Они ненадолго замолкли, прежде чем она провалилась в глубокий сон.
На уступ горы Андеберг вела узкая горная тропа - верхом не проехать. Сир Йоганц оставил коня в подлеске у подножия и продолжил подъем пешком. Один. Из-под его ног сыпались камни и крошка. Погода совсем испортилась: над головой плыли свинцовые облака, а морозный ветер бросал в лицо колючий снег, но паладин все равно шел. Сообщение о сбежавшей от Илара узнице тревожило его. Зачем ей эта гора? Что она приготовила для пришедших за ней? Зачем позвала его? Вечером третьего дня после побега его нашел потерянный юноша и сунул скомканную записку. На вопрос откуда он ее взял, ответить не смог. Только повторял, что знает, что должен найти сира Йоганца и вручить послание. Эти мысли вынуждали старика подниматься аккуратно и с опаской. Наконец он достиг вершины.
Представшее перед его глазами зрелище потрясло его своей чистейшей красотой и он, позабыв об осторожности, выскочил на уступ с криком:
- Аланис!
Женщина медленно обернулась. Паладин стоял, непонимающе глядя на чернокнижницу. За ее темной невысокой фигурой разворачивался светлый, сотканный из тысяч лучей портал в новый мир, полный солнца и зелени. Аланис грустно улыбнулась и подошла к старику вплотную.
После нескольких мгновений молчания она сказала:
- Я всегда опасалась вас больше всех, но и верила вашему слову больше других, сир… На вас не действуют мои чары, потому и позвала. - Она протянула руку и медленно сняла его брошь, скрепляющую плащ, серебряную веточку шиповника с цветком. Пока женщина снимала украшение, она уколола палец о шип. Чернокнижница смотрела на кровь несколько секунд и медленно подняла глаза на старика. Она горько улыбнулась. Аланис выронила брошь в снег и взяла озябшие руки старика в свои:
- Сир Йоганц, послушайте… Времени у меня в обрез и я более не владею собой. Сделайте то, что должно. Видите? - Она указала на сияющий портал. - Это иной, юный мир. Никто под солнцем и луной не знает о них, но они, существуют. Как существуют и пути попасть туда и вернуться. Мы, чернокнижники, когда-то хранили это знание вместе с запретным языком Нергала, но утратили много веков назад. - Она запнулась и подняла на него полные мольбы глаза. Зеленые глаза своей матери, Астрид, и сердце старика болезненно сжалось. - Сделай, что должно, сир Йоганц, или я принесу туда имя Нергала, открою ему дверь и превращу невинный мир в ад полный страданий, войн и мора. А затем вернусь и этот - перестанет существовать. Я утоплю всех в крови и огне. У меня нет выбора, ты же видел, что произошло в храме? Я не смогла убить себя тогда, хотя пыталась, не смогу и сейчас. Ты должен это сделать. Я, Аланис Астрид из Дарри, молю тебя. Я не буду сопротивляться.
Сир Йоганц закрыл глаза, отступил на шаг и лицо его исказила мука.
Аланис содрогнулась всем телом и отшатнулась, держась за бок. По ее бледным пальцам потекла кровь. Чернокнижница подняла глаза:
- У меня есть еще время. Ты хотел знать, почему я убила Верховную… - Чернокнижница тяжело вдохнула и поморщилась. - Я хотела спасти свою душу от вечного служения Нергалу, с тех самых пор, как убила собственную сестру. Я все делала, чтобы избежать новых жертв, но… Когда я убила всех тех людей в Вороновом ущелье, я поняла что покаяния и молитв до конца моих дней будет недостаточно, чтобы вытянуть мою душу из той пропасти, в которую я стремительно падала. И я искала его пророка. Ты ведь тоже понимаешь, что Нергал имел на это право, еще со времен появления целителя из Валара - он мог призвать глас. Я думала, что это та демоница, на месте Верховной, Тзар К’Хиви. Она столько сделала, чтобы разрушить церковь и империю изнутри, она почти преуспела… Но я ошибалась. Нергал терпелив, как сама смерть и время. И его пророк появился только сейчас и смотрел на меня все это время. - Аланис в отчаянии посмотрела на свои окровавленные руки и продолжила. - Каждое утро я видела его в зеркале, видела в лужах после дождя, видела в глазах моих умирающих жертв.
