Кое-какие активы я пущу в оборот. Сам понимаешь, я потратила на покупку акций немалые деньги. Это деньги холдинга, деньги моих акционеров. Я не могу безнаказанно спустить их капиталы в трубу. От меня потребуют объяснений и отдадут под суд, если я этих объяснений не дам.
— Ну хорошо, хорошо, я понял. — Гость поморщился. — Сколько?
Корделия помолчала, изучая что-то на потолке, потом ответила:
— Миллиард.
— Да ты охренела! — воскликнул гость. — Где мы возьмем такие деньги?
Корделия пожала плечами.
— Если я распродам корпорацию по частям, я получу в два раза больше.
— Нет, ты не женщина. Ты… леразийская химера.
— Да хоть шоаррская лиса. Ты согласен?
— Мораторий на пять лет. По истечении этого срока ты представляешь государству право выкупа.
— Десять лет. Со своей стороны я обязуюсь сохранить все технологии и научные открытия в неприкосновенности. И кое-какие даже предоставить в распоряжении федеративных органов. Тех, что связаны со здравоохранением, например.
— Ты стерва.
— Я знаю. Согласен?
Гость встал и прошелся по палате. Корделия спокойно за ним наблюдала.
— Когда начнем юридическое оформление? — спросил он.
— Как только будет перечислен аванс. Мне же еще юристам платить. Авшуров ты знаешь. Они без предоплаты коготь о коготь не ударят.
— Ты страшная женщина.
— А только что была привлекательной. Это еще не все, Донни.
— Не все? Тебе мало?
— Статус гражданина Федерации для разумных киборгов.
— Ах, вот оно что! Все-таки чертов кибер! Хочешь узаконить отношения со своим кибер-мальчиком? Слушай, Корделия, ты могла бы попросить. Уж для тебя мы бы что-нибудь придумали… Еще не поздно.
Корделия пропустила его оскорбительную тираду мимо ушей.
— Поздно, Донни. Это всего лишь небольшая поправка к декларации прав. Вынеси ее на ближайшую сессию.
— А как же…
— Над общественным мнением мы уже работаем. Об этом не беспокойся.
— Будешь должна.
— Буду.
— Я тут кое-что задумал. Через два года. Поможешь?
— Куда ж я денусь? Помогу. Только без откровенных фейков. Мне дорога моя репутация. Факты и только факты.
— Да за кого ты меня принимаешь?
— За политика, — вздохнула Корделия.
Она устала и чувствовала, что близка к обмороку. Гость сделал шаг к двери и уже коснулся сенсора, но в последний момент обернулся.
— Нет, ты мне все-таки скажи. Вот ради чего все это? Неужели ради денег? Не поверю. Ты бы этот миллиард и без авантюры этой заработала.
— Тебе не понять.
— А все-таки?
Корделия помолчала, собираясь с силами.
— Это любовь, Донни. Всего лишь любовь.
Гость хмыкнул и вышел из палаты.
Кейт Крафт-Эбинг, в девичестве Хантингтон, сидела за столиком в кафетерии центрального космопорта Новой Земли. Она ждала своего мужа, известного психотерапевта Вильгельма Крафт-Эбинга. Через два с половиной часа они должны вылететь чартерным рейсом на Асцеллу.
Вильгельм прибыл на Новую Землю для участия в симпозиуме, посвященном проблемам психиатрии, невропатологии, психоневрологии, а также расстройствам памяти. Муж Кейт уже много лет изучал различные формы амнезии, написал несколько научных работ и даже основал небольшую частную клинику, где занимался лечением больных с редкими нарушениями памяти. Два года назад он женился на Кейт Хантингтон, своей бывшей пациентке. Она страдала ретроградной амнезией. Но необычной. Его заинтересовало то, что у Кейт, в отличие от других пациентов, так и не возникло замещения утраченных памятью событий. Из своей богатой клинической практики доктор Крафт-Эбинг хорошо знал, что страдающие амнезией люди во что бы то ни стало пытаются заполнить возникшие в результате травмы пустоты искусственными образами. Разрывы в непрерывном, пусть и тускнеющим поле памяти их пугают. Они чувствуют себя ущербными, неполноценными и, подобно лишившимся конечностей жертвам катастроф, стремятся обзавестись надежным протезом. Это явление в учебниках по медицине именуется конфабуляцией.
