— Видишь ли… — Корделия замялась. — Мальчик… В общем, он тебе не родственник.
Мартин, казалось, её не слышал. Он осторожно положил девочку в предназначенный ей бокс и так же — со знанием дела, поддерживая головку младенца — взял мальчика. У Корделии замерло сердце. А если… Мартин разглядывал ребёнка, чуть склонив голову набок, потом обернулся. Глаза его полыхнули красным.
— А я знаю, — сказал он и улыбнулся.
***
Корделия смотрела на старика, а он, со своей стороны, так же пристально смотрел на нее. Изучал недобро, с горьким бессилием одряхлевшего хищника. Он был стар, очень стар, но взгляд пронзительно ясен.
— Здравствуйте, господин Рифеншталь, — начала Корделия. — Вы желали меня видеть? Я здесь.
Он ответил не сразу. Лицо вытянутое, покрытое истончившейся в пигментных пятнах, бледной кожей. Рот безгубый, сухой, как выбитая в камне прорезь.
— Да, — произнесла эта прорезь, — я хотел вас видеть. Хотел узнать, какая вы…
Корделия удивилась, но вида не подала.
— В вашем распоряжении досье с моего официального сайта. Не имею привычки что-либо приукрашивать или утаивать.
— Да, я его читал.
— Там и голографий достаточно. И роликов.
— Их я тоже смотрел.
— Тогда что же вы пытаетесь разглядеть сейчас? И с какой целью?
Старик долго не отвечал.
— Я хотел видеть мать моего правнука.
— Простите… кого?
— У вас есть сын.
— Да.
— Его отец Александр ван дер Велле.
— Да.
— Александр ван дер Велле мой внук.
Корделия вдохнула и выдохнула. Она оглянулась на Мартина, на Вадима и авшура, навострившего уши. Но они ничего не слышали, так как находились за пределами зоны конфиденциальности.
— Но…
— Об этом никто не знал, — пояснил старик. — Я скрыл наше подлинное родство. Хотел его… уберечь. Не уберег.
В холодных глазах старика что-то мелькнуло, что-то скорбное, человеческое. Корделия знала, что семью Рифеншталей постигла еще одна утрата — погиб второй сын Альфреда и двое его детей. Таким образом прямых потомков мужского пола у старика не осталось. Корделия вдруг начала понимать. Правнук… Оба сына Альфреда погибли. Остались дочери. Все замужем. У двоих детей нет. А у двоих только дочери. При отсутствии прямого наследника Альфреду придется делить активы либо между дальними родственниками, либо между зятьями, чужими по крови. Но это предполагает войну за наследство, многолетние судебные тяжбы, внутрисемейные дрязги, распри, конфликты, которые, в конце концов, приведут к гибели империи. Она распадется на более мелкие феоды, как некогда распалась империя Александра Великого. Ее сын сейчас единственный прямой наследник.
— Чего же вы от меня хотите? — холодно спросила Корделия.
— Я хочу признать своего правнука и получить право на опекунство.
Корделия усмехнулась. Как просто!
— Вам останется ваша дочь. Этот ребенок слишком важен. Он — наследник. Наследник огромного дела, которое создавалось веками.
— Это всего лишь четырехмесячный малыш.
— Это пока. В нем течет кровь Рифеншталей.
— Так же, как и кровь его матери. И ее предков.
Старик торжествующе улыбнулся.
— Слияние двух ветвей власти, старой земной аристократии и финансовой новой. Удачный союз. Мы можем поделить мир.
Корделия едва не задохнулась. Она почувствовала дурноту, но ее спас многолетний опыт обращения с крупными двуногими хищниками. Между лопатками холодными кристаллами проступил ужас. Ей в очередной раз предлагали поделить мир, и орудием в этой процедуре будет служить ее сын.
— Миллиард за официальное признание меня опекуном. И 50% акций «Financial Group».
Корделия молчала.
