Глава 1.Мушкетер короля.
Возникший в дверях небольшого, всего на несколько столиков, кабачка, дворянин, в надвинутой на лоб шляпе и длинном дорожном плаще, немного задержавшись на входе, едва взглянул на проворно подскочившего хозяина и направился к мушкетеру, в одиночестве расположившемуся в углу заведения:
- Господин Атос!
- К вашим услугам, - любезно откликнулся тот и, наклонив голову, указав незнакомцу на место за своим столом, на котором по молчаливому жесту мушкетера мигом появились еще стакан и вино. Неторопливо сделав пару глотков и дождавшись, пока хозяин отойдет подальше, незнакомец представился, не снимая шляпу:
- Господин Людвиг, проездом в Париже. У меня есть информация о вашей жене.
Атос посмотрел в лицо собеседнику, вернее, в то, что было возможно увидеть в тени шляпы, надвинутой по самые брови: недлинные пышные волосы, прямой, несколько крупный нос, округлый подбородок, ни бороды, ни усов, в речи угадывался, хотя и легкий, но никак не французский акцент.
- Ваша жена жива и далеко отсюда, и у нее никогда не было клейма на плече. В Берри вы собирались повесить ту, что намеревалась занять ее место.
Мушкетер медленно перевел взгляд с говорившего на стоящие перед ним бутылки и произнес:
- Померещится же...
- Я готов помочь вам вспомнить, как все было.
Не дожидаясь ответа, приезжий быстро сделал несколько странных жестов руками, и сознание Атоса помутилось. Дурнота прошла быстро, и копошившийся у очага хозяин даже не поглядел в их сторону. Прояснившееся сознание заставило замедлиться вихрем мелькающие в памяти картины прошлого. Ожившая богиня, девушка из далекого будущего, ее отец и брат, свадьба, медовый месяц… охота, похищение жены, безуспешная погоня, отчаяние… чей-то темный силуэт, размеренно вбивающий во взрывающийся мозг раскаленные стрелы кошмарных слов: Анна де Бейль… графиня де Ла Фер… воровка… любовница кюре… клеймо... повешение…
- Елена! - прошептал мушкетер пересохшими губами. - Мою жену зовут Елена!
- Вы вспомнили, - произнес новый знакомый.
- Кто вы?
- Мое имя вам ничего не скажет, остановимся на господине Людвиге.
- Что вы хотите?
- Помочь вам встретиться с женой.
- Почему?
- Рассчитываю на ответную услугу. Я ищу ту, что носит имя графини де Винтер.
- Особняк на Королевской площади.
- Ее там больше нет.
- Она на службе кардинала.
- Я знаю.
- Более ничем не могу помочь.
- Вы еще можете встретиться.
- Как мне тогда найти вас?
- Я сам вас найду. Пока же, вот, держите, это называется интегратор.
Незнакомец передал Атосу плоскую черную коробочку.
- Когда приедете в Ла Фер, в охотничьем павильоне нажмите сюда, на середину. И ждите. Стена начнет светлеть и пропадет совсем. Вы сможете войти в квартиру жены. Чтобы вернуться обратно, интегратор надо будет зарядить.
- Зарядить?
- Накормить. Скажете об этом жене, она знает, как. Только... она вас не помнит. Совсем. Но ей не внушали того, чего не было. В отличие от вас. Просто заставили потерять память. И ее, и брата. Они оба не помнят, что были здесь. Их родители так и не нашлись.
Господин Людвиг говорил короткими фразами, подбирая, будто взвешивая, слова, и, похоже, справляясь с волнением.
- Вы говорите невероятные вещи.
- Я понимаю.
- Кто это сделал? Зачем? Почему? Как?
- Вы что-нибудь слышали о гипнозе?
- Гипнос? Так называли греческого бога сна. Гипнос спокоен, тих и благосклонен к людям.
- Его именем названо состояние, похожее на сон или полусон, вызываемое внушением и сопровождающееся подчинением разума гипнотизируемого человека воле усыпляющего, а также сам способ такого внушения.