Ожидалось, что и Кейт поступит в соответствии с клинической моделью – начнет забрасывать этот провал выдумками. А затем через эти выдумки выйдет к воспоминаниям истинным. Мозг в конце концов обнаружит среди бессмысленных нагромождений ассоциацию, которая послужит ключом к запертому сейфу.
Но Кейт наотрез отказывалась сгружать в образовавшуюся яму разнородные и разноцветные обрывки. Во время сеансов терапии она четко, не пытаясь уклоняться, очерчивала контуры воронки с самого последнего доступного для воспроизведения кадра и до той минуты, когда очнулась в клинике после анабиоза. В общей сложности диаметр этой воронки, ставшей следствием неведомого психовзрыва, равнялся полутора годам.
Черный занавес обрушился на нее в тот миг, когда шаттл с логотипом «DEX-company», в котором Кейт прибыла на планетоид у 16 Лебедя, пристыковался к станции. Она еще помнила стыковочный узел, откатившуюся дверь шлюза и человека, встретившего ее по другую сторону. Это был Грэг Пирсон, чьей ассистенткой ее назначили. Дальше – темнота. Она помнила о своем передвижении в этой темноте, о своем присутствии и даже участии, но ничего не могла сказать об обстоятельствах этого участия.
В клинике была предпринято множество попыток эту темноту разбавить, вывести с полотна сознания как чернильное пятно. Кейт лечили гипнозом, проводили психоаналитические сеансы то по методу Хорнби, то по методу Гроффа, пичкали таблетками, вводили в искусственную кому. Пациентка формально со всем соглашалась, но положительной динамики в клинике так и не добились. Темнота оставалась все такой же непроглядной, поглощающей все направленные усилия, как черная дыра – свет.
Сам случай стойкой ретроградной амнезии уникальным не являлся. Этих случаев описано немало в медицинской литературе. Уникальным признавался факт отсутствия замещающих воспоминаний. Ее как будто даже устраивал «этот колодец посреди гостиной». Хозяйке квартиры он как будто представлялся вполне уместной и даже необходимой деталью интерьера. Ну да, посреди ее жилища есть черная бездонная яма. И что с того? Достаточно эту яму надежно огородить, чтобы никто в нее не свалился.
После очередного безуспешного сеанса гипноза, упершись в оградку, которую Кейт возвела на краю колодца, профессор выдвинул предположение, что пациентка сама не желает вернуть себе память. Она только говорит, что хочет ее вернуть, потому что именно это от нее хотят слышать врачи, а на деле Кейт делает все, чтобы провал оставался провалом. Она не желает его осветлять. Потому что не хочет туда заглядывать. Постигшая ее амнезия – средство укрыться от малоприятного прошлого. И в то же время оставить это прошлое как некий символ, памятник – Кейт даже не сделала попытки замаскировать этот колодец раскрашенным люком. У нее не было радужной картины, замещающей неприглядную. Колодец вызывающе зиял. И доктор Крафт-Эбинг выдвинул гипотезу сознательной и даже управляемой изоляции. Его пациентка все помнит и даже слишком хорошо помнит, до самой ранящей драматической подробности, но даже себе самой не желает в этом признаваться. И подпускать кого-либо к этому подсознательному могильнику также не желает.
Их сеансы с ней со временем перешли в долгие научные диспуты. Кейт была прекрасно образована, закончила аспирантуру, имела ученую степень. Доктор Крафт-Эбинг обнаружил, что эта пациентка может стать незаменимым помощником, и очень скоро, когда Кейт уже выписали из клиники, сделал мисс Хантингтон предложение. Кейт его приняла. О любви речи, разумеется, не шло. Доктор был старше нее на сорок лет, дважды вдовец. Это был рассудочный союз двух интересантов, двух ученых, исследователей, людей рациональных и здравомыслящих. Кейт нужна была тихая гавань и новый смысл жизни, а ему – единомышленница и вместе с тем объект научного интереса.