— Ну же, отвечайте! — потребовал старик. — И не надо на меня так смотреть. В этом мире все продается! Слышите? Все! Мы можем заключить сделку. Вы деловая женщина. Я читал ваше досье. Вы умеете вести бизнес. — Его худые, пергаментные кисти рук подпрыгивали на подлокотниках. — Правда, в некоторой степени вы страдаете идеализмом, но это поправимо. Вы достаточно прагматичны, чтобы воспринимать мое предложение без сентиментальных иллюзий. Ну же, соглашайтесь. Я позволю вам с ним видеться. Мы подпишем документы у нотариуса при надежных свидетелях. Свидетелей вы выберете сами. Я вовсе не требую, чтобы вы от него отказались. Я понимаю, он ваш сын.
Корделия молчала. Она смотрела на безумного старика. Вот он, трагифарс, апофеоз абсурда, в котором история пародирует саму себя. Ей снова предлагают обмен. Чудовищный, непостижимый по своей сути.
Корделия почувствовала, что не в силах больше это выносить, и сделала шаг назад.
— Нет, нет, — забормотал старик, — не уходите! Назовите свою цену, свои условия. Каковы ваши условия?
Она отошла еще на шаг. До границы зоны конфиденциальности было еще полметра. Старик направил кресло вперед и бессильно уткнулся в силовое поле.
— Если вы сейчас уйдете, вы пожалеете! Я, Альфред Рифеншталь, всегда беру то, что мне нужно. Всегда! Вы еще пожалеете, жалкая авантюристка.
Корделия оглянулась. Старика трясло.
— Воздержитесь от угроз, господин Рифеншталь. И еще более настойчиво я советую вам воздержаться от действий. Прощайте.
Он вдруг утратил все свое грозное величие и стал тем, кем и был — одиноким, старым человеком, утратившим любовь и надежду. Прежде чем окончательно покинуть зону конфиденциальности, Корделия сказала:
— Я пришлю вам голографии.
Прода от 29.07.2021, 13:33
Эпилог. Каждый выбирает для себя...
Аллан Бергманн, управляющий частной клиникой, специализирующейся на клонировании и трансплантологии, только что отослал прошение об отставке. Он знал, что когда-нибудь это случится, но не рассчитывал, что так быстро. Удручающе быстро. Он рассчитывал ещё, по крайней мере, лет на пять благополучного и безбедного существования, мягкого, без рывков, скольжения вверх по карьерной лестнице. Сначала управляющий маленькой частной клиникой, пусть и принадлежащей всесильным Рифеншталям, затем директор крупного медицинского центра, чуть позже - держатель контрольного пакета акций того же центра. Не получилось. Он вынужден сделать паузу. Уйти в тень.
Где он совершил ошибку? Он все так тонко рассчитал. Эта подсказка с разумным киборгом должна была вывести его на более высокую, значимую орбиту, приблизить к высшим сферам. Без него этот дилетант Марк Эллиот так бы и резал клонов, следуя средневековой теории о мозге, продуцирующем сознание. О нет, как нейрофизиолог, как ученый и убежденный материалист, Бергманн не верил ни в какие в потусторонние силы, в бессмертие души, в реинкарнацию и прочие религиозные мифы. Но он допускал... некоторые варианты. Атеистом он не был, скорее - агностиком. К тому же природу сознания, его возникновение и распад так никто доказательно и не объяснил. И он склонен был придерживаться некой информационно-волновой теории, также не доказанной, но получившей кое-какие косвенные подтверждения еще в далеком ХХ веке. Сознание есть часть глобального информационного поля, а информация, как известно, может быть переведена в цифровой эквивалент и записана на носитель.
Нет, сам он не специалист в этой области. Он всего лишь хирург - нейрофизиолог, занимающий административную должность, и не способен самостоятельно провести такой дорогостоящий и сомнительный эксперимент, но в его силах указать направление, подтолкнуть, вдохновить, а затем... Затем, если семя упадёт в благодатную почву, пожинать плоды. А если семя погибнет, так и не дав ростка? Так об этом никто не узнает. Всего лишь неудавшийся эксперимент. Он ничем не рискует. Он останется при своём. Будет по-прежнему управлять этой клиникой, небольшой, но престижный, и строить новые планы.
