– А чем ты дверь свою открывать будешь?
– Не знаю… Мне никаких ключей не дали.
– И как же мы туда попадем?
– Знаешь, если мне ключи не дали, значит, мне они не нужны. Пошли, на месте разберемся…
Дом его мы нашли довольно быстро, но вот дальше… Такого количества подъездов я в жизни своей не видела. И проблема была не только в их количестве. Дом был построен в виде какой-то замысловатой геометрической фигуры, и подъезды в нем располагались с трех разных сторон. Найти нужный нам удалось лишь после того, как мы с полчаса покружили вокруг этого шедевра современного зодчества. С этажом мы тоже сначала промахнулись и затем не сразу нашли лестницу, чтобы спуститься вниз. Наконец, мы отыскали его квартиру на пятом этаже, в конце коридора, где было всего две двери. Мне уже не терпелось узнать, как решится проблема с замком – под ковриком они ему ключ, что ли оставили? Или там дверь открывается после сканирования сетчатки глаза?
Мы подошли к двери с нужным нам номером … откуда на нас приветливо воззрился кодовый замок. Мы переглянулись и одновременно пожали плечами. Он вставил руку под крышку замка.
– Кнопочки какие-то, – растерянно произнес он.
– Этими кнопочками нужно цифры набирать, – сообщила я ему.
– Какие цифры?
– Ну, не знаю, какие. Код. Если я правильно помню, в нем цифр шесть-восемь должно быть.
– А где их взять?
– А тебе никакие цифры не давали?
– Да нет…
– Значит, ты сам этот код знать должен.
– Да откуда же мне его знать?
– А ты в документах смотрел – может, где-то листик с кодом завалялся?
Он вытащил документы и принялся аккуратно перелистывать их. И вдруг … я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Справа, прямо в висок. Я инстинктивно повернулась и увидела – прямо перед собой – глазок соседней квартиры. Через несколько мгновений эта дверь приоткрылась на крохотную щелочку, из которой на меня уставился черной бусиной блестящий глаз в обрамлении сетки тонких морщинок.
– Вам кого? – послышался из щелки дрожащий – то ли от возбуждения, то ли от негодования – старческий голос.
– Нам? Никого, – быстро ответила я, лихорадочно соображая, что теперь врать.
– Так чего вы здесь топчетесь? Я сейчас милицию вызову. – Судя по голосу, старушку такая перспектива явно обрадовала. Меня не очень.
– Да мы вот квартиру недавно купили, – Слава Богу, меня опять понесло! – и пока мастера ремонт делали, мы временный код поставили. А теперь вспомнить его не можем…
– М-да? – донеслось из-за двери скептическое покашливание. – Так может вам у мастеров его и спросить?
– В самом деле! – воскликнула я, старательно изображая радостную признательность. – Спасибо Вам большое. Мы так и сделаем.
– Сделайте, сделайте, – разочарованно проворчала старушка. – А если еще раз у этой двери крутиться будете, я сразу милицию вызову. – Она закрыла дверь.
Я потянула его за рукав в сторону лифта.
– Идем отсюда. Шутники они, знаешь ли, твои…
– Да перестань ты! – заартачился он. – Сейчас все кнопки понажимаем, найдем код…
Я охнула и потащила его прочь от двери изо всех сил.
– Ты хоть представляешь себе, сколько может быть комбинаций из десяти цифр по шесть? – Милиции нам только не хватало – документы его на надежность опробовать!
– Нет, – он слегка сник.
– Вот и я даже представлять себе не хочу, – отрезала я. – Пошли домой, там думать будем.
По дороге домой он напряженно размышлял, хмуря брови, шевеля губами и время от времени раздраженно цокая языком. Когда я спросила его, что он делает, он признался, что перебирает в памяти все, что происходило с ним в небесных высях, пытаясь вспомнить, не возникало ли где-то там хоть какое-то сочетание цифр. Судя по его лицу, не возникало. Вот пусть и дальше думает. И смиряется с мыслью, что без меня все равно ничего не придумает. А то – все он знает и умеет, понимаешь ли. А я попозже подключусь. Есть у меня пара идей…
Когда мы вошли ко мне в квартиру, он вдруг принялся растирать себе руки. Глаза у него лихорадочно заблестели. От голода или…?
– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила я, прикоснувшись ладонью к его лбу. Да нет, жара вроде нет.
Он что-то промычал и, схватив мою руку, прижал ее к своей щеке, закрыв глаза и сделав глубокий вдох.
– Нет-нет-нет! – Я почти отпрыгнула назад. – Сейчас ты идешь в ванну – погорячее – а я пока ужин приготовлю.
Естественно, он начал сопротивляться и сдался лишь после того, как я напомнила ему, что в ванной – так же, как и в реке – он еще ни разу не был. Когда это он мог устоять перед чем-то новеньким? Даже в отношении еды. Кстати, о мясе… нет, пожалуй, подожду, пока сам попросит…
Когда за ним закрылась дверь ванной, я смогла, наконец, перевести дух. По насыщенности событий два последних дня с лихвой перекрыли все мои терзания прошлой недели. Они валились на меня с такой скоростью, что я ничего не успевала анализировать – только фиксировала их в сознании, оставляя размышления на потом. Вот сейчас, пожалуй, пока он в ванне нежиться будет, я все обдумаю. Я принялась чистить картошку…
Он вынырнул из ванной ровно через пятнадцать минут.
– Ты что – так быстро? – растерянно спросила я, только-только успев поставить картошку на огонь.
– Татьяна, я тебе честно скажу, – пробормотал он, не отрывая глаз от кастрюли, – я представить себе не могу, что можно по полтора часа в этой ванне делать. Лежишь там, как бревно полузатонувшее…
– Греешься, отмокаешь, теплом наслаждаешься, можно книжку с собой взять… Продолжать? – бросила я в сердцах. – Ну, теперь ждать придется – я только картошку поставила…
– А… – разочарованно протянул он с таким несчастным видом, что у меня сердце дрогнуло.
– Слушай, делать-то теперь нечего – пока она сварится, давай пойдем посмотрим, может Франсуа ответил? – предложила я, чтобы вывести его как-то из кухни, которая, по-моему, уже начала действовать на него, как хлопанье холодильника на кота. – Сам посмотришь?
– Нет уж, – буркнул он, – ты сама ему писала, сама и ответ смотри. – Батюшки, какие же мы несговорчивые-то на голодный желудок!
Франсуа уже ответил. Еще несколько часов назад. И все еще оставался в сети. В своем ответе он поздравил меня с возвращением моего ангела и попросил связаться с ним, как только мы появимся. Я послала ему еще одно сообщение с коротким «Спасибо, у нас все хорошо» … и очень удивилась, когда на экране почти мгновенно появился его ответ: «Если Вас не затруднит, не могли бы Вы прислать мне номер своего мобильного? Нам нужно поговорить». Я отправила ему свой номер, недоумевая, что же ему нужно сообщить мне – и что он не может написать в электронном виде.
Звонок раздался буквально через несколько минут. Мой ангел покосился на мобильный, но ничего не сказал.
– Здравствуйте, Танья, – услышала я в трубке. – Я хочу еще раз поздравить Вас. Вот видите, все закончилось хорошо, как я Вам и говорил.
– Спасибо, Франсуа, – искренне сказала я. – За все спасибо и особенно за Вашу поддержку. Это была сложная неделя.
– Танья, Анатолий, должно быть, находится сейчас рядом с Вами? – вдруг спросил он.
– Да, – настороженно ответила я. – А что?
– Вы не могли бы передать ему трубку? Анабель нужно сказать ему несколько слов.
Так, начинается! Опять секреты! Похоже, сегодня я ему и напомню, что он от меня ничего и никогда не скрывает… Я протянула ему трубку, сказав: – Тебя. Анабель.
У него вытянулось лицо и – одновременно – округлились глаза. Он осторожно взял трубку у меня из рук и с опаской приложил ее к уху.
– Здравствуйте, Анабель, – начал он. – В самую первую очередь, я хочу поблагодарить Вас… – Так, похоже, говорит совершенно искренне. Слава Богу, а то у меня уже закралось подозрение, что с тех пор, как его приобщили к человечеству, он стал чрезмерно критично относиться к собственным собратьям. – … и за ту нашу встречу, и за Вашу помощь, и за Ваши советы… – Он почему-то замолчал.