Стальная воля Нергала влекла ее к порталу и сопротивляться этому зову было чудовищно сложно. И было сложнее с каждой секундой, но она продолжила:
- Ты должен знать. Это я убила ту девчонку. Катрину Цинатти. Думала, что если убрать ее тихо и безболезненно - скажем, несчастный случай, то принц одумается и женится на дочери лорда из Соттара.
- Ты? Война уже развязана Ситарикой... - Потрясенно проговорил старик. - Ничто не в силах остановить кровопролития после того, как Цинатти вместе с Ариччи убили дочь Йориса ван дер Геелена.
Чернокнижница криво ухмыльнулась:
- Только подумать… Голос тьмы - Аланис нареченная Безмолвной, дочь священника. Какая ирония. - Она скривилась, сопротивляясь зову, и все же отступила на несколько шагов назад, к обрыву.
Йоганц сокрушенно покачал головой:
- Дочь паладина, но не священника. Ты сказала, что не знала своей матери. Ты не знала и отца.
Аланис застыла и подняла глаза, задавая немой вопрос, и Йоганц продолжил:
- Твои волосы - как огонь. Только на севере есть такие женщины, ее звали Астрид. Она умерла в родах, оставив тебя мне. - Студеный горный ветер обжигал щеки и морозил пальцы. Старик утер слезы. - Я тогда был выбран главой Северного Приората… Я был молод и я сделал выбор чести. Дурак, я рассудил что не смогу управлять приоратом с ребенком на руках. Богиня, как же я был неправ... Ты была отдана моему другу, Этьену, на воспитание. Мы вместе служили в ордене оруженосцами, но он не смог пройти испытание меча, он был прирожденный книжник. Да ты и сама знаешь, каков он был. Наверное, даже лучше меня знаешь… В тысяча двести втором году Этьен уехал в Дарри и увёз тебя с собой. Я же должен был управлять Северным Приоратом и забрать тебя в день твоих пятнадцатых именин. Воспитанный в замке, рождённый стать герцогом, я не хотел, чтобы ты выросла избалованной и развратной девицей, как те аристократки и чародейки, что я видел в столице. Этьен должен быть научить тебя грамоте, слову Инаат и показать жизнь простых людей.
Аланис тоскливо рассмеялась:
- Если бы он не научил читать, я не прочла бы тех черных книг. И не стала бы тем, кто я есть. - Лицо ее исказила судорога. Ее тянула к порталам неистовая, неудержимая сила и теперь приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы задержаться в своем родном мире еще пару мгновений.
Ткань платья основательно пропитались кровью, яркие красные пятна начали расползаться на снегу. Чернокнижница почувствовала слабость в ногах и поняла, что сопротивляться больше не может. Она подняла глаза на старого паладина:
- Спасибо, Ист... отец. Прошу, молись за меня. Прости, я не смогла стать наследницей севера. Я оступилась и мне некого винить, кроме самой себя и моих амбиций. - Она, неспособная больше сопротивляться, сделала несколько заплетающихся шагов к обрыву, нога её подвернулась и чернокнижница исчезла в портале. Пока она падала в неизвестность, в голове ее вспыхнула безумная, отчаянная мысль.
Йоганц Истван Дорнштайн выронил серебряный кинжал и упал на колени в снег. Он долго смотрел на свои дрожащие окровавленные руки и сполохи затихающего портала, утирая слезы.
Впервые в жизни он не знал, правильно ли поступил. Богиня хранила молчание. Старик даже не пытался воззвать к ней, ибо знал - Инаат отныне слепа и глуха к нему, как и ко всякому убийце. Всепрощение Богини стоит дорого.
Аланис упала спиной в высокую траву какого-то поля, до смерти перепугав местных жителей. Они подбежали к ней и стали что-то говорить на своем непонятном языке. Чернокнижница, прежде чем провалиться в темное беспамятство успела прошептать всего одно слово:
- Ланни.
Истинное имя, данное первым.