Новоиспеченная супруга подозревала, что он не оставляет надежды разгадать тайну ее амнезии и вычерпать темный колодец. Она ему не мешала. Даже неосознанно подыгрывала. Время от времени ей снились сны. Она видела всегда одно и то же – стерильные белые стены, прозрачную перегородку, за ней залитый синеватым светом бокс-изолятор, в котором ничего не было, кроме привинченной к стене стандартной койки. В этом боксе за сверхпрочным стеклом кто-то был. Кейт видела силуэт. Но разглядеть не могла. Этот кто-то был худ, бледен, молчалив. Иногда этот кто-то приближался к прозрачной преграде и смотрел на нее фиолетовыми глазами. Эти глаза казались огромными на страшно исхудавшем лице. Этот кто-то о чем-то просил. Он всегда задавал один и тот же вопрос. Но стоило ему этот вопрос произнести, как Кейт с криком просыпалась. Тогда муж колол ей успокоительное, пытался расспрашивать, утешать, снова настаивал на терапии, чтобы добраться наконец до терзающих ее воспоминаний и вывести их на свет. Но Кейт только отрицательно качала головой. Она не могла позволить колодцу раскрыть свои тайны.
Была же причина, вынудившая ее наглотаться таблеток. Она пыталась покончить с собой. В сопроводительных документах, с которыми ее доставили в клинику, указывалось, что сотрудница «DEX-company» страдала депрессией, а депрессия была вызвана долгим пребыванием в замкнутом пространстве на безжизненном планетоиде без возможности выйти на поверхность. Случай опять же не уникальный. Чтобы проводить месяцы и годы на космических станциях, в отсеках космических кораблей, требуется очень крепкая нервная организация. Такие эмоциональные срывы далеко не редкость. У Кейт всего лишь не выдержали нервы. А спусковым крючком послужили какие-то события, о которых она не помнит. Кейт и сама поверила в это объяснение. Все правильно, виною всему депрессия, а что там было на самом деле, роли не играет.
Она почти успокоилась, когда случился этот пожар в инкубационном центре на Новом Бобруйске. При известии о гибели ее бывшего шефа Грэга Пирсона Кейт пережила странное озарение. Ей стало легко и страшно. Легко – оттого, что возмездие все же свершилось, а страшно – что это возмездие придет и за ней.
Еще некоторое время спустя информпространство всколыхнула весть о гибели самого владельца «DEX-company». Кейт не верила своим ушам. Корвет-перехватчик столкнулся с астероидом в удаленном секторе Галактики! Так просто? Взял и столкнулся? Сначала Пирсон, затем Бозгурд. Что это? Судьба? Тот самый пресловутый бумеранг кармы, над которым смеются все мало-мальски уважающие себя ученые?
Но и на этом операция возмездия не кончилась. «DEX-company» пошатнулась и начала медленно разваливаться. Оседать, как умело подорванный небоскреб. На голоэкранах замелькала самоуверенная девица с короткой светлой косой. Эта девица называла себя дочерью Александра Гибульского, того самого создателя «шестой» модели. Девица вещала о разумных киборгах! Величайший, смертельно опасный секрет «DEX-company». И этот секрет внезапно вынесен на всеобщее обозрение. Разумные киборги существуют! Был предъявлен отчет самого Гибульского. Его обсуждали ведущие нейрокибернетики и нейрофизиологи Земли. Факт признало правительство.
Кейт вдруг почувствовала, что стоит на самом краю того колодца, сделает шаг – и полетит вниз. Муж сначала называл все бредом, а девицу – свихнувшейся, удивлялся, что такой авторитетный, дорожащий своей репутацией канал как «GalaxiZwei» позволяет какой-то фанатичке занимать эфирное время.