- Это – суть колдовство!
- Ну, если хотите...
- И кому же понадобилось прибегнуть к такой мерзости? Для чего?
- Вы встретились с девушкой, живущей на четыреста лет позже, благодаря случайности, или чуду, если угодно. Еще это можно назвать дырой во времени и пространстве. Если в прошлом произойдет нечто, не имевшее места ранее, может измениться будущее, и, возможно, не в лучшую сторону. Ликвидацией нежелательных последствий изменения прошлого занимается Служба Времени, находящаяся в весьма отдаленном от вас будущем. История с графиней, оказавшейся заклейменной, будет изложена лет через двести талантливым французским литератором настолько занимательно, что литературные дебаты о ней не утихнут и много лет спустя. Тот, кто вам внушил именно эту версию произошедших в Берри событий, роман, явно, знал.
Атос содрогнулся. Господин Людвиг осторожно заглянул ему в лицо: сидевший перед ним одинокий пьяница неопределенного возраста с пустыми глазами в одночасье исчез. Вместо него, в состоянии алертности, предстал молодой вельможа в мушкетерском плаще, со всего лишь следами бессонной ночи на лице.
- Как вернуть память моей жене?
- Возможно, это произойдет само собой, когда она побывает с вами в знакомых местах.
- Если же нет?
- Разрушивший вашу жизнь может объявиться вновь, и, будучи настороже, вы обезвредите негодяя.
- А вы?
- Постараюсь появиться в нужный момент.
Атос проводил глазами господин Людвига и еще посидел в кабачке, размышляя, что у него нет оснований полностью доверять ушедшему. По всей вероятности, тот рассказал далеко не все, что хотелось бы знать, но достаточно, чтобы начать действовать. К несчастью, Тревиля в Париже не оказалось. Пришлось подождать еще несколько дней, заполненных обновленными воспоминаниями и смутными надеждами на будущее. Испросив у капитана десятидневный отпуск и отдав приказ Гримо о завтрашнем отъезде, мушкетер готовился к походу за женой. Он не взял в Париж вещей, что могли бы напомнить о ней - сотрясавшие его припадки ярости, боли и стыда не оставили для них места. За прошедшие семь долгих лет, что только не передумалось и не пригрезилось. Ночь стала страшным для него временем, когда мозг путался в событиях, причинах и следствиях, яви и сне, бесконечном, мучительном, неуклонно повторявшемся, стоило закрыть глаза, сне, в котором он видел клеймо на плече графини, и то, что с ней сделал потом. Веселые голоса в прихожей вернули его к действительности. Они готовы сопровождать его хоть в преисподнюю, если возникла такая насущная необходимость? Видимо, Тревиль уловил снедавшее его напряжение, с каким пришлось просить об отпуске, хотя, видит бог - он крепился, как только мог. Друзья были недалеки от истины: время жены и представлялось Атосу ожившим адом. Он начал объяснять, что предстоящий поход может показаться почти безбожным, но Арамис пообещал захватить с собой библию, гасконец - лишний пистолет, а Портос похлопал по новеньким ножнам шпаги, последнему подарку своей герцогини, и, отправляясь в неизвестность, Атос решил, что еще три клинка могут стать не лишними. Провожая друзей, он махнул им вслед, раскрыв окно. Начавшийся весенний дождь резво застучал по подоконнику. Мушкетер провел рукой по лицу и смахнул капли дождя, до странности похожие на слезы.
Глава 2. Между прошлым и будущим.
День уже клонился к вечеру, когда всадники, оставив в стороне показавшийся город, увидели крыши замка. Они промчались по центральной аллее и остановились у закрытых ворот. Спешившись, Атос подошел к небольшой дверце и, резко дернув створку, прошел внутрь. Остававшиеся в седлах его спутники могли видеть пустой двор, замощенный булыжником, с блестевшими кое-где после недавнего дождя лужами. Тишину ожидания нарушили шаги мушкетера и заполошно косящегося на него слуги, отворившего ворота. Откуда-то сбоку выскочили еще двое, занявшись лошадьми. Призывно махнув рукой, Атос пересек двор и, войдя в начавшийся парк, пошел по небольшой, местами заросшей аллее. Немедля, друзья зашагали за ним и вскоре подошли к скрытому за деревьями охотничьему павильону, возле которого суетился слуга, открывая дверь и занося внутрь наспех собранную снедь. С момента приезда никто не произнес и слова.
