Потом еще раз. И еще. Причем сосредоточились эти мурашки исключительно в нижней части спины, и только справа. Я нервно ощупал себя. Да это же телефон! Я же просил пока не звонить! Вот сейчас узнаю, кто, и убью. Если это не Игорь.
Я вытащил телефон из заднего кармана джинсов. Незнакомый номер. Не понял. Кому это Тоша мои контакты понараздавал?
Я глянул на Татьяну. Она вся ушла в книгу — вряд ли достаточно глубоко, чтобы я у нее за спиной даже шепотом поговорил, но вот стеклянную дверь чуть приоткрыть…
Телефон перестал вибрировать, как только я вынырнул из-под кустарника. Ну, знаете, это уже наглость! Я быстро нажал обратный вызов.
— О, отлично! — тут же отозвался телефон довольным голосом Стаса. — А я уже решил, что не работает.
— Подожди, — негромко сказал я, и ринулся к лесу.
Едва добравшись до первых деревьев, я наконец-то дал себе волю.
— Вы там вообще все обалдели? — заорал я. — Просил же подождать, пока я понаблюдаю! Этот же на любой шорох оборачивается! Тебе-то телефон зачем? Мысленно не мог со мной связаться?
— Мог, — отрывисто ответил Стас. — Но решил не рисковать. Этот канал точно не прослушивается.
— Не понял, — насторожился я.
— Вот и я не понял, — в тон мне ответил Стас. - Тебе уже готовые опусы нужны или нет?
— Они у тебя? — чуть не задохнулся я.
— У нас, — загадочно буркнул Стас.
— Бегу! — бросился я вглубь леса.
— Не спеши, — остановил он меня в броске. — Передавать иначе будем. Не нравится мне, что происходит.
— В смысле? — спросил я с упавшим сердцем.
— Похоже, мысленную связь слушают, — медленно проговорил он. — Получил сигнал от темных, что опусы у них, назначил рабочую встречу — и на следующий день на входе в наше здание досмотр ввели.
— Что? — не поверил я своим ушам.
— Досмотр, — нетерпеливо повторил Стас. — Внештатники. Всех входящих. Еле отбой дать успел. Так что, будешь возвращаться — готовься.
— Никуда я не буду возвращаться, — произнес я сквозь зубы, — пока Татьяне воспоминания не передам. Мне теперь за ними, что, к темным?
— Не выйдет, — мрачно ответил Стас. — К ним дорога тоже перекрыта. Все контакты только на нашей территории и после досмотра.
— А если я инвертируюсь? — предложил я. — К тебе же пробрался.
— Ты уверен, что хочешь рискнуть? — язвительно поинтересовался он. — Лучше слушай: мы, вроде, все продумали.
— Говори. — Я весь обратился в слух.
— У темных обучающий центр там же, но чуть дальше, за посадкой, — принялся отрывисто объяснять Стас. — То есть они в полном праве туда наведываться. Найди там какое-нибудь укромное место, отметь его и мне сообщи. По телефону, — с нажимом добавил он. — Там тебе все оставлять будут.
— Понял, — быстро сказал я. — Пошел.
— Давай, — бросил он, и тут же спохватился: — Нет, подожди. Что это за наблюдение ты там ведешь?
— Да за Татьяной, — неохотно ответил я, кляня свой язык. — Ей тут всякую чушь в голову вбивают.
— Да? — недоверчиво протянул Стас. — А кто тогда на каждый шорох оборачивается?
Ага, значит, Тоша мои указания в точности выполнил. Это я сам их нарушил. И не дай Всевышний, он когда-то об этом узнает.
— Стас, — небрежно начал я, как о сущей безделице, — тут еще одна странность образовалась. Не хотели тебя нагружать, пока я не разберусь.
— Какая странность? — произнес он зловеще негромким голосом.
— Помнишь, я тебе типа показывал? — напомнил я ему. — Для Макса?
— Дальше, — бросил он.
— Вы по нему ничего не нашли, — заговорил я почему-то быстрее. — А один из наших наблюдателей узнал в нем исполина, как они наших детей называют. Одного из самых первых.
Стас какое-то время молчал.
— И что ты нанаблюдал? — спросил он наконец.