- Это не бред, - неожиданно для самой себя возразила Кейт, и муж как-то странно на нее посмотрел.
Свою реплику Кейт не пояснила. И муж, к счастью, этого не потребовал.
Потом произошло покушение на владелицу того самого канала - Корделию Трастамара, уроженку Геральдики, - и тут же инфопорталы запестрели версиями о роли этой самой Корделии в крушении «DEX-company». Якобы владелица холдинга посредством массированной медиаатаки сначала обрушила акции, а затем скупила их по «мусорному» курсу.
«Зачем ей это понадобилось?» - в ужасе спрашивала себя Кейт, вглядываясь в лицо незнакомой ей женщины. «Неужели она такая же как они?» Затем какая-то желтая онлайн газетенка разместила на своем сайте невнятный полутемный ролик, снятый одним из пассажиром круизного лайнера “Queen Mary”. Утверждалось, что на этом лайнере летела Корделия Трастамара со своим киборгом. И пассажиру удалось ее заснять на свой видеофон в одном из баров, куда она спустилась с палубы первого класса.
Короткий видео сюжет и в самом деле позволял увидеть женщину, схожую внешне с владелицей холдинга. Она приблизилась к группе молодых людей, чтобы побеседовать с одним из них, одетым в форменный комбез. Съемка делалась тайком, с неудачного ракурса, и утверждать с уверенностью, что посетительница и есть та, чьим именем ее называли, никто не решился. Невольный папарацци добавил также, что стоявший за спиной пассажирки высокий светловолосый парень - киборг. Его изображение и вовсе было размыто. В своем письме в редакцию онлайн-газеты он настаивал, что слышал это своими ушами. "Она так и сказала: «Это мой киборг»".
Само по себе это ничего не значило. Ну киборг и киборг. «DEX-company» штамповала их сотнями тысяч. Почти на каждой планете есть филиал компании, в котором любой желающий мог приобрести приглянувшуюся модель.
Однако чуть позже на страницах той же онлайн-газеты появилась еще одна статейка, автор которой утверждал, что киборг госпожи Трастамара разумный. Вскоре подобные предположения стали появляться и на других порталах. Когда же стало известно, что Корделия причастна к обрушению акций «DEX-company», слухи стали множится в геометрической прогрессии.
Большинство ни в какого разумного киборга не верило. Наиболее правдоподобной представлялась версия рейдерского захвата. Предприимчивая дама воспользовалась тем, что компания лишилась своего законного владельца, и удачно поживилась - урвала куш. А вся эта шумиха с якобы разумными киборгами, с этими ток-шоу, в который принимала участие Кира Тиммонс, не более чем дымовая завеса.
Но Кейт-то знала, что разумные киборги - это не миф. Она знала это еще до своего назначения в исследовательский центр. И Киру Тиммонс она тоже знала. И ее отца Александра Гибульского, и его теорию полноценного синтеза. Почему теорию? Это уже не теория. Это непреложный факт.
Стоп! Дальше думать нельзя. Дальше - колодец. Она уже на самом краю. Еще немного, и ее затянет в глубину, в самый омут, в черноту, и она вспомнит. Она все вспомнит. Она не хочет вспоминать. Теперь, когда кто-то совершил то, на что у нее не хватило сил, она тем более хочет оставаться в спасительном беспамятстве. Она не хочет смотреть в лицо своему малодушию.
Под потолком кафетерия плавно перемещался вирт-экран. На нем два каких-то профессора о чем-то увлеченно спорили. При желании любой из посетителей мог настроить свой комм на звуковой канал и послушать, о чем идет речь. Кейт не видела в том необходимости. Она знала имена ведущих спор и догадывалась о предмете. Пресловутый отчет Гибульского. Она перевела взгляд на собственный планшет рядом с опустевшей чашкой кофе. Еще целых два часа. Она успеет отредактировать статью для итогового коммюнике и отослать ее мужу.