Зажженные свечи рассеяли полумрак внутри обитого зеленоватым шелком помещения с высокими, задернутыми занавесями окнами, возле одного из которых стояло небольшое бюро. Атос выдвинул второй ящик слева, развернул лежавшее там письмо и сосредоточенно заглянул в него, потом, сложив опять, спрятал на груди. Взглянув на застывших в ожидании друзей, мушкетер сделал знак располагаться, а сам уселся на стуле в углу, возле греческой статуи. Портос подошел к другу и протянул доверху наполненный стакан. Благодарно кивнув, Атос, одной рукой принял вино, другой достал плоскую черную коробочку, подержав на ладони несколько мгновений, большим пальцем нажал на середину, и замер в ожидании, залпом осушив стакан. Стена, возле которой он сидел, начала светлеть и становилась прозрачной, будто за ней стоял сильный источник света, в лучах которого можно было разглядеть сидящих за столом. Странно одетые юноша и девушка оживленно переговаривались, одновременно уставившись в большие раскрытые шкатулки, каждый - в свою. Голоса становились все слышней, но слова, произносимые на незнакомом языке, оставались непонятными. Сидящие повернули головы на звук смятого Атосом в руке и отброшенного стакана.
- Ты видишь то же, что и я? - произнесла девушка, изумленно глядя в сторону пропавшей стены.
- Кажется, да - растерянно ответил юноша, вставая.
Встретившись глазами с женой, Атос поднялся на ноги и шагнул в будущее. Друзья молча двинулись за ним. Пропустившая их, было исчезнувшая, стена снова возникла на своем месте.
Брат и сестра Беловы ошарашенно переглянулись. Бли-и-и-н! Так и двинуться можно! Режешься так в Original Sin II у себя дома, и, вот, нежданчик! – в гостиную десантируются трое в мушкетерских плащах, четвертый, в хайповом шмоте, под самого ДАрта косит. Красава! А рулит командой, надо думать, Атос, к Церетели не ходи!
Лён отмерла первой:
- Этого просто не может быть!
- Патамушта не может быть никогда! - подтвердил Ваня, глядя прямо на человека, возглавлявшего маскарадное шествие.
- Почему же? - выдавил из себя мушкетер. Они говорили на разных языках, но, странным образом, прекрасно понимали друг друга.
- Сами-то вы как думаете, а? - упорствовал потомственный Игрок.
Атос, молча, с поклоном, протянул Лён сложенный вчетверо лист бумаги. Она, помедлив, развернула и прочитала, сначала про себя, потом вслух:
- Дорогие мои, надеюсь на скорую встречу нас всех вместе с мамой. Уезжаю за ней туда, где Ваня научился плавать. Папа.
Передав записку ставшему рядом брату, Лён указала мушкетеру на Ванин стул, а его друзьям - на длинный, стоящий углом диван. Жена смотрела сощуренными от удивления глазами, а он все не мог начать говорить. В дни непрерывной скачки Атос посмел надеяться на чудо, которое, увы, не случилось, и только сейчас до конца осознал, что может показаться Елене буйно помешанным незнакомцем, а его рассказ – полной фантасмагорией. Вся надежда только на письмо ее отца.
Перфоманс со стенкой, запустившей в квартиру ряженых, чуть не заставил Лён себя ущипнуть. Приглядываясь, она нашла реквизит пришельцев на удивление достоверным, и, мысленно выставив высший балл художнику по костюмам за брызги грязи на одежде и запах конского пота, ожидала продолжения разговора. Ваня терпением сестры не отличался:
- Если это розыгрыш, то нам не смешно.