— Ничего понятного, — признался я. — Он ни с кем не контактирует. Только с Татьяной изредка. Но любое движение даже спиной чует. И разговоры ведет странные.
— Какие еще разговоры? — еще тише спросил Стас.
— Да не со мной! — успокоил я его. — С Татьяной. О тотальном контроле и управляемости — причем везде. Похоже, даже у нас.
— Интересное дело, — задумчиво протянул Стас.
— Я думаю, его специально к Татьяне приставили, — высказал я еще одно предположение.
— После полной чистки памяти? — усомнился он. — Как-то это слишком сложно. Нет, здесь что-то другое…
— А можно его земную историю как-то узнать? — вдруг пришла мне в голову мысль.
— У наблюдателей? — изумился Стас.
— А почему нет? — настаивал я. — У Тошиных. Они ведь и тогда помогли, когда с нашим инцидент приключился, — Стас хмыкнул, — и сейчас сами на контакт пошли.
— Я должен подумать, — решительно заявил мне Стас. — Что-то напрягают меня эти совпадения. Ваша авария…
— Не наша, а ваша, — не удержался я.
— … с мелкими связана, — проигнорировал меня Стас. — И тут же мелкий аксакал выскакивает. И меры безопасности вдруг до абсурда доходить начинают… — Он снова помолчал, и вдруг рявкнул: — Вот откуда ты на мою голову взялся?
— Я здесь при чем? — возмутился я.
— Почему вокруг тебя вечно турбулентность возникает? — продолжал кипятиться он. — Где бы ты только не появился! Вокруг тебя все же рушиться начинает! Ладно бы только на земле…
— Вокруг тебя все рушиться только начинает, — тоже завелся я, — а у меня все уже разрушилось, и не моими стараниями.
— Ладно, давай восстанавливать, — мгновенно остыл он. — За аксакалом понаблюдай, раз ты уже на месте, но издали. Главное — место для опусов найди. Все, — отключился он, даже не попрощавшись.
Мимолетно глянув в сторону круглого здания, я бросился в сторону дальнего леса. Непосредственная угроза Татьяниному разуму ликвидирована, теперь главное — его в сознание привести.
Прочесывая дальний лес, я обнаружил, что по мере удаления от нашего обучающего центра и приближения, по всей видимости, к такому же центру темных, этот лес становился все более похожим на человеческий. Очень мне обидно стало — пока я не заметил, что и укромных мест там намного больше. Но как их отметить?
Выручила меня, естественно, любимая стихия. Ручей в лесу оказался только один, и ближе к темным он был полноводнее, но все с тем же каменистым дном. Увидев в одном месте поваленное дерево, заросшее с обеих сторон травой, за которой, однако, вполне можно было под ствол небольшой предмет спрятать, я соорудил возле него небольшое языческое капище из камней, нервно посмеиваясь над иронией ситуации.
Позвонив Стасу и объяснив, как найти это место, я устроился неподалеку в ожидании. Ожидание затянулось. Я уже раздраженно поглядывал на часы, решая, то ли здесь оставаться, пока воспоминания не принесут, то ли возвращаться, чтобы с Татьяной на занятия идти. Мало ли что ей этот «исполин» в весе комара еще наговорит. С другой стороны, говорят они обычно после занятий — подожду, пожалуй, еще немного, заодно и очередной цирк с представлением ангелами людей пропущу.
Это ожидание ничуть не добавило мне симпатий к темным. Лучшую часть леса себе оттяпали, сами на доставку материалов напросились, доставка эта им максимально упрощена — и я уверен, что они сейчас специально время тянут, чтобы все их значимость прочувствовали. Я замахнулся ногой, чтобы пнуть что-нибудь — по ней дрожь прошла. А, это опять телефон!
— Забирай, — коротко скомандовал Стас.
И отключился, не дав мне и слова сказать о саботаже темных.
Я с сомнением подошел к поваленному дереву. По-моему, вокруг него ничего не поменялось. Я все же пошарил под стволом рукой … и тут же наткнулся на небольшой чемоданчик. В котором обнаружилась увесистая пачка листов бумаги с напечатанным на них текстом. Ладно, отдадим им должное, этим темным. Разумеется, передачу подпольной литературы лучше в невидимости совершать!