В кафетерий вошли двое. Вероятно, такие же пассажиры, ожидающие свой рейс.
— Ну хорошо, хорошо, я понял. — Гость поморщился. — Сколько?
Корделия помолчала, изучая что-то на потолке, потом ответила:
— Миллиард.
— Да ты охренела! — воскликнул гость. — Где мы возьмем такие деньги?
Корделия пожала плечами.
— Если я распродам корпорацию по частям, я получу в два раза больше.
— Нет, ты не женщина. Ты… леразийская химера.
— Да хоть шоаррская лиса. Ты согласен?
— Мораторий на пять лет. По истечении этого срока ты представляешь государству право выкупа.
— Десять лет. Со своей стороны я обязуюсь сохранить все технологии и научные открытия в неприкосновенности. И кое-какие даже предоставить в распоряжении федеративных органов. Тех, что связаны со здравоохранением, например.
— Ты стерва.
— Я знаю. Согласен?
Гость встал и прошелся по палате. Корделия спокойно за ним наблюдала.
— Когда начнем юридическое оформление? — спросил он.
— Как только будет перечислен аванс. Мне же еще юристам платить. Авшуров ты знаешь. Они без предоплаты коготь о коготь не ударят.
— Ты страшная женщина.
— А только что была привлекательной. Это еще не все, Донни.
— Не все? Тебе мало?
— Статус гражданина Федерации для разумных киборгов.
— Ах, вот оно что! Все-таки чертов кибер! Хочешь узаконить отношения со своим кибер-мальчиком? Слушай, Корделия, ты могла бы попросить. Уж для тебя мы бы что-нибудь придумали… Еще не поздно.
Корделия пропустила его оскорбительную тираду мимо ушей.
— Поздно, Донни. Это всего лишь небольшая поправка к декларации прав. Вынеси ее на ближайшую сессию.
— А как же…
— Над общественным мнением мы уже работаем. Об этом не беспокойся.
— Будешь должна.
— Буду.
— Я тут кое-что задумал. Через два года. Поможешь?
— Куда ж я денусь? Помогу. Только без откровенных фейков. Мне дорога моя репутация. Факты и только факты.
— Да за кого ты меня принимаешь?
— За политика, — вздохнула Корделия.
Она устала и чувствовала, что близка к обмороку. Гость сделал шаг к двери и уже коснулся сенсора, но в последний момент обернулся.
— Нет, ты мне все-таки скажи. Вот ради чего все это? Неужели ради денег? Не поверю. Ты бы этот миллиард и без авантюры этой заработала.
— Тебе не понять.
— А все-таки?
Корделия помолчала, собираясь с силами.
— Это любовь, Донни. Всего лишь любовь.
Гость хмыкнул и вышел из палаты.
Глава 6. Оплаченны счет
Кейт Крафт-Эбинг, в девичестве Хантингтон, сидела за столиком в кафетерии центрального космопорта Новой Земли. Она ждала своего мужа, известного психотерапевта Вильгельма Крафт-Эбинга. Через два с половиной часа они должны вылететь чартерным рейсом на Асцеллу.
Вильгельм прибыл на Новую Землю для участия в симпозиуме, посвященном проблемам психиатрии, невропатологии, психоневрологии, а также расстройствам памяти. Муж Кейт уже много лет изучал различные формы амнезии, написал несколько научных работ и даже основал небольшую частную клинику, где занимался лечением больных с редкими нарушениями памяти. Два года назад он женился на Кейт Хантингтон, своей бывшей пациентке. Она страдала ретроградной амнезией. Но необычной. Его заинтересовало то, что у Кейт, в отличие от других пациентов, так и не возникло замещения утраченных памятью событий. Из своей богатой клинической практики доктор Крафт-Эбинг хорошо знал, что страдающие амнезией люди во что бы то ни стало пытаются заполнить возникшие в результате травмы пустоты искусственными образами. Разрывы в непрерывном, пусть и тускнеющим поле памяти их пугают. Они чувствуют себя ущербными, неполноценными и, подобно лишившимся конечностей жертвам катастроф, стремятся обзавестись надежным протезом. Это явление в учебниках по медицине именуется конфабуляцией.