Судя по всему, дальше Анабель задавала ему вопросы, на которые он отвечал – коротко, но очень по-разному. Мне же от любопытства просто на месте не сиделось.
Сначала он произнес, поджав на мгновение губы: – Да.
Затем с известной долей колебания: – Да.
Затем пожав плечами: – Абсолютно.
Затем вскинув бровь: – С удовольствием.
Затем настороженно: – Почему?
Затем – впервые – с явным интересом: – Что?
И, наконец, в глубокой задумчивости: – Спасибо.
После чего он почти сразу вернул мне трубку со словами: – Тебя. Франсуа.
Хлопая в полном недоумении глазами, я взяла трубку.
– Танья, пользуясь случаем, я хотел бы напомнить Вам о своем приглашении. Я думаю, сейчас Вам будет проще приехать к нам? Мне кажется, что нам всем нашлось бы, о чем поговорить, – проговорил Франсуа на одном дыхании со своей неизменной жизнерадостностью.
– Франсуа, спасибо Вам большое, – ответила я с облегчением. Хоть здесь больше никаких загадок! – Мы обязательно подумаем, как это устроить. Возможно, летом… По крайней мере, мы постараемся…
– Прекрасно, летом мы будем вас ждать, – не дал он мне закончить. – Скажу Вам откровенно, лето для бизнеса – мертвый сезон. Мне будет трудно оправдать приезд к вам…
– Конечно, Франсуа, я все понимаю, – быстро проговорила я. Как всегда, настойчивость его жизнерадостности заставила меня мысленно чертыхнуться. – Я непременно свяжусь с Вами.
– Нет-нет, – запротестовал он, – когда у Вас будут новости, просто пришлите мне сообщение, и я Вам перезвоню. Мне проще сделать это.
Я согласилась, попрощалась с ним и нажала кнопку отбоя, все так же хлопая глазами. Затем я подняла глаза на ангела и спросила: «Что она тебе сказала?» в тот же самый момент, когда он спросил меня: «Что он тебе сказал?».
Мы дружно расхохотались. Я рассказала ему (опять я первая!) о повторном приглашении Франсуа; он поведал мне, что Анабель дала ему несколько практических советов о том, как вступить в контакт с ангелом Гали. Я уже хотела попросить его перейти к более детальному рассказу, но телефон навел меня на иную мысль.
– Может, ты присмотришь пока за картошкой? Мне родителям позвонить нужно, – сказала я.
– Что, опять меня – вон из зоны слышимости? – спросил он насмешливо.
– Да нет, – пожала я плечами, – это ненадолго; всего лишь сказать им, что у меня все в порядке.
Он вдруг внимательно посмотрел на меня и сказал: – Ну, если ненадолго, тогда ладно.
В гостиной я быстро набрала номер родителей и, услышав голос матери, быстро произнесла: — Мам, привет. Как у вас дела?
– Ну, здравствуй, здравствуй, – ответила она с легкой настороженностью в голосе. – У нас все по-прежнему. А у тебя-то как?
– У меня все хорошо, – начала я обычной фразой и тут же поправилась: – У меня все просто замечательно.
Она тут же уловила перемену в моем голосе.
– Ага, вернулась, надо понимать, твоя пропажа?
– Вернулась, мам, вернулась. – Я улыбнулась. Кому бы еще эту фразу повторить? О, Гале можно. Завтра.
– Так что там, кстати, за проблема была?
Ну вот, расслабилась одна, разулыбалась. Черт, до чего же врать-то надоело! Все, сегодня – в последний раз!
– Да у него контракт был … в другом городе. Нужно было пару раз в год уезжать туда, где-то на месяц. Но в этот раз он съездил только, чтобы разорвать его. И вернулся.
– М-да? – задумчиво протянула мать. – Стало быть, дело решительный оборот принимает?
Я вспомнила наши утренние дебаты по поводу того, дала ли я ему согласие или нет:
– Возможно.
– Возможно – это уже хорошо, – сказала она. – Так, когда вас в гости ждать?
– Что?