К сожалению, сделанная им ставка сыграла не так, как бы ему хотелось. К ничьей всё свести не удалось. Напротив, перед ним замаячил проигрыш. Оказалось, что и Рифенштали терпят поражение. Да кто же знал? Кто мог предвидеть? Это же вопреки всем привычным вселенским законам. Мистика. А в мистику он не верит. Да и кто бы поверил? Ходят разные слухи, что эта... Корделия Трастамара обладает каким-то странным влиянием. Она как черная метка для тех, кто пытается с ней схлестнуться. "Летучий голландец" из плоти и крови.
Доктор слышал о неком армейском транспортнике, имеющем схожую репутацию. Якобы любой пират, попытавшийся его ограбить, не только терпит неудачу, но и теряет всё, что успел награбить. И примеры выдающиеся: Балфер с его поисками Базы Альянса, Макс Уайтер, взятый с поличным на Медузе, и сам Ржавый Волк. Точных сведений относительно причины его гибели нет. По официальной версии корвет Найджела Бозгурда столкнулся с астероидом. А по слухам... По слухам этот транспортник был где-то поблизости. Саму корпорацию добила уже Корделия. У неё послужной список не менее внушительный, чем у этого транспортника.
Нет, нет, он же врач, он не верит ни в мистику, ни в рок, ни в судьбу. Он всего лишь пытался заработать. Однажды у него получилось: он продал за полмиллиона подыхающего киборга. Сначала страшно было. Думал, что найдут, из-под земли достанут. Личность сменил. Документы, отпечатки пальцев. Если бы он мог сменить ДНК... Даже если сделать пересадку костного мозга от донора с отличным набором генов, спутать следы окончательно не удастся. Да и риск немалый. Впрочем, "DEX-company" больше не существует. Как и ее службы безопасности. Ее шеф, Скуратов по прозвищу "Лаврентий", говорят, погиб. Он покушался на эту... Корделию Трастамара. Даже если жив... Сидит где-то, тише воды, ниже травы.
Глупости, паранойя. Ему другого следует опасаться. Не сегодня-завтра он, в настоящий момент Аллан Бергманн, преуспевающий врач, останется без работы. Клинике урезали финансирование. Увы, вторая попытка продать киборга не удалась.
Мягко засветился терминал. Послышался голос секретарши.
- Мистер Бергманн, к вам посетитель. Мистер Арчибальд Невилл.
- Ах да, помню. Мы с ним договаривались. Пусть войдёт.
Доктор Бергманн потёр руки.
Несколько дней назад пришёл ответ на его резюме из многопрофильного медицинского центра, строительство которого началось... где бы вы думали? ...на Новой Москве. И главный спонсор этого центра... Правильно, холдинг "МедиаТраст". Госпожа Трастамара, сама того не желая, возместит Бергманну все убытки. А буквально на следующий день с ним связались из General Pharmaceutic и попросили о консультации. Дело сугубо конфиденциальное, объяснили ему. Их представитель прибудет в клинику и переговорит с ним лично. Некий господин Невилл.
Раздался деликатный стук в дверь.
- Войдите, - произнес Бергманн и развернулся в кресле.
Вошедший был худ, невысок, одет неброско и старомодно. Лицо незнакомое, желтоватое, в морщинах. Бергманн его прежде не видел, но что-то настораживало, что-то такое в этом движении, которым незнакомец сунул руку под старинный не то плащ, не то пиджак. Кажется, такие называли "редингот".
- Простите, - начал Бергманн, - а мы с вами...
- Здравствуй, Зигмунд, - сказал незнакомец.
Лобин узнал этот шелестящий голос. Лаврентий...
- Не ждал? - усмехнулся Скуратов.
Бывший завлаб облился холодным потом. Кричать? Звать на помощь?
- Не стоит, Зигмунд. - Скуратов прочитал его мысли. - Твоя секретарша сладко спит. Я вколол ей леазерам.
- Лаврентий, послушай, у меня ещё остались деньги. Сколько ты хочешь? Я и здесь неплохо заработал. И ещё заработаю. Но какой тебе прок в моей смерти? Да и Бозгурда уже нет. Я же ничего не украл. Он сам приговорил того киборга.