Так никто и никогда не услышал, что же на самом деле случилось на безымянном уступе горы Андеберг. Сир Йоганц отдал все свое немногочисленное оставшееся имущество ордену и сложил с себя полномочия главы северного приората. Он принял обет молчания и провел все свои годы до смерти в молитвах.
Его чествовали и называли свергнувшим глас Нергала, слагали о нем песни и рассказывали о нем послушникам в литуариях, храмах, монастырях и приоратах. Сир Йоганц Истван Дорнштайн из Высоких Гнездовий стал частью истории.
А седой глубокий старик часто сидел у дверей своей кельи в Вечерней звезде, смотрел на белоснежные горные пики и держал в своих ладонях серебряную веточку шиповника. Изредка он утирал слезы. Он часто молился, но больше не слышал голоса Инаат.
Если бы только можно было вымолить прощение за смерть собственной дочери.
столица Ситарики, Тира
1235г. от Явления Пророка
Настойчивый, резкий стук в дверь разбил ночную тишину через пару часов после заката. Сиамар осторожно прокрался к окну и выглянул. На пороге стоял какой то представительный мужчина в дорожном плаще. Эльф пригляделся повнимательнее к нежданному гостю. Светлые волосы были собраны в хвост, а под мышкой виднелся какой-то сверток. Сиамар переглянулся с Миреилом и пожал плечами.
Стук повторился.
- Открою пожалуй, не похож он на святого отца.
- Может не стоит? - Возразил Миреил, но ключ уже щелкнул в замке.
- Что вам нужно? - Хмуро спросил Сиамар. Он высунул голову на улицу и быстро огляделся по сторонам. Незнакомец и правда был один.
- Господин Моро? Могу я войти. У меня для вас важная посылка. - Он предъявил увесистый сверток.
- Да, заходите, пожалуйста. - Сиамар посторонился, пропуская в дом странного ночного гостя. - Чем обязан?
- Не пугайтесь, пожалуйста, я по поручению вашей жены.
Сиамар стремительно изменился в лице, быстро закрыл дверь и указал рукой в сторону скромной крохотной гостиной. Как раз из-за жены ему пришлось спешно продать имение и уплыть из Кар-Эвеста в старую империю, чтобы затеряться на задворках какого-нибудь большого города. Теперь они обитали в маленьком домишке на окраине Тиры.
- По поручению? Она жива? Где она?
Гость помрачнел и отрицательно покачал головой:
- Нам всем хотелось бы, чтобы она была жива и осталась с нами. Я - Феликс де Латур. Она была частью и нашей семьи тоже и я смею называть себя ее близким другом. Откройте это и прочтите. Отец написал вам письмо. - Он протянул свою ношу и Сиамар немедля схватил ее. Он, встревоженно поглядывая на гостя, быстро разорвал обертку и на стол упало письмо.
Сиамар вскрыл конверт и углубился в чтение.
“Приветствую, Сиамар Ан’Гленн.
Хоть я и не имел счастья быть представленным вам лично, однако, зная, как дорожила вами ваша супруга, я полагаю, вы имеете право получить копию фолианта. Также далее в письме вы найдете некоторые мои пояснения. Я пишу эти строки много позже событий, которые описаны в книге, которую вы найдете в этой посылке, и искренне надеюсь, что все, что вы здесь прочтете, послужит вам утешением.
Также надеюсь, что вам послужит утешением, что вы не один в вашем горе. Теперь мои бесконечные дни и ночи наполнены тоской еще по одному человеку, которого я считаю своей семьей. В июле 1227 года от Явления Пророка Аланис из Дарри стала кровь от крови моей. Даже наделенная и, в то же время обреченная дарами нашего бога на блуждание в одиночестве, она стала светочем, что сияет проклятым и сломленным созданиям.
В августе того же года она покинула наш дом. И все же я пишу все это с некоторой надеждой, потому как предпринял путешествие к горе Андеберг, где в последний раз видели Глас Нергала, но почти ничего там не нашел. Барды и церковники наперебой поют о священном пламени, в котором сгинул апостол темного бога, но на том месте не было пепла, только несколько пятен крови. Ее крови. В этом я ошибиться не мог, связанный с ней самыми прочными незримыми узами, наделенный силой ее крови. Я убежден, что наша незримая связь позволила бы мне узнать о ее смерти, но я не получал таких знаков. Не видел снов, не слышал ее голоса, взывающего ко мне из-за грани.