– Что – что? – тут же завелась она. – Познакомиться нам нужно поближе, если уж ты про возможно заговорила… В общем, нечего раздумывать – прямо на ближайшие выходные и приезжайте. В воскресенье, скажем…
– Мама, да подожди ты, – взмолилась я. – Про выходные мы еще не… Да мне с Анатолием посоветоваться сначала нужно!
– А вот это правильно! – В ее голосе зазвучала столь знакомая мне назидательность. – Если вы друг на друга серьезно смотрите, тогда как же – без совета-то. Вот ты с ним и посоветуйся и позвони мне завтра. И я пока с отцом поговорю. – Она повесила трубку.
Несколько мгновений я ошарашено смотрела на телефон, тряся головой. По-моему, меня опять начинают выдавать замуж. Вот только сейчас я совсем не против.
Вернувшись на кухню, я увидела, что он уже раскладывает картошку по тарелкам. Вытащив из холодильника овощи, масло и мясо, я сказала, как бы между прочим: – Слушай, родители на следующие выходные в гости зовут…
– Да? – сказал он, поворачиваясь ко мне и прищуриваясь. – Что, оказалось, что я на них не совсем уж такое плохое впечатление произвел?
– Если мы к ним поедем, – ответила я, пристально глядя ему прямо в глаза, – то мы поедем мириться, а не ссориться. Пока тебя не было…
– Да? – повторил он, но совсем другим тоном.
– Пока тебя не было, – продолжила я, делая вид, что не слышала его вопроса, – она мне звонила. И … она мне очень помогла. Очень неожиданно и поэтому очень … ощутимо. И потом – она сказала мне, что они больше не будут вмешиваться в мою жизнь.
– Да? – повторил он опять – опять другим тоном.
– Да, – на сей раз ответила я. – Так что давай поедем к ним знакомиться – по-настоящему. А если они вредничать начнут, – спохватилась я, сделавшись на мгновенье суеверной, – я сама с ними разбираться буду. Люди – мои, помнишь?
– Ну, здесь бы я предпочел разделение труда по гендерному принципу: ты с мамой разговаривай, а папу мне оставь. – Он одарил меня чарующей улыбкой.
Я похолодела. Если он отца окатит той же волной бьющей через край силы, как тех пьяных мальчишек во дворе, а отец ответит ему тем же? Это, что, нам с матерью цунами потом разгребать?
– Посмотрим, – уклончиво ответила я. До выходных я что-нибудь придумаю.
– А когда поедем-то? – оживленно поинтересовался он, явно предвкушая «гендерное общение».
– В воскресенье, – ответила я, внимательно наблюдая за ним.
– Отлично! – Он даже руки потер. – А в субботу что? Может, куда на природу выберемся?
На природу, говоришь? У меня мелькнула еще одна мысль… Что-то их столько за последние два дня намелькало – и все блестящие; явно мозг в аварийном режиме работает. Лишь бы только не сорвался – а то вот смеху будет: его исчезновение выдержала, а от его возвращения с ума сошла. Так, сегодня больше никаких обсуждений!
– А может, к Светке съездим? – небрежно бросила я. Вот пусть в субботу на моих девчонках пыл собьет, тогда в воскресенье у него меньше сил самоутверждаться будет. – Знаешь, за одни выходные со всеми визитами разделаемся. – Он молча смотрел на меня. – А то я уже давно обещала, что встретимся, да вот все как-то не получалось… – закончила я слегка нервно.
– Только к Свете? – вдруг спросил он.
Похоже, Марину он не очень рвется снова увидеть. Сейчас проверим…
– Ну, не знаю, может, и Марина сможет подъехать…
Он поморщился … и вдруг чихнул. Правда – не хочет. Я приободрилась.
– Так, что, я позвоню? Это – две минуты, – сказала я.
– А есть мы сегодня будем или как? – рявкнул он и опять чихнул.
Опять правда – есть хочется. Но это же быстро…
– Ты чай наливай, а я только узнаю, не возражает ли она, и – ровно через две минуты – вернусь, ладно?
Он буркнул что-то, и я сбежала из кухни.
Светка не возражала. Она не возражала с полным восторгом. Как от своего имени, так и от имени Марины. Она тут же заявила, что сама созвонится с Мариной, и они будут ждать нас в субботу – о времени договоримся чуть ближе к выходным.