Я успел почти к самому началу Татьяниных занятий, устроился в аудитории позади нее и углубился в чтение. И больше уже ничего не видел и не слышал.
Чем дальше я читал, тем торжественнее становилась моя очередная клятва никогда, никогда больше не идти на поводу у Марины. После прочтения ее части я понял, почему она выдавила из меня отказ от редактирования. А также почему Тоша решил … смягчить … впечатление.
Но главное — я же просил в центр всех воспоминаний Игоря поставить! Как ни странно, только люди и прислушались. Им Марина мою просьбу как посылку передала — целиком, себе даже крохотной ее части не оставив? Ей обязательно нужно было человечество выпятить, в лице Татьяны, в каждом втором абзаце пиная ногами ангельское сообщество, в лице меня?
От Тоши я тоже такого нытья не ожидал. Казалось, должен был научиться под моим началом проницательности и трезвой оценке ситуации. Нет, я, конечно, знал, что Дарина именно на нем свой убийственный шарм начала оттачивать, но с какой стати каждый ее чих оправдывать мнимыми ошибками окружающих?
Кто-нибудь из них задумался, каково было Татьяне ежедневно находиться в обществе этого злобного монстра-наблюдателя, видеть его разрушительное воздействие на Игоря и быть совершенно не в состоянии что-либо сделать? Из всех моих соавторов один только Тоша с этим племенем напрямую сталкивался, так и ему вполне вменяемые экземпляры достались.
Я понял, что тоже одной частью на ограничусь. И даже двумя. Не дам я ни Татьяне, ни Игорю, ни всем остальным, если до этого дело дойдет, увидеть столь искаженный ее образ.
Кроме того, уже из первой части этих воспоминаний я узнал, сколько событий происходило в жизни Игоря за нашими с Татьяной спинами. Так вот пусть и он узнает, что в это время с нами, с Татьяной происходило. А также о том, что она его собой закрыла — не будет часть Стаса, со всеми заговорами, последней.
На следующий день я ушел с занятия на полчаса раньше и направился прямо в комнату Татьяны. Откуда и набрал Тошу.
— Когда допишете? — без всякого вступления спросил я.
— Еще пару дней, — торопливо ответил он. — Анабель уже свой текст прислала, Макс тоже закончил, Стас дописывает. Передаст, наберем — и сразу тебе.
— Я свои тоже передам, — также немногословно добавил я. — Через Макса.
— Почему через Макса? — спросил Тоша, и я понял, что Стас еще не ввел его в курс наших новшеств.
— Так быстрее будет, — уклончиво ответил я.
— А может, ты свои рукописными оставишь? — предложил он. — Так еще быстрее будет.
— Да нет уж, — усмехнулся я. — Это еще и для Игоря пишется — пусть он все и читает. И предупреждаю тебя: Марина сказала, что без редактирования, так чтобы никакого не было.
— А тебе уже можно звонить? — совсем робко поинтересовался Тоша. — Игорь совсем извелся.
Я попытался вспомнить, сколько дней длится мое наблюдение, и сбился со счета.
— Я ему сам позвоню, — пообещал я. — Сегодня.
Звонок я все же отложил. Во-первых, Татьяна с минуты на минуту должна была вернуться, а во-вторых, сейчас было намного важнее как можно скорее закончить воспоминания.
Я успел вернуться в аудиторию как раз, когда все уже начали расходиться. Убедившись, что бледная немочь снова игнорирует Татьяну и дождавшись, пока аудитория опустеет, я прошелся по всем столам Татьяниных соучеников, переполовинив запасы бумаги на них. И совесть меня не мучила. Если я у главы отряда карателей бумагу для своей первой части стащил… В конце концов, в родных пенатах я полное право на снабжение имею.