Не было и публичной казни, только чествования сира Йоганца из Высокий Гнездовий. Все это вместе дает мне призрачную надежду, за которую я буду цепляться целую вечность, уповая на новую встречу.
Я бережно храню все события ее жизни: воспоминания, которые она открыла мне в ночь, перед тем, как покинуть мой дом в последний раз. Теперь я обязан передать эти знания, облеченные в пергамент и чернила, чтобы поделиться ее светом с теми, кто обречен жить во тьме.
Такова ее воля и я исполняю ее.
Мы должны помнить, почему мы все еще живы, почему светят солнце и сияет луна.
Сальватор де Латур.
1234 г. от ЯП”
Наконец эльф закончил читать и положил на стол письмо. Он молчал. Затем подвинул к себе фолиант и аккуратно открыл его на первой странице. Сиамар долго смотрел в книгу, размышляя и наконец сказал:
- Спасибо. Вы назвались ее близким другом? Тогда я прошу вас остаться, думаю нам будет о чем поговорить. Она писала мне письма в тот год, но… такое расстояние не позволяло нам поделиться всем, чем нам хотелось бы. - Он встал и залез рукой за старый, обшарпанный комод, извлекая оттуда небольшой ящичек. В нем оказались немногочисленные письма. Он расстроенно добавил. - Я успел получить всего три, как видите. Пожалуйста, расскажите мне о ее последних месяцах жизни.
Мы можем поговорить в гостинице. Там… - Феликс огляделся. - Менее стесненная обстановка.
Сиамар с досадой поморщился и согласился.
От автора
Спасибо, дорогой читатель. Я признательна, что ты прошел со мной и моими разношерстными героями этот путь!
Встретимся в следующем романе.
С уважением, Iren_Ask.
UPD (26.06.24): обновлены главы: "Сироты", "Ритуал" и "Владыка". Обновлен эпилог.
***
На уступ горы Андеберг вела узкая горная тропа - верхом не проехать. Сир Йоганц оставил коня в подлеске у подножия и продолжил подъем пешком. Один. Из-под его ног сыпались камни и крошка. Погода совсем испортилась: над головой плыли свинцовые облака, а морозный ветер бросал в лицо колючий снег, но паладин все равно шел. Сообщение о сбежавшей от Илара узнице тревожило его. Зачем ей эта гора? Что она приготовила для пришедших за ней? Зачем позвала его? Вечером третьего дня после побега его нашел потерянный юноша и сунул скомканную записку. На вопрос откуда он ее взял, ответить не смог. Только повторял, что знает, что должен найти сира Йоганца и вручить послание. Эти мысли вынуждали старика подниматься аккуратно и с опаской. Наконец он достиг вершины.
Представшее перед его глазами зрелище потрясло его своей чистейшей красотой и он, позабыв об осторожности, выскочил на уступ с криком:
- Аланис!
Женщина медленно обернулась. Паладин стоял, непонимающе глядя на чернокнижницу. За ее темной невысокой фигурой разворачивался светлый, сотканный из тысяч лучей портал в новый мир, полный солнца и зелени. Аланис грустно улыбнулась и подошла к старику вплотную.