– Не знаю… Мне никаких ключей не дали.
– И как же мы туда попадем?
– Знаешь, если мне ключи не дали, значит, мне они не нужны. Пошли, на месте разберемся…
Глава 1.6
Дом его мы нашли довольно быстро, но вот дальше… Такого количества подъездов я в жизни своей не видела. И проблема была не только в их количестве. Дом был построен в виде какой-то замысловатой геометрической фигуры, и подъезды в нем располагались с трех разных сторон. Найти нужный нам удалось лишь после того, как мы с полчаса покружили вокруг этого шедевра современного зодчества. С этажом мы тоже сначала промахнулись и затем не сразу нашли лестницу, чтобы спуститься вниз. Наконец, мы отыскали его квартиру на пятом этаже, в конце коридора, где было всего две двери. Мне уже не терпелось узнать, как решится проблема с замком – под ковриком они ему ключ, что ли оставили? Или там дверь открывается после сканирования сетчатки глаза?
Мы подошли к двери с нужным нам номером … откуда на нас приветливо воззрился кодовый замок. Мы переглянулись и одновременно пожали плечами. Он вставил руку под крышку замка.
– Кнопочки какие-то, – растерянно произнес он.
– Этими кнопочками нужно цифры набирать, – сообщила я ему.
– Какие цифры?
– Ну, не знаю, какие. Код. Если я правильно помню, в нем цифр шесть-восемь должно быть.
– А где их взять?
– А тебе никакие цифры не давали?
– Да нет…
– Значит, ты сам этот код знать должен.
– Да откуда же мне его знать?
– А ты в документах смотрел – может, где-то листик с кодом завалялся?
Он вытащил документы и принялся аккуратно перелистывать их. И вдруг … я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Справа, прямо в висок. Я инстинктивно повернулась и увидела – прямо перед собой – глазок соседней квартиры. Через несколько мгновений эта дверь приоткрылась на крохотную щелочку, из которой на меня уставился черной бусиной блестящий глаз в обрамлении сетки тонких морщинок.
– Вам кого? – послышался из щелки дрожащий – то ли от возбуждения, то ли от негодования – старческий голос.
– Нам? Никого, – быстро ответила я, лихорадочно соображая, что теперь врать.
– Так чего вы здесь топчетесь? Я сейчас милицию вызову. – Судя по голосу, старушку такая перспектива явно обрадовала. Меня не очень.
– Да мы вот квартиру недавно купили, – Слава Богу, меня опять понесло! – и пока мастера ремонт делали, мы временный код поставили. А теперь вспомнить его не можем…
– М-да? – донеслось из-за двери скептическое покашливание. – Так может вам у мастеров его и спросить?
– В самом деле! – воскликнула я, старательно изображая радостную признательность. – Спасибо Вам большое. Мы так и сделаем.
– Сделайте, сделайте, – разочарованно проворчала старушка. – А если еще раз у этой двери крутиться будете, я сразу милицию вызову. – Она закрыла дверь.
Я потянула его за рукав в сторону лифта.
– Идем отсюда. Шутники они, знаешь ли, твои…
– Да перестань ты! – заартачился он. – Сейчас все кнопки понажимаем, найдем код…
Я охнула и потащила его прочь от двери изо всех сил.
– Ты хоть представляешь себе, сколько может быть комбинаций из десяти цифр по шесть? – Милиции нам только не хватало – документы его на надежность опробовать!
– Нет, – он слегка сник.
– Вот и я даже представлять себе не хочу, – отрезала я. – Пошли домой, там думать будем.
По дороге домой он напряженно размышлял, хмуря брови, шевеля губами и время от времени раздраженно цокая языком. Когда я спросила его, что он делает, он признался, что перебирает в памяти все, что происходило с ним в небесных высях, пытаясь вспомнить, не возникало ли где-то там хоть какое-то сочетание цифр. Судя по его лицу, не возникало. Вот пусть и дальше думает. И смиряется с мыслью, что без меня все равно ничего не придумает. А то – все он знает и умеет, понимаешь ли. А я попозже подключусь. Есть у меня пара идей…
Когда мы вошли ко мне в квартиру, он вдруг принялся растирать себе руки. Глаза у него лихорадочно заблестели. От голода или…?
– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила я, прикоснувшись ладонью к его лбу. Да нет, жара вроде нет.
Он что-то промычал и, схватив мою руку, прижал ее к своей щеке, закрыв глаза и сделав глубокий вдох.
– Нет-нет-нет! – Я почти отпрыгнула назад. – Сейчас ты идешь в ванну – погорячее – а я пока ужин приготовлю.
Естественно, он начал сопротивляться и сдался лишь после того, как я напомнила ему, что в ванной – так же, как и в реке – он еще ни разу не был. Когда это он мог устоять перед чем-то новеньким? Даже в отношении еды. Кстати, о мясе… нет, пожалуй, подожду, пока сам попросит…
Когда за ним закрылась дверь ванной, я смогла, наконец, перевести дух. По насыщенности событий два последних дня с лихвой перекрыли все мои терзания прошлой недели. Они валились на меня с такой скоростью, что я ничего не успевала анализировать – только фиксировала их в сознании, оставляя размышления на потом. Вот сейчас, пожалуй, пока он в ванне нежиться будет, я все обдумаю. Я принялась чистить картошку…
Он вынырнул из ванной ровно через пятнадцать минут.
– Ты что – так быстро? – растерянно спросила я, только-только успев поставить картошку на огонь.
– Татьяна, я тебе честно скажу, – пробормотал он, не отрывая глаз от кастрюли, – я представить себе не могу, что можно по полтора часа в этой ванне делать. Лежишь там, как бревно полузатонувшее…
– Греешься, отмокаешь, теплом наслаждаешься, можно книжку с собой взять… Продолжать? – бросила я в сердцах. – Ну, теперь ждать придется – я только картошку поставила…
– А… – разочарованно протянул он с таким несчастным видом, что у меня сердце дрогнуло.
– Слушай, делать-то теперь нечего – пока она сварится, давай пойдем посмотрим, может Франсуа ответил? – предложила я, чтобы вывести его как-то из кухни, которая, по-моему, уже начала действовать на него, как хлопанье холодильника на кота. – Сам посмотришь?
– Нет уж, – буркнул он, – ты сама ему писала, сама и ответ смотри. – Батюшки, какие же мы несговорчивые-то на голодный желудок!
Франсуа уже ответил. Еще несколько часов назад. И все еще оставался в сети. В своем ответе он поздравил меня с возвращением моего ангела и попросил связаться с ним, как только мы появимся. Я послала ему еще одно сообщение с коротким «Спасибо, у нас все хорошо» … и очень удивилась, когда на экране почти мгновенно появился его ответ: «Если Вас не затруднит, не могли бы Вы прислать мне номер своего мобильного? Нам нужно поговорить». Я отправила ему свой номер, недоумевая, что же ему нужно сообщить мне – и что он не может написать в электронном виде.
Звонок раздался буквально через несколько минут. Мой ангел покосился на мобильный, но ничего не сказал.
– Здравствуйте, Танья, – услышала я в трубке. – Я хочу еще раз поздравить Вас. Вот видите, все закончилось хорошо, как я Вам и говорил.
– Спасибо, Франсуа, – искренне сказала я. – За все спасибо и особенно за Вашу поддержку. Это была сложная неделя.
– Танья, Анатолий, должно быть, находится сейчас рядом с Вами? – вдруг спросил он.
– Да, – настороженно ответила я. – А что?
– Вы не могли бы передать ему трубку? Анабель нужно сказать ему несколько слов.
Так, начинается! Опять секреты! Похоже, сегодня я ему и напомню, что он от меня ничего и никогда не скрывает… Я протянула ему трубку, сказав: – Тебя. Анабель.
У него вытянулось лицо и – одновременно – округлились глаза. Он осторожно взял трубку у меня из рук и с опаской приложил ее к уху.
– Здравствуйте, Анабель, – начал он. – В самую первую очередь, я хочу поблагодарить Вас… – Так, похоже, говорит совершенно искренне. Слава Богу, а то у меня уже закралось подозрение, что с тех пор, как его приобщили к человечеству, он стал чрезмерно критично относиться к собственным собратьям. – … и за ту нашу встречу, и за Вашу помощь, и за Ваши советы… – Он почему-то замолчал.