В пустой аудитории, без назойливого жужжания моего горе-коллеги и бурной активности его студентов, я еле успевал записывать нахлынувшие воспоминания. И настрой подходящий был — даже косвенное общение с Мариной всегда будило во мне боевой дух. И неловкость от того, что об Игоре забыл, помогла — многое я специально для него написал. В частности, как Татьяна всегда и от всех защищала его. Вплоть до самого конца. А потом вспомнилось, как били по ней приступы его дурного настроения…
Вот так и не сдержал я данное ему через Тошу слово — закончил писать на следующий день, уже когда новая лекция началась. И сразу же ушел, через комнату разгильдяя, которая прямо на дальний лес выходила, чтобы как можно быстрее все тексты на землю переправить. И найдя под поваленным деревом чемоданчик и сложив туда свои записи и Татьянин дневник, который всегда при мне был, позвонил Тоше и попросил его передать Максу, чтобы их побыстрее забрали. И пошел назад к Татьяне, набирая на ходу номер Игоря.
Вот сейчас, прямо на живом примере, я объясню ему, как приоритеты расставлять.
— У вас все в порядке? — заорал телефон после второго гудка.
— Ты чего орешь? — отозвался мой не до конца израсходованный боевой дух.
— А ты чего не звонишь? — ничуть не сбавил он тон.
— А ты почему не в институте? — перешел я в наступление, чтобы не отвечать.
— Так жду же! — опять не отступил он. — Твоего звонка. Ты же обещал! В институте Дара скажет, что я заболел, — чуть помолчав, добавил он уже спокойнее.
— А ты заболел? — тут же встревожился я.
— Да нет, — отмахнулся он от меня. — Что у вас случилось?
— Игорь, извини, — вспомнил я о родительском долге подавать хороший пример. — Я знаю, что обещал. Последние части дописать нужно было.
— А ты их уже передал? — оживился он.
— Да, — ответил я. — Сегодня, надеюсь, у вас будут. А что?
— Я Тоше обещал помочь с набором, — объяснил он, и, снова помолчав, добавил: — Но я и сам их прочитать хочу.
— Почему? — насторожился я. Когда это из мгновенного исполнения моих желаний что-то хорошее выходило?
— Я никогда не мог понять, — задумчиво ответил он, — как вы друг с другом уживаетесь…
— Да вот как-то уживались, — усмехнулся я. — Там, небось, все сейчас от меня отдыхают.
— Из того, что они написали, — продолжил Игорь, — я бы тоже так подумал. Но я вижу, как им всем тебя не хватает. Нам вас не хватает, — тут же поправился он, и вдруг спросил: — А ты тоже … отдыхаешь?
— Я отдыхаю? — мгновенно взвился я. Чтобы не расчувствоваться.
— Я имею в виду, от всех, — уточнил он. — Включая меня.
— Значит так, — вернулся я к проверенному твердому тону. — Слушай меня внимательно. Я здесь возвращаю этих всех твоей матери. Включая и в первую очередь тебя…
— Не знаю, — перебил он меня, — может, так лучше, что она все забыла.
— Понятно, — вздохнул я от досады. — Чью часть прочитал?
— Макса, — неохотно признался Игорь. — И Анабель. И Тошины. Да всех! — вдруг почти выкрикнул он.
— И что? — спросил я. — Решил соответствовать написанному?
— Да при чем здесь… — прошипел он.
— Мои почитаешь, — не дал я ему закончить. — Кстати, дифирамбов там себе не жди.
— Что-то мне уже перехотелось читать, — буркнул Игорь.
— А там больше о твоей матери написано, — заметил я. — Ты это читай. А то вообразил, понимаешь, себя центром вселенной…
— Так я же в тебя пошел, — снова буркнул он.
— Чего? — рявкнул я.
— Пошутил, — быстро ответил он, и не удержался - прыснул.
— Пользуешься, да? — грозно поинтересовался я. — Моментом, да? Когда я до твоего уха дотянуться не могу, да?
— Нет, в ухе уже звенит, — открыто рассмеялся Игорь, и вдруг добавил: — Вот почему у нас по телефону получается разговаривать?
— А ты ложь по телефону не слышишь, — тоже пошутил я.
— А ты врешь? — резко спросил он.
— Нет, — успокоил я его. — Но ты этого не знаешь. И не препарируешь каждое мое слово, теряя их смысл. Ложь тоже разная бывает… — Я решил рискнуть. — Твоя мать, например, всех обманула, чтобы сюда попасть. Вопрос — ради чего?