После нескольких мгновений молчания она сказала:
- Я всегда опасалась вас больше всех, но и верила вашему слову больше других, сир… На вас не действуют мои чары, потому и позвала. - Она протянула руку и медленно сняла его брошь, скрепляющую плащ, серебряную веточку шиповника с цветком. Пока женщина снимала украшение, она уколола палец о шип. Чернокнижница смотрела на кровь несколько секунд и медленно подняла глаза на старика. Она горько улыбнулась. Аланис выронила брошь в снег и взяла озябшие руки старика в свои:
- Сир Йоганц, послушайте… Времени у меня в обрез и я более не владею собой. Сделайте то, что должно. Видите? - Она указала на сияющий портал. - Это иной, юный мир. Никто под солнцем и луной не знает о них, но они, существуют. Как существуют и пути попасть туда и вернуться. Мы, чернокнижники, когда-то хранили это знание вместе с запретным языком Нергала, но утратили много веков назад. - Она запнулась и подняла на него полные мольбы глаза. Зеленые глаза своей матери, Астрид, и сердце старика болезненно сжалось. - Сделай, что должно, сир Йоганц, или я принесу туда имя Нергала, открою ему дверь и превращу невинный мир в ад полный страданий, войн и мора. А затем вернусь и этот - перестанет существовать. Я утоплю всех в крови и огне. У меня нет выбора, ты же видел, что произошло в храме? Я не смогла убить себя тогда, хотя пыталась, не смогу и сейчас. Ты должен это сделать. Я, Аланис Астрид из Дарри, молю тебя. Я не буду сопротивляться.
Сир Йоганц закрыл глаза, отступил на шаг и лицо его исказила мука.
Аланис содрогнулась всем телом и отшатнулась, держась за бок. По ее бледным пальцам потекла кровь. Чернокнижница подняла глаза:
- У меня есть еще время. Ты хотел знать, почему я убила Верховную… - Чернокнижница тяжело вдохнула и поморщилась. - Я хотела спасти свою душу от вечного служения Нергалу, с тех самых пор, как убила собственную сестру. Я все делала, чтобы избежать новых жертв, но… Когда я убила всех тех людей в Вороновом ущелье, я поняла что покаяния и молитв до конца моих дней будет недостаточно, чтобы вытянуть мою душу из той пропасти, в которую я стремительно падала. И я искала его пророка. Ты ведь тоже понимаешь, что Нергал имел на это право, еще со времен появления целителя из Валара - он мог призвать глас. Я думала, что это та демоница, на месте Верховной, Тзар К’Хиви. Она столько сделала, чтобы разрушить церковь и империю изнутри, она почти преуспела… Но я ошибалась. Нергал терпелив, как сама смерть и время. И его пророк появился только сейчас и смотрел на меня все это время. - Аланис в отчаянии посмотрела на свои окровавленные руки и продолжила. - Каждое утро я видела его в зеркале, видела в лужах после дождя, видела в глазах моих умирающих жертв.
Стальная воля Нергала влекла ее к порталу и сопротивляться этому зову было чудовищно сложно. И было сложнее с каждой секундой, но она продолжила:
- Ты должен знать. Это я убила ту девчонку. Катрину Цинатти. Думала, что если убрать ее тихо и безболезненно - скажем, несчастный случай, то принц одумается и женится на дочери лорда из Соттара.
- Ты? Война уже развязана Ситарикой... - Потрясенно проговорил старик. - Ничто не в силах остановить кровопролития после того, как Цинатти вместе с Ариччи убили дочь Йориса ван дер Геелена.
Чернокнижница криво ухмыльнулась:
- Только подумать… Голос тьмы - Аланис нареченная Безмолвной, дочь священника. Какая ирония. - Она скривилась, сопротивляясь зову, и все же отступила на несколько шагов назад, к обрыву.
Йоганц сокрушенно покачал головой:
- Дочь паладина, но не священника. Ты сказала, что не знала своей матери. Ты не знала и отца.
Аланис застыла и подняла глаза, задавая немой вопрос, и Йоганц продолжил:
- Твои волосы - как огонь. Только на севере есть такие женщины, ее звали Астрид. Она умерла в родах, оставив тебя мне. - Студеный горный ветер обжигал щеки и морозил пальцы. Старик утер слезы. - Я тогда был выбран главой Северного Приората… Я был молод и я сделал выбор чести. Дурак, я рассудил что не смогу управлять приоратом с ребенком на руках. Богиня, как же я был неправ... Ты была отдана моему другу, Этьену, на воспитание. Мы вместе служили в ордене оруженосцами, но он не смог пройти испытание меча, он был прирожденный книжник. Да ты и сама знаешь, каков он был. Наверное, даже лучше меня знаешь… В тысяча двести втором году Этьен уехал в Дарри и увёз тебя с собой. Я же должен был управлять Северным Приоратом и забрать тебя в день твоих пятнадцатых именин. Воспитанный в замке, рождённый стать герцогом, я не хотел, чтобы ты выросла избалованной и развратной девицей, как те аристократки и чародейки, что я видел в столице. Этьен должен быть научить тебя грамоте, слову Инаат и показать жизнь простых людей.