Скуратов улыбался.
- Ну убьёшь ты меня... И что с того? "DEX-company" больше не существует. Ты не мне должен мстить! Не мне.
- А я никому и не мщу, Зигмунд, - спокойно ответил Скуратов, - у меня контракт... С твоей женой.
***
Сальваторе Готти по прозвищу "Бык" подсчитывал дневную выручку.
Увы, этот завораживающий процесс давно уже не напоминал тот, древний, когда стол дымящего сигарой босса был завален пачками засаленных купюр, которые этот босс, пуская дымные кольца, шевеля губами и пальцами, пересчитывал. Всё стало гораздо проще. Утратило былой романтизм. Теперь эти виртуальные купюры перекладывал из одной стопки в другую, опять же виртуальную, равнодушный искин, а Сальваторе только наблюдал. Собственно, искин и без этого мог обойтись. И без этой виртуальной сверки тоже. Где-то в квантово-кремниевых джунглях с одного электронного счёта несколько нулей перейдут на другой, такой же электронный счёт. Поменяется несколько цифр. Скучно. Сальваторе вздохнул.
Когда-то деньги имели подлинный вес, ощущались в руке приятной, завораживающей тяжестью, зримо, весомо присутствуя. Их можно было взять в руки, расправить, разгладить, пересчитать, полюбоваться на водяные знаки, служащие гарантией подлинности, сложить аккуратными стопками, сортируя по номиналу, стянуть бумажной лентой, небрежно надписать сумму... А если купюры новые, только с печатного станка, то и вдохнуть их запах... Услышать их мелодичный, такой аппетитный хруст. А еще раньше, когда деньги были золотыми, их обладатель мог их услышать... Подумать только! Монеты из настоящего золота! Желтенькие, со всякими там царями да королями на аверсе. Сальваторе такие видел в музее и у кое-кого из своих деловых партнеров, коллекционирующих земные древности. Вот же красота! Он трогал эти монеты, любовался ими, представлял, как они бы теснились в его кошельке. Увесистые рельефные, терлись бы друг о друга и позвякивали. Тяжелым вышел бы тот кошелек. Да оно того стоит. Сладкая была бы тяжесть.
Сальваторе даже подумывал таким обзавестись. Заказать умельцам сотню монет. Или даже прикупить старинных. Средства эти самые, невесомые, в байтах, позволяли. Вот, говорят, на Новой Вероне такие старинные деньги очень даже в ходу. И бумажные, и золотые. Тоже ностальгируют. Сальваторе их понимал. Потому что виртуальные эти счета баловство одно. Не пощупать, не подержать, не проникнуться. Махнул карточкой над терминалом - и всё!
Сальваторе потому и поставил эту программу с виртуальными купюрами. Чистая игрушка, не имеющая отношения ни к бухгалтерии, ни к банковским проводкам. Только чтобы он мог посмотреть. Мысленно поучаствовать в процессе. Вообразить, что эти чуткие ловкие виртуальные пальцы - его. Анимация очень качественная. Программисты, которым Сальваторе заказал эту программу, взяли за образец именно его руки. Вон, даже мизинец кривой. Он сломал его в драке с Анастасио Росси 20 лет назад. Они тогда делили зоны влияния и решили разобраться по старинке, как и подобает настоящим мужчинам - без киборгов и бластеров, на кулаках. Эх, какие были времена! Сейчас это считается варварством. Сейчас для разборок есть киберы. Или андроиды. Вот только кривой мизинец и остался.
Сальваторе взглянул на итоговую цифру: 47 тысяч 500. Неплохо. Казино открылось всего неделю назад. Семья Готти вложила в это предприятие все свои сбережения. Даже двоюродный дедушка поучаствовал. Снял со счёта "гробовые". Знает, что внук его не подведёт. Сальваторе всё вернёт с процентами. Всегда возвращал. И 10 лет назад и 20, когда только начинал мелким "пушером". Потом дорос до старшего дилера. Потом подмял под себя весь район. Поставил свои первые автоматы. И - девочки, само собой.