— Что? — У него даже голос зазвенел.
— Почитаешь, — коротко ответил я.
Я вытащил телефон из заднего кармана джинсов. Незнакомый номер. Не понял. Кому это Тоша мои контакты понараздавал?
Глава 7.3
Я глянул на Татьяну. Она вся ушла в книгу — вряд ли достаточно глубоко, чтобы я у нее за спиной даже шепотом поговорил, но вот стеклянную дверь чуть приоткрыть…
Телефон перестал вибрировать, как только я вынырнул из-под кустарника. Ну, знаете, это уже наглость! Я быстро нажал обратный вызов.
— О, отлично! — тут же отозвался телефон довольным голосом Стаса. — А я уже решил, что не работает.
— Подожди, — негромко сказал я, и ринулся к лесу.
Едва добравшись до первых деревьев, я наконец-то дал себе волю.
— Вы там вообще все обалдели? — заорал я. — Просил же подождать, пока я понаблюдаю! Этот же на любой шорох оборачивается! Тебе-то телефон зачем? Мысленно не мог со мной связаться?
— Мог, — отрывисто ответил Стас. — Но решил не рисковать. Этот канал точно не прослушивается.
— Не понял, — насторожился я.
— Вот и я не понял, — в тон мне ответил Стас. - Тебе уже готовые опусы нужны или нет?
— Они у тебя? — чуть не задохнулся я.
— У нас, — загадочно буркнул Стас.
— Бегу! — бросился я вглубь леса.
— Не спеши, — остановил он меня в броске. — Передавать иначе будем. Не нравится мне, что происходит.
— В смысле? — спросил я с упавшим сердцем.
— Похоже, мысленную связь слушают, — медленно проговорил он. — Получил сигнал от темных, что опусы у них, назначил рабочую встречу — и на следующий день на входе в наше здание досмотр ввели.
— Что? — не поверил я своим ушам.
— Досмотр, — нетерпеливо повторил Стас. — Внештатники. Всех входящих. Еле отбой дать успел. Так что, будешь возвращаться — готовься.
— Никуда я не буду возвращаться, — произнес я сквозь зубы, — пока Татьяне воспоминания не передам. Мне теперь за ними, что, к темным?
— Не выйдет, — мрачно ответил Стас. — К ним дорога тоже перекрыта. Все контакты только на нашей территории и после досмотра.
— А если я инвертируюсь? — предложил я. — К тебе же пробрался.
— Ты уверен, что хочешь рискнуть? — язвительно поинтересовался он. — Лучше слушай: мы, вроде, все продумали.
— Говори. — Я весь обратился в слух.
— У темных обучающий центр там же, но чуть дальше, за посадкой, — принялся отрывисто объяснять Стас. — То есть они в полном праве туда наведываться. Найди там какое-нибудь укромное место, отметь его и мне сообщи. По телефону, — с нажимом добавил он. — Там тебе все оставлять будут.
— Понял, — быстро сказал я. — Пошел.
— Давай, — бросил он, и тут же спохватился: — Нет, подожди. Что это за наблюдение ты там ведешь?
— Да за Татьяной, — неохотно ответил я, кляня свой язык. — Ей тут всякую чушь в голову вбивают.
— Да? — недоверчиво протянул Стас. — А кто тогда на каждый шорох оборачивается?
Ага, значит, Тоша мои указания в точности выполнил. Это я сам их нарушил. И не дай Всевышний, он когда-то об этом узнает.
— Стас, — небрежно начал я, как о сущей безделице, — тут еще одна странность образовалась. Не хотели тебя нагружать, пока я не разберусь.
— Какая странность? — произнес он зловеще негромким голосом.
— Помнишь, я тебе типа показывал? — напомнил я ему. — Для Макса?
— Дальше, — бросил он.
— Вы по нему ничего не нашли, — заговорил я почему-то быстрее. — А один из наших наблюдателей узнал в нем исполина, как они наших детей называют. Одного из самых первых.
Стас какое-то время молчал.
— И что ты нанаблюдал? — спросил он наконец.
— Ничего понятного, — признался я. — Он ни с кем не контактирует. Только с Татьяной изредка. Но любое движение даже спиной чует. И разговоры ведет странные.
