал бы я сам себе портить вечер? Я предпочитаю не смешивать увлечения.
- А может ты знаешь, кто это сделал?
Убийца немного подумал и сказал:
- М-м… нет, не знаю. Может кто другой из наших взялся втихую, чтоб не делиться. Ты же знаешь, парни порой подрабатывают на стороне, а тут явно большой куш. Ну вышли напрямую на кого-то, тот и взялся, не оповещая тебя. Я бы, к примеру, не стал делиться. - Котт самодовольно хмыкнул, и в ту же секунду короткий метательный нож просвистел около самого его уха и воткнулся в стену за спиной.
Полуночница раздраженно дернула бровью и процедила:
- А вот это мы обсудим после ухода нашей гостьи.
***
Едва зашло солнце, Феликс выбрался из своего дневного убежища и поспешил к Аланис.
- Сможешь сегодня обойтись без меня?
- Вполне, я неплохо выспалась. Снова поработаю над фолиантом Григора ночью. Голод все усиливается?
Вампир кивнул.
- Стало полегче, конечно, когда я стал высшим, но все равно. - Он вздохнул и развел руками, будто извиняясь за свою очередную отлучку с поста. - Пару десятков лет назад нам хватало одной трапезы из одной кормушки на два дня. Теперь мы питаемся с трёх. Я спрашивал Сальватора, почему так.
- Он что-нибудь ответил?
- Нет конечно. Чтобы он мне отвечал на вопросы - это бывает раз в год, когда у него хорошее настроение.
Аланис понимающе хмыкнула.
- Ну, тогда я расскажу, когда вернешься. Ступай и передай привет Эмилии и Алану.
- И Сальватору тоже? - Мужчина хитро посмотрел на нее.
- Да, и ему тоже. - Чернокнижница улыбнулась.
Когда Феликс ушел, она немного убралась в лавке а затем, налив красного вина, села перед камином. Читать не хотелось совершенно, к тому же в доме был незваный гость. Она чувствовала присутствие убийцы уже некоторое время, однако тот почему-то медлил. Наконец Аланис надоели прятки.
Она поставила бокал вина на столик и громко произнесла, не отрывая взгляда от камина:
- Подойди сюда. Я все равно знаю, что ты там, Котиллион. Ты думаешь я шутила, когда сказала, что от тебя несет смертью за милю?
Юноша почти неслышно, легкой поступью хищника спустился по лестнице и встал у кресла, в котором сидела чернокнижница.
- Убивать ты меня не намерен, ты сидишь там уже около часа. Давно мог напасть, так ведь?
Он хмыкнул что-то утвердительное и негромко произнес:
- Сегодня у нас была гостья. В любимом гнезде Полуночницы.
- Мне то какой интерес, кто посещает гильдию? - раздраженно спросила Аланис.
- Тебе, быть может, и не интересно, зато гостья запросто выложила две тысячи золотых только за имя того, кто убил Катрину Цинатти.
Аланис тяжело вздохнула. Надежда на то, что смерть девицы посчитают несчастным случаем рухнула в единый миг.
Она подняла глаза и спросила:
- И что ты приобретешь на эти деньги, Котиллион из Танрока, gheel’dirne [1]
Закрыть
? Так ведь тебя зовут? - Чернокнижница усмехнулась.прим.авт.: нечистая кровь
Губы юноши стянулись в тонкую полоску, но он промолчал. Он, выросший среди людей, не владел эльфийским наречием, но именно это выражение знал очень хорошо. В театре большинство музыкантов были чистокровными эльфами и они, разумеется, быстро его познакомили со значением этих слов. Он не сомневался, что иначе как gheel’dirne они его не называли за спиной, а некоторые, кому он особенно не нравился - и в лицо.
Аланис язвительно продолжила:
- Советую купить двухэтажный особняк с небольшим садом на побережье в Долине. Еще останется на пару слуг. Там замечательный климат - не так жарко, как на Ситарике, а местные делают превосходные вина.
Юноша выдержал паузу и с холодным достоинством ответил:
- Благодарю за совет. Воспользуюсь им, как только разживусь деньгами. Я не сказал, кто убил девчонку. А посетила нас никто иной как Кэприсия Ариччи. Правая рука Иг…
- Я знаю, кто такая Ариччи. Будь добр, избавь меня от перечисления ее титулов. - Перебила Аланис и скривилась, как от зубной боли. Она прекрасно помнила, кто разрушил Северный Клык и обрек тысячи людей на гибель. Включая ее и учителя. - Почему ты не сказал ей, кто убил Катрину? И чего ты теперь хочешь от меня?
Тишина. Чернокнижница подняла на незваного гостя глаза:
- Почему ты молчишь? Должна же быть причина, по которой ты не назвал моего имени.
Полукровка отвел взгляд и выдавил из себя:
- Я видел твои глаза, когда умирала эта девчонка. Ты тогда сказала: “Я покажу тебе мое Искусство.” Я бессчетное количество раз обращался памятью к этому моменту. Так много, что наконец осознал, что больше не хочу твоей смерти. И я не хочу, чтобы эта Кэприсия Ариччи тебя нашла. Ты такая же как я. Ты знаешь, что смерть-это искусство и ней есть своя красота. - Котиллион опустился на колени рядом с Аланис и бережно взял в руки ее маленькую ладонь. - Никто и никогда этого не понимал, я… ведь всегда оставляю цветы, чтобы показать их бессмертную красоту, а они назвали меня “Цветочник”. Но это же ложь, я - всего лишь скромный артист.