Судя по всему, дальше Анабель задавала ему вопросы, на которые он отвечал – коротко, но очень по-разному. Мне же от любопытства просто на месте не сиделось.
Глава 1.7
Сначала он произнес, поджав на мгновение губы: – Да.
Затем с известной долей колебания: – Да.
Затем пожав плечами: – Абсолютно.
Затем вскинув бровь: – С удовольствием.
Затем настороженно: – Почему?
Затем – впервые – с явным интересом: – Что?
И, наконец, в глубокой задумчивости: – Спасибо.
После чего он почти сразу вернул мне трубку со словами: – Тебя. Франсуа.
Хлопая в полном недоумении глазами, я взяла трубку.
– Танья, пользуясь случаем, я хотел бы напомнить Вам о своем приглашении. Я думаю, сейчас Вам будет проще приехать к нам? Мне кажется, что нам всем нашлось бы, о чем поговорить, – проговорил Франсуа на одном дыхании со своей неизменной жизнерадостностью.
– Франсуа, спасибо Вам большое, – ответила я с облегчением. Хоть здесь больше никаких загадок! – Мы обязательно подумаем, как это устроить. Возможно, летом… По крайней мере, мы постараемся…
– Прекрасно, летом мы будем вас ждать, – не дал он мне закончить. – Скажу Вам откровенно, лето для бизнеса – мертвый сезон. Мне будет трудно оправдать приезд к вам…
– Конечно, Франсуа, я все понимаю, – быстро проговорила я. Как всегда, настойчивость его жизнерадостности заставила меня мысленно чертыхнуться. – Я непременно свяжусь с Вами.
– Нет-нет, – запротестовал он, – когда у Вас будут новости, просто пришлите мне сообщение, и я Вам перезвоню. Мне проще сделать это.
Я согласилась, попрощалась с ним и нажала кнопку отбоя, все так же хлопая глазами. Затем я подняла глаза на ангела и спросила: «Что она тебе сказала?» в тот же самый момент, когда он спросил меня: «Что он тебе сказал?».
Мы дружно расхохотались. Я рассказала ему (опять я первая!) о повторном приглашении Франсуа; он поведал мне, что Анабель дала ему несколько практических советов о том, как вступить в контакт с ангелом Гали. Я уже хотела попросить его перейти к более детальному рассказу, но телефон навел меня на иную мысль.
– Может, ты присмотришь пока за картошкой? Мне родителям позвонить нужно, – сказала я.
– Что, опять меня – вон из зоны слышимости? – спросил он насмешливо.
– Да нет, – пожала я плечами, – это ненадолго; всего лишь сказать им, что у меня все в порядке.
Он вдруг внимательно посмотрел на меня и сказал: – Ну, если ненадолго, тогда ладно.
В гостиной я быстро набрала номер родителей и, услышав голос матери, быстро произнесла: — Мам, привет. Как у вас дела?
– Ну, здравствуй, здравствуй, – ответила она с легкой настороженностью в голосе. – У нас все по-прежнему. А у тебя-то как?
– У меня все хорошо, – начала я обычной фразой и тут же поправилась: – У меня все просто замечательно.
Она тут же уловила перемену в моем голосе.
– Ага, вернулась, надо понимать, твоя пропажа?
– Вернулась, мам, вернулась. – Я улыбнулась. Кому бы еще эту фразу повторить? О, Гале можно. Завтра.
– Так что там, кстати, за проблема была?
Ну вот, расслабилась одна, разулыбалась. Черт, до чего же врать-то надоело! Все, сегодня – в последний раз!
– Да у него контракт был … в другом городе. Нужно было пару раз в год уезжать туда, где-то на месяц. Но в этот раз он съездил только, чтобы разорвать его. И вернулся.
– М-да? – задумчиво протянула мать. – Стало быть, дело решительный оборот принимает?
Я вспомнила наши утренние дебаты по поводу того, дала ли я ему согласие или нет:
– Возможно.
– Возможно – это уже хорошо, – сказала она. – Так, когда вас в гости ждать?
– Что?