— Какие еще разговоры? — еще тише спросил Стас.
— Да не со мной! — успокоил я его. — С Татьяной. О тотальном контроле и управляемости — причем везде. Похоже, даже у нас.
— Интересное дело, — задумчиво протянул Стас.
— Я думаю, его специально к Татьяне приставили, — высказал я еще одно предположение.
— После полной чистки памяти? — усомнился он. — Как-то это слишком сложно. Нет, здесь что-то другое…
— А можно его земную историю как-то узнать? — вдруг пришла мне в голову мысль.
— У наблюдателей? — изумился Стас.
— А почему нет? — настаивал я. — У Тошиных. Они ведь и тогда помогли, когда с нашим инцидент приключился, — Стас хмыкнул, — и сейчас сами на контакт пошли.
— Я должен подумать, — решительно заявил мне Стас. — Что-то напрягают меня эти совпадения. Ваша авария…
— Не наша, а ваша, — не удержался я.
— … с мелкими связана, — проигнорировал меня Стас. — И тут же мелкий аксакал выскакивает. И меры безопасности вдруг до абсурда доходить начинают… — Он снова помолчал, и вдруг рявкнул: — Вот откуда ты на мою голову взялся?
— Я здесь при чем? — возмутился я.
— Почему вокруг тебя вечно турбулентность возникает? — продолжал кипятиться он. — Где бы ты только не появился! Вокруг тебя все же рушиться начинает! Ладно бы только на земле…
— Вокруг тебя все рушиться только начинает, — тоже завелся я, — а у меня все уже разрушилось, и не моими стараниями.
— Ладно, давай восстанавливать, — мгновенно остыл он. — За аксакалом понаблюдай, раз ты уже на месте, но издали. Главное — место для опусов найди. Все, — отключился он, даже не попрощавшись.
Мимолетно глянув в сторону круглого здания, я бросился в сторону дальнего леса. Непосредственная угроза Татьяниному разуму ликвидирована, теперь главное — его в сознание привести.
Прочесывая дальний лес, я обнаружил, что по мере удаления от нашего обучающего центра и приближения, по всей видимости, к такому же центру темных, этот лес становился все более похожим на человеческий. Очень мне обидно стало — пока я не заметил, что и укромных мест там намного больше. Но как их отметить?
Выручила меня, естественно, любимая стихия. Ручей в лесу оказался только один, и ближе к темным он был полноводнее, но все с тем же каменистым дном. Увидев в одном месте поваленное дерево, заросшее с обеих сторон травой, за которой, однако, вполне можно было под ствол небольшой предмет спрятать, я соорудил возле него небольшое языческое капище из камней, нервно посмеиваясь над иронией ситуации.
Позвонив Стасу и объяснив, как найти это место, я устроился неподалеку в ожидании. Ожидание затянулось. Я уже раздраженно поглядывал на часы, решая, то ли здесь оставаться, пока воспоминания не принесут, то ли возвращаться, чтобы с Татьяной на занятия идти. Мало ли что ей этот «исполин» в весе комара еще наговорит. С другой стороны, говорят они обычно после занятий — подожду, пожалуй, еще немного, заодно и очередной цирк с представлением ангелами людей пропущу.
Это ожидание ничуть не добавило мне симпатий к темным. Лучшую часть леса себе оттяпали, сами на доставку материалов напросились, доставка эта им максимально упрощена — и я уверен, что они сейчас специально время тянут, чтобы все их значимость прочувствовали. Я замахнулся ногой, чтобы пнуть что-нибудь — по ней дрожь прошла. А, это опять телефон!
— Забирай, — коротко скомандовал Стас.
И отключился, не дав мне и слова сказать о саботаже темных.
Я с сомнением подошел к поваленному дереву. По-моему, вокруг него ничего не поменялось. Я все же пошарил под стволом рукой … и тут же наткнулся на небольшой чемоданчик. В котором обнаружилась увесистая пачка листов бумаги с напечатанным на них текстом. Ладно, отдадим им должное, этим темным. Разумеется, передачу подпольной литературы лучше в невидимости совершать!