- Розыгрыш?
- Нашли, чем шутить. Отец пропал семь с половиной лет назад, мама – восемь, да я сейчас полицию вызову! Как вы, вообще, сюда попали?
Атос протянул ему нечто, тянущее на небольших размеров мобильник.
- Благодаря этому.
Ваня осторожно взял протянутый предмет.
- Его нужно накормить.
- В смысле зарядить? - уточнила Лён.
- Да, именно.
Убрав с беспроводной зарядки свой айфон, Ваня положил на него полученное нечто, тут же засветившее посреди темного экрана крупной кнопкой, с похожими на часы делениями, вернее, светился самый маленький сектор, от двенадцати до часу. Середина кнопки начала пульсировать.
- Пошло, похоже, заряд был почти на нуле.
- Эта вещь переносит во времени, у нас апрель 1627 года.
Брат с сестрой переглянулись.
- А у нас, знаете ли, тоже апрель, только почти на четыре столетия попозже.
С дивана, где расположились друзья Атоса, послышался коллективный вздох. Переглянувшись с братом еще раз, Лён взяла нить разговора в свои руки:
- Представьте, господин Атос, что у вас, на улице Феру, или на улице Вожирар, а также Старой Голубятни, - взгляд в сторону Арамиса и Портоса, - или на на улице Могильщиков номер 12...
- 11, если позволите, - встрял гасконец, - в доме номер 12 проживают хозяева.
- Уговорили,- усмехнулась Лён, - пусть будет 11.
- Так вы нас знаете? - поднял брови Атос.
- Кто же вас не знает, господа мушкетеры! Да, вот, беда - не было вас никогда! И быть не могло!
- Как не было? Почему не было? Мы перед вами, - заволновалась диванная группа поддержки.
Выдав им ослепительную улыбку, Лён продолжила:
- Вообразите, господа, что у вас дома неожиданно появляется, скажем, Дон-Кихот, прихватив за компанию Дульсинею Тобосскую!
- Хорошо, не Росинанта, - нашелся Атос.
- С конем тут не развернуться, прощенья просим, квартирка маловата! - фыркнула девушка.
- Дон-Кихот - образ вымышленный!
- Вы, простите великодушно, тоже. Все! И каждый! Представьтесь уже, господа хорошие, уважьте хозяев квартиры, а то перемещение во времени - это, видите ли, как-то... - Лён замялась, подыскивая подходящее определение. Атос, чуть повернув голову, глазами показал на письмо отца.
- Оу! Это...
Лён представила, как вся сцена выглядит со стороны и закашлялась. Он, что... А, собственно, кто такой, этот он? Вообще-то, смахивает на нашего Поэта, не то, чтоб прям вылитый, но сходство, определенно, есть!
Атос перехватил ее взгляд на раритетный анфас графа Филиппа Себастьяна де Ту:
- Мой племенник, на этом портрете - уже в возрасте.
- С ума поодиночке сходят! Это только гриппом все вместе болеют! - выдали хозяева хором, глядя, уже друг на друга.
- Гриппом? - переспросил мушкетер.
- Инфлюэнцей!
- Простудой...
Атос вежливо остановил ликбез:
- Благодарю вас, я понял.
Лён взяла у брата письмо и перечитала еще раз. Набрала в грудь воздуха:
- Вы хотите сказать, что наш отец находился в вашем времени?
- Вы с братом - тоже.
Беловы замучались переглядываться. Сестра поджала губы и потерла лоб рукой, брат взял стул и, чуть не сев мимо, встрял в разговор:
- А потом оказались дома, и не вспомнили?
Атос кивнул.
- Оба сразу?
Мушкетер согласился еще раз.
- Ретроградная амнезия не может быть эпидемией!
- Ретро...градная? Амнезия?
- Нарушение памяти о событиях, предшествовавших травмирующему мозг происшествию...
Травма – это в прошлом побывать? И запамятовать? Как нечего делать! Подумаешь, мелочи!