Аланис тоскливо рассмеялась:
- Если бы он не научил читать, я не прочла бы тех черных книг. И не стала бы тем, кто я есть. - Лицо ее исказила судорога. Ее тянула к порталам неистовая, неудержимая сила и теперь приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы задержаться в своем родном мире еще пару мгновений.
Ткань платья основательно пропитались кровью, яркие красные пятна начали расползаться на снегу. Чернокнижница почувствовала слабость в ногах и поняла, что сопротивляться больше не может. Она подняла глаза на старого паладина:
- Спасибо, Ист... отец. Прошу, молись за меня. Прости, я не смогла стать наследницей севера. Я оступилась и мне некого винить, кроме самой себя и моих амбиций. - Она, неспособная больше сопротивляться, сделала несколько заплетающихся шагов к обрыву, нога её подвернулась и чернокнижница исчезла в портале. Пока она падала в неизвестность, в голове ее вспыхнула безумная, отчаянная мысль.
Йоганц Истван Дорнштайн выронил серебряный кинжал и упал на колени в снег. Он долго смотрел на свои дрожащие окровавленные руки и сполохи затихающего портала, утирая слезы.
Впервые в жизни он не знал, правильно ли поступил. Богиня хранила молчание. Старик даже не пытался воззвать к ней, ибо знал - Инаат отныне слепа и глуха к нему, как и ко всякому убийце. Всепрощение Богини стоит дорого.
Аланис упала спиной в высокую траву какого-то поля, до смерти перепугав местных жителей. Они подбежали к ней и стали что-то говорить на своем непонятном языке. Чернокнижница, прежде чем провалиться в темное беспамятство успела прошептать всего одно слово:
- Ланни.
Истинное имя, данное первым.
Эпилог
Так никто и никогда не услышал, что же на самом деле случилось на безымянном уступе горы Андеберг. Сир Йоганц отдал все свое немногочисленное оставшееся имущество ордену и сложил с себя полномочия главы северного приората. Он принял обет молчания и провел все свои годы до смерти в молитвах.
Его чествовали и называли свергнувшим глас Нергала, слагали о нем песни и рассказывали о нем послушникам в литуариях, храмах, монастырях и приоратах. Сир Йоганц Истван Дорнштайн из Высоких Гнездовий стал частью истории.
А седой глубокий старик часто сидел у дверей своей кельи в Вечерней звезде, смотрел на белоснежные горные пики и держал в своих ладонях серебряную веточку шиповника. Изредка он утирал слезы. Он часто молился, но больше не слышал голоса Инаат.
Если бы только можно было вымолить прощение за смерть собственной дочери.
***
столица Ситарики, Тира
1235г. от Явления Пророка
Настойчивый, резкий стук в дверь разбил ночную тишину через пару часов после заката. Сиамар осторожно прокрался к окну и выглянул. На пороге стоял какой то представительный мужчина в дорожном плаще. Эльф пригляделся повнимательнее к нежданному гостю. Светлые волосы были собраны в хвост, а под мышкой виднелся какой-то сверток. Сиамар переглянулся с Миреилом и пожал плечами.
Стук повторился.
- Открою пожалуй, не похож он на святого отца.
- Может не стоит? - Возразил Миреил, но ключ уже щелкнул в замке.
- Что вам нужно? - Хмуро спросил Сиамар. Он высунул голову на улицу и быстро огляделся по сторонам. Незнакомец и правда был один.
- Господин Моро? Могу я войти. У меня для вас важная посылка. - Он предъявил увесистый сверток.
- Да, заходите, пожалуйста. - Сиамар посторонился, пропуская в дом странного ночного гостя. - Чем обязан?
- Не пугайтесь, пожалуйста, я по поручению вашей жены.