Я успел почти к самому началу Татьяниных занятий, устроился в аудитории позади нее и углубился в чтение. И больше уже ничего не видел и не слышал.
Чем дальше я читал, тем торжественнее становилась моя очередная клятва никогда, никогда больше не идти на поводу у Марины. После прочтения ее части я понял, почему она выдавила из меня отказ от редактирования. А также почему Тоша решил … смягчить … впечатление.
Но главное — я же просил в центр всех воспоминаний Игоря поставить! Как ни странно, только люди и прислушались. Им Марина мою просьбу как посылку передала — целиком, себе даже крохотной ее части не оставив? Ей обязательно нужно было человечество выпятить, в лице Татьяны, в каждом втором абзаце пиная ногами ангельское сообщество, в лице меня?
От Тоши я тоже такого нытья не ожидал. Казалось, должен был научиться под моим началом проницательности и трезвой оценке ситуации. Нет, я, конечно, знал, что Дарина именно на нем свой убийственный шарм начала оттачивать, но с какой стати каждый ее чих оправдывать мнимыми ошибками окружающих?
Кто-нибудь из них задумался, каково было Татьяне ежедневно находиться в обществе этого злобного монстра-наблюдателя, видеть его разрушительное воздействие на Игоря и быть совершенно не в состоянии что-либо сделать? Из всех моих соавторов один только Тоша с этим племенем напрямую сталкивался, так и ему вполне вменяемые экземпляры достались.
Я понял, что тоже одной частью на ограничусь. И даже двумя. Не дам я ни Татьяне, ни Игорю, ни всем остальным, если до этого дело дойдет, увидеть столь искаженный ее образ.
Кроме того, уже из первой части этих воспоминаний я узнал, сколько событий происходило в жизни Игоря за нашими с Татьяной спинами. Так вот пусть и он узнает, что в это время с нами, с Татьяной происходило. А также о том, что она его собой закрыла — не будет часть Стаса, со всеми заговорами, последней.
На следующий день я ушел с занятия на полчаса раньше и направился прямо в комнату Татьяны. Откуда и набрал Тошу.
— Когда допишете? — без всякого вступления спросил я.
— Еще пару дней, — торопливо ответил он. — Анабель уже свой текст прислала, Макс тоже закончил, Стас дописывает. Передаст, наберем — и сразу тебе.
— Я свои тоже передам, — также немногословно добавил я. — Через Макса.
— Почему через Макса? — спросил Тоша, и я понял, что Стас еще не ввел его в курс наших новшеств.
— Так быстрее будет, — уклончиво ответил я.
— А может, ты свои рукописными оставишь? — предложил он. — Так еще быстрее будет.
— Да нет уж, — усмехнулся я. — Это еще и для Игоря пишется — пусть он все и читает. И предупреждаю тебя: Марина сказала, что без редактирования, так чтобы никакого не было.
— А тебе уже можно звонить? — совсем робко поинтересовался Тоша. — Игорь совсем извелся.
Я попытался вспомнить, сколько дней длится мое наблюдение, и сбился со счета.
— Я ему сам позвоню, — пообещал я. — Сегодня.
Звонок я все же отложил. Во-первых, Татьяна с минуты на минуту должна была вернуться, а во-вторых, сейчас было намного важнее как можно скорее закончить воспоминания.
Я успел вернуться в аудиторию как раз, когда все уже начали расходиться. Убедившись, что бледная немочь снова игнорирует Татьяну и дождавшись, пока аудитория опустеет, я прошелся по всем столам Татьяниных соучеников, переполовинив запасы бумаги на них. И совесть меня не мучила. Если я у главы отряда карателей бумагу для своей первой части стащил… В конце концов, в родных пенатах я полное право на снабжение имею.