– Что – что? – тут же завелась она. – Познакомиться нам нужно поближе, если уж ты про возможно заговорила… В общем, нечего раздумывать – прямо на ближайшие выходные и приезжайте. В воскресенье, скажем…
– Мама, да подожди ты, – взмолилась я. – Про выходные мы еще не… Да мне с Анатолием посоветоваться сначала нужно!
– А вот это правильно! – В ее голосе зазвучала столь знакомая мне назидательность. – Если вы друг на друга серьезно смотрите, тогда как же – без совета-то. Вот ты с ним и посоветуйся и позвони мне завтра. И я пока с отцом поговорю. – Она повесила трубку.
Несколько мгновений я ошарашено смотрела на телефон, тряся головой. По-моему, меня опять начинают выдавать замуж. Вот только сейчас я совсем не против.
Вернувшись на кухню, я увидела, что он уже раскладывает картошку по тарелкам. Вытащив из холодильника овощи, масло и мясо, я сказала, как бы между прочим: – Слушай, родители на следующие выходные в гости зовут…
– Да? – сказал он, поворачиваясь ко мне и прищуриваясь. – Что, оказалось, что я на них не совсем уж такое плохое впечатление произвел?
– Если мы к ним поедем, – ответила я, пристально глядя ему прямо в глаза, – то мы поедем мириться, а не ссориться. Пока тебя не было…
– Да? – повторил он, но совсем другим тоном.
– Пока тебя не было, – продолжила я, делая вид, что не слышала его вопроса, – она мне звонила. И … она мне очень помогла. Очень неожиданно и поэтому очень … ощутимо. И потом – она сказала мне, что они больше не будут вмешиваться в мою жизнь.
– Да? – повторил он опять – опять другим тоном.
– Да, – на сей раз ответила я. – Так что давай поедем к ним знакомиться – по-настоящему. А если они вредничать начнут, – спохватилась я, сделавшись на мгновенье суеверной, – я сама с ними разбираться буду. Люди – мои, помнишь?
– Ну, здесь бы я предпочел разделение труда по гендерному принципу: ты с мамой разговаривай, а папу мне оставь. – Он одарил меня чарующей улыбкой.
Я похолодела. Если он отца окатит той же волной бьющей через край силы, как тех пьяных мальчишек во дворе, а отец ответит ему тем же? Это, что, нам с матерью цунами потом разгребать?
– Посмотрим, – уклончиво ответила я. До выходных я что-нибудь придумаю.
– А когда поедем-то? – оживленно поинтересовался он, явно предвкушая «гендерное общение».
– В воскресенье, – ответила я, внимательно наблюдая за ним.
– Отлично! – Он даже руки потер. – А в субботу что? Может, куда на природу выберемся?
На природу, говоришь? У меня мелькнула еще одна мысль… Что-то их столько за последние два дня намелькало – и все блестящие; явно мозг в аварийном режиме работает. Лишь бы только не сорвался – а то вот смеху будет: его исчезновение выдержала, а от его возвращения с ума сошла. Так, сегодня больше никаких обсуждений!
– А может, к Светке съездим? – небрежно бросила я. Вот пусть в субботу на моих девчонках пыл собьет, тогда в воскресенье у него меньше сил самоутверждаться будет. – Знаешь, за одни выходные со всеми визитами разделаемся. – Он молча смотрел на меня. – А то я уже давно обещала, что встретимся, да вот все как-то не получалось… – закончила я слегка нервно.
– Только к Свете? – вдруг спросил он.
Похоже, Марину он не очень рвется снова увидеть. Сейчас проверим…
– Ну, не знаю, может, и Марина сможет подъехать…
Он поморщился … и вдруг чихнул. Правда – не хочет. Я приободрилась.
– Так, что, я позвоню? Это – две минуты, – сказала я.
– А есть мы сегодня будем или как? – рявкнул он и опять чихнул.
Опять правда – есть хочется. Но это же быстро…
– Ты чай наливай, а я только узнаю, не возражает ли она, и – ровно через две минуты – вернусь, ладно?
Он буркнул что-то, и я сбежала из кухни.
Светка не возражала. Она не возражала с полным восторгом. Как от своего имени, так и от имени Марины. Она тут же заявила, что сама созвонится с Мариной, и они будут ждать нас в субботу – о времени договоримся чуть ближе к выходным.