Аланис удивленно посмотрела на свою ладонь в руках полукровки и медленно подняла глаза. Котиллион взглянул в лицо чернокнижницы, повисла напряженная тишина. Он, решаясь, тихо выдохнул, провел пальцами по лицу Аланис закрыл глаза и прикоснулся губами к губам. Спустя пару мгновений он оторвался и прошептал:
- Просто позволь мне видеть тебя, приходить сюда время от времени. Быть рядом с тобой, когда… когда ты будешь творить свое Искусство снова. - Он с восторгом смотрел ей в глаза. - Я никогда не видел ничего прекраснее. Назови меня безумцем, назови чудовищем, умоляю, только не отказывай.
Аланис несколько мгновений пораженно смотрела на него. Затем она отвернулась, взяла бокал, сделала глоток и медленно облизнула губы. Выдержав паузу она глубоко вздохнула, осторожно подбирая слова и снова посмотрела в бледно-серые глаза полукровки:
- Почти все, кто был мне дорог… Почти все, кто сближается со мной - погибают. Видимо, таково мое проклятие, Котиллион, быть одной. И ты тоже погибнешь, как они. Мальчик сирота, моя семья, мой наставник… Я потеряла их всех. Некоторых я убила собственными руками. - Взгляд ее был суров и резал ледяной обреченностью. - И ты тоже рискуешь умереть, так или иначе, если останешься. Подумай хорошенько и беги, мальчик. Лучше бы ты взял золото Ариччи.
Котиллион поднялся и твердо сказал:
- Мне все равно. Лучше я погибну через месяц, имея возможность видеть тебя, чем провести жизнь в пустом особняке, звеня золотом.
- Красивый жест, Котиллион. Но скажешь ли ты то же самое, когда будешь умирать? - Чернокнижница тоскливо усмехнулась, видя его замешательство.
Она в задумчивости посмотрела на своего странного гостя и спросила:
- Скажи-ка лучше мне вот что… Ты упомянул, что кто-то заплатил гильдии за мою жизнь. Я теряюсь в догадках. Кто это был?
Котиллион немного подумал, припоминая, и поведал:
- Я сам не видел, перехватил этот заказ у другого наемника. Полуночница сказала, что это была какая-то расфуфыренная девица из центральных кварталов. Расплатилась драгоценностями. Похожа на чахоточную, с шикарной черной гривой, “дорогая лошадка”. - Он перехватил вопросительный взгляд Аланис и пояснил. - Зарина у нас не стесняется в выражениях.
- А! Кажется, я знаю, кто это был. - Она мрачно хмыкнула, встала и налила себе еще вина. - Ну и идиотка.
Полукровка оживился:
- Ты ее убьешь?
Аланис бросила на него внимательный взгляд и сообщила:
- Она уже мертва. И лучше принеси мне эти драгоценности, иначе жертв может стать больше. Кое-куда даже гильдии не стоит соваться.
Котиллион расстроенно глянул на нее и согласно кивнул. Он подошел к лестнице и обернулся:
- Подумай над моим предложением, лучший убийца столицы к твоим услугам. - Он изящно поклонился. - Позволь мне быть подле тебя. Любовником, слугой, мужем, кем захочешь. Я приду снова завтра, в час совы. И да, зови меня просто Котт.
С этими словами полукровка спрятал лицо под шелковым шейным платком, поднялся по лестнице и бесшумно растворился в тенях ночного города. Аланис посмотрела ему вслед и фыркнула:
- Можно же было просто через дверь выйти...
***
Как и обещал, скрипач появился в самый темный час. Чернокнижница полулежала на постели, изучая расчетную книгу своей лавки в свете единственной свечи. Рядом с кроватью к стене был прислонен посох. Может хоть так мальчишка вразумится, если вообще рискнет прийти.
Внезапно из коридора послышался звук. Под ногой гостя скрипнула половица.
- Третья справа всегда скрипит. - Заметила Аланис, поднимая глаза от книги.
- Я заметил. Не так часто бывал в твоем доме, чтобы запомнить их все.
Котт стоял в дверном проеме. Сегодня он не стал собирать волосы и они серебристыми волнами рассыпались по его плечам, придавая ему некоторое сходство с Феликсом. В полдень она отослала записку в дом Латур, чтобы вампир пока не приходил. На секунду ей показалось что он все-таки вернулся, но нет.
Взгляд Котиллиона упал на черный посох. Он на мгновение замешкался, но все равно шагнул в комнату. Что ж, кажется, он сделал свой выбор. Аланис внимательно наблюдала, как юноша вешает плащ на кресло у камина с едва тлеющими углями, чтобы тот быстрее просох - только что закончился дождь и Котт основательно промок, пока добирался сюда.
Затем он встал у постели Аланис и спросил.
- Могу я присесть?
Ну раз ты опять проник в дом, то как тебе это запретишь.
- Благодарю. - Он сел у ее ног.
Повисло неловкое молчание. Чернокнижница захлопнула книгу и убрала ее на тумбу. Она скрестила руки на груди и выжидательно уставилась на гостя.
Он немного помедлил и спросил:
- Ты сказала, что чувствуешь аромат смерти… Вчера почувствовала меня. Как это?
Аланис знала, что Котт задал этот вопрос для того лишь чтобы начать беседу, но пришел он определенно не затем, чтобы узнать побольше о чернокнижниках. Любопытно.
- Я чувствую его сердцем. Чувствую многое: смерть, ярость и злобу, страхи и боль. Все дары Нергала. - Она внимательно посмотрела на него и сказала. - В тебе я чувствую много боли. Что с тобой произошло?
Котт долго молчал, такое признание давалось ему нелегко. Но наконец он все же начал рассказывать. Совсем издалека.
- Когда мы впервые встретились, ты заметила, что мой отец из морских эльфов, но нет. Это была мать. Она была травницей в Танроке, может быть и сейчас там живет. Она собирала травы и продавала их много лет в нашем маленьком городишке на побережье к северу от Лортимера.