В пустой аудитории, без назойливого жужжания моего горе-коллеги и бурной активности его студентов, я еле успевал записывать нахлынувшие воспоминания. И настрой подходящий был — даже косвенное общение с Мариной всегда будило во мне боевой дух. И неловкость от того, что об Игоре забыл, помогла — многое я специально для него написал. В частности, как Татьяна всегда и от всех защищала его. Вплоть до самого конца. А потом вспомнилось, как били по ней приступы его дурного настроения…
Глава 7.4
Вот так и не сдержал я данное ему через Тошу слово — закончил писать на следующий день, уже когда новая лекция началась. И сразу же ушел, через комнату разгильдяя, которая прямо на дальний лес выходила, чтобы как можно быстрее все тексты на землю переправить. И найдя под поваленным деревом чемоданчик и сложив туда свои записи и Татьянин дневник, который всегда при мне был, позвонил Тоше и попросил его передать Максу, чтобы их побыстрее забрали. И пошел назад к Татьяне, набирая на ходу номер Игоря.
Вот сейчас, прямо на живом примере, я объясню ему, как приоритеты расставлять.
— У вас все в порядке? — заорал телефон после второго гудка.
— Ты чего орешь? — отозвался мой не до конца израсходованный боевой дух.
— А ты чего не звонишь? — ничуть не сбавил он тон.
— А ты почему не в институте? — перешел я в наступление, чтобы не отвечать.
— Так жду же! — опять не отступил он. — Твоего звонка. Ты же обещал! В институте Дара скажет, что я заболел, — чуть помолчав, добавил он уже спокойнее.
— А ты заболел? — тут же встревожился я.
— Да нет, — отмахнулся он от меня. — Что у вас случилось?
— Игорь, извини, — вспомнил я о родительском долге подавать хороший пример. — Я знаю, что обещал. Последние части дописать нужно было.
— А ты их уже передал? — оживился он.
— Да, — ответил я. — Сегодня, надеюсь, у вас будут. А что?
— Я Тоше обещал помочь с набором, — объяснил он, и, снова помолчав, добавил: — Но я и сам их прочитать хочу.
— Почему? — насторожился я. Когда это из мгновенного исполнения моих желаний что-то хорошее выходило?
— Я никогда не мог понять, — задумчиво ответил он, — как вы друг с другом уживаетесь…
— Да вот как-то уживались, — усмехнулся я. — Там, небось, все сейчас от меня отдыхают.
— Из того, что они написали, — продолжил Игорь, — я бы тоже так подумал. Но я вижу, как им всем тебя не хватает. Нам вас не хватает, — тут же поправился он, и вдруг спросил: — А ты тоже … отдыхаешь?
— Я отдыхаю? — мгновенно взвился я. Чтобы не расчувствоваться.
— Я имею в виду, от всех, — уточнил он. — Включая меня.
— Значит так, — вернулся я к проверенному твердому тону. — Слушай меня внимательно. Я здесь возвращаю этих всех твоей матери. Включая и в первую очередь тебя…
— Не знаю, — перебил он меня, — может, так лучше, что она все забыла.
— Понятно, — вздохнул я от досады. — Чью часть прочитал?
— Макса, — неохотно признался Игорь. — И Анабель. И Тошины. Да всех! — вдруг почти выкрикнул он.
— И что? — спросил я. — Решил соответствовать написанному?
— Да при чем здесь… — прошипел он.
— Мои почитаешь, — не дал я ему закончить. — Кстати, дифирамбов там себе не жди.
— Что-то мне уже перехотелось читать, — буркнул Игорь.
— А там больше о твоей матери написано, — заметил я. — Ты это читай. А то вообразил, понимаешь, себя центром вселенной…
— Так я же в тебя пошел, — снова буркнул он.
— Чего? — рявкнул я.
— Пошутил, — быстро ответил он, и не удержался - прыснул.
— Пользуешься, да? — грозно поинтересовался я. — Моментом, да? Когда я до твоего уха дотянуться не могу, да?
— Нет, в ухе уже звенит, — открыто рассмеялся Игорь, и вдруг добавил: — Вот почему у нас по телефону получается разговаривать?
— А ты ложь по телефону не слышишь, — тоже пошутил я.
— А ты врешь? — резко спросил он.
— Нет, — успокоил я его. — Но ты этого не знаешь. И не препарируешь каждое мое слово, теряя их смысл. Ложь тоже разная бывает… — Я решил рискнуть. — Твоя мать, например, всех обманула, чтобы сюда попасть. Вопрос — ради чего?
— Что? — У него даже голос зазвенел.
— Почитаешь, — коротко ответил я.