Ожидалось, что и Кейт поступит в соответствии с клинической моделью – начнет забрасывать этот провал выдумками. А затем через эти выдумки выйдет к воспоминаниям истинным. Мозг в конце концов обнаружит среди бессмысленных нагромождений ассоциацию, которая послужит ключом к запертому сейфу.
Но Кейт наотрез отказывалась сгружать в образовавшуюся яму разнородные и разноцветные обрывки. Во время сеансов терапии она четко, не пытаясь уклоняться, очерчивала контуры воронки с самого последнего доступного для воспроизведения кадра и до той минуты, когда очнулась в клинике после анабиоза. В общей сложности диаметр этой воронки, ставшей следствием неведомого психовзрыва, равнялся полутора годам.
Черный занавес обрушился на нее в тот миг, когда шаттл с логотипом «DEX-company», в котором Кейт прибыла на планетоид у 16 Лебедя, пристыковался к станции. Она еще помнила стыковочный узел, откатившуюся дверь шлюза и человека, встретившего ее по другую сторону. Это был Грэг Пирсон, чьей ассистенткой ее назначили. Дальше – темнота. Она помнила о своем передвижении в этой темноте, о своем присутствии и даже участии, но ничего не могла сказать об обстоятельствах этого участия.
В клинике была предпринято множество попыток эту темноту разбавить, вывести с полотна сознания как чернильное пятно. Кейт лечили гипнозом, проводили психоаналитические сеансы то по методу Хорнби, то по методу Гроффа, пичкали таблетками, вводили в искусственную кому. Пациентка формально со всем соглашалась, но положительной динамики в клинике так и не добились. Темнота оставалась все такой же непроглядной, поглощающей все направленные усилия, как черная дыра – свет.
Сам случай стойкой ретроградной амнезии уникальным не являлся. Этих случаев описано немало в медицинской литературе. Уникальным признавался факт отсутствия замещающих воспоминаний. Ее как будто даже устраивал «этот колодец посреди гостиной». Хозяйке квартиры он как будто представлялся вполне уместной и даже необходимой деталью интерьера. Ну да, посреди ее жилища есть черная бездонная яма. И что с того? Достаточно эту яму надежно огородить, чтобы никто в нее не свалился.
После очередного безуспешного сеанса гипноза, упершись в оградку, которую Кейт возвела на краю колодца, профессор выдвинул предположение, что пациентка сама не желает вернуть себе память. Она только говорит, что хочет ее вернуть, потому что именно это от нее хотят слышать врачи, а на деле Кейт делает все, чтобы провал оставался провалом. Она не желает его осветлять. Потому что не хочет туда заглядывать. Постигшая ее амнезия – средство укрыться от малоприятного прошлого. И в то же время оставить это прошлое как некий символ, памятник – Кейт даже не сделала попытки замаскировать этот колодец раскрашенным люком. У нее не было радужной картины, замещающей неприглядную. Колодец вызывающе зиял. И доктор Крафт-Эбинг выдвинул гипотезу сознательной и даже управляемой изоляции. Его пациентка все помнит и даже слишком хорошо помнит, до самой ранящей драматической подробности, но даже себе самой не желает в этом признаваться. И подпускать кого-либо к этому подсознательному могильнику также не желает.
Их сеансы с ней со временем перешли в долгие научные диспуты. Кейт была прекрасно образована, закончила аспирантуру, имела ученую степень. Доктор Крафт-Эбинг обнаружил, что эта пациентка может стать незаменимым помощником, и очень скоро, когда Кейт уже выписали из клиники, сделал мисс Хантингтон предложение. Кейт его приняла. О любви речи, разумеется, не шло. Доктор был старше нее на сорок лет, дважды вдовец. Это был рассудочный союз двух интересантов, двух ученых, исследователей, людей рациональных и здравомыслящих. Кейт нужна была тихая гавань и новый смысл жизни, а ему – единомышленница и вместе с тем объект научного интереса.