Сиамар стремительно изменился в лице, быстро закрыл дверь и указал рукой в сторону скромной крохотной гостиной. Как раз из-за жены ему пришлось спешно продать имение и уплыть из Кар-Эвеста в старую империю, чтобы затеряться на задворках какого-нибудь большого города. Теперь они обитали в маленьком домишке на окраине Тиры.
- По поручению? Она жива? Где она?
Гость помрачнел и отрицательно покачал головой:
- Нам всем хотелось бы, чтобы она была жива и осталась с нами. Я - Феликс де Латур. Она была частью и нашей семьи тоже и я смею называть себя ее близким другом. Откройте это и прочтите. Отец написал вам письмо. - Он протянул свою ношу и Сиамар немедля схватил ее. Он, встревоженно поглядывая на гостя, быстро разорвал обертку и на стол упало письмо.
Сиамар вскрыл конверт и углубился в чтение.
“Приветствую, Сиамар Ан’Гленн.
Хоть я и не имел счастья быть представленным вам лично, однако, зная, как дорожила вами ваша супруга, я полагаю, вы имеете право получить копию фолианта. Также далее в письме вы найдете некоторые мои пояснения. Я пишу эти строки много позже событий, которые описаны в книге, которую вы найдете в этой посылке, и искренне надеюсь, что все, что вы здесь прочтете, послужит вам утешением.
Также надеюсь, что вам послужит утешением, что вы не один в вашем горе. Теперь мои бесконечные дни и ночи наполнены тоской еще по одному человеку, которого я считаю своей семьей. В июле 1227 года от Явления Пророка Аланис из Дарри стала кровь от крови моей. Даже наделенная и, в то же время обреченная дарами нашего бога на блуждание в одиночестве, она стала светочем, что сияет проклятым и сломленным созданиям.
В августе того же года она покинула наш дом. И все же я пишу все это с некоторой надеждой, потому как предпринял путешествие к горе Андеберг, где в последний раз видели Глас Нергала, но почти ничего там не нашел. Барды и церковники наперебой поют о священном пламени, в котором сгинул апостол темного бога, но на том месте не было пепла, только несколько пятен крови. Ее крови. В этом я ошибиться не мог, связанный с ней самыми прочными незримыми узами, наделенный силой ее крови. Я убежден, что наша незримая связь позволила бы мне узнать о ее смерти, но я не получал таких знаков. Не видел снов, не слышал ее голоса, взывающего ко мне из-за грани.
Не было и публичной казни, только чествования сира Йоганца из Высокий Гнездовий. Все это вместе дает мне призрачную надежду, за которую я буду цепляться целую вечность, уповая на новую встречу.
Я бережно храню все события ее жизни: воспоминания, которые она открыла мне в ночь, перед тем, как покинуть мой дом в последний раз. Теперь я обязан передать эти знания, облеченные в пергамент и чернила, чтобы поделиться ее светом с теми, кто обречен жить во тьме.
Такова ее воля и я исполняю ее.
Мы должны помнить, почему мы все еще живы, почему светят солнце и сияет луна.
Сальватор де Латур.
1234 г. от ЯП”
Наконец эльф закончил читать и положил на стол письмо. Он молчал. Затем подвинул к себе фолиант и аккуратно открыл его на первой странице. Сиамар долго смотрел в книгу, размышляя и наконец сказал:
- Спасибо. Вы назвались ее близким другом? Тогда я прошу вас остаться, думаю нам будет о чем поговорить. Она писала мне письма в тот год, но… такое расстояние не позволяло нам поделиться всем, чем нам хотелось бы. - Он встал и залез рукой за старый, обшарпанный комод, извлекая оттуда небольшой ящичек. В нем оказались немногочисленные письма. Он расстроенно добавил. - Я успел получить всего три, как видите. Пожалуйста, расскажите мне о ее последних месяцах жизни.
Мы можем поговорить в гостинице. Там… - Феликс огляделся. - Менее стесненная обстановка.
Сиамар с досадой поморщился и согласился.
От автора
Спасибо, дорогой читатель. Я признательна, что ты прошел со мной и моими разношерстными героями этот путь!
Встретимся в следующем романе.
С уважением, Iren_Ask.
UPD (26.06.24): обновлены главы: "Сироты", "Ритуал" и "Владыка". Обновлен эпилог.