Новоиспеченная супруга подозревала, что он не оставляет надежды разгадать тайну ее амнезии и вычерпать темный колодец. Она ему не мешала. Даже неосознанно подыгрывала. Время от времени ей снились сны. Она видела всегда одно и то же – стерильные белые стены, прозрачную перегородку, за ней залитый синеватым светом бокс-изолятор, в котором ничего не было, кроме привинченной к стене стандартной койки. В этом боксе за сверхпрочным стеклом кто-то был. Кейт видела силуэт. Но разглядеть не могла. Этот кто-то был худ, бледен, молчалив. Иногда этот кто-то приближался к прозрачной преграде и смотрел на нее фиолетовыми глазами. Эти глаза казались огромными на страшно исхудавшем лице. Этот кто-то о чем-то просил. Он всегда задавал один и тот же вопрос. Но стоило ему этот вопрос произнести, как Кейт с криком просыпалась. Тогда муж колол ей успокоительное, пытался расспрашивать, утешать, снова настаивал на терапии, чтобы добраться наконец до терзающих ее воспоминаний и вывести их на свет. Но Кейт только отрицательно качала головой. Она не могла позволить колодцу раскрыть свои тайны.
Была же причина, вынудившая ее наглотаться таблеток. Она пыталась покончить с собой. В сопроводительных документах, с которыми ее доставили в клинику, указывалось, что сотрудница «DEX-company» страдала депрессией, а депрессия была вызвана долгим пребыванием в замкнутом пространстве на безжизненном планетоиде без возможности выйти на поверхность. Случай опять же не уникальный. Чтобы проводить месяцы и годы на космических станциях, в отсеках космических кораблей, требуется очень крепкая нервная организация. Такие эмоциональные срывы далеко не редкость. У Кейт всего лишь не выдержали нервы. А спусковым крючком послужили какие-то события, о которых она не помнит. Кейт и сама поверила в это объяснение. Все правильно, виною всему депрессия, а что там было на самом деле, роли не играет.
Она почти успокоилась, когда случился этот пожар в инкубационном центре на Новом Бобруйске. При известии о гибели ее бывшего шефа Грэга Пирсона Кейт пережила странное озарение. Ей стало легко и страшно. Легко – оттого, что возмездие все же свершилось, а страшно – что это возмездие придет и за ней.
Еще некоторое время спустя информпространство всколыхнула весть о гибели самого владельца «DEX-company». Кейт не верила своим ушам. Корвет-перехватчик столкнулся с астероидом в удаленном секторе Галактики! Так просто? Взял и столкнулся? Сначала Пирсон, затем Бозгурд. Что это? Судьба? Тот самый пресловутый бумеранг кармы, над которым смеются все мало-мальски уважающие себя ученые?
Но и на этом операция возмездия не кончилась. «DEX-company» пошатнулась и начала медленно разваливаться. Оседать, как умело подорванный небоскреб. На голоэкранах замелькала самоуверенная девица с короткой светлой косой. Эта девица называла себя дочерью Александра Гибульского, того самого создателя «шестой» модели. Девица вещала о разумных киборгах! Величайший, смертельно опасный секрет «DEX-company». И этот секрет внезапно вынесен на всеобщее обозрение. Разумные киборги существуют! Был предъявлен отчет самого Гибульского. Его обсуждали ведущие нейрокибернетики и нейрофизиологи Земли. Факт признало правительство.
Кейт вдруг почувствовала, что стоит на самом краю того колодца, сделает шаг – и полетит вниз. Муж сначала называл все бредом, а девицу – свихнувшейся, удивлялся, что такой авторитетный, дорожащий своей репутацией канал как «GalaxiZwei» позволяет какой-то фанатичке занимать эфирное время.
- Это не бред, - неожиданно для самой себя возразила Кейт, и муж как-то странно на нее посмотрел.
Свою реплику Кейт не пояснила. И муж, к счастью, этого не потребовал.
Потом произошло покушение на владелицу того самого канала - Корделию Трастамара, уроженку Геральдики, - и тут же инфопорталы запестрели версиями о роли этой самой Корделии в крушении «DEX-company». Якобы владелица холдинга посредством массированной медиаатаки сначала обрушила акции, а затем скупила их по «мусорному» курсу.
«Зачем ей это понадобилось?» - в ужасе спрашивала себя Кейт, вглядываясь в лицо незнакомой ей женщины. «Неужели она такая же как они?» Затем какая-то желтая онлайн газетенка разместила на своем сайте невнятный полутемный ролик, снятый одним из пассажиром круизного лайнера “Queen Mary”. Утверждалось, что на этом лайнере летела Корделия Трастамара со своим киборгом. И пассажиру удалось ее заснять на свой видеофон в одном из баров, куда она спустилась с палубы первого класса.
Короткий видео сюжет и в самом деле позволял увидеть женщину, схожую внешне с владелицей холдинга. Она приблизилась к группе молодых людей, чтобы побеседовать с одним из них, одетым в форменный комбез. Съемка делалась тайком, с неудачного ракурса, и утверждать с уверенностью, что посетительница и есть та, чьим именем ее называли, никто не решился. Невольный папарацци добавил также, что стоявший за спиной пассажирки высокий светловолосый парень - киборг. Его изображение и вовсе было размыто. В своем письме в редакцию онлайн-газеты он настаивал, что слышал это своими ушами. "Она так и сказала: «Это мой киборг»".
Само по себе это ничего не значило. Ну киборг и киборг. «DEX-company» штамповала их сотнями тысяч. Почти на каждой планете есть филиал компании, в котором любой желающий мог приобрести приглянувшуюся модель.
Однако чуть позже на страницах той же онлайн-газеты появилась еще одна статейка, автор которой утверждал, что киборг госпожи Трастамара разумный. Вскоре подобные предположения стали появляться и на других порталах. Когда же стало известно, что Корделия причастна к обрушению акций «DEX-company», слухи стали множится в геометрической прогрессии.
Большинство ни в какого разумного киборга не верило. Наиболее правдоподобной представлялась версия рейдерского захвата. Предприимчивая дама воспользовалась тем, что компания лишилась своего законного владельца, и удачно поживилась - урвала куш. А вся эта шумиха с якобы разумными киборгами, с этими ток-шоу, в который принимала участие Кира Тиммонс, не более чем дымовая завеса.
Но Кейт-то знала, что разумные киборги - это не миф. Она знала это еще до своего назначения в исследовательский центр. И Киру Тиммонс она тоже знала. И ее отца Александра Гибульского, и его теорию полноценного синтеза. Почему теорию? Это уже не теория. Это непреложный факт.
Стоп! Дальше думать нельзя. Дальше - колодец. Она уже на самом краю. Еще немного, и ее затянет в глубину, в самый омут, в черноту, и она вспомнит. Она все вспомнит. Она не хочет вспоминать. Теперь, когда кто-то совершил то, на что у нее не хватило сил, она тем более хочет оставаться в спасительном беспамятстве. Она не хочет смотреть в лицо своему малодушию.
Под потолком кафетерия плавно перемещался вирт-экран. На нем два каких-то профессора о чем-то увлеченно спорили. При желании любой из посетителей мог настроить свой комм на звуковой канал и послушать, о чем идет речь. Кейт не видела в том необходимости. Она знала имена ведущих спор и догадывалась о предмете. Пресловутый отчет Гибульского. Она перевела взгляд на собственный планшет рядом с опустевшей чашкой кофе. Еще целых два часа. Она успеет отредактировать статью для итогового коммюнике и отослать ее мужу.
В кафетерий вошли двое. Вероятно, такие же пассажиры, ожидающие свой рейс.
